Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
С отсутствием общих промежуточных и конечной целей союзников терялся физический смысл в первую очередь комплекса мероприятий серторианцев в Испании и на Малоазийском театре военных действий, связанных с восстановлением своей власти в Риме, и сопутствующего их активности восстания народных масс в Италии, что и сделало невозможным возвращение серторианской партии домой в статусе победителя.
Противостояние Л. Лукулла и Митридата VI Евпатора интересно в первую очередь не тактикой действий и схемами построения боевых порядков противоборствующих войск на полях сражений, а разностью стратегий действий и одержанной римлянами победой без проведения хотя бы одного генерального сражения.
Римский полководец больше стремился создавать благоприятные условия как непосредственно в районе боевых действий, так и в регионе в целом, при этом ставя своего противника в положение выбора между плохим и очень плохим направлением действий.
Понтийский царь привел свои армии к стандартам организации римского войска и, соответственно, думал, что и характер ведения боевых действий перейдет в общепринятую плоскость противоборства подобного с подобным, где решающую роль должна будет играть разность военной мощи активизированных войск. Именно на это и сделал ставку Митридат, пытаясь воспользоваться благоприятными стартовыми условиями во внешней среде (географическая, социальная), обусловленными игрой на своем поле, и доведя количественный показатель своего войска (сухопутную и морскую составляющие) в разы превышающий уровень сил и средств, которыми располагал римский консул Л. Лукулл, после того как римлянами был собран максимум их сил на Малоазийском театре военных действий.
В распоряжении Л. Лукулла была армия общей численностью около 30 тыс. пехоты и 2,5 тыс. конницы против двенадцати десятитысячных армий при 16 тыс. всадников и внушительном флоте в 400 кораблей понтийско-серторианского войска плюс союзный пиратский флот. Социальная карта сформированного театра военных действий была на стороне Митридата ввиду ненависти и нетерпимости местного населения к Риму. Массовое привлечение на свою сторону народов Малой Азии обеспечивало понтийским полководцам превосходство перед римлянами в знании окружающей географической среды и природы и возможности наладить должным образом систему всестороннего обеспечения своих армий.
В отличие от своих оппонентов, Л. Лукулл, исходя из характера действий понтийско-серторианских сил и сложившейся обстановки театра военных действий, очень четко понимал, что единственным, что может обеспечить ему общий успех в данной военной кампании, был отказ от классической схемы противоборства и увод своего противника в иную систему координат военного противоборства, где все его преимущества будут нивелированы, то есть не будут играть решающей роли в противостоянии.
Л. Лукулл принял единственно правильное решение, сначала более-менее стабилизировав собственный тыл и сконцентрировав свои силы и средства и только затем выведя свою армию на оперативный простор. Войдя в район боевого соприкосновения, римляне уклонялись от прямого боевого столкновения с основными силами понтийско-серторианской коалиции, при этом постоянно наседая над ними и навязывая бои противнику только на выгодных для себя условиях.
Римский полководец противопоставил стратегии прямых действий с конвенциональным применением силы так называемую стратегию непрямых действий. Уйдя в сферу неконвенционального применения силы, римляне локализовывали район боевых действий, проводя мероприятия по кордонированию активных сил противника, умело пользуясь географией операционного района. Стараясь максимально лишить действующего противника свободы передвижения, параллельно нарушая линии коммуникаций, римские силы всеми доступными средствами удерживали противника в таком напряженном положении определенный отрезок времени, после чего приступали к уничтожению истощенных сил противника по частям.
Такими непрямыми действиями в кампании 74–73 годов до н. э. на Малоазийском театре военных действий Л. Лукулл принуждал противника как максимум отказаться от своих намерений или как минимум изменить ход событий в операционном районе в свою пользу.
Таким образом, уже в начальный период третьей Митридатовой войны после чреды чувствительных поражений понтийский царь полностью утратил свое стратегическое преимущество в военном потенциале и авторитетном влиянии на просторах Малой Азии, которые он уже не сможет восстановить до конца своих дней. Это и определило конечный итог последней Митридатовой войны и не только ее.
Серторий
На Иберийском театре военных действий дела у самого Сертория также не отмечались успехами. С наступлением весны 73 года Помпей и Метелл вывели свои войска за линию реки Ибер и начали экспансию вглубь подконтрольных Серторию территорий. В текущем году римские полководцы в первую очередь отдавали приоритет непрямым действиям своих сил, предпочитали добиваться необходимого успеха, не вступая в кровопролитные сражения с врагом, благо, состояние дел в стане противника в Испании и Малой Азии позволяло эффективно использовать данную стратегию действий.
В первом эшелоне экспансии сулланцев в Иберии шли римские разведчики, которые проникали далеко вглубь территории, подконтрольной противнику, где входили во взаимоотношения с общинами местных народов, склоняя их на свою сторону, и посредством заговоров и интриг, искусно плодили множество очагов напряженности.
Подготовив таким образом для себя благоприятную внешнюю среду в операционном районе, Помпей и Метелл приступали к прямому противостоянию с силами своего противника, осаждая города, где стояли гарнизоны серторианских сил. Благодаря характеру таких действий, Помпею и Метеллу удалось значительно расширить зону своего влияния боевыми действиями малой интенсивности.
В свою очередь, ввиду усугубляющегося внутреннего раскола в стане римлян-эмигрантов, весь 73 год Серторий был занят внутрипартийными делами и лично не руководил своими войсками, поручив руководство военными операциями своим легатам.
Внутрипартийный раскол и интриги заставляли серторианских военачальников включиться во внутриполитическую борьбу и интриги, не забывая при этом вести тайную переписку с единомышленниками в Риме. Не добавляли оптимизма серторианцам и приходящие в течение лета известия с Малоазийского театра военных действий и вести из самой Италии. Боевой дух серторианцев сильно упал, боевые действия они вели крайне вяло и безынициативно.
Римские полководцы Помпей и Метелл четко понимали, что залогом их победы были успешные действия Л. Лукулла в Малой Азии и, как это ни странно, успешные действия восставших в Италии, а ключиком к их победе над Серторием являлся набор непрямых действий, направленных в первую очередь на интриги и подготовку заговора в стане противника.
Таким образом, по обоюдному негласному согласию противоборствующие стороны на Иберийском театре военных действий, крайне вяло проведя кампанию весны-лета 73 года, с наступлением осени развели свои войска на зимовку, причем оперативную инициативу удерживали за собой Помпей и Метелл.
Подтверждением чаяний Помпея и Метелла будет следующий 72 год, который станет роковым для Сертория и всего оппозиционного движения популяров.
Весной 72 года римские полководцы после зимовки опять вывели свои войска на оперативный простор, перейдя реку Ибер.
В этот год развязанный Спартаком террор против власть имущих на юге Италии, о чем речь пойдет немного позже, еще больше расстроил ряды серторианцев, а проявления пораженческой политики стали еще более явными, и первую скрипку в этом играло правое крыло серторианцев. Военачальники серторианских сил от правого крыла вошли в тайные соглашения со своими противниками и лишь имитировали сопротивление силам Помпея, в результате чего их противник далеко продвинулся по территории, взяв под контроль многие города.
Надо отметить, что лидер всего оппозиционного римского движения популяров в изгнании второй год не проявлял своих лидерских качеств и самоустранялся от решения проблемы по консолидации своих политических и военных сил. Особенно пассивно Серторий повел себя по отношению к процессу убеждения своих сторонников по принятию и четкому следованию выработанной ими стратегии действий с оказанием действенной и своевременной поддержки своим сторонникам и союзникам на разных операционных направлениях и театрах военных действий в широкомасштабной кампании по возвращению его партии к власти в Риме. Это и погубило самого Сертория, и все политическое движение популяров.
Это еще раз подтверждает факт особого влияния личностного фактора военачальника или лидера на ход военной кампании и важности исследования его роли и места в системах координат различных форм вооруженной борьбы.
Открытое предательство правого крыла серторианцев и военно-политический ступор лидера движения привел к большому недовольству левый фланг марианской партии, в результате чего в стане левых стал зреть заговор против Сертория.
Однако левый заговор был успешно раскрыт Серторием, после чего репрессиям было подвергнуто большое число его соратников. Как видно, своими подрывными действиями правое крыло вынудило левые силы подставиться под военно-политическую неразборчивость своего вождя.
После того как внутренние политические оппоненты были убраны со сцены, правые и примкнувшие к ним центристы подготовили новый заговор, конечной целью его было физическое устранение лидера оппозиционного движения популяров – Сертория, на стороне которого оставалось совсем мало преданных последователей.
Лидером заговорщиков стал знатный римлянин по имени Перперна, который со своими сторонниками выработал план действий, являвшийся логическим продолжением начатой до этого активной подрывной деятельности военачальников от правого крыла популяров.
В первую очередь заговорщики лишили Сертория поддержки испанского населения, проводя компрометацию своего лидера посредством угнетения местного населения от лица Сертория.
Естественно, сила действия породила силу противодействия, и на подконтрольных Серторию территориях возникли волнения и восстания. Такой ход событий, в конце концов, вынудил Сертория совершить роковую ошибку – провести репрессивные действия над детьми испанцев, что сильно озлобило население Испании. Дело было сделано, и Перперне с товарищами удалось, как говорится, выбить почву из-под ног Сертория.
Но и в этот раз оставшимся сторонникам Сертория удалось раскрыть заговор против их лидера, после чего последовала новая волна репрессий, в которых, однако, Перперне удалось сохранить свое положение.
После того как внутреннее положение в стане серторианцев немного стабилизировалось, Перперна и уцелевшие его соратники приступили к воплощению плана физического устранения Сертория.
Для этого в середине июля 72 года был организован пир в честь мнимой победы над врагом, на котором и погиб Серторий под ударами заговорщиков.
После гибели Сертория союзники в римском оппозиционном войске разбежались, а сам Перперна, унаследовав власть, с оставшимися римскими легионами дал бой силам Помпея, который и был «успешно» проигран популярами. Одержав победу, Помпей воистину отблагодарил Перперну за его козни и предательство своей партии и приказал убить последнего лидера популяров еще до того, как он явится в стан оптиматов. Таким образом Помпей даже в час победной эйфории, не утратив политического чутья государственного деятеля, избавил Рим от деятельности Перперны.
Так в середине 72 года до н. э. была закончена испанская эпопея римских эмигрантов из числа популяров, и вслед за выведением из игры понтийско-серторианской коалиции на малоазиатском направлении был закрыт Испанский театр военных действий.
Спровоцированное самоуничтожение партии популяров произошло в первую очередь не из-за их военного поражения на поле боя, а вследствие допущенной ее первыми лицами стратегической ошибки в политической плоскости противостояния с оптиматами.
С началом волнений низких социальных слоев – крестьянства и городского плебса Италии, элита римской рабовладельческой демократии быстро стала принимать сторону рабовладельческой аристократии, крупных землевладельцев, то есть сулланского сената.
Дальнейшее усугубление внутреннего раскола в среде серторианцев привело к смене их политических взглядов и формированию ситуации невозможности представления ими интересов римского крестьянства и плебса. В конечном итоге политическая верхушка серторианцев отказалась от политической и вооруженной борьбы со своими оппонентами, параллельно утратив свою ресурсную базу (человеческую и материальную).
Однако последние представители партии популяров могли бы совершить качественный переход в своем политическом развитии, продолжая представлять политические интересы простого населения Римской республики, опираясь на его пассионарный всплеск, и как минимум добиться качественных изменений условий жизнедеятельности римского крестьянства, плебса и рабов с эволюционным изменением государственного строя, а как максимум – самим прийти к власти в Риме и совершить данные изменения собственноручно вместе с революционным изменением государственного строя.
Но, увы, для партии римских популяров они, оставаясь в душе все еще рабовладельцами, не смогли эволюционировать в своем политическом развитии и самоблокировались уже на начальном этапе своего развития, в то время как социальная среда продолжала свое природное эволюционирование.
Несоответствие политической элиты своей социальной основе и привело к их отрыву друг от друга, что в конечном итоге и определило военно-политическое поражение партии популяров и самостоятельное проявление народной борьбы без ясной политической цели.
Серторианцы упустили возможность эффективно повлиять на начавшиеся социальные процессы и постараться направить энергию народных масс, принявших активное участие в восстании, в менее разрушительное русло, сменив разрушительные процессы революции на созидание эволюционного пути развития системы государственного устройства Рима.
Допущенные популярами ключевые ошибки в политической и психолого-идеологической плоскостях создали все необходимые и достаточные условия, при которых терялся физический смысл борьбы за власть и, естественно, уже невозможно было одержать победу в военной плоскости, что и привело сначала к вырождению лидеров партии римской рабовладельческой демократии, а затем к ее (партии) сходу с политической сцены Древнего Рима.
Теперь Риму оставалось решить чисто военную задачу внутри собственного государства: погасить восстание под руководством Спартака и умиротворить население Апеннинского полуострова.
Спартак
В октябре 73 года до н. э. с окончанием первичной фазы активного противостояния стороны конфликта перешли в следующую фазу, в рамках которой их боевая активность стала принимать совсем другую форму вооруженной борьбы, которая до этого момента не входила в разряд конвенциональных и не имела практики широкого применения войсками.
Противоборствующие стороны ушли в плоскость иррегулярного противостояния друг друга, перейдя к использованию нетрадиционных методов и способов борьбы в плоскости восстание – контрвосстание.
В этот период, наверное, впервые начала формироваться теория и практика контрповстанческой активности с использованием стратегии и тактики действий самих восставших – так называемой малой войны, в которой теория и практика конвенционального военного искусства отошли на второй план.
Итак, закончив в октябре 73 года фазу активного боевого противостояния, Вариний и Спартак перешли в фазу динамического равновесия, правда, в разных статусах.
Исходя из того, что силы восставших на данном этапе оказались в ранге победителей, то и характер их действий в промежуточной фазе был связан со стабилизирующими действиями на подконтрольной им территории, наращиванием своей военной составляющей, планированием дальнейших действий, подготовкой войска восставших и будущего театра боевых действий к запуску следующей фазы.
После гибели Эномая Спартак вынужденно произвел переназначения среди командного состава, исходя из схемы общего боевого построения армии восставших. Новым командиром германцев был назначен Г. Ганник, теперь за левый фланг отвечал именно он. Криксу поручался центр войска, где под его руководство были переданы галлы. За правый фланг по-прежнему отвечали фракийцы, ведомые самим Спартаком.
Все военные победы спартаковцев привели к значительному притоку людей в его войско и росту сторонников Спартака, которые стали оказывать его силам всестороннюю поддержку.
Ресурсная база активных участников восстания по-прежнему формировалась за счет различного рода рабов, которые присоединялись к восставшим стихийно или в результате работы агитаторов. Самые массовые приходы в легионы восставших осуществлялись со стороны пастухов, работавших в скотоводческих латифундиях.
Вторым источником пополнения сил восставших были эргастулы, то есть тюремные заведения, где хозяева содержали своих проштрафившихся рабов, у которых было сильно чувство мести.
На третьем месте в линейке источников пополнения сил восставших находились небольшие сельские виллы, на которых работали по несколько десятков рабов, занимающихся сельским хозяйством. На волне социальных волнений сельские рабы поднимали локальные мятежи: сначала грабили виллы, на которых работали сами, после чего побуждали к бунту рабов с соседних вилл и после успешного разграбления сельских угодий стихийно объединенные рабы вливались в ряды восставших.
Еще одним источником силы были разбойничьи шайки, которые периодически привлекались к операциям восставших, после чего большая их часть покидала ряды спартаковцев.
Источником так называемых пассивных участников восстания служили города, в которых было большое количество городских рабов, представлявших собой некую «интеллигенцию», которые имели доступ к оперативно значимой информации и документам, а также могли тайно и своевременно оповещать спартаковцев о намерениях римских властей.
Естественно, что сочувственно к восстанию рабов относились и представители различных племен, населявших Апеннинский полуостров, так называемые италики, племена которых были покорены Римом. В свое время италики после Союзнической войны 90-88 годов до н. э. как представители итальянских племен обрели статус свободных граждан Рима, но оставались бесправными участниками политических процессов Римской республики.
Таким образом, после гражданской войны 90-88 годов до н. э. между сторонниками популяров и оптиматов остался не до конца решенным вопрос политического статуса значительного социального слоя населения Италии, представители которого ждали своего часа и видели в восстании силу, которая могла бы изменить как государственный строй в республике, так и их социально-экономическое положение.
Именно на эту социальную прослойку населения Италии следовало бы обратить свое внимание Спартаку, через которую он бы мог привлечь на свою сторону значительную часть древнеримских демократов для того, чтобы придать восстанию положительный вектор развития через обретение дополнительной политической составляющей.
Но Спартак не уделял значительного внимания политической составляющей восстания, определив приоритетным направлением для себя чисто военную плоскость.
Подобную недальновидность вождя восставших можно объяснить двояко.
Если учитывать, что само восстание проходило в русле противостояния сил Сертория и сторонников сулланского сената, то Спартак намеренно не занимался политическими вопросами и являлся лишь проводником движения древнеримских демократов в военной плоскости, оставляя всю полноту ответственности за осуществление мероприятий в политической плоскости за представителями политической элиты серторианского движения.
В другом случае, если принять версию чисто стихийного начала восстания под руководством Спартака, который действовал как герой-одиночка, то налицо проявление недальновидности вождя восставших в формировании и воплощении стратегии действий восстания, ошибочно считавшего единственную возможной только военную плоскость противостояния и не ставившего перед собой и восстанием в целом политических целей, ради которых собственно и была начата вооруженная борьба.
Но если рассматривать в комплексе с учетом того, что уже к этому времени стало понятным, что план возвращения сил серторианцев с южного направления был провален ввиду военного поражения сил понтийско-серторианской коалиции в середине 73 года и ухудшения положения самого Сертория в Иберии, то Спартак явно не смог правильно оценить динамику развития событий по линии Испания – Италия – Малая Азия и не удосужился принять все меры по формированию собственной политической платформы, чтобы вступить в полноправную борьбу за власть в Риме.
Таким образом можно принять тот факт, что Спартак не имел в своем арсенале политического таланта, соответствующего уровню его военного гения.
В общем итоге Спартак приступил в конце 73 года к военно-административным изменениям в своем стане, не уделяя должного влияния укреплению своего политического статуса в Италии и не понимая важности мероприятий в политической плоскости противостояния.
После переназначения армейских командиров вождь восставших приступил к непосредственному распределению прибывавших сил и формированию новых легионов. На командные должности Спартак ставил людей, отличившихся в сражениях первой активной фазы восстания. Система организации и управления в армии восставших строилась по образу и подобию римской армии.
На места командиров легионов – командира-префекта – назначались бойцы, обладавшие высокими лидерскими, профессиональными и морально-волевыми качествами, которые были проявлены в предыдущих сражениях. В подчинении у командира легиона находились:
– префект лагеря, назначавшийся из числа людей с достаточно длительной и безупречной службой, который отвечал за разбитие лагеря, лечение больных воинов, гужевой транспорт, метательные машины и шанцевый инструмент;
– префект ремесленников, в ведении которого были все мастерские с ремесленниками и мастерами, отвечающий за изготовление оружия и снаряжения для армии восставших;
– военные трибуны в количестве 6-10 человек, отвечающие за боевую подготовку воинов;
– командиры когорт, центурионы, старшие офицеры, непосредственно командующие своими подразделениями.
Каждый легион включал в себя кавалерийское подразделение, в состав которого входили около тысячи всадников.
Таким образом, видно, что после полного формирования спартаковский легион был достаточно автономной боевой единицей, обладавшей своей боевой частью, включавшей пехоту и ударно-маневренную кавалерийскую группу и силы, обеспечивавшие логистику легиону.
Все новосозданные легионы спартаковцев в зимний период проходили интенсивный курс боевой подготовки по индивидуальной и коллективной программам.
Параллельно с мобилизационной активностью Спартак попытался заняться администрированием на подконтрольных ему территориях, но ввиду очевидной его слабости в политике и общего непонимания важности процессов, происходящих в гражданском секторе зоны восстания, все его начинания были довольно быстро разбиты активностью множества агентов Вариния, засланных в стан восставших и использовавших тактику непрямых действий.
В свою очередь Рим, проиграв в первичной фазе восстания, был вынужден восстанавливать свой военный и административный потенциал непосредственно на Апеннинском полуострове, для того чтобы успешно противостоять противнику в следующей активной фазе восстания, параллельно стараясь максимально помешать Спартаку возобновить свою оперативную активность с выгодных позиций.
В первую очередь Рим на общереспубликанском уровне приступил к дополнительным мобилизационным мероприятиям, формируя новые легионы и заказав ремесленникам большие партии оружия и снаряжения для новой армии. Параллельно с подготовительной работой в военной плоскости римский сенат старался стабилизировать социальное положение на территориях, еще не объятых пламенем восстания, где главным был вопрос решения хлебной проблемы.
За пройденный год третьей Митридатовой войны, основное противоборство в которой проходило на просторах Малой Азии и на морских просторах Средиземноморья, были сильно нарушены поставки продовольствия в республике. А с началом полномасштабного восстания на юге Италии, провинции которого были хлебными житницами в самой республике, внутренняя социальная обстановка достигла своего предела и требовала проведения безотлагательных мер.
К счастью для Рима, на момент начала восстания рабов консул Л. Лукулл вывел из игры царя Митридата, претендовавшего на лидерство в Малой Азии, а вместе с ним и морских пиратов. Таким образом военные победы римлян на Малоазийском театре военных действий способствовали скорейшему восстановлению сельского хозяйства в регионе в интересах победителя и налаживанию снабжения Рима с данного направления.
В самой Италии с окончанием первой активной фазы восстания в краткие сроки удалось восстановить запасы зерновых за счет посева скороспелой пшеницы в Цизальпийской Галлии и Этрурии, а также в отдельных районах южной Италии, где обстановка позволяла римлянам заняться аграрным делом.
На оперативном уровне римский полководец Вариний, находясь непосредственно в районе боевой активности, хорошо понимал, что ему необходимо перехватить военную инициативу у противника, ключиком к которой в условиях внутренней социальной нестабильности и распыления сил и средств Рима на три театра военных действий была внутренняя социальная обстановка в регионе и степень расположения местного населения к восставшим вместе с внутренним климатом в стане восставших.
Таким образом, римскому военачальнику для начала хоть какого-то поступательного движения в противоборстве с силами Спартака после военного поражения в кампании 73 года, в которой римляне применяли силу по классическим канонам военного искусства, необходимо было перейти на уровень иррегулярного использования военной силы в рамках системы координат малой формы вооруженной борьбы.
Сразу с началом зимовки, пока спартаковцы торжествовали и реорганизовывали значительно возросший потенциал, римский военачальник приступил к реализации плана по дестабилизации положения восставших в непосредственной зоне их влияния, территория которой становилась для спартаковцев ресурсной базой стратегического уровня, после того как летом текущего года был выбит из Большой игры понтийский царь Митридат VI Евпатор, а позиции серторианцев были значительно ослаблены.
Наиболее оптимальной стратегией действий в сложившейся на юге Италии обстановке и в связи с характером целей и задач, которые поставил перед собой Вариний, была стратегия непрямых действий, для осуществления которой как нельзя лучше подходили методы и способы нерегулярной формы вооруженной борьбы – малой войны. И в этом, как оказалось, римский полководец более преуспел, чем в проведении кампании конвенционального характера.
Определив приоритетность непрямых действий во время «военного межсезонья», Вариний спланировал и приступил к активной деятельности на трех основных направлениях иррегулярности.
Через тайных агентов из числа верных рабов и отпущенников, снабженных деньгами, Вариний приступил к подрывной работе в стане активных участников восстания. Рассеянные агенты влияния по всему югу Италии стали отыскивать полезных людей, формировать и сплачивать из их числа партию несогласных, которая должна была подрывать единство среди восставших и ослаблять их моральный боевой дух.
Другая часть разосланных агентов занималась активной кинетикой, дезорганизовывая вражеский тыл и оказывая физическое давление на гражданский сектор, выдавая себя за сторонников Спартака, тем самым озлобляя местное население и уводя его как минимум на нейтральную сторону, а как максимум принуждая его отказаться от поддержки восставших или же начать активно оказывать им сопротивление, занимая сторону римской власти.
Еще одним направлением активной деятельности римской агентуры была организация физического устранения лидеров восстания, в первую очередь их вождя Спартака. Вариний хорошо знал, что один хороший удар кинжалом стоит удачного сражения, и что покушение, даже и неудачно исполненное, способно было повлиять на ход всей военной кампании.
Очень скоро контрповстанческая деятельность П. Вариния принесла свои ощутимые плоды, которые сильно поменяли внутреннюю обстановку на подконтрольной восставшим территории.
Территорию восстания наводнили шайки грабителей, которые, прикрываясь именем вождя восставших, прибегали к массовым убийствам простого населения, грабили имущество и уничтожали жилые дома. Естественно, что подобный ход событий подрывал социальную основу восставших, население юга Италии засыпало Спартака жалобами на действия его сторонников, и в различных местах стали вспыхивать народные мятежи против неокрепшей власти восставших. Под угрозой оказалась вся система обеспечения армии восставших и лояльность италиков к Спартаку и его движению в целом, а это были критически важные элементы системы сопротивления рабовладельческому Риму.
Первым делом совет командиров восставших принял решение разослать по подконтрольной территории небольшие отряды для вычисления и уничтожения активно действующих банд грабителей, и это принесло спартаковцам временный неустойчивый результат.
К этому времени в восставшем регионе образовались очаги сопротивления самим восставшим, которые стали социальными секторами для формирования базовых безопасных районов скрытым контрповстанческим силам. Продолжавшие свое существование рабовладельцы юга Италии, благодаря своим большим финансовым возможностям и влиянию в регионе, оказывали всестороннюю поддержку римской агентуре. В это же время в самом стане сил восставших были выявлены тайные агенты, готовившие покушение на самого Спартака.
Складывающееся положение дел вынудило Спартака созвать военный совет, на котором было принято решение симметрично ответить своим противникам и развернуть террористическую активность в стане представителей рабовладельческой знати и в самой римской системе управления на юге Италии.
Согласно новому плану действий периода «военного межсезонья» армия Спартака была поделена на небольшие боевые партии, которые были отправлены для террористической деятельности в разные концы мятежного региона.