Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
В общей сложности главнокомандующие двух противостоящих армий выводили на поле боя все наличествующие у них силы. На момент выхода войск восставших из Регийского полуострова их общая численность составляла от 120 до 130 тыс. человек. В свою очередь командующий римскими войсками Марк Лициний Красс выводил из Регийской операционной зоны около 140 тыс. человек пехоты и кавалерии.
Таким образом, количество войск, которыми располагали Спартак и Красс на момент начала решающего сражения, надо определять с учетом прибытия и убытия живой силы за время перехода их сил из Регийского операционного района в новую операционную зону у города Брундизий и тех боевых столкновений, а также другой оперативной активности, которые сопровождали армии в их походе.
К последнему боевому построению войско Спартака насчитывало не более 100 тыс. человек, из которых 90 тыс. были пехотинцами и, соответственно, 10 тыс. кавалерии. В это же время войско Марка Красса после крайней военной неудачи, связанной с преследованием уходящих сил восставших, насчитывало около 80 тыс. человек пехоты при пятитысячной кавалерии.
Непосредственно на поле боя перед началом решающего сражения Спартак и Красс провели перед выстроенными к бою воинами религиозные обряды и ритуальные жертвоприношения богам, после чего объехали свои войска по фронту, произнеся пламенные речи и вдохновив свои армии на битву.
Закончив с ритуалами, войска противоборствующих сторон по сигналам приступили к фронтальному сближению.
Первыми вступили в бой шедшие впереди тяжелой пехоты легковооруженные пехотинцы и кавалеристы римлян и спартаковцев. За полчаса боя передовая линия восставших опрокинула передовую линию римского войска. Легкая пехота и всадники римлян ретировались в тыл боевого порядка своего войска через интервалы между когортами, которые мерным шагом надвигались на противника. Отойдя в тыл линий тяжелой пехоты, отступившие римляне быстро перегруппировались и заняли боевые порядки на флангах общего строя.
В свою очередь передовая линия легковооруженных спартаковцев попала под вал тяжеловооруженной римской пехоты, легионеры которой, сомкнув ряды после ретировки своих легких воинов, пошли в атаку. Ожидаемо легкие пехотинцы и кавалерия спартаковцев под натиском римлян уступили место на переднем крае тяжелым легионерам, проведя тот же самый маневр, что и их противник ранее, заняв места на флангах боевого порядка войска восставших.
Такой была первая часть активной фазы генерального сражения, после чего настало время для главных сил противоборствующих сторон. Спартаковские и римские легионеры в сомкнутых линиях боевого порядка, перейдя на бег, стремительно стали приближаться друг к другу. На короткой дистанции пехотинцы сначала метнули друг в друга копья, после чего был начат фронтальный ближний бой, в котором легионеры яростно орудовали короткими мечами и щитами.
Далее в дело вступила кавалерия противоборствующих сторон, обоюдно сорвавшись в бой со своих флангов. Так завязалась основная часть генерального сражения, активные действия в котором происходили по всему фронту линии боевых порядков, а общее количество войск, одновременно вступивших в бой, и та ярость, с которой воины сражались друг с другом, выводили сражение в ранг самого масштабного и ожесточенного за все время войны гладиаторов.
Через час кровопролитного боя силы Спартака стали брать верх над силами Красса, и римляне начали пятиться назад. Видя, как их войско стало поддаваться давлению восставших, римские полководцы Красс и Аррий, командовавшие флангами, вместе с Консидием, под чьим командованием находился центр римского войска, стали вводить в бой свои резервы. Спартак же расчетливо производил в боевых порядках замену истощенных воинов на свежих, не допуская ослабления натиска своих войск на линию противника и при этом сохраняя свободными свои резервы.
В таких условиях первой дрогнула кавалерия римлян, всадники которой, не выдержав интенсивности боя, обратились в бегство, обнажая фланги общего строя римлян. Из-за отступления своей конницы Красс и Аррий были вынуждены немедленно приступить к укреплению своих флангов, чтобы не допустить прорыва спартаковцев в тыл своих сил. Загибая свои фланги под жестким прессингом сил восставших, римские полководцы сумели выстроить свои войска в каре и занять оборонительные позиции.
В сложившейся ситуации Красс явно не мог рассчитывать на единоличную победу над Спартаком, и единственное, на что уповал римский военачальник в окружении – простоять до темноты и попытаться вывести свои силы с поля боя под покровом темноты. Но зная о настрое восставших и военном гении Спартака, от полного поражения войско Красса могло спасти только чудо, и оно произошло.
Спартак же к этому времени имел информацию, что на подходе к району боевых действий находилась конница Марка Лукулла, а за ней не замедлит подойти и кавалерия Помпея, поэтому ему срочно нужно было что-то предпринять, чтобы разбить Красса еще до подхода дополнительных римских сил. Для предупреждения внезапного появления дополнительных сил римлян на поле боя Спартак предусмотрительно выслал дозорные разъезды на дороги, с которых было наиболее вероятным появление конницы противника.
Вождь восставших после того, как римляне были взяты в плотное кольцо окружения, взял оперативную паузу, в ходе которой была произведена перегруппировка сил для осуществления штурма оборонительного каре римлян.
Выведя во фронт тяжелую кавалерию и оставив позади пехоту, Спартак решил атаковать плотный пехотный строй римлян, выстроенный в каре, именно конницей. Таким образом, приняв решение противопоставить своих всадников оборонительному строю тяжелой пехоты римлян, Спартак совершил критическую ошибку как полководец, которая стоила жизни не только ему самому, но и всему его войску.
По сигналу тяжеловооруженные всадники помчались на римлян, пытаясь пробить брешь в их боевом порядке копейным натиском. Ожидаемо, что всадники того времени не смогли опрокинуть боевой порядок римлян, которые благодаря плотному и глубокому построению своей тяжелой пехоты имели достаточную стойкость в обороне против неустойчивых всадников-копейщиков.
Безрезультатные атаки кавалерии восставших забрали у Спартака достаточное количество сил, а главное времени, которого и так было у него в обрез до ожидаемого подхода сил Помпея и Марка Лукулла. Таким образом опять фактор времени показал свою значимость в сражении, жестоко наказав военачальника, который не учитывал его влияние как на ход событий в бою, так и на его исход в целом.
Видя, как его конница разбивается о стену римского боевого порядка, Спартак отвел конницу назад и дал команду к осуществлению классических осадных действий боевых порядков римлян, засевших в глухую оборону.
Здесь необходимо отметить, что, взяв войско Красса в плотное кольцо окружения, Спартак не оставил противнику шансов на отступление. В таких условиях римляне понимали, что пощады им в любом случае не будет, и единственный шанс выжить заключался в упорном сражении в обороне, уповании на пресловутый фактор времени и ожидании подхода дополнительных сил.
В свою очередь Спартак, не дав шанса римлянам на ретировку, терял такую хорошую возможность разбить их силы в тот момент, когда в начале отступления как при стихийном бегстве, так и при организованном отходе силы противника неминуемо расстроили бы свой боевой порядок, что значительно нарушило бы их стойкость и управление в бою.
Выведя на боевые позиции своих лучников вместе с боевыми машинами – баллистами, катапультами, скорпионами и онаграми, восставшие начали методично и интенсивно обрабатывать оборонительные позиции римлян тучами стрел и градом камней.
Редкие вылазки легкой пехоты римлян с легкостью купировались спартаковцами и не приводили к ослаблению осады. Положение римлян становилось все более отчаянным, а римские полководцы уже смирились с мыслью, что им придется мужественно пасть в бою вместе со своими воинами.
И вот именно в этот момент случилось то самое чудо, на которое уповает каждый, кто оказывается в безвыходном положении, когда все, что можно было сделать, было сделано, и оставалось только надеяться на силы извне и военную удачу. В ту самую отчаянную для войска Красса минуту в районе сражения появился шеститысячный отряд кавалерии, посланный на выручку Марком Лукуллом, и у осажденных римлян вновь появилась надежда на положительный для них исход сражения.
Так начиналась следующая часть генерального сражения, в которой Спартаку уже предстояло сражаться в условиях равновесия сил противоборствующих сторон, а исход битвы могла решить простая случайность.
Получив своевременный сигнал о подходе римской кавалерии, посланной Марком Лукуллом на подмогу Марку Крассу, Спартак снял конницу с правого фланга и направил отряд всадников вглубь своего тыла с целью блокирования конницы противника, вышедшей из города Брундизий. Параллельно с этим действом вождь восставших вывел на ударные позиции тяжелую пехоту и с новой силой атаковал внешнюю оболочку каре римского войска.
Именно в момент, когда возобновилась активная фаза сражения, командующему римской конницей Л. Квинкцию удалось собрать в кучу ранее отступивших с поля боя всадников, построить их в боевой порядок и атаковать противника на его правом фланге, заставив восставших драться на два направления.
В положении динамического равновесия, когда было непонятно, чья сторона возьмет верх, сражение продолжалось еще пару часов, пока Спартак не увидел еще один сигнал от своих дозорных со стороны тыла римской армии. Как оказалось, это командующий кавалерийским корпусом А. Габиний вел в бой свой пятитысячный отряд римских всадников.
И опять вождю восставших удалось на время блокировать прибывающие дополнительные силы римлян, вовремя выслав четырехтысячный резерв своих всадников для недопущения свежих сил противника на поле боя.
Сам же Спартак, понимая, что с приходом в район боевых действий дополнительных 11 тыс. свежих римских всадников для его сил наступает решающий момент, принял решение лично возглавить атаку своей кавалерии во фланг противника, обороной которого руководил Красс. Такой безрассудной атакой Спартак намеревался сокрушить одним навалом самого Красса, гибель которого могла бы решить исход всего сражения, однако все произошло ровно наоборот.
Поначалу решительными действиями своей конницы Спартаку удалось пробить брешь в плотном строю римской пехоты, однако когорта личной охраны римского полководца яростно обороняла Красса, успешно отбивая навалы Спартака.
В этот решающий момент битвы, когда Красс и Спартак практически напрямую столкнулись друг с другом, ведомая Габинием конница опрокинула заградительный конный отряд спартаковцев, обратив его в бегство. Далее командир помпеянской кавалерии, не теряя темпа, нанес следующий удар в тыл ведомой Спартаком кавалерии, которая в тот момент уже начала продавливать правый фланг римлян.
С выходом пятитысячного кавалерийского корпуса А. Габиния на поле боя ярко проявилась еще одна и, как окажется, последняя критическая ошибка, совершенная Спартаком, которой успешно воспользовались римляне. Спартак не смог правильно расставить приоритеты в момент сражения, когда в условиях плотного окружения и деморализации основных сил Марка Красса гладиатор не оценил того влияния на ход событий в районе поля боя, которое окажет новоприбывшая высокоманевренная ударная сила противника, и той угрозы, которую несут с собой два римских кавалерийских корпуса.
В условиях, когда войско Краса было полностью лишено свободы действий, наиболее эффективным для Спартака было бы, продолжая осаду Красса, уделить больше внимания прибывшей кавалерии Помпея и Марка Лукулла, выделив большее количество сил и средств для гарантированной блокировки их активности и не допуска свежих кавалерийских сил противника на поле боя. Далее вождь восставших получал все шансы, как максимум, покончить с Крассом или же, как минимум, оставить осадные действия и увести свои силы, не подставляя их и себя под чувствительное поражение, чтобы и в том, и в другом случае выиграть место и время для подготовки к следующим активным действиям.
В то самое время, когда на помощь Марку Крассу подошли свежие римские силы, в районе ведения боевых действий сложились условия, при которых для армии восставших наступал момент ухода от конвенциональной формы применения силы и перехода к нетрадиционным методам и способам в рамках стратегии и тактики действий малыми партиями.
С уходом в плоскость иррегулярного воевания спартаковцы могли бы получить возможность сохранить свою военную компоненту и далее успешно создать для себя новую благоприятную оперативно-тактическую среду, чтобы уже с новой позиции приступить к использованию гибридной или конвенциональной формы ведения военной кампании с дальнейшим формированием для себя благоприятной обстановки на стратегическом уровне (на внешнем радиусе).
Но, зациклившись на Крассе, вождь восставших допускает подход свежих сил противника на поле боя, в результате чего лихая атака помпеянцев закончилась ранением самого Спартака, который сзади получил удар копьем в бедро от одного молодого римского аристократа по имени Феликс.
В момент, когда раненый Спартак, отказавшись отойти в тыл и демонстративно убив своего боевого коня, чтобы не иметь возможности выйти из боя, принял для себя решение сражаться до последнего, по сути, окончательно решился исход генеральной баталии.
Римские всадники по команде А. Габиния спешились и продолжили успешно наседать на группу Спартака в пешем строю. Раненный Спартак, оказавшись зажатым между Габинием и Крассом, уже не смог реорганизовать боевой порядок своего войска, более того, солдаты его левого фланга дрогнули и побежали, оставляя своего вождя на поле боя.
В этом фрагментарном боевом столкновении от руки того же Феликса и пал до этого непобедимый Спартак. А далее развернулось ожесточенное сражение за тело Спартака, вождя восставших, в угаре которого погибли практически все, кто начинал бой за это. В результате вновь прибывавшие воины быстро теряли место, где погиб знаменитый гладиатор, и его тело было потеряно из виду, а сама схватка перемещалась все дальше от места его гибели.
После того как левое крыло восставших было разбито, а вождь восставших мужественно погиб в бою на этом участке, оставшиеся командиры восставших организованно отвели свои войска в пределы полевого лагеря, где они планировали закрепиться. Но и здесь окрыленные успехом римляне сходу, атаковали лагерь восставших и после нескольких волн штурма успешно взяли его, заставив армию восставших разбиться на мелкие партии и распылить свои силы в разных направлениях.
Римляне ликовали. К моменту начала решающего сражения между главными силами Спартака и римской армией под руководством Красса сложились достаточные условия, при которых одна ошибка, допущенная лидером восстания, формировала недостающее необходимое условие для полного поражения восстания. И Спартак ее совершил, завершив таким образом цепочку необратимых для восставших событий, которые закономерно привели спартаковцев к общему поражению, несмотря на положительный баланс военных побед с их стороны.
Каковы же те условия, которые привели Спартака к поражению восстания после единственного военного поражения его армии?
Первое – это военное поражение коалиционных сил серторианцев и понтийцев, возглавляемых царем Митридатом VI, от руки римского консула Луция Лукулла на Малоазийском театре военных действий и последующего за этим вторжения римских сил в пределы Понта летом 73 года до н. э., что поставило крест на возвращении партии серторианцев с южного направления на хорошо подготовленную Спартаком почву в южной Италии.
Второе – это гибель Сертория в Испании в начале июля 72 года до н. э., в результате чего римская политическая партия в изгнании, лидером которой был Серторий, полностью вышла из Большой Игры, что поставило Спартака в условия, когда ему пришлось вынужденно взять на себя всю полноту ответственности за осуществление как внутренней, так и внешней политики наравне с выполнением обязанностей главнокомандующего силами восставших.
Третье – Спартак так и не сформировал политическую основу своего движения даже после того, как с лета 72 года восстание осталось без внешней поддержки, что при успешном выполнении данного условия открывало бы ему дорогу на Рим, чтобы после его взятия можно было бы взять власть в республике в свои руки. Это должно было быть конечной целью восстания, ради которой стоило поднимать людей на борьбу, а не вести войну ради войны, не имея никаких конкретных целей и задач. Но даже в условиях ведения войны не ради каких-либо внятных политических целей, а ради чистой военной победы и физического уничтожения Римской империи, Спартак должен был бы, начиная со второй половины 72 года до н. э., определить главной своей целью так ненавистную восставшим столицу империи – Рим, с физическим разрушением которой пала бы и сама империя.
Четвертое – к началу 71 года до н. э., Спартак потерял всех своих ближайших соратников (Эномая, Крикса, Ганника, Каста), которые могли бы заменить вождя восстания при его гибели и принять знамя восстания в свои руки, с тем чтобы успешно продолжить борьбу с Римом.
Именно исходя из этих условий, сложившихся на момент начала решающей битвы против армии Рима, Спартак, заключавший в себе всю полноту военно-политической власти в одном лице, не имея себе равных в стане восставших, не имел права неоправданно рисковать своей жизнью в бою и допускать непоправимые ошибки во время самого сражения.
Спартак вовремя не предусмотрел угрозы всему движению сопротивления Риму, которую несет в себе гибель единственного вождя восставших. Вот почему опрометчивая гибель Спартака вследствие проявления им безмерной храбрости и политической недальновидности привела сначала к военному поражению его главных сил, а затем и к общему поражению всего повстанческого движения в Италии, возглавляемого военными профессионалами – гладиаторами.
По завершению битвы, главным результатом которой стала гибель единственного лидера восставших, Красс, разделив свои силы на четыре армии, вверив их, помимо себя самого, самым выдающимся своим легатам Консидию, Аррию и Скрофе, отправился вдогонку уходившим в соседние горы остаткам сил восставших с целью полного их уничтожения. В преследовании уходящего противника впереди четырех армий шла конница Красса, которая благодаря своим качествам должна была быстро обнаружить отступающего противника и задержать его продвижение, с тем чтобы основные силы римлян точно были выведены на противника, а затем уже полностью его разбили, пользуясь своим превосходством.
В результате силам Краса удалось вовремя по горячим следам настигнуть и разбить четыре крупных отряда отступающих спартаковцев. Более мелким отрядам восставших удалось оторваться от преследователей и рассеяться по югу Италии.
Далее специальные отряды Красса и присоединившиеся к этой акции силы Помпея в течение месяца зачищали территории южно-италийских провинций Кампании, Самниума, Апулии, Калабрии, Лукании, Бруттия от остатков войск спартаковцев и гарнизонов, которые не входили в войско, активно участвовавшего в прямом противостоянии с силами Красса, а удерживали за восстанием территории и обеспечивали режим безопасности для населения на подконтрольных восстанию территориях.
В результате проведенной широкомасштабной зачистки территории южной Италии два римских военачальника по-разному повели себя с плененными участниками восстания и их сторонниками. Марк Красс ради утверждения своей репутации победителя восстания прибегнул к демонстративному акту устрашения, приказав распять все 6 тыс. пленных спартаковцев, расставив кресты с телами спартаковцев вдоль дороги от Капуи до Рима. В свою очередь Помпей дальновидно для себя и умиротворения общей внутрииталийской обстановки и понимания необходимости восстановления сильно нарушенной экономики в рабовладельческой Римской Республике принял решение вернуть всех пленных участников восстания своим хозяевам.
Так была поставлена точка в активном противостоянии Рима с силами восставших, которое началось летом 74 года до н. э. побегом группы гладиаторов на Везувий, а завершилось в январе 71 года до н. э. гибелью вождя восставших в генеральном сражении.
Гибель единственного лидера восстания и военное поражение главных сил спартаковцев положило конец всей эпопее народного восстания под руководством гладиаторов, происходившего на фоне противостояния Рима с соплеменниками серторианской партии и понтийским царем Митридатом VI Евпатором.