Илья Вячеславович Колдин
Тайник Лешего
В зале ожидания, ровно, как и снаружи, никого не оказалось. Настенные часы стояли; буфет, чей лоток пылился без продукции, не работал, и помещение было погружено в тишину. Скамьи, расставленные хаотично, создавали впечатление полного беспорядка.
Некто шмыгнул носом и неспешно, поскрипывая прогибающимися досками пола, зашагал к окошечку, через которое велась продажа билетов.
Смотритель станции, подслеповатый старичок с пучками седых волос за ушами, выбрел из служебной двери и, различив крепкий силуэт появившегося человека, услужливо осведомился:
– Что Вам угодно, мистер?
– Рассеянность не порок, правда, Тарас? – с ухмылкой подметил мужчина, забитый специфическими татуировками.
– А, это Вы, Максимушка! – воскликнул смотритель, всплеснув руками.
– Я, я, Тарас! – подтвердил тот и добавил. – Давно что ли линзы не протирал? Не признал меня сразу…
– Да их что протирай, что не протирай…один хрен крот кротом, – отмахнувшись, с досадой прокряхтел старик.
– А где Ангелина и та доброжелательная буфетчица? – полюбопытствовал дровосек. – На обеденном перерыве что ли?
– Ангелина приболела. Буфет же отчего-то временно закрыли. Поэтому сегодня я тут за всё отвечаю, – объяснил смотритель и похвастался. – Даже билеты продавать мне доверили. Однако народ ещё не захаживал…
– Поди уже не терпится всупонить кому-нибудь билетик-другой? – предположил хохотнувший Максим, бегло изучив расписание электричек, висевшее на бежевой стене у кассы.
– Тхеее, на кой оно мне сдалось? – с наигранным безразличием бросил старик и спросил. – Сам-то, мой мальчик, зачем наведался? Зверушки покоя не дают?
– Ты как всегда крайне проницателен, Тарас, – саркастично польстил мужчина, и отчего-то его лицо перекосилось в гримасе отвращения. – Зверушки действительно шалят…
– Ладно, довольно шуточек. Что там у тебя стряслось?
– Да телефон сел, подзарядить надо, а в моей сторожке розеток нет. Не подсобишь?
– Дык вон же в зале есть розетка…или тебе она не по нраву? – с недоумением уточнил старик.
– В курсе, что есть. Только Ангелина говорила, что она сгорела, – пожал плечами дровосек.
– Опять? Вот же менял, буквально на днях…
– Позавчера заходил, не было напряжения, Ангелине в коморку относил.
– Ну, раз такое дело, давай свой телефон сюда, заряжу, – решил смотритель и принял у Максима синий мобильник “Siemens” вместе с зарядным устройством.
31
На утренней линейке перед трапезой персонал лагеря провёл небольшую развлекательную программу, направленную на то, чтобы растрясти сонных детей. Правда, Савва пришёл в чувства ещё до мероприятия благодаря выходке хулиганов.
Вслед за тем, по традиции, прозвучал гимн, под чьи звуки на флагшток неторопливо вползла трёхцветная материя. Директриса сделала несколько объявлений, и старший вожатый вручил командирам отрядов план на день.
Лишившиеся своего лидера “Искатели” отправили за листочком Диану, претендующую на звание главы четвёртого отряда. Во всяком случае, основная часть ребят, в том числе Данил, выступала “за” её кандидатуру.
Подкрепившись сытным завтраком, дети возвратились в корпус и расползлись по комнатам в ожидании дальнейших указаний.
В половину двенадцатого в спальню заглянула Инна и повелела мальчишкам собирать купальные принадлежности для прогулки на “Багровое” озеро. Эту новость ребята встретили бурно и с энтузиазмом. Исключением стали только Осипов и Бабурин. Первому не нравилось само пребывание в лагере, ну а второй категорически не любил водоёмы, предпочитая держаться от них на расстоянии.
Дубовцев же искренне обрадовался, хотя ещё вчера бродил с угрюмым видом. Похоже, Феде удалось убедить себя, что монстр в кустах ему почудился, и им ничто не угрожает.
Миновав столовую, “Искатели” свернули на узкую кирпичную тропинку, оставили позади беседку и клумбу с яркими красными гвоздиками, после чего двинулись по широкой асфальтированной площади, где припарковался автобус.
На сей раз отряд воспользовался центральным выходом, сопровождаемый подозрительным взором высунувшегося из крохотного окошечка будки охранника.
Упёршись в шлагбаум, дети взялись пролазать под ним.
Тимофей и его дружки предприняли попытку перепрыгнуть преграду, но строгие басистые ругательства сторожа, донёсшиеся из его тесной “конуры”, приструнили троицу.
Очутившись за территорией лагеря, Данил обернулся и изучил вывеску, расположившуюся над распахнутыми створками ворот: “ТАЙНИК ЛЕШЕГО”, а ниже – “Добро пожаловать!”. Сидя в “Икарусе” он данные надписи проморгал.
Сейчас мальчик думал, что снова покидает безопасную зону и от подобных мыслей ему становилось не по себе.
Дубовцев заметил беспокойство товарища и попытался подбодрить его, похлопав по плечу, однако Осипов лишь вздохнул и неохотно поплёлся за остальной массой ребят, поднимающей столбы пыли.
Сначала “Искатели” шествовали по гравийной дороге: по ней их днём ранее вёз автобус. Затем, у развилки, вожатые скосили в мрачные дебри, у края которых согнулась дугой молоденькая сосёнка. Её оголённые корни торчали из раскуроченной земли, а на стволе раскинулся кустистый зеленовато-серый лишайник.
Теперь дети маршировали напрямик к озеру, петляя между корявыми деревьями и громко повторяя: “Наш девиз не унывать, всё пройти и всё узнать!”.
Отряд углублялся в чащу. Под ногами шуршала трава, перемешанная с иголками и шишками. В нос бил приятный, дурманящий аромат хвои и сырости.
– Чуете болото? – осведомилась Ксения. – Там, по словам деревенских, сгинуло много разной скотины…
– Интересно, в этой трясине не найдётся места ещё тройке особей? – прошептал Федя на ушко Савве, кивнув на Тимофея, Якова и Забита.
– Увы, говно всплывёт, – заулыбался очкарик.
Данил, волокущийся в конце колонны, вдруг остановился, почуяв отвратительный смердящий запах. Впереди, чуть левее, возвышалась крупная густая ель с лежащей перед ней переломленной сосной, чья верхушка утопала в зарослях папоротника, где, как показалось мальчику, что-то было.
Его отряд отдалялся, исчезая за частоколом деревьев. Голоса ребят постепенно стихали.
Осипов на цыпочках прокрался к папоротнику. Зловоние усилилось.
Данил на мгновение замер и обнаружил на коре ели окаймлённые какими-то бурыми потёками параллельные порезы. Из них сочилась душистая янтарная смола.
– Когти…
Мальчик сглотнул слюну. Его сердце застучало чаще.
Набравшись смелости, он вплотную приблизился к папоротнику, откуда долетало противное жужжание. Духан здесь стоял совсем нестерпимый.
Присев на корточки, Осипов раздвинул перистые листья растения и, посмотрев вниз, резко отпрянул назад, зажав рот руками.
На земле покоилось растерзанное, изуродованное тело, облачённое в изодранную и запятнанную высохшей кровью узорчатую бело-красную рубаху с тонким пояском, какие носили славяне. Листья папоротника также запачкались липкой субстанцией.
Около трупа, облепленного мухами, валялся кривой берёзовый посох, а за ним – какой-то круглый предмет. Приглядевшись, Данил понял, что это оторванная от туловища окровавленная голова, покрытая седыми волосами.
Тошнота подкатила к горлу Осипова, и он, побледнев, ощутил сильную слабость. Стараясь дышать глубоко и размеренно, мальчик, шатаясь, сделал на непослушных подкашивающихся ногах пару шагов в сторону и потерял сознание, рухнув на грунт. Его падение смягчил покров из трав и мха, устилающий почву.
32
Следуя за тем самым учителем географии, от коего они сбежали в прошлый раз, Арсений с Артёмом вышли из школы в приветливый погожий день.
Преподаватель, спустившись с крыльца, затормозился, сунул в рот сигарету, чиркнул спичкой о коробок, поднёс огонёк к кончику табачного изделия и, закурив, закашлялся.
“Не мудрено. Вечно пыхтит как паровоз” – подумал про себя Дубовцев и надел на голову кепку-арбузку.
– Ну что, олухи? Кто не работает, тот получает сверхурочные! И в память о недавних событиях я Вам их обеспечу, – с ухмылкой пообещал мужчина и выкинул остаток “Примы” в мусорное ведро.
За утро Арсений с Артёмом переварили уже не один подкол от географа, до ужаса рассерженного на них после вчерашнего. Отныне он представлялся им худшим, что только могло с ними случиться за едва успевшее начаться лето.
Учитель отпер дверь, ведущую в подвал, и пропустил парней вперёд. Из темноты тянуло сыростью и гнилью.
– Не доверяет нам начальник, – отметил Артём, на что его друг утвердительно кивнул.
По крутой скользкой лестнице троица переместилась в продолговатое помещение с очень низким потолком и неказистыми окошечками, расположенными на уровне земли. По неизвестной причине они были заколочены фанерой, что препятствовало солнечным лучикам проникнуть в заполненный инвентарём подвал, использующийся зимой в качестве лыжной базы.
Смахнув свисающие перед лицом кружева паутины, географ щёлкнул выключателем, и мрак рассеял тусклый свет пыльных лампочек.
Педагог открыл ближайшую дверь, чьи петли, судя по скрипу, не мешало бы смазать, и пригласил парней внутрь тесной комнатки, указав им на древние строительные носилки с засохшим цементом на стенках.
– Итак, господа, Вам предстоит увлекательное занятие! Но его не выполнить без ассистентов! Презентую первого – носилки! Бери их, Дубовцев! Дерзай! А ты, товарищ Смирягин, приголубь эту замечательную даму – совковую лопату, – и преподаватель вручил Артёму инструмент, также извоженный цементом. – Теперь дуйте наверх и ждите меня там!
Друзья повиновались. Очутившись на улице, Смирягин прервал молчание:
– М-да, шутник он, однако! Совсем со своими азимутами, часовыми поясами и прочей фигнёй с катушек съехал! Ох, как же я жалею, что явился сегодня! Завтра конец моей благотворительности! Напомогался! Тащишься к ним по доброй воле и ещё выслушиваешь претензии! Нет уж, увольте! Пусть наш полководец сам окопы в палисадниках роет!
– Да ладно тебе! Я вот смирился, – мечтательно отозвался Арсений, пялясь вдаль.
Артём проследил его взгляд и заключил:
– Ну да! У тебя же есть лишний повод наведываться сюда чаще! Твоя прелестная принцесса.
– Полина тут не при чём, – заявил Дубовцев и торопливо отвёл взор от смуглой девушки у противоположного конца забора.
– Не лечи! – фыркнул Смирягин. – Не паслось бы на отработке то напудренное создание, ты бы галопом ускакал отсюда!
– Наговорились? – раздался за спиной голос географа. – Пора вкалывать! Вы, наверное, знаете, что наша школа запланировала построить детскую площадку у себя на территории?
– Зачем? – полюбопытствовал Артём. – Чтоб организовать пиршество вандалам?
– Нет. Чтоб ты в песочнице ковырялся, а не ломал на спор перегородки в туалетах.
– Во-первых, одну перегородку, – акцентированно поправил парень. – Во-вторых, не на спор, а чисто в экспериментальных целях. И, в-третьих, столь хлипкую, что она бы от чиха рухнула. Ну, по крайней мере, моего удара головой ей хватило…
– Расслабься, умник, площадка не для Вас! – выложил учитель. – А то Вы и здесь экспериментов понаделаете…
– Вот так разочарование, – саркастически прошептал Смирягин.
– Будущий комплекс рассчитан на дошкольников и детей младших классов! – растолковал педагог. – И если мы прервём бесполезный трёп о том, о сём, я объясню Вашу задачу!
– Объясняйте, – небрежно бросил Артём.
– Спасибо, что позволили, господин Смирягин! Без Вашего-то напутствия никак! – прохрипел мужчина.
– Анатолий Николаевич! – окликнула коллегу учительница биологии, протирающая вспотевший лоб платком. – Разрешите мне позаимствовать у Вас одного мальчика!
Географ вскинул бровь и изрёк:
– Ну, разве что на пару минут. Или с Вас пачка “Примы! – оголив свои жёлтые зубы, расхохотался мужчина, но тотчас гогот сменился приступом бухающего кашля.
– Хорошо! – безапелляционно отреагировала женщина.
– Дубовцев, марш за Марией Владиславовной! – скомандовал географ Арсению и обратился к Смирягину. – Ты же, шалопай, топай за мной!
Арсений побрёл за биологичкой в направлении, где хлопотала симпатичная ему особа. Парень слегка занервничал и стал покусывать сухие губы.
Преодолев бордюр, учительница устремилась по зелёному газону к большому разросшемуся карагачу, массивную ветку коего тщетно силилась спилить Полина.
Когда преподаватель привела Дубовцева, девушка в шортах устало выдохнула, артистично подкосив свои стройные гладкие ножки.
– Вот тебе подкрепление, – обрадовала биологичка, уступая дорогу молодому человеку, чьи щёки залились густой красной краской.
– Слава Богу! Я думала мне придётся мучиться до вечера…кстати привет, Сень! – и Полина одарила парня своей шикарной белоснежной улыбкой.
– Салют… – пробубнил Дубовцев себе под нос, перенимая у девушки ножовку.
– Короче, требуется избавиться от этой огромной ветки, чтобы втиснуть скворечник, – изложила Полина.
– Нет проблем, – обнадёжил Арсений, стараясь не смотреть на неё.
Он решил, что желательно поскорей разобраться с карагачём и найти Артёма. И ему спокойней и географу тоже.
Упёршись одной пятернёй в мощный ствол дерева, Дубовцев взялся яростно резать гигантскую ветку с множеством побегов.
Завизжала ножовка, в траву посыпались свежие опилки. Медленно, но верно, инструмент, впиваясь в волокна древесины, пробирался всё дальше, отсекая злополучный отросток от ствола.
“Да уж, подогнали девушке работёнку! Я-то с трудом справляюсь” – про себя размышлял Арсений, на лице которого выступили капельки пота. – “Благо у меня на макушке кепка, иначе бы совсем спёкся”.
Ещё серия энергичных движений зазубренным приспособлением и толстая ветка поддалась, поникнув вниз своей кучерявой сочной листвой. Уже руками Дубовцев окончательно отделил её от ствола и победоносно швырнул в сторону.
– Ого, лихо ты, молодец! – похвалила его Полина, и он вновь покраснел.
– Пустяки, – засмущался Арсений и только намеревался идти к географу, как девушка остановила его.
– Почему ты постоянно отводишь взгляд? Неужели я такая страшная? – хихикнула Полина, застав Арсения врасплох.
– Нет, что ты? Просто…на кой таращиться-то? Неприлично как-то, – отмазался он.
– Ты стеснительный. Подобное качество в парнях мне очень импонирует. Это весьма мило, – призналась девушка, лишив Дубовцева дара речи. – Слушай, задержись ещё ненадолго, пожалуйста! Повесим вместе скворечник! Я всё равно не дотянусь, а лазать по деревьям не умею…о, точно, подсади меня!
Арсению не оставалось ничего, кроме как согласиться помочь.
Мимолётом парень заметил кого-то, стоящего на дистанции и, повернув голову, различил в тени дикой яблони своего одноклассника, Фаниса, дружка ухажёра Полины. Сей скверный тип докладывал Сергею каждую мелочь, касающуюся его девушки. Ни один её шаг не ускользал от внимания подлого стукача. В данный момент он подозрительно надзирал за Дубовцевым, что молодому человеку в арбузке совершенно не понравилось. Больно длинный у балабола язык. Быстренько расскажет, как они тут с Полиной “ветки пилили”. Ещё преподнесёт безобидную историю в лучших традициях глухого телефона: наплетёт новых интересных подробностей – его хлебом не корми.
– Эхей, Сень, есть контакт? – осведомилась Полина наполненным игривыми нотками голосом. – Подними меня!
Дубовцев выпал из прострации, и они с девушкой встретились взглядами. Сердце парня волнительно ёкнуло, сжалось, и он опустил глаза.
Полина подошла к молодому человеку, оценившему, как, оказывается, здорово находиться с ней рядом!
Вверив Арсению скворечник, она вооружилась молотком с гвоздём и залезла на ассистента, выпрямившегося во весь рост. От резкого подъёма у девушки захватило дух, и она охнула.
Пока Полина вбивала гвоздь, Дубовцев кайфовал от её упругих булочек, придавивших его плечи. Промежности красавицы, уткнувшиеся во взмокшую шею, словно обтекали её.
Свободной рукой парень придерживал девушку за блестящую на солнце тонкую ножку, ощущая, как пенис твёрдой дубинкой вонзился в трусы. Сеню пробрала приятная дрожь.
Минуту спустя Полина попросила подать птичий домик. Дубовцев протянул ей поделку и ещё несколько мгновений насладился обществом Полины, определившей скворечник на законное место.
Аккуратно вернув девушку на землю, молодой человек поспешил распрощаться с ней и, обжёгшись о статичный силуэт Фаниса, ринулся к Артёму с географом.
33
“Искатели” вышли на галечный пляж, нарушив своим гомоном его тишину: “Наш девиз не унывать, всё пройти и всё узнать!”.
Погода была безветренной, поэтому на поверхности “Багрового” озера не наблюдалось ряби и волн. Солнце, сияющее в ясном голубом небе, нешуточно жарило. Обдаваемая палящими лучами вода бликовала и, взирая на неё, дети прищуривали глаза от сильной рези.
Савва расстелил на камешках полотенце с изображением Пончика из мультфильма “Незнайка на луне”, снял с себя пропахшую по́том футболку, оголив свой жирный дряблый живот и безобразно обвисшие титьки, после чего достал из рюкзака тюбик с кремом “Моё солнышко”, выдавил немного белой субстанции на ладонь и растёр её по телу.
Федя, следя за ним, поморщился и спросил:
– На кой тебе эта дрянь? Лучше искупнись!
– Я не рыба, тут полежу! – буркнул Бабурин, добавив. – И мой крем – вовсе не фигня! Мне ожоги не нужны…
– Ты бы ещё голубиным помётом обмазался. Замайнал, погнали!
– Даню позови.
– Его что-то не видно…
– Наверное, не желает ни с кем разговаривать и где-нибудь уединился.
– Эх, одному скучно. Может, всё-таки составишь компанию?
– Нет, – категорично процедил пухляш.
– Почему? – удивился Дубовцев.
– Не хочу мочить ноги…
– Ай, ну тебя! – отмахнулся Федя и покинул друга.
Толстячок устроился на расправленном полотенце и, сняв свой оптический прибор, бережно отложил его на краешек ткани.
Вокруг него развернулась игра в вышибалы. Ребята, резво прыгая и бегая, азартно метали мяч друг в друга. На фоне их радостных возгласов послышался глухой удар. Савва догадался, что кто-то зарядил по лёгкому надувному шару с голубыми полосками, взятому с собой вожатыми из корпуса. Хулиганы и Диана, стоящие по колено в озере, организовали водный волейбол.
– Не суйтесь на глубину! Держитесь у берега! – кричала детям Ксения, загорающая на гальке и созерцающая происходящее через модные чёрные очки.
Зной потихоньку разморил пухляша, захрапевшего на весь пляж. Сейчас в его сонном мозгу крутились старые воспоминания. Он не назвал Дубовцеву истинную причину отказа от купания, стесняясь признаться, что адски боится воды.
Подобная фобия развилась у Бабурина в связи с трагедией, произошедшей с его товарищем в городском бассейне “Касатка”. Мальчика по имени Святослав засосало в отверстие трубы водоотводящей системы, по беспечности персонала не закрытое специальной предохранительной решёткой.
С тех пор Савва не мог пересилить себя и остерегался любых акваторий.
Федя же наоборот всегда проявлял рвение к купанию.
Он сбросил с себя полосатую майку и шорты, под которые ещё в корпусе надел плавательные трусы, и забрёл в озеро, испытав настоящее блаженство.
Очутившись по пояс в багровой мути, Дубовцев врыл свои ступни в мягкий ледяной ил и поднял вихрь зернистых ошмётков.
Балдея, мальчик посмотрел вправо и улицезрел троицу задир с беззаботной Дейч. Плескаясь, они рубились в волейбол. Затем Федя повернул голову влево и начал изучать изгибы пляжа, то подающегося в озеро, то вогнутого. Вдалеке он увидел разломанный пирс и возвышающийся на суше около него сарай – лодочную станцию. За данными сооружениями была некая граница, где берег поворачивал дугой, превращая акваторию в своеобразную чашу. Там воду отсекала высокая крутая скала.
Дубовцев оценил ширину озера. Приличная. С полкилометра, не меньше.
Вожатые запретили своим подопечным заходить в глубокие места, посему Федя решил выстроить свой маршрут вдоль суши. Он окунулся в воду по плечи и непроизвольно ахнул. Не торопясь, ребёнок поплыл брасом. Его руки словно раздвигали мутную толщу, чья поверхность искажалась разводами, а ноги по-лягушачьи толкали тело вперёд. Сей стиль мальчику привил родной брат Арсений в период их летних семейных поездок на речку.
Вдруг боковым зрением Дубовцев заметил, будто что-то появилось посредине озера. Он застыл, как поплавок, покосился в сторону и обомлел. Поблескивающую на солнце водную гладь вспучивали крупные наросты, торчащие из внушительной скользкой спины.
“Динозавр??!!” – трепеща, подумал Федя, но потом здравый смысл восторжествовал. Ребёнок помнил, что доисторические рептилии давно вымерли!
Он зажмурился и снова открыл глаза, в надежде, что шипы исчезнут и ему они лишь померещились. Однако пронизанные прожилками ороговевшие пластины, несущиеся к берегу с невероятной быстротой, оказались более чем реальными.
Мальчик занервничал, отвесив челюсть. Его движения сделались несинхронными и беспорядочными. Он беспомощно забарахтался и пошёл ко дну. Вода захлестнула дыхательные пути. Рывком выбравшись из-под тёмной толщи, Дубовцев закашлял, одновременно норовя захватить ртом как можно больше воздуха. Между тем его взор запечатлел ужасные шипы. Страх и паника возымели над ним контроль, когда Федя на долю секунды различил выступившую из озера макушку неведомого существа, покрытую жёлтыми пятнами. Ребёнок было закричал, но добился только бешеного бурления пузырьков.
Мальчик стал захлёбываться, потерял сознание и погрузился во мрак.
…
БУЛЬ-БУЛЬ-БУЛЬ
…
уфффнн…фэунн…хмммнн…вшннн – такие звуки, наравне с шумом воды, наполнили черепную коробку.
…
БУЛЬ-БУЛЬ
…
уфффнн…фэунн…хмммнн…вшннн – ничего, кроме пустоты и этого навязчивого гудения.
…
БУЛЬ
…
уфффнн…фэунн…хмммнн…вшннн – непрекращающийся бред сквозь пелену бесконечности.
…
– Кха!!! Кха!!! Кха!!!!! – лихорадочно забу́хал Дубовцев, плюясь жидкостью.
Очнулся он, лёжа на берегу, с валиком из махрового полотенца под шеей. Голова прояснела, гул растворился.
Его окружили встревоженные отноотрядцы. К действительности Федю вернуло искусственное дыхание от Инны.
Прокашлявшись, ребёнок принял сидячее положении и оглядел столпившихся “Искателей”.
– Хвала небесам! – облегчённо выдохнула побледневшая блондинка. – Молодец, подруга!
– Ерунда, – не без смущения ответила та. – Фух, напугал ты нас, Федя, до чёртиков! Зачем же ты полез в воду, если не умеешь плавать, а?
Дубовцев, всё ещё пребывающий в шоке, молчал и старался сконцентрировать внимание.
– Ты в норме? – поинтересовалась Ксения.
Мальчик уставился на неё ошарашенными глазами и кивнул.
– Я умею плавать, – сказал он. – Просто я… – Федя осёкся.
– Просто что? – нетерпеливо уточнила вожатая.
– Растерялся…
34
Тарас подзарядил его мобильник до девятнадцати процентов и, вернув владельцу, продолжил заниматься своими делами на станции. Старик даже не подозревал, кем в действительности являлся улыбчивый незнакомец, недавно прибывший в их края и представившийся лесником, коих тут никогда не водилось.
До столь глухих мест слухи, похоже, не доползали, отчего в Малых Дука́х люди ходили непросвещёнными, существуя в своём изолированном мире, куда не проникала информация извне.
В низине сеть не ловила.
Мужчина взобрался на вершину богатой на растительность горы, величаво возвышающейся над широкой долиной, достал из кармана свой кнопочный “Siemens” и, сняв с блокировки, уставился в треснутый экран. Связь, хоть и совсем слабая, появилась.
Он открыл сообщения и прочитал последние:
Лесник: “Требуется товар. Сможешь подогнать? 9 июня 12:57”
Неназванный: “Без базара. 9 июня 13:04”
Л.: “Тогда передашь его моему братишке, он как раз вынужден уехать ко мне. 9 июня 13:05”
Н.: “Что-то случилось? 9 июня 13:09”
Л.: “Непредвиденные обстоятельства, не задавай лишних вопросов. 9 июня 13:11”
Н.: “Да я прикидываюсь. Твой брательник уже всех на уши поставил из-за грёбаного конверта со снимком. Так что я в курсах, у кого подшипники подгорают. Как насчёт места и времени? 9 июня 13:16”
Л.: “Отпишу позднее. 9 июня 13:20”
Н.: “Ок. 9 июня 13:35”
Н.: “Ну чё там? 9 июня 17:42”
Л.: “Жди. 9 июня 18:07”
Л.: “Завтра в полночь состыкуйтесь у 35 школы, деньги у него. 9 июня 20:56”
Н.: “Понял. 9 июня 21:08”
Затем дровосек выбрал необходимый контакт и адресовал ему смс с текстом “Всё в силе?”. На экране высветилось оповещение “Сообщение отправлено”.
35
Придя в сознание, Данил почувствовал, как раскалывается голова. Он немного полежал, прежде чем, кряхтя, приподнялся, отталкиваясь ладонями от почвы, усыпанной колючими хвойными иголками. Картинка в глазах вырисовывалась мыльная.
Осипов постарался встать, но из-за слабости, одолевшей организм, шмякнулся обратно. Тогда на корячках он метнулся до ближайшего дерева и, используя его бороздчатый ствол в качестве опоры, с трудом всполз по нему.
В нос ударил отвратительнейший запах, и мальчик непроизвольно скуксился. Впрочем, сейчас Данил не намеревался искать источник смрада. В данный момент он соображал, как попал сюда. Черепушка, в коей всё беспорядочно перемешалось, продолжала пульсировать. Стоило ребёнку напрячься, чтобы попытаться восстановить хронологию событий, и боль тут же обострилась, затмевая мысли.
Последнее, что сохранилось в памяти Осипова – то, как “Искатели” вышли за территорию “Тайника Лешего”, а дальше…полный провал. Почему он здесь? И где все?
Мальчик огляделся. Повсюду лишь деревья и куда топать – непонятно. Собрав волю в кулак, он отпустил ствол сосны и шатко зашагал наобум.
Под волочащимися ногами трещали шишки и шуршала трава, нарушая гробовую тишину, окутавшую округу.
Данилу стало дурновато. Ребёнок находился совсем один в глухой враждебной чаще. Или не один? В горле пересохло. Жуткие воспоминания о монстре нахлынули вновь и перед ним, словно наяву, замаячили те свирепые звериные желтки, появившиеся из кромешного мрака.
Осипов ускорил темп, насколько хватило сил. Спотыкаясь о корявые затвердевшие корни, выпирающие из земли, мальчик брёл в неизвестном направлении, надеясь, что рано или поздно выберется из нескончаемых дремучих дебрей.
Из кустов впереди донёсся хруст обломленной ветки, заставивший вздрогнувшего Данила оцепенеть и буквально прилипнуть к грунту. Он испуганно уставился на густой тёмно-зелёный шар, готовясь к худшему. Если с другой стороны растения чудище, которое ребёнок видел в окрестностях футбольного поля, ему кранты, ведь на сей раз скрыться не удастся. Лес огромен, и позвать на помощь некого.
Зашелестела листва: кто-то пробирался сквозь сплетения веток. Эти мгновения показались Осипову самыми длинными в его жизни. Всё ближе и ближе слышалась поступь существа, и вот оно вылезло из плотных зарослей…
36
Выполнив данную учителем географии работу, а именно перекопав четверть поля под детскую площадку и перетаскав на носилках раскуроченную землю за пределы школьной территории, Арсений с Артёмом устроили прогулку по городу. Они забрели в старую его часть и вышли на устланный белоснежным пухом разбитый тротуар, где совсем не наблюдалось народу, что, в принципе, не удивляло.
Эти районы всегда представали перед ними пугающе безлюдными. Главными обитателями окраин, как думалось парням, являлись разномастные хулиганы, непросыхающие алкаши, дешёвые шлюхи, агрессивные наркоманы и незадачливые бандиты. К счастью друзей, перечисленная палитра отбросов общества сейчас также куда-то подевалась.
– М-да, репутация у здешних мест весьма скверная. Хреновей, чем мои годовые оценки. Хотя, что может быть хуже тройки по физкультуре? – посетовал Смирягин.
– Зато никто не помешает нам опробовать моё новое изобретение, – оптимистично заметил Дубовцев и выудил из рюкзака навороченный скейтборд.
– Вау! – воскликнул Артём. – А я уж забеспокоился, что твоя сумка от пластита разбухла…
– Мне не за чем, я ж отличник, – отшутился Арсений и, взгромоздившись на доску, плавно тронул её при помощи задней педали.
Скейт зажужал и покорно съехал на затенённую высокими тополями узенькую проезжую часть.
Плавно обрисовав восьмёрку, молодой гений сдвинул кепку-арбузку набок, сильней придавил газ и резво умчался от Смирягина. Наклоняя туловище в такт манёврам, Дубовцев просвистел мимо заброшенной остановки и, вплотную просочившись меж секций забора, лихо запрыгнул на бордюр.
– Ой-ой-ой, я и не так умею! – прокричал Артём резко развернувшемуся другу, возвращающемуся к нему.
– Продемонстрируй, – затормозил борд нажатием передней педали Сеня и передал роликовую доску товарищу.
– Только завидуй молча, – предостерёг тот, залез на агрегат и, ухмыльнувшись, топнул по газульке.
Скейт пулей вылетел у него из-под ног и, промчавшись до мусорных баков, воткнулся в них. Смирягин же с воплем хлобыстнулся на пятую точку, ошарашенно проследив за непослушной четырёхколёсной бестией.
Дубовцев звонко рассмеялся и протянул однокласснику руку:
– Тебе я явно не конкурент!
– Иди в баню, попарься, – встав, пробубнил Артём и потёр ноющую задницу. – Он у тебя на самогоне что ли функционирует?
– Согласен, катит бодро, – довольный собой, кивнул Арсений и, подобрав доску, сунул её подмышку.
– Ладно, мы сюда не калечиться явились, – напомнил Смирягин и подмигнул другу. – Ты в курсе, чего я желаю!
Дубовцев действительно знал, что Артём скосил на отшиб Гродска умышленно. Здесь имелся ларёк “TACOS”, чьё меню предлагало различные блюда мексиканской кухни. Свежеприготовленная стряпня чистоплотного таджика, за каждую покупку дарящего стаканчик горячего кофе, завоевала желудок Смирягина, поэтому он в очередной раз намеревался потратить свои карманные деньги.
Сеня же от подобной пищи не фанател и плёлся с товарищем исключительно за компанию.
С обеих сторон на небольших пригорках стояли серые трёхэтажные дома, чей вид, кроме сострадания, ничего не вызывал: крохотные скривившиеся балкончики, грязные окна, сколотые стены с многочисленными граффити, отколупанная краска. Въезды во дворы, где на прогнивших верёвках сушилось бельё, украшали наполовину разрушенные арки и продолжающие конструкции заборы с бетонными основаниями и стальными прутьями, упирающиеся в здания.
– Долго ещё? – нетерпеливо спросил Дубовцев.
– Не, по фигне, – обрадовал сияющий Артём и добавил. – Ух, я уже чую аромат, травящий душу!
– Такая еда травит не одну лишь душу, – усмехнулся Арсений.
– Не у того чудесного мужика! Он – повар от Бога! – заявил Смирягин. – Рекомендую отведать его фирменный фахитас или кесадилью…ооо, бурито тебе обязано понравиться!
– Я, пожалуй, воздержусь. Не планировал зависать на унитазе.
– Хорошо, для скептиков советую знаменитые корн-доги! Их все обожают! Сочная сосиска в хрустящем кукурузном тесте под кетчупом с горчичкой!
– Твои утончённые вкусы не совпадают с моими.
– Нездоровые у тебя вкусы! Бурито – отвергнутый тобой шедевр кулинарии! – возмутился Артём.
– По мне, лучше домашнего супчика навернуть!
– Ай, похлёбка для зануд…
Парни переметнулись на улицу, пересекающую прежнюю. Деревья, прячущие от палящего солнца, исчезли, а трёхэтажные постройки сменились четырёхэтажками.