Дмитрий Сергеевич Головаченко
Разговор с душой
Духовное – это бесценное или не имеющее цены?
Рождаясь, человек не выбирает семью, родителей, страну, свою внешность, способности. Он рождается с определенными материальными и духовными задатками, которые желает реализовать и умножить за свою жизнь. И хотя рождение человека вне его контроля, то другая, противоположная точка его жизни является результатом его усилий и наградой. Человек выбирает, с чем он приходит к финалу своей жизни, что он будет иметь. Так повелось, что в период его становления, материального обогащения ему очень легко, понятно осознать значимость земных благ, удовольствий. Он понимает смысл хорошей машины, квартиры, достойной должности, может оценить даже наличие детей, благополучия в семье. Но чем дальше он смещается в сторону духовности, тем меньше может взвесить, понять. Даже наличие стремления обрести духовное равновесие, счастье, радость жизни в нем не отражается, как цельное восприятие, воплощенное в определенную форму, структуру. Он желает, но не всегда правильно осознает, как и что это такое.
Принято думать, что человек духовный – это тот, кто от всего отказался, ест скудную пищу, живет в плохих условиях. Помню мои представления о монашестве: обитатели Афона виделись, если не полуголодными, то уж точно не радостными. Жена говорила:
– Еды с собой возьми!
– Возьму!
– Много возьми!
Но оказалось, эти люди без работы, к которой я привык, без пиджака и галстука, прекрасно жили, вкушали не простой хлеб с водой, а морепродукты с сыром и печеньем. Нужно научиться разделять духовное и безумство. У меня, признаюсь, эти понятия были примерно на одном уровне. Человек, отказавшийся от очевидных благ и развлечений, представлялся именно безумцем. Непросто подумать о том, кто не согласится пойти в ресторан на берегу моря или в театр, а вместо этого отправится молиться. Уверен, что многие религиозные люди прекрасно совмещают эти занятия. Есть время для молитвы, а есть время, когда можно и в театр сходить. В обоих направлениях это движение к удовольствию, но разному. Монах вовсе не безумец.
С течением времени мои представления менялись, многие оказались неверны. В религиозных кругах слышал, что нужно отдавать себя другим, жертвовать. Все верно, но «знаки препинания» немного не те. Человек всегда идет за удовольствием, если, конечно, его не бьют, тогда он будет убегать от боли. Как в пирамиде Маслоу: человек стремится к удовольствию, лишь одно меняется на другое. И все понимают: у слесаря удовольствие от работы одно, у министра – другое. Очевидно, что политик не продаст свой пост за шоколадку. Это другая лига.
Жертвовать… Может, не нужно обманываться? Человек духовный тоже идет за удовольствием, только оно другого рода. Ребенку непонятно, почему политик или солидный бизнесмен не купит себе грузовик газировки и столько же шоколадок – это его уровень очевидности. Если я не понимаю, зачем монах живет в монастыре, это не значит, что здесь что-то неладно. Просто не разделяю его восприятие, оно не такое, как у меня. Монах не безумец, иначе его забрали бы в соответствующее заведение. Но вопрос можно задать и обратный: почему монах, не имеющий, по сути, даже десяти процентов того, что имею я, на девяносто процентов счастлив больше, чем я? И «Лексуса» у него нет, и в Таиланд он не летает…
Нас обманывают
«Нас обманывают, – говорит мой внутренний голос, – любой человек идет за удовольствием». Я не раз тренировал силу воли, пытался заставить себя не есть определенную пищу, отказаться от развлечений и быть правильным, но не совсем верно понимал, зачем это. «Иди к удовольствию!» – гласит лозунг, и он прекрасен, но что за ним кроется? Человек не видит духовной перспективы. Если бы она была очевидна, то в мире не было бы выбора. Даже если не принимать во внимание глобальные перемены (например, уход в монастырь), правильность которых на различных уровнях кажется кардинально отличной, то даже простые повседневные вопросы в разное время видятся по-разному. Иногда утром ты легко решаешь некую жизненную задачу, ибо ответ очевиден, но вечером, замотавшись в суете дня и устав, этот же вопрос будет терзать мучительно долго. А что изменилось? Безумный червячок точит, сеет сомнения.
Когда мне было двадцать лет, я поехал, тогда еще с будущей супругой в Турцию на отдых. Добравшись до славившихся в то время ювелирных магазинов, о которых ходили услаждающие душу слухи (цены «в половину ниже»), жадно шарил глазами по витринам. И вот, наконец, у меня на руке золотой браслет толщиной с мизинец.
– Мне кажется, это вульгарно, – прокомментировала моя спутница.
– А по-моему, отлично! – с уверенностью и полным нежеланием прислушаться к ней отрезал я. – В следующем году куплю цепочку на шею, ну, такую… в три пальца, чтобы был золотой дуэт, и тогда вообще будет шик!
Через пять лет я перестал носить этот браслет, а через десять уже косо на него поглядывал. А ведь мог еще и цепочку купить… Тогда для меня было очевидно, что круто. Например, иметь большое количество золота на шее и руке, можно еще и на пальце. Тогда многие так думали. Сейчас мне понятно, что носить из ряда вон выходящие вещи не есть признак крутости. Даже если бы я продолжил рассуждать на уровне 20-летнего меня, то можно задать вопрос: почему президент США не носит браслет толщиной с палец, но все равно выглядит круче всех остальных?
Я понятия не имел, кто есть монах, каков его внутренний мир. Понял одно: безумцев среди них нет. Есть только одна особенность, нужно признаться, для меня очень тяжелая, – в духовности не видно перспективы или, как наиболее обнадеживающий вариант, ее там очень сложно разглядеть. Это как рассказать подростку о том, что нужно хорошо учиться в школе, не курить, заниматься спортом – такие постулаты понятны взрослому, но не ребенку. Вот и мне при встречах с людьми духовными тяжело было разглядеть перспективу. Я видел людей, которые себя обделили. Наверное, в этом и есть выбор, выбор отдать предпочтение очевидно висящему на шее или чему-то не гарантированному, не сулящему общепринятого удовольствия.
Духовное – неочевидное?
– Таня оставила ребенка с Лешей и уехала на курсы визажа, Даша оставила дочку с Димой и пошла в салон красоты, – говорит с отчаянием и обидой жена. – А я дома сижу, да еще ты дуришь голову со своей едой, – добивает она.
Шах и мат, я повержен. Это тот камень, который разбивает любой красивый хрустальный замок. Этот камень прост и незамысловат, у него нет высоких идей, его желания близки, не парят высоко, ему не нужны прекрасные замки. Я долго шел и, казалось, за чем-то высоким, но спотыкался всегда об одно и то же. Ты наталкиваешься на то, чего даже не замечаешь. Ты говоришь о целях, смысле жизни, но реальность бьет низко, больно, кажется, после одного из ударов уже не встать.
Подобные желания просты, они недальновидны, но очень понятны и востребованы сейчас, потому что избавляют от неудобства и дают удовольствие немедленно. Кажется, что диалог закончен, что я нес ерунду, просто замечтался, дальше спорить нет смысла, остается только сдаться. Но я не привык сдаваться, это не интересно. Я проигрывал миллионы таких стычек, падал миллионы раз. Однако знаю: упаду еще миллион раз, прежде чем смогу стать ровно. Важно понимать, кто я и зачем пришел, сделать осознанный выбор. Важно всегда поднимать взгляд вверх, устремляясь к чему-то большому и доброму, уметь переступать, не заострять внимание и не жить лишь проблемами сегодняшнего дня, потому что они будут всегда иметь внутренний взгляд, направленный на добро.
К сожалению, даже пришедший к моей двери с миром проповедник может внести сомнения и еще большую смуту в ясность этого мира. Мне пришлось услышать от тех проповедников, появившихся в холодный зимний день, такую мысль: не все христиане истинные ветви, не все спасутся.
– А православные спасутся? – спросил я с легкой усмешкой.
По моему уверенному вопросу они поняли, что я не тот, кто будет барахтаться в мыслях и искать ответ у них, ибо знаю: те, кто приходят и говорят, мол, спасутся те или другие, – это люди, которые следуют за верящими в дедушку на облаке.
– А евреи и мусульмане? Им вообще, получается, не о чем думать! – продолжил я с назиданием.
Вспомним притчу об Иисусе и овцах, где овцы бегут от того, кого не знают, – это страх, а идут за тем, кого знают, – это любовь. Когда кто-то приходит и пугает меня неспасением души, адом, он присваивает слова Бога, говорит от Его лица. Если бы отвечать им по аналогии, то, придя на землю, Господь обратился бы к человеку и сказал, какой он молодец, как хорошо тогда поступил с бабушкой на светофоре, как он хорошим словом поддержал соседку. И продолжал бы, пока не перечислил все хорошие дела. Тогда бы я спросил: «Но, Господи, как же грехи мои? Ведь я делал не так то и то…» И только когда я спросил, Он ответил бы мне и дал совет, как поступить, чтобы стать лучше. Потому что никто не пойдет за страхом, люди идут за любовью. А если человек стал на путь исправления, ему нужно больше спрашивать, у него должно быть это желание. И не обязательно исправлять все сразу одним махом за секунду. Никто не заставляет человека нести непосильную ношу. Пойди и возьми, сколько сможешь.
Когда ты сыт и доволен всем, вдруг понимаешь: тебе дано с лихвой, может, даже не по заслугам, да и не потому, что положено. И если ты человек совестливый, станет неловко, начнешь оглядываться, опускать взгляд, захочешь исправиться. Когда человек осуждает кого-то, видит чужие ошибки, это не потому, что так есть, а потому, что люди несовершенны, и друг друга видят такими же. Например, мошенник быстро и четко высмотрит другого такого же в толпе, потому что знает его повадки, он сам такой. Так и у людей: имеющий изъяны всегда их находит в других. Бог видит в человеке хорошее, потому что в нем нет недостатков. Каждый человек, невзирая на то, кто он и где живет, для Бога единственный, самый любимый, его не может заменить кто-то другой, даже если он в сотни раз более правильный, честный и т. д. Потому что у каждого есть свое место.
Точка отсчета
К сожалению, встречается немало людей, которые лишь считают себя духовными. Они подразумевают под словами «духовность», «вера» какой-то определенный постулат, разовый выбор, который в дальнейшем от них ничего не потребует.
Когда человек обретает духовное рвение, желание двигаться к совершенству, он ищет что-то бесценное для души, и обязательно приходит к вопросу выбора: хочу ли я идти в этом направлении или нет? Существует много взглядов о том, когда человек должен сделать выбор. Подталкивают к выбору родители, мы же к нему приходим позже самостоятельно и осознанно, но важно уловить смысл понятия «выбор». Это можно сравнить с ситуацией, когда ребенок, увидев по телевизору чемпионат по легкой атлетике, говорит: «Хочу быть, как те ребята, умело выполнять трюки на кольцах, прыжки на батуте». Его отец – тренер по легкой атлетике, обладатель медалей. Он говорит: «Конечно, сынок, научу тебя всему, что умею сам». Отец приведет сына на занятие и начнет учить день за днем. Тот первый день был днем выбора, мальчик решился. Теперь перед ребенком каждый день будут препятствия, сначала небольшие, те, что по силам. Ему не позволят сразу делать сложные трюки, от одного вида которых можно испугаться, покажут многое. И так ежедневно мальчик будет заниматься тем, что стало результатом его выбора. Но человек свободен в выборе и в какой-то момент, возможно, перед очередным препятствием, слишком сложной задачей он может сказать: «Отец, я устал, у меня болят ноги, я мало отдыхаю, мне сейчас более интересны девушки, давай пока тормознем с тренировками». Подобно этому встречаешь людей духовных, которые «тормознули». Они выставили себе планку, сказали: вот это называется духовным и дальше двигаться не обязательно. Выбор это не только принятие решения, но и реализация задуманного, доведение до финала, а если движение изменилось, значит, выбор сделан в немного другом направлении.
Не буду утверждать, что все должны быть монахами-отшельниками, уверен: если сегодня трудно улыбнуться соседу, было бы хорошо через год преодолеть барьер. Это можно считать прогрессом. Важно понимать и ставить правильные ориентиры, тогда у человека не будет момента осознания своего достижения и наслаждения достигнутой высоты, которую он сам придумал. Он всегда будет идти, потому что нет конца его дороге. Иногда ставишь себе в пример какого-то человека – ученого, психолога, – и одолевает желание читать его книги, понять его… Через год-два года работы ты увидишь, что его уровень уже не так вдохновляет тебя. Не то чтобы ты достиг его уровня, но перестал восхищаться умом, глубиной мысли… Потом снова поиск ориентира. Но зачем? Есть высокий и единственный правильный ориентир, ориентир – на совершенство Творца.
Что мне непонятно? Как не потерять духовную нить, не сбиться с верного и правильного пути. Ведь каждый человек имеет свою правду, мнение на этот счет. Часто говорят о духовном, о Боге, но движения людей происходят все время вокруг темы, но не вперед.
Ответь…
Человек ходит по земле крепко, будто бы все выбрал он. Посмотри ты и послушай, скажи, что выбирал ты? Выбирал ты родителей и Бога? Выбирал, где тебя родить? Выбирал, думаешь, жену, работу?! Сколько это теряло людей вокруг. Человек есть плод выбора, выбор глубоко в нем. И скажут: «Я не выбирал, не знаю», – но это не так. Каждый в душе делает выбор, но не каждый признается в этом себе. Он будто бы обманывает Бога, думает, пройдет.
Не нужно смотреть на другие лица. Каждый сам себе пусть заглянет в душу, признается. Страсти просты, приятны, недолговечны и злы. Тяжело сделать хороший выбор, тяжело идти к добру, но, как и в любом хорошем деле, тяжело идти перед ним. Сделав хорошее дело, человек будет радоваться тому. О плохом же деле все иначе, сразу хочется, а потом печалится, стыдится, кажется, не нужно было делать мне того.
Кажется, все есть: сила воли, усилия и крепкая рука, но нет духовной силы в людях. Человек должен быть прямым перед Богом, смотреть вверх и тогда ему не оступиться, тогда глупостям его не обмануть, тогда увидит он суть происшествий, что и как ему поступать.
Вопрос 8. Что хорошо, что плохо?
Утро, 10:30, меня ждет работа. Не просто ждет, кричит из моего компьютера в кабинете: «У тебя полно заказов, заказчики не будут ждать!». Но я будто убегаю, скрываюсь и краду 30 минут рабочего времени, частичку своего дня, чтобы написать хоть пару строк.
– Это издадут? Может быть, я стану известен или получу премию по литературе? Вряд ли… – с усмешкой признаюсь себе.
Иногда строки даются сложно, мысли перебивают одна другую. И все это без учета грамматических и синтаксических правил. Учительница по русскому языку поставила бы мне двойку. Но я продолжаю, прикладывая новые усилия, готов терпеть неудобства, потому что вижу некоторое движение, еле заметное, малоощутимое, но именно так лучше понимаю себя и свои мысли. В тексте открываю себя с другой стороны, становятся понятными собственные мысли и знания, которые не всегда удается собрать и упорядочить. Для меня это – движение к добру. Добро ли это для кого-то другого, сложно сказать. Возможно, и для меня год назад было не тем, что есть сейчас. Добро, потому что благодаря литературному труду обретаю смысл в каждом дне. Мои ноги не зная дороги, начали пусть малое, но движение к осознанности и ясности. Понимаю: награда для меня – не признание или внешние обстоятельства, наградой мне то, что я вижу изменения в себе. Они греют душу, это самая ценная для меня «валюта».
Люди часто говорят о добре и зле, определяют, что хорошо, а что плохо, временами даже называют зло грехом. Если бы кто-то спросил, хорошо ли, что человек крадет 30 минут в день рабочего времени, чтобы написать несколько строк, думаю, мнения разделились бы. Одни скажут: «Молодец, нужно думать и делать что-то для души и ее пользы». Другие напомнят о требовательных заказчиках, о том, что на часах уже 10:30: «Какая писанина, давно пора за дело!»
Мне хочется оставить слово «хорошо» и отнять у себя слово «плохо». Слово «грех» вообще наводит ужас, пугает до смерти. Знаю немало историй, имевших нейтральный или даже позитивный смысл для кого-то, тогда как для меня они выглядели не лучшим образом, потому что были шагом назад, желанием остановиться, закрыть глаза и следовать за каким-то слепым желанием. Прекрасная идея – отменить слово «грех». Стало бы легче жить! Уверен, так сказали бы многие, но что понимаем под ним, что называем плохими поступками?
– Делай что угодно, сын, главное, не забывай про совесть!
Такое наставление когда-то дал мне отец, к нему трудно придраться. Но хочу сказать, что я мастер обманывать совесть. Я был кандидатом в мастера спорта по этому виду, да что там, настоящим мастером, кто знает, насколько виртуозен сейчас. Этому не учат в школе, не преподают в университете. По сей день думаю, где и когда успел в совершенстве им овладеть?! Совесть – нечто эфемерное и очень неясное. Она – тихий ребенок, робкий, с дрожащим голоском, где-то в темном углу комнаты. Когда он говорит, стоит только чуть повысить тон, как сразу притихает. Кричать дико. Обычно все происходит довольно просто. Если мимо меня пройдет стройная блондинка с красивыми формами, подмигнет глазом и поманит пальчиком за собой, то борьбу с совестью вообще сложно назвать борьбой, можно сразу оказаться в нокауте:
– Ты женат 10 лет! Сколько раз твоя жена сказала, что ты молодец? Может, она похвалила тебя за то, что ты повесил полку в ванной? А когда она готовила твой любимый пирог с вишней?!
Совесть ушла. И нужно ли говорить о том, что я не желаю зла? Хочу, чтобы все были счастливы. Просто она меня не понимает и не слушает. Больная тема для любого взрослого человека: сложно представить мужа или жену, не имеющих за 10, 20, 30 лет совместной жизни накопившихся обид. Происходит неравная схватка, где заранее заложен перевес не в пользу совести и ее доводов.
Как-то знакомый жаловался при разводе:
– Родственники жены уже достали! Приезжают, донимают, достают…
– Да, пожалуй, родственники новой жены тебе не будут так досаждать, по крайне мере, первые 5–10 лет, пока не накопятся обиды.
Грех, осуждение плохого поступка кажется ярлыком, чем-то лишним, но это как забор, как камень, который лежит на нашей дороге, но дает человеку некоторый удар понимания. Сколько людей, столько и судеб, каждая уникальна и неповторима. Общий стандарт, оценочный ярлык иногда помогает, дает человеку «удар»: не нужно пренебрегать супругой/супругом, не нужно плохо поступать с родителями. Порой это кажется устаревшим, неуместным, но осуждение – попытка поставить плакат на пути хитрого, умелого КМС-ника по обману совести. Человек видит и хочет. Он хочет съесть мороженое, но наслоения на боках уже не помещаются в штанах, нависают над ремнем. Человек находится в сложной ситуации, подгоняет решение к ответу, как в школьных задачах, когда знаешь ответ, но не решение. Твой поступок превращается в подгонку ответа, но не в желание решить проблему. Старые ярлыки отменяются, запреты снимаются, наступает демократия. Но время спросить: почему это называется плохим?
Плакат с надписью «плохо» перестал быть эффективным, перестал работать. Это река, бурная и безумная, к которой не хочется даже подходить, поскольку сложно бороться с тем, что желаешь. Человек обложился множеством книг, имеет множество мнений, но забыл посмотреть себе в душу и спросить: что для меня есть путь, что для меня хорошо, что ведет меня к цели и совершенству, а что не дает мне идти за ней? Хочется снять ярлыки и поверхностные понятия «хорошо» и «плохо», которые перестали давать нужный результат, предостерегая человека от ошибки, и посмотреть в глубину, в их смысл. Что стоит за поверхностным действием, почему именно это называется хорошей дорогой, а на самом деле она непригодна для меня? Может, она годится для кого-то другого?
Ясная дорога – хорошая дорога
Когда я впервые читал историю о начале существования человечества, меня просто распирал вопрос, который хотелось адресовать Адаму: «Как, как так вышло?» Я много раз повторял его про себя. Вокруг Адама не ходили другие Евы, множества магазинчиков с булочками и пирожными не было. Наверное, о его ошибке знают все, потому что он был прямо перед Богом, была ясна и понятна его дорога. В наше время количество соблазнов существенно увеличилось. Появились новые заботы, тревоги, другие мнения. Среди всего этого куда сложней выбрать верную дорогу. Выбор постоянно сопровождается сомнениями и неуверенностью.
Я слышал о людях, которые отказывали себе в еде, которую любили, в увлечениях и прочем, что приносило удовольствие. Они делали это ради детей, здоровья и т. д. Такие истории особенно любят коллекционировать люди, которые хотят жить «на всю».
– Посмотри, он во всем себе отказывал и умер в 50 лет, – казалось бы, неопровержимый аргумент находят они.
– А тот не курил и дожил до 90 лет, – добавляют в нагрузку неоспоримый факт.
Человек хочет, его манит желание. Он как наркоман, которому требуется то, что привлекает. И чем больше человек держится всеми силами за что-либо в своих привычках, тем больше оправданий он найдет этому. Он будет повторять, твердо стоять на своем, даже не попытается взглянуть на проблему с другой стороны, считая, что его мнение железно подкреплено. Принятие другой иной точки зрения говорит о том, что я сейчас живу неправильно, мне нужно измениться. Легче защитить свой образ жизни и свое мнение, чем попасть под влияние со стороны. Почти вся восточная философия основана именно на отказе от удовольствий, чтобы прийти к просветлению. Когда читаю об этом, возникает легкое отторжение:
– У меня хотят забрать булочки? Мои любимые, с повидлом? Нет, не отдам!
Когда человек снимает с себя оковы зависимости и безумного хотения, он становится тем, кто способен «услышать» другой взгляд на вещи. На самом деле, не думаю, что цель, как может сразу показаться, в том, чтобы человек жил в пещере, ел корешки растений и радовался просветлению, которое он днем с огнем не может отыскать. Человеку иногда достаточно немного «отлипнуть» от того, что стало им. Так, я десять лет жил работой так плотно, что слился с работой воедино. Иногда говорил себе: «Если суждено в моей жизни произойти чему-то страшному, главное, чтобы не на работе». Страшно сказать, но в душе желал, скорее, проблем в семье, чем на работе. К сожалению, это было именно так. Мне кажется, в то время такое можно было наблюдать не только у меня. Во всяком случае, в бизнесе вижу, как человек часто отказывается от выходных и праздников, зачастую приумножает миллион за миллионом, но при этом время жизни расходуется не по выгодному для него курсу, хотя он в это не верит. Ему нужно отлипнуть от этого, взглянуть свежим взглядом, но что мешает ему?