Илья Вячеславович Колдин
Тайник Лешего
– Сдаётся мне, что версия с баловством ребятни отметается, – прокомментировал Дмитрий. – Что-то весьма крупное побывало у нас в гостях. И мне думается, эта махина не из самых дружелюбных…
– Ты новый ужастик сочиняешь, да? – уточнила брюнетка.
– Уже совершенно не смешно, Инн! – недовольно выпалила блондинка. – Нам, вероятно, грозит реальная опасность! Меня же кошмары замучают!
– Ой, прекрати! – буркнула её подруга. – Лучше бы ты так волновалась по поводу пунктуальности! Нам давно пора детей на ужин собирать! Идём!
– Подождите, дамы. Мне ещё есть, чем Вас удивить, – констатировал парень и, покопавшись в карманах брюк, презентовал коллегам свою находку.
– Сдохшие часы, – хмыкнула Инна и, взяв у молодого человека аксессуар, принялась изучать серебряный циферблат с прямоугольным окошечком. Сквозь трещину на стекле вырисовывалось число “9”. Тонкие стрелки застыли на 12:45.
– Почему сдохшие? – не догнала Ксения.
– Прикалываешься? У них же стекло разбито. И они стоят, – разжевала брюнетка.
– Всё равно крутые, – оценила блондинка. – И браслетик с золотыми вставками.
– Ещё бы! Как-никак “Rolex”, оригинальные швейцарские, – блеснул эрудицией Дмитрий.
– Где ты их отыскал? – конкретизировала Инна.
– Вон в той засохшей рвотной массе, – ткнув пальцем в противоположную сторону крыши, скоординировал парень. – Среди больших рыбных хребтов…
– Фууу, – сморщилась Ксения, заприметив поносно-зелёную лепёшку блевотины.
– Как мерзко, – добавила скуксившаяся брюнетка.
– Кто-то вырыгал сию вещицу с остатками пищи, – сказал Дмитрий. – И хотелось бы мне верить в то, что хозяин часов не разделил их скверную участь…
– И что теперь? – спросила встревоженная блондинка. – Всё очень серьёзно. Вдруг в округе завёлся бешеный дикий зверь?
– Знать бы, какой такой зверь способен без труда выдрать из стены лестницу и вскарабкаться на крышу. Насколько мне известно, дикие животные не осмелятся подойти к лагерной территории. В любом случае, панику не разводим. Я попробую разобраться, – пообещал молодой человек и изрёк наставление. – Только отныне пристальней надзирайте за детьми! Не выпускайте их из поля зрения!
40
Оперуполномоченный майор Владислав Никонов, смачно харкнув себе под ноги, суровым взглядом окинул мрачное в вечернее время здание ОВД “Союзного”, разместился на переднем пассажирском сиденье ментовского “УАЗика”, известного в народе, как “бобик”, и громко захлопнул дверь. Внутри его уже ждала группа из трёх человек.
Водитель завёл двигатель, включил фары и резко тронул машину.
– Куда направляемся, товарищ майор? – с заднего сиденья спросил старшина Агеев с “калашом” наперевес.
– Своих из дерьма вытаскивать, – коротко объяснил Никонов, смотрящий уставшими глазами на яркую луну.
– Случилось что-то серьёзное? Раз мы так вооружились? – раздался ещё один голос.
– Агеев, Зинин, светские беседы приберегите для барышень, а не со мной их разводите! Если вооружились, значит положено! При необходимости используете свои автоматы! – не оборачиваясь, раздражённо информировал Владислав.
Сегодня майор, и без того грубый и заносчивый, был не в настроении. Когда дежурная Настя вломилась в его кабинет, дабы дать координаты попавшего в передрягу Трофимова, он чуть не подавился крепким чаем. Именно этим напитком Никонов хотел себя взбодрить, однако его чаепитие прекратилось самым наглым образом.
– Может, хоть пошумим, Никитос, – шёпотом понадеялся Лев.
– Ага, давно чего-то мы казённые патроны не транжирили, – согласился рядовой Зинин.
“УАЗ” мчался с работающими сиренами и мигалками, пролетая на красный сигнал светофора и обгоняя встречающиеся по пути транспортные средства.
“Бобик” вырулил в старые районы Гродска.
– Нам на улицу Комсомола? – уточнил шофёр, подкатывая к перекрёстку.
– Да, – подтвердил майор и добавил. – Девятнадцатый дом.
Водитель кивнул и, быстро вращая баранку, практически не сбавил скорости. Накренившийся автомобиль лихо вписался в поворот на двух колёсах, едва не опрокинувшись на бок, и как ни в чём не бывало продолжил движение.
– Осторожней, извозчик! – недовольно буркнул Агеев, прижатый завалившимся на него Никитой, чьё тело швырнуло прямиком в товарища. – Нам ещё воевать!
Очередной поворот, и машина с нарядом оказалась на нужной улице, ровно также как старшина с рядовым в противоположном углу “УАЗика”. Только сейчас уже Лев прокувыркался до своего коллеги, впечатавшись лицом в пластиковый рожок АКС-74У.
Сначала Владислав обнаружил в темноте светящуюся вывеску магазина “Виноградная лоза”, а затем на дороге замелькали прерывистые следы от шин, заканчивающиеся у бетонного фонарного столба с не горящими фонарями, который рассёк капот милицейской “четырки” пополам. У “Лады” столпились люди в чёрных масках с оружием в руках. Владислав насчитал пятерых.
Никонов сразу же встрепенулся, достал из кобуры свой пистолет и с лязгом передёрнул затвор.
– Приготовились! – скомандовал майор своим подчинённым.
Сирены, нарушающие тишину призрачных улиц, спугнули бандитов. Те, заприметив подъезжающий к ним “бобик” с моргающими синим мигалками, бросились врассыпную.
У “четырки” Владислав заметил две фигуры в погонах. Они, опёршиеся спинами о борт автомобиля, сидели, вытянув ноги перед собой, и почти не шевелились.
“УАЗ” остановился, противно скрипя колодками. Милиционеры с АКС-74У выскочили из салона и вскинули автоматы к плечу. Однако группировка испарилась.
Никонов подбежал к “Ладе”. Один из находящихся у неё следователей медленно встал и облегчённо выдохнул.
– Вовремя Вы, ребята, подоспели! – декларировал он. – Ещё немного и нас бы освежевали.
– Вы как, целы? – справился майор.
– Я как новенький, а вот Пашка…схлопотал пулю. Ему в больницу надо, – ответил Алексей, взирая на бледного лейтенанта.
– Мы вызвали скорую, – сообщил Агеев.
Трофимов подошёл к обессилившему Сергееву, опустился рядом с ним на корточки, потрепал по прилизанным волосам и добродушно констатировал:
– Жить будешь, боец! Всё позади!
– Ура, больничный! До отпуска я бы не дотянул, – вымучив подобие улыбки, пошутил Павел и прикрыл глаза.
Владислав обогнул покорёженную машину капитана, оценив плачевность её состояния: отверстия от пуль на обшивке, разрубленный капот, разбитые стёкла и сдутые колёса. После майор с интересом изучил арбалетный болт, торчащий у лючка бензобака.
– Не хилый у засранцев арсенал! – восторженно воскликнул Никонов.
– Ага. Я одного подонка зацепил. Он вон там, у квартала, балдеет! – отрапортовал Алексей. – Заберите его! В “Союзном” решим, что с ним делать…
– Хорошо! – и майор принялся исполнять поручение капитана с двумя милиционерами, держащими “калаши”. Они проследовали к подстреленному бандиту, извивающемуся у мусорки.
Пуля угодила нападавшему в ногу, и тот лежал, обхватив ляжку обеими руками. Приблизившись к негодяю, Владислав различил стон. Сорвав с раненого балаклаву, Никонов увидел парня, чей возраст, ориентировочно, недавно перевалил за двадцать.
Пока майор со своими оперативниками вязал преступника, Трофимов почувствовал у себя в кармане вибрацию мобильного телефона. Он вынул его и сказал:
– Слушаю…
Дежурная ОВД взялась излагать капитану в трубку какие-то сведения. В течение длительной паузы выражение лица Алексея претерпевало изменения. На нём постепенно нарастало удивление и недоумение. Наконец, Трофимов выговорил:
– В допросную его!
41
По завершении вечерней линейки, на которой директриса лагеря Агния Витальевна по обыкновению наградила отряды-победители и вручила персональные призы, “Искатели” направились к четвёртому корпусу, на дискотеку.
Данил и Федя шли вдвоём. Очкарик, обиженный на товарищей, плёлся отдельно. Он так расстроился, что свернул с дорожки и стихийно побрёл по траве.
За ужином Савва впервые не покушал. Пухляш лишь уныло поковырял ложкой перловую кашу, и та, в итоге, остыла. Правда, он выпил вишнёвый кисель, до сих пор согревающий его изнутри.
Осипов не единожды пытался наладить контакт между Бабуриным и Дубовцевым, однако все дипломатические потуги терпели крах ещё в стадии зародыша. И как бы толстячка не угнетала данная ситуация, он не мог пожертвовать своими принципами. Каждый раз Савва хмурился и демонстративно отворачивался, давая понять всем своим видом, что беседовать он не готов.
Глаза очкарика заволокла пелена. Погрузившийся в себя, он вяло тащился вперёд, отказываясь воспринимать окружающую его действительность. Уши мальчика будто заткнули пробками и сквозь эти пробки доносились приглушённые неразборчивые звуки, на самом деле являющиеся голосами: ребята дружно горланили девиз отряда…что, собственно, не имело абсолютно никакого значения для отрешённого от всех Бабурина, чьё осунувшееся понурое лицо отражало болезненное состояние его клокочущей души.
– Слушай, Федь, Савва как-то нездоро́во выглядит, – с волнением сообщил Данил Дубовцеву.
– Угу, – подтвердил тот. – Совсем потерянный.
– Эх…Наш косяк! – признал Осипов.
– Дань, не начинай, пожалуйста! – вымолвил Федя. – В ссоре, как говорил мой брат, Сеня, всегда виноваты обе стороны!
– Ладно, достаточно! Не хватало ещё нам поцапаться!
– Верно, – пролепетал Дубовцев и сменил тему. – Как относишься к дискотекам?
– Без особого восторга, – ответил Данил.
– Почему? На них выпадает отличный шанс затусить с девчонками! Я вот сегодня собираюсь как следует зажечь перед нашим путешествием в лес!
– Тише ты! – и Осипов приложил указательный палец к губам.
– Прости, – вздохнул Федя и, помолчав, осведомился. – Тебе же тут, кажется, нравится одна девчонка?
– И что с того?
– Дык действуй, тормоз! Прибавь газку! Потанцуй с ней!
– Нет! Сейчас она считает меня полным идиотом и неудачником. Но всё изменится после грядущей ночи!
– Если “после” вообще настанет! Лично я хочу насладиться вечеринкой …Хей! – воскликнул Дубовцев, вперившись в руки Данила. – Да тебя трясёт всего!
– Настолько броско? – спросил Осипов.
– Не то слово! Ты чего, Дань? И зубы-то как колотит! – удивился Федя.
– Нервничаю что-то перед секретной миссией…
– Выкинь из головы и не парься! – посоветовал Дубовцев. – У тебя ещё несколько беззаботных часов! Зачем преждевременно изводить себя?
– Просто… – Осипов замялся.
– Ну? – поторопил Федя.
– Мне вновь придётся встретиться со своим самым страшным кошмаром, – поделился Данил.
“Искатели” остановились у лестницы, ведущей ко входу в подвал четвёртого корпуса. Остальные отряды сосредотачивались здесь же.
На улице стремительно темнело. В звёздном небе появилась яркая круглая луна, напоминающая блин. Она залила “Тайник Лешего” своим желтовато-призрачным светом.
Тяжёлая стальная дверь у подножия лестницы со скрипом отворилась, и из-за неё показался молодой человек с длинными волосами соломенного цвета, торчащими из-под голубой панамы, и жидкой козлиной бородкой. Висящая на нём словно на манекене розовая футболка маячила надписью, чьего смысла Осипов не разобрал:
Приспусти штаны, подруга,
В ход пойдёт моя залупа!
Ноги чудика обтягивали серые штаны в клеточку, держащиеся при помощи модного фиолетового ремешка.
Подмигнув вожатым и обшарив своими шаловливыми глазками их достоинства, парень пригласил отряд войти внутрь.
– Вот нахал! – шепнула Инна на ушко Ксении, и они вместе посмеялись.
“Искатели” спустились в душный подвал, освещаемый лазером и светодиодным прибором. По потолку, полу и стенам прыгали разноцветные лучи и кругляшки: зелёные, красные, синие. Над центром танцплощадки крутился зеркальный диско-шар.
В дальнем углу располагался столик с акустической аппаратурой. За ним находился паренёк с парным пирсингом губы, призванный стать диджеем.
– Ну и дыра! – проворчал Данил, когда переступил порог крохотного помещения.
Количество народу росло в геометрической прогрессии, что напрямую способствовало значительному уменьшению кислорода.
Оглушительно заиграла ритмичная музыка. Динамики колонок буквально разрывались от предельных звуковых нагрузок, а стены содрогались от столь сильных вибраций.
Нет, всё же Осипов не любил дискотеки. От них его черепушка звенела похлеще воскресного колокола.
К стенам примыкали узкие скамейки. Данил устроился на одной из них и, прислонившись спиной к прохладному бетону, сконцентрировался на поиске Феди. Его друг оказался весьма проворным и вовсю танцевал с какой-то симпатичной девчонкой под ремикс песни “Хватит, довольно”, исполняемой певицей Светой. Импровизированные движения Дубовцева смотрелись очень эффектно. Что тут скажешь? Настоящий ловелас!
Взгляд Осипова переметнулся на вожатую Инну. Она спокойно переминалась с ноги на ногу в кружке, образованном детьми из его отряда. Данил бы отвёл от неё взор куда раньше, если бы к девушке не подскочил тот самый парень с причудливой внешностью и бредовой надписью на футболке. Сняв свои чёрные очки, он небрежно засунул их в карман клетчатых штанов и нагло положил пятерню на упругую попку брюнетки.
Лицо вожатой сразу же исказилось: милые женственные черты стёрлись гневными морщинами и складками. Обернувшись, она ещё больше взбеленилась, когда перед ней возникла противная смазливая харя типа́ в розовой футболке.
– Покуролесим? – подкатил он к Инне и снова подмигнул ей, облизав верхнюю губу своим острым языком.
Брюнетка вплотную приблизилась к нему и отвесила такую пощёчину, что парень взвизгнул от причинённой боли и, отшатнувшись назад, с благоговейным испугом вытаращился на неё.
– Себя за задницу мацай, общипанный петух! Ещё раз тронешь меня – евнухом на утро проснёшься, уяснил? Извращенец!
Чуть не разрыдавшись, парень поспешил удалиться из помещения, продираясь к выходу сквозь сутолоку.
Осипова эта картина позабавила, и он на мгновение отвлёкся от своих проблем.
Продолжив же наблюдать за веселящимися ребятами, Данил различил в толпе Диану, чьи изящные движения одурманивали. Вокруг неё, привлекательной и грациозной, увивался целый рой ухажёров. И каково было изумление…нет…глубочайшее разочарование Осипова, когда он обнаружил, что Дейч, его тайная любовь, его сладостная мука, его незабвенная святыня, танцует с Тимофеем, с коим мальчик конфликтовал уже не раз за неполные три дня в лагере.
Заприметив хулигана, Данил непроизвольно пощупал повреждённый глаз, куда угодил кулак Тима во время потасовки у футбольного поля днём ранее. Отёк спадал, но мысль, что моргалка скоро обретёт парадный вид, представлялась несколько сомнительной.
Осипов попробовал отыскать Савву. Тщетно.
Данил решил подняться на улицу. Может, Бабурин там. Да и подышать свежим вечерним воздухом явно не помешает. Подвал полностью провонял по́том, отчего нос не улавливал прочих запахов.
Привстав со скамейки, Осипов только проследовал к двери, как к нему прилипла какая-то курносая девчонка с косой до пояса и множеством веснушек на лице.
– Пойдём, потанцуем? – скромно улыбнувшись, предложила она Данилу.
– Мне…надо выйти, – запинаясь, отпирался мальчик, намеренный избежать нежелательного знакомства.
Тогда девчонка настойчиво потянула его за собой в гущу толпы. Осипов забрыкался.
– Какой ты стеснительный! Ну же, раскрепостись! Тебя кстати как зовут? Я – Мила! – добродушно представилось прелестное создание.
– Я не хочу плясать! – грубо буркнул Данил.
– Хотя бы один танец! Тебе что ли сложно? – жалобно вскинув тонкие брови, не отставала Мила.
– Ты ужасно доставучая! Меня это бесит! Сказал нет, значит, нет! Не до тебя сейчас! – свирепо проорал Осипов, выдернул свою руку из сжатой ладони девочки и скрылся.
Мила, простоявшая на месте ещё пару минут, всхлипнула и заплакала.
42
ОВД “Союзный” не располагал специальной комнатой для допросов, поэтому под неё отвели бесхозный кабинет с грязно-коричневыми стенами и бугристым потолком в трещинку, где на кривом проводе болталась лампочка в алюминиевом плафоне. Посреди данного помещения имелся квадратный металлический стол, чья поверхность изобиловала вмятинами. С обеих сторон от него стояло по стулу. Помимо прочего из мебели здесь находился лишь пустой рассохшийся шкаф, перетащенный сюда несколько месяцев назад из актового зала. Под единственным окном с решёткой из кованых прутьев висела нерабочая батарея-гармошка, начавшая своё непреклонное ржавление.
– Глумин Сергей Анатольевич. Тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения, – прочёл Трофимов с папки и пристально уставился на арестанта, сидящего напротив. – Ранее не судим, но состоял на учёте в наркологическом диспансере, а также у нашего инспектора по делам несовершеннолетних. Пару раз попадал в отделение за мелкие кражи и разбои, – Алексей вздохнул и заключил. – Да ты просто подарок, Серёженька!
Закованный в наручники парень безмолвно уронил голову на грудь.
– Нет, серьёзно! Смекаешь, отчего я тебе так рад? – уточнил капитан, убрав папку и положив сцепленные замком пятерни на стол.
– Теряюсь в догадках, – недовольно пробубнил бандит.
– Помогу сориентироваться, – проявил терпение офицер. – Речь идёт о Максиме Гринюке, маньяке-психопате.
– В Гродске тяжело найти тех, кто о нём не слышал, – заметил Глумин.
– Хм, очень проницательно. Однако я подразумевал личное знакомство, и ты меня прекрасно понял, – без тени сомнения констатировал следователь.
– Не знаю я никакого маньяка! – отрицал Сергей. – И знать не желаю!
– Ой, прошу, не повторяйся! Мне уже обрисовали, какую чухню ты порешь! Малыши врут искусней! Постыдился бы!
– Чего Вы от меня добиваетесь? Я сказал правду, мне больше нечем попотчевать Ваше любопытство.
Тогда Трофимов натянул на руки перчатки и, взгромоздив на стол полиэтиленовый пакет, достал из него улику, оранжевый пакетик “Аскорбиновая кислота 2,5 г”.
– При обыске у тебя извлекли это и при тебе же вскрыли, так? – осведомился капитан.
– Так, – кивнул парень.
– Чудесно! Теперь расскажи мне, что там обнаружили, мм? – поинтересовался Алексей.
– Гриппер, – промямлил Глумин.
– Угу. И каково же его наполнение, заготовленное, судя по приклеенной к нему надписи, Максу Гринюку? – конкретизировал офицер.
– Когда у меня нашли грёбаный пакетик, я его впервые в глаза увидел! – заверил Сергей.
– Ты, дружок, не в том положении, чтобы давать ложные показания! Жертвами Гринюка стали двенадцать ни в чём неповинных детей, что является особо тяжким преступлением. Если ты утаил от меня какую-либо важную информацию, загремишь в тюрьму, гарантирую! А ведь на тебя, в довесок, шьют дело по факту нападения на Арсения Дубовцева и нанесения ему телесных повреждений. Ситуация весьма плачевная! Так что лучше бы ты не глупил и сотрудничал со следствием! – посоветовал следователь.
– Иначе что? Побьёшь?
– Для профилактики не помешает. Но у меня другая идея. Начну с короткой предыстории. Сегодняшним вечером мы с напарником выехали кое-что разведать и… нарвались на засаду. Нам пришлось отбиваться от кучки сумасшедших идиотов, паливших по нам в районе, где мы схватили тебя!
– Вы все совпадения на меня списать решили? – возмутился парень.
– Что ты? Как бы я посмел? Только тут такая штука вышла… один из нападавших, получивший от меня презент в виде пули, оказался твоим другом. Тем, что бросил тебя после драки во время задержания. Какие пироги, а?
– Ах ты…вонючая сволочь в обосранных погонах! – брызжа слюной, заорал соскочивший с места Глумин. – Ты прикончил его! Прикончил Черепа!!!
– Не подавись желчью! Жив твой Череп, – успокоил его Трофимов, и Сергей приземлился на стул. – Однако танцпол покорит не скоро, факт! Я к чему сей разговор затеял? Ах, да, хотел предложить одну увлекательную игру! Её смысл в том, что ты будешь отвечать на задаваемые мной вопросы. За каждый неверный ответ начисляются штрафные баллы. Они в свою очередь переводятся в выстрелы по твоему несчастному корешу. Сколько попаданий он осилит? Проверим экспериментальным путём. Хотя в идеале поменьше бы тебе врать. Или твой драгоценный Череп лишится того, за что получил своё погоняло.
Парень обречённо посмотрел сквозь прутья оконной решётки. Безлюдная улица растворялась во мраке. В безоблачном небе, усыпанном звёздами, горела круглая луна.
– Что ж, вернусь к грипперу, – нарушил молчание капитан. – Что в нём содержится и кому предназначалось?
– Внутри порошковые благовония из красного можжевельника, – сдался Глумин.
– Чего? – не врубился Алексей.
– Ароматические вещества, – пояснил Сергей. – В данном гриппере – с наркотическими примесями. Благовония – неотъемлемая часть ритуалов Гринюка. Перед каждым убийством он окуривал ими своё пристанище, вдыхал дым, читал витиеватые заклинания…
– Заклинания? – всё больше обалдевал офицер.
– Я в его цирке толком не разбираюсь. Читал и читал, мне-то что?
– Он твой клиент? Вноси коррективы, если я в чём-то ошибаюсь.
– Не ошибаетесь, – прошептал парень.
– Как Вы с ним снюхались? Он сам тебя отыскал?
– Не совсем. Макс – шестёрка Фараона, которому я с товарищами изготавливал наркотики. Он у босса вроде вышибалы. Тряс деньги с должников.
– Опять Фараон! Убийства детей тоже он заказывал?
– Нет. Зачем Гринюк крошил малы́х я не в курсе. Вероятно, ради удовольствия… Пересекался я с ним не часто и в мотивах Макса не копался. Когда мы познакомились, я слёту допетрил, что Гринюка кукушка в темечко клюнула…
– Ясно. А где он сейчас?
Глумин пожал плечами и добавил:
– Его Кочевником прозвали, потому что на одном месте долго не засиживался…
– Кочевником? Так вот чей контакт сохранён в телефонной книжке твоего сотового под этим именем, да?
– Ага, – подтвердил Сергей и рассерженно фыркнул. – Уже и в телефоне порылись…
Следователь быстро связался с дежурной частью, продиктовал им номер Кочевника и поручил пробить, на кого оформлена сим-карта, попросив перезвонить ему сразу, как появятся сведения.
– Кажется, именно от Кочевника тебе приходила последняя смс-ка! – вспомнил Трофимов, выудил из пакета для вещдоков кнопочный телефон “Nokia”, зашёл в меню, выбрал пункт сообщения и открыл папку входящие. – Так, вот оно…”всё, как договаривались?”, – обнародовал Алексей и вопросительно взглянул на Глумина. – Жду разъяснений.
– Если я всё расскажу, отпустите меня? И разберётесь с заявлением Смирягина и Дубовцева?
– Зверский аппетит проснулся? – изумился капитан, но, помедлив, согласился. – Пёс с тобой, отпущу. На кону рыбёшка покрупней.
– Как мне убедиться, можно Вам верить или нет?
– Спросил человек, пытавшийся обдурить милицейских, – ухмыльнулся офицер. – У тебя просто нет иного выхода, умник.
– Хорошо, я поверю, – пробормотал парень. – В общем, у Гринюка есть сводный брат. С ним у меня сегодня должна была состояться встреча в сгоревшей тридцать пятой школе.
– Всё-таки школа, – шёпотом отметил Трофимов.
– Сам Кочевник прячется где-то за городом. Его брат почуял, что запахло жаренным, и надумал свалить туда же, заодно прихватив Максу благовоний.
– Во сколько у Вас намечалась сходка?
– В полночь…
– Отлично, я успею организовать гаду тёплый приём! – воодушевился следователь. – Одна лишь загадка, с чего вдруг его сводный брат так всполошился?
– Из-за конверта с фотографией.
– Но в нём…стоп. Откуда ему известно о конверте? – насторожился Алексей и в тот же миг ему позвонили. Офицер нажал кнопку с зелёной трубкой и приложил сотовый к уху:
– Говорите!
– Товарищ капитан, мы определили владельца указанного Вами номера, – донёсся женский голос с другого конца провода. – Он оформлен на Крюкова Олега Владиславовича, нашего сотрудника…
Трофимов весь побледнел и обмяк.
43
Егор Витвинин пролез сквозь большой зазор между прутьями забора и прошагал к пятому корпусу, возвышающемуся на пригорке впереди.
Он ловко взбежал по практически отвесному склону, отправив вниз град из комьев земли, и очутился на прилегающей к зданию асфальтированной площадке. Из открытой двери постройки струился жёлтый свет, вырисовывающий знакомую парню девичью фигуру.
– Мне показалось, будто к нам карабкается лесной зверь, – хихикнула Ксюша. – У нас как раз какой-то по территории шерстил, имущество портил да ребятишек пугал. Не ты ли это часом проделывал?
– Очень смешно, – скорчил серьёзную гримасу Егор.
– Конечно, смешно! Там чуть левее лестница имеется! – сообщила блондинка, захохотав ещё громче.
Молодой человек обернулся и, увидев очертания перил деревянной лестницы, раскраснелся.
– Ты такой душка, когда смущаешься! – констатировала вожатая и потянула ухажёра за собой. – Пошли внутрь, мой хищник! Только не рычи!
Витвинин, угодив в маленький квадратный коридорчик, поспешно скинул обувь, отбросил её в сторону и на цыпочках, ведомый Ксюшей, поднялся на второй этаж.
– Ой, как умилительно, – пропищала девушка, глядя на ноги своего кавалера.
– Чего ещё, хохотушка? – спросил её парень.
– Твои носочки…с утятками, кря-кря! – объяснила блондинка.
– Единственная целая пара, – оправдался молодой человек и добавил. – А всё потому, что до сих пор холостой!
– Намёк поняла! Жди праздников, подарю носки! – иронично сказала вожатая и отворила дверь. – Нам стоит избегать Галины Семёновны! – предостерегла Ксюша.
– Кого?
– Воспитателя! Но ты не переживай, она в соседней комнате, не с нами!
– Ещё бы она была с нами! Я вообще рассчитывал лишь на дрыхнущих в своих спальнях детей…
– Ну, извини, если бы я попросила Галину Семёновну уйти, сама бы пулей вылетела отсюда!
– Куда ты, кстати, определила Инну? – поинтересовался парень.
– В корпус для персонала, – ответила девушка и ступила в тёмный зал. Егор устремился за ней.
Влюблённые, осторожно двигаясь по стеночке, прокрались к каморке вожатых и быстро юркнули за хлипкую дверь, держащуюся на скрипучих петлях.
Девушка щёлкнула выключателем, и тесное пространство озарило ярким светом.
– Что ж, эти скромные апартаменты в нашем распоряжении, – резюмировала блондинка.
– Ребята уже спят? – осведомился молодой человек.
– Отбой минут через пять.
– Значит, тебе придётся отлучиться?
– Не-а, пусть Галина Семёновна с ними нянчится, – отмахнулась Ксюша и, метнувшись к двери, задвинула щеколду. – Теперь нам точно никто не помешает!
Егор сглотнул слюну и, уставившись на девушку, в нерешительности замер.
– Смелей, не надо бояться, – приободряла его вожатая. – Я не кусаюсь…
– Просто я жутко волнуюсь, ведь совсем без понятия, что да… – тут блондинка поднесла указательный палец к губам парня и тихо шикнула:
– Поверь, у меня тоже нет опыта в сексе…так что не ты один необстрелянный, – подмигнула она растерянному Витвинину и слилась с ним в поцелуе.
Ксюша взяла крепкую руку парня и положила её себе на талию, после чего медленно направила под белую майку.
Молодой человек дрожал от переизбытка эмоций и бьющей в голову страсти. Его онемевшая клешня скользила по гладкой коже партнёрши всё выше и вскоре нащупала пышную мягкую грудь, скрытую под кружевным лифчиком. Егор слегка сжал её, борясь с нарастающим трепетом.
Чашечка бюстгальтера сползла вниз, и парень ощутил, как упругий розовый сосок уткнулся ему в ладонь. Он несколько замешкался, однако когда девушка настойчиво сдавила его пятерню, Витвинин обхватил её грудь и стал мять: сначала неуверенно, а затем всё яростней и сильней. От непреодолимого возбуждения вожатая еле слышно застонала.
Майка с лифчиком шлёпнулись на пол, вслед за чем парень освободил бёдра блондинки от джинсовых шорт и вперился глазами в чёрные трусики.
– Я полностью твоя, – томно прошептала Ксюша и отдалась молодому человеку.
44
Суббота, десятое июня (23:56)
Крюков сунул руку в карман и, убедившись, что билет на раннюю утреннюю электричку до Малых Дуко́в на месте, продолжил бодро шагать к тридцать пятой школе, где у него намечалась встреча с главным поставщиком благовоний для Гринюка, Сергеем Глуминым.
Риск разоблачения был велик. Лишний раз играть с огнём Олег не желал, поэтому решил покинуть Гродск, воссоединившись со своим родственником. Парня часто посещала мысль, что пора бы им заканчивать с подобной практикой. В последнее время она ему жутко не нравилась. Слишком уж далеко они зашли. Однако вразумить Макса завязать с такого рода деятельностью представлялось довольно проблематичной задачей. Вера и фанатичность Гринюка имели страшный контроль над маньяком, отчего Крюков его слегка побаивался. Непредсказуемость брата неоднократно служила поводом для беспокойства.
Обгоревшее здание школы томилось в плену деревьев, оккупировавших её территорию. Олег шмыгнул в заросли и перепрыгнул через накренившийся бетонный забор, чьи дыры заткнули ветки сирени.
У входа, ступеньки которого превратились в палисадник для вшивых кустарников, его уже ждала недвижная фигура. Крюков насторожился. На Сергея она мало чем походила. Точнее, не походила вовсе. Хм, неужели Глумин не смог явиться лично и поручил передать благовония для брата кому-то другому?
Участковый в замешательстве остановился на полпути к незнакомцу и только намеревался окликнуть того, как услышал голос, заставивший его похолодеть:
– Устроил прогулку, Олежек? Одобряю! Хотя, ночью опасно бродить одному. Вдруг, на кого-нибудь нарвёшься…
– Чем обязан, Алексей Викторович? – сипло поинтересовался Крюков, откровенно застигнутый врасплох.
– Хотел оповестить, что господин Глумин не почтит тебя своим присутствием. А вот вечер при свечах с капитаном милиции я тебе организую! Мы и родню твою на него пригласим, да? – со злорадной ухмылкой осведомился следователь. Олег, прикусив губу, не ответил. – Чего молчишь, бес? Язык проглотил?
– Я сожалею… – потупившись, прошептал Крюков.
– Ты??!! Сожалеешь??!! – прохрипел Трофимов. – Лооожь!!! Пустые картонные слова!!! Лучше повтори их родителям, с чьими детьми твой братец так бесцеремонно расправился! Они бы научили тебя сожалеть по-настоящему! Я ведь верил тебе! Я уважал тебя! Я защищал тебя! И относился к тебе с отцовской любовью! Моё радушие меня и ослепило. Паша оказался прав…
– И на что Вы сейчас рассчитываете, читая мне шаблонную мораль? – поражался Олег. – На раскаяние и слёзы? Плакать не мне надо! Это Вы вступили в схватку с самим дьяволом! А он Вас не пощадит, нет!
– Выкладывай, где Гринюк! – суровым тоном проревел Алексей и попёр на Крюкова. Сентиментальность, овладевшая капитаном, вмиг исчезла.
Попятившийся назад Олег молниеносно вынул из-за пояса брюк свой пистолет и, положив палец на спусковой крючок, навёл оружие на Трофимова.
ДУДУХ! ДУДУХ! ДУДУХ!
Тело Крюкова судорожно задёргалось, пронизываемое пулями АКС-74У. Спустя несколько мгновений участковый шлёпнулся на устланный травой покорёженный асфальт. Вскоре возле него образовалась внушительная лужа крови.
– Ох уж эта дипломатия! – заметил Лев, вылезающий с рядовым Зининым из засады в кустах.
– Агеев, на кой чёрт Вы его изрешетили?! – возмущённо выпалил следователь. – Я же говорил, гасите по ногам!
– Темно, вот чутка и промазали, – почесал репу Никита.