Илья Вячеславович Колдин
Тайник Лешего
– Не в чужом. Я постараюсь помочь! Где тебе теперь работать?
– Трудоустроюсь на новое место…
– А если процесс займёт много времени? На что тебе питаться и оплачивать аренду?
– Не волнуйся, Лен, я не пропаду.
– Ой, не корчи из себя всесильного! Потому что у меня есть к тебе предложение – переезжай ко мне! Готовка, стирка, уборка – я дама хозяйственная, со мной ты преодолеешь столь тяжёлый период гораздо легче…
– Мы ведь недавно заобщались. И мне неловко обременять тебя…
– Я девушка приличная: заселю тебя в другую комнату. К тому же, мне довольно одиноко. Поэтому дивиденд в виде соседа окупит всё с лихвой…
– И как ты урегулируешь вопрос с мамой?
– Она лишь изредка гостит у меня… Представлю ей тебя своим постояльцем.
– Я в замешательстве…
– Соглашайся! Или у тебя имеются варианты заманчивей?
– Умеешь ты разоружать! – почесал затылок огорошенный парень и вымолвил растроганным голосом. – Спасибо! Обещаю, я не превращусь в обузу!
– Неужели у меня получилось уговорить неприступного словно форт Алексея? – съёрничала девушка, уперев руки в бока.
– Мои крепостные стены рухнули задолго до того, как я произнёс это вслух… Отпразднуем мою капитуляцию посещением цирка?
– Конечно! Я обожаю цирк!
И пара направилась к центру города.
30
– Сегодня десятое октября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Время… – Скворцов сверился с часами, потом взглянул на Князеву, заносящую каждое его слово в дневник, и продолжил. – Время пятнадцать пятьдесят шесть. Подопытный – слепая мышь Пират, у которого также отсутствует передняя левая конечность. Все жизненные показатели в норме. Приступаем к инъекции прототипа сыворотки М-1.1. Доза пол миллилитра…
Гончарова приблизилась к решётчатой клетке, где в опилках копалась белая трёхлапая особь с розовым хвостом и длинными усиками, открыла дверцу, вытащила грызуна, чьи глаза затянула молочная плёнка, наружу и, положив его на простерилизованный стол, размещённый в самой просторной комнате здания для персонала, прижала.
Между тем Виктор Бенедиктович медленно набрал в шприц требуемое количество пурпурной жидкости из ампулы и, улыбнувшись, обратился к своей ассистентке:
– Что ж, Галя, держите нашего незрячего одноногого крепче…
Постучав ногтем по корпусу медицинского инструмента, учёный слегка надавил на поршень и с маленькой струйкой раствора выплеснул из цилиндра пузырьки воздуха. Затем он вонзил иглу в бедро тяжело дышащего зверька, отчего тот непроизвольно дёрнулся, и не спеша ввёл препарат.
– Можете вернуть беднягу в его домик, моя дорогая, – разрешил Скворцов и, выкинув использованный шприц в мусорное ведро, снял перчатки. – Я заметил, что у Вас тряслись руки…
– Мною овладело волнение, Виктор Бенедиктович. Мы ведь впервые применили наши теоретические данные на практике, – пояснила Гончарова.
Скворцов понимающе кивнул и распорядился:
– Ниночка, вечером возьмите у Пирата все необходимые анализы! Мы должны следить за изменениями в его состоянии. Я же пока прогуляюсь с Лёней!
– Я всё исполню! – ответила Князева и вспомнила, что её наставник, как и прочие учёные мужья, любит, когда его называют доктором. Это было неким признаком уважения, что-то вроде правила хорошего тона, поэтому она добавила. – Не беспокойтесь, доктор…
31
Посетив с Леной чудесное цирковое шоу, Алексей проводил девушку до дома, а сам поехал в ОВД “Союзный”.
Парень миновал “обезьянник”, упёрся в дежурную часть, где за окном сидел лысоватый мужчина с лычками сержанта, и, уточнив у него, как попасть к Руслану Федотовичу, двинулся в указанном направлении по узкому коридору. За поворотом, у лестницы на второй этаж, он стал свидетелем громогласной перепалки милиционера и закованной в наручники вульгарной дамы.
– Тот шакал домогался до меня! А Вы, упыри, задержали и приволокли сюда жертву его сексуальных фантазий! – агрессивно кричала женщина в лицо конвоиру.
– Милочка, он поймал Вас, когда Вы выгребали из его сейфа драгоценности, – спокойно парировал служитель закона. – Так просветите меня, барана, какого рожна Вы очутились в чужой квартире? Со своей перепутали?
Остальных реплик Трофимов не расслышал, так как наткнулся на кабинет с табличкой “Следователь Кривцов Р.Ф.”. Постучавшись, он заглянул внутрь.
– Аа, это Вы, – отвлёкшись от бумаг, вспомнил офицер. – Забегайте! Только не тратьте моё время напрасно. Говорите коротко и по существу!
Алексей прошагал по апартаментам капитана, за чьей спиной на бежевой стене висело кашпо с искусственным растением, и приземлился на стул у заваленного макулатурой стола Руслана Федотовича, по обе стороны которого возвышались шкафы с теснящимися на полках папками и журналами, маркированными разноцветными этикетками и разделёнными бирками.
– Я хотел бы прояснить для себя, насколько плотно Вы намереваетесь заняться делом о сожжении моего коллеги? – полюбопытствовал парень.
– Мне сложно Вам что-либо обещать, молодой человек, – нахмурил лоб Кривцов. – У нас хватает хлопот и мы, без преувеличения, зашиваемся…
– Скажите честно, Вы не планируете расплетать клубок?
– Я вкалываю почти без выходных и буквально живу на работе! Чего Вы добиваетесь?
– Справедливости. Ведь я пожаловал в “Союзный”, потому что знал – Ваша шайка в погонах не зашевелится, пока её не растормошить…
– Тот стереотип, что бытует о милиции в обществе, не соответствует реальности. Мы тут не в носу ковыряемся! Народ не в курсе, какие усилия прилагает наша структура для защиты и помощи гражданам!
– Так помогайте, чёрт побери! Языком молоть все горазды!
– Вы простой, как пять копеек! Думаете, преступления раскрываются по щелчку пальцев? Особенно те, что совсем не балуют уликами!
– Вы уверены в полном отсутствии зацепок?
– Мои ребята досконально прочесали руины, чуть не ползая по ним брюхом!
– Вряд ли они так заморачивались, раз обычный парень умудрился что-то откопать, – разочарованно ухмыльнулся Трофимов и, вытащив из кармана пакетик с клочок ткани, продемонстрировал его поперхнувшемуся офицеру. – Данный лоскут я обнаружил у забора за ангаром. Если бы Вы заметили зарезанную собаку неподалёку оттуда, то сообразили бы, что она накинулась на злоумышленника в момент его проникновения на территорию и перед гибелью успела повредить ему одежду.
– Инициативно, – оценил пристыжённый Руслан Федотович, покусывая нижнюю губу.
– Спасибо, конечно, но такую активность обязаны проявлять Вы. У меня ощущение, что милиция нарочито упустила детали, чтобы слить инцидент с пожаром в унитаз…
– Без лукавства, в приоритете у меня другие происшествия. Здесь не столь резонансный случай.
– Я уловил намёк. Вы считаете, что на одинокого возрастного мужчину всем наплевать, и решили бездействовать?
– В Вашей интерпретации звучит крайне грубо!
– Зато так, как оно есть!
– Давайте я отправлю Ваше вещественное доказательство на экспертизу, и потом уже будем плясать от полученных результатов.
– Не сейчас. С ним я нагряну в офис компании “С комфортом”. Ночью Гордей Ефимович обмолвился Вам, что в первую очередь подозревает их контору. Они усердно подминали под себя мелкие предприятия, стремясь превратиться в единую влиятельную корпорацию, и лишь магазины “Уют” отвергли сотрудничество…Вот Вам и мотив.
– Весьма аргументировано…
– Надеюсь, Вы поняли мою позицию, капитан. Даже не мечтайте, что я от Вас отвяжусь! Всего доброго! – и Алексей, поднявшись с места, едва приблизился к двери, как Кривцов окликнул его:
– Подожди…
Притормозив, парень вопросительно уставился на офицера, произнёсшего:
– У нас катастрофический дефицит кадров и оттого мне в строю нужны упрямые напористые люди, вроде тебя. Твоя прыть и энергия очень пригодятся в отделе по расследованию убийств.
– Вы зовёте меня к себе в милицию? – удивился Трофимов, скептически прищурившись.
– Да, – кивнул Руслан Федотович. – Ты меня впечатлил…По сути, наш диалог заменил собеседование. И ты его успешно прошёл. Ну, согласен официально разгадать, кто причастен к событиям на складах?
– С удовольствием! – воодушевился Алексей.
– Тогда возвращайся послезавтра. Оформим тебя, и начнёшь пахать в качестве моего протеже… – заключил капитан, и на том они с Трофимовым попрощались.
32
Скворцов вырулил инвалидную коляску с Лёней на скрипучий причал и протолкал её до противоположного края, где стояли две баночки: одна наполненная скользкими извивающимися червяками, а другая кусочками чёрствого хлеба.
“Багровое” озеро, купающееся в золотистых лучах солнца, постепенно клонящегося к закату, напомнило учёному широкую бездонную чашу, окружённую елово-сосновым лесом. Он посмотрел в мутную пучину и подумал, какая же там, вероятно, приличная глубина. Затем Виктор Бенедиктович переметнул взгляд на практически отвесную скалу, отсекающую бассейн слева. На самой её вершине громоздились хвойные растения и пробившиеся из переслаивающихся пластов корявые корни некоторых из них, застывшие высоко над пропастью.
Ребёнок раззявил кривой рот и, выплёскивая из него невнятные звуки, вцепился в одежду отца.
– Что такое, сынок? – заботливо поинтересовался у мальчика Скворцов, и Лёня своей раздувшейся головой, чей подбородок упирался в грудь, указал на достаточно дистанцировавшуюся от берега лодку с патлатым стариком на борту. Одетый в задрипанную соломенную шляпу, чумазую майку и дырявые штаны с по́мочами мужичок, пожёвывая травинку, стиснул в руках удочку и не сводил глаз с поплавка, периодически накрываемого волнами.
– Какой ты у меня наблюдательный! – восхитился отпрыском учёный и ласково потрепал его по волосам, на что ребёнок радостно прогыгыкал.
Просидевший недвижно ещё несколько минут неряшливый дядька озадаченно потупился вниз, следом покосился на сушу, с досадой плюнул обмусоленный стебелёк и стал сворачивать бамбуковую трёхколенку. Потом он вытянул из воды закреплённую на носу шлюпки верёвку с увесистым камнем на конце и направил судёнышко к пирсу. С синхронно опускающихся и поднимающихся вёсел стекала белая пена. При ударах лопастей о поблёскивающую плоскость озера раздавались шлепки и в стороны летели множественные брызги, а на месте погружения гребных приспособлений образовывались воронки.
Приблизившееся к причалу деревянное корыто мужичок привязал к свае из лиственницы и обратился к Виктору Бенедиктовичу:
– Эй, подай-ка мне, пожалуйста, вон те жестянки у твоих ног.
Скворцов подобрал с досок ёмкости и любезно поднёс их лохматому дядьке.
– Ага, благодарю, – отозвался тот. – Я Демид!
– Виктор! – пожав грязную шершавую ладонь собеседника, ответил учёный.
– Представляешь, Витёк, умотал я без приманки! Наживил здесь одного червяка на крючок и всё. Эх, мозги будто на опилки подменили!
– Как тут клюёт?
– Нормально! Вчера, правда, всего лишь пяток краснопёрок надёргал да окунька маленького. А так, если посчастливится, можно щуку вытащить или крупного карпа.
– Вы из деревни за холмом?
– Да, оттуда, – кивнул мужичок, распутывая снасти. – Я как ушёл на пенсию, так увлёкся рыбалкой.
– С того момента морепродукты составляют Ваш основной рацион? – предположил Скворцов.
– Хе, я их не ем, Витёк! – улыбнулся гнилыми зубами дядька. – Жена мою добычу вялит, жарит, парит…но я от подобной пищи не в восторге. Занимаюсь ловлей чисто для удовольствия. Мне нравится сам процесс… Кстати, кто там с тобой?
– Мой сын, Леонид.
– Бедный парнишка. В аварию угодил что ли?
– Нет, травма при родах, – угрюмо объяснил учёный.
– Сочувствую… – прохрипел деревенский. – Однако ты принял мудрое решение, привезя его сюда! Зачем давиться пылью больших городов, дымом машин и выбросами заводов, когда на Земле есть такие прелестные уголки?
– Действительно. В пионерском лагере среди природы испытываешь настоящее умиротворение…
– В “Тайнике Лешего”? Сторож у Вас часом не Гаврила?
– Гаврила! Ваш товарищ?
– Сосед. Причудливый персонаж, но душевный! – хохотнул мужичок и отшвартовался от пирса. – Ладно, бывай, Витёк! Приятного Вам с сыном времяпровождения! Оздоравливайтесь!
– Спасибо! Удачного Вам промысла! – пожелал Скворцов и услышал шаги позади.
Обернувшись, он увидел подходящего к ним с Лёней Ежова.
– Аа, Гриша, устроили себе променад?
– Да! В лаборатории не продохнуть, – поведал спонсор и добавил. – Аппаратура стремительно поглощает свободное пространство, мы даже опережаем график!
– Замечательно! – воскликнул учёный. – Я уже буквально сгораю от нетерпения! Между прочим, сегодня мы с ассистентками не удержались и опробовали на мыши первый прототип сыворотки!
– И как? – возбуждённо уточнил Ежов.
– Пока рано делать какие-либо выводы…Позже Нина возьмёт у грызуна анализы, и мы скорректируем свою работу.
– Что ж, сообщайте об успехах! – попросил Григорий. – А теперь нам пора в лагерь. Скоро начнёт темнеть…
– Несомненно! – согласился Виктор Бенедиктович, снял с себя пальто и, укутав в него дрожащего от вечерней прохлады ребёнка, потопал за Ежовым.
33
Ещё на этажной площадке вернувшаяся от подруги Тамара услышала, как громко в её квартире работает телевизор. Когда она оказалась внутри, ей в нос ударил тошнотворный запах перегара, а уши прорезало разрывающим динамик голосом Евгения Петросяна, который выступал с голубого экрана со своими весёлыми миниатюрами.
Пьяный вдрызг муж лежал на ковре в зале в одних лишь трусах среди разбросанных по комнате опустошённых бутылок алкоголя и прижимал пульт к волосатой груди. Женщина выдернула устройство из крепкой хватки супруга, и тот с кряхтением проснулся. Поморгав глазами, он протёр их костяшками пальцев, пробежался вокруг отупевшим взглядом и приподнялся на локтях.
Выключив горланящий ящик, Тамара приблизилась к усевшемуся на полу взлохмаченному Ивану и возмущённо проревела:
– Что ты здесь учинил??! Где дети??!
Мужчина, как бы защищаясь, прикрыл лицо ладонями и, икнув, ответил:
– Не барагозь…Они у себя…
– Эх ты! Нет бы им внимание уделить! Они, вообще-то, нуждаются в заботливом отце! – сыпала упрёками женщина.
Климов сморщился и проговорил:
– Ох, явилась моя бессовестная совесть…
– Сейчас же перебирайся в постель, и чтоб тебя видно не было, пока не протрезвеешь! – повелела Тамара, пнув в сторону склянку из-под водки и мятую банку пива.
– Сколько времени? – проигнорировав слова жены, поинтересовался Иван.
– Четверть пятого…
– Ик…мне идти п-п-пора, – заплетающимся языком произнёс Климов и, опираясь о шкаф, медленно встал.
– Куда? Совсем рехнулся?! А ну марш в кровать! – прикрикнула на мужа женщина, но тот грубо оттолкнул её и начал одеваться.
Он быстро накинул на себя заплатанную рубашку, с трудом влез в брюки, нацепил на голые ноги резиновые шлёпанцы, взял ранец Пети и, прошатавшись до коридора, вывалил своё тело за порог.
Звуки удаляющихся шагов супруга по лестнице завершились шумным захлопыванием подъездной двери. Тамара несчастно вздохнула и принялась наводить порядок.
34
С КОМФОРТОМ
всё для вашего удобства!
Эту вывеску с крупными буквами, на чьём фоне виднелось изображение камина, растянули практически во всю площадь лицевой части внушительного здания известной во всём Гродске торговой компании. Полотно баннера заслоняло большинство окон, превращая стену в одну сплошную непроницаемую картинку.
Очутившись внутри, Трофимов оценил здешнюю эстетичность. В особенности его привлекла композиция, украшающая потолок: на берегу заросшего тиной пруда замерла обворожительная дама в белом платье и шляпе с перьями. Сжимая зонтик в изящных руках, она со сдержанной радостью наблюдала за осанистым молодцем, что подплывал на лодке к старому причалу, теряющемуся в густых камышах.
Алексей улыбнулся, мысленно проассоциировав живописный рисунок с завязывающимися у него с Леной отношениями.
Парень приблизился к одной из касс, расположенных на границе с территорией, пестрящей предметами интерьера на любой вкус. За самыми дальними креслами имелась разделительная перегородка, определяющая начало зоны стройматериалов.
– Добрый вечер, – поприветствовал кудрявую девушку в фирменной голубой униформе Трофимов.
– Добрый! – ответила та и дежурно спросила. – Что Вас интересует?
– Мне бы уточнить, где тут кабинет Вашего директора…
Сотрудница объяснила, куда надо топать, и Алексей устремился через мебельный отдел к лестнице с дубовыми перилами. Вокруг всё было обставлено с некой заботой, по-домашнему, отчего создавалось впечатление уюта.
Парень стал подниматься на второй этаж, как внезапно заметил размахивающую пузатым рюкзачком фигуру, спускающуюся по такому же, находящемуся по другую сторону зала, маршу. Что-то заставило Трофимова притормозить и посмотреть на уж больно знакомого мужчину. В момент, когда Алексея осенило, что на человеке напротив зелёная рубашка с тонкими чёрными полосками, клочок которой он отыскал у забора за сгоревшим ангаром, неопрятный дядька встретился с ним взглядом и, испуганно задрожав, ускорил шаг, постепенно перейдя на бег.
Парень сразу всё понял и, заорав “стой гнида!”, рванул со ступенек. Огибая шкафы, тумбочки и кровати, Трофимов отчаянно гнался за явно пьяным индивидом, повалившим кучу разных товаров на своём пути. Увы, дистанция между ними оказалась ощутимой, и хмырь, воспользовавшись форой, покинул магазин первым.
Алексей вылетел на улицу вслед за ним, едва не сбив с ног пожилых женщин с авоськами, преодолел ещё несколько метров и беспомощно проводил глазами уезжающий с парковки Ижевский “каблук” серебристого цвета – двухместный фургон с будкой. Дымя и натужно порыкивая, автомобиль скрылся за поворотом.
– Климов, – отдышавшись, тихо произнёс парень. – Вот же сукин сын!
35
Влетев в свою квартиру с раздувшимся от денег ранцем, протрезвевший Климов проследовал прямиком в зал, дико осмотрелся вокруг и, откопав сумку, принялся нервно собирать вещи.
Напуганные таким поведением отца Яна и Петя поставили на паузу кассету с мультфильмами про попугая Кешу, а ошеломлённая Тамара поинтересовалась:
– Ты здоров, Вань?
– Бегом упаковывайтесь – мы валим из города! – сообщил он, утрамбовывая одежду. – Немедленно едем в сад!
– Зачем?
– Он догадался. Понял, что к чему, – встревоженно выпучившись на жену, объяснил мужчина, и продолжил суетиться.
– Кто и о чём догадался?
– Не задавай лишних вопросов! У нас мало времени! Он скоро нагрянет сюда! Шевелись!
– С места не сдвинусь! Сначала растолкуй мне, в чём проблема!
Климов раскраснелся, словно помидор, и жёстко врезал супруге ладонью по лицу, отчего та потеряла равновесие и плюхнулась на диван, заткнув рукой нос, откуда потекла липкая субстанция.
– Так допёрло?! – прорычал Иван и обратился к детям, подскочившим к рыдающей матери. – Яна, Петя, выполняйте, что велено!
– Ты ненормальный, – сквозь всхлипы просипела Тамара, приобняв дрожащих, как осиновые листы, ребятишек. – Если ты что-то натворил, не втягивай в это семью!
– Вот, значит, как? Семья от меня отказывается? – рассвирепел мужчина, на чьей шее запульсировала жилка, и оттаскал завопившую жену за волосы. – Ну уж нет, довольно с меня предательств! Я не позволю тебе снова смешать меня с грязью!
– Папочка, пожалуйста, прекрати! – захлёбываясь слезами, пропищала Яна.
Услышав её плач, тиран поубавил пыл и вдруг осознал, каким извергом сейчас предстал перед любимой дочуркой. Совсем не такой жизни он для неё хотел. И всё же, слепить счастье на глубоких ранах собственной трагедии у него не получалось. Будь кроха постарше, Климов бы поведал ей всю правду с уверенностью, что родная кровиночка его не осудит, а только посочувствует и поддержит. Ведь жертвой являлась не супруга, мастерски исказившая картинку. Отнюдь. В первую очередь страдал Иван, мечтающий, чтобы Яна считала его своим героем. Но что же она наблюдала в действительности из-за провокаций жены? Сердце будто облили кипятком, и глаза мужчины повлажнели.
– Я Вас молю…не бросайте в беде своего папу… – трясущимися губами проговорил Климов, помогая Тамаре подняться. – У него серьёзные неприятности…
БУМ! БУМ! БУМ! – донеслось из прихожей, и Иван окаменел.
– Открывай, ублюдок, иначе я разломаю тут всё нахрен!!! – проревел с этажной площадки разъярённый голос.
– Мамочка, нам страшно, – чуть дыша, пролепетал Петя, прижавший к себе сестру.
– Боже, спаси и сохрани, – поглаживая крестик, выдавила женщина, пока Климов судорожно шарился в кладовке, в итоге выбредя из неё с топором. – Что ты задумал??? – ахнула Тамара.
– Не бойся, просто обезврежу того, кто к нам лезет, – успокоил мужчина. – Запусти гостя внутрь, и я тресну его деревяшкой по башке.
– Я против насилия! – запротестовала жена.
– У нас нет выбора! – прошипел Иван и, отправив детей в их спальню, дёрнулся от повторившейся барабанной партии.
БУМ! БУМ! БУМ!
– Я не шучу, кусок дерьма!!! Ты труп! – сыпал ядовитыми угрозами человек снаружи.
– Чего ты ждёшь, Тома? За дело! – властно распорядился Климов и, погасив свет, устремился за супругой в коридор, перевернув оружие обухом вверх.
Женщина покосилась на мужа, чей силуэт затаился во мраке угла у вешалки, и распахнула дверь. Перед ней возник худощавый брюнет со злобной гримасой, через мгновение, впрочем, сменившейся озадаченностью.
– Вы ещё что за кадр? – настороженно уточнила у парня Тамара. – Почему буяните?
– Эм…Я Трофимов Алексей, стажёр из ОВД “Союзного”, разыскивающий Ивана Климова.
– В данный момент его нет дома…
– Я загляну. Вы не возражаете?
– Я уважаю служителей закона, – невозмутимо ответила женщина и освободила Трофимову путь.
– Благодарю! – кивнул парень, добавив. – Извиняюсь за столь грубые методы…
Алексей ступил в тёмное пространство и едва успел обернуться, дабы нащупать выключатель, как словил удар тупым концом топора по затылку.
Падая животом вниз, Трофимов попытался за что-нибудь ухватиться, однако лишь зацепил пальцами телефон, с грохотом и звонким “ДЗИНЬ” приземлившийся с тумбочки ему на лопатку после того, как он, вырубившись, распластался на полу.
Тамара тихо застонала.
– Подотри сопли и быстро сгребай шмотки! – скомандовал ей супруг. – Нам пора…
Женщина подчинилась. Она поспешно укомплектовала баул и, позвав ребят, с ужасом вытаращившихся на облачённое в чёрную кожанку тело парня, которого Петя, вроде бы, видел сегодня на школьном дворе с Еленой Валерьевной, засеменила с ними за Иваном по лестнице.
Спустя несколько минут…
Резкий перепад температуры сыграл свою роль: дорога покрылась почти незаметной глазу тонкой корочкой льда, ощутимой по поведению машины. Периодами её штормило по полосе, будто пьяную, но Климов и не думал сбавлять скорость, опасаясь, что его настигнет преследование.
Сидящая справа от мужа Тамара безучастно пялилась на пластиковое торпедо, не в силах разомкнуть губ. В её молчании смешались смятение, страх и злоба, буквально наэлектризовавшие двухместную кабину.
Ижевский фургон продребезжал по трамвайным рельсам, и женщина, беспокойно заглянув через сдвижное окошко перегородки в будку, где среди вещей расположились дети, спросила их:
– Как Вы там? Не набили шишки?
– Нет, нормально, мам, – послышался приглушаемый рёвом мотора голос Пети.
– Не хрустальные, доедут, – буркнул Иван и под гудение клаксонов проскочил на красный сигнал светофора.
– С такими манёврами вряд ли, – отозвалась Тамара и, набравшись смелости, прошептала. – Почему за тобой явился тот парень?
Климов крепче сжал руль. Его скула дрогнула, а изо рта выпорхнула шокировавшая жену фраза:
– Я заживо сжёг человека…
– Ради чего?! – вымолвила побледневшая Тамара.
– Ради того, чтобы прокормить дочь и пару присосавшихся ко мне паразитов. Исчерпывающе? – раздражённо процедил Иван, включил печку, и по салону зациркулировал тёплый воздух.
“Каблук” пересёк черту Гродска и, рассеивая тьму своими круглыми фарами, помчался к садам.
Тем временем…
Алексей пришёл в себя. Сперва мысли представляли собой что-то невнятное и сумбурное, потом голова начала проясняться и в ней замелькали фрагменты случившегося, вырванные из сознания. В память особенно хорошо, словно запечатлённый на плёнку, врезался эпизод падения после удара по затылку каким-то неизвестным ему предметом.
Сбросив со спины телефонный аппарат, Трофимов с трудом приподнялся и, перетерпев приступ тошноты, уселся на полу. Из рассечённой брови без остановки лилась кровь, образовавшая бордовую лужицу у входа в зал и измазавшая парню лицо. В глазах, один из которых опух и теперь напоминал спелую сливу, всё плыло и двоилось. Алексей прищурился в попытке сфокусировать взгляд, и картинка, наконец, нормализовалась.
Дверь квартиры оказалась распахнутой настежь и из проёма виднелась освещаемая тусклой лампочкой этажная площадка. “Удрал-таки” – с досадой подумал Трофимов и, опираясь о стену, встал на ноги. Затем он прошагал в тёмную кухню, умылся в раковине и, схватив со стола салфетку, приложил её к ране.
– Как же я сплоховал! – сетовал, чуть не скуля, парень. – Упустил говнюка, когда он был у меня практически на ладони!
И разгневанный Алексей, не совладав с эмоциями, устроил погром: побил посуду, перевернул мебель, повалил холодильник. На шум сбежались ворчливые соседи Климовых, однако Трофимов к тому моменту уже покинул помещение.
36
Стрелки на циферблатах часовни перевалили за отметку девять. На улице совсем стемнело и лишь фонари, высящиеся вдоль тропинок пионерского лагеря, развеивали непроницаемую чернь. По-разбойничьи свистящий ветер склонял то в одну, то в другую сторону молодые сосёнки в пустом сквере, а также бренчал мусорными урнами.
В дверные щели просачивалось льющееся из коридора корпуса сияние лампы. Устроившийся у окна Скворцов долго созерцал образовавшиеся на полу жёлтые пятна, после чего отрешённо изучил окутанную мраком территорию учреждения и, остановив взгляд на мистически-жутком силуэте статуи Лешего, непроизвольно вздрогнул. Вымышленный герой представился ему уж больно натуральным в это время суток, которое сгладило любые признаки того, что опирающийся на палку старичок только высеченная из дерева фигура. Создавалось впечатление, будто покрытый поганками мифический персонаж вот-вот оживёт и, хищно скалясь своей ехидной улыбкой, возникнет у учёного за спиной, а затем, протянув корявые руки к его сыну, под пугающий хриплый смех утащит ребёнка в чащу.
Виктор Бенедиктович обеспокоенно обернулся на Лёню, заботливо переложенного им с инвалидного кресла в тёплую постель с двадцать минут назад. Тот безмятежно спал, обслюнявив подушку. Скворцов ухмыльнулся, поражённый своей бурной фантазией, и буквально подскочил на месте, когда в комнату ворвалась Князева, заголосившая:
– Доктор! Доктор!
Учёный на цыпочках, дабы не разбудить своего отпрыска, вышел к ней и шёпотом произнёс:
– Боже, Ниночка! Вы же так даже ближайшее поселение на корвалол подсадите!
– Извините, Виктор Бенедиктович! Просто у меня потрясающие новости! – ликующе заверещала девушка. – У Пирата отросла отсутствующая лапка, а с глаз исчезла мутная плёнка, и зрачки стали реагировать на свет! Физические показатели грызуна существенно увеличились, и мы с Галей с трудом совладали с ним!
– Удивительно! – вытерев взмокший от волнения лоб платком, проговорил Скворцов и ошарашенно заключил. – Есть положительная динамика!
– Увы, имеются и множественные недочёты: наш зверёк претерпел весомые телесные трансформации и обзавёлся агрессивным нравом.
– Что ж, идеального результата невозможно добиться сразу. Главное, мы двигаемся в верном направлении!
– Безусловно, – согласилась Князева и оптимистично добавила. – На горизонте уже маячит день Вашей триумфальной презентации миру своего чудотворного средства!
– Его презентует Ежов, обобрав с куста всю малину, – вклинилась в диалог появившаяся из своих апартаментов Гончарова.
– Ты же в курсе, что подобное меня мало тревожит, – снисходительно посмотрев на Галину, напомнил учёный. – Если мне удастся поставить Лёню на ноги, тогда для меня свершится настоящая победа, несравнимая ни с какими материальными благами…
37
Воскресенье, одиннадцатое октября…
“Невероятно! Я переезжаю к Лене!” – посмотрев на расфасованные по баулам вещи, мысленно возликовал Алексей, отдал Веронике Васильевне ключ от съёмной квартиры, расплатился с ней за аренду, спустил барахло в “Копейку” и направился открывать новую главу своей жизни.
Припарковавшись в квартале, куда он уже заявлялся прежде, провожая объект своего вожделения, Трофимов следом за дряхлой бабулькой юркнул в дом, взбежал на четвёртый этаж и постучал носком ботинка в дверь с номером 46.
Лена встретила его в серенькой сорочке, обтягивающих бриджах и махровых тапочках. При виде гружёного авоськами парня, зажавшего в зубах шуршащий пакет, она заразительно расхохоталась, но затем, заметив заплывший глаз Алексея и лейкопластырь у него на брови, обомлела:
– Что за бомбический макияж?
Трофимов улыбнулся и, побросав сумки на пол уютно обставленной прихожей, ответил:
– Прыщ расчесал.
– Сам или при помощи кого-то из наших соседей? У нас тут есть сомнительные типы… – хмыкнула девушка.
– Нет, меня уважил человек по фамилии Климов. Впрочем, это вряд ли что-то для тебя прояснит…
– Климов?? – удивилась Лена и уточнила. – Не Иван часом?
– Ох и тесный мирок! Тебя-то с ним что связывает? – насторожился ошеломлённый парень, неожиданно для себя пронзённый беспочвенной ревностью.
– Его сын, Петя, мой ученик. Очень смекалистый и добрый мальчишка…
– Он явно не в папу.
– Что именно случилось?
– Изложу как-нибудь в другой раз. Грустить сегодня непозволительно, ведь у меня переселение! – сменил тему приободрившийся Алексей и выудил из внутреннего кармана кожанки бутылку шампанского.
– Надеюсь, ты не собираешься повторить трюк из кафе? – засмеялась девушка.
– Я всё-таки планировал у тебя задержаться, поэтому, думаю, плафоны мне бить нецелесообразно, – поржал Трофимов и увлекаемый Леной устремился в кухню, где на плите в противне дышала жаром свежеиспечённая шарлотка. – Ого, да ты подсуетилась!
– Сказала бы, что подобные кулинарные шедевры для меня обыденность, вот только совсем не умею врать…
– Обожаю пирог с яблоками! – воскликнул парень. – Такой румяный…
– Слегка подгоревший, скорее, – нахмурилась барышня.
– Подъем каждый уголёк, – пообещал сияющий от счастья Алексей.
– Подлиза! – хихикнула Лена и, утонув в объятиях Трофимова, прошептала. – Так здорово, что теперь ты всегда будешь рядом…
Парень немного отстранился от девушки, нежно взял её за хрупкие плечики и, когда их полные желания взгляды буквально высекли искру, страстно поцеловал возлюбленную.
– Чудеса! Губы примагнитились, – сыграл замешательство Алексей.
– Против физики не попрёшь, – отшутилась Лена. – Ну, так что у нас с трапезой?
– Ты нагнала на меня ещё больший аппетит, – с хитрой физиономией признался Трофимов, откупорил алкоголь, разлил его по бокалам и, устроившись за столом вместе с дамой сердца, произнёс тост. – За прелестную хозяйку!