Олег Поляков
Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием
Результатом практической работы Хорни [3] с пациентами является установление связи разрушительности с таким психическим состоянием, как невроз: «… у человека, страдающего неврозом, разрушительный аспект сильнее созидательного: для него важнее видеть других побеждёнными, чем преуспеть самому». Она считает импульсы, «связанные с невротическим стремлением к власти, престижу и обладанию», разрушительными по своему характеру. «Способность унижать, эксплуатировать или обманывать других людей становятся для невротика триумфом превосходства, а если он терпит а этом неудачу, – поражением».
Человечеству усилиями многих наук ещё предстоит решить, считать разрушительность деятельности чем то вроде лёгкого психического заболевания, или болезнью, которую надо лечить, или преступлением, за которое надо наказывать? В психиатрии полагается, что если человек осознаёт свои действия, то он может сделать осмысленный выбор и, следовательно, он психически здоров. Но проблема в том, что деятели самых низких, тем более низменных уровней ограничены, порой откровенно бесчувственны и тупы, способность осознания себя у них снижена. Они зачастую не способны сделать правильный выбор. В том числе не в состоянии осознать свой отрицательный уровень, и, тем более, поднять его. У одних это проявляется в меньшей степени, у других – в большей, ну а где же граница между «ещё скорее здоров» и «уже, пожалуй, болен»?
Врождённые формы разрушительности – это всё таки болезнь, но не поддающаяся лечению, а такого больного следует изолировать от общества вплоть до уничтожения. Последнее не очень человечно, но учитывая реальные возможности общества, порой это является единственной из возможных мер, реально обеспечивающей его выживание.
Одним из свидетельств многоуровневости человека является огромная разница в объёме памяти между людьми. Сенека мог повторить 2000 слов, не связанных друг с другом и произнесённых один раз. Тесла, Скрябин, Доре, Айвазовский, Ге обладали эйдетической памятью, они запоминали картинки, содержащие огромное количество деталей. Суворов и Наполеон обладали феноменальной памятью на лица и имена. Существует гипотеза, имеющая серьёзные основания, что человек запоминает всё. Он далеко не всегда может вспомнить нужное ему, но оно учитывается на бессознательном уровне при принятии решения. Деятель высокого уровня обладает способностью связывать множество факторов, которые хранятся в его памяти. Этот комплекс мы называем многофакторным мышлением. Чем больше факторов деятель способен учитывать при принятии решения, тем выше его потенциальный уровень. Это обеспечивает в сложных обстоятельствах принятие правильных решений. Примитивный ум этого делать не умеет. Любое серьёзное решение, принятое им, всегда будет неправильным.
Используя гипотезу К. Прибрама, мы можем предположить, что с ростом уровня мозг всё в большей степени становится подобным голограмме, при этом отдельные участки мозга взамен ограниченных функций обретают возможность хранить информацию обо всём и управлять широким спектром действий. В частности, исчезает функциональное различие между правым и левым полушариями. Существенные изменения претерпевает с уровнем комплекс, который мы условно называем психической энергией. Это обеспечиваемая психикой способность производить действие. Меняет характер такой компонент психической энергии, который мы обозначаем как смелость (и такие её разновидности, как решительность, мужество, отвага). На самом нижнем уровне этот комплекс обеспечивает преодоление тревоги, страхов, на втором уровне он проявляется как личное мужество в бою, на третьем уровне как научная честность, когда учёный не может себе позволить подчиняться научной моде, идеологическим и прочего рода клише, системе отчётности, грантов, введённых узколобыми чиновниками, вообще любой системе, регламентирующей и сковывающей поиск истины. На высоких уровнях это мужество идти против течения, будучи непонятым, ради совершенно идеальных и абстрактных вещей.
2.13. Человек, какой он?
На этот счёт существует широчайший спектр мнений. В соответствии с христианской теологией человек создан по образу и подобию Бога. Среди представителей гуманистических направлений человека принято восхвалять на все лады. Человек – венец природы. Но бытуют и негативные представления о сути человеческого. Например, получившее широкое распространение: «Человек хуже зверя». К сожалению, история даёт множество подтверждений этому определению. Так Бунин описывая «совершенно шальных от победы, самогонки и архискотской ненависти, с пересохшими губами и дикими взглядами» исполнителей «первой в мире пролетарской революции», называет их не иначе, как «каторжными гориллами». И в заключение пишет, что «нет в мире зоологическом такого скотского оплевания, осквернения, разрушения прошлого». А ведь есть ещё быт, в котором муж из ревности отрубает жене кисти рук, другой расчленяет труп убитой любовницы, фасует в полиэтиленовые пакеты и, видимо, следуя рекомендациям «Мойдодыра», идёт топить их… в Мойке.
«Большинство из них – сволочи» – так считал Фрейд, «…в человеке живёт бестия» (Ницше). Ещё мрачнее ситуация представляется Чорану: «Человечество тонет во зле. Сатана – хозяин нашего мира, восторжествовавший над Всевышним». Когда эти дефиниции читаешь в контексте, им, как правило, веришь. Но после того, как вы множество раз согласились с утверждениями как одного, так и другого рода, вам неизбежно придётся задуматься, какой же всё-таки человек на самом деле.
Да, он создал бессмертные шедевры искусства, но как то они мало влияют на текущие дела. Правители совершают ошибку за ошибкой, министры некомпетентны, правительства беспомощны, депутаты продажны, чиновники воруют, история ничему не учит. Да, человек может сделать многое, но большую часть того, что он делает, лучше бы ему не делать. Но как это устроить, он не знает. Столетия, тысячелетия проходят, а ему никак не удаётся это понять. Слишком сложен он для себя. И эта сложность плодит войны, голод, ужасы, страдания, и, оказывается, ничего с этим он поделать не может! Гёте ревниво относился к славе Бетховена, и весьма критически к его неординарности, но в одном он с ним полностью был согласен: «Он, несомненно, прав, считая, что мир отвратителен».
Личный опыт в решении для себя этого вопроса – плохой помощник. Редко кто может быть таким объективным, как Д. Свифт, который в минуту откровенности дал себе такую характеристику: «Слабовольный, глухой, бессильный, неблагодарный относительно друзей». Да и других мы видим в искажённом зеркале субъективности. Из суммы наблюдений, пусть и весьма неглупых людей, нельзя составить правдивый портрет человека. У них он получается лучше, чем на самом деле. Почти всё, написанное о человеке, – это сплошное преувеличение. Фантазёры наделяют его множеством достоинств, которыми в реальности он не обладает. Восхищение человеком при всём свинстве, которое немалая его часть творит, выглядит, по меньшей мере, нелепо. «Что горе возносишься, человек, будучи пыль и прах?» Не у каждого достаёт смелости сказать то, что он думает на самом деле. Хотя встречаются такие исключения, как У. Керри: «Большая часть человечества – идиоты, остальные достаточно непорядочны, чтобы не воспользоваться этим». Так какое же мнение о человеке верно? Из упомянутых – никакое.
Правильный ответ кроется в понимании того, что люди очень разные. Надо найти компактное выражение самой сути этой разности, и вместе с этим нечто общее для всех людей. При таком положении вещей пытаться дать определение человеку как родовому существу с нравственных позиций – задача в принципе не решаемая. Потому что именно в нравственном отношении разница между людьми максимальна. Она просто огромна. Бескорыстных, щедрых, великодушных, благородных, иначе говоря, деятелей высоких уровней – мало. Кто то правильно подметил: «Горные вершины доступнее многих нравственных». А существующая противоположность вершинам – это отнюдь не долины, а какие-то провалы без дна, провалы в никуда, в самоуничтожение и небытие. Хотя автор не является большим любителем анекдотов, жанра довольно низкого, всё же не может удержаться от того, чтобы один мудрый анекдот про две планеты не привести. Одна жалуется другой, что на ней люди завелись. Другая её утешает: «Не расстраивайся, у меня тоже такое было. Они сами переведутся».
Человек находится в процессе становления. «Человек много лет был скотом, а затем много лет дураком», (Ренан). Крайние пессимисты не так уж не правы, считая, что человек – настоящее животное, к тому же весьма злобное. А тот, кто побывал в худшие времена в концлагере или подвалах Лубянки, иначе считать и не может. Да, человек вырастает из животного, но при этом в нём от далёких предков остаётся много необходимого для полноценной жизни. Это цепи нейрофизиологического регулирования, непосредственные реакции, инстинкты, способность к адаптации и, возможно, кое что другое. Без этого просто не выжить. И мы должны быть благодарны животной стороне нашего организма, достигшей за миллионы лет эволюции такого совершенства. Проблема в другом: человек отклонился от пути к ангельскому, и некоторые его представители оказываются в области разрушения. Там, где бесы и Дьявол. И это гораздо хуже, чем быть животным. Вот только одно из наших отличий от животных, подмеченное М. Твеном: «Если подобрать голодную собаку, накормить и обласкать её, то она тебя не укусит; в этом её принципиальное отличие от человека».
Для всех тех, кому мы обязаны войнами, геноцидом, угнетением, проявлением крайнего эгоизма, неоправданной агрессии, вандализма, жестокости в быту автор ввёл термин «разрушители». Звучит он довольно безобидно (подумаешь, что то там сломал!), но к ним относятся и те, которые проявляют жестокость, которая невозможна у животных с самой скверной репутацией. Животное живёт в равновесии с природой. Каждое из них есть необходимое звено в многочисленных цепочках жизни на земле. Разрушитель – это посланник смерти. Поэтому человек находится не «посередине между животным и ангелом», как считает Гельвеций, а, если брать всё человечество в целом, где то между разрушением и созиданием.
Считается, что на более высокую ступень развития по сравнению с животными человека ставят орудия труда, речь и письменность. Но вместе с орудиями труда люди создали и страшные орудия убийства и уничтожения природы. Примитивную речь, пересыпанную матом трудно считать большим достижением, чем танцы пчёл и песни китов, перекличку дельфинов. Да, дельфины не пишут романов, но они необычайно дружелюбны и доверчивы, они не способны испытывать такую ненависть, как люди, и не убивают друг друга, не уничтожают среду, в которой они живут. У них есть развитая речь и внутренний мир, недоступные нам, они могут жить на Земле миллионы лет, в то время, как человек, вполне вероятно, в кратчайшие геоисторические сроки уничтожит себя.
Критерии совершенства живых систем ещё не разработаны. Из изложенного выше следует, что им является положение на объединённой для всего живого уровневой шкале, а самое существенное различие между отдельными людьми в том, насколько они продвинулись по лестнице эволюции от животного к деятелю максимально высокого уровня. Фатальным для человека является то, что эта высота может быть ангельской или дьявольской. К этим человеческим высотам ведут разные лестницы. Это раздвоение на две лестницы: восходящую и нисходящую, является самым принципиальным моментом в понимании человеческого. Нисходящей лестницей мы обязаны различными формами зависти, мести, ненависти, агрессивности, сила проявления которых в нижней части лестницы не укладывается в голове. Примеров тому множество в воспоминаниях бывших заключённых, и особенно много у тех, кто содержался в бесчеловечных лагерях двадцатого века. Это и австрийские лагеря начала ХХ века, и нацистские фабрики смерти, работавшие на территории Польши, и лагеря ГУЛАГа.
Искусственно созданные бесчеловечные условия – это как раз тот случай, когда внешние условия становятся фактором, оказывающим решающее влияние на средний уровень деятельности в системе. Как пишет А. Солженицын, в первое послереволюционное десятилетие «люди ещё бывали горды, у многих ещё не было понятия, что нравственность – относительна, имеет лишь узкоклассовый смысл». Но тех, кто отказывался стучать, с каждым годом становилось всё меньше. «В 30‑е годы этот поток непокорных сходит к нулю». В стране возникает две параллельные жизни. Лучшие и те, кому просто не повезло, попадают в канализационные трубы репрессивной системы, и уносятся по ним в сталинские лагеря, те, кто всё это осуществляет, или кому больше повезло, ходят по верху со знамёнами, радуются судебным расправам над «врагами народа», и во всё горло распевают: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!».
Для осуществления всего этого живодёрства нужны разрушители, много разрушителей, и, оказывается, они есть! Стоит только свистнуть, и они появятся в таком количестве, что мало, уж точно! не покажется. Как пишет Солженицын, «при общей закономерности сажать, частный выбор, кого сажать, личный жребий в трёх четвертях случаев зависел от людской корысти и мстительности, и половина тех случаев – от корыстных расчётов местного НКВД».
И несмотря на это, в поведении отдельных людей проявлялась некая константа, о наличии которой в своём характере они, порой, до данного случая и не подозревали. Т. Фалик пишет: «Наблюдения за людьми убедили меня, что не мог человек стать подлещом в лагере, если не был им до него». И А. Солженицын задаётся вопросом, очень похожим на утверждение: «Если человек круто подлеет в лагере, так может быть, он не подлеет, а открывается в нём его внутреннее подлое, в чём раньше просто не было нужды». Да, так и есть, в зависимости от обстоятельств открывается или не открывается то, что уже есть в человеке. Это уровень, данный человеку от природы. Высоким свойственна константность поведения. В процессе жизни у них вырабатываются твёрдые убеждения и принципы. Чем ниже уровень, тем более человек подобен флюгеру. Они соглашаются с теми, на чью сторону склоняется успех и переходят на их сторону.
«Да, лагерное растление было массовым. Но не только потому, что были ужасны лагеря, а потому ещё, что мы, советские люди, ступали на почву Архипелага духовно безоружными – давно готовыми к растлению, ещё на воле тронутые им…Растлеваются в лагере те, кто до лагеря не обогащён был никакой нравственностью, никаким духовным воспитанием. (Случай совсем не теоретический, за советское пятидесятилетие таких-то выросли – миллионы)». Этот итог наблюдений, сделанных А. И. Солженицыным, является неопровержимым доказательством того, что уровни так же реально существуют как Солнце и планеты.
А вот другое мнение, Варлаам Шаламов пишет: «В лагерной обстановке люди никогда не остаются людьми, лагеря не для этого созданы». Да, лагеря созданы большевиками для того, чтобы заключённый (а ведь вместе с ним и надзиратели, реализующие эту стратегию «светлого будущего») оскотинился полностью и пал как можно ниже. Лагеря специально были устроены так, что там лучшие были беззащитны перед худшими. Для этого была «углублена» марксистско-ленинская теория классовой борьбы, в соответствии с которой после революции не могло быть в принципе «политических», были «враги народа».
А с врагами, понятное дело, надо быть беспощадными. И это выражалось, в частности в том, что отношение к «врагам народа» было хуже, чем к уголовникам, потому что первые были «классово чуждым элементом», а вторые «социально близким элементом», но конечно, несколько запутавшимся. И для того, чтобы повысить их сознание своей классовой значимости, им было предоставлены все права и возможности измываться над классово чуждыми элементами. И как же возможно тогда возвышение, о котором пишет Солженицын? Солженицын задаётся вопросом, сколько было таких: один на тысячу? И не отвечает на него, кто же это может подсчитать.
Солженицын, озирая опыт своей жизни, задаётся вопросом, почему «невинных казнят ретивее всего», а «наши мучители благоденствуют?» И вот какой ответ даёт Александр Исаевич: «Разрешение всех этих вопросов возможно только в случае понимания, что смысл земного существования – не в благоденствии, как мы все привыкли считать, а в развитии души. С такой точки зрения наши мучители наказаны всего страшней: они свинеют, они уходят из человечества вниз». В этом высказывании уже в совершенно явном виде видны уровневые представления. Но то, что смысл земного существования в повышении уровня деятельности, справедливо отнюдь не для всех, а только для созидателей, причём достаточно высоких уровней.
Что же касается сильных разрушителей, то они и не мучаются, для них злодейство – естественное состояние. Мучаются все остальные, наблюдая творящееся свинство. И что для нас из того, что оно «наказывает» себя своим же свинством, если оно даже не подозревает об этом! Не следует тешить себя пустыми надеждами, что злодеи будут непременно какими-то непонятными способами наказаны На самом деле наказываются не злодеи, а вся система за то, что в ней нет достаточных противовесов злу. В системе невольно один за всех и все за одного.
Чтобы дать человеку определение по главному отличительному признаку, присущему всей совокупности людей в целом, надо, чтобы такой признак был обнаружен. Может ли им служить ум? Нетрудно догадаться, что такое предположение вызовет дружный смех у читателей. После бессовестности человека его ум вызывает наибольшие нарекания. «Как часто люди пользуются своим умом для совершения глупостей», (Ф. Ларошфуко). «Ум человеческий имеет свои пределы, глупость его беспредельна», (Дюма-сын).
Каждый назовёт множество неумных среди своих знакомых. А косноязычные корреспонденты, пресс-секретари и ещё множество других публичных лиц, которые у всех на слуху. Политики, с трудом читающие по бумажке, мучительно подыскивающие нужные слова, если таковой не оказалось под рукой; но и ещё явно не могущие разобраться в том, что в этой конкретной ситуации надо делать, обещающие одно, а делающие совсем другое, принимающие сначала одно, потом другое, потом третье решение, и все противоречащие друг другу и т. д. И если в кого то закрадывается сомнения, что эти, кажущиеся столь недалёкими люди, не так уж неумны, то результаты их дел окончательно и бесповоротно убеждают нас а обратном. Нет, ум явно не свойственен ни всем, ни большинству. Про доброту даже не стоит и заикаться. Но при этом есть негативные качества, распространённые гораздо более, чем нам бы хотелось. Но и они не универсальны.
Возможно, на что то существенное в человеке указывают результаты деятельности, когда ему предоставлена полная свобода. Как, например, в интернете. Там 80 % сайтов – порнографические. Дай человеку свободу, и он всё, куда дотянется его рука, превратит в помойку. Но что то нам мешает это признать как сущностную характеристику человека. Скорее всего понимание, что не все поступят так. Тогда что? Если не из свойств характера, ума, вообще натуры человека, тогда из какой категории явленного в человеке эту универсальность выбрать?
Термин «человек» употребляется в двух значениях: для обозначения живого существа во всём его разнообразии, принадлежащем к виду человек, и для отличения особей, выделяющихся своим высоким уровнем, или как об этом порой говорят, человечностью в превосходной степени. Шутливое замечание Э. Кроткого именно об этом: «Каково назначение человека? Быть им». В знаменитом стихотворении Р. Киплинга перечисление достоинств, которыми обладает деятель высокого уровня, завершается словами: «Тогда Земля твоё, мой мальчик, достоянье, / И, более того, ты – Человек!»
Но такое пафосное значение термина человек сегодня уже наследие старого времени. Тем более, что параллельно в русской литературе появился «маленький человек», вызывающий разве что жалость. Сегодня назвать человеком уже не означает похвалу. Слишком много накопилось всякого, где решающую роль сыграл «человеческий фактор», всегда почему то оказывающий негативное влияние. «Человеческое, слишком человеческое…» – скажем мы, глядя на несчастного, слишком крупно напакостившего.
Люди немало думали над этим вопросом, и вот что они придумали. Самое распространённое определение: «Homo sapiens», т. е. «человек разумный». Это определение дано К. Линнеем, исходя из сравнения вида человек с его непосредственными предками. Да, в сравнении с его волосатыми предтечами он, конечно, умён. Но сколько глупостей натворил этот умник. И чего ему только в голову не взбредёт! В связи с пандемией коронавируса на канале «РЕН» появилась рубрика «Коронавирус головного мозга» с подзаголовком «Самые невероятные поступки, которые совершают люди, находящиеся в самоизоляции». Из демонстрируемых сюжетов становится понятным, что это скорее изоляция от мозга. Язык не поворачивается назвать такое поведение разумным. Это крайне неприятно сознавать, поэтому и политики и «учёные» не признаются в этом и под пыткой. «Нет! мы белые и пуши… то есть разумные, и ни с каким другим мнением не согласимся». Вот уже сколько столетий не соглашаемся, и куда нас это завело?
Разумность человека – это одно из самых больших и, не побоюсь сказать, роковых его заблуждений. Как раз наоборот. Правильнее будет сказать, что ограниченность ума является фундаментальным свойством человека. Он ограничен по объёму памяти, скорости операций, сложности моделей, с которыми он в состоянии оперировать; аналитическим, прогностическим возможностям и т. д., и т. п. Особенно очевидным это стало с появлением компьютеров последних поколений: появилось то, с чем можно сравнивать. Но и до этого его изъяны были вполне очевидны. На этот счёт был обширный фактический материал, на который, как это принято, не обращали внимания. У него ограничены возможности оценки происходящего, создания объективной картины, способность многофакторного мышления, то есть учёта того количества факторов, которое необходимо для принятия правильного решения. Человек в своём большинстве не умеет критически относиться к предъявленным данным, выделять главное, концентрировать на нём внимание, осуществлять правильный выбор, быть последовательным в мыслях и настойчивым в претворении принятых решений в действительность.
Разум – это не только способность одного лишь ума, скажем такая, как «видеть связь общего с частями», (Кант), а способность совершать правильные поступки. Способность к сложным действиям сильно меняется с уровнем, и у деятелей самых высоких уровней существенно превосходит способности среднего человека, но общество так устроено, что оно в принципе не в состоянии обеспечить выдвижение на ключевые посты самых высоких, да и где их столько взять? Поэтому мы при взгляде на историю, или на то, что происходит сегодня, в том числе на происходящее в самой непосредственной близости от нас и в нас самих, видим бесконечную вереницу ошибок. И среди них большое, слишком большое число фатальных, которые совершаются президентами (раньше монархами), ведущими страну к гибели, «мыслителями», которые измышляют гибельные теории, излишне энергичными маргиналами, рвущимися к революционным преобразованиям, всеми теми, в ком разрушительность больше компетентности. Рекордсмены в этой области хорошо известны. В отечественной истории это Ульянов, Джугашвили, Горбачёв, Ельцин. В мировой Наполеон, Маркс, Гитлер; в истории новейшего времени: Буш-младший, Саркози, Байден, да, собственно говоря, весь западный истеблишмент.
В личной жизни фатальных ошибок не меньше. Это те, кто ошибся в выборе профессии, пошёл на сделку со своей совестью, предал друга или спутника своей жизни; мужья, разрушившие свою семью алкоголизмом, жёны – скандалами, дети – неблагодарностью и т. д. Всем им «не хватило ума», как говорят в подобных случаях.
Всё это говорит о пределе возможностей человека и в чисто интеллектуальном плане, и в осуществлении любой деятельности, не только самой сложной, но и вполне заурядной. Это и привело отдельных учёных, способных к объективному мышлению, к пониманию того, что человек неразумен. Один из них, Фихте, будучи не в силах принять реальность такой, какой она есть, всё таки выражал надежду, что настанет время, когда вместо силы или хитрости будет признан, как высший судья, разум. «Но через сколько мириад лет, никто не знает». Ничего себе, оптимизм! На самом же деле в результате усложнения и ускорения жизни человечество в ближайшее время окончательно придёт к пониманию, что оно не в состоянии справиться с валящимися на него проблемами.
Итак, поведение человека в целом более точно отражает определение «человек весьма неразумный». Определение «человек мыслящий» имеет больше оснований. Действительно, и неразумные мыслят, хотя способность мыслить бывает порой настолько мало развита, что и это определение является, строго говоря, преувеличением. Большая часть человечества мыслит плохо, отсюда такое количество нерешаемых проблем. Есть ряд других определений, придуманных философами в попытках выразить суть человеческого одним словом, среди них «человек работающий, играющий…» и пр. Да, кто-то реализует себя преимущественно в названных видах деятельности, но есть и множество других не менее значимых в нашей жизни видов деятельности. Можно было бы ещё предложить «человек недовольный собой» или «человек недовольный своим материальным положением». Последнее очень распространено, но и это не главное.
Весьма распространённым в философии является выделение трёх понятий, характеризующих «родовую» сущность человека. Это одушевлённость, активная деятельность и социальность. Всё это присуще, да, но отдельным категориям людей. При этом мать может, выйдя из роддома, бросить своего младенца в мусорный бак; заметная часть людей всеми способами избегает активной деятельности, предпочитая для этого использовать других. Или просто всеми способами отлынивая от работы. Некоторые даже бравируют этим. Мастроянни говорил: «У меня итальянская философия: отложи всё назавтра».
Не меньше тех, кто не поддаётся никакой социализации, это аутисты, крайние интроверты, те, кто не может приспособиться к жизни в обществе и попадает в криминал, маргиналы, бомжи, богему, в так называемые «пламенные» революционеры. Это вообще почти все разрушители, а им несть числа. Многие, особенно с возрастом, десоциализируются, испытывая чувство одиночества, и почти все – непонимания со стороны других. Как пишет Э.-М. Чоран: «Любой из нас, естественно, ненавидит окружающих. Как люди могут жить в этой тесноте? Спасает их дряблость общества». И человек, которому хронически недостаёт общения с единомышленниками, понимания со стороны других, наполняет свой мир ангелами, добрыми духами и сказочными персонажами. Общаться с ними у него получается как то лучше.
Социальность, то есть взаимодействие с себе подобными, не является отличительной чертой человека, поднимающей его выше остальных живых существ. В нашем мире всё взаимодействует со всем, в том числе и с себе подобным. Но в целом человек в социальном отношении представляет собой полную неудачу. Ему никак не удаётся наладить отношения с подобными себе во своё благо. Люди социальны просто потому, что им некуда деться друг от друга. Повсюду кто-то кого-то преследует, унижает, банит, троллит, расстреливает и т. д.
Так же распространено определение человека, как существа биосоциального. Но это определение больше подходит для муравьёв. Именно социальность их подняла на новый уровень деятельности, и сделала их колонии чрезвычайно эффективными. Можно сказать, что они создали муравьиную ноосферу, чего не удалось сделать людям, у которых «ни в чём согласья нет».
Человека отличает от других существ то, что в добавление к «био» он обладает уникальной по своей сложности высшей нервной системой, благодаря чему может действовать на высоких уровнях. Хотя зачастую действует на низких и низменных. Таким образом мы подошли к пониманию того, что единственное, что отличает человека от других живых существ является многоуровневость.
Если рассматривать его, как существо биопсихологическое, и вследствие этого имеющего широчайший диапазон уровней деятельности, то обнаруживается огромная разница в разумности между далеко отстоящими уровнями. Деятели нижних уровней (а их большинство), тем более разрушительных уровней, на фоне высоких выглядят явно неразумными. Но наименовывать вид по большинству его представителей, то есть «человек неразумный», будет неверно. «Человек многоуровневый» – это единственно правильное определение человека. К нему приводит уровневое осознание сути человеческого.
Именно свойство многоуровневости человека – субъективно окрашенное, возможно, в слишком пессимистические тона – имел в виду О. Уайльд, говоря: «Все мы погрязли в болоте, но некоторые из нас смотрят на звёзды». А ведь некоторые их и достигают! Вот такой широчайший диапазон деятельности.
Вопрос: с какого уровня человек становится «sapiens»? Увы! Граница между обладающими и не обладающими здравым смыслом пролегает довольно высоко. Во всяком случае она выше ур. 3, так как интеллекта для этого недостаточно. Среди тех, кто понимал это, Сент-Экзюпери: «Зорко только сердце», Паскаль: «Самый большой ум в сердце». То есть граница проходит в районе ур. 4. С понижением уровня способность к здравому мышлению существенно падает, а разрушители, даже обладающие большим интеллектом, его лишены.
Одним из препятствий в осознании многоуровневости является то, что людям трудно понять и принять деятельность на отрицательных уровнях. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с разрушительными результатами чьей то деятельности, мы впадаем в ступор недоумения: как это он мог сделать? Например, в «Аргументах и фактах» наталкиваешься на очередную статью о «художествах» представителей самопровозглашённой «элиты», которые сорят деньгами напропалую самым бесстыдным образом. Это деятели отрицательного уровня, не получившие минимального воспитания. Статья называется «Совесть есть?». Автор, изложив шокирующие факты, так и остаётся в недоумении: ведь должна быть, а получается, что её нет! Ответ на поставленный вопрос прост и очевиден. Совесть – есть, но… только у созидателей, и в какой-то мере у невольных разрушителей. У сильных разрушителей совести нет. В большинстве своём они даже не знают, что это такое. Есть и такие, кто знает о её существовании у других, но для себя считают её ненужным обременением, мешающим жить.