Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
За периметром фортификационной линии бургундцев было чистое поле, что было крайне выгодно как для действий артиллерии и стрелков, действовавших в обороне, так и для контратакующих действий кавалерии.
Надо сказать, что открытая ровная местность была также хороша и для габаритных швейцарских баталий, но здесь было одно «но». В сложившемся оперативном раскладе боевой порядок швейцарской пехоты явно проигрывал связке двух родов войск – артиллерии и кавалерии, действующих в едином замысле.
Но похоже, что военное невежество бургундского герцога как полководца не знало границ и продолжало уверенно вести своего сюзерена и всех подчиненных ему воинов к очередному поражению, но, в отличие от предыдущего сражения при Грансоне, под Муртеном им была уготована совсем другая, более горькая участь.
Только в этот момент Карл Смелый проснулся и начал готовиться к сражению, отдав распоряжение своим воинам вооружаться, но своевременным и организованным это действо назвать было нельзя.
В итоге швейцарцы получили так необходимые им время и место, чтобы изготовиться к проведению второй атаки с более выгодных позиций.
Швейцарцы, не теряя времени, заново пошли на штурм линии обороны бургундцев, при этом немного изменив угол атаки, чем застали врасплох артиллерию противника, которая еще не могла быстро перезаряжаться и перенацеливать свои орудия, поэтому не смогла своевременно открыть огонь по наступающим порядкам швейцарцев.
Правильная оценка обстановки, быстрота принятия решения командирами вместе со слаженными и своевременными действиями их солдат принесли успех швейцарскому войску. Во второй атаке швейцарцы без потерь приблизились к палисаду бургундской линии обороны, проломили ее и легко опрокинули те 2 тыс. бургундских солдат, которые в своем распоряжении имели только 300 пик, чтобы ощенить ими свой участок обороны.
Когда основные силы бургундцев стихийно стали подходить к месту прорыва швейцарцев, было уже поздно, последние уже хлынули всей своей массой во внутренний периметр бургундского района обороны.
В тот момент получилось так, что навстречу одной массе бургундцев бежала другая масса бургундцев, спасавшаяся бегством от вала швейцарских солдат, которые с неудержимой силой обрушивались на уже не обороняющихся солдат бургундского герцога.
Расстроенная масса бургундских солдат, потерявших управление, ничего не могла противопоставить очевидному большинству швейцарской пехоты и кавалерии.
Началось форменное избиение дезорганизованных бургундских рыцарей, лучников и пикинеров, оказавшихся в ловушке собственного периметра обороны, имевшего не много точек выхода.
В отличие от своего противника, в этот раз швейцарцы сделали правильные выводы после прошлого сражения при Грансоне и уже были готовы к возможному преследованию отступающего противника, подготовив для этого достаточное количество кавалерии.
Только части феодального войска удалось избежать смерти в отступлении, и шансы на спасение больше были у тех, кто был ближе к выходу из периметра и кто находился в седле. С большим трудом удалось вырваться из ловушки самому герцогу бургундскому и его свите, и только отряду графа Ромонта из-за того, что его отряд держал осадные позиции к северу от города, удалось уйти без потерь. Участь же многих безлошадных воинов бургундского войска, в том числе и знаменитых английских лучников, была незавидной.
Многочисленная кавалерия швейцарцев в преследовании настигала убегающих и рубила потерявших волю к сопротивлению бургундских солдат. После такого провала у стен Муртена бургундский герцог Карл Смелый сумел насчитать спасшимися не более 12 тыс. воинов от армии, некогда насчитывающей 20 тыс. человек.
Бургундский герцог Карл Смелый, которого за его крайнюю жестокость по отношению к беззащитному неприятелю прозвали Карлом Ужасным, в настоящем деле походил, скорее, на того «оленя», стоявшего во главе «львов», проявившего на поле боя полную военную некомпетентность, в большей степени ставшую залогом поражений его армий.
Как видно из структуры войска бургундцев, Карл имел все, чтобы вести успешную кампанию против швейцарцев в 1476 году, но не имел только одного – минимальных полководческих знаний и опыта, чтобы соответствовать уровню его собственной военной силы.
В свою очередь обращает на себя внимание система управления в союзном войске швейцарских кантонов, где возможные разногласия между представителями разных кантонов уравновешивались наличием военного совета, на котором принимались общие решения и назначался командующий войсками, который осуществлял непосредственное командование и контроль за выполнением принятого на военном совете замысла и плана боевых действий, то есть командующий не был стратегом, принимавшим единоличные решения, а был только главным ответственным за исполнение принятого общего решения.
Причем тот факт, что командующим союзной армией был избран австриец, косвенно свидетельствует в пользу того, что в стане швейцарцев, как и предполагал герцог Карл Смелый, все же не было единства относительно конфронтации с Бургундским герцогством, и не все кантоны соглашались с лидирующей ролью Берна в их союзе, поэтому личность нейтрала в качестве главнокомандующего союзной армией отыгрывала сглаживающую роль в трениях среди швейцарских кантонов.
Не будем забывать о том, КТО все-таки подталкивал швейцарцев к войне с Бургундским домом Валуа и КОМУ достанется больший кусок от наследства последнего Бургундского герцога в случае победы швейцарского союза.
Швейцарцы в этом случае выступили в роли загонщиков, которые истощали и выводили жертву – герцога Карла Смелого на Францию и дом Габсбургов. После поражения и смерти герцога Карла Смелого в уже следующем сражении при Нанси в самом начале 1477 года они еще долгое время будут делить между собой богатый трофей.
Вообще, противостояние Бургундского герцогства и союза Швейцарских кантонов является классическим примером так называемой опосредованной войны – войны чужими руками, прокси силой, в которой выступали швейцарцы, подряженные и действующие в интересах Франции и Священной Римской империи, которой правил дом Габсбургов.
Единственное, что осталось непонятным, так это КУДА подевались те 400 орудий, доставшиеся швейцарцам в качестве трофея в недавнем сражении у Грансона, и ПОЧЕМУ они не были включены в состав швейцарской армии в качестве нового рода войск и не применены ими в деле.
Ведь очевидно, что военное счастье швейцарцев что при Грансоне, что при Муртене основывалось исключительно на тотальном военном невежестве Карла Смелого, который не смог воспользоваться всеми преимуществами своей военной силы над уже утрачивающей свою актуальность тактикой швейцарских баталий.
Окончательная же точка в споре между союзом швейцарских земель и Бургундией была поставлена в битве при Нанси в 1477 году, в которой нашел свою смерть Карл Смелый, а Бургундия династии Валуа в дальнейшем утратила свою суверенность.
После военной победы над силами Бургундии швейцарский союз полностью закрепил свое политическое значение в регионе, а швейцарские военные по праву стали пользоваться авторитетом лучших военных профессионалов в Западной Европе.
Греки (рождение классики)
В XIV веке, благодаря сохранившимся и переданным во времени познаниям военного искусства древности, которые накапливались в человеческой памяти на протяжении всего предыдущего этапа эволюционного развития, время перехода тактического построения пехоты на поле боя от классической фаланги до отдельных тактических единиц в виде швейцарских баталий составило чуть более одного десятка лет.
Трансформация фаланги, использованной фламандцами против французских рыцарей в битве при Куртрэ в 1302 году в швейцарскую баталию, появившуюся уже в 1315 году в сражении у горы Моргартен, несопоставимо мала в сравнении со временем исторического перехода от классической эллинской фаланги, получившей свое первое боевое крещение в Марафонской битве в 490 году до н. э., к более маневренным отдельным тактическим единицам – лохам, появившимся в результате «тактической нарезки» спартанской фаланги в 400 году до н. э. (бой в Колхиде), или отдельно выведенного за скобки фаланги фиванского эмбалона, впервые появившегося в сражении при Левктрах в 371 году до н. э.
Но, скорее всего, это была не эволюция фаланги или военной мысли в чистом понимании этого смысла, а простой процесс использования уже накопленного человеческой цивилизацией опыта военного искусства времен античности, к историческим источникам которого имели доступ некоторые военные стратеги – рыцари Европы эпохи Ренессанса.
Если не углубляться в самые древние века до нашей эры, когда сначала появились первые правильные боевые порядки пеших воинов, вооруженных дорогим металлическим оружием, и первые конные всадники, то отправную точку для раскрытия нашей темы можно смело определить в рамках V века до н. э.
В этом веке, а конкретно в 490 году до н. э., в Марафонской битве на военно-историческую сцену впервые была выдвинута передовая и прорывная схема боевого построения пехоты на поле боя, о стройные ряды которой были разбиты все чаяния персидских владык на завоевание Эллады.
Мильтиад (формирование тактического поля и кинетика фаланги)
Итак, в 490 году до н. э. у Марафона, что в 40 километрах от Афин, сошлись два войска, одно из которых представляло великую империю персов, что господствовала тогда в Азии, а вторым было войско Афинской рабовладельческой республики Древней Греции, которой еще предстояло стать великой.
Главной ударной силой персидского войска была иррегулярная конница, действия которой обеспечивались большим количеством легковооруженных стрелков. Древняя кавалерия до Марафонской битвы была главным родом войск на просторах Старого Света, с помощью которой успешно решались все военные задачи на полях сражений.
Персидское войско в отличие от прогрессивной на то время военной организации древних греков не могло похвастаться высокой организацией и дисциплиной своих боевых порядков. Основы тактического порядка войска персов вместе с боевой подготовкой находились на примитивном уровне, а военачальники древней Персии предпочитали массовость и грубость военной силы, нежели оптимальность и боевую выучку дисциплинированного войска.
В древнегреческом войске, представлявшем интересы афинского полиса, главной боевой единицей был пехотный строй, в котором в несколько рядов были расположены тяжеловооруженные пехотинцы – гоплиты. Благодаря своему оптимальному стандарту вооружения гоплиты имели достаточную степень защиты в бою, а их боевое построение под названием фаланга, ощетинившееся длинными копьями, было крайне эффективным против войска всадников того времени. Кроме того, отличительной чертой действий греков в бою, помимо нового построения пехотного строя, стала кинетика фаланги наряду со строгой дисциплиной и выучкой гоплитов в строю, что позволяло грекам сохранять строй во время движения фаланги.
Греческий гоплит был хорошо защищен шлемом, панцирем, поножами и щитом для защиты от поражающего воздействия стрел и копий. Достаточная длина копий позволяла фаланге быть максимально эффективной в оборонительном или наступательном бою против конницы. Короткий меч был максимально эффективен в ближнем бою, который неминуемо завязывался после того, как опрокидывалась конница противника. Общий вес вооружения гоплита составлял около 30 килограммов, что обязывало пешего воина иметь достаточные физические кондиции.
По всей видимости, такая концепция в войске Афинского государства, где в то время каждый свободный гражданин был потенциальным воином, была одной из причин устоявшегося культа физической культуры у древних греков, в обществе которых культивировался атлетизм человеческого тела.
Приведенная в движение греческая фаланга, благодаря своей сконцентрированной энергии и правильно выбранному вооружению, сначала с помощью длинных копий нарушала боевой порядок войска всадников, опрокидывала его, после чего эллинские пехотинцы в ближнем бою превосходством своей физической силы и вооружения разделывались с противником.
В марафонской битве одиннадцатитысячное объединенное войско греков, состоявшее из 10 тыс. афинских гоплитов и 1 тыс. гоплитов союзной Платеи, одержало блестящую победу над персами, войско которых под руководством персидских полководцев Датиса и Артаферна насчитывало около 10 тыс. всадников иррегулярной конницы и многочисленных вспомогательных сил в виде пеших лучников. Общая численность персидского войска достигала 20 тыс. человек, что было значительно больше общей численности войска древних греков.
Итак, к 9 сентября 490 года до н. э. на Марафонской равнине (28 километров от Афин) друг напротив друга были выстроены боевые порядки двух войск, дистанция между которыми была около 700-800 метров с общим протяжением фронта, равным одному километру.
Боевой порядок персов представлял собой фронтальную линию, по центру которой стояли пешие лучники, а на флангах были расположены внушительные крылья персидской кавалерии.
В свою очередь греческий стратег Мильтиад также развернул свой пехотный строй по фронту, намеренно усилив фланги за счет центра, чтобы избежать охвата своих сил персидской конницей. Для этого была уменьшена глубина построения центра фаланги, а высвободившимися силами было увеличено количество шеренг на флангах.
Свою фалангу Мильтиад расположил на выходе из Франской долины, тыл которой (фаланги) был закрыт горой Китерон, а фланги были надежно прикрыты лесистыми отрогами. Таким образом греческий стратег, зная тактику действий персов, крайне эффективно использовал рельеф местности и занял максимально выгодную стартовую позицию перед началом боя, заранее лишив персидское войско его преимущества в возможности быстрого маневра конницей. Вдобавок к выгодным географическим условиям, Мильтиад дальновидно расположил на дистанции около 500 шагов впереди от своего главного боевого порядка так называемые заградительные боковые засеки, усиленные отрядами легковооруженной пехоты, которые прикрывали фланги греческой фаланги от действий персидской конницы.
Главной силой персов была конница, располагавшаяся по краям линии боевого построения, против которой Мильтиад усилил свои фланги большим количеством гоплитов, правильно определив точки начального максимума приложения силы в атаке.
На четвертый день стояния, то есть 12 сентября, произошло сражение между персами и греками, в последующем будет названное Марафонской битвой, после которой персы почти на 10 лет забудут о своей военной экспансии и будут заняты своими внутренними неурядицами, начавшимися сразу же после их военного поражения в Греции.
Мильтиад привел в движение свою фалангу, тяжелые пехотинцы которой «беглым маршем» начали атаку на боевой порядок персов. При приближении греков к дистанции выстрела персидские лучники контратаковали греков, в результате чего был прорван слабый центр афинской фаланги и масса легкой пехоты персов стала теснить греческих гоплитов вглубь долины, после того как неглубокий боевой порядок центра греков был опрокинут.
В свою очередь греческим флангам, благодаря увеличенной глубине строя, удалось опрокинуть главную ударную силу персов – ее кавалерию. После исключения кавалерии персов из боя по приказу Мильтиада греческие фланги были сомкнуты в единую мощную фалангу, которая успешно атаковала персидскую пехоту и обратила ее в бегство. В развитие своего успеха греки двинулись по направлению к лагерю персидского войска.
В конечном итоге большая часть войска персов успела погрузиться в свои триеры и спастись в море. Потери персов составили около 6,4 тыс. человек и 7 триер, захваченных греками, против около 200 греческих воинов.
Греческий стратег Мильтиад сумел эффективно воспользоваться сильными сторонами своего войска и поля боя, создав желаемую ему тактическую обстановку, в которой персы уже не смогли эффективно использовать свою главную ударную силу – кавалерию. Параллельно с этим, греческий полководец грамотно воспользовался всеми слабыми сторонами противника, что в конечном итоге и определило общее превосходство новой военной школы маленького греческого полиса над военной школой Персии, тогдашнего мирового гегемона.
В основе успеха древних Афин в первую очередь лежали:
индивидуальная и коллективная боевая выучка;
соответствие вооружения тактике действий;
соответствие военного лидера – стратега своему войску и военной школе;
предварительная тактическая подготовка поля боя;
внезапность действий;
моральная стойкость.
Так в 490 году до н. э. произошло знаковое событие в истории мировых войн, в рамках которого древними греками был развеян миф о непобедимости конницы на поле боя Древнего Мира.
После Марафонской битвы теперь уже пехота становилась главной силой на поле боя, а греческие воины получили статус лучших воинов Древнего Мира. На полях сражений стала доминировать концепция применения военной силы, которая была основана на противоборстве пеших построений. Теперь развитие военной науки было направлено на повышение эффективности пехотного строя на поле боя. Основное внимание в военной организации стало уделяться усовершенствованию тактики применения пехотного строя, повышению качества вооружения пехотинца, его индивидуальной и коллективной выучке вместе с дисциплиной строя. В помощь действиям пехоты создавались всевозможные вспомогательные службы и подразделения.
Далее в свете новшеств использования пехоты как решающей силы на поле боя интересными стали события Пелопоннесской войны в период 431–404 годов до н. э., во время которой четко проявились признаки эволюции пехотного строя и тактики его использования на поле боя.
Сфактерийская операция (гоплиты и пелтасты)
Наиболее примечательным событием в противостоянии Спарты и Афин явился бой между войсками греческих городов, произошедший на острове Сфактерия в 425 году до н. э. во времена первого периода Пелопонесской войны 431–421 годов до н. э. В этом сражении афинской стороной впервые было произведено практическое разделение пехоты на тяжелую и среднюю (легкую) составляющие и соответствующее использование средней (легкой) пехоты, действующей несколькими отдельными тактическими единицами, опирающимися на мощь своей главной ударной силы – фаланги гоплитов, обеспечивая успешность ее (фаланги) действий.
В 425 году до н. э. силы Пелопоннесского союза, возглавляемого Спартой, провели удачную операцию по высадке морского десанта на остров Сфактерия шириной около 750 метров и длиной 3500 метров, растянувшегося с севера на юг.
На остров были высажены около 420 спартанских гоплитов, основная часть которых была размещена в глубине острова, а два небольших отряда по 30 человек были расположены на северной и южной оконечностях острова, образовав там два аванпоста.
В ответ афинский флот под командованием Демосфена силой выбил корабли спартанского флота из географического района, где расположен оспариваемый остров, после чего была произведена морская блокада острова в течение 72 дней, что явилось предварительной – подготовительной фазой к началу еще более крупной операции по высадке морского десанта на остров Сфактерия и освобождении его афинским морским десантом.
Итак, после небольшого периода перемирия, в рамках которого происходили безуспешные политические переговоры между противоборствующими сторонами на предмет заключения мира, афиняне приступили к осуществлению прямых (кинетических) действий в военной кампании за обладание островом Сфактерия.
Общее руководство операцией по взятию острова было поручено афинскому политическому деятелю Клеону, которому в помощь был призван афинский полководец Демосфен. Именно Демосфен был вдохновителем и исполнителем осуществления осады острова Сфактерия и дальнейшего проведения на нем десантной операции, направленной на взятие под контроль острова и вытеснение с него спартанского гарнизона.
Перспектива сражения, в котором сойдутся между собой две равнозначные фаланги на географически ограниченном по фронту пространстве, совсем не радовала Афины. Поэтому афинское войско было дифференцировано (разделено) Демосфеном на две составные части. Первая из них была представлена основной ударной силой – гоплитами, которые строили классическую греческую фалангу. Вторая часть представляла собой среднюю (легкую) пехоту, боец которой получил название пелтаст, вооруженный дротиком. Естественно, что тактика действий и боевой порядок двух видов пехоты разительно отличались друг от друга, но действовать они должны были на поле боя в рамках единого замысла для достижения общего желаемого результата.
Подобная дифференциация греческой пехоты явилась новаторской идеей для того времени, которая позволяла стороне конфликта, намеревавшейся использовать новый тактический прием, выйти из тупика противоборства фаланги против фаланги, в котором даже победа досталась бы ценой максимального истощения сил обеих сторон.
Итак, в ночное время суток (!) на остров были высажены около 800 афинских гоплитов, а на утро военная группировка основных сил Афин была усилена восемью сотнями пелтастов, задачей которых было обеспечение действий своей тяжелой пехоты.
Легкая афинская пехота была поделена на отдельные тактические единицы – отряды, которые сразу же заняли высоты вдоль восточного берега острова. Как оказалась, спартанцы, имея достаточно времени, совсем не позаботились о создании благоприятных тактических условий в районе боевых действий и совсем не оценили важности владения господствующими высотами, чем успешно воспользовались афиняне.
Таким образом еще до начала сражения афинские силы оперативно оформили для себя благоприятные тактические условия, которые как нельзя лучше подходили для эффективных маневров отрядов пелтастов, направленных на поражение фаланги противника еще до того, как она войдет в боевое соприкосновение с афинской фалангой. Другими словами, легкая пехота должна была произвести подготовительные мероприятия на тактическом уровне, выгодно используя рельеф местности для обеспечения успеха решающих действий тяжелой пехоты. И, как оказалось, конечный результат сражения намного превзошел ожидания афинских стратегов.
Диспозиция перед сражением была следующей. Афинская фаланга гоплитов была развернута в долине на южной оконечности острова. На своем правом фланге вдоль узкого природного дефиле на линии господствующих высот были расположены отряды пелтастов, задачей которых было атаковать фланг и тыл фаланги противника по ходу ее движения.
Спартанская фаланга была построена в северной части долины и начала свое движение в сторону строя афинских гоплитов. В это же время легкая пехота афинян в рассыпном строю начала атаковать самые уязвимые места фаланги противника при помощи дротиков и камней. Как только спартанцы отряжали отряды своих гоплитов против пелтастов, последние быстро ретировались в горы.
В противостоянии афинской военной школы и спартанской афинянами была успешно воплощена тактика дистанционных ударов малыми силами и быстрого отхода в зону недосягаемости действий тяжелых пехотинцев под прикрытие рельефа местности. В конечном итоге легкая пехота своими действиями полностью измотала спартанских гоплитов и расстроила их боевой порядок, вследствие чего спартанцы отказались от своих намерений атаковать главные силы афинян и отступили в свой укрепленный район в северной оконечности острова.
Концентрация своих сил в укрепрайоне позволила спартанцам успешно отразить последующие несколько атак афинских гоплитов. Но и в данных тактических условиях была проявлена эффективность средней пехоты перед тяжелыми пехотинцами в осуществлении своевременного маневра и нанесении внезапного удара с уязвимого, с точки зрения неожиданности, направления.
Так отряд афинских пелтастов по горным тропам, непроходимым для тяжелой пехоты, совершил обходной маневр и успешно атаковал лагерь противника с тыла. В результате Афины взяли верх над Спартой в споре за обладание островом Сфактерия, а действия легкой пехоты, действовавшей в рассыпном строю, стали решающими на поле боя в заранее сформированной благоприятной тактической обстановке.
Как видно, в битве на острове Сфактерия афинянам даже не пришлось вводить в бой свои основные ударные сил, обеспечив себе победу лишь действиями отдельных отрядов легкой пехоты, взаимодействовавших друг с другом в едином замысле, опираясь на конвенциональную мощь своей фаланги.
Таким образом неотвратимость схватки подобного с подобным в рамках сложившейся единой системы координат военного противостояния и ожидаемые последствия – потери природно подтолкнули одну из сторон к выработке новых подходов к использованию пехоты на поле боя, чтобы обеспечить победу своей стороне с наименьшими негативными последствиями. В результате такой эволюции военной мысли ратной школы Афин непобедимая до этого времени греческая фаланга уступила на поле боя маневренным действиям легкой пехоты.
Далее закрепление преимущества маневренных пелтастов на поле боя, использовавших метательное оружие против гоплитов и действующих с опорой на свою фалангу, было проявлено в сражении при Лехе в 390 году до н. э. и при Абидосе. Тактика изматывания силы, в основе которой были гоплиты, оказалась очень эффективной, что и обусловило дальнейшую эволюцию развития пехоты, ее организации и тактики действий на поле боя.
Следующее примечательное событие в мировой истории развития военного искусства, на века определившее вектор развития военной мысли, в рамках которой пехота являлась решающей силой на поле боя, произошло в 400 году до н. э.
Если быть точным, временной отрезок данного события имел протяженность в один год, а сам бой при Колхиде является составной частью общего приключения спартанских наемников в Персии, которое известно под названием «Отступление десяти тысяч».