Алексей Владимирович Июнин
Человек-Черт
В какой-то момент на экране появилось место за Мавзолеем – земляные холмики, доски, ямы, эвакуатор… Поваленные на замерзшую траву гранитные бюсты. Вырытые могилы, что-ль? Среди оскверненного некрополя, прислонившись спиной к кремлевской стене сидела женщина, одновременно смеющаяся и рыдающая. У нее в руке был какой-то небольшой прибор. Надя Грикова вытаращила глаза, когда узнала в женщине Олесю Левит.
Естественно, теперь молодая девушка во все глаза наблюдала за происходящим на экране. А невидимый оператор (предположительно, это была камера на длинной механической стреле, управляемой посредством электроники), думая, что это очень занятный кадр, направил стрелу точно на несчастную женщину. Буйная толпа обступала одиноко сидящую женщину, у многих были приспущены или полностью отсутствовали штаны. Толпа была безумна. Женщина манила их пальцем, смеялась и рыдала. Когда же толпа приблизилась к ней вплотную и протянула к женщине руки, члены и языки, Олеся Нахимовна Левит рассмеялась в последний раз, смеясь показала всему миру средний палец, задрала блузку, обнажив множество рокерских татуировок и прикоснулась зажатым в руке предметом к груди в области сердца.
Предметом был электрошокер.
Сквозь женский хохот послышался глухой треск электрического разряда и невидимый оператор переключил картинку на сцену. Черт ревел и кружился волчком. А Надя Грикова дернулась будто током ударило не Левит, а ее. Она отвела взгляд от большого экрана и с замиранием сердца смотрела на собравшуюся тут толпу, как они все тут могут считать увиденное забавным? Наверняка кто-то из собравшихся мог узнать известную рокершу-неформалку, ее вообще трудно не узнать, а уж для Нади Олеся Нахимовна Левит была не чужой. Они были хорошо знакомы и то, что на глазах у всего мира совершила опытная в жизни женщина было таким шоком для Гриковой, что она сознательно отказывалась понимать что стала свидетельницей самого настоящего суицида. Надя зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Не слишком ли много на сегодняшний вечер кошмара? Не настолько ли ужасен ее сон-бред, чтобы потом, когда она будет вскакивать по ночам от воспоминаний этих минут, ее психика не изломается, превратив ее в неврастеничку и пациентку петербургских психиатров? В чем она провинилась? Что она такого сделала и что должна НЕ ДЕЛАТЬ? Какая вообще ее роль в этом балагане, если она давно рассталась с проклятым Жуем и изо всех сил хотела бы не видеть его мерзкую рогатую физиономию? Она ненавидит его! Она хочет к Титову! Она не знает, чего она хочет…
Стоять долго с закрытыми глазами было невозможно, Надю кто-то толкнул в плечо и ей пришлось убрать руки от лица. Народ вокруг продолжал бесноваться, начали жечь костер и бросили в него автомобильную покрышку, которая задымила нещадно. Все урны и мусорные контейнеры вокруг были опрокинуты, кто-то рисовал баллончиками на припаркованных неподалеку автомобилях непристойности и матерные слова, другие пили спиртное и курили марихуану, причем среди пьяных были несколько сотрудников полиции. Надя не понимала от чего все так веселятся, почему концерт Андрея Жуя так притягивает людей и так странно действует на них? Не иначе как мистика. Гриковой казалось, что на улицах славного города Санкт-Петербурга не осталось ни одного человека, кто бы не смотрел шоу Жуя и не поддался бы чертовому влиянию. Наверное, она одна отворачивается от черта. Почему?
Потому что слишком хорошо его знала, чтоб…
Нет, секундочку! Она знала не ту козлобородую тварь на сцене, она знала Андрюшу Вставкина, Она вообще уже не понимала кто есть кто, и что за чудеса творятся с Андреем, но со слезами на глазах верила в то, что где-то там внутри рогатого создания теплится огонек ее бывшего…
Бывшего…
Как это звучит…
Несколько раз повторив про себя это определение, которое она дала Андрею, она поймала себя на том, что вспоминает о Вставкине с недозволенной для этого случая теплотой. Ну не то что бы с теплотой, но уже без злобы. Некое семя жалости и сочувствия дало стебелек, и под общий хохот и матершину, Грикова смотрела на беснующегося на экране чертика и все больше проникалась к нему каким-то нездоровым чувством сердобольности. Надя прогоняла эти еретичные мыслишки, но против своей воли возвращалась к ним опять.
Втора попытка дозвониться до Ярослава Титова не принесла результата, тот по-прежнему не отвечал. Убрав телефон в сумочку, Надя припустилась в спортбар, до которого ей оставалось меньше квартала. Она немедленно должна увидеть Ярика и… мысленный образ ее жениха не удерживался в ее сознании, на его место упорно лез Андрюша Вставкин.
Музыка продолжала громыхать на всю улицу, народ буянил и радовался, Жуй кривлялся и пел бесстыдные песенки. Сделав несколько шагов по направлению к «Олимпусу» Надя Грикова остановилась и зажмурилась. Губы ее сжались в тонкую линию, глаза стали двумя узкими складочками, лицо побелело. Она плакала внутрь. Плакала, не в силах сдержать своих чувств. Она просто ревела, но наружу не выходил ни один звук кроме дыхания через напряженную носоглотку. Перед ней проносилась ее жизнь с Андреем. Потом она дословно вспоминала слова, произносимые Олесей Левит касательно чувств Жуя к ней. Она вернулась на полчаса назад и еще раз взглянула в глаза тому существу, что смотрел на нее по скайпу. Во время разговора, Жуй почти всегда смотрел не на Грикову, а в видеокамеру, расположенную чуть выше монитора, поэтому Надя могла хорошо видеть его взгляд. Глаза, конечно, страшные. Нечеловеческие. Желтые белки, радужная оболочка – кипящая кровь, зрачки – узкие точки без четких границ. Не могли быть у Андрюши такие глаза, никакими линзами так сделать нельзя.
Но вот сам взгляд… Характерный только для Андрюши взгляд, который Надя не могла спутать с чьим-то чужим. Она слишком хорошо знала Андрея. Это был он. Не черт, не маска, не актер.
В кого-бы не превратился Андрей, хоть в самого черта, но… Надя долго стояла с бледным каменным лицом и дрожащими губами. Потом открыла глаза. И повернулась назад к видеоэкрану.
Жуй, Гитлер, Ленин, рок, Сталин, еще кто-то, скелеты, призраки, кто-то с облеванным лицом, опять Жуй, целое небо привидений, мертвое тело Олеси Левит с задранной одеждой и выпавшим из рук электрошокером, яркие огни, какие-то оборванные полумертвые зомби, Андрей, обезумевшая толпа, хромой мужик, жонглирующий ножами, эхо, тяжелые песни, люди в черных одеждах, тело тщедушного старичка с плотно сшитыми губами и глазами, опять Андрюша… С какого момента она стала называть черта Жуя – Андрюшей? Надя долго смотрела на шоу. Слезы не высыхали, дыхание затрудненное, сердцебиение опасное, сознание на грани обморока. Все это Надя понимала. Рука ее полезла в сумочку и нащупала телефон. Не отводя взгляда от большого экрана, второй рукой она приложила выпадающий аккумулятор к задней стенки мобильника и включила аппарат. Не так давно она сменила сим-карту и, соответственно, у нее был другой номер, но контакты оставались в памяти самого телефона, а не на прежней симке. Чтобы найти нужный номер ей пришлось на мгновение опустить взгляд с большого экрана на маленький. Она так давно не звонила по искомому номеру, что даже не была уверена, что не стерла его. Она должна была его стереть еще очень давно… Должна была и хотела это сделать. И Ярик Титов настаивал на этом, но почему-то она так и не решилась на этот шаг и просто переименовала контакт, обозначив его просто практически не используемой теперь фамилией «Вставкин». Ее пальчик остановился на этой фамилии, Надя еще некоторое время напряженно думала. Или сейчас она сотрет эту фамилию вместе с номером навсегда и постарается вымести все воспоминания из головы или она нажимает кнопку вызова.
Пальчик чуть дрогнул на зеленой кнопке. Надя даже не почувствовала сопротивление пластика, она только не без судорожного вдоха увидела как на экранчике телефона пошел сигнал вызова. Она приложила телефон к уху.
Несколько секунд прединфарктного состояния и тишины в трубке.
Гудок…
И тут же Надя услышала знакомую мелодию. Что это такое? До боли знакомое… «Наутилус Помпилиус»? Откуда звук? Нади казалось, что отовсюду. Отчасти она оказалась права, песня Вячеслава Бутусова «Колеса Любви» раздалась из всех источников информации, передающих шоу с Красной площади, включая и большие телеэкраны.
– Это знали Христос, Ленин и Магомед!
Колеса любви едут прямо на свет!
Чингизхан и Гитлер купались в крови,
Но их тоже намотало на колеса любви!
Черт Жуй вдруг сорвался с исполняемого музыкального ритма и вовсе замолчал, разинув рот-пасть. Скелеты-музыканты продолжали жарить психоделический рок, но, через несколько аккордов нестройно остановились, превратив до того суровую убийственную музыку в жалкое подобие сдувшегося шарика. Владимир Ленин упал на задницу. Адольф Гитлер апокалиптически завыл. Иосиф Сталин споткнулся и кубарем полетел вниз со сцены.
Жуй стоял разинув рот.
Невидимый оператор не знал что снимать и передавать в эфир, поэтому вообще перестал вмешиваться и оставил на картинки крупный план главного персонажа – черта Жуя.
– Под колесами любви!
Под колесами любви!
Черт был потрясен. Он выронил микрофон. Звук его падения был подобен раскату грома.
И тогда медленно-медленно он поднял лапу к голове. Прикоснулся к одному рогу…
И тот, отломившись, остался в его пальцах…
Глава 2
Любовь
(Такая глава, какая она была на самом деле)
Санкт-Петербург
20 июня 2017 г.
Время зашкалило за одиннадцатый час ночи, за окнами медленно засыпал город-герой Санкт-Петербург, а вместе с ним и парой-тройкой миллионов его жителей дремала еще одна девушка с дальневосточным разрезом глаз коренной эвенкийки. Она подремывала прямо на своем рабочем месте – за столом кассира круглосуточного магазина-дискаутнера, то-есть такого магазина, где товар выбирается с помощью электронных терминалов и выбрав соответствующий товар, покупатель оплачивает его стоимость в кассе и по выданному чеку получает его в окне выдачи. В дневную смену в магазине «3D-ТРЕЙД» работает три кассы, три окна выдачи и сразу восемнадцать терминалов, в ночную же смену из-за катастрофического отсутствия покупателей даже одной кассы было много. Кассир, работник в окне выдачи и двое охранников вели ночную вахту ради нескольких полупьяненьких прохожих в неделю, хорошо если купящих какой-нибудь самый дешевый смартфон.
Сейчас начиналась как раз одна из таких скучных долгих смен, когда работники дремали или вполглаза поглядывали телевизор или сидели в мобильном интернете. Кассирша Надя Грикова (она же дежурный ночной администратор) недавно отоварила покупателя электробритвы и массировала слипающиеся глаза. Из своего окошечка она видела как по очереди выходят покурить охранники и лениво размешивала чай. Может пойти на склад, глянуть телевизор с рабочим Гошенькой? По инструкции нельзя покидать рабочее место и оставлять зал пустым, тем более что ее кассовое окошечко просматривается видеокамерой. Впрочем, никто ее ни разу не наказал…
О боже, кто придумал эти правила? Ведь круглосуточная работа этого магазина-дискаунтера убыточна. Надя зевнула и достала свой айфон предпоследней модели, купленной, кстати, фактически, у самой себя еще в прошлом месяце. Пусть она не имеет права покидать рабочее место, но она может гонять чаи и кофе, кушать, ходить в туалет и сидеть в интернете на своем айфоне. У нее был один друг с которым она завязала переписку по соцсети. Его звали Ярославом и он был самым настоящим кандидатом в мастера спорта по большому теннису, выходил на многие престижные корты, имел различные медали, включая золотые. Он ответил на ее «Привет, не спишь?», завязалась переписка. Спортсмен как бы между прочим написал ей, что думает о ней, что ищет выходной, чтобы пригласить ее на премьеру одного суперфантастического боевика, что хотел бы взять ее за руку и одеть на пальчик кольцо с самым дорогим сапфиром… И все такое прочее. Болтун, конечно, но Надя была польщена. Она, не скрывая от самой себя улыбки, отвечала ему подобными же речами, игриво намекая, что неплохо бы сейчас этой ветреной ночью согревать друг друга дыханием…
В магазин «3D-ТРЕЙД» вошел человек в тертых джинсах, Надя напряглась. Она всегда с подозрением относилась к ночным посетителям, считая их не очень адекватными. После одиннадцати часов человек должен сидеть дома, а не шататься в поисках нового холодильника или йогуртницы. За человеком вошли и охранники магазина. Не отрываясь от потенциального покупателя, который, выбрав один из терминалов, принялся что-то в нем выбирать, медленно нажимая пальцем на сенсорный экран, Надя Грикова продолжала переписку с Ярославом. Он предлагал ей встретиться послезавтра, хотел пригласить ее в боулинг. Она уже писала согласие, но вдруг внезапно к ней пришла СМС и совсем не от полуночного теннисиста.
«Нам надо встретиться. Сейчас. Там, где раньше»
Отправитель: «Андрюша».
Грикова почувствовала как кровь отходит от лица, как у нее замерло дыхание. Она бросила взгляд на часики и глубоко задумалась. Андрюша предлагает ей встретиться прямо немедленно. Он жаждет встречи! Вот так дела! Она ушла от него, она забрала из их совместной съемной квартиры на пересечении улицы Крупской и проспекта Обуховской обороны все свои вещи, она принципиально не звонила ему и не проявляла никаких шагов к примирению. После того, как несколько дней назад он позвонил ей и с нетрезвой остервенелостью наговорил ей резкостей, даже нагрубил, велел ей делать то, что он сказал и повел себя с ней как самый настоящий деспот. Она, раздув свою гордость, не потерпела такого обращения и покинула квартиру, оставив Андрея в Финляндии наедине со своим скверным характером, и как она надеялась, с угрызеньями совести. Она знала что сегодня он должен был вернуться, но из-за Ярослава Титова она не часто вспоминала об Андрее.
А сам Титов, кстати, напомнил о себе посредством переписки и поинтересовался, отчего она не отвечает насчет боулинга. Грикова выключила переписку.
Она еще раз взглянула на часы. До конца рабочего дня около девяти часов рабочего времени, сейчас она точно не может ни с кем встречаться. Она взяла телефон и набрала Андрея. И тут же отключила связь. Если бы он хотел поговорить по телефону, он бы сам и позвонил, а если он зовет на встречу, то так же как и она понимает, что разговор предстоит не телефонный. Надя начала набирать ему ответ, что, мол, работает в ночную смену и не освободиться до утра, но и этот ответ она не отправила, она стерла свое СМС. Такой ответ как бы уже говорит о том, что она обязательно с ним встретиться, только вот проклятая работа не позволяет ей сделать это прямо сейчас. Это тоже не годится.
А может быть вообще не отвечать? Проигнорировать и ждать, что Андрюша будет делать дальше?
Терзаясь сомнениями Грикова шумно выдохнула и откинулась на спинку мягкого стула. Со своего места она видела как зашедший в магазин мужчина тыкал пальцем в экран терминала и по долгу останавливался на каждой открытой странице. Такими темпами он проторчит тут до утра. Одним глотком Надя допила чай и рывком спрыгнула со стула. Она заперла кассу, закрыла свой отдел на два замка и трусцой побежала на склад, где служащий окна выдачи Гоша смотрел телевизор. Она отдала ему ключи.
– Эй, ты куда? – не понял Гоша, боясь прикоснуться к связке ключей, словно она была раскаленной до красна. – Ты че, Надюх, учапать намылилась?
– Мне срочно надо! – быстро зашептала она. – Бери ключи, остаешься за главного.
– А что случилось? Позвони главному администратору, – Гоша оторвался от телевизора и отвел Надю в самый дальний угол склада, туда где не доставали понатыканные везде и всюду видеокамеры. – Ты же знаешь, что тебе нельзя покидать рабочее место.
– Мне очень нужно, Гошечка! Очень! Если я позвоню главному, он меня не отпустит. Послушай, Гошечка, скажи утром, что мне стало плохо. Я… Я отравилась, меня рвало и…
– Ты забываешь о камерах, – сказал рабочий, косясь на видеокамеры. Тут на складе их было не меньше чем в зале. – Главный увидит, что с тобой все в порядке. Такие номера, Надюх, еще ни разу не прокатили!
– Блин, Гошечка, миленький, что же делать? – едва не вскричала в отчаянии Надя. – Мне очень нужно! Ну давай я как будто пошла в туалет, упала там, подвернула лодыжку… Нет, не годится… Главный потребует справку… – девушка выглянула в зал, мужчина продолжал задумчиво мучить экран одного из терминалов. Двое охранников топтались у выхода. Если главный администратор увидит по камерам что Надя Грикова ушла с работы, да еще в то время когда в зале был покупатель, у нее возникнут очень серьезные неприятности. Ведь с ее уходом и без того неприбыльный магазин закроется до утра, кассира же не будет. Как она будет завтра оправдываться? Чем накажет ее главный администратор? Объяснительная? Нет, это слишком слабо. Серьезный штраф вплоть до увольнения! И, разумеется, никаких перспектив на ближайшее будущее насчет повышения до помощника главного бухгалтера.
– Слушай, Гошечка, знаешь что… – Надя хаотично ломала голову под каким предлогом смотаться из магазина. – Знаешь что… Скажи завтра главному что я убежала потому что… мне очень надо было…
– Ты же не маленькая, Надь, – Гоша бросил взгляд на ближайшую камеру, смотрящую, к счастью чуть в сторону. Они находились в дальнем конце большого склада с высокими стеллажами, забитыми коробками и коробочками разнообразнейших расцветок и форм. Кроме них из живых существ были разве что комары да паучки где-то наверху в углах. – И лучше тебе придумать нормальную отмазку. И сделать это быстрее, иначе завтра главный посмотрит камеры и догадается что мы тут с тобой чпокаемся…
– Чего? – возмутилась Надя и даже отпрянула от молодого человека в фирменном комбинезоне.
– Ну не чпокаемся… Ну сосемся. Я бы так подумал. – Гоша улыбнулся во все зубы. – А что еще можно тут делать? Камеры покажут ,что ты закрыла кассу, зашла сюда ко мне, я тебя увел в темный угол…
– Молодец, Георгий! – обрадовалась Надя. – Вот это мы и делаем! Сосемся и чпокаемся!
Теперь уже настал черед возмутиться Гоше. Теперь уже он отпрянул, а Надя продолжала:
– Ты позвал меня сюда на склад, я пришла… Ты полез ко мне… И попытался чпокнуть… А я психанула и убежала прочь! Я девушка скромная и гордая! Как тебе план?
– Ну ты же шутишь, да?
– Если ты его завтра подтвердишь, то спасешь меня, мой миленький Гошечка.
– Интересное дело… А обо мне ты подумала? Не забывай, что я женат.
– А что тебе будет? Ты просто распустил руки, но даже до попытки изнасилования не дошло. Я не стану писать на тебя никакого заявления, не бойся. Просто скажу генеральному, что сама виновата… Сама поначалу согласилась, а потом дала задний ход, мне стало стыдно и я убежала. Твоей жене я тоже все объясню.
Она еще несколько минут шепталась с рабочим, тот с большой неохотой кивнул, отдала ему ключи и выскочила к выходу, где еще некоторое время объяснялась с охранниками. У главного входа «3D-ТРЕЙДА» ее уже поджидало такси которое она вызвала еще когда разговаривала с Гошей. Охранники не могли удерживать ее насильно, но после того как она быстрым шагом пошла к такси, они, разумеется оба потянулись к своим мобильникам. Убегая из магазина Грикова успела увидеть как они набирали номер, скорее всего главного администратора. По ее предположениям, главный должен будет ей перезвонить минуты через три и по этой причине она была вынуждена выключить телефон совсем. Очень не хотелось объясняться с главным, она отложит этот разговор до утра.
На улице был самый разгар белой ночи, небо было глубокого синего цвета, горела неоновая реклама и витрины круглосуточных магазинов. Проносились немногочисленные автомобили, прямо мимо Нади с громким техно-рейвов промчался кремовый лимузин со свадебными ленточками. Она поправила сумочку и завязала ремешок на красном плаще. В последние два дня было достаточно ветрено, а сегодня особенно. Она села в такси и, помедлив, все-таки захлопнула за собой дверцу. Еще не поздно было вернуться и сесть за свой рабочий столик и продолжить флиртовать с Титовым. Может даже тот дяденька за терминалом что-нибудь приобретет, тогда будет вообще замечательно. Но таксист уже тронулся и увез Надю по полупустым питерским улицам, благодаря белым ночам окрашенным во все тона синего и голубого.
Стараясь не думать о том, какие разборки будут ждать ее завтра утром, Надя сжала губы и бледная как мел, подправляла макияж, смотрясь в косметическое зеркальце.
Через несколько минут такси тормознула ДПС и выписала штраф за непристегнутые ремни. Они потеряли почти полчаса драгоценного времени, ибо таксист, оказывается, был не из простого десятка и принялся доказывать свою правоту. Это почти выбесило Надю и она так же как таксист включила наглость и отказалась платить по прибытии на место, сославшись на то, что благодаря ему опоздала на целых полчаса. Таксист был вне себя от гнева и вознамерился обесчестить Надю, но место было слишком людное, они остановились почти у самого Гренадерского моста. «Да уж, без приключений никак», – зло думала Надя, с силой хлопая дверцей такси и громко цокая каблуками туфелек по мостовой. – «Я сегодня, прямо, нарасхват! Ярослав, Гошечка, таксист, Андрюша…» Она вышла на Драгунский мост. Под ней синела Нева, вспучиваясь мелкими волнами, чуть вдалеке плыл прогулочный катер с развивающимся российским триколором. Надя передернула плечами, даже под плащом ее прошибал озноб. Зачем только она сюда пришла, ну зачем? Чего ей не сиделось в магазине, чего ей не пилось чай и не дремалось в спокойном уединении? Внезапно услышав какие-то странные звуки, Надя сбила шаг и нахмурилась, ей послышался какой-то гаденький смешок, будто кто-то хихикал в кулачек.
Надя осмотрелась вокруг, но ни одного прохожего не увидела, только автомобили. Должно быть показалось или ветер донес откуда-то из работающего динамика. Девушка возобновила шаг, на середине моста она увидела стоявшего на противоположной стороне парня. Оперевшись на ограду, он смотрел вниз на проложенный под ним тоннель. За его спиной против всяких правил стоял крутой байк.
Надя шла, сунув руки в карманы красного плаща с широким воротником, локтем прижав сумочку к талии. Ветер слегка метал черные волосы средней длины, челка непослушно щекотала лоб.
– Ты все-таки пришла… – выдохнул Андрей, не зная, целовать ли ее в губы или пока в щеку. Но Надя не проявила преждевременной нежности. Она остановилась перед ним как солдат. – Пошли домой, Надя.
– Андрюш… ты считаешь меня игрушкой, да?
– Нет, ты не игрушка.
Андрей выглядел прискверно, таким он не нравился девушке. Он был небрит, определенно не мыт, изо рта неприятно пахло. Могло сложиться впечатление, что Андрей Жуй несколько дней беспробудно пил, это особенно подчеркивали синие круги под глазами.
– Игрушкой, которую можно выбросить, когда надоедает, – продолжала Грикова, – которую кладут в дальнюю коробку, когда жалко выбросить?
– Ничего подобного я никогда не говорил!
– Но ты избавился от меня, Андрюша! – воскликнула она. – Ты знаешь, как я люблю тебя, и все же отделался от меня, хотя и сам говорил, что любишь!
– Я… Я люблю тебя! Что ты такое говоришь! Садись на мотоцикл, у меня есть второй шлем и поехали домой! Хватит валять дурака! Почему ты вообще ушла?
– Почему? Ты что был совсем пьяный? Ты уже не помнишь, что сказал мне, что мы расстаемся?
Вдруг Андрей с каким-то жутким выражением на лице осмотрелся по сторонам, ища кого-то невидимого. Гриковой очень не понравилось это лицо, выражавшее некоторую долю испуга. Неужели он допился до чертиков?
– Мы… – проговорил он, взяв себя в руки, – Мы не расстаемся. Ты не поняла. Так нужно для предстоящего тура. Это слух! Просто слух!
Надя никогда не плакала, быть может, сила северного духа не позволяла ей делать этого, но она не плакала, даже когда узнала, что ее давняя подруга погибла в автомобильной аварии. Надя не плакала никогда, но Жуй знал, что эта девушка «плачет внутрь», и вот именно сейчас она делал именно это. Раскосые глаза ее оставались сухими, губы плотно сжаты, на лице не дергается ни один мускул и только по голосу можно было понять, что Надя Грикова чуть ли не рыдает. Андрей Жуй был один из не многих, кто мог это замечать.
Она раскрыла сумочку и достала айфон предпоследней модели. Она всегда любила навороченные гаджеты и в отличии от Андрея следила за тенденцией их развития. Сделав пару движений большим пальцем по экрану, она что-то включила и продемонстрировала это молодому рокеру. Некачественная видеозапись, на которой Андрей Жуй, собираясь в аэропорту Петрозаводска сесть на самолет до Хельсинки отвечал какой-то девчушки с короткими волосами. Она спросила, правда ли, что он – Андрей Жуй – расстался со своей гражданской женой, на счет чего, мол, стали ходить сплетни по интернету. Стоя над тоннелем Выборгской набережной Андрей смотрел сам на себя и слушал, как сам, отмахнувшись от коротковолосой девчонки, кивнул и ответил что-то типа: «Да-да, только отстаньте!»
– Надя, ну ты же понимаешь, что…
– Я понимаю! Я все понимаю! Я звонила Левит, и она подтвердила, что наше расставание, это чисто пиар-шаг для привлечение девчушек на твои концерты.
– Вот-вот! Видишь! Чего же ты тогда мозги…
– Но соглашаясь на это, Андрюша, ты забыл самое важное! – Надя Грикова подняла указательный пальчик и направила его прямо на Жуя. У нее, как всегда, был дорогой маникюр, она следила за своими ногтями считая их чуть ли ни лицом приличной девушки. – Ты, Андрюша, забыл посоветоваться со мной!
Вновь хихиканье.
Жуй заморгал. Надя чуть нахмурилась. Неужели он тоже слышит это назойливое подсмеивание? Она-то думала, что это у нее какие-то слуховые галлюцинации на нервной почве.
– Ты меня не ценишь! – продолжала нападение Надя. – Я для тебя только девочка-игрушка! Я бы не была против такого пиара, если бы ты меня спросил, я же все понимаю. Но ты меня даже не спросил!
– Я хотел…
– Тем не менее, ты этого не сделал! Ты повел себя как самая настоящая скотина! С самого начала я позволяла делать тебе все, что угодно и не требовала советоваться со мной, если только дело не касалось меня лично. Ты мог репетировать сутки напролет, ты мог сниматься в клипе голым, ты можешь пить и курить, я тебя полюбила таким, какой ты есть и не собираюсь тебя менять, но ты не можешь, например, взять мое мыло. Потому, что это МОЕ мыло и чтобы его взять, надо попросить у меня. На таких условиях мы с тобой и жили, Андрюша. И все у нас было хорошо. Пока ты… пока ты не нарушил это правило, да еще так грубо и жестоко! Козел ты, Андрюша!
Завершив речь, Надя замолчала. Закончился тот прокручиваемый в голове текст, который она приготовила для этого выступления и Андрей Жуй не без облегчения вдохнул ночного воздуха. Грикова выпустила пар, мер дальнейших наказаний не предполагается, условий для примирения она не выдвигает. Все сказано, теперь слово за Андреем и сейчас, чтобы не раздувать угли, надо быть очень осторожным в словах, а главное – в интонации.
Но Андрей молчал как рыба. Он как-то странно вращал глазами и делал судорожные движения кадыком. Видимо, он тужился что-то сказать, Надя прекрасно видела как на его челе менялись гриммасы, отражая ход его мыслей, но невозможно было определить с точностью, что варилось в его голове. Какие шли реакции. Что-то определенно творилось, но что конкретно? Почему он не решается высказать вслух, почему он тянет время, почему он молчит как полный кретин?
– Ориведерчи! – Надя первая нарушила молчание и, развернувшись, пошла обратно по Гренадерскому мосту, пересекая Неву напряженным телом, закутанным в красный плащ.
– Постой! – позвал ее Андрей, но она только чуть сбавила шаг. – Надя!
Цокот каблуков оборвался. Девушка стояла спиной к парню. Она ждала заветных слов прощения, которые самое время произнести именно сейчас. Если она не услышит то ради чего рискнула потерять перспективную работу в «3D-ТРЕЙДЕ», она никогда не простит Жуя. Если он и сейчас промолчит, то встреча будет совершенно напрасной и он выставит себя круглым дураком если позвал ее сюда. Ради чего? А она окажется полной дурой, коль приехала.
– Надя… – повторил он бледный как полотно. Она даже испугалась, не упадет ли он сейчас без чувств, он выглядел на грани обморока. Может у него давление? – Надя…
– Ну что?
– Надя… – Андрей надолго замолчал. – Прости меня. Ты права. Я тебя люблю. Поехали домой.
Хихиканье внезапно оборвалось. Наде стало очень-очень хорошо, она улыбнулась.
Андрей «Жуй» Вставкин облегченно выдохнул и улыбнулся в ответ.
Как видите, уважаемые читатели, этот роман состоял только из двух глав, а всего остального не было и не могло быть… Или было?
Действующие лица:
Агахан – главный санитар ИППЗТ.
Артамонов Игорь (Пистон) – бас-гитарист группы «Толпе».
Атласник – маньяк, делающий узорные надрезы на коже своих жертв. Один из тех, кого перевоспитал Евгений Стрекачев. (только упоминается в романе)
Белова Кира – ведущая радиопрограммы «Аччелерандо» на «Рок-Питер FM».
Бизон Сережа – звукорежиссер музыкальной студии «Манхеттен Медиа», друг и ухажер Олеси Левит.
Бубуня Жека – мальчишка из Луганска.
Валентиновна – закопанная под елкой бомжиха (только упоминается в романе)
Вениамин Германович – постоянный постоялец одной саратовской гостиницы
Вознесенский – следователь, начавший в 1936 году уголовное дело по Кризоцкому.
Вставкин Андрей Яковлевич (Жуй) – фронтмен рок группы «Толпе», автор, исполнитель и соло-гитарист.
Вставкина Анна Евгеньевна – мать Андрея Жуя, заместитель главного технолога в хлебопекарне г.Тосно.
Вставкин Яков Вячеславович – отец Андрея Вставкина, рабочий сборочного цеха на ЗИЛе. (только упоминается в романе)
Габайджалаев – следователь №5 по делу Кризоцкого.
Галиев Леон Джабирович – профессор психиатрии, изучавший личность Иосифа Эггельса.
Галиева Элоиза Леоновна – дочь профессора Галиева.
Гошенька – коллега Нади Гриковой по магазину-дискаунтеру «3D-ТРЕЙД».
Грикова Надя – любимая девушка Андрея Жуя. Бросила его после того как Андрей не попросил у нее прощения за несдержанные высказывания.
Дюлько Василий (Вася Подпердюльник, Федерик-Этьенн де Монпелье, Абонент 0379) – музыкант из Луганска, лидер группы «Луганский Резерв», исчезнувший кумир Олеси Левит.
Евсеенкова Марина – клавишница группы «Толпе», девочка-эмо.
Елтофьев Константин Владимирович – старик-алкоголик, проживающий на заброшенной территории бывшего ИППЗТ. В прошлом посетил действующий ИППЗТ в качестве вольнонаемного электромонтера.
Жуй (см. Вставкин Андрей Яковлевич) – человек-черт.
Зайцев Андрей (Лунный Заяц) – бывший гитарист группы «Толпе».