Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
Есть еще одна опция развития событий в данном ключе, пример которой был продемонстрирован в 371 году до н. э. в сражении между фиванцами и спартанцами, произошедшем у города Левктры, недалеко от Фив. В этом греческом противостоянии фиванский полководец Эпаминонд впервые прибегнул к асимметрии в построении своего войска и в применении силы на поле боя, что принесло ему победу над царем Спарты Клеомбротом при численном превосходстве вторгшегося противника.
В противовес классической фаланге спартанцев фиванский полководец сформировал количественно-качественный перевес своих сил на левом фланге боевого порядка в виде новой отдельной тактической единицы, получившей название фиванского эмбалона, к которому примыкала другая часть фиванской пехоты, выстроенной в классическом строе греческих гоплитов.
Таким образом Эпаминонд сконцентрировал критическую массу своей силы на выбранном им направлении главного удара, после чего фиванцы стали ожидать благоприятного момента для действий. Но спартанцы упорно не хотели давать Эпаминонду шанс на проведение боя в соответствии с выработанным ими замыслом и подготовленными условиями, не решаясь атаковать фиванцев первыми.
Тогда Эпаминонд, видя, что действия от обороны ему не светят, решил первым активизироваться, но таким образом, чтобы сначала непрямыми действиями вынудить спартанцев нарушить свой боевой порядок и уже потом приступить к основной части боя. Своими обманными действиями, в которых одну из главных ролей сыграла конница, фиванцы сначала дезорганизовали строй спартанцев, после чего успешно атаковали фалангу противника, нанеся серьезный ущерб спартанским гоплитам на выбранном направлении.
Показным рассредоточением своих сил Эпаминонд вынудил нерешительного в тот день спартанского царя Клеомброта ответным откликом рассредоточить свои силы, после чего фиванцы, используя преимущество в инициативе и сосредоточив свои силы, первыми атаковали расстроенные боевые порядки спартанцев.
Такая последовательность действий фиванцев является примером применения силы в соответствии с тактической формулой, согласно которой победа достигается через симметричный отклик противника на твое сосредоточение или рассредоточение сил, то есть посредством последовательной цепочки действий мое сосредоточение – сосредоточение противника – мое рассредоточение – рассредоточение противника – мое сосредоточение и удар по еще не успевшему сосредоточиться противнику.
Таким образом Эпаминонд, правильно определив точку приложения силы и успешно осуществив свой замысел, сумел уничтожить самую боеспособную часть войска спартанцев и убить в бою царя Клеомброта. В результате спартанцы после понесенного поражения при Левктрах были вынуждены отказаться от своих намерений, запросив мир у Фив. Действуя «не по правилам», с точки зрения спартанцев, фиванский полководец Эпаминонд открыл для военной науки новое направление в теории и практике организации и применения военной силы, а именно асимметрию.
Фиванцы на практике показали, что атаковать асимметричным строем можно, но при этом на поле тактического уровня должны быть сформированы соответствующие условия, при которых заблаговременно, еще до начала кульминации сражения будут нарушены замысел и боевой порядок противника.
К вышеуказанному варианту действий также можно отнести еще и вариант имитации наступления с последующим мнимым отступлением центра линии пехоты с целью вовлечения противника, увлекшегося контратакой, в тактический мешок. Но это, в отличие от аналогичного тактического маневра, успешно применяемого конницей, является крайне сложным и уязвимым действом, требующим определенной тактической обстановки и высокой степени мастерства и слаженности от исполнителей, что и обуславливает крайне высокую степень вероятности полного провала данного мероприятия без возможности возврата к нулевой диспозиции ввиду малой маневренности пехотного строя.
Но, по всей видимости, всеми этими знаниями, к несчастью для Ганнибала, обладал Сципион, и в день сражения при Заме у римского полководца были совсем другие планы на вечер. Римский пропретор совсем не спешили развивать первоначальный успех своих легионеров в динамично изменяющихся условиях развития сражения. Сципион сумел вовремя разгадать замысел Ганнибала и принял действенные контрмеры. Сначала римский военачальник остановил продвижение легионеров, после чего быстро реорганизовал схему боевого построения своих сил в соответствии с новой тактической обстановкой. Римский пропретор вывел принципов и триариев на фланги собственного боевого порядка, построив их напротив ветеранов Ганнибала, а свой центр доверил молодым, но уже доказавшим на деле свою воинскую доблесть, гастатам.
В условиях качественного превосходства всех трех классов римской пехоты (гастатов, принципов, триариев) над карфагенскими пехотинцами складывалась ситуация, в которой полностью нивелировались все реорганизационные усилия Ганнибала в рамках проходящего сражения.
Пропретор сделал так, чтобы навязываемая Ганнибалом асимметричная схема применения силы в рамках единого тактического пространства потеряла свои признаки, переформировавшись в симметричный характер противостояния двух сил, в котором уже на первое место в достижении победы выходил фактор качественного превосходства воинов на поле боя как в индивидуальном, так и в коллективном порядке.
С помощью такого организационного контрманевра Сципион еще до возобновления активных действий полностью разрушил замысел Ганнибала на бой, чем значительно увеличил свои шансы на победу. Этим маневром Сципион на деле доказал, что уровень его тактической подготовки ничем не уступал уровню Ганнибала, что вывело римского полководца в разряд лучших тактиков в истории мирового военного искусства.
Итак, сражение вспыхнуло с новой силой, динамика развития боя в котором формировала уже совершенно новый его рисунок. С этого момента наступила новая фаза сражения, а значит, наивысшей точкой кульминации сражения следует определить момент перегруппировки сил противоборствующих сторон, который стал переходной точкой к началу второй фазы сражения при Заме.
Но и в этой ситуации Ганнибал еще имел какую-то надежду на благоприятный для его сил исход сражения. Однако первые две атаки, проведенные пунийцами после обоюдного ухода конницы с поля боя, не имели успеха и съели весь его временной ресурс для использования возможности разрешения противостояния в свою пользу при равном соотношении сил пехоты.
Так Ганнибал упустил предоставленный ему шанс, после того как пунийцам улыбнулась военная удача в завязке сражения, и римско-нумидийская конница вышла из боя. Карфагенский полководец терял дарованное ему время и не использовал крайне благоприятную обстановку, сложившуюся на поле боя, для проведения решительных победных действий своей пехотой. А игравший на руку римлянам фактор времени скоро принес им желаемый результат в сражения при Заме. Развязка наступила в момент возвращения римско-нумидийской конницы на поле боя. Римская кавалерия, сходу атаковав карфагенян с тыла, полностью уничтожила лучшую часть армии Ганнибала, что, собственно, и решило исход битвы.
Успешные действия римской кавалерии в завязке сражения, своевременное возвращение всадников во второй половине кульминации противоборства и ее успешная кинетика, приведшая к развязке сражения в пользу Рима, подтвердили статус конницы как силы решающего действия (маневра, удара). Также действия римско-нумидийской конницы на деле доказали правильность и эффективность непрямых мероприятий, проведенных Сципионом в рамках подготовительного периода к прямому противоборству с Ганнибалом. Заблаговременная подготовка к генеральному сражению, наряду с успешной тактикой ведения боя, явилась залогом победы римлян в битве при Заме.
И как тут не вспомнить постулаты китайского теоретика военной мысли Сунь-цзы, который в своем труде «Искусство войны» несколько раз четко зафиксировал их суть:
«Кто – еще до сражения – побеждает предварительным планированием, у того шансов много; кто – еще до сражения – не побеждает планированием, у того шансов мало. У кого шансов много – побеждает; у кого шансов мало – не побеждает; тем более же тот, у кого шансов нет совсем».
«… самая лучшая война – разбить замыслы врага; затем – разбить его союзы; затем – разбить его войска. Самое худшее – штурм (атака) крепости».
«В любом сражении контактируют с врагом правильным боем, а побеждают маневром».
Физика процессов африканского противостояния Рима и Карфагена в 202 году до н. э., в котором сошлись две силы с лидерами, представляющими собой воплощение наивысшего уровня военного искусства своего времени, и конечным его (противостояния) результатом, возвели Сципиона, победившего гениального Ганнибала, в ранг лучших военных стратегов, как обладающего превосходной степенью оперативного искусства, ясно понимающего взаимосвязь и приоритетность кинетической и некинетической активности в проведении военной кампании.
В общем итоге исторического противостояния Рима и Карфагена во Второй Пунической войне после сражения при Заме мир был заключен в 201 году до н. э. на тяжелых для Карфагена условиях, чем была на время подорвана его военно-экономическая мощь.
Далее началась пятидесятилетняя фаза так называемого динамического равновесия, которая предваряла Третью Пуническую войну, проходившую с 149 по 146 годы до н. э., и которая закончилась физическим уничтожением Карфагена.
В первые десятилетия II века до н. э. Ганнибал еще предпринимал усилия по организации большой антиримской коалиции, но усилиями политики и армии Рима вся его деятельность была сведена на нет, а в 183 году до н .э., чтобы не быть выданным Риму, Ганнибал принял яд. Триумфатор битвы при Заме и победитель Ганнибала Сципион Африканский ушел в мир иной вслед за знаменитым карфагенским военачальником в том же году.
А с середины II века до н. э. с восстановлением Карфагеном своего экономического положения пришло время знаменитой фразы: «Впрочем, я думаю, что Карфаген надо разрушить», которую повторял один из сенаторов Рима каждый раз, выступая в сенате.
Третья Пуническая война (закономерный итог)
В конце концов Рим в 149 году до н. э. начал Третью Пуническую войну, которая с разрушением до основания Карфагена после двухлетней его осады римской армией поставила точку в споре Рима и Карфагена.
Наверное, главная мысль, которую следует вынести из обзора Пунических войн – это жизненная необходимость жесткой корреляции между кинетикой действий армии на суше, воде (с XX века – в воздушном и космическом пространстве) и так называемой некинетической активностью политико-дипломатического корпуса в плоскости политико-социального измерения. А с развитием информационных технологий к некинетическому блоку активности добавится и психолого-идеологическое измерение.
Очевидно, что к поражению Карфагена в войне привел дисбаланс и несогласованность активности армии и политэкономической элиты страны, когда очевидные военные победы Ганнибала в Италии над армиями Рима не были конвертированы в конечную стратегическую победу посредством навязывания проигравшей стороне своей политической воли или же принятия политического решения на захват Рима.
К физическому уничтожению Карфагена привела не отсталость его военной школы, а стратегическая ошибка, которая была совершенна пунийцами в августе 216 года до н. э.
В тот момент военная мощь римлян была уничтожена на ближнем радиусе от Рима, а сам Вечный город оказался в слишком уязвимом положении перед силами Ганнибала, и Карфагену нужно было сделать последний шаг, для того чтобы довести военную кампанию до логического завершения. Но пунийцами было принято решение на отказ от прямого силового давления на Рим в пользу отрыва от него административных единиц Италии.
Решение пунийцев поиграть вдолгую в условиях отрыва экспедиционных сил Ганнибала от метрополии стало роковой ошибкой для Карфагена, ответственность за которую несет, в первую очередь, как сам Ганнибал, так и государственные органы власти Карфагена, которым полководец был подотчетен и которые контролировали его деятельность через своих представителей, находившихся тогда в ставке.
В свою очередь Римская республика даже в условиях оккупации своей территории и чреды крупных военных поражений с физическим уничтожением целых римских армий сумела по полной воспользоваться подарком пунийцев.
Римляне, благодаря своим непрямым действиям, смогли создать условия для возрождения своей армии, подготовить благоприятную среду для начала успешной кинетической активности с параллельным проведением некинетических мероприятий, согласованных между собой по месту и времени, для достижения конечного результата, что и позволило в конечном итоге римской армии физически уничтожить Карфаген.
Римляне последовательно вели политику на физическое уничтожение своего конкурента на Средиземноморье, не оставляя Карфагену ни единого шанса на возможность вырваться из военно-политической хватки римлян.
Вообще, человечество больше бы выиграло, если бы уже тогда, во время древней античности мировые державы не воевали между собой до полного истребления, а договорились бы о создании многополярного миропорядка, в условиях существования которого каждый полюс уравновешивал бы активность другого и являлся неким страховым банком данных накопленного человечеством опыта в случае коллапса в одном из центров мировой культуры.
Но это лирика гуманизма, а проза реальности мировой истории диктовала совсем другой ход событий, более суровый и разрушительный для человечества.
Следует еще добавить, что перед Третьей Пунической войной в так называемых Македонских войнах (первая Македонская война 215–205 годов до н. э., вторая Македонская война 200–197 годов до н. э., третья Македонская война 171–168 годов до н. э.) Рим полностью решил македонский вопрос, а в боях при Киноскефалах в 197 году до н. э. и при Пидне в 168 году до н. э. римская военная школа, основанная на тактике использования линии манипул, окончательно взяла верх в споре с тактикой действий классической македонской (греческой) фалангой.
Итак, в середине II века до н. э. с окончанием Пунических и Македонских войн в системе координат классической военной школы античности произошло смещение акцентов использования пехоты в пользу расчленения строя линии пехоты на тактические единицы и жесткой корреляции действий пехоты и регулярной кавалерии на поле боя.
С 202 года до н. э. произошли организационные изменения в структуре построения римской пехоты. Для увеличения номинальной боевой мощи первичной тактической единицы произошло ее укрупнение через объединение трех манипул в единое тактическое подразделение под названием когорта.
С появлением линии манипул/когорт на поле боя тактика применения пехоты стала более гибкой, что позволило римлянам задействовать против оппонентов большее количество тактических схем и приемов применения войска. Римская пехота, поделенная на тактические единицы, взаимодействуя друг с другом, с флангами регулярной конницы и со вспомогательными силами, имела большую скорость маневра и, естественно, тратила значительно меньше времени для кинетического отклика на изменения тактической обстановки на поле боя.
Так закрепилась эпоха гегемонии римских легионов на полях сражений, которая началась в V веке до н. э. с последующими военными реформами IV века до н. э. (проведенной Камиллом), реорганизацией римской армии в первой половине III века до н. э., военной реформой Мария конца II века до н. э.
Военная школа Римской республики стала достойной продолжательницей наследия военной организации Древней Греции.
Далее начинался процесс гегемонизации Рима на просторах Эллинистического мира и за его пределами с сопутствующим обострением внутриполитической борьбы, переходившей в стадии гражданских войн и восстаний, происходивших непосредственно на территории Апеннинского полуострова, и накладываемой на них (внутренние конфликты) всей сложности взаимоотношений между метрополией и ее внешними провинциями и другими зависимыми территориями.
В этот исторический период даже гражданские и повстанческие войны на территории Римской империи характеризовались тем, что каждой из сторон использовалась одна и та же модель военной организации. Восставшая сторона, несмотря на то что не имела признаков государственности, первым делом строила свои силы по образу и подобию римской армии, полностью интегрируясь таким образом в устоявшуюся и признанную систему координат ведения вооруженной борьбы того времени на общих правилах.
Наиболее интересным явлением на просторах Римской империи после окончания Пунических войн, с точки зрения развития военного искусства, явилось зарождение системы координат противостояния восстание – контрвосстание.
Эта система противостояния характеризуется сложностью внутренних и внешних взаимоотношений между представителями противоборствующих лагерей и природной интеграцией в данный конфликт третьей стороны конфликта – гражданского населения.
Большая Игра и Спартак (восстание – контрвосстание)
Самым масштабным по размаху кинетических действий, плотностью событий и по степени влияния, которое повстанчество оказало на внутреннее устройство Римской империи, было восстание римских рабов под предводительством Спартака.
Непосредственно восстание рабов 74–72 годов до н. э. представляет интерес для исследования еще и своей тесной корреляцией с теми военно-политическими событиями, которые предшествовали восстанию Спартака и сопутствовали ему по ходу его развития, происходившими как внутри самой метрополии, так и за ее пределами.
Изменения в политико-социальном измерении (оптиматы и популяры)
Все началось с появления в 20-х годах II века до н. э. на политической сцене Рима двух течений, известных под названием оптиматов и популяров. В то время давно уже остро стоял вопрос о расширении социальной базы республики через проведение аграрной реформы и включение италиков в состав римской общины. Именно разность подходов к разрешению насущной социальной проблемы и легла в основу кризисных явлений на Апеннинском полуострове. Сначала это были вооруженные столкновения между сторонниками оптиматов и популяров, которые уже в начале I века до н. э. очень быстро переросли в полномасштабные гражданские конфликты с сопутствующими им восстаниями.
Римское рабовладельческое общество II–I веков до н. э. не было однородным, а представляло собой сплетение различных социальных классов и групп. Первым и самым главным разделением республиканского социума было разделение на свободных и рабов.
В результате успешно проводимых войн Римская республика постоянно пополнялась большим количеством рабов. Естественно, что приводимые рабы, как бывшие граждане других государств, были представителями различных профессий и делились на сельских и городских. К городским рабам относились различного рода ремесленники – производители материальных благ, сельские рабы были представлены земледельцами и пастухами-скотоводами. Была еще и третья группа рабов – гладиаторы, невольные военные профессионалы.
Рабский труд, эксплуатируемый классом рабовладельцев, включающим в себя крупных землевладельцев, коммерсантов, владельцев мастерских и кораблей – нобилитет и всадники, становился в Римской республике основой производства, к тому же не требовал оплаты.
Складывающееся положение дел отрицательно сказывалось на благосостоянии и социальном статусе другой социальной группы – класса свободного населения рабовладельческой республики, который формировался представителями мелких производителей, землевладельцев и торговцев, что жили трудом собственных рук и наемной рабочей силы – так называемый плебс.
Положение свободных граждан Римской республики, не являющихся рабовладельцами, постоянно ухудшалось, вследствие чего класс рабовладельцев заимел еще одних классовых противников из числа свободных граждан. Так складывалась благоприятная социально-политическая обстановка для формирования некоего союза между определенной частью свободных граждан республики и всеми категориями италийских рабов.
Формирование и развитие классовых противоречий среди свободного населения республики в конце II и в начале I веков до н. э. подготавливало благоприятную социальную среду для грядущих гражданских конфликтов и восстаний в Римской республике.
Социальные потрясения в Риме и войны на периферии конца II века до н. э. способствовали началу процесса очередной реорганизации римской армии, который был осуществлен в 107 году до н. э. консулом Гаем Марием.