Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
Итог Большой Игры (практика и теория)
Чтобы правильно понять и оценить процессы противостояния сил восставших и армий Рима, их следует рассматривать, используя комплексный подход, одновременно с событиями, происходившими в Иберии и Малой Азии, как событиями единого действа, которые напрямую оказали друг на друга влияние, независимо от географической удаленности театров военных действий.
Восстание под руководством Спартака в Италии – это была «война гладиаторов», военных профессионалов, которые использовали кинетическую энергию римских рабов и настроение италиков. Поднятое восстание являлось прямым продолжением гражданского конфликта в Риме между популярами и оптиматами, в котором вождь и лидеры восстания, очевидно, действовали в орбите римской политической партии популяров, боровшихся за власть против партии римских оптиматов, намереваясь изменить политический строй и социальное устройство в республике.
В этой борьбе серторианцы обрели внешних союзников в лице царя Понта Митридата VI Евпатора и сообщества морских пиратов. Так образовалась стратегическая географическая полоса нестабильности: Испания – Италия – Малая Азия, внешней оболочкой для которой стала морская среда. Именно в этой стратегической полосе и развернулись главные события противостояния между сулланским Римом и партией римских политических изгнанников, возглавляемой италийским аристократом Квинтом Серторием.
Какие же доводы и факты говорят в пользу того, что восстание рабов под руководством военных профессионалов в Италии 74–71 годов до н. э. было не стихийным, а имело прямую корреляцию с событиями, одновременно происходящими в Испании и Малой Азии, имевшими непосредственное отношение к римскому политическому противостоянию между партиями оптиматов и популяров?
Прошлое вождя восставших и его ближайших соратников было связанно с их активным участием в войнах как на стороне царя Митридата VI Евпатора, который возглавил антиримское движение в Малой Азии, так и на стороне римской рабовладельческой демократии (популяров) в период борьбы Гая Мария против сил Луция Корнелия Суллы, представлявшего интересы оптиматов. В конце концов активная деятельность военных профессионалов была прервана в 82 году до н. э. с установлением в Риме диктатуры Корнелия Суллы, в результате чего будущие лидеры восстания в ранге военных трофеев были отданы в школу гладиаторов в городе Капуе.
Далее, выборов свободу в 76 году до н. э. благодаря своим профессиональным и лидерским качествам, Спартак, оставшись в школе гладиаторов в Капуе, вместе со своими сподвижниками – гладиаторами Криксом, Эномаем и Ганником приступил к формированию группы заговора с целью поднятия восстания рабов против римских рабовладельцев на юге Италии.
С обретением свободы перед Спартаком открылись двери многих знатных домов в южных провинциях республики, хозяева которых сочувствовали идеям партии римских популяров, что способствовало появлению первичных ячеек сторонников гладиаторов в Апулии, Лукании, Бруттии и в самом Риме.
После того как в конце 75 года до н. э. лидер римских популяров Квинт Серторий и понтийский царь Митридат VI Евпатор заключили между собой военно-политический союз против власти Рима, сформированной диктатурой Суллы, проявилась география театров военных действий, в пределах которой начнется противостояние с римскими силами. Но оставался один географический пробел, который мог бы физически связать два региона напряженности, и это был Апеннинский полуостров, после подключения которого в Большую Игру образовывалась полноценная полоса нестабильности для Рима по линии Испания – Италия – Малая Азия.
Как только все подготовительные мероприятия были закончены, созданная антиримская коалиция приступила к активным действиям против Суллы одновременно на всех трех направлениях. Так, весной 74 года до н. э. в прямое противоборство вступили Помпей и Серторий в Испании, а в Малой Азии активизировались силы понтийско-серторианской коалиции. Вслед за Испанией и Малой Азией летом того же года Спартак со своей группой гладиаторов подключил к игре территорию Италии, что и обозначило прямую корреляцию действий по месту и времени сил антиримской коалиции по стратегической линии Иберия – Апеннинский полуостров – Малая Азия.
На момент начала инициирующей фазы восстания его активные участники под руководством Спартака получили необходимую поддержку и сочувствие со стороны плебса южных римских провинций, которая выражалась в простой моральной поддержке, саботаже активности властей, предоставлении руководству восставших необходимой информации.
Кстати, в пользу того, что Спартак готовил благоприятную почву не для себя, а для неких политических сил, говорит тот факт, что с началом фазы динамического равновесия римским претором П. Варинием был развязан скрытый террор против италиков, что и спровоцировало уже открытый террор против представителей римской знати и администрации юга Италии со стороны повстанцев. Такое положение в социальной среде юга Италии четко указывает на то, что после победы сил Спартака в кампании 73 года и до начала обоюдной террористической активности в восставшем регионе продолжали мирно сосуществовать все слои населения Италии, невзирая на их статус и политические приверженности.
Последние два факта, основанные на анализе социальной среды зоны восстания, однозначно свидетельствуют в пользу того, что Спартак действовал в общей схеме противостояния сил Сертория и сил сулланского сената на стороне опального римского сената в изгнании, представители которого намеревались вернуться в Рим и взять власть в свои руки никак не ценой разрушения самой республики и ее столицы.
Исторически ход событий на Апеннинском полуострове во время восстания рабов показывает, что Спартак постоянно уводил свои силы в сторону от Рима, не допуская возможности взятия и разрушения столицы республики.
Если это было стихийное восстание рабов против рабовладельцев и государственного строя в Италии, то почему Спартак на пике своего могущества и при широкой поддержке низших слоев населения республики в условиях сильной социальной нестабильности на Апеннинском полуострове не повел свою армию против Рима, в то время как наиболее боеспособные римские легионы были заняты на внешних театрах военных действий?
Трудно подобрать какой-либо логический ответ на данный вопрос, кроме как объяснить подобное поведение Спартака тем, что целью поднятого восстания было не прямое уничтожение Римской республики, а подготовка благоприятных условий и формирование дополнительной управляемой силовой компоненты для обеспечения запланированного возвращения военно-политической силы римских изгнанников.
Еще одним доводом в пользу нестихийности восстания, является то, что после того как южное направление для возвращения серторианцев в пределы Италии было закрыто искусной военно-политической деятельностью римского военачальника Л. Лукулла на Малоазийском театре военных действий, Спартак повел свои силы на север для начала совместных с Серторием действий в Иберийско-Галлийском регионе. К этому доводу можно добавить, что мысль о том, что Спартак повел свои силы на север с тем чтобы вывести их в пределы галльских и германских земель, где войско было бы распущенно, явно несостоятельна. Во-первых, на юге Италии Спартак оставил часть своих сил под руководством Крикса для удержания ранее занятых территорий, что свидетельствует об актуальности и важности южных провинций для восставших и намерении вернуться в их пределы. Во-вторых, именно представители галльских и германских племен составляли основу войска Крикса, а это явно не вписывается в логику вывода части сил восставших на север Италии, чтобы их там распустить по домам.
И последнее, факт физического угасания самого восстания, спровоцированного безвекторностью своего политического развития после выхода из игры серторианцев, также является доводом в пользу утверждения о наличии взаимосвязи событий, происходивших одновременно в Испании, Италии и Малой Азии в 70-х годах до н .э.
После принятия теории о наличии корреляции между событиями в Испании, Италии, Малой Азии и общем для них пространстве Средиземного моря сразу становится понятной логика действий восставших в Италии и их оппонентов в фазах активного противостояния. Также определимой становится та степень влияния, которую оказывают друг на друга события, происходящие на разных театрах военных действий, что, собственно, и ставит все эти события в одну логическую цепочку одного общего действа.
Анализ и правильная оценка всех событий, связанных с восстанием под руководством Спартака, позволяет познать и объяснить все процессы внутри оболочки военного конфликта в Италии и на ее внешней орбите, происходящие по схеме восстание – противовосстание, после чего становится более понятной природа такого социального явления как восстание.
Итак, катастрофические поражения коалиционных сил, которые были созданы царем Митридатом и римлянами-серторианцами в 74–73 годах до н. э. на Малоазийском театре военных действий, крайне отрицательно повлияли на ход событий в самой Италии.
На момент начала активных мероприятий Спартак лишился главного – южного направления поддержки, которое должно было наделить его восстание политической составляющей, источником которой служила римо-серторианская партия при дворе царя Митридата. Сам вождь восставших после провала серторианцев на Малоазийском театре военных действий не смог сформировать политическую платформу своего движения, которая могла бы стать неотъемлемой частью восстания и обеспечить достижение конечного результата восстания в целом.
Спартак был великолепным военным специалистом и обладал достаточным уровнем лидерских и профессиональных качеств для успешного начала практически с нулевого уровня и дальнейшего ведения чисто военной кампании, но совершенно не имел понятия о так необходимой восстанию политической активности и о том, что боевая – кинетическая активность восставших не должна выходить за рамки их политических интересов. Руководитель восстания, к несчастью для себя, не воспринимал примат политической составляющей восстания над военной составляющей, за что и поплатился в конечном итоге.
Ассиметричный ответ Вариния, к которому прибегнул римский полководец после того как не смог ничего противопоставить военной организации и искусству восставших в прямых действиях кампании 73 года, вынудил Спартака совершить собственную стратегическую ошибку, которая расколола лагерь серторианцев в Испании, что привело к уничтожению последней внешней опоры восстания военных профессионалов – гладиаторов.
В ответ на скрытую и точечную террористическую активность, начатую Варинием на юге Италии с целью провоцирования восставших на, как минимум, симметричный ответ, а как максимум – асимметричный, причем в большую сторону, восставшие развернули прямой террор против гражданского населения, проживающего в охваченном восстанием регионе Италии. Поддавшись провокации, ответными действиями вождь восставших ввел в хаос беззакония подконтрольные территории, чем значительно сузил свою ресурсную базу и поставил в крайне затруднительное положение Сертория и его сторонников, находящихся как в изгнании, так и в пределах Италии.
Временные тактические успехи спартаковцев в конечном итоге привели восставших к стратегическому провалу. Своими ответными действиями Спартак направил военную мощь не против римских легионов, а против гражданского сектора, развернув войну против представителей социальных классов Римской Республики, не выказывающих сочувствия и поддержки восставшим.
Так в фазе динамического равновесия военной кампании в Италии, когда не велись активные боевые действия, стороны конфликта обоюдно перешли к стратегии и тактике непрямых действий в рамках формирующейся системы координат иррегулярного воевания. Именно в этот момент в так называемом цивилизованном мире была применена открытая форма терроризма, направленная против определенных социальных слоев населения Римской Республики, которые с этого момента становились третьей стороной конфликта в формирующейся системе координат вооруженного противостояния по схеме восстание – противовосстание.
Вся скрытая и прямая террористическая активность каждой из сторон конфликта была направлена на то, чтобы повлиять определенным образом на политико-социальные процессы внутри территории конфликта и создать благоприятный климат перед началом следующей активной фазы противоборства между антиримскими силами и самим Римом.
Развернувшийся широкомасштабный социально-классовый террор на юге Италии привел к серьезным изменениям на внешней стороне оболочки восстания, которые в ответ оказали серьезное влияние на динамику развития событий внутри территории активного противоборства и отрицательно повлияли в первую очередь на самих восставших.
Неподконтрольный социально-классовый террор, направленный против граждан Рима, сильно потряс серторианцев в Испании, сначала внеся в их ряды раздор и смятение, а затем вынудив большую часть политикума серторианцев начать тайные переговоры с представителями сулланского сената с последующим отказом от идеи возвращения сил серторианцев в пределы Италии при поддержке внешних (понтийский царь) и внутрииталийских (восставшие) сил.
Следует напомнить, что сам Серторий погиб в результате заговора внутри серторианской партии. А это был второй после разгрома Малоазийской коалиции стратегический удар по всему движению восставших в Италии, полностью лишивший спартаковцев их политической основы и, как следствие, потери логической конечной цели, вследствие чего восстание стало вестись ради восстания (война ради войны), что немедленно привело к его вырождению и затуханию. С такими исходными данными восстание как социальное явление быстро лишалось своего физического смысла, что резко сужало его социальную базу, являвшуюся ресурсной основой любого народного восстания.
Таким образом непрямыми действиями римские полководцы Л. Лукулл в Малой Азии и П. Вариний в Италии поставили восстание под руководством Спартака в заранее безвыходное положение через выведение за скобки общей системы восстания сил серторианцев, базировавшихся в пределах Испании.
В конечном итоге была полностью разрушена или дефрагментирована стратегическая связка Испания – Италия – Малая Азия, что на корню разрушило все планы Сертория и Митридата в борьбе против сулланского Рима.
После такого стратегического успеха Риму оставалось одерживать только тактические победы, выводя своих противников из игры по отдельности, имея в своем распоряжении достаточный временной и ресурсный задел для выполнения поставленных перед собой задач.
Если во всех предыдущих войнах цивилизованного мира происходили отдельные случаи проявления иррегулярных подходов к ведению боевых действий, природа появления которых зависела от гения отдельного военачальника и той безысходности, в которой оказались его силы в рамках классики регулярного вооруженного противостояния, то есть вопреки военному превосходству противника, то в войне гладиаторов 74–71 годов до н. э. в Римской Республике четко проявился системный подход к осмысленному комплексному использованию стратегии действий восстания и контрвосстания, в которой отражались как общепринятая классическая форма вооруженного противостояния с высокой интенсивностью ведения боевых действий, так и малая форма ведения боевых действий с низкой интенсивностью, что и породило на свет гибридную форму ведения войны.
Анализ всего спектра методов и способов кинетической и некинетической активности сторон конфликта во время внутрииталийского противостояния 74–71 годов до н. э. четко указывает на их структурное разделение в зависимости от тактики и формы применения силы, арсенала инструментариев, таргетинговых групп и целевого назначения.
В свою очередь набор таких методов и способов укладывался в общую схему стратегии действий, присущей каждой из сторон конфликта, которая была направлена на достижение собственного результата, промежуточного и конечного порядка.
На фоне такого структурного разделения формировались особые плоскости, ограниченные собственными переменными, но которые ввиду существования в рамках общей стратегии действий, когда все события происходили в корреляции по месту и времени, объединялись в сложную систему координат. В рамках данной стратегии и существует противостояние по схеме восстание – противовосстание, основными формами воевания в которой являются иррегулярная и гибридная формы вооруженной борьбы.
Так была сформирована сложная система координат иррегулярной или гибридной формы вооруженной борьбы, в которой выделились три основные плоскости: военная, политико-социальная и психолого-идеологическая.
Восстание под руководством Спартака или так называемая война гладиаторов является одним из ярких и убедительных примеров успешного применения информационно-пропагандистских приемов в психолого-идеологической плоскости, выстраиваемой комплексной системой координат по схеме восстание – контрвосстание наравне с успешной активностью спартаковцев в военной плоскости, а также недооценки и пренебрежения к достаточной политико-административной активности в третьей плоскости системы – политико-социальной, что и сыграло решающую отрицательную роль в развитии восстания в целом и конечном поражении после утраты его (восстания) политической основы.
Проявившиеся в этот исторический период основы формирования классической системы координат противостояния по схеме восстание – противовосстание четко указывают на важность планирования и реализации мероприятий стратегии восстания или контрвосстания в этих трех плоскостях с постоянной и гибкой корреляцией действий в каждой из плоскостей по месту и времени.
Итак, как только в военный конфликт было втянуто местное население как активный или пассивный участник конфликта, то сразу же к чисто военной плоскости противостояния прибавилась политико-социальная плоскость, а у мероприятий психолого-идеологической плоскости открылось еще одно направление деятельности, связанное с оказанием прямого или косвенного воздействия на гражданский сегмент как на внутреннем, так и на внешнем радиусе.
Именно с деятельностью в этом новом для военного профессионала секторе у Спартака, как единственного вождя восстания, заключавшего в себе всю полноту власти и ответственности, отмечался слишком большой отрицательный перекос по отношению к успешной активности в военной и психолого-идеологической плоскостях наряду с недоработкой в политико-социальной плоскости.
Помимо внутреннего дисбаланса в фигуре, описывающей феномен восстания, заключенной в границах трехмерного пространства системы координат гибридной формы вооруженного противостояния, существовало явное несоответствие шкалы результативности деятельности восставших по формированию собственных ветвей государственной власти в сравнении с уже существующими показателями политико-административной системы Римской Республики.
За два с половиной года (лето 74 – начало 71 года до н. э.) войны гладиаторов по ряду уже известных нам причин восставшие так и не совершили качественного перехода на следующий уровень в политико-социальной плоскости.
В последний период восстания 72–71 годов в южном регионе Италии продолжал сохраняться очаговый характер присутствия власти восставших, что является характерным для начального периода восстания и несвойственным для фазы восстания, в которой восставшие уже достигли своего максимума в строительстве силовой компоненты и результативности в военной и психолого-идеологической плоскостях.
Уже после первой успешно завершенной для восставших фазы, в которой силы восставших одержали ряд решающих побед над силами Рима, а силовая компонента восстания совершила количественно-качественный переход на более высокий уровень военной организации, параллельные изменения в общей системе координат должны были произойти и в политико-социальной плоскости в пределах географии присутствия сил восставших.
Восстание как феномен с первыми своими военными победами должно было начать обзаводиться первичными признаками государственности, в первую очередь политико-административным центром или несколькими центрами, где происходил бы процесс формирования органов законодательной и исполнительной ветвей власти, и приступить к налаживанию системы внутренних и внешних торгово-экономических отношений.
Если на первых порах отсутствие со стороны восставших активности в политико-административном поле списывалось на зависимость восстания от серторианской партии изгнанников в Испании и понтийского царя Митридата VI Евпатора, представители которых должны были занять данную нишу на этапе их возвращения в пределы республики, то после того как эти две военно-политические силы, в рамках активности которых и действовали восставшие, были выведены Римом из Большой Игры, вся полнота ответственности за отсутствие внятной и действенной политико-социальной активности полностью ложилась на лидера восставших – Спартака.
Грубое пренебрежение или непонимание важности воплощения мероприятий, направленных на становление своего государственного образования, в конечном итоге привело к закономерному поражению восстания в целом, несмотря на значительное превосходство силовой компоненты восставших над военной силой Римской империи.
Так в конце 70-х годов I века до н. э. во время военной эпопеи, проходившей сразу на трех театрах военных действий в пределах территории тогдашнего цивилизованного мира, римская военная школа, доказав свою эффективность как в противостоянии с войсками регулярной формации, так и против повстанческих сил иррегулярной формации, вывела на пик своей эффективности классическую школу применения военной силы, главной опорой которой на поле боя была фронтальная линия тяжелой пехоты, начало которой (военной школы) было положено в Древней Греции.
Но победа Рима была достигнута не за счет тотального превосходства римского оружия над оружием иррегулярности или регулярности других государств, а в первую очередь благодаря устойчивости его политической системы, которая при правильно выбранной стратегии действий не позволила целому ряду военных поражений на полях сражений непосредственно в Италии привести республику к общему коллапсу. И этот вывод совсем скоро подтвердят события 53 года до н. э., когда римская военная машина будет полностью деклассирована другой малой силой, исповедующей совсем другую философию организации и применения силы, в районе древнего города Карры, что в северной Месопотамии.
Пока же на последнем этапе войны гладиаторов, которая являлась заключительным действом эпопеи понтийско-серторианского противостояния в Риме, римляне возвратились к схеме равнозначного применения двух родов войск (пехоты и кавалерии) на поле боя в комплексе.
Таким образом высокомобильным подразделениям кавалерии было возвращено то их значение, которое они заключали в себе в маневренном бою с быстро изменяющейся оперативно-тактической обстановкой во взаимодействии с пехотой как на поле боя, так и около его. Однако тактика применения кавалерийских подразделений и их организация при ведении боевых действий так и не получила своего дальнейшего поступательного развития в римской военной школе, за что Рим очень скоро поплатится при встрече с парфянской конницей.
Следует особо подчеркнуть, что весь военный успех Рима на данном историческом отрезке так же, как и во время Пунических войн, в первую очередь был обеспечен за счет ведения боевых действий в общем русле правильно выбранной стратегии непрямых действий с присущей ей гибридностью применения военной силы в рамках ведения военной кампании.
Следующее проявление комплексного и системного подхода к использованию гибридной формы ведения вооруженной борьбы по масштабности проявления гибридности, не уступающей войне гладиаторов, проявится через восемнадцать веков. Это произойдет во время всеевропейской войны, в которой «великая европейская армия», ведомая французскими пассионариями, разобьется о пассионарный всплеск населения Российской империи, основанный на чувстве патриотизма и ненависти к иноземным захватчикам, который (пассионарный всплеск) был успешно использован коллективным гением офицерского корпуса русской армии. Русские офицеры сумели направить вектор народно-освободительной кинетики на организацию малой войны, используя партизанские отряды в тылу противника в тесной корреляции с действиями регулярной армии.
Такая форма ведения вооруженной борьбы позволила русским создать условия для Европейских коалиционных сил, при которых их главнокомандующий Наполеон будет вынужден отказаться от своих намерений, так и не добившись конечной политической цели в Русской кампании, и повернуть вектор движения своих сил в обратном направлении. В этой ретираде под влиянием непрямых действий партизанских отрядов и прямых действий регулярной русской армии французский военно-политический гений вместе со своей «непобедимой» армией понесли такие потери в живой силе, которых они не знали ни в одной до этого проведенной военной кампании, после чего народно-революционная французская армия уже не сможет восстановить свой военный потенциал.
Но это произойдет в самом начале XIX века, а пока в ближайшей исторической перспективе нас ожидает переход от античной концепции ведения войны, основанной на пехотном строе как основе построения боевого порядка всех сил на поле боя, к новой концепции применения силы, в которой на первое место выйдет тактика высокоманевренного боя с использованием кинетики кавалерии.
Отправной точкой для начала данного эволюционного процесса в теории и практике развития военной мысли послужит сражение, случившееся в июне 53 года до н. э. по римскому календарю (в начале мая в современном летоисчислении) при древнем городе Карры. В боевом столкновении римская армия, ведомая римским проконсулом в Сирии Марком Лицинием Крассом, будет полностью разбита малым парфянским войском под руководством полководца по имени Сурена, основу которого составляла конница, разделенная на тяжелую и легкую ее части.
С этого момента наступит переходный период в процессе смены концепций применения военной силы с выходом в свет новой военной школы, которая на несколько веков займет нишу общепринятой военной классики, после того как угаснет Античный мир и его наследие.
Завершится данный переходный период с началом быстрого распространения, начиная с IV века, с Востока и далее по всему мировому пространству такого изобретения как стремя. Появление стремени в седельной сбруе всадника наделяло оного высокой степенью устойчивости на скаку, что приводило к коренному изменению как индивидуальных средств поражения живой силы противника (сабли, лука), так и тактики применения конницы в военной кампании.
Но об этом чуть позже, а пока на очереди стоит событие, в котором римская военная школа, перенявшая все самое лучшее из Античной концепции ведения войны, будет деклассирована парфянской военной организацией, принявшей стратегию и тактику применения кавалерии, пришедшей с просторов Великой степи.
Это событие произойдет во время так называемых Римо-Парфянских войн I века до н. э., в которых Древний Рим оспаривал у Парфянского царства свое право на обладание Передней Азией.
Парфяне (новая концепция – «скифский выстрел»)