Илья Вячеславович Колдин
Тайник Лешего
Костин проигнорировал её. Дождавшись окончания извержения, он извлёк свой отросток из пещерки девушки и прилёг рядом с ней, шлёпнув по жопе. Малолетка недовольно просипела.
– Не будь букой, детка, – посоветовал Борис. – Мы с тобой неплохо провели время!
– Я ничего не помню! – призналась дамочка.
– Не удивительно! Ты же выпила дохренища виски! Как ещё в тебя столько влезло? Ума не приложу!
– Мы трахались?
– Солнышко, как грубо! – покачал головой Костин и поправил. – Трахаются животные! Мы же с тобой занимались любовью по взаимному согласию! Ты сама предложила…
– Папа меня убьёт! – захныкала девушка.
– Хей, всё путём, красотка! Он ничего не узнает! К тому же, пора бы тебе взрослеть!
– Мне и так шестнадцать!
– Тем более! Не всё же тебе папашины указания слушать, верно?
– Это точно! – согласилась малолетка. – Мне так надоели его дурацкие наставления и запреты! Ещё вечно ноет касаемо моего имиджа! За дочку ему, видите ли, стыдно! А я хочу быть эмо! И буду!
– Считай, что этой ночью ты вырвалась из оков и стала свободной!
– Ты мне нравишься, незнакомец…как тебя зовут?
– Борис Костин.
– Вааау! – восторженно запищала девушка. – Ты тот самый писатель?!
– Да, – подтвердил мужчина и полюбопытствовал. – Читала мои произведения?
– Ещё бы! Я Ваша большая поклонница!
– Надо же, я польщён!
– Дадите автограф?
– Хоть два, – кивнул Борис.
– Круто! Выходит у меня был секс с моим самым любимым писателем! Очуметь просто!
– Угу! Ты одна из немногих, кому посчастливилось оказаться в постели со мной, – заметил Костин и, охнув, схватился за грудь.
Сердце забарахлило. Толчки за грудиной усилились. Его охватила слабость и он побледнел.
– С Вами всё в порядке? – осведомилась девушка.
– Да, нормально. Просто порой случается упадок сил, – соврал Борис и, тяжело дыша, сел на край кровати.
Через несколько минут его отпустило.
Вскоре мужчина почувствовал лёгкий кумар. Значит, и ломка уже не за горами, а дозы, как назло, нет. Видимо, придётся топать до своих, у них всегда заначка имеется. Только они за неё три шкуры сдерут. Ладно хоть для него вопрос за деньгами не стоял. Гонорары с романов он получал весьма солидные и мог гулять на них хоть до пенсии. Правда, с такими привычками он рисковал до неё не дотянуть.
Борис встал с кровати и принялся затягивать ремень на своих штанах, как в комнате внезапно включился свет. Писатель инстинктивно прищурился, различив появившуюся в дверном проёме тощую фигуру с пистолетом и видеокамерой в трясущихся костлявых руках.
– Развлечениям конец! – чуть не плача, заявил парень, одетый под стилистику шестнадцатилетней девушки и, обиженно посмотрев на эмо-гёрл, направил дуло оружия на Костина.
– Неожиданно. Ты к нам из драмкружка или с показа мод? – не понял мужчина и, нацепив на лицо гримасу непринуждённости, принялся медленно отступать к шкафу.
– Заткнись, бездушная сволочь! – завопил подошедший к кровати с малолеткой эмо-бой и прослезился. – Ты совратил мой цветочек!
В разговор вклинилась укутавшаяся в одеяло девушка, которая гордо заявила:
– Давно не твой!
– Потому что дура! – со страдальческим видом возмущался парень в футболке с принтом разбитого сердца, в то время как писатель незаметно стянул с полки шкафа револьвер и, убрав его за спину, осторожно взвёл курок. – Я делал для тебя всё! Мы были созданы друг для друга!
– Эм, мне кажется, я совсем некстати в данной мыльной опере, – предположил писатель. – У Вас сколько актов запланировано? Два? Просто думал покинуть квартиру во время антракта…
– Стоять! Ты у меня за всё ответишь! – сместившись ближе к окну, пообещал сосунок и его губы задрожали.
– Не горячись, пацан! Убери пушку, а то ещё поранишься! – посоветовал Борис.
– Зачем ты явился сюда? – спросила девушка.
– Тот же вопрос задаст тебе отец, когда увидит то, что я заснял! – ядовито выпалил парень и подёргал камерой. – Всё здесь, на этой плёнке! И Ваше любительское порно тоже!
– Ты не посмеешь! – прохлюздила барышня.
– Ещё как посмею! Я отомщу за надругательства над моими чувствами!
– Как ты пробрался сюда? – уточнил Костин.
– Взломал замок, – объяснил эмо-бой.
– Мм, да перед нами взломщик со стажем. Кажется, ты тоже нарушил закон…
– Плевать! Я готов ответить за свои поступки! А вот насчёт Вас не уверен.
– Ты слишком убого выглядишь, чтобы толкать подобные речи! – подавлял противника Борис. – Пистолет хоть настоящий? Не водный?
– Завали шахту, козлина!!! – прокричал парень и заплакал. – Я тебя пристрелю!!!
– За то, что я поимел твою бывшую? – удивился писатель. – А я думал, что оказал тебе услугу. Разве нет?
– Ты аморальный подонок! Ты воспользовался её беспомощностью!
– Чего ж ты тогда не вмешался, соплежуй?
– Она меня предала и оскорбила нашу любовь. Но это не значит, что люди, подобные тебе, должны были обходиться с ней, как с вещью!
– Какие Вы в этом возрасте сложные…
– Я для него не вещь! – возразила девушка.
– Неужели? – взревел размалёванный чудак. – Тебя бесцеремонно подцепили в баре, привезли к себе на хату и отымели, а ты…
– Следишь за нами аж от “Сытого моряка”? Не надоели эти шпионские игры? – усмехнулся Борис.
– Честно? По горло, – признался эксцентричный молодой человек и зашмыгал носом. – Я уже на пределе! Мне очень плохо…Все нервы себе вымотал!
– О чём я и говорил. Типичный хлюпик!
– У меня душа мучается!
– Об твою душу ноги только так повадятся вытирать, если останешься таким же сентиментальным идиотом.
– Хватит издеваться!
– Напомни-ка, кто здесь кашу заварил?
Парень вновь прослезился и приказал девушке, сидящей в постели:
– Выметайся из хаты!
– Нет! – отказалась эмо-гёрл. – Я останусь с Борисом!
– Пожалуйста, выйди отсюда! – жалобно попросил её бывший, однако та не сдвинулась с места.
– Ты ей не нужен! – прокомментировал Костин и пожал плечами.
– Увы, – вторила девушка.
– Быстро свалила из грёбаной постели! – записклявил парень, указывая рукой с камерой на выход из комнаты.
– Отстань от меня, псих! – грубо ответила ему эмо-гёрл, чьи глаза покраснели.
– Ладно, – нервно закивал головой слюнтяй. – Значит, всё-таки придётся пристрелить его…
– Накуси-выкуси, урод, – сказал Борис и вытащил из-за спины револьвер. – На такое не рассчитывал, да?
– Я не боюсь умереть, – пугливо сглотнув слюну, заявил эмо-бой.
– Значит, совесть меня не загрызёт, – ухмыльнулся Костин и нажал на спусковой крючок ровно в тот же момент, что и стоящий напротив него оппонент.
Два громогласных выстрела слились в один. Пуля, пущенная из револьвера писателя, разрезала неподвижный воздух в опасной близости от левого уха сопляка и угодила в окно, чьё стекло звонко рассыпалось. Крашеный пацан, на удивление, оказался удачливее врага. Снаряд вскользь зацепил шею Бориса, после чего с глухим стуком вогнался в стену, попутно прошив фарфоровую фигурку собаки, осколки которой разлетелись словно из хлопушки.
На паркет упали несколько капель голубой липкой крови. Костин выронил револьвер и, пошатнувшись, зажал рану ладонью.
– Я попал! – ликующе воскликнул эмо-бой и только хотел добить нахала, как ему в руку вгрызлась нагая девушка.
Парень вскрикнул от боли, выпустив из костлявых рук оружие и камеру.
– Не позволю! – взвизгнула малолетка, стараясь помешать своему бывшему совершить задуманное.
– Тупая стерва! – выкрикнул он и приложился по лицу эмо-гёрл локтем. Удар получился приличным, отчего девушка потеряла ориентацию в пространстве и, пьяным вальсом прокружившись до разбитого окна, выпала из него.
Её истошный и последний в жизни крик оглушительно разнёсся по тихим районам, после чего в мгновение оборвался.
Пока безвременно покойная малолетка доставляла трудности съехавшему с катушек парню, Борис несколько оправился от болевого шока и решил капитулировать, однако не успел добраться даже до выхода из комнаты. Остервеневший мученик накинулся на него со спины и повалил на пол. Завязалась ожесточённая борьба.
– Падла! Она погибла по твоей вине! – выдвинул обвинения обезумевший парень со злобно спадающей на глаз чёлкой, царапая раненого противника.
– Не мой косяк в том, что эта шлюха тебе не дала, – сдавленно прохрипел Костин из-под нападающего и ткнул того костяшками пальцев в район рёбер, после чего опрокинул хлюпика на бок, а затем и на лопатки.
Далее борющийся ком прокувыркался до шкафа, мимоходом снеся торшер, и уткнулся в деревянные дверцы.
Вновь оказавшийся внизу Борис вытянул руку в сторону лежащего неподалёку револьвера. Подушечками растопыренных пальцев он коснулся рукоятки оружия, но был вынужден одёрнуть руку, когда полоумный эмо-бой принялся душить его.
– Наслаждайся, – пожелал парень, сжимая шею оппонента всё сильнее и яростнее.
Костин, посиневший от нехватки воздуха, инстинктивно дёрнул коленом и попал засранцу в пах. Враг ослабил давление, чем писатель не пренебрег воспользоваться и, пододвинувшись к револьверу, схватил пушку. Противник осознал, какой дрянью оборачиваются дела, и попытался пресечь попытку Бориса пальнуть по нему. Слюнтяй схватился за дуло обеими руками и стал выдёргивать оружие, но мужчина сумел силой протолкнуть револьвер к его подбородку и, положив палец на спусковой крючок, выстрелил. Пуля пробурила голову подонка и тот, брызнув кровью, шлёпнулся на бок.
Костин прокашлялся и, облегчённо выдохнув, заключил:
– Нормально так расслабился…
34
Среда, девятое апреля (00:39)
Несмотря на то, что принадлежащий Чеботареву дом имел достаточно большую площадь, кроватей в нём отыскалось немного. Одну занимала больная бабушка Якова, другая – та, что кованая – грешила солидной дырой в сетке, а третья – раскладушка с хилой конструкцией – и вовсе оказалась сломанной.
“Видимо, гостей тут не любили” – с ухмылкой подметила Лавринайтис, затем неохотно спустилась по лестнице в подпол и, вдохнув застоявшийся воздух, внаклонку протиснулась за парнями во мрак.
Беспросветное пространство с низким потолком, где зачастую любил скрываться Ашуров во время их с друзьями детских игр в прятки, простиралось под всеми тремя комнатами, но попасть в него можно было только из последней через люк в полу.
Помещение состояло из прямолинейного узкого коридора с тропинкой из неаккуратно кинутых на сырую землю спаренных досок и примыкающих к нему секций, разделённых тонкими деревянными перегородками, которые также выполняли роли опор.
Практически все отсеки занимали габаритные пыльные мешки, набитые зёрнами и картошкой. Однако в трёх, расположенных под средней комнатой, всё же удалось отыскать и кое-что другое – примитивные спальные места. Каждый из этих боксов располагал матрасом разной степени изношенности и заменяющей одеяло драной тряпкой. Конечно, комплектацию и условия выбирать не приходилось, так как сейчас даже подобный набор представлялся настоящим подарком.
– Прошу в опочивальни, – осветив закутки найденным в доме фонариком, сказал Тимофей и пропустил вперёд рядовую с другом.
Джафаров, застолбивший крайний левый уголок, незамедлительно нырнул под простыню на своё полосатое ложе и, укутавшись, засопел.
Олеся же, согнувшись чуть не пополам, нерешительно замерла у прохода, придирчиво осматривая предоставленную ей конуру.
– В чём дело? Апартаменты не по нраву? – устало усмехнулся Рябов.
– Нет. Просто пытаюсь понять, от кого из Вас так несёт, – пошутила сотрудница милиции и осторожно прошла внутрь.
– Охох, какие высокопарные шуточки, – скуксился Тимофей.
– На Вашем уровне, – заметила девушка и, брезгливо отогнув край одеяла, устроилась в постели, после чего спросила. – Чего сам в коридоре завис?
– Я ещё должен проведать Любовь Варфоломеевну, – ответил парень и направился обратно к лестнице.
Лавринайтис вздохнула и, уткнувшись носом в матрас, с отвращением поморщилась от неприятного кислого запаха, вынудившего её перевернуться на спину.
Не успела рядовая прикрыть глаза, как из соседних покоев донёсся раскатистый храп азербайджанца, чьё тело с попеременно вздымающейся и опадающей грудью виднелось меж щелей перегородки. От сих звуков, казалось, зашевелились кружева паутины, старательно свитые пауками в верхних углах подпола.
Сотрудница милиции просверлила Забита ядовитым взглядом, понаблюдала за отчаянными попытками попавшей в липкую сеть мошки вырваться и легла на бок, зажав уши ладонями.
Над головой проскрипели доски от прошагавшего по комнате Рябова, который поднялся из подпола в дом и проследовал к закутку бабушки.
Парень тихонько отодвинул шторку каморки и, заглянув в тёмные покои старушки, куда через грязное оконце слабо проникал лунный свет, шёпотом окликнул её:
– Любовь Варфоломеевна, Вы не спите? Просто я подумал… может Вам что-нибудь требуется?
Пожилая женщина молчала и совсем не шевелилась, что очень насторожило Тимофея. Он внимательно прислушался, не уловив привычного натужного сипения, издаваемого инвалидкой.
Рябов приблизился к смердящей койке и склонил ухо к груди бабушки, в которую она сильно вдавила фотографию Якова. Старушка не дышала. Пульс, как оказалось, тоже отсутствовал.
Молодой человек отчаянно попытался растормошить её, но Любовь Варфоломеевна так и не подняла бледные веки. Тревожная гримаса сковала её осунувшееся измученное лицо с чуть приоткрытым ртом, а костлявые пальцы мёртвой хваткой стиснули снимок любимого внука.
Тимофей пустил скупую слезу и, упав на колени, протянул руки к потолку.
35
Пока кислолицый Агеев возвращал Арсению снаряжение, которое, пыжась, закатывал по трапу через распахнутые задние дверцы в грузовой отсек “Форда Транзит” кофейной окраски, подъехавшего к воротам ОВД “Магнитного”, Трофимов стоял у сдвижной боковой двери данного фургончика и с восхищением осматривал напичканные различной аппаратурой внутренности машины. У панели с мониторами, прикреплённой к противоположному борту, имелось даже кресло на колёсиках, подобное тем, что использовались офисными планктонами.
Они успели упаковаться и отбыть до того, как заморосил мелкий косой дождик.
– Надо бы заскочить ко мне домой, – решил Алексей и, вытянув ноги вперёд, пояснил. – Захвачу с собой одну вещицу…
– Не вопрос, – без лишнего любопытства ответил следящий за дорогой Дубовцев. – Указывайте путь.
В тёмном небе сверкнула молния, на мгновение очертив контуры ночного города яркой вспышкой.
В кабине иномарки было уютно, отчего ненастная погода за её пределами казалась сущим пустяком. Дворники, поставленные на медленный режим, сметали скапливающуюся на лобовом стекле воду и проясняли картинку смоченной осадками проезжей части, чья поверхность поблёскивала в свете фар.
Свернув в нужный квартал, Арсений пришвартовал свою передвижную базу к бордюру, и майор, выскочив на улицу, как можно скорее шмыгнул в подъезд.
В квартире…
Трофимов не стал разуваться и включать свет. Он прокрался в комнату по стеночке, чтобы не разбудить сына, и какого было его удивление, когда в кровати среди потёмок вырисовалось два тела. Это вынудило Алексея щёлкнуть выключателем. Лампочка вспыхнула, и милиционер встретился взглядом с ошарашенным Вовой, рядом с коим лежала Алиса, поспешно прикрывшая свою наготу одеялом.
– Пап? Я думал, ты на дежурстве… – растерянно промямлил учащённо дышащий парень, на чьей шее виднелся смачный засос.
– Так и есть, – подтвердил отец, с подозрением вскинувший бровь. – Ты сегодня, видимо, тоже в ночь?
– Мы просто…Алисе надо было переночевать… – начал оправдываться Вова.
– Отдельно от тёти… – подхватила девушка.
– Да, – закивал парень. – Вот я и…
– Ладно, расслабьтесь. Сделаю вид, что ничего не заметил, – понимающе сказал майор и, пройдя к массивному сейфу, отпер его.
Внутри хранилось знаменитое помповое ружьё “Ремингтон 870” двенадцатого калибра. Алексей снял его с креплений, захватил коробку с патронами и направился к выходу.
– Тебе зачем? – остановил мужчину вопросом сын.
– Парням показать. Давно им хвастал, – улыбнувшись, отмазался офицер.
– Разве для этого нужны боеприпасы? – не верил Вова. – Только не говори, что ты собрался в “Тайник Лешего”…
Милиционер замешкался, однако соврал-таки снова:
– Ни в коем случае…
Выключив свет, Алексей прошагал в коридор и в обнимку с дробовиком покинул квартиру.
Вскоре…
Дубовцев самую малость лихачил. Его “Транзит” мчался по окутанной мраком трассе наперегонки с сопровождающим дождь ветром. Правда, автомобиль ехал настолько плавно, буквально плыл по полотну, что большая скорость, а вместе с ней и плачевное состояние дороги практически не ощущались.
– Неплохо твой фургончик наваливает. Вот что значит продуманная конструкция и качественная сборка! – не удержался от дифирамбы Трофимов.
– А ещё своевременный техосмотр, – хохотнул Арсений, положив левую руку на подлокотник.
– Его до сих пор кто-то проходит? – удивился майор, изучая светящуюся панель приборов.
– Если бы я его не проходил, мой фордец бы сыпался быстрей, чем чинился, – оголив золотой зуб, улыбнулся парень и переключил дворники на самый быстрый режим, отчего те шустро заметались по стеклу, разбрасывая обильно падающие с неба капли.
– Насколько я понимаю, грузовую секцию тебе на техосмотре прокачали? – заглянув через смотровое окошко в багажное отделение машины, спросил Алексей.
– Нет. Мы всю технику туда пару дней назад сами смонтировали, – объяснил Дубовцев.
– Мы? – не догнал милиционер.
– Я и мой товарищ, – пояснил собеседник.
– Продвинутые Вы ребята, – сделал комплимент офицер и снова покосился через плечо в тёмное пространство за решётчатым окошечком. – А что за груз у нас там?
– Пара-тройка сюрпризов для лесной твари, – заинтриговал Арсений. – Распакуем их по прибытии.
– Сильно нервничаешь? – справился Трофимов.
– Шутите? Конечно! – воскликнул парень. – Я ждал этого момента почти восемь лет, усиленно готовился к нему и вот, наконец, он замаячил на горизонте.
– Если мы убьём ту хрень, тебе станет легче? – поинтересовался Алексей.
– Вряд ли, – отрицательно покачал головой Дубовцев. – Но разве я удержусь от соблазна?
Арсений достал из полости в подлокотнике флешку, подключил её к аудиосистеме, и динамики завибрировали от заряжающей энергией песни группы AC/DC “TNT”.
Под мощные басы кофейный “Форд” выехал за пределы зоны дождя, миновав её чёткую границу на асфальте, и понёсся по абсолютно сухому участку трассы.
36
Голубая кровь из раны на шее насквозь пропитала лоскут ткани, который Костин приложил вместо бинта, но уже не сочилась столь обильно.
В правую булку впилась засунутая в задний карман брюк видеокассета в форме кирпича, предусмотрительно извлечённая им из камеры того самого крашеного придурка, чей пистолет ТТ он также приватизировал.
Мужчина, слегка покачиваясь от лёгкого головокружения, тащился сквозь стену ливня к соседней четырёхэтажке. Туда, где жил его знакомый, некогда лучший друг, Денис Маслов.
Борис понимал, что вскоре в его съёмную квартиру наведается милиция, поэтому, поспешно покинув апартаменты, решил искать убежища у товарища. Тем более, тот ещё вчера предлагал ему выехать с их универовской компанией в “Тайник Лешего”. Идея, изначально воспринятая им как бредовая и выброшенная на задворки сознания, сейчас виделась гению пера весьма заманчивой. Так он мог достичь сразу две цели: скрыться из города на время шумихи с убийствами и поискать лекарство в лаборатории, в коей его когда-то сделали таким…
Подъездная дверь оказалась открытой, благодаря чему вымокший с головы до пяток Костин без проблем попал в дом и взволок своё тело на третий этаж, после чего затарабанил в нужную квартиру.
Писателю никто не открывал, зато на созданный им шум отреагировала собачонка. Была ли у Дениса живность помимо девушки, автор ужастиков не помнил.
По противному тявканью он определил, что звуки издаёт какая-то шавка, вроде чихуахуа.
Костин подумал, что ошибся и постучался не туда, однако, когда он уже повернулся к другой двери, за его спиной послышался сперва усилившийся писк псинки, будто придавленной чем-то тяжёлым, а затем и сонный голос ошарашенного Маслова:
– Что за…Боря??
– Здарова, старик, – помахав знакомому рукой, поприветствовал его писатель и криво улыбнулся. – Соскучился по тебе, сил нет! Край как хочется услышать приглашение войти.
– Может, сперва объяснишь, какого хрена происходит? – продирая глаза, поинтересовался Денис, за чьей спиной возникла Даша в ночнушке.
– Под крепкий кофеёк выложу все детали, – заверил литератор, покачиваясь на ногах.
– Боже, он же ранен! – охнула перепугавшаяся Бурова и, выбежав в махровых тапочках на лестничную площадку, под руку завела нежданного гостя в квартиру.
Маслов закатил глаза и, закрыв дверь, прошёл на кухню следом за ними.
Девушка усадила своего кумира за стол, затем в сопровождении Штирлица сбегала в ванную, где достала из аптечного шкафчика перекись, марлю и бинты, и вернулась со всем этим добром к Костину.
– Ух ты! Не знала, что у Вас голубая кровь, – обрабатывая рану, призналась Даша и поспешила сбавить обороты. – Извините за бестактность. Просто об этом нигде не упоминается. А я перечитала о Вас кучу статей.
– Я много о чём умалчиваю, – признался Борис, кривясь от боли.
– Это уж точно, – хмыкнул его бывший друг, обидчиво отвернувшись.
– Какой ты всё же чёрствый, фея Динь-Динь. Смочи корочку, – хохотнул писатель.
– Зато ты, я смотрю, слишком мягкий, – оскалился качок и спросил. – Чё у тебя стряслось?
– Вооружённое столкновение с каким-то чудиком, косящим под эмо, – обрисовал Костин и пояснил. – Он ввалился ко мне на хату с камерой, чтобы заснять компромат на девку, которую я подцепил в “Сытом моряке”, бар такой. Истерил, как сумасшедший. Она оказалась его бывшей, вот парень и явился насвистеть ей свою сопливую мораль, а вместе с этим и меня носом в помёт ткнуть. Идиот хренов.
– И чем он тебе шею повредил? Камерой? – усмехнулся Маслов, оттолкнув мельтешащего под ногами шпица.
– Вообще-то, он ещё пистолет захватил, – серьёзно ответил Борис. – Ну, меня пулей и зацепило.
– Легко отделался, – заметила Бурова, заматывая бинтом рану писателя.
– А с теми двумя чего? – уточнил Денис.
– Во время нашей стычки девка выпала из окна и разбилась, а парень…его я пристрелил, – признался Костин.
– Господи… – чуть не выронив бинт, ужаснулась отпрянувшая от автора своих любимых романов Даша и нечаянно отдавила взвизгнувшей собачонке лапу.
– Выходит, мы укрываем у себя особо опасного преступника, – рассудил Маслов.
– Я боролся за свою жизнь. В противном случае оказался бы на месте того идиота, – оправдывался Борис.
– И долго ты собираешься отсиживаться у нас? – полюбопытствовал возмущённый Денис. – До тех пор, пока в дверь не постучатся менты?
– Нет. Предлагаю прямо сейчас свинтить в “Тайник Лешего”. Я бы помог Вам снять фильм к фестивалю…
– Вчера ты не был таким сговорчивым. Интересная штука обстоятельства, да?
– Сколько ещё раз я должен перед тобой раскаяться, чтобы ты прекратил исходиться желчью?
– На кой мне твои слова? Они – чистой воды фальшь.
– Отнюдь. Просто ты не хочешь их принимать.
– Думаешь, мне так легко тебя простить?
– Ты разве пытался? Мы были детьми, глупо вспоминать старые обиды.
– Слишком сильно въелось.
– Что ж, в данный момент мне всё равно ничего не остаётся, как взывать к твоей человечности и просить о помощи. Мне не к кому пойти, кроме Вас…
– Хм, а как же авто или ж/д вокзалы?
– Если меня вычислят и объявят в розыск, в первую очередь прочешут общественные места с большим скоплением народа, где меня сможет сдать каждый второй. Мне необходимо покинуть город без лишнего шума, по-тихому. Вы – моя подводная лодка. Билет из потенциального оцепления.
– Ты что думаешь? – спросил мнение своей девушки Маслов и тут же отмахнулся. – Хотя не отвечай, я догадываюсь…
– На самом деле, я не планировала жертвовать парами ради конкурса, и уж тем более у меня отпало всяческое желание ехать в “Тайник Лешего”, но… – протянула Бурова.
– Как я ненавижу чёртовы “но”, – раздражённо цокнул Денис.
– Любимый, это же мечта наяву! – восторженно заверещала Даша. – Выбраться за город в обществе друзей и самого крутого автора книг современности для создания лучшей любительской киноленты!
– Хей, ты намеренно заставляешь меня ревновать? – возмутился качок.
– Брось. Лучшего парня, чем ты, не сыскать, – подмазалась девушка. – И я знаю, что ты у меня очень-преочень, прям мимими какой добрый!
– Рот от лести не слипся? – гыгыкнул Маслов и, словив суровый взгляд возлюбленной, смягчился. – Ладно, я согласен. Только Тома с Колей уламывай сама.
– Ты у меня самый-самый! – повиснув на шее у своего парня, растаяла Бурова.
Борис, неловко потупившись, коротко поблагодарил товарища:
– Спасибо.
– Учти, я всё делаю исключительно ради неё, – сухо буркнул Денис.
– Я догадался, – понимающе кивнул Костин и подмигнул Даше.
Час спустя…
Заспанный Азикиве, чьё нижнее веко оттягивали вниз наливающиеся под глазами мешки, приоткрыл водительское стекло и, впустив в салон небольшую порцию бодрящего воздуха, щелбаном отправил докуренный косячок за борт жёлтой маршрутной ГАЗели, где тот, шипя, потух на мокром асфальте, поливаемым дождём.
– Том, можно я открою люк? – кашлянув, спросил Коля из пассажирского отсека микроавтобуса и, рассеивая руками серую едкую пелену, подсел на ближнее к двери место.
– Не надо. Вода в машину попадёт, – отклонил просьбу друга афроамериканец и, поёжившись, добавил. – К тому же задубеть не очень хочется.
– Мне как будто твою дрянь нюхать приятно. Тут ведь теперь дышать, кроме дыма, нечем, – возмущался Беляков.
Азикиве повернулся к одногруппнику и молча ткнул пальцем в прямоугольную наклейку на низкой перегородке, разделяющей трёхместную кабину с остальным салоном. Надпись на этикетке информировала, что “Книга жалоб в следующей машине!!”, и сопровождалась иллюстрацией той самой книги, открытой на странице с текстом “фсе казлы”.
Коля скочевряжил лицо и указал другу сперва на наклейку “в моей тачке НЕ КУРЯТ!!!” с перечёркнутой сигаретой, а затем на другую, над дверью: “Место для удара головой”.
– Уловил суть? – справился парень с хвостиком на затылке.
– Это угроза? – скуксился Томас.
– Предупреждение, – поправил улыбнувшийся Беляков.
Тут сдвижная дверь, щёлкнув ручкой, прогрохотала роликом по полозу и в проходе показались Денис с держащей подмышкой пёсика Дашей в компании неизвестного человека с перевязанной шеей.
За вспышкой молнии грянул запоздалый ворчливый гром. Шарахнуло, как от синхронного залпа артиллерийских пушек и показалось, будто купол неба в тот момент раскололся надвое.
– Фух, наконец-то я могу вдохнуть полной грудью, – с облегчением сказал Коля, хапнув ртом ночную прохладу.
Штирлиц на руках девушки отряхнулся, отчего его шерсть взъерошилась, скрыв под собой чёрный ошейник с золотой брюлькой в виде косточки и сделав из моськи пушистый рыжий шар.
– Салют, ребята! – встретила друзей позитивным возгласом Бурова, стряхнувшая мокрые локоны и проследовавшая внутрь вместе со своим парнем.
– Вообще фейерверк, – хохотнул Беляков и отодвинулся через два сиденья к окну, за Азикиве. – Вы реально ненормальные, дёрнули нас с Томом среди ночи в такую погоду…
– Я не при делах, чуваки, – открестился Маслов и указал на своё сопровождение. – Все вопросы к этим двоим.
– Ай, чего уж теперь? – отмахнулся хвостатый. – Как говорится, добро пожаловать на борт, леди и джентльмены! Ремни можете не пристёгивать, потому что их нет.
– Шутник? Люблю шутников, – одобрил забирающийся по подножке следом за парой перебинтованный незнакомец и полюбопытствовал. – Как тебя?
– Колян, – бросил красноволосый.
– Молодец, Коля! Будь всегда на позитиве! Не бери пример с вечно бурчащего Дена, – посоветовал мужчина и захлопнул дверь. – Я Борис!
– А, так это Вы хвалёный Дашей автор книг? – сообразил Беляков и пожал протянутую ему пятерню. – Рад знакомству!
– Взаимно, – ответил писатель и обратился к чернокожему водителю. – Эй, туземец, и тебе солнца над головой! Кажется, Том, да? Ты по-нашенски understand?
– Этот чел мне уже не нравится, – пробурчал Томас и завёл мотор.
Костин осклабился и, потрепав афроамериканца за дреды, из-за чего Азикиве нервно одёрнул голову, протиснулся дальше.
Все распределились по салону: Маслов со своей дамой и карманной собачкой занял двойное место у поручня, Коля остался сидеть спиной к шофёру, уперев правую ногу в выступающую колёсную арку, а Костин устроился в самом конце, близ затянутых гнилым ремнём распашных эвакуационных дверей с вырванной кнопкой фиксатора.
Небо обложило дегтярными тучами. Дождь, судя по всему, зарядил на всю ночь. Он звенел по металлической крыше ГАЗели подобно молоточкам, ударяющим по брускам ксилофона. Денису же данные звуки больше напоминали стук ноготков Даши, зарывшейся носиком в его мешковатую кофту.
Афроамериканец неловко тронул маршрутку, отчего пассажиры чуть не повалились со своих мест.
– Воу-воу, Том, давай помягче, – попросил Коля, впечатавшийся щекой в окно, по коему змейками наперегонки стекали холодные капельки.
– Это отцовская машина! Я пробовал ездить на ней всего пару раз! Ни органов управления, ни габаритов не чувствую, – посетовал Азикиве, осторожно проводя мордастую ГАЗель мимо припаркованных в квартале автомобилей.
– Пора оборудовать сей космолёт пакетами для рвоты, – решил парень с хвостиком.
– Только попробуйте кто-нибудь загадить салон! – процедил водитель, благополучно выехав с квартальной территории на дорогу.
– Он же шутит, Том, – предприняла попытку успокоить нервного однокурсника Бурова, почёсывая шейку зевающего шпица.
– Ох, и зачем я согласился? – плаксиво вывернув губёхи, простонал нигер. – Если по возвращении с вахты батя узнает о том, что я брал его тачку, он меня на месте порешает!
– Старайся нажимать педали плавней, – дал ценное наставление Беляков.
– У меня даже прав этой категории нет, чего ты хочешь? – завёлся Азикиве.
– Не нарушить целостность своего тела, – сыронизировал Коля.
– Могу оставить тебя прозябать под ливнем, – предложил Томас.
– Для съёмочной группы губительна потеря главной звезды, – не согласился красноволосый.
– Это ты про себя что ли? – усмехнулся Маслов.
– Ну не про тебя же. Ты у нас, скорей, исполнишь роль декорации, – схохмил Беляков, тем самым развеселив и Бориса, после приступа смеха согнувшегося калачиком и с болезненным кряхтением рухнувшего вниз.
– Э, чё с тобой? – перепугался Коля, глядя на то, как выворачивает его нового знакомого, ужом извивающегося на полу. Денис с Дашей также не на шутку сдрейфили, когда обернулись назад.
– Мамочки… – пропищала обомлевшая Бурова, и вместе с ней чувству тревоги поддался Штирлиц, затоптавшийся по её ногам.
– Фак! Какой же ты проблемный, – ругнулся подорвавшийся с места Маслов и, удерживая равновесие в движущемся транспорте, перекочевал в заднюю часть пассажирского отсека, где присел у судорожно дёргающегося товарища.