Анатолий Модылевский
Жизнь и судьба инженера-строителя
Фундаменты под тяжёлые железобетонные двухветьевые колонны каркаса здания, к сожалению, были выполнены ранее, до прихода меня и Рыхальского на объект, с большим браком, а сдавать их под монтаж «Гидромонтажу» пришлось нам; когда геодезисты сделали исполнительную схему, мы ужаснулись: отклонения от проекта были настолько большими, что пришлось целых два месяца на морозе долбить бетон при помощи отбойных молотков и вновь бетонировать тонкие стенки фундаментов; при этом надо было прогревать бетон, чтобы он обязательно набрал хотя бы 70%-ную проектную прочность, иначе при установке колонн и забивке монтажных клиньев бетонная стенка фундамента треснет; в общем, этот брак помотал нам нервы крепко и только когда я с пятого захода подписал у прораба Петрухно акт приёмки фундаментов под монтаж и с замученным видом передал их главному инженеру нашего СМУ Шпаку, мы на участке смогли вздохнуть свободно; тогда я был обижен излишней требовательностью Петрухно, его придирками, но спустя многие годы, когда он уже работал в Усть-Илимске и готовил диссертацию, а я готовил свою мы случайно встретились в Москве в курилке Ленинской библиотеки и поговорили как родные, ведь плохое быстро забывается, остаётся только хорошее.
В конце января в клубе «Юность» проходил партхозактив Братскгэсстроя, посвящённый итогам года и планам на 1963 год; мне было приказано присутствовать и я там впервые увидел министра энергетики СССР Непорожнего Петра Степановича, начальника БГС Наймушина Ивана Ивановича и главного инженера Гиндина Арона Марковича, сидящих в президиуме; помню, что министр согласился с большой нехваткой автотранспорта и вскоре БГС получил 350 новеньких ЗИЛов, что решило проблему завоза бетона на объекты и нехватку самосвалов под экскаваторами; строители, которые перекрывали бурную Ангару и возвели 110-метровую плотину, ревниво спросили П.С., пару дней назад присутствующего на перекрытии Енисея, какое впечатление оно произвело по сравнению с уникальным перекрытием Ангары; и, чтобы не обидеть братчан, министр сказал: «Енисей – это батюшка, Ангара – его дочь», тем самым дал понять, что масштаб всё-таки разный, однако от присутствующих не скрылась его симпатия к великой стройке, где позже создавалась уникальная установка непрерывной подачи бетона в соответствии с темой докторской диссертации Непорожнего, будущего академика.
IX
До моего прихода на участок ж/б каркас ДПЦ был смонтирован (кроме стеновых панелей) и выполнены фундаменты под финские рубительные машины, которые должны были перерабатывать ошкуренные на РОЦ балансы в щепу; фундаментов в цехе было около 50-ти и в каждом по шесть вертикальных глубоких колодцев, в которых должны замоноличиваться длинные болты крепления рамы рубительных машин; нам предстояло сдать фундаменты под монтаж и геодезисты сделали исполнительную схему расположения колодцев в плане на каждом фундаменте; мы увидели и поразились – 90% колодцев имели недопустимые в плане отклонения от проекта; впечатление такое как будто сделано это специально, но и специально нельзя было умудрится сотворить такой брак; расширить колодцы при помощи отбойных молотков, как это было сделано на СКиЩ, здесь не представлялось возможным, поскольку при этом неизбежно разрушится весь фундамент, и тогда ремонт их будет невозможен; показали мы исполнительную схему главному инженеру Шпаку, он тоже развёл руками, что делать, взрывать фундаменты? Это был так называемый брак, который нельзя исправить; кроме того, осталась опалубка (пробки) внутри колодцев, и её предстояло удалить; почему это случилось? Дело в том, чтобы получить проектный колодец, надо до бетонирования фундамента установить нужной длины временные деревянные пробки, сбитые из досок по размеру колодца и пробки надо предварительно обвернуть пергамином; по мере твердения бетона, уложенного в опалубку, следует периодически подёргивать пробки на несколько сантиметров вверх-вниз, чтобы они не слиплась с бетоном; после окончательного схватывания бетона необходимо вытащить пробку наверх и закрыть колодец надёжной заглушкой; к сожалению, горе-бетонщики ничего этого сделали и необвёрнутое пергамином дерево прочно слиплось с бетоном; мы видели, что бетонщики, которые когда-то сделали эту промашку, позже пытались извлечь пробки, но до конца это сделать им не удалось – в глубоких колодцах находились остатки разбитых досок, особенно в углах; шум на всю стройку тоже пока поднимать не хотелось, ибо этот огромный брак сделан, хотя и ранее, но всё-таки нашими предшественниками – прорабами СМУ ЦКК, пусть уже не работающими на стройке; пришлось задуматься: можем ли мы осилить эту, безусловно, трудную задачу, как заведомо невыполнимую в данных условиях? Прошло несколько недель и, как говорится «не было бы счастья, да несчастье помогло».
В связи с завершением многих работ на Братской ГЭС в УСБЛПК прибыло несколько сотен рабочих, в т.ч. около сорока на наш участок; поскольку ранее все они работали в механических мастерских, то ничего не умели делать по нашим специальностям, а отказаться принять их мы не могли, приказ; с большими мучениями находили для них разную работу, чтобы был заработок, хотя им доплачивали по тарифу до среднего; и вот однажды один из этих рабочих, который у нас занимался распалубкой на ДПЦ, на мой вопрос, как можно исправить брак в фундаментах, ответил: «А вы возьмите сверлильный станок, у нас на плотине их полно, залейте колодцы бетоном, а затем сверлите в нужных местах»; как всё просто, подумал я, или брака у них на плотине было полно, или по технологии требовалось сверлить колодцы; быстро съездил на ГЭС и привёз два бурильных станка и подходящие по диаметру свёрла с алмазными коронками; теперь предстояло каким-то образом очистить более 200 колодцев от остатков опалубки; поручили это делать рабочим, прибывшим с ГЭС, которые с помощью ломов и разных приспособлений с большим трудом выковыривали деревянные остатки, выдували мусор струёй сжатого воздуха от компрессора; далее в очищенные колодцы укладывали бетон, уплотняли его и сверху укрывали опилками; по достижению бетоном 70%-ной проектной прочности убирали опилки, верх фундамента очищали, геодезисты краской наносили правильную (проектную) разметку колодцев и рабочие приступали к сверлению при помощи станков; только таким образом удалось исправить допущенный ранее огромный брак; мы получили большое удовлетворение от того, что нашли решение и выполнили эту трудную работу качественно, подтвердив убеждение, что для русских инженеров все технические проблемы решаемы; к слову сказать, через 11 лет в 1975 году я приехал из Красноярска в командировку в Братск, и с Рыхальским, который стал к тому времени главным инженером УСБЛПК, мы посетили работающий ДПЦ; спросили начальника цеха, есть ли вопросы по качеству конструкций? «За все годы эксплуатации, сказал он, никаких претензий к строителям не было»; это нас, бывших прорабов, порадовало.
И ещё о ДПЦ. Мы готовились к устройству бетонной подготовки под полы, и я внимательно изучил сантехнические чертежи, находящиеся в ПТО; в цехе была запроектирована ливневая канализация с внутренним водоотводом, однако схема трубопроводов не была рациональной: от каждого стояка сливные трубы шли к канализационным колодцам, расположенным снаружи здания; я подумал: можно ведь объединить ряд трубопроводов в один и вывести его к одному колодцу, т.е. большая экономия по трубопроводам и, кроме того, нам не придётся копать вручную лишние траншеи внутри здания в тесноте между фундаментами; вычертил схему и подал рацпредложение в СМУ «Сантехмонтаж»; сначала там отнеслись скептически, хотя и признали идею; затем ревностно возмутились: «Чего это строители лезут в наш огород?». С утверждением рацпредложения долго тянули, но поскольку с его внедрением значительно сокращался объём ручной разработки траншей в полускальном грунте, моё начальство надавило на сантехников и рацпредложение утвердили, хотя вознаграждение около 500 рублей я получил лишь через два месяца.
Примерно в те же сроки начальник управления «Сантехмонтаж» Виноградов был разоблачён в крупных хищениях и подался из Братска в бега, но был довольно быстро пойман где-то в Подмосковье, привезён обратно и заключён под стражу. Как мне рассказал прораб сантехников, этот довольно крупный руководитель обратился к Наймушину за защитой, но тот ответил отказом, поскольку Виноградов сразу перед ним не повинился, а сбежал, бросив коллектив. Кстати, во многих других подобных случаях, Наймушин, «хозяин города, да и всей тайги», оказывал оступившимся людям помощь.
X
Постепенно отношения мои с Рыхальским стали довольно дружескими: наедине мы общались как Володя и Толя (или Толик), и никогда, даже при выражении недовольства, не называли друг друга Владимир Алексеевич и Анатолий Борисович. В это же время у нас появилась общая забава: стали коллекционировать (возможно, под влиянием публикаций в «Крокодиле» рубрики «Нарочно не придумаешь») объяснительные рабочих и читали их своим друзьям; правда, этот весь большой мой архив не сохранился, но вот привожу цитаты из некоторых (орфография сохранена): от сварщика Еднаковского Модылевскому: «А…Б… ! Я работал в бригаде плотников в конце месяца узнал, что мне закрыли наряды отдельно от бригады всего по 3 рубля. Как же так тогда переведите меня сварщика в рабочие я буду знать, что не нахватаюсь зайчиков и ночью не плачу, ведь я труда не боюсь. Теперь я узнал, как в вас квалифицированный труд ценится, когда рабочая женщина без специальности зарабатывает 4 руб 80 коп, а я совмещая квалифицированный труд с физическим по 3 рубля. Кроме того, если сказали работал и в воскресенье, что подтверждает т. Рыхальский». И ещё: «Объяснительная. Я Яшин Н.Ф. обязуюсь свой долг перед бригадой оправдат. Я 16-17-18 неработал виду растройства своей семьи изза дома последний раз больше этого небудит по окончании моего срока. К чему и подписываюсь. Яшин. 19.12.64».
Ранее я уже отмечал, что наш участок был самым дальним, и приходилось идти (а то и бежать занимать очередь) обедать в единственную столовую, расположенную на предзаводской площадке; во-первых, терялось рабочее время; во-вторых, люди всё же уставали от «прогулки», двигаясь в валенках по снегу; ИТР ходили в столовую позже, когда рабочие уже заканчивали обедать; зимой в крепкий мороз столовая была знаковым местом, где не только ели, но в жарко натопленном зале, сняв тёплую верхнюю одежду, хорошо подкреплялись (цены были терпимыми, помогал постройком), беседовали с друзьями с других участков; как только в животах стало разливаться живительное тепло, жизнь показалась совсем сносной и, завершив трапезу, Рыхальский вставал из-за стола и изрекал: «Поел, – и снова чувствуешь себя человеком!».
XI
В один из дней в обеденный перерыв в столовой произошла встреча строителей с киногруппой Ростислава Ростоцкого, снявшего фильм «На семи ветрах»; приехали артисты, в т.ч. красавица Жанна Прохоренко, они стояли напротив публики в пяти метрах от неё; Ростоцкий рассказывал о съёмках, выступали артисты, зрителей пригласили на просмотр картины вечером в клуб посёлка ЛПК «Юность»; но из-за занятости вечером на работе мне не удалось там побывать, посмотрел фильм значительно позже; отмечу, что в те времена каждый новый фильм в СССР появлялся в Братске ещё до того, как он распространялся по стране, поскольку «Мосфильм» шефствовал над Братском, и не только он; только что поступившие из типографии журналы (Юность, Новый мир, Иностранная литература и др.), книги: Ремарк, Хемингуей, Экзепюри…, сборники стихов Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной…, новые модные пластинки – всё это в первую очередь отправлялись в магазины Братска; многие строители завели хорошие домашние библиотеки и фонотеки. Нашим воображением завладевали образы, выдвигаемые тогдашней «новой» литературой, стремившейся по-своему ответить на действительные вопросы жизни. У общества бывают свои настроения и предчувствия; такое настроение, смутное, но широко охватывающее всех, и даёт то, что принято называть «духом времени». В самом начале 1960-х годов «оттепель» всколыхнула всю жизнь, но позже волна обновления стала постепенно отступать; то, что должно было пасть, не упало окончательно, что должно было возникнуть, не возникло вполне; жизнь повисла на мёртвой точке, и эта неопределённость кидала свою тень на общее настроение. Дорога, на которую страна так радостно выступала в начале десятилетия, упиралась в неопределённость; невольно чувствовался впереди кризис, неизбежность потрясений и героических усилий; оставалась надежда на будущее, на что-то новое, что придёт с этим будущим, и прежде всего на «нового человека», которого должны выдвинуть молодые поколения.
XII
Возвращаюсь снова к столовой. Решили мы на участке построить помещение для буфета, чтобы люди имели выбор: идея на 100% оправдалась – рабочие самой многочисленной дневной смены перестали терять время и ходить в столовую, а во вторую и ночную смены их возила в столовую машина диспетчера; предварительно я договорился с членами постройкома, что они вместе с ОРСом организуют завоз питания; рабочие встретили нашу инициативу на ура и быстро соорудили из бруса здание с просторным залом и раздачей, изготовили столы и скамьи; привозили на участок в основном молоко, сметану, хлеб, а горячее второе и чай – в бидонах-термосах; саннадзор беспокоился о мытье посуды, но мы организовали подвоз воды и вопрос был снят; за чистотой следила лёгкотрудница тётя Дуся, которая также убирала и топила печь в прорабской; отходы увозил ОРС после завершения обеда на нашей машине-будке; короче говоря, все были очень довольны; замечательней всего то, что мне и в голову не приходило, что за этот совсем маленький деревянный домик нас будут ругать, хотя постройку буфета мы не согласовывали с начальством, боялись отказа; однажды на участок приехал начальник СМУ ЦКК Синицын Николай Александрович, пенсионер, звали его «стариком», который стал на меня и Рыхальского кричать, брызгая слюной, попрекать за какие-то недостатки, но главное за самовольное строительство буфета; здесь уместно привести Соломонову притчу: «Кто хранит уста свои, тот бережёт душу свою, а кто широко раскрывает свой рот, тому беда». Да и как тут не вспомнить знаменитое изречение Ходжи Насреддина: «Если бы криком строились дома, ишак построил бы целую улицу»; молча слушали, как ругательски ругался начальник: «Рахальский (не мог даже правильно произнести фамилию), кто позволил самовольничать?! и т. д.; накричался, выговорился, сел в машину и уехал; сорвал на нас свою злость, я вспомнил Пушкина: «Злы бывают только дураки и дети», и подумал: будь его воля, он бы, видимо, мог сильно напакостить; выговора по СМУ мне не последовало, т.к. Синицыну доложили, что о нашем буфете для рабочих, единственном на большой стройке, вышла положительная статья в городской газете «Красное знамя» и прошёл репортаж по телевидению; не хвалясь, могу отметить, что наш комсомольско-молодёжный участок был признан лучшим в СМУ; гневливого Синицына (Гораций: «Ira furor brevis est» – гнев есть кратковременное умоисступление) вскоре отправили на пенсию, чтобы освободить место молодому современному руководителю; и я думаю, что такие, как Н.А. не способны сказать на старости лет:
И если мы порой на старине с упорством
Стоим и на ходу задерживаем вас
Своим болезненным, тупым противоборством –
Шагайте через нас!
(Владимир Бенедиктов, поэт XIX века)
XIII
Шло время, Света сетовала, что не влезает уже ни в одно своё платье, приходилось ей расширять их и носить свободную одежду; в основном она находилась дома, и я старался прийти с работы пораньше, чтобы вместе сходить вечером в кино или пройтись в библиотеку; помню случай в нашей барачной жизни, не отличавшейся разнообразием; однажды вечером из комнаты напротив, где жила рабочая семья с двумя маленькими детьми, раздались громкие крики хозяйки: «Спасите, он меня убьёт топором!»; мы притихли, но когда она, продолжая кричать, постучала к нам, я вышел и увидел эту огромную бабу и маленького пьяного мужичка; на ревела и попросила вызвать милицию, чтобы его утихомирить; делать нечего, я оделся и пошёл звонить в милицию; приехала милиция, допросила всех, составили протокол и собрались увезти дебошира в КПЗ; и вдруг его жена стала слёзно уговаривать ментов не забирать мужа:
«Он хороший, а что немного покуролесил, то ничего, всё прошло», хотя в протоколе с её слов было записано, как он за ней гонялся и грозился убить, и ещё обвинила меня, зачем вызвал милицию – вот такая баба; в дальнейшем у них постоянно происходили драки по пьяни, но мы уже не вмешивались. И здесь снова притча Соломонова: «Кто за добро воздаёт злом, от дома того не отойдёт зло».
День 8 марта, в те времена это был обычный рабочий день, запомнился мне трагедией: была на редкость очень тёплая погода, светило яркое солнце и кое-где на пригорках стаял снег, обнажилась земля, даже успела просохнуть; так совпало, что именно в этот день в обеденный перерыв рабочим выдали зарплату за февраль и в предвкушении праздничного вечера многие уже «приняли на грудь», шатались, не работали; возле нашего объекта СКиЩ на пригорке стоял большой самосвал МАЗ, водитель отдыхал в кабине; один из рабочих (правда, не наш, а субподрядчиков) лёг «отдохнуть» прямо на землю недалеко от самосвала; никто не мог предположить такого, но вдруг машина самопроизвольно стала съезжать с пригорка и задавила насмерть рабочего; сбежалось много людей, настроение у всех было омрачено.
XIV
В будни, пока я был на работе, Света часто посещала своих иркутских подруг, проживающих в посёлке ЛПК – ходила пешком через наш посёлок, переходила довольно опасную дорогу, по которой возили бетон с Промбазы на стройку, затем, пройдя небольшой лесок, попадала в «город»; путь не длинный, постоянно по нему народ курсировал в обе стороны; и вот однажды в воскресенье я дома занимался с проектной документацией, а Света была у подружек в посёлке ЛПК; около шести вечера я закончил работу, подумал, что жена скоро вернётся, поставил пластинку, лёг на кровать отдохнуть, но не спал, слушал музыку; вдруг в голове возникло, как в кино, видение: мчавшийся на большой скорости по известной мне дороге, расположенной на окраине посёлка, самосвал насмерть сбивает женщину, которая переходила дорогу, а время было как раз Свете возвращаться домой; я в волнении накинул лёгкий плащ и быстрым шагом пошёл на окраину Щитовых к известному месту на дороге, где её переходили люди, направляясь в посёлок ЛПК, и ещё издалека заметил толпу; протиснулся сквозь неё и увидел лежащую на земле сбитую машиной насмерть незнакомую девушку, которая, как рассказывали люди, перебегала дорогу; в большом потрясении остался ждать Свету, а, немного успокоившись, побрёл домой; через некоторое время она пришла, я не стал ей ничего рассказывать, а для себя решил никогда не отпускать её одну, и теперь ходили к друзьям вместе, да и в дальнейшем об этом трагическом эпизоде я никогда не упоминал; но что интересно: до этого я знал из публикаций в журнале «Наука и жизнь», что видения на расстоянии относятся к паранормальным явлениям, люди ощущают их внезапно, сцены развиваются перед глазами, как кадры кинофильма; случай этот был не единственным в своём роде – я уже писал в главе «Школа» о неожиданном видении, внезапно посетившем мою маму в Рубцовске, когда бандит, стреляя в толпу зевак, застрелил Наташу Кан, школьную подругу моей сестры Ольги, когда они стояли рядом в толпе.
Света и я часто наведывались в ЛПК в район телевышки, где жили в основном лесозаготовители; там был магазин, который хорошо снабжал лесорубов по линии министерства лесного хозяйства, и однажды мы увидели дефицитное красное игристое цимлянское, купили сразу несколько бутылок; это было настоящее качественное цимлянское, и его невозможно сравнивать с теперешним безвкусным, бутылку которого в 2010 г. я купил в магазине Ростова и мы её распили в Пятигорске; а ведь это была не подделка – при мне разгружали машину, прибывшую непосредственно с Цимлянского винзавода.
В марте я проводил Свету в Иркутск, она уехала к родителям; теперь я жил один, много времени проводил на работе, поскольку на наш участок прибыли новоиспечённые мастера – выпускники строительных вузов, которым надо было помогать и контролировать их работу.
XV
Наступили тёплые апрельские дни и однажды в обеденный перерыв недалеко от РОЦ на небольшом возвышении остановилось несколько легковых автомобилей – прибыла американская делегация из восьми человек; подобные события нередко бывают совершенною неожиданностью; как позже нам сказали, в её составе были даже члены конгресса США – энергетики и строители; место для стоянки было выбрано удачно: рядом, как реликвия, стоял на рельсах бывшей лагерной узкоколейки маленький паровоз «Кукушка», которым когда-то вывозили лес с делянок, очищая место для будущего большого строительства; впереди хорошо просматривалась сооружаемая дамба, залив Братского водохранилища, а за ним – посёлок Порожский; справа простирался большой котлован РОЦ, в котором возводились монолитные фундаменты; пояснения американцам давал главный инженер Братскгэсстроя Гиндин Арон Маркович; был обеденный перерыв и звено бетонщиков из трёх человек, а также крановщик, пользуясь солнечным теплом, расположились на щитах опалубки и обедали той снедью, которую принесли из переполненного людьми буфета; неожиданно в котлован въехал самосвал с бетоном и водитель стал просить ребят принять бетон, от которого на каком-то участке отказались; наши бетонщики и крановщик отложили еду в сторону, разгрузили бетон в бадьи, уложили его в опалубку, затем сели и продолжили обеденную трапезу; мы об этом заблудшем самосвале узнали, когда водитель зашёл в прорабскую отметить накладную; а вот американцы, и особенно строители, внимательно наблюдали за происходящим; прошёл примерно месяц и ИТР стройки начальство собрало в конце дня на собрание, которое вёл главный инженер Чайковский; он рассказал об итогах посещения нашей стройки делегацией из США и я запомнил два эпизода; докладчик сказал, что при посещении сушильно-картонной фабрики двое членов делегации, задрав кверху фотоаппараты с телеобъективами, делали снизу снимки железобетонных плит покрытия; на это никто не обратил особого внимания, изделия высокого качества изготавливались на КБЖБ – хотите снимать, снимайте на здоровье; вскоре из США прислали в БГС буклет с фотографиями и на одной из них были видны большие рваные отверстия в этих плитах, как пример плохого качества советских изделий; на самом деле во время взрывных работ, которые велись поблизости, иногда куски грунта пробивали тонкую плиту, и оставались маленькие дырочки, которое потом сверху перекрывалось плитой кровельного утеплителя; докладчик не удержался и обозвал этих фотографов агентами ЦРУ; а что удивляться, мне вспомнился другой случай, о котором было известно многим; американская делегация христианских демократов как-то побывала на строительстве БГЭС и, уезжая, пригласила троих человек приехать в гости в США; ЦК ВЛКСМ организовал поездку, включив в группу инженера БГС Алексея Марчука («Марчук играет на гитаре, а море Братское поёт…»). В последний день пребывания в США Алексею подарили небольшую брошюрку о поездке американцев на Братскую ГЭС; он поблагодарил, но просматривать времени уже не было; в самолёте Алексей стал листать страницы и увидел заголовок одного из разделов: «Советская технология», и над ним цветное фото; его нам Алексей показывал уже в Братске; на фото большой самосвал МАЗ стоит на эстакаде под консольным краном с поднятым кузовом, полным бетонной смеси, а она не выгружается самопроизвольно в подставленную большую бадью «Славянка»; на ГЭС все самосвалы были оборудованы вибратором, установленным под кузовом; когда он начинал работать, бетонная смесь легко выгружалась и кузов оставался чистым; как назло, при американцах, возможно, что-то случилось с вибратором или был отключён ток; и вот на фото видно, как девушка, принимающая бетон, стоит одной ногой на бадье, другой, согнутой в колене, опирается на край наклонного кузова самосвала, и лопатой сдирает бетонную смесь вниз в бадью; провокационное фото «советская технология»; конечно, в те времена в СССР автобетоносмесителей ещё ведь не было.
Второй эпизод, о котором рассказал докладчик, касался непосредственно нашего участка; после посещения «смотровой площадки» возле РОЦ, вечером в гостинице во время совместного ужина американцы рассказали нашим сопровождающим, что их сильно поразило; они видели и понимали, что самосвал приехал в котлован не вовремя, т.е. когда люди обедали и отдыхали; удивило их то, что заблудшего водителя, говоря по-русски, рабочие не послали подальше, а спокойно прекратили еду и стали в своё законное обеденное время укладывать бетон; такая ситуация, по словам американцев, невозможна в США – никогда американские рабочие так не поступят; то, что сделали наши бетонщики, их восхитило; это было приятно услышать, но следующие слова докладчика относились уже ко мне, правда, моя фамилия не была произнесена; дело в том, что бригадой плотников в котловане велась распалубка нескольких готовых фундаментов и разбросав небрежно щиты и крепления, рабочие ушли на обед; картинка была стрёмная и попала в объектив «агентов ЦРУ» при съёмке; на другой день на участке я рассказал ИТР о совещании, и кто-то из мастеров спросил: «Они что в Америке снимают опалубку не так, как мы?», на что я, посмотревший в Красноярске фильм о визите делегации Госстроя СССР в США, ответил: «У них металлическая инвентарная опалубка с креплением на болтах, которой у нас на РОЦ пока ещё нет»; у нас она была на гвоздях и деревянных хомутах; но ничего не проходит даром – при сооружении опалубки мощных железобетонных стен (они же и подпорные) подземной части галереи от РОЦ к ДПЦ мы решили в целях качества и надёжности применить вместо проволочных скруток длинные болты, проходящие через всю толщу стены; по моему заказу мастерские УС БЛПК изготовили для нас комплект болтов, и бригада Анатолия Вайналовича успешно с хорошим качеством возвела ответственные монолитные стены; весомая удача для нашего участка состояла в том, что у нас толковые бригадиры возглавляли большие бригады, а мы постоянно старались создавать специализированные звенья, которые добивались максимальной выработки.
XVI
Последствия ночного бетонирования четырёх фундаментов прошедшей зимой при температуре минус 40 градусов, о чём я упоминал ранее, сказались в конце апреля. Ещё зимой я запретил снимать опалубку с этих фундаментов до специального указания. Учитывая урок, который я получил, заморозив стены приёмных бункеров в Берёзовке, я знал, что с наступлением устойчивых положительных температур лёд в бетоне будет постепенно таять, цементное тесто начнёт схватываться, и бетон будет набирать реальную прочность. В один из апрельских дней мы, находясь в прорабской, услышали странный звук, будто с самосвала ссыпался гравий, но ведь никакого самосвала в котловане не было. Мы спустились в котлован и увидели на месте одного фундамента оставшимся чистым арматурный каркас трёхметрового подколонника, а внизу – кучу осыпавшегося бетона. Это был один из четырёх злосчастных столбчатых фундаментов, с которого, несмотря на мой запрет, сняли опалубку. Очевидно, под воздействием полуденного прямого солнца лёд в бетоне подколонника, имеющий нулевую прочность, стал таять, и рыхлая бетонная смесь рухнула вниз (звук!) к основанию фундамента. Это был для всех показательный пример неудовлетворительного зимнего бетонирования. Чтобы не волновать начальства быстро восстановили опалубку, забетонировали подколонник и организовали электропрогрев бетона. В начале июня мы вызвали строительную лабораторию, которая при помощи молотка Кашкарова определила прочность в трёх ранее замороженных фундаментах: она оказалась проектной и даже несколько большей (15-17 МПа). Через 11 лет в диссертации по зимнему бетонированию, я посвятил целый раздел исследованию раннего замораживания бетона. Такую же работу проводил в Швейцарии профессор Неренст, поскольку эта проблема возникала при бетонировании фундаментов под опоры канатных дорог в Альпах. Наши исследования структуры такого бетона, хотя и выполненные независимо друг от друга, показали одинаковые результаты, что позволило дать полезные рекомендации строителям. В 1975 г. я, участвуя во 2-м международном симпозиуме по зимнему бетонированию, в моём докладе, опубликованном в трудах симпозиума, описал поучительный пример из практики бетонных работ на РОЦ.
XVII
В апреле, висевшая в столовой афиша, извещала о концерте в клубе «Юность» с участием московских артистов. Мы никак не могли пропустить этого мероприятия и после работы отправились в клуб, где с удовольствием слушали песни в исполнении замечательного дуэта молодых 26-летних Иосифа Кобзона и Виктора Кахно под аккомпанемент, игравшей на рояле, Александры Николаевны Пахмутовой. В основном, это были песни на слова поэтов Гребенникова и Добронравова, присутствующих здесь же. Рыхальский, который сам хорошо пел, завидовал белой завистью исполнителям, обладавшим сильными и красивыми голосами. После концерта, когда многие зрители разошлись, местные музыканты попросили А.Н. прослушать и дать свои замечания их импровизации на тему кубинских мелодий, естественно, содержащих элементы джаза. А.Н. долго отказывалась, мотивируя тем, что это не совсем её амплуа, но потом согласилась. После прослушивания ребята спросили её мнение, А.Н. растерялась, не могла ничего сказать, извинилась и предложила им и оставшимся зрителям прослушать её новые мелодии, никем ещё не слышанные. К всеобщему удовольствию она играла долго, а благодарные строители своими аплодисментами не отпускали её; поскольку известно, что искусство делает зрителя более восприимчивым, сделать добрее ко многому в жизни.
Помню одну встречу с поэтами в том же клубе «Юность». Они вчетвером сидели на стульях, установленных в центре сцены: Евгений Евтушенко, один из иркутских поэтов, болгарин Стефан Цанев, кто-то ещё; Евтушенко, как всегда, великолепно читал недавно сочинённую поэму «Братская ГЭС». Кстати, это был первоисточник, а то, что мы позже прочитали в журнале «Юность» – было уже с купюрами (ножницы редактора поработали, ведь прошло всего лишь 10 лет после смерти Сталина). Читал он также свои новые ещё не опубликованные стихи. Всеобщий восторг вызвало полное юмора большое стихотворение Цанева в авторском исполнении «Первый день коммунизма» (суть в том, что люди в городе люди обезумели и кинулись за бесплатными товарами в магазины). Зал сотрясал хохот, а Евтушенко был в трансе: заливался хохотом, держась за живот, откидывался корпусом назад, задирал вверх свои длинные ноги и стучал ботинками об пол сцены.