Илья Вячеславович Колдин
Тайник Лешего
– Доза… – прошипел сквозь сочащуюся между зубами пену Костин и, вцепившись в сиденья, приподнял трясущееся туловище, после чего осмотрелся покрасневшими слезящимися глазами, а затем, распознав-таки нужный сворот, попросил. – Здесь…пусть тормознётся здесь…
– Том, съезжай на обочину, – крикнул водителю из другого конца микроавтобуса Денис.
Азикиве остановил маршрутку напротив примыкающей к асфальтированному полотну второстепенки, у знака “главная дорога”.
– Зачем встали, если не секрет? – полюбопытствовал афроамериканец.
– Мне бы тоже хотелось узнать, – злобно выпалил Маслов.
Писатель же бесцеремонно оттолкнул его в сторону, неуклюже пробрался к сдвижной двери, едва не завалившись на Дашу с собакой, выскочил на улицу, под дождь, и со словами “ждите, скоро вернусь”, спотыкаясь и падая, скрылся в темноте.
– Честно, ребят, он меня пугает, – сознался Беляков, невольно забившись в угол.
– Да, мутный тип, – проявил солидарность Томас и включил отопитель салона.
– Спрашивается, на кой хрен нам нужно с ним возиться? – узнал у своей девушки Денис. – Все от него, мягко говоря, в шоке.
– Как минимум восхищения он не вызвал, – снова поддакнул Азикиве.
– Человеку плохо, а Вы на него ополчились, – пожурила друзей Бурова.
– Разуй глаза пошире! Он же чёртов наркоман! – вынес вердикт раздражённый Маслов. – К чему его оправдывать?
– Мне бы не пришлось каждый раз за него вступаться, прояви Вы к нему хоть каплю уважения, – ответила Даша.
– Всё, больше не тронем твоего любимчика. Хлопочи над ним дальше, – обиделся Денис и отсел от Буровой к Коле.
– Вы серьёзно? Очередной ссоры нам как раз не доставало, – покачал головой Беляков, на что ребята промолчали. – Окей, не стану лезть в Вашу кухню…
Тем временем…
Борису показалось, что он преодолевал аллею тополей целую вечность. Шум дождя забил уши, давя на голову. Хотя вполне вероятно, что голова раскалывалась от чего-то другого. Мыслить было невозможно. Боль охватила весь организм, от неё перед глазами замелькали вспышки. Состояние автора балансировало на грани. Последние несколько метров мужчина буквально доползал по мокрому щебню задницей кверху.
Костину повезло, что старожилы “дома на окраине” вовремя заприметили его приближение и встретили в тот самый момент, когда он шлёпнулся в бездверном проходе.
Лютый успел подхватить падающее тело, которое заволок в сухое помещение и аккуратно уложил у стены.
Под молитвы Архангела, усердно крестящегося за спинами товарищей и освещающего тёмное пространство свечкой, Юля Лысицина незамедлительно вонзила иглу шприца в вену на поспешно перетянутой жгутом руке писателя, следом за чем надавила на поршень и ввела заготовленную дозу. Эта процедура потребовала от неё должной сноровки, так как Борис бился в конвульсиях, однако девушка справилась со своей задачей с присущим ей хладнокровием. Она проделывала подобное не первый раз, поэтому хорошо набила руку.
Вскоре посмотреть на жуткое зрелище подтянулись любопытные пацанята, покинувшие свои спальные места: Копейка и Акрам. Раскрыв рты, они притаились на лестнице, чтобы старшие не прогнали их обратно, спать.
Через определённое время судороги отпустили Костина и он, не без помощи братьев – Лютого и Архангела – поднялся на ноги.
– Опять дотянул до припадка? – с порицанием спросила Лысицина у бедового гостя.
– Да, немного выбился из графика, – кивнул тяжело дышащий Борис и добавил щепоть похвалы. – У тебя как обычно железная выдержка.
– Это, я полагаю, твоё “спасибо”? – уточнила Юля.
– Вроде того, – пожал плечами Костин и хрустнул шеей.
– Потрепала тебя жизнь, – посочувствовал Архангел, захлопнув молитвенник.
– Ага, скоро к нам переедет, – ухмыльнулся Лютый, уперев руки в бока.
– А что? У Вас тут неплохо, – иронично заявил писатель. – Свой таунхаус, свежий воздух, интересная компания…
– Вливайся, – пригласила девушка и собрала лохматые волосы в пучок, стянув их замызганной жёлтой резинкой.
– Меня смущает один аспект. Вы всегда не спите по ночам? – поинтересовался Борис.
– Мы совы, – в голос ответила троица местных жильцов.
– Ну а я дятел. Никому спокойно жить не дам, пока мозги не выдолблю. Так что, увы, в одном скворечнике вряд ли уживёмся. Давайте по старой схеме: Вы мне товар, я Вам на лапу и до следующего раза, – озвучил алгоритм Костин, с коим все безапелляционно согласились.
Позднее…
Злость копилась и с каждой минутой становилась всё сильнее. Маслов изнервничался, забивая голову разными мыслями негативного окраса. Он не горел желанием хапнуть неприятностей из-за своего дурного знакомого, тем самым подставив и своих одногруппников.
Когда Борис всё же изволил вынырнуть из мазутной ночной завесы, качок чуть не кинулся на него с кулаками.
– Тебя не учили, что некрасиво заставлять людей ждать?! – наблюдая за тем, как сжимающий свёрток писатель забирается в ГАЗель, негодующе спросил Денис, чьи ноздри, казалось, дышали жаром и со свистом чайника готовы были выпустить пар. – Мы могли плюнуть на тебя и умотать одни.
– Но Вы же остались, – спокойно хмыкнул Костин и вернулся в конец салона, где вальяжно растележился сразу на два сиденья, широко раскинув ноги и откинув голову с закрытыми глазами.
С его одежды на драный настил пола закапала вода.
– Нахальства ему не занимать, – украдкой засплетничал Коля на ухо Маслову, дёрнувшись от очередного резкого старта Томаса. – Неужели Вы когда-то так близко дружили?
– Очень давно. И срок той дружбы был не вели́к, – шёпотом поделился Денис. – Так и прописал бы ему по зубам…
Даша же поспешила справиться у Бориса:
– С Вами всё в порядке?
– Да, не беспокойтесь, я в норме, – оставшись в полулежащем положении, прогнусавил автор.
– Утешил. А то я безумно переживал, – выкинул пропитанную язвительностью реплику Денис.
– Не стоило, – оскалился Костин и подпрыгнул после того, как маршрутка проехала по кочке.
– Если не секрет, куда Вы отлучались? – проигнорировав взаимную колкость парней, проявила любопытство Бурова.
– Навестил знакомых, они снабжают меня кое-каким препаратом для больного сердца, – пояснил писатель.
– Ага, для сердца. Наркоман, – сделал очевидный, по его мнению, вывод качок.
– Тебе не стыдно? – поругала своего ухажёра девушка, и её правду закрепил чих шпица. – У человека проблемы со здоровьем, а ты насмехаешься.
– Прежде, чем делать мне выговоры, научись замечать очевидное. Слепой фанатизм до добра не доводит, – заметил Маслов и все надолго замолчали.
ГАЗель покинула черту Гродска. Руководствуясь указателями, Азикиве повёл её к “Тайнику Лешего”.
37
Ужасное дежурство Сергеева продолжило преподносить ему дурные сюрпризы. Только он решил прикорнуть, как его дёрнули на срочный вызов. Павел незамедлительно выдвинулся к указанному адресу, где, несмотря на поздний час и проливной дождь, образовалось скопище неравнодушных.
На месте происшествия уже орудовали медики, криминалисты и оперативники Никонова. Последние приняли сообщение диспетчера аккурат в тот момент, когда колесили неподалёку от данных районов, поэтому откликнулись быстрее всех и первыми оказались в гуще событий.
Старлей бросил служебную “пятнашку” рядом с “бобиком” силовиков, припаркованным за каретой скорой помощи, и поплёлся выяснять обстоятельства обрисованной в общих чертах трагедии.
Растолкав сгрудившихся у палисадника зевак, следователь перемахнул через низкий забор, пролез под жёлтой лентой, натянутой коллегами, и, чавкая грязью, оказался у полностью голого трупа совсем юной девушки, над коим безутешно рыдали родители. Сержант Никита Зинин стоял поблизости в окружении врачей, укрывая несчастных супругов зонтом.
Сергеев приблизился вплотную и с хмурым видом изучил бледную как воск покойную, соски которой потеряли ядовито-розовую насыщенность.
Покрытое множественными ушибами, кровоизлияниями и ссадинами переломанное тело с неестественно загнутой назад головой, откуда из рваной раны на вдавленной макушке вытекал превращённый в кашицу мозг, лежало на спине, с небольшим выворотом на бок. Одна полусогнутая рука была откинута назад, а другая частично оказалась под туловищем. Перекошенный таз переходил в сплётшиеся косичкой ноги, чьи скрюченные ступни смотрели в разные стороны.
Медики отвели родителей к скорой и вернулись к трупу с санитарами прибывшей труповозки, взявшимися упаковывать погибшую в патологоанатомический мешок.
– Всё зафиксировали? – уточнил офицер, подняв на Зинина уставшие глаза.
– Да, Паш, – кивнул сержант, отгородившийся от ливня зонтом. – Похоже бытовуха. В квартире на седьмом этаже ещё одно тело…
Старлей поднял голову и, щурясь от падающих с неба капель, отыскал взглядом разбитое окно.
– Парни уже там? – осведомился у сослуживца Сергеев, протёрший мокрое лицо рукой.
– Ага, опрашивают очевидцев и помогают экспертам собирать улики, – отрапортовал Никита.
– Кто? Агеев с Дьяковым? – спросил Павел.
– Они самые, – подтвердил Зинин.
– Значит, работы у меня не сильно убавится, – выдавил нервный смешок офицер и сообщил. – Что ж, поднимусь к ним.
– Я с тобой, – выдвинулся за старшим по званию сержант.
– Ни к чему там толпиться, – остановил коллегу Сергеев и с серьёзным видом пошутил. – Лучше тут останься. Охраняй вон газон, чтоб улики не смыло.
– Эм…но… – заподозрил подвох Никита.
– Как-нибудь ухитрись, – развёл руками старлей.
– Я бы с радостью, только меня в туалет приспичило, – признался скрививший лицо Зинин и, сжав ноги крестиком, коротко поприседал. – Боюсь, обмочусь прям тут.
– С такой погодой этого никто не заметит. Заодно согреешься, – подмигнул офицер.
– В задницу тебя, Паша, – буркнул сержант, увязавшись-таки за сослуживцем.
На лестничной площадке седьмого этажа их встретил Агеев, прервавший беседу с беременной женщиной, опекаемой круглолицым мужем.
– Ну, чего интересного расскажешь, Лёва? – осведомился Сергеев у прапора.
– Избитая тема. Похоже, парень совершил насильственный акт, вышвырнул девчонку в окно, а сам застрелился, – вкратце изложил суть Агеев и повёл коллегу в опечатанную квартиру с двадцать шестым номером. – Свидетели говорят, что крику погибшей предшествовал выстрел, а после её падения прогремел второй.
– Разве на теле девушки обнаружили огнестрел? – покосился на товарища старший лейтенант.
– Нет, но мы решили, что первым выстрелом парень разбил окно, затем вытолкнул в него свою шестнадцатилетнюю подружку и следом вышиб себе мозги, – проговорил теорию Лев, минуя коридор.
– Как-то притянуто за уши, не находишь? – усомнился Павел и прошёл в злополучную комнату, застав разложивших чемодан криминалистов за подготовкой, пока их фотограф выполнял общие снимки.
– Это наши соображения. У тебя припасено что-то более правдоподобное? – расстроившись, что его усилия не удостоили похвалы, узнал старший прапорщик.
– Вообще я планировал устроить спиритический сеанс и лично поболтать с мертвецом, но теперь думаю, не закидает ли он нас тухлыми помидорами загробного мира… – задумчиво протянул Сергеев.
– С чего вдруг? – не понял Агеев, и старлей обратил его внимание на старшину Эмиля Дьякова, грызущего семечки у кровати и кидающего шелуху на пол.
– Дьяков! – негодующе прогорланил покрасневший Лев, заставив старшину дёрнуться от неожиданности. – Не позорь милицию, дурак!
– Дык я в уголке, – проворчал Эмиль.
– Уведи его, иначе из окна полетит ещё одно тело, – помассировав лоб, попросил Павел.
Дьяков не стал испытывать терпение следователя и покорно удалился из помещения без посторонней помощи.
Сергеев, перешагнув через прилёгший торшер, приблизился к паре специалистов, колдующих над очерченным мелом трупом. Тот распростёрся в луже собственной крови среди устроенного погрома, подоткнув собой лакированные дверцы шкафа, забитого книгами.
– Разрешите взглянуть? – вежливо отвлёк экспертов от дела старший лейтенант.
– Пожалуйста, – приспустив очки на нос, подался в сторону моложавый криминалист.
– Его не передвигали? – конкретизировал Павел.
– Нет. Наш фотограф сделал несколько панорамных снимков, а мы только приступили к работе, – ответил помощник главного специалиста.
Следователь склонился над телом. Парень довольно необычной внешности, одетый в вычурную одежду, сжимал в правой руке револьвер “Гроза”, чьё дуло упиралось в тощий подбородок.
Сергеева смутила неестественность держания покойником оружия. Пушку ему будто просто всунули в ладонь, а затем коряво уложили пальцы на рукояти, забыв убрать указательный к спусковому крючку.
– Странно, не так ли? – подал голос старший эксперт.
– Весьма, – согласился старлей. – Конечно, такие ребята зачастую депрессивные. Чуть что, сразу мысль о суициде. Но…Вы верите в то, что здесь случилось самоубийство?
– Больше походит на инсценировку, – прикинул специалист.
– То-то и оно. Повсюду следы борьбы, – заметил офицер. – Тем более наш несчастный левша, а оружие у него – в правой руке.
– Поясни, – вклинился Агеев.
– У него хорошо различимая “писательская” мозоль. Такая, как правило, образуется на безымянном пальце ведущей руки. В данном случае, левой, – разжевал Сергеев.
– Любопытное замечание, – признал криминалист, снял очки и, протерев линзы, нацепил их обратно.
– Я даже знаю, как получаются подобные мозоли, – гоготнул Лев.
– Ох, женатый ты прохиндей, – погрозил ему пальцем Павел. – По себе других не судят.
– Не отвлекайся, холостяк со стажем, – бросил старший прапорщик.
Фотограф-криминалист наблюдал за расследованием из межкомнатного прохода и ожидал следующей части съёмки: запечатления конкретного трупа со всех возможных ракурсов, его частей тела, улик и прочего.
– Интересно, – прошептал эксперт, присел на корточки в нескольких шагах от почившего бедолаги и стянул с руки перчатку, макнув подушечку мизинца в странные голубые капли, окропившие пол.
– Я тоже обратил внимание на эти следы. Они тянутся вплоть до выхода, – проинформировал Павел.
Криминалист сунул палец в рот, вскоре поспешно сплюнув слюнный сгусток.
– Это…кровь…? – не поверил он сам себе и повернулся к коллегам.
Странную субстанцию попробовал на вкус и Сергеев, подтвердив предположение специалиста.
– Тут замешан третий участник конфликта, – заключил следователь.
– Однозначно, – выразил единодушие эксперт, выпрямившийся в полный рост и натянувший перчатку обратно.
– И выстрела было три, – добавил его помощник. – Поглядите вон туда.
Старлей вместе с остальными подошёл к шкафу, куда указывал второй криминалист, и убедился в достоверности его слов. На одной из деревянных полок остались осколки фигурки какого-то животного, за коими в стене имелось отверстие от пули. Офицер обернулся, прикидывая траекторию полёта снаряда.
– Точь в точь напротив окна. Неспроста жильцы услышали пару залпов вместо трёх. Звуки первых двух выстрелов прозвучали синхронно, слились вместе, – размышлял Павел, медленно обходя помещение.
– Тогда где вторая пушка? – не понял Агеев.
– У убийцы, – объяснил специалист. – С его стороны было бы глупо бросать её на месте преступления. Вдобавок, он и так оставил неприлично много зацепок…
– В целом картина ясна. Только я до сих пор не могу взять в толк, каким образом девушка выпала из окна? – задался вопросом помощник криминалиста.
– Вероятно, по неосторожности, в пылу потасовки, – пожал плечами Сергеев, приметив у скинутого с постели одеяла раздолбанную видеокамеру фирмы SONY, кассетный отсек которой, впрочем, оказался пустым. – Или сбросилась.
– Причём стекло на момент падения уже рассыпалось. Если бы покойная выдавила его своим телом, основная часть осколков вылетела бы вместе с ней. Однако они сосредоточены преимущественно на подоконнике и полу, – проявил наблюдательность эксперт и справился. – На кого, кстати, оформлена квартира?
– Агеев, Вы вышли на владельца этой жилплощади? – узнал следователь.
– Угу, – кивнул прапор. – Вот только её сдавала дочь собственника, а с ней связаться у нас пока не получается.
– Дай знать, если она объявится, – распорядился старший лейтенант.
– Непременно, – принял к сведению Лев.
– Что ж, можете возвращаться к изыманию улик, – отдал Павел указание криминалистам. – Я ненадолго выйду, проветрюсь.
38
Рассвет только-только занимался.
Свесив испачканные землёй руки с коленей, Тимофей сидел на корточках у дверцы курятника и уставшим взглядом сверлил обложенный камешками бугор грунта, выглядящий вспученной заплаткой посреди огородного полотна. Воткнутая в почву лопата, чуть покосившись, торчала у изголовья свежей могилы, заменяя собой надгробный крест. Словно после прощальной церемонии молчаливо замерли на фоне прошлогодние подсолнухи, поникнув высохшими головами.
Парень поёжился от холода, помассировал смыкающиеся глаза и, по-львиному зевнув, расправил рукава рубашки, закатанные перед началом раскопок. Его ужасно клонило в сон, поэтому он решил вернуться в дом, чтобы, наконец, прилечь отдохнуть. Но не успел Рябов подняться на крыльцо, как к участку подкатил слепящий фарами фургончик кофейной окраски. Водительское стекло опустилось, и из кабины под мощный бит показался молодой человек, чью лысую голову венчал чуб, а верхнюю губу пересекал уродливый шрам. Сделав музыку тише, он заговорил:
– Дружище, ты случаем не из того кружка самоубийц, что осмелились монстру в пасть заглянуть?
– Эм…ну…вроде как из того, – растерянно ответил Тимофей и сразу же разъяснил. – Мы подмогу звали…
– Подмогём, чем сможем! Только кому? Вас всех поели что ли, пока мы сюда добирались? – поинтересовался казачок.
– Остальные спят, – не оценил шутку измотанный Рябов. – У нас выдался тот ещё денёк…
– Значит, мы по адресу, – посмотрев на своего пассажира, поглаживающего дробовик, удовлетворённо кивнул запорожец.
– Ага, нашли-таки. Всю деревню исколесили, – пожаловался тот.
– Машину есть куда загнать или придётся её на воздухе оставить? – обратился к парню водила.
– Давайте в сарай, – ответил Тимофей и поплёлся к деревянному сооружению.
С одного из насестов под жестяной крышей курятника заливисто прокричал петух, вызвав цепную реакцию собратьев. Из всех концов Малых Дуко́в донеслось ответное кукареканье.
Линию горизонта озарили лучи восходящего солнца.
Рябов открыл ворота постройки, куда въехал “Транзит”, вставший рядом с повреждённой “семёркой” и занявший оставшееся под сводами сарая место, также как и “жигули” уткнувшись передним бампером в наваленные лесенкой тюки сена. Из фургончика вылезло прибывшее подкрепление в составе двух человек.
Водитель тут же обогнул автомобиль, мимоходом подмигнул Тимофею и, оказавшись у задних дверей, распахнул их, после чего лихо запрыгнул в грузовой отсек, включив там освещение. Второй покинувший кабину первым делом неторопливо потянулся, затем покосился на запястье с часами и, вытянув из кипы сена соломинку, зажевал её.
– Сколько людей пострадало за прошедшие сутки? – прислонившись к борту иномарки, узнал он у Тимофея, который, стеснительно застыв у ворот, не успел вымолвить и слова, как за него ответила облачённая в милицейскую форму девушка с короткой стрижкой, появившаяся в сарае вместе с дремлющим на ходу усатым азербайджанцем:
– Двое…
Она, пренебрежительно оттолкнув Рябова с пути, проследовала к мужской компании и без лишних женских заморочек крепко пожала руки откликнувшимся на призыв о помощи смельчакам: выглянувшему из багажного отделения “Форда” запорожцу, представившемуся Арсением, и его старшему товарищу в кожанке, Алексею.
– Как же я рада Вас видеть! – не сдерживая эмоций, призналась рядовая и, выпустив свою хрупкую тонкую руку из богатырской лапы Трофимова, гоняющего соломинку из одного уголка рта в другой, осведомилась, выискивая взглядом ещё одного человека. – А где Паша?
– Я оставил его отдуваться на дежурстве в одного, – пояснил майор.
– Работа. Понимаю, – задумчиво протянула Лавринайтис.
– Он правда очень хотел присоединиться к нам, – добавил Алексей и, убрав пень для рубки дров с прохода между автомобилями, отворил сдвижную дверь “Транзита”, усевшись на ступеньке спиной к копошащемуся в привезённых грузах Дубовцеву.
– Знаю, – кивнула девушка и выказала благодарность. – Спасибо, что не бросили. Теперь мы хотя бы не чувствуем себя беспомощными.
Топчущийся у выхода на пару с другом Забит мало-помалу оклемался от состояния коматоза и, потирая озябшие спросонья плечи, вклинился в разговор сотрудников милиции:
– Тут как посмотреть. Лично я ожидал прибытия более массивной поддержки…
– Есть такое, – поддакнул Тимофей.
– У нас военные эксперты завелись? – бросив колкий взгляд на парней, спросила Олеся.
– Мобилизовали, кого смогли, – словно в оправдание мотнул головой Трофимов.
– Жаль бронированные памперсы для них не захватили, – сыронизировала Лавринайтис, подперев бока кулаками.
– Может, и захватили, у меня тут всего навалом, – гыгыкнул Арсений и, спустил с борта “Форда” трап.
– Не смешно, – буркнул Рябов.
– Ога, там в сосняке такой шкаф разгуливает! Мама не горюй! – воскликнул Джафаров.
– Спокойно, ребят, – поспешил успокоить их казачок, выкатывая по перекинутому с иномарки мостику крупные ящики. – У нас припасены свои козыри. С нами Вам не о чем переживать…
– От осознания того, что обитает в лесу, мне будет некомфортно даже в танке, – честно сказал набычившийся азербайджанец и, сдвинув свою густую монобровь к переносице, пронаблюдал за тем, как Дубовцев вскрывает громоздкие короба ломом.
Девушка в погонах вновь смирила Забита своим суровым взглядом и стальным голосом разъяснила:
– Пока мы тут рассусоливаем, оно где-то там, рыщет в поисках новой жертвы.
– Рядовая права, – согласился Алексей и, похлопав себя по коленям, встал со ступеньки “Транзита”. – Времени на раскачку нет. Пора действовать! Сеня, у тебя всё готово? – обратился к товарищу майор.
– Да, – подтвердил хитро ухмыльнувшийся запорожец и, нацепив на руку браслет с круглым позолоченным медальоном, кольцо коего он провернул по часовой стрелке до трёхкратного пиликанья, торжественно объявил. – Встречайте, карательный отряд “Инквизиторы”!
На глазах у удивлённой публики извлечённые из ящиков кубы “ожили” и, жужжа и лязгая деталями, начали процесс трансформации.
Все заметно напряглись. Эффект неожиданности сработал на каждом из присутствующих, за исключением самого Арсения, наслаждающегося зрелищем. Джафаров с Рябовым и вовсе трусливо попятились назад, однако упёрлись спинами в створки ворот.
Недавние куски металла преобразовались в захватывающие дух боевые машины во внушительных доспехах средневековых воинов, из-под которых выступала силиконовая кожа.
– Вааау!!! Крутотень! – не утаил восхищения облегчённо выдохнувший Тимофей, разделив его с Забитом, раззявившим рот и сдавленно прошептавшим:
– Аллах Всемогущий… Мои штанцы…
Парни буквально облизали возникших перед ними бойцов восторженно-детскими взглядами, но всё же не рискнули к ним приближаться.
– Не дурно, – сдержанно оценил творения своего знакомого Трофимов и спросил мнение Олеси. – Что скажете?
– Облачения солдат выглядят… – на мгновение Лавринайтис задумалась и, подобрав правильное слово, заключила. – …незаурядно.
– На самом деле, их дизайн разрабатывал не я. Это мой коллега помешан на исторических штуках, – не стал врать Дубовцев. – Зато их конструкция – полностью моя заслуга.
– И что твои роботы умеют? – полюбопытствовал Алексей, на что ему ответил злобный электронный бас, от коего майора едва не хватил сердечный приступ:
– Сам ты робот, ссаный мудила!
– Подкрутить бы ему шестерёнки за такие оскорбления! – брутальным голосом вторил другой киборг.
– Создатель, можно мы пустим его на кебаб? – не промолчал и третий.
– Был мужик, стал шашлык, – срифмовал четвёртый.
– Что за…? – оторопел офицер и, побледнев лицом, посмотрел на Сеню, раскатисто заржавшего в голос с остальными.
– ХАХАХАХАХАХАХА, – подхватили механические бойцы.
Обалдевающий от происходящего Трофимов нервно задёргал глазом, ожидая объяснений.
– Они очень ранимые, – сквозь смех развёл руками запорожец, вытирая выступившие от веселья слёзы.
– А чем я их обидел? – с претензией в голосе уточнил Трофимов.
– Тем, что окрестили их роботами, – указал на ошибку Дубовцев.
– Вот так оскорбление!
– Ну…Если бы я назвал натурала педиком, это было бы равносильно Вашему высказыванию в их адрес. Потому что роботы лишь автоматические устройства, действующие по заложенной в них заранее программе. Они не способны обучаться и подстраиваться под ситуацию, в отличие от моих. Посему…перед Вами кибернетические организмы.
– Как в Терминаторе Кэмерона? – вспомнил Рябов.
– Вроде того, – счёл уместным сравнение парня Арсений и гаркнул своим изобретениям. – Отряд, становись!
Четверо киборгов, каждый со своим уникальным обликом, тут же выстроились в шеренгу по росту.
Дубовцев подошёл к самому крупному и грозному из них, тому, чьё лицо скрывалось под потёртой пирамидальной маской с прорезями для одних лишь глаз, устрашающе горящих красным. На силиконовое покрытие туловища этого воина, носящего кожаные наручи и чёрные мешковатые штаны, заправленные внутрь сапог, был накинут подсупоненный массивным ремнём белый двусторонний фартук с нанесённой по центру раздвоенной “ИN” кровавого цвета. Над его объёмными голыми бицепсами торчали наплечные пластины, где виднелась эмблема отряда в виде коричневой висельной петли на алом фоне.
– Знакомьтесь! Без малого восемь футов чистой мощи, командир “Инквизиторов” – Палач! Он же Мучитель, он же Вешатель, – представил здоровяка казачок и, указав на пояс киборга, где располагалось его боевое снаряжение, продолжил. – В арсенале Палача топор с телескопической рукоятью, способный среза́ть стволы деревьев словно травинки, а также висельные петли или удавки, автоматически стягивающиеся на шее противника после нажатия кнопки на узле.
– Держу пари, он в одиночку способен расправиться с той тварью, – предположил Тимофей.
– Ему это под силу, – разделил точку зрения паренька довольный Арсений. – Вот только бойцы его отряда тоже рвутся в бой. И следующий из них – Ударник! Ну, или Пехотинец, если угодно, – оказавшись рядом со следующим воином, огласил его имя создатель. – Второй по росту, но не по значению участник “Инквизиторов”, правая рука Мучителя…
Средних габаритов Ударник был ниже Вешателя примерно на голову. Его неестественно раздувшееся кукольное лицо с суровыми чертами, верхняя часть коего скрывалась под “яйцевидным” шлемом с наносником, нагоняло на присутствующих даже больше жути, нежели выполненная из мешковины безликая маска командира отряда со сверкающими в ней подобно рубинам глазами. Искусственная плоть неидеально обтягивала стальной скелет и местами заметно отходила от него. Тело Пехотинца защищала пластинчатая броня с гибкими вставками, солидными наручами, налокотниками и меховой набедренной повязкой до наколенников. На нагруднике красовалась кровавая раздвоенная “ИN”, а на наплечниках, как и у Палача, эмблема отряда. За спиной на специальном креплении висело длинное двустороннее копьё.
– У него усиленная амуниция, повышающая защитные свойства, особенно при прямых атаках, но в то же время сковывающая движения. Он снаряжён самым тяжёлым оружием в команде – двумя кистеня́ми, – озвучил Дубовцев и обратил внимание публики на набедренную повязку бойца, за которую с обеих боков были заткнуты кистени́ в сложенном положении – крупные гири с задвинутыми шипами на втянутых в короткие кистенища цепях. – Кнопки на их рукоятях позволяют отстегнуть цепь и выстрелить в цель ударным грузом в виде колючих шаров.
– Сочно, – пустил слюну Джафаров.
– Вооружение Ударника дополняет копьё, способное разламываться на две самостоятельные пики, – продолжил Арсений. – Помимо прочего наручи данного воина раскладываются в небольшие треугольные щиты.
– Был бы он человеком, взяла бы себе в мужья, – хохотнула девушка.
– Осторожней с желаниями, – блеснул улыбкой с золотым отливом казачок и, прошагав до третьего члена отряда, ростом создателю по плечо, познакомил с ним “клуб самоубийц”. – Этот пятифутовый киборг никогда не мажет и, несмотря на свои весьма скромные размеры, способен доставить врагу массу неприятностей. Перед Вами Стрелок, называемый его дизайнером Арбалетчиком.
Одеяние коротыша походило на облегченную версию доспехов Пехотинца, за счёт чего он казался очень компактным и отчасти даже изящным по сравнению со своими тяжеловесными боевыми товарищами. Его наколенники, застёгнутые поверх штанов, выглядели аккуратней, а наручи и налокотники вообще отсутствовали. Вместо них руки покрывали плотные рукава рубахи, выступающей из-под панциря. Броня туловища была значительно ужата и смотрелась не столь объёмно, как на Ударнике, однако неизменно сохраняла на себе опознавательные знаки отряда: эмблему, выбитую на наплечниках, и раздвоенную кровавую “ИN” на нагруднике, означающую “Инквизиторы”. Голову венчал простенький шлем. Он представлял из себя железный блин с полями, до боли напоминающий тарелку барабанной установки.
– Как Вы уже догадались, основное оружие третьего бойца – арбалет, – ткнув в закреплённое на предплечье Стрелка метательное приспособление, привёл сведение Дубовцев и, продемонстрировав колчан на поясе меткача, добавил. – Стрельба может производиться несколькими разновидностями болтов: обычными, взрывными и воспламеняющимися. Ну а для ближнего боя я снабдил его парой кинжалов, спрятанных в ножнах на голенях.
Далее Сеня подступил к последнему киборгу, кардинально отличающемуся от собратьев. Двухколёсная машина в виде урны с отображающим эмоции дисплеем на лицевой стороне, а также тонкими руками из гофрированной резины, сжимающими флаг с эмблемой отряда, не дождалась официального анонса от создателя и забалаболила свою интерпретацию песни Барбариков “Что такое доброта?”, транслируя улыбчивый смайлик на экране:
– Из железа мальчики, оторвут врагам все пальчики. А на них большие башмаки, это Ин-инквизиторы. Грузные, как слоники, а в глазах сверкают лампочки. А на них большие башмаки, это – …
– Шут! – закончил строчку Дубовцев. – Душа нашей бездушной компашки, по совместительству Знаменосец. Его главное оружие – острый язык и повышенная болтливость.
– А я такой, а я такой проказник, киборг озорной! – подпрыгнув на своих колёсиках и зазвенев колокольчиками на красно-чёрном колпаке, проверещал метровый бачок и подъехал к Олесе. – Ты бесподобна, как Луна! Тебе б я в кратер вдул сполна!
Сперва умилившуюся девушку обуяло возмущение, и она пнула Шута ногой. Тот, едва не выронив флаг, что-то крякнул и, воспроизведя грустный смайлик, вернулся в шеренгу.
– Катись отсюда, пока я на тебе кратеров не понаделала! – процедила Лавринайтис.
– Извините, Вы – его первый опыт взаимодействия с дамой, – пробубнил покрасневший от неловкости казачок.