Татьяна Николаевна Зубачева
Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел
– Да, надо посмотреть, что там Сэмми наломал.
– Хорошо. Я к Стефу зайду и скот проверю.
От Джонатана парни сразу пошли к себе в сенной. И там Эркин развернул на сене свой свёрток.
– Ну вот, – улыбнулся он. – Обошлось без вычетов. Держи.
Он быстро поделил деньги пополам. Андрей кивнул и взял свою пачку. Достали из мешков узелки с деньгами, уложили, завязали, оставив в бумажниках мелочь. Андрей взвесил на ладони свой свёрток.
– А что? Хоть не зря корячились. Но с перцем ты здорово придумал. Мне и в голову не пришло…
– Парень один, – Эркин негромко рассмеялся, – в Бифпите плакался, что под расчёт с него за каждую тряпку вычли. Ну, я и чухнулся.
– Сам покупал?
– Зачем? Одному сверху на стакан обещал, тот пулей и слетал.
– Местный?
– Не дурак же я. Шакал безродный. Он для всех на посылках за выпивку.
Андрей рассмеялся.
– Здоровско получилось. Фредди аж обалдел.
– Обошлось, и хорошо. И хватит об этом. Теперь мне ещё с Фредди одно дело уладить успеть. И всё.
– Ладно. Шумнёшь, когда, и я остальных на себя возьму.
– Трёпом?
– А что? Можно и трёпом, но я получше придумал. Играть сядем. Стеф в блэк-джек умеет. Должен уметь.
– Смотри, накостыляет тебе Фредди.
– Я аккуратненько.
Они убрали деньги, переглянулись.
– Ну что? Пойдём, Сэмми поможем?
– Давай. Ломать не строить, – кивнул Андрей. – Не надорвёмся.
Когда они вышли во двор, там было уже пусто. Не так много людей в имении, чтоб днём кто-нибудь без дела болтался. Даже мелюзги не видно. Из развалин Большого Дома доносились удары топора. На этот шум они и пошли.
Сэмми отдирал панели тёмного дерева от стен одной из комнат.
– А, парни, – он опустил топор и выпрямился, утирая рукавом лицо. – Ну, как у вас? Обошлось?
– Да, всё в порядке, – Андрей огляделся. – Это что ж раньше было?
– А хрен его знает. Масса Джонатан кабинетом называет. Сказал, чтоб если бумаги какие или книги найдутся, то чтоб ему показали. А эти дурынды в сарай потом снести. Они вон целые все. Только те три с угла чуток обгорели.
– Ну, давай, – усмехнулся Эркин. – Топоры-то ещё где?
– Лом возьми и отжимай. У тебя силы много. А ты, парень, рамы посмотри. Вроде, в дело ещё пойдут.
Какое-то время работали молча, сосредоточенно.
– Мебель-то выбрали уже?
– Ну да, – Сэмми, крякнув, оторвал очередную панель. – Что поцелее и получше, масса Джонатан к себе в дом перенёс. Ну, и нам перепало. Вы не подумайте, чего-то такого, он сам брать разрешил. Так что… кровать там себе сделать, стол. Всем дал.
– И вычтет под расчёт? – ухмыльнулся Андрей.
– А как же! Мне дармового не надо, дармовое завсегда отобрать могут, – Сэмми усмехнулся. – Я, весной когда шатался, работу искал, то чтоб с домом. Чтоб надолго осесть.
– Понятно, – кивнул Эркин. – С весны здесь?
– Я первым пришёл. Сам. Болтали об этом месте, что стреляют, дескать, не спрашивая.
– А ты не побоялся? – Андрей осторожно вынул раму из оконного проёма. – Ну, вот. Тут только стёкла вставить.
– Со стёклами хреново, – вздохнул Сэмми. – Все осколки на счёт. Окна когда в выгородках делали, так под стёкла подгоняли.
– Заметно, – кивнул Андрей, переходя к следующему окну.
– Да, под сапогами не хрустит, – улыбнулся Эркин.
– Всё до осколочка подобрали, – кивнул Сэмми. – И черепки, ну, от посуды, тоже.
– А их-то куда?
– А масса Фредди всю мелочь стеклянную, ну, и черепки с цементом намешал и птичник обмазал от крыс. Чтоб не наглели.
– Здоровско! – восхитился Андрей.
– А комнату для наказаний напоследок оставили? – усмехнулся Эркин.
– Вспомнил! – заржал Сэмми. – Её ещё до меня расшарашили. Я, когда ходил, приду в имение какое и первым делом барак и эту комнату смотрю. Кольца, цепи на месте, плети валяются… я сразу ухожу. Тут жизни не будет. А сюда пришёл… В бараке ни одного кольца нет, с мясом выдернуты, не вставишь. А по дыркам если смотреть, то на каждого заготовлено было. Я в Большой Дом, – гудел своим низким глубоким голосом Сэмми, – ну, комнату эту, камеру для битья, смотреть. Расшарашена подчистую. И не впопыхах разломана, а вот как мы сейчас. Ни цепей тоже, ни плетей с дубинками, ну, говорю, подчистую. Ну, думаю, здесь нужно пробовать.
– И не подстрелили тебя, когда по дому шатался? – Андрей даже работу оставил.
– А чего меня стрелять? Я ж не воровать пришёл. Это ж сразу по человеку видно. Ну, я и подошёл к ним, – Сэмми шумно вздохнул и замолчал, уйдя в воспоминания…
…Двух белых он заметил сразу, ещё на подходе. Они чинили крышу конюшни. И не окликнули его, хотя видели. И дали ему полазить по рабскому бараку и Большому Дому. Он дождался, пока они спустятся вниз, и подошёл, вежливо сняв шапку за три шага, сделал ещё шаг и остановился. Белые, оба высокие, одетые по-ковбойски, в ковбойских сапогах, пояса с кольтами, но без плетей, молча рассматривали его.
– Добрый вам день, масса, и вам, масса, – заговорил он, не дожидаясь вопросов. – Я вот работу ищу.
Они переглянулись, и тот, что помоложе, светловолосый, улыбнулся и спросил:
– И надолго тебе работа нужна?
– Надолго, масса, – твёрдо ответил он. – Чтоб и жить уже.
– Понятно, – кивнул светловолосый. – А что ты умеешь?
– Я в имении был, масса. Всё, что по имению надо, то и умею.
– И сколько лет в имении?
– Да давно, масса, с мальца. Всем был, масса, – и выложил козырь: – Я и плотничать умею.
– Ну что, – светловолосый посмотрел на второго, – надо рисковать, – и снова повернулся к нему. – Посмотрим. Спать пока на кухне придётся. Только там плита топится. Еда будет. С ночлегом потом сам придумаешь. Да, тебя как зовут?
– Шмель, масса, – он привычно назвал свою кличку.
Светловолосый рассмеялся.
– Похоже.
И он улыбнулся в ответ. Кличка была давней и необидной, и вполне его устраивала. Но тут второй белый, постарше, светлоглазый и темноволосый, вдруг спросил:
– А по имени как?
Он растерялся, светловолосый удивлённо посмотрел на светлоглазого. Тот спокойно улыбался, ожидая ответа. А он не знал, что сказать. Не придумал он себе имя, не до того было. Обходился. Белые ждали. А… а вдруг без имени не наймут? И он назвал первое пришедшее на ум.
– Сэмми, масса.
– Это Сэмюель полностью, так?
– Сэмми, масса, – растерянно повторил он.
– Отлично, – улыбнулся светловолосый. – Я Джонатан Бредли, лендлорд.
– Фредди, – спокойно с насмешливой, но не злой улыбкой сказал второй.
– Ну, так. Еда, жильё, а плата… посмотрим по твоей работе. Согласен?
– Да, масса. Я согласен, масса…
…Сэмми ещё раз вздохнул и оглядел оголившуюся стену.
– Ну, с неделю я так работал, присматривались. Я к ним, они ко мне. А через неделю я контракт подписал. До Рождества.
– Угу, – Андрей высвободил из проёма вторую раму. – А в город чего не подался?
– А ну его на хрен, город этот! Суета, беготня… не по мне это. Да и здесь я знаю всё, а там… нет. Я уж зацепился здесь, парни, – Сэмми хохотнул, – корни пустил.
– Дом иметь – великое дело, – согласился Эркин.
У него что-то не ладилось с очередной панелью. Он чертыхнулся, опустил лом и стал ощупывать её края.
– Андрей, посмотри, что за хренотень здесь.
Андрей, а за ним и Сэмми подошли. Андрей отодвинул плечом Эркина, прошёлся пальцами по краям.
– А ну тихо, щёлкает чего-то, – Андрей посмотрел на Эркина округлившимися посветлевшими глазами. – Ни хрена себе!
– Чего это, парни?
– Тайник с замком, умереть не встать.
– Третий уже, – спокойно сказал Сэмми и свистнул.
На его свист отозвались быстрые детские шаги, и в комнату влетел негритёнок.
– Чего?! Случилось чего, да?!
– Беги к массе Джонатану или к массе Фредди. Скажешь, чтоб сюда шли. Дуй! – распорядился Сэмми.
Негритёнок исчез, а Сэмми обстоятельно заметил:
– Те два-то уже разломанными были. Один здесь. Вон дыра от него. А другой поцелее. Был. С баром. Масса Джонатан его к себе в дом забрал. Вместе с баром. Но они пустые оба были.
– Бар у него мы видели, – кивнул Андрей, продолжая ощупывать что-то в проделанной Эркином щели. – Эркин, давай соседние оторвём и посмотрим…
– Ты башку себе отрывать не пробовал? – поинтересовался, раздвигая их, Фредди. – Ну-ка, чего тут… Та-ак. Хороший ты мастер, Сэмми, но язык у тебя бабий. Болтается сильно. Та-ак. Ну вот. Тут не панель, а плинтус отрывать надо.
– Не проблема, – пожал плечами Андрей. – Эркин, берись.
Фредди рта раскрыть не успел, как они оторвали плинтус, открыв длинный толстый кабель.
– А теперь что? Фредди…
– А теперь на ленч идите, – сказал, входя, Джонатан. – У Мамми готово всё. Все идите.
Эркин и Сэмми привычно повиновались, а Андрей задержался и быстро что-то зашептал на ухо Фредди.
– Это ты для Молли опытный, – спокойно ответил Фредди. – Все вон.
Андрею пришлось послушаться: таким был тон Фредди. И, уже уходя, услышал за спиной:
– Лендлордов это тоже касается.
Сворачивая за угол к кухне, Эркин оглянулся на Большой Дом и мрачно курившего перед ним Джонатана, придержал шаг и, поравнявшись с Андреем, спросил по-камерному:
– Мина?
Андрей кивнул и зло выругался.
Ленч прошёл в молчании. Сэмми, расстроенный разносом, который устроил ему Фредди, так обругал спросившую его о происшествии Дилли, что никто уже не рисковал лезть с вопросами. Даже мелюзга притихла. Мамми после каши налила всем по кружке молока и дала ещё по свежеиспечённой горячей лепёшке, даже с промасленной верхушкой. Но и это не улучшило общего настроения.
Они уже заканчивали есть, когда в кухню вошёл улыбающийся Джонатан.
– Мамми, молоко холодное?
– Из погреба, масса Джонатан, а как же. И лепёшки горячие.
– Ну, и отлично, – Джонатан нашёл взглядом Сэмми. – Сэмми, на скотной решётки для сена наладить надо. Займись сейчас.
– Да, масса, – Сэмми полез из-за стола.
– А кабинет завтра сделаешь. И начнёшь соседнюю комнату.
– Да, масса, – заулыбался Сэмми. – Как скажете, масса.
– Ларри, – Джонатан кивком отпустил Сэмми. – У тебя что срочное есть?
– Да вроде бы нет, масса, – развёл руками Ларри.
– Тогда зайди ко мне. Минут через пять.
Эркин и Андрей переглянулись. Они уже не на службе, могут что хочешь делать. Надо сматываться, пока работы не дали. Мелюзга уже испарилась, Молли и Дилли тоже убежали, ушёл Стеф, Мамми протирала стол и накрывала его край небольшой скатертью. Эркин подтолкнул Андрея, и они за спиной Джонатана выскочили во двор.
– Айда в кабинет, посмотрим, – шепнул Андрей.
Входя в Большой Дом, они натолкнулись на Фредди.
– Ну, без вас не обойдётся, – остановил он их.
– Фредди! Живой! – заулыбался Андрей.
– Есть сомнения? – поинтересовался Фредди и улыбнулся. – Поиграйтесь в другом месте. Мне здесь лишние глаза не нужны.
– Ладно, – покладисто согласился Андрей. – Мы к Сэмми на скотную пойдём.
– Валяй, – кивнул Фредди и, когда Андрей повернулся, взглядом остановил Эркина.
Эркин кивнул и незаметно подтолкнул Андрея.
– Давай на вечер договоримся, – улыбнулся Фредди. – После ужина. Согласен?
– На ночь? Хорошо, я тогда тебе большой сделаю, – кивнул Эркин. – Только в душ сходи перед этим, а потом спать сразу. Но… тогда у тебя, наверное, лучше?
– Отлично.
– А… Джонатан?
– Я с ним сам поговорю. Пока ты не уйдёшь, он не зайдёт. Устраивает? Всё тогда. Иди. Догоняй Эндрю.
Эркин кивнул и ушёл.
Втроём они к обеду всё сделали, хотя Андрей и ворчал, что инструмент ему не по руке. Сэмми молчал вмёртвую, ограничиваясь самыми нужными по делу замечаниями. Но к концу работы повеселел и объяснил:
– Если чего ещё не дадут, домом займусь. С обеда-то уже наше время. Поможешь рамы подогнать? Я-то весной их ставил, рассохлись за лето.
– А чего ж нет? – кивнул Андрей. – Как, Эркин, сделаем?
– А из чего делать есть? – спросил Эркин. – В Большой-то Дом сейчас нельзя.
– Есть, – улыбнулся Сэмми. – Я уже заготовил всё. И козырёк над окном сделать хочу. Чтоб не заливало.
– Сделаем. Если материала хватит, и на другие окна поставим.
– Сделаем, – согласился Сэмми и ухмыльнулся. – Молли первой. Ну вот, сделали. Давайте обрезки соберём.
– Щепки на растопку пойдут, – Эркин поймал за шиворот крутившегося неподалёку негритёнка. – Давай, малец, подбирай щепки, не надорвёшься.
Джонатан на обед не пришёл. Ларри как ушёл к нему, так и сидел там. И Фредди. Мелюзга видела, как он из Большого Дома прошёл в их с Джонатаном домик. И тоже не выходит больше. Так что нового задания Сэмми не получил и повеселел. Остальные, узнав, что Сэмми и парни будут налаживать окна, чтоб не дуло и не заливало, отнеслись к этому с полным одобрением. О тайнике в Большом Доме никто не поминал, будто и не случилось ничего.
А вот в домике Джонатана и Фредди его обсудили очень подробно.
– Ну что, Ларри?
– Здесь работа намного ценнее металла, сэр. Хотя пробы высокие.
– Сколько им лет, как ты думаешь?
Ларри задумчиво рассматривал высокие и узкие золотые бокалы.
– Лет триста, сэр. Или больше. Я не знаю этих гербов.
– Да, интересно.
Фредди осторожно взял один из бокалов, взвесил на ладони.
– Да, сэр, – понял его Ларри. – Но… ими очень давно не пользовались. По прямому назначению.
Пять больших золотых бокалов, серебряная шкатулка с мозаичной крышкой – мозаика из драгоценных камней, три маленьких пузатых серебряных стаканчика с золотыми инкрустациями, тяжёлая золотая цепь с большим, щедро украшенным рубинами крестом, серебряный портсигар с вделанным в крышку крупным сапфиром, медальон с крышкой из целого изумруда и миниатюрным портретом красавицы в платье очень давнего века, крестики из цветных бриллиантов на тонких золотых цепочках, фигурный золотой кувшинчик с изумрудным ободком по горлышку, серебряная кошка с изумрудными глазами в рубиновом ошейнике с бриллиантовым бантиком.
– Это дороже любого имения, – покачал головой Фредди.
– Да, сэр. Камни очень хорошие. А этот изумруд… Я не видел таких больших изумрудов.
– Ни одной вещи ты не знаешь?
– Нет, сэр. Я не знаю этой работы. Это всё антиквариат, сэр.
– Ну что ж, спасибо, Ларри. Отдыхай пока.
– Хорошо, сэр.
Ларри собрал весы и чемоданчик, встал и улыбнулся.
– Ещё одно дело, сэр, простите.
– Да, Ларри, в чём дело?
– Урожай с огорода всё-таки есть, – Ларри улыбнулся с насмешкой над собой. – Может, вы разрешите дать немного парням с собой.
– Конечно. Скажи Мамми, чтобы собрала. Всего понемногу, – улыбнулся Джонатан.
– Возьми в кладовке два больших мешка, – сказал Фредди. – На дно положите им, что отберёте, а сверху они тогда свои мешки засунут.
– Хорошо, сэр, большое спасибо, сэр, – Ларри открыл дверь, – большое вам спасибочко, масса Джонатан и масса Фредди.
Когда шаги Ларри затихли, Джонатан сдвинул бар, открыл сейф и стал закладывать туда находки. Фредди критически оглядел сейф.
– Скоро второй понадобится, да? – спросил, не оборачиваясь, Джонатан.
– Этот вообще не годится. Здесь только твою бухгалтерию и ходовую наличность хранить.
– Да, ты говорил, что эту систему все знают.
Джонатан закрыл сейф, поставил на место бар и сделал себе и Фредди по коктейлю.
– Как думаешь, в доме ещё много тайников?
Фредди пожал плечами, беря стакан.
– В кабинете больше нет. Я прошёлся по этому чёртову кабелю и ответвлений не нашёл.
– И где включалось?
– В парадном холле. Мина, кстати, слабенькая, только чтобы намертво заклинить дверцу и поотшибать пальцы, ну, и глаза, чересчур любопытному.
– Лихо. Спальню ты проверил?
– Пусто. Джонни, завтра мы уезжаем на неделю, так? Тайник нужен теперь нам.
Джонатан кивнул, оглядывая комнату.
– Не представляю, куда здесь всунуть сейф.
– Я говорю не о сейфе, Джонни, о тайнике.
– Здесь?
– Здесь, у меня, в кладовке… Давай смотреть. И делать. До ужина надо успеть.
– Допустим. А после ужина нет?
– После ужина сюда придёт Эркин, а ты чем-нибудь займёшься. И придёшь, когда он уйдёт.
Джонатан оглядел его с комичным изумлением.
– А ты не зарываешься, ковбой? Другого места не нашли?
– Другое место, лендлорд, не обеспечивает конфиденциальности. А сейчас, Джонни, иди на кухню и посмотри, чем все заняты, захвати мне поесть…
– Ты не боишься, что я всё перепутаю? – усмехнулся Джонатан, ставя стакан и берясь за шляпу.
– Ковбой боится только женской истерики, поэтому никогда не спорит с женщиной, а тихо делает по-своему. И важна не внешняя очерёдность, а внутренняя последовательность. Ступай. А я посмотрю кладовку. Есть у меня одна идея.
Джонатан осмотрел решётки на скотной и разрешил Сэмми взять остатки дерева для модернизации барака, одобрил выбранные Мамми и Ларри мешки и овощи. Тридцать фунтов картофеля, немного кукурузы, несколько кабачков, с десяток фунтов огурцов…
– Помидоры они в дороге помнут, Мамми, патиссоны есть? Ну вот, отбери штуки четыре. И цветной капусты столько же. Поровну только клади.
– А как же, масса Джонатан. Они ж это… напарники. А в дорогу дать им чего с собой можно?
– Вот и дай помидоров с десяток. Ну, и лепёшек, или сэндвичи сделай. На грузовике поедем.
– Ага, поняла, масса Джонатан, спасибочки вам. А масса Фредди обедать не придут разве?
– Нет, сделай ему чего-нибудь. Я сам отнесу.
– Сейчас всё сделаю, масса Джонатан. Вот, поешьте, а я уж мигом. Приятного вам аппетиту.
– Мг-м, спасибо, Мамми.
Когда Джонатан с миской под крышкой в руках вернулся в их домик, Фредди уже вовсю трудился в кладовке.
– Хей, Фредди! – окликнул его Джонатан. – Есть будешь?
– Сейчас. Иди сюда, Джонни.
Сооружая весной себе дом, они устроили в нём две комнаты и маленькую внутреннюю кладовку. Здесь хранились оружие, боеприпасы, большая часть спиртного, дорогие консервы и вообще всё то, что они не хотели или не могли держать в других кладовках. Об этом не знал даже Сэмми: домик распланировали и перегородили ещё до его появления. Он потом помогал таскать мебель, бывал, разумеется, в комнате Джонатана, даже как-то заглядывал по какому-то делу в комнату Фредди. Мамми и Молли подметали и мыли здесь полы и вообще слегка убирали. Но о том, что стена между комнатами двойная, они и не догадывались. Ещё в самом начале, только разметив будущие перегородки, Джонатан с Фредди перетащили сюда остаток парадного буфета из столовой, его нижнюю трёхстворчатую часть, а стены возвели уже потом, и приспособили её под бутылки и консервы. Вот в ней на одной из полок Фредди и делал внутреннюю сдвижную стенку.
– Вот смотри. Сделаем на всю высоту, косяк её прикроет.
– Доставать неудобно.
– Это не самое страшное, Джонни. И не так уж часто мы будем туда лазить.
– А запор?
– Элементарно. Эту я уже сделал. Попробуй.
Джонатан безуспешно пытался подцепить ногтями край.
– Нащупай выемку для пальцев.
– О чёрт, вот же она!
– Ну и открывай. То-то. А теперь от себя попробуй.
– Там же в упор, Фредди. Заднюю стенку пулей не прошибёшь.
– Это смотря из чего стрелять, но всё же попробуй.
Доска отодвинулась, открывая глубокое пространство шириной в ладонь.
– Ты гений, Фредди!
– Наконец-то ты это понял. Серьёзный обыск её вскроет, конечно, но до серьёзного ещё надо допрыгаться. Так что по образцу делай нижнюю полку, а я пойду поем.
– Ты хочешь на всех трёх заложить?
– Конечно. Набьём пустые какой-нибудь дребеденью, чтоб не простукивались. И всё. Работай, лендлорд. Любишь иметь ценности, люби делать тайники. Чего там Мамми наложила?
– Иди посмотри.
Посменно работая, они закончили тайник и заполнили его. Окон в кладовке не было, работали с налобными фонариками и потому, закончив и выйдя в комнату Джонатана, внезапно оказались в темноте. Фредди посмотрел на часы и усмехнулся.
– Еле успели. Ну, Джонни, я в душ, и как уговорились.
– Грамотная ты сволочь, – вздохнул Джонатан, убирая оба фонаря и инструменты. – Ужинать ты тоже не будешь?
– Нет. Кстати, чего это они на кухне так расшумелись?
– Новые окна обсуждают. Сэмми с Эндрю их сегодня уплотняли, подгоняли…
– Вот и поучаствуй в обсуждении. Да, Эндрю в блэк-джек играет. Намекни, что ты не против сыграть. И дело в шляпе. Вам хватит надолго.
– И сколько ты мне разрешаешь проиграть?
Фредди с удовольствием заржал.
– Имение на кон только не ставь.
Джонатан невольно рассмеялся.
– Да, из парня лендлорд ещё хуже, чем из меня.
– Не скромничай, Джонни. Зрителей нет, а я тебе цену знаю. Всё, пошли.
Фредди почти насильно надел на Джонатана шляпу, и они вышли.
Появление Джонатана и Фредди на кухне вызвало лёгкий переполох. Но Фредди взял ключ от душа и ушёл, общий разговор был о сделанных окнах, и Джонатан очень ловко встроился в беседу. Андрей незаметно подмигнул Эркину и заговорил о городской жизни, Цветном квартале и городских развлечениях. И довольно плавно перешёл к играм. Оказалось, что Стеф тоже знает блэк-джек, а Ларри как-то видел игру. Джонатан заметно оживился. Мамми, правда, заявила:
– Баловство всё это, масса, и одно жульничество.
Джонатан усмехнулся:
– Ну, это смотря какие игроки.
– А что? – сразу предложил Андрей. – Сыграем?
– Тебе деньги карман жгут? – грозно подбоченилась Мамми, но, незаметно искоса глянув на Джонатана, смягчилась: – Ладно уж, раз масса Джонатан разрешают.
– Разрешаю и сам сыграю, – рассмеялся Джонатан.
За общим шумом Эркин встал и вышел. Зрители и игроки занимали места и его ухода не заметили. Не спеша, бесшумно ступая, Эркин прошёл к домику Джонатана и Фредди и сел на ступеньки. Зажал кисти рук между коленями, чтобы не замёрзли, и стал ждать. Андрей обещал всех держать, пока он не вернётся в кухню. А Фредди, видно, поговорил с Джонатаном, иначе бы тот так легко не согласился на игру. Если Андрей проиграется, надо будет отдать. Почему из-за него Андрей должен деньги терять? Только забрыкается Андрей. Один день остался. Завтра в это время… стоп, не надо, сейчас нельзя об этом…
Зайдя на кухню, Фредди повесил на место ключ от душа, мельком равнодушно оглядел стол, игроков и зрителей и вышел. На него даже обернуться никто не успел.
Он знал, что Эркин ждёт его, но невольно вздрогнул, когда перед ним выросла высокая тёмная фигура.
– А, ты. Заходи.
Войдя в комнату Фредди, Эркин огляделся. Кровать у стены, трёхстворчатый шкаф, стол с двумя стульями, плотная узорчатая занавеска на окне.
– Что, неудобно будет? – понял его замешательство Фредди.
– Я там камин видел, – медленно ответил Эркин. – Там теплее будет.
– Хорошо, – кивнул Фредди. – Что ещё нужно?
– Простыня, там ведь ковёр, так? Одеяло, и согреть его, чтобы потом завернуться. И, – Эркин улыбнулся немного смущённо, – есть что-нибудь, ну, кожу смазать, чтоб мягче было?
– Крем, лосьон? – Фредди открыл крайнюю створку, покопался там и достал два флакона. Зеленоватый и жёлтый. – Посмотри, что лучше, а я камин разожгу, – и вышел.
Оставшись один, Эркин осторожно отвинтил пробки, понюхал, капнул себе на ладонь, растёр тыльной стороной другой руки, снова понюхал.
– Ну? – вернулся Фредди.
– Вот этот, зелёный.
– Лосьон «райское яблоко», – усмехнулся Фредди. – Ладно.
– Фредди, я поговорить хотел. Дело есть.
– Серьёзный разговор? Тогда садись.
Они сели к столу. Зная свою привычку крутить, нервничая, что-либо в руках, Эркин отставил флакон с лосьоном и сцепил пальцы в замок.
– Так, Фредди, что ты ни ответишь, массаж я тебе всё равно сделаю, ты не думай.
– Понятно. Не надо вступлений, Эркин, давай дело. И говори без намёков, – Фредди улыбнулся, смягчая слова. – Устал я, не могу шарады разгадывать.
– Хорошо, – кивнул Эркин, пропуская незнакомое слово мимо сознания, потом у Андрея спросит, дело важнее. – Так. Есть три парня, вроде меня. Они хотят… ну, зарабатывать этим.
– Чем? Вроде тебя, и этим зарабатывать… это? – Фредди сделал выразительный жест.
– Ну, Фредди, они ж перегорели все. Ты что, подумал? – Эркин повторил его жест. – Нет, они хотят массаж делать, за деньги. Ведь это возможно?
– Массажистами? Возможно, конечно. А я тут чем могу помочь?
– Ну, они хотят сами работать, не по контракту. Они выплатят всё, постепенно, но выплатят.
– А, так им ссуда нужна?
– Да. Понимаешь, ведь нужно помещение, столы, мази всякие, душ нужен обязательно, простыни, да…
– Много чего нужно, – кивнул Фредди. – Понятно. Своё дело… массажное заведение… понятно.
– Фредди, если ты не согласен, то ничего такого… Это очень много денег надо, мы понимаем.
– Не трещи, – остановил его Фредди, закуривая. И уже мягче попросил: – Не части, Эркин. Дай сообразить. Своё дело… ну, дом, инвентарь весь… это всё пустяки, деньги найти можно. Нужно разрешение. Патент. Слышал о таком?
– Нет, – растерянно ответил Эркин.
– Я слышал, но знаю мало. Это с Джонни надо обговаривать, – Фредди усмехнулся, глядя в глаза. – Доверяешь?
Эркин твёрдо выдержал взгляд.
– Иначе бы не заговорил об этом. Но…
– Дальше не пойдёт. И… где они сейчас?
– В Бифпите. Будут ждать.
– Хорошо. Как я найду их?
– Они тебя знают, сами подойдут. Ты тоже их знаешь. Они с нами в Мышеловке были. Негр, мулат и трёхкровка. Мулат передо мной на мастерстве прошёл.
– Помню его, – кивнул Фредди. – У него белолобый гнедой в чулках.
– Да, наверное, – улыбнулся Эркин и тут же стал серьёзным. – Если откажетесь вы, ты им тоже скажи. А то они ждут.
– А как же иначе, – серьёзно сказал Фредди. – И ещё… Я знаю, что это такое, какие вы мастера. А Джонатан нет. Теперь я прошу. Сделай Джонатану массаж. Мне с ним тогда говорить легче будет.
– Раз надо, – пожал плечами Эркин. – А когда?
– Да, чёрт. Только в дороге тогда. Так?
– Хорошо, – кивнул Эркин. – Но небольшой. Как тогда, на перегоне.
– Дело, – Фредди улыбнулся. – Чтоб он часика потом два поспал. Сможешь?
– Не проблема. Одеяла только взять надо.
– Двух хватит?
– Да, – Эркин улыбнулся. – Раз надо, сделаю.
– Всё решили? – улыбнулся Фредди.
– Всё, – Эркин встал и взял флакон. – Пошли. Или ты здесь разденешься?
Фредди на секунду задумался. Проход голышом через открытую веранду его никак не привлекал, а показывать Эркину путь через кладовку тоже не хотелось. Но… а к чёрту, не замёрзнет он за три-то шага.
– Иди. Я сейчас.
Игра в кухне шла с переменным успехом. Ставку определили в полкредитки, и банк не превышал пяти. Джонатан, севший играть только по просьбе Фредди, с удивлением обнаружил в Андрее вполне приличного партнёра и противника, а Стеф не терял головы ни при выигрыше, ни при проигрыше. Андрей изо всех сил старался не зарываться и не заигрываться, но и Джонатан со Стефом не подначивали и не заводили ни его, ни друг друга. Каждый сам за себя. Сэмми и Ларри следили за игрой молча, зато Молли столь явно болела за Андрея, что это вызывало общий смех и град замечаний, от которых краснели и она, и Андрей. Мамми, последив немного за игрой, встала к плите. А то в кофейнике пусто совсем, надо приготовить.
– Это правильно, – одобрил Стеф. – Кофе, оно как раз.
– Кофе с устатку, – засмеялся Андрей.
Улыбнулся и Джонатан.
– Поставь и второй кофейник, Мамми.
– Это на дорогу, что ли? – улыбнулась Мамми. – А сей секунд, масса Джонатан.
– В дорогу чай лучше, – убеждённо сказал Андрей.
– Это где я тебе чай возьму?! – возмутилась Мамми.
– А у нас свой. Ты нам, Мамми, кипятку дай и заварить в чём. Заварим, во фляги разольём и в мешки. На дорогу.
– Он же холодный будет!
– Холодный чай, Мамми, самое оно, – стал просвещать её Андрей. – Он бодрит и сон разгоняет.
– Ага, – вздохнула Молли.
– Ты-то откуда знаешь? – подчёркнуто удивился Ларри.
Молли покраснела, но тут же вызывающе вскинула голову.
– А угощали! Полная фляга была!
– Ага, – загудел Сэмми. – Мы-то за стенкой, слышно же всё. Всю ночь пили. Я всё ждал, когда опьянеют, а это чай, значитца, был.
– Точно, – засмеялся Стеф. – На весь барак была музыка. То чмок-чмок, то буль-буль, то скрип-скрип.
Джонатан хохотал так, что едва не выронил карты.
– Это ты девку, значит, всю ночь на одном чае продержал?! – грозно вопросила Мамми.
Андрей изобразил испуг и даже голову в плечи втянул.
– Нет, Мамми, нет, мы ели, – сразу кинулась на его защиту Молли. – Он и хлеба с мясом принёс, и конфет.
– Хлеб ели, мясо ели, чай пили, – Ларри загибал пальцы, – да ещё конфеты. Это ж больше ни на что времени не остаётся.
– А вот и хватило на всё! – сказала Молли и осеклась: такой взрыв хохота потряс кухню.
Стеф лёг лицом на свои карты и, всхлипывая, стонал. Джонатан плакал, не в силах больше смеяться. Мамми едва не уронила второй кофейник. Дилли визжала, обхватив за шею гулко хохотавшего Сэмми. Андрей сидел весь красный, но с довольной ухмылкой. А когда наступила тишина, из глубины барака донёсся тоненький голосок кого-то из малышей:
– Да-а, у вас весело, а нас заперли!
Мамми сдёрнула с верёвки большое кухонное полотенце и затопала в барачный коридор со словами:
– А вот сейчас масса Фредди с кольтом придут!
Это было для Джонатана уже слишком. Он хохотал так, что Молли принесла ему воды.
Вернулась несколько смущённая вырвавшимися словами Мамми, суетливо загремела кастрюлями, но, видя, что Джонатан не сердится, объяснила:
– Запираю я их на ночь, масса Джонатан, чтоб не шастали попусту. Ведёрко поганое им ставлю, ну, и до утра.
Джонатан отдышался, допил воду, и Андрей возобновил игру.
Эркин трудился сосредоточенно, не спеша. Фредди только постанывал и кряхтел под его руками. От камина комната хорошо нагрелась, а верхний свет он выключил, заметив, что Фредди болезненно щурится на лампу. Разулся Эркин сразу, как вошёл, и рубашку снял. Но потом разделся до трусов, так разогрела его эта работа. Как когда-то, он смочил себе ладони лосьоном и понемногу подливал его на растираемое место. Понемногу, по чуть-чуть, но лосьон кончился, а работы ещё…
– Фредди, лосьон кончился, – растерянно сказал Эркин.
Фредди медленно, через силу открыл глаза, посмотрел на освещённые пламенем мокрые лицо и торс Эркина и, с трудом шевеля языком и губами, сказал:
– В шкафу… возьми.
– У тебя?
– Нет, здесь… Шкаф… левая створка…
Эркин встал и отправился на поиски. Шкаф, левая створка. На полках сложены рубашки, другое бельё, какие-то вещи. А, вот и полка с флаконами и тюбиками. И бритвенный прибор в такой же, как у Фредди, коробке. Эркин нашёл нужный флакон, закрыл шкаф и вернулся к неподвижно лежащему Фредди, показал ему находку.
– Вот, я взял…
– Ну и хорошо, что взял, – пробурчал Фредди, закрывая глаза.
Прежде чем открыть флакон, тоже, как и первый, чуть начатый, Эркин придирчиво сравнил их. Да, такой же, можно продолжать.
– На спину ляг. А руки за голову положи. Вот так.
Он растёр Фредди грудь, пресс, руки, ноги…
– А сейчас руки опусти, я тебе лицо помну. Я аккуратно, глаза закрой.
Кончиками пальцев Эркин разгладил и промял лоб, щёки, скулы, вокруг рта, подбородок, шею… Он уже не командовал и не объяснял, а сам молча переворачивал и укладывал Фредди, как удобнее для работы. А ничего, расслабился мужик, и пошло… И хребет в норме, мышцы закрыли выбитый кусок, теперь его только таким же ударом выбить можно.
Осторожно Эркин немного потянул основные суставы. Пока разогретый, это можно. Получилось. Если б Фредди тянулся каждый день, у него бы многое получалось, гибкий мужик. А теперь потеребим… каждую мышцу.
– Фредди, ты не спи. Не надо спать.
