Илья Вячеславович Колдин
Тайник Лешего
– Не хочу…
– Почему же?
Иван кивнул на перепуганную Яну, выглядывающую из-за угла, и сказал:
– Потому что люблю дочь!
И мужчина, пересёкши комнату, исчез в кладовке, дабы подготовиться к грядущей операции. Однако, засовывая в мешок чёрную балаклаву, трикотажные перчатки, кусачки, монтировку, верёвки и тряпку, думал Климов совсем не о работе: в голове свербели мысли о рушащейся семье.
Впрочем, среди них промелькнуло и понимание того, что его страдания, вероятно, не продлятся слишком долго. Ведь на недавнем медицинском обследовании у Пети выявили лейкоз на ранней стадии, о чём врач поведал Ивану, а тот, в свою очередь, не озвучил печальную новость никому, включая самого мальчика и супругу. Мужчина надеялся, что болезнь начнёт прогрессировать и в итоге избавит его от тянущего на дно груза.
Тем временем Тамара занесла сына в детскую и, устроив на кровати, напоила лекарствами.
– Кто сотворил с тобой такое? – осведомилась женщина.
– Двое одноклассников, – укутавшись в одеяло, прохрипел пацанёнок и добавил. – Только умоляю, не учиняй разбирательства, иначе они от меня не отцепятся…
– Я подобное зверство без внимания не оставлю! Обещаю, они тебя больше не обидят!
– Мам, я отчасти сам накосячил…
– Что за глупости? Завтра я непременно посещу с тобой школу! А пока отдыхай! – и Тамара удалилась на кухню, потчевать Анфису.
В спальне её сменила заплаканная Яна, прижимающая к себе плюшевого тигрёнка.
– Братик, тебе очень плохо? – полюбопытствовала она.
– Терпимо, – ответил мальчик и попытался улыбнуться.
– Выздоравливай скорее! – пожелала ему сестра и, наклонившись, чмокнула Петю в лобик. – Теперь тебя поцелует Тигруля. Не против? А то он тоже переживает…
– Не против, – хохотнул брат, и Яна прислонила к нему мягкую мордочку игрушки.
– Родители опять ругаются… – всхлипнула девочка. – Они же не расстанутся?
– Конечно, нет! – успокоил сестру мальчик. – Всё наладится, кроха!
22
Пока грузчики убирались в помещении будущей лаборатории и под руководством Ежова вносили туда оборудование, Скворцов, Галина и Лёня устроили прогулку по территории пионерского лагеря, находящегося в своеобразной спячке. Детский смех, чистый и звонкий, как колокольчик, не слышался ни в одном его уголке, громкая музыка дискотек не звучала вечерами, а из столовой не веяло ароматами здешней еды.
Виктор Бенедиктович толкал инвалидное кресло через сквер, где имелись весьма занятные памятники – статуя Лешего и часовня.
– Данную фигуру будто с меня рисовали, – ухмыльнулся учёный, указывая на изваяние сказочного персонажа. – Я разве что только поганками не оброс…
– Чепуха, – фыркнула Гончарова, разглядывая сгорбленного деревянного старичка, держащего покрытую мхом палку. – Ваши лучшие годы отнюдь не миновали…
– Если бы…Время неумолимо, – покосившись на циферблаты башни, вздохнул выбредший на асфальтированную дорожку Скворцов. – И всё же, белая полоса не за горами!
– По правде говоря, меня несколько страшат грядущие перемены, – с грустью в голосе отозвалась женщина.
– Извини, Галечка, я не совсем понимаю…
– Я про Вашу карьеру. Добившись желаемого результата, Вы, вероятно, целиком посвятите себя сыну и остановитесь на достигнутом, тем самым похоронив свой потенциал. А наша совместная работа? Она… – и Гончарова всхлипнула.
– Дорогая моя, не накручивайте себя, ведь ещё ничего не ясно!
– Всякому человеку хочется уверенности в завтрашнем дне. Мысли о том, что Вы уйдёте в отставку, угнетают меня. Без Вас – того, к кому я прониклась чувством уважения и кого считаю кумиром – всё померкнет! Потому что я живу ради наших трудов!
Виктор Бенедиктович крепко обнял прослезившуюся ассистентку и произнёс:
– Сокровище моё, я не брошу тебя при любом раскладе, обещаю…
Ободрив подопечную, учёный вырулил коляску с Лёней на протоптанную в траве тропинку. По ней троица устремилась к верёвочному городку, очерченному плетёным заборчиком из ивы, обтёсанные колья которого венчали перевёрнутые глиняные горшки.
Почву тут устилал слой иголок и шишек, что осыпались с сосен, служащих опорой для впечатляющего парка, чьи переправы соединяли между собой ряд платформ и составляли неполный круг.
Скворцов отворил калитку и завёз сына под хвойный купол.
– Понаблюдаете с Лёней за мной? – подмигнув Галине, осведомился Виктор Бенедиктович.
– Вы серьёзно? – удивилась женщина.
– Иногда полезно проявлять ребяческую непосредственность, – ответил учёный и взбежал по лестнице, что вела на начинавшую маршрут площадку, расположенную на стволе дерева на высоте шести метров.
– Прошу, не расшибитесь! – крикнула мужчине Гончарова, прижавшая к себе тяжёлую голову мальчика-инвалида, скрючившегося в своём кресле.
– Не беспокойся, под каждым препятствием вон какие прочные сети натянуты! – и Скворцов принялся покорять первый этап: подвесные бревенчатые ступени с канатными перилами.
С замершим сердцем Виктор Бенедиктович осторожно шагнул на ближайший чурбан. Тот сразу же пошатнулся, заставив колебаться и остальные.
Учёный сглотнул слюну и проследовал дальше. На середине пути он едва не потерял равновесие, но устоял, схватившись за поручни. Восторженно ахнув, мужчина быстрее прежнего ринулся вперёд. Покачивающийся мост старался скинуть его с себя, словно разъярённый бык наездника. Впрочем, Скворцов не сдался и добрался-таки до промежуточного пункта.
– Есть ещё порох в пороховницах! – констатировал довольный Виктор. – Ахах, просто фантастика! Так приятно снова ощутить себя молодым!
– Вы прям жеребец, – прокомментировала Галина.
– Благодарю! – улыбнулся учёный и очутился у второго звена комплекса: вертикальных брусьев, напоминающих парящую в воздухе изгородь.
Вцепившись пятернями в верхний трос конструкции, мужчина плавно переместил ноги на нижний, про себя подумав, как же тот тонок и скользок.
Тын со Скворцовым моментально отклонился, отчего горе-альпинист накренился практически параллельно земле, хапнув будоражащего кровь адреналина.
Лёня взволнованно замычал, тыкая своими кривыми пальцами в сторону отца.
– Всё в порядке, сынок! – сообщил ему Виктор, аккуратно продвигаясь к третьей базе. – Скоро сам попробуешь этот аттракцион! Предрекаю, что ты его резвее меня преодолеешь!
Отвлёкшись беседой с ребёнком, учёный сорвался с трассы и спикировал в сетку.
Перепуганная Гончарова пулей метнулась к нему и расслабилась, уловив хохот мужчины.
– Видала, как я хлопнулся? Хахаха! Потрясающе! – веселился Скворцов. – Тебе понравился мой акробатический номер?
– Я Вас сюда больше не пущу! – решила побагровевшая от возмущения женщина и поправила спадающую на глаз прядь волос.
23
23:31
Укутавшийся в лисий тулуп Захар патрулировал объект и, виляя между покрытыми целлофаном новенькими диванами, думал, как же будет здорово, когда он накопит на один из них и сможет приобрести его у своего начальника, заменив ту рухлядь, что громоздится дома у телевизора.
Снаружи озлобленным лаем разразился обитающий на складской территории Цыган, дворняга размером с кавказскую овчарку.
Орехов остановился и прислушался. Помимо гава мужчина уловил брань, за которой прозвучал взвизг животного и далее ещё более ожесточённый рык. Пёс явно с кем-то сцепился.
Короткая борьба окончилась мучительным скулением. Захару сделалось не по себе, и он решил выяснить, что там приключилось. Охранник осторожно высунулся на улицу – никого. Вероятно, шум доносился с другой стороны постройки, где располагался забор.
Орехов покинул сооружение, юркнул за угол и остолбенел: на земле в свете фонаря валялся исполосованный труп собаки.
Захар выронил резиновую дубинку и в ужасе ринулся обратно.
Заскочив в ангар, мужчина потянул на себя дверь, но кто-то настойчиво её придержал и вырубил охранника ударом по затылку, не позволив ему воспользоваться рацией, что он намеревался выхватить.
Вскоре…
Очнулся Орехов от сильных пощёчин.
– Доброго времени суток, старый пердун! – процедил небезызвестный мужчине голос, однако охранник не определил, кому он принадлежал: кровь бешено пульсировала в висках, отчего рассудок совсем помутнел.
Руки и ноги Захара натирали тугие верёвки, приковавшие его к стулу, а рот затыкал тряпичный кляп, куда упёрся отчаянный выкрик мужчины.
Постепенно к Орехову вернулась чёткость картинки, и он увидел перед собой бандита в чёрной маске.
Беспомощно замычав и вытаращив излучающие страх глаза, охранник задёргался всем телом, чем вызвал смех своего пленителя.
– Смелость в трусы стекает? – ухмыльнулась фигура напротив, и Захар к своему потрясению угадал в ней Ивана Климова. – А ведь если бы ты прикусил свой поганый язык, я бы тебя не тронул! Мне, вообще-то, не особо нравятся подобные методы. Хотя, после дерьма, что ты на меня вылил, они вполне оправданы…
“Что ещё за чертовщина? Кем он себя возомнил?” – крутилось в голове у Орехова, пока преступник подтаскивал к нему канистру, оставленную у входа.
Охранник вылупился на алюминиевую ёмкость и перевёл ошарашенный взгляд на Ивана, чьи губы в прорези балаклавы расплылись в хищном оскале:
– Да, ты вот-вот превратишься в пепел, за что я получу солидное вознаграждение. Куш и месть в одном флаконе! В коем-то веке мне улыбнулась удача! Ну, не всегда же говнецо жрать, как в случае с супругой! До сих пор не понимаю, какой же надо быть сукой, чтобы, состоя в браке, раздвинуть свою калитку ради секса на ночь, залететь от левого мужика, а потом выдать постыдный плод этого соития за наш совместный! Я долго воспитывал сына, считая, что он – частичка меня, и лишь через несколько лет узнал, что слепил с Тамарой только дочь…Ты даже не представляешь, насколько тяжело наблюдать за ребёнком, ежедневно напоминающем о неверности родного человека! Так что поразмышляй напоследок, как подонка, вроде меня, терпит жена…
И Климов окатил безуспешно сопротивляющегося узника бензином, угодившим тому на волосы и лицо, а также пропитавшим одежду. Затем Иван расплескал горючую жидкость по всей площади помещения и, чиркнув зажигалкой, произнёс:
– Счастливой загробной жизни, Захар!
24
Суббота, десятое октября
00:51
Телефонный звонок выдернул Алексея из сна. Он раздражённо отбросил одеяло, соскочил с кровати и метнулся к тумбе, где бренчал аппарат.
– Кто беспокоит?! – сняв трубку, проворчал Трофимов.
– Лёша, это Гордей Ефимович! – прозвучал встревоженный голос начальника с другого конца провода.
– Гордей Ефимович? – встрепенулся парень. – Что-то стряслось?
– Лёша… – пауза, всхлип. – Тут склад полыхает…
Новость повергла Трофимова в такой шок, что он, пошатнувшись, потерял дар речи.
– Лёша? Ты меня слышишь?
– Слышу, Гордей Ефимович! – тихо ответил парень и добавил. – Я скоро буду…
01:37
Вот уже полтора часа две бригады пожарных боролись с объявшей внушительный ангар свирепой стихией, обстреливая её из ручных стволов, откуда под мощным напором вырывались струи воды. Взмывающие ввысь языки ревущего пламени “обгладывали” постройку, что издавала скрипы и трески, напоминающие болезненные стоны.
Владелец сети мебельных магазинов “Уют” Гордей Ефимович и охранник, сообщивший об инциденте, беседовали с пожарным инспектором Лыткиным.
– Вы набрали нам сразу, как узрели огромный огненный столб? – уточнил дознаватель, делая записи в блокноте.
– Угу! – промычал мужичок с КПП.
– Свидетелей больше нет? Кто бы присутствовал у объекта в момент, когда он вспыхнул?
– Ночью здесь ни души. Внутри дежурил человек, но он погиб…
– Не понимаю, почему Захар не эвакуировался, – покачал головой предприниматель.
– Чуется мне, его там попросту заперли… – предположил инспектор.
– То есть Вы считаете, что произошло убийство? – ужаснулся Гордей Ефимович.
– Именно, – кивнул хмурый Лыткин. – Вероятность самопроизвольного возгорания минимальная.
– О, Боже! – побледнел предприниматель. – Вы же отыщите виновных?
– Подобное в компетенции милиции.
– Ждать от неё каких-либо действий бесполезно!
– Выбор у Вас невелик… – заключил дознаватель и, указав на УАЗик с красным крестом на борту, посоветовал. – Пока же Вам лучше проследовать к медикам, чтобы они позаботились о Вашем здоровье.
– Спасибо, ни к чему, – отмахнулся Гордей Ефимович, устремив в пустоту полный отчаяния взгляд.
Своё обрушение начала прогнувшаяся крыша сооружения: расположенные под её сводами балки с грохотом полетели на бетонный пол. После падения каждой части конструкции в небо отправлялись копны оранжевых искр, уносимых в разные стороны ветром.
03:57
Трофимов обречённо наблюдал за тем, как пожарные разгребают завалы, что остались от его рабочего места, представляющего теперь лишь груду покорёженного металла, расплавленного пластика и стекла, а также обугленных диванов. От руин тянуло жаром и неприятными запахами залитых водой сожжённых предметов.
– Вы известили Климова? – безэмоционально полюбопытствовал Алексей у своего шефа.
– На кой чёрт? Он плевать на всё хотел. Поди опять посасывает алкашку под забором… – фыркнул предприниматель и поковылял к милиционерам. Трофимов увязался за ним.
– Так, ребята, опечатать пепелище и никого не впускать! – распорядился капитан Кривцов и покосился на приближающихся к нему Гордея Ефимовича и Алексея. Первый осведомился у офицера:
– Труп нашли?
– Вы кто такие? – пробрюзжал мужчина в погонах. – Только не говорите, что журналисты! Меня от них тошнит!
– Я арендатор склада, а он – один из его охранников…
– Сочувствую. Ущерб получился поистине колоссальным… – вздохнул Кривцов и, расстегнув китель, вытер потный лоб. – Тело Вашего сотрудника мы откопали, правда, телом это назвать крайне сложно…практически ничего не уцелело.
– Какой кошмар! – просипел предприниматель.
– У Вас есть догадки, кто мог совершить преступление?
– Конкуренты, наверное… Тот же Харитон – его зависть ко мне безгранична! У ублюдка своя компания “С комфортом”… – поведал потерпевший и обратился к Трофимову. – У тебя какие мысли, Лёш?
Гордей Ефимович обернулся и обнаружил, что парня рядом с ним уже нет. Алексей незаметно улизнул от своего руководителя и офицера, пролез под жёлтой лентой и направился по развалинам к группе людей в халатах.
– Эй, уважаемый, вход сюда воспрещён! – гаркнул ему молодой милиционер, чей окрик Трофимов проигнорировал самым наглым образом. – Вернитесь обратно! Иначе я применю силу!
И снова ноль внимания. Перешагивая через обломки строения, парень продвигался дальше. Очутившись у склонившихся над чем-то специалистов, он растолкал их и уставился вниз. Увидев освещаемый белым сиянием прожектора кусок человеческого черепа и закоптившиеся кости, Алексей оторопел. Напрягши скулы, дабы придержать подкатившие к глазам слёзы, Трофимов ощутил, как в нём бурлит нарастающая злость.
– Кто бы ни сотворил с тобой такое, Захар, я пришью его! Даю слово! – сквозь зубы процедил парень, сжав кулаки до хруста.
Подбежавший к Алексею милиционер намеревался схватить его за плечо, однако Трофимов грубо отстранил рядового от себя. Тогда на помощь стражу закона явилась ещё пара коллег в форме, и общими стараниями они выдворили бунтаря за пределы оцепления, где на него с укором посмотрели Гордей Ефимович и капитан.
– Разве не ясно, что туда нельзя? – зашипел на Алексея Кривцов.
– Я всего-навсего попрощался с товарищем, – произнёс Трофимов.
– Думаю, Вам надо отдохнуть. Езжайте домой…
– Хорошо. Но я настаиваю на личной встрече с Вами!
– Если у Вас возникнут какие-либо вопросы, зададите мне их в ОВД “Союзном”. Ска́жите, что к Руслану Федотовичу, – и офицер удалился к подчинённым.
25
Как и обещала, Тамара заявилась в школу вместе с Петей. Забавно, но прежде конфликтные ситуации мальчика улаживал Иван, довольно успешно отстаивавший сына. Точнее, того, кого он таковым считал. Увы, времена изменились. Крепкую некогда семью расколола мимолётная интрижка Климовой, и отныне ей самой надлежало разгребать львиную долю проблем, касающихся её первенца. Впрочем, женщина радовалась и тому, что муж не закатил ей очередного утреннего скандала. Провонявший бензином он вернулся домой невесть откуда около часа ночи и, оккупировав кровать, дрых словно сурок.
Повесив куртку и мешок с уличной обувью в гардероб, Петя со своей мамой отправился в крыло начальных классов. Ребёнок дрожал от волнения, однако переубедить Тамару он больше не пытался, так как она излучала непоколебимую твёрдость своих намерений.
Женщина напористо вломилась в кабинет и устремилась к преподавателю, подготавливающему доску к занятиям. Дети тут же притихли, удивлённо уставившись на Климову, а затем и на её отпрыска, робко потупившегося в пол.
– Елена Валерьевна, у меня к Вам серьёзный разговор! – озвучила цель визита Тамара. – Среди Ваших подопечных есть два садиста. Вчера они избили моего мальчика, связали и бросили в крапиву!
– Господи, что за страсти? – растерялась сочувственно взглянувшая на Петю учительница, стараясь осмыслить влившуюся в её уши столь неожиданно информацию.
– Тот же вопрос я хотела задать Антону Петухову, а также его родителям! Мне необходимо увидеться с ними!
– Отец Антона забрал документы сына буквально сорок минут назад, сцепившись с его матерью-директрисой из-за инцидента, случившегося накануне на математике! Поэтому, боюсь, пообщаться с ними уже не получится…
– Поджали хвосты, шакалы… Что ж, меня интересует и другой участник надругательств! – решила Климова и конкретизировала у Пети, переминающегося с ноги на ногу. – Как его зовут?
Ребёнок помедлил, потом покосился на побледневшего Наиля, чьё сердце норовило выпрыгнуть из груди, а глаза молили “пожалуйста, не закладывай меня”, и ответил:
– Честно, я не в курсе, кто был с Петуховым…они же со спины напали, второго я не различил…
Бабаев облегчённо выдохнул и обессиленно растёкся по стулу.
– Зачем ты врёшь? – возмутилась Тамара. – Таких людей нельзя покрывать!
– Я не вру. Помощник Антона молчал. Так бы я по голосу понял, кто он, – гнул свою линию пацанёнок.
– Дети, обращаюсь ко всем! Никто не желает признаться в том, что сотворил с Петей днём ранее, мм? – строго осведомилась Елена Валерьевна, осмотрев невинно хлопающую ресницами аудиторию. – Лучше урегулировать всё сейчас, и не доводить дело до социального педагога!
– Бесполезно, – заключила Климова и предложила. – Организуете мне на неделе беседу с мальчишками?
– Обязательно! – кивнула учительница.
– Тогда до скорого! – и Тамара, подбодрив сына, проследовала в коридор.
Петя, приковавший к себе всё внимание одноклассников, прошагал до своей парты и сказал соседке:
– Крис, я сегодня сяду к Анфисе, ладно?
– Что?! К этой жирухе? – изумилась Рубцова.
– Она не жируха! Фильтруй свою речь! – ревностно вступился за Зорину мальчик и демонстративно ушёл к пампушке, ошеломив приятельницу, обиженно мотнувшую головой, на которой колыхнулась пара белоснежных бантов.
Анфиса что-то бурно выясняла с Геной. Приблизившийся к ним Петя тактично откашлялся и произнёс:
– Слушай, составишь компанию Кристине?
– Ты реально надумал махнуться со мной местами? – не веря собственному счастью, воскликнул просиявший Сюртуков.
– Да. Единственное, она не в духе. Совладаешь с её эмоциями?
– Пфф, конечно! – скорчил самонадеянную физиономию Гена и, схватив руку Климова, благодарно её затряс. – Я перед тобой в долгу, Петруха! Ты осуществил мою давнюю мечту!
Улыбаясь во всю ширь своего рта, Сюртуков прилизал непокорные волосы на макушке, поправил узелок пионерского галстука и передислоцировался к Рубцовой. Климов же устроился рядом с недоумевающей Зориной.
– Ого, вот так привалило! – поразилась толстушка. – Не зря я всё-таки причащалась…
– Ты очень хорошая девчонка! Без тебя я бы пропал, – резюмировал мальчик, покопался в ранце и, выудив оттуда плюшевую зайчиху с букетом ромашек в лапках, протянул её Анфисе. – Я с ней в садике почти не расставался, моя самая любимая игрушка. Теперь она твоя…
– Ой, милота! – засмущалась Зорина, принимая презент. – Жаль только не съедобная…
–Мы с мамой испекли для тебя пиццу, – подмигнул пухляшке Петя и, на секунду отвлёкшись на воинственно встретившую Гену Кристину, вытащил пакетик с треугольными кусочками блюда.
– Уиииии! – чуть не подавившись слюной, провизжала Анфиса и утопила Климова в своих объятиях.
26
Осеннее солнце ещё не поднялось над макушками хвойных исполинов, однако предрассветные сумерки уже вытесняли ночную темноту. Чахнущие травы и увядающие листья кустарников покрылись прозрачной росой, блестящей, словно жемчуг.
Скрестив руки на груди, Гаврила выбрел из своего “теремка”, когда у лагеря возникла хрупкая особа лет двадцати пяти в сером пальто.
– Девонька, Вы энто к кому нынче такая красивая заявились? – удивился попыхивающий трубкой старик, облокотившись на будку.
– Неужели я действительно выгляжу привлекательно после прогулки по лесу? Или Вы заядлый льстец? – хохотнула барышня и добавила. – Я к Скворцову, уважаемый.
– Яхонтовая моя! – раздался за спиной охранника ласковый голос учёного. – Как же я рад тебя видеть! Гаврила, впустите её да поскорее!
Сторож поспешил выполнить распоряжение Виктора Бенедиктовича и сию минуту отпер ворота “Тайника Лешего”. Скворцов подскочил к Нине Князевой и принял у неё тяжёлый пузатый чемодан. Она пламенно обняла наставника, и тот повёл её к корпусу.
– Да Вы вытянули счастливый билет! Здесь поистине чудесно! С какого созвездия Вам удалось сбить нового спонсора? – поразилась девушка, с любопытством озираясь по сторонам.
– Гриша сам нашёл нас, подарив проекту вторую жизнь, – растолковал учёный.
– С таким везением Вам нужно попробовать себя в лотерее.
– Я и так в ней участвую. И главный приз – здоровье Лёни.
– Вы его обязательно получите!
Миновав беседку, Виктор Бенедиктович заботливо осведомился:
– Как добралась? Я думал, ты возьмёшь такси…
– Меня жутко укачивает в автомобилях, поэтому я предпочла электричку. На станции, что расположена за холмом вблизи деревни Малые Дуки́, я спросила, в каком направлении топать, и организовала себе утренний променад…
– Своим подвигом ты заслужила вкусный завтрак! – улыбнулся помощнице Скворцов и распахнул перед ней дверь в двухэтажное здание.
Они прошагали по длинному коридору к третьей комнате справа, куда учёный занёс багаж Князевой.
– Твои апартаменты, – прокомментировал Виктор Бенедиктович. – Как напудришь носик – жду тебя у себя!
И мужчина покинул ассистентку.
Девушка сняла чулки, откопала среди своих вещей тапочки и, надев их взамен неудобных жмущих туфель, устремилась в спальню к Скворцову, где сам учёный кормил сына, а Гончарова распределяла глазунью по тарелкам.
– Нина! – ликующе воскликнула первая помощница Виктора, заметив в проходе коллегу. – Наконец-то ты с нами!
– Я тоже по тебе соскучилась, Галя! – выказала взаимность Князева и, потрепав промычавшего приветствие Лёню по голове, уточнила. – Ты у нас теперь не только за пробирки, но и за еду отвечаешь?
– Наша повариха отлучилась по делам, и мне пришлось вспомнить, что значит быть хозяйкой! Как выяснилось, яйца жарить я ещё не разучилась…
– Надеюсь, ты приготовила их не хуже, чем реактивы…
– Сейчас продегустируем! Присаживайся!
Устроившись за столом рядом со Скворцовым, Нина вооружилась вилкой и с аппетитом набросилась на стряпню подруги.
– У тебя кулинарный талант! – похвалила Гончарову Князева.
– Согласен! – кивнул учёный и, обмакнув кусочек хлеба в желток, бережно положил его в раззявленный рот своему ребёнку.
– Если мне доверять блюда попроще, их даже можно употреблять! – отшутилась Галина и отпила свежезаваренного чаю.
– Вы не приступали к работе? – пережевав очередную порцию пищи, поинтересовалась Нина.
– Нет, – отозвался Виктор Бенедиктович и вытер Лёне губы салфеткой. – Лаборатория в процессе формирования, однако я планирую начать кое-какие исследования уже сегодня…
– Кстати, на какой площади развернули оборудование?
– На той, что прямо под Вами!
– То есть, она под землёй? – поперхнулась Князева.
– Ага, как бункер, – подтвердил Скворцов. – Пока там создают благоприятные для нас условия, я поколдую над мышами…
27
Трофимов без проблем договорился с дежурящим на КПП складской территории охранником, и тот пропустил его к сгоревшему ангару.
Лучи восходящего солнца пролили свет на разрухи сооружения, вычленив из темноты их очертания. Все спец. службы покинули место происшествия, и теперь Алексею представился шанс спокойно побродить по завалам.
Парень пролез под жёлтой лентой и медленно двинулся по неровностям созданного пожаром ландшафта. Он внимательно смотрел под ноги в попытках найти что-либо примечательное.
Несколько раз обойдя каждый метр обугленного пространства и заглянув во все полости и углубления, Трофимов начал отчаиваться. Огонь старательно выжег всё, что могло хоть как-то указать на злоумышленников, и от любой потенциальной зацепки остался лишь пепел.
Ретироваться, однако, Алексей не собирался. Парень решил прочесать площадь с обратной стороны уничтоженной постройки, откуда, как он считал, и явились преступники.
Изучив ржавый забор из рабичной сетки, Трофимов обнаружил участок с повреждёнными ячейками, явно перерезанными кусачками. Было заметно, что здесь полотно сперва отогнули, а затем притянули назад, придав ему помятый и слегка провисший вид. После обломанные концы проволоки наскоро примотали к целым, чтобы залатать брешь в изгороди.
Алексей присел на корточки и скрупулёзно обследовал почву. Его глаза напряжённо обшарили пыльный грунт в ближайшем радиусе, пока не остановились на ошмётке зелёной ткани с чёрными полосками.
“Хм, знакомая раскраска. На ком я её наблюдал?” – подумал парень и, схватив пинцетом лоскут, погрузил его в заготовленный пакетик. – “Интересно, на что напоролся убийца, что потерял такой большой обрывок одежды?”.
Ответ напросился сам собой, когда парень покосился на лежащий неподалёку лохматый бугор.
– Цыган… – прошептал Трофимов и, подскочив к трупу массивной собаки, на чьей шерсти запеклась кровь, скорбно произнёс. – И тебя, дружок, не пожалели… Чёртовы нелюди! Но ты умница, мальчик! Уверен, ты сделал всё, что в твоих силах…Спасибо за улику!
Простившись с псом, Алексей повторно убедился в том, что ни одна деталь от него не ускользнула, и отправился прочь.
28
Отоспавшийся после тяжёлой ночи Иван Климов прошагал на кухню, вытащил из холодильника бутылку пива и едва открыл её, как в прихожей начал надрываться телефон. Вздрогнув от внезапного бренчания, мужчина пролил на свою полосатую майку немного спиртного, пробурчал себе под нос ругательства и, проследовав к аппарату, недовольно снял трубку:
– Кто беспокоит?
– Рад тебя слышать, Ваня! Раз ты ответил, значит, ангар Гордея уничтожен? – поинтересовался шипящий голос.
– Железная логика, Харитон! Только какого лешего ты мне звонишь? Если бы рядом была жена, она бы мне потом все мозги своими расспросами проела! Мы ведь договаривались вчера в офисе, что я явлюсь вечером!
– Просто я захотел удостовериться, что ты благополучно добрался до дома…
– Спасибо за заботу!
– Проблем не возникло?
– С какой стороны посмотреть. Швея из меня никчёмная, поэтому заплатку на рубашку я прилепил с огромным трудом…
– Что за история из ателье?
– Складская псина цапнула меня за руку, но, к счастью, её клыки повредили только одежду… – объяснил Климов и отхлебнул хмельного напитка, на что хохотнувший Харитон уточнил:
– Празднуешь успешно провёрнутое дело?
– Ага. Перед тем, как свалю из Гродска куда подальше, пока ситуация не утрясётся…
– Думаешь, милиция станет тебя искать? Там же всё выгорело дотла, для них это полный висяк!
– Осторожность мне не помешает! Я же человека убил…
– Твоё право! Мне лишь осталось выплатить тебе вторую часть суммы, и мы разойдёмся, словно Лавразия и Гондвана.
– Мне не нравятся подобные сравнения…я ни хрена не понял, – скривился Иван и добавил. – Жди меня в пять!
29
Трофимов вернулся на съёмную квартиру в весьма паршивом состоянии. После поистине ужасной ночи ему требовался заряд позитивных эмоций, дабы отвлечься от гнетущих мыслей. Тогда он решил набрать Лене. Трубку взяла её мама и отрапортовала, что дочь ещё на работе. Парень полюбопытствовал, где преподаёт объект его вожделения, и рванул туда.
Вскоре…
Очутившись на крыльце школы, Елена Валерьевна приятно удивилась: на улице её встречал Алексей.
– Сопровождающего заказывали?
– Удачно я утром помечтала! – радостно воскликнула девушка, спустилась к Трофимову и, обнявшись с ним, озвучила родившиеся в голове строки:
Ты вдруг возник из ниоткуда,
Как из тумана ёж лесной.
Доселе не случалось чуда,
Какое ты творишь со мной!
– Поэтично! Кто автор? – уточнил молодой человек.
– Я, – хохотнула Лена.
– Серьёзно? Прямо на ходу сочинила? – поразился парень.
– С определёнными людьми порой нахлынывает вдохновение… – пояснила девушка и попрощалась со своими подопечными, Анфисой и Петей, проскакавшими мимо неё с громоздкими ранцами.
– Ого, не фиговая из меня муза! – сыронизировал Алексей. – Сам-то я в литературе профан. Помнится, отхватил двойку за то, что не выучил стих Фета. Увы, прежний педагог пересдачу у меня уже не примет. Так что, я прочитаю его тебе? Надо же исправлять оценку!
– Прошу! С чувством, с толком, с расстановкой!
Трофимов откашлялся и, глядя спутнице в глаза, с выражением начал:
Я пришёл к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришёл я снова,
Что душа всё так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь – но только песня зреет.
Девушка захлопала в ладоши и резюмировала:
– Браво, Алексей! Несите дневник, пять!
– Да бросьте, Елена Валерьевна, там не больше четвёрочки с плюсом, – театрально изобразив смущение, отмахнулся парень.
– Сейчас тройку влеплю, артист! – рассмеялась девушка и поинтересовалась. – Ну-ка колись, как ты ухитрился выследить меня сегодня?
– Ты подобна маяку, на чей луч потянулся мой затерявшийся в штормящем океане корабль…
– Какой же ты красноречивый дьявол! А прожектор на маяке не моя ли мама по телефону включила? – ухмыльнулась Лена.
– Быстро ты меня рассекретила!
– От меня ничего не ускользает! Например, то, что ты какой-то замученный, хоть и пытаешься улыбаться…Плохо спалось?
– Вроде того…
– Поделишься переживаниями?
– Вообще-то, я не планировал грузить тебя своими проблемами…
– Я вся во внимании.
Трофимов мрачно посмотрел на барышню и поведал:
– Сожгли склад, который я охранял, а вместе с ним и моего сменщика.
– Какой кошмар, Лёша! Почему ты сразу не проинформировал меня?
– С тобой мне не хочется грустить…Зачем тебе копаться в чужом негативе?