Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
После кампании 212 года Ганнибал увел свои силы в Бруттий, где провел зиму 212–211 годов до н. э., откуда карфагенский полководец повел свои силы на деблокирование Капуи, которую осаждали крупные силы римлян.
Именно события, развернувшиеся вокруг Капуи, стали сначала роковыми для Ганнибала в Итальянской кампании, а затем и для его родины, повлекшие за собой капитуляцию Карфагена.
Итак, весной 211 года до н. э. Ганнибал, взяв с собой самую маневренную часть войска, покинул Бруттий и направился в Кампанию на выручку своим союзникам, которые держали оборону в осажденной Капуе. Здесь следует особо подчеркнуть, что Капуя, как второй по значимости город на Апеннинском полуострове, после того как перешла на сторону Карфагена, играла роль краеугольного камня, вокруг которого Ганнибалом строилась вся политика в Италии, направленная на привлечение на свою сторону италиков. Другими словами, Капуя была неким знаменем в стратегии итальянской кампании, пример которой позволял Ганнибалу привлекать на свою сторону большее число союзников, отрывая значительные ресурсы от Рима. Таким образом Ганнибал поддерживал и усиливал собственные силы и ослаблял потенциал своего противника непосредственно на Апеннинском полуострове.
На этом этапе кампании римляне смогли точно определить критическую для противника точку приложения силы, где успех действий римлян создаст благоприятные условия для перехвата оперативной и стратегической инициативы на Итальянском театре военных действий, чтобы лишить пунийцев их ресурсной опоры и сильно ограничить их в свободе действий.
Проведя ряд сражений у Капуи, Ганнибал, лично сражаясь в рядах своего войска, так и не смог прорвать блокаду города, да еще умудрился потерять при этом несколько тысяч своих воинов.
Военная неудача подтолкнула пунийского полководца принять довольно логичное решение, главной целью которого было оттянуть значительную часть римских войск от Капуи, с тем чтобы союзники смогли снять осаду с города. Для этого Ганнибал демонстративно повел свое войско прямо на Рим.
Это была именно демонстрационная акция, потому как Ганнибал оставил в Бруттии основные свои силы и средства, без которых невозможно было проводить какую-либо серьезную атаку на хорошо укрепленный город, тем более Рим, после успешно проведенной римлянами мобилизации сил и средств 15 и 14 годов III века до н. э. Поэтому действия Ганнибала на Римском направлении носили очевидный демонстрационный характер, направленный на то, чтобы ввести в заблуждение римлян и заставить их отказаться от своих намерений на Капуанском направлении.
В результате Римский сенат вынужден был принять безотлагательное решение на отзыв пятнадцатитысячного войска во главе с проконсулом Кв. Фульвием Флакком от стен Капуи и направить их на спасение своей столицы.
Скоро Ганнибал и Флакк оказались у стен Вечного города.
Пунийцы разбили свой лагерь в 5 километрах от стен Рима на берегу Аниена, чем вызвали серьезную панику в самом городе. В тот момент, когда Ганнибал вместе с несколькими тысячами всадников появился у Каллинских ворот, проконсул Флакк отдал приказ своей коннице отогнать от города карфагенян.
Произошла интересная и крайне значимая ситуация, ведь согласно Титу Ливию римскую конницу представлял большой отряд нумидийцев-перебежчиков, что свидетельствует о том, что пунийцы к весне 211 года до н. э. уже лишились какой-то части тех сил, которые обеспечивали им превосходство над римскими легионами на поле боя. Таким образом, еще в 211 году до н. э. римлянами был оформлен хороший задел для того, чтобы нумидийские цари изменили Карфагену в тот момент, когда римские легионы высадятся на побережье Африканского континента в 204 году до н. э.
Через несколько дней довольно пассивного противостояния у стен Рима Ганнибал, посчитав, что задача была уже выполнена, принял решение вернуться к Капуе. И в этот момент случилось событие, которое, как оказалось, стало необратимым для сил Карфагена в Италии и меняло весь стратегический рисунок противостояния во Второй Пунической войне.
Отвлекающий маневр Ганнибала и уход пятнадцатитысячного войска от Капуи не возымели положительного эффекта для защитников города. Сенат Капуи, потеряв всякую надежду на снятие блокады и разуверившись в силе Ганнибала, принял решение сдаться на милость Риму. После того как горожане открыли ворота перед солдатами консульской армии, Капуя была взята и подвергнута жесточайшим репрессиям со стороны римлян.
Не считая физических расправ, сама Капуя, а также окружавшие ее города, попали в полную зависимость от Рима. Население региона было продано в рабство, вся недвижимость вместе с землями отошла в собственность римского народа. Кампания, как самоуправленческая область, была уничтожена и превращена в большую деревню.
Ганнибал, смирившись с потерей Капуи, ушел обратно в Бруттий, где находились силы Магона Самнита и, более того, не предпринял никакой активности по возвращению Кампании под свой контроль. А далее на протяжении 210 года до н. э. происходил закономерный процесс сдачи на милость Риму еще и городов соседней Апулии. А с потерей в 209 году до н. э. портового города Тарент Ганнибал лишался очередной опорной точки в Южной Италии и связи с Карфагеном с удобного Тарентского залива, оказавшись в крайне ограниченном пространстве Бруттия (Калабрия).
Немаловажным является тот факт, что в Таренте Ганнибал потерял еще и свою казну, ценность которой была сопоставима с тем призом, что достался римлянам при взятии Сицилийской столицы – города Сиракузы. Заполучив такую весомую военную добычу, Рим сумел значительно поправить свое финансовое положение после проведенных мобилизационных мероприятий 215–214 годов. Соответственно, с потерей пунийцами Тарента была подорвана еще и экономическая мощь Ганнибала в Италии.
В это время на Иберийском направлении дела пунийцев тоже пошли не лучшим образом.
В 210 году до н. э. римские легионы под руководством Публия Корнелия Сципиона взяли Новый Карфаген, лишив армию Карфагена, воевавшую в Италии, ее основной базы в Иберии и стратегической линии связи с метрополией. Также была в очередной раз потеряна значительная казна пунийцев.
Решение на взятие Нового Карфагена было принято командующим римской армией Сципионом, только что прибывшим на вверенный ему Испанский театр военных действий, именно в тот момент, когда вокруг столицы «царства» Баркидов сложилась благоприятная для римлян обстановка на оперативном и тактическом уровнях.
Дело в том, что все три карфагенских полководца опрометчиво решили оставить город, который служил Баркидам неким сейфом, без внимания и расположили свои войска на расстоянии пятидневного перехода от Нового Карфагена, а сам город был оставлен под охраной всего лишь тысячного гарнизона.
Для этого предприятия Сципион использовал и сухопутную, и морскую составляющую своей армии: 25 тыс. римских пехотинцев и 2,5 тыс. всадников выдвинулись к городу вдоль береговой линии под прикрытием своего флота.
Уже через семь дней совершенно неожиданно для пунийцев сухопутное войско и морской флот римлян одновременно появились у Нового Карфагена. Сципион полностью обеспечил скрытность выдвижения и подхода своих сил к столице Баркидов, что и явилось залогом успеха его решительных действий.
Римский флот стал на рейд в заливе на южном направлении, а сам Сципион стал полевым лагерем с восточной стороны. С севера и запада город ограничивала линия лагуны, которая обеспечивала вместе с фортификационной наземной линией надежную защиту, откуда, как казалось защитникам города, меньше всего ожидалось нападение врага.
После того как было сформировано поле боя, Сципион получил разведывательную информацию тактического уровня, из которой он узнал, что воды лагуны по вечерам уходили, и данная водная преграда в момент отлива становилась проходимой для пеших воинов.
Операция по штурму Нового Карфагена прошла в два этапа.
Первый этап был начат по инициативе защитников города, которые предприняли боевую вылазку за пределы крепостной стены, после отбития которой римляне предприняли первую и неудачную попытку штурма города с восточной стороны. Очевидно, что эта попытка штурма была вызвана действиями гарнизона города, поэтому неподготовленные действия римлян не возымели успеха, благо, Сципион быстро отказался от этой затеи и решил дождаться вечера, чтобы использовать направление со стороны лагуны.
Для начала второго и, как оказалось, решающего этапа штурма города Сципион решил задействовать специальный штурмовой отряд в 500 человек, демонстративно оставив основные свои силы у восточных стен города.
Как только водный поток лагуны устремился в открытое море, штурмовики, вооруженные высокими лестницами, успешно преодолели крепостные стены Нового Карфагена, на которых, как оказалось, совсем не было защитников. Одновременно с этим, основные силы римлян атаковали восточные ворота города. В складывающейся обстановке силы римлян продавили оборону защитников города на восточном направлении и ворвались в город, после чего гарнизон сдался без боя.
Очевидно, что и в этот раз успешные действия римлян были обеспеченны доскональным изучением поля боя и эффективным использованием полученной информации их военачальником, но уже на тактическом уровне. Благодаря этому Сципиону удалось обмануть противника, скрытно произвести маневр своей тактической группой и внезапно ворваться в город с неожиданного для пунийцев направления, после чего всякие оборонительные действия теряли физический смысл.
Так была закончена быстрая операция по взятию неофициальной столицы Баркидов, которая служила некой стратегической точкой опоры для сил Ганнибала, оперировавших на Иберийском и Итальянском театрах военных действий. А на небосклоне римской военной школы взошла звезда полководца новой формации, который через несколько лет к своему имени получит приставку Африканский после успешных действий на Африканском театре военных действий против сил Карфагена, возглавляемых самим Ганнибалом.
После взятия римлянами Нового Карфагена в 210 и 209 годах до н. э. начался так называемый «парад измен» иберийских народов, которые очень быстро стали отворачиваться от Карфагена и принимать римский протекторат, называя Сципиона своим царем. Такой возврат союзников к Риму был обусловлен той грамотной политикой, которую развернул Публий Корнелий Сципион в Испании, после того как им была отобрана у Ганнибала родовая столица Баркидов.
Как видно, Сципион, не проведя ни одного сражения с войсками Магона, Гасдрубала Баркида и Гасдрубала, сына Гискона, сумел посредством взятия политико-административного центра противника полностью изменить стратегическую обстановку на карте Иберийского театра военных действий, поставив крупные силы противника в крайне невыгодные условия.
На примере действия командующего римскими войсками в Испании в 210–209 годах до н. э. стала ощутимо чувствоваться та степень ошибки, которую совершил Ганнибал в 216 году до н. э., когда он после успеха у Канн так и не решился воспользоваться сложившейся благоприятной обстановкой и атаковать Рим.
Таким образом, в 209 году до н. э. сложилась угрожающая стратегическая обстановка для заморской армии пунийцев не только в Испании, но и, как следствие испанского провала, и в самой Италии. Пунийская армия, лишившись Нового Карфагена, потеряла контроль над значительной частью Испании, что полностью нарушало устойчивость стратегической линии связи пунийской метрополии с заморскими театрами военных действий. Теперь экспедиционные силы пунийцев оказались в положении неустойчивого равновесия, потеряв точки опоры в границах Испанского и Итальянского театров военных действий.
В это время на территории Иберии соединились все три карфагенские армии, военачальники которых вырабатывали общую стратегию действий в свете изменившейся обстановки в Испании и Италии. По итогам военного совета Гасдрубал Гискон, взяв под свое начало еще и войско Магона, увел армию в район расположенного на океанском побережье города Гадес, который еще был подвластен Карфагену.
Сам же Магон, взяв с собой немалые денежные средства, отправился морем на Балеарские острова в надежде навербовать там новых солдат.
Находящемуся в Испании трехтысячному кавалерийскому корпусу африканцев, которым руководил нумидийский царь Масинисса, карфагенские полководцы отдали приказ на проведение рейдовой операции по местам проживания тех иберийских племен, которые переметнулись на сторону Рима, с целью их покарания за измену. Свою рейдовую активность или партизанскую войну против римлян и их союзников Масинисса самостоятельно вел на протяжении 208–207 годов до н. э.
А вот Гасдрубал из рода Баркидов в соответствии с решением Совета старейшин в Карфагене в 208 году до н. э. двинулся через Пиренеи к Альпам, с тем чтобы после пересечения последних выйти в пределы Галлии, что ему успешно удалось. Весной 207 года до н. э. войско Гасдрубала Баркида вошло в долину По.
В то время как в Испании дела у римлян шли достаточно хорошо, в самой Италии наступал для Рима переломный момент.
К началу 208 года до н. э. Ганнибал в Италии потерял ряд подконтрольных ему ключевых территорий, людей, а также свою казну, что значительно понизило его авторитет в глазах италиков как лица олицетворяющего власть Карфагена.
Параллельно с этим, чувствовалось сильное перенапряжение сил республики. В 209 году до н. э. двенадцать из тридцати римских колоний показали прямое неповиновение Риму, отказавшись платить подати и предоставить в римскую армию новобранцев. Тот гнет, который довлел над населением республики, вызванный затянувшейся войной, привел к усталости как самих римлян, так и италиков.
Все события на Апеннинском полуострове происходили на фоне полученной Римом информации о планах Карфагена осуществить вторжение в Италию крупными резервными силами Гасдрубала Барки с северного направления.
В результате в 208 году до н. э. для Рима сложилась ситуация, которая требовала от его консулов решительных действий, направленных на то, чтобы коренным образом повлиять на стратегическую обстановку на Итальянском театре военных действий.
Два новоизбранных римских консула, Марцел и Тит Квинтий Криспин, приняли решение дать Ганнибалу решающее сражение, чтобы одним махом закончить затянувшуюся войну у себя дома.
Силы противоборствующих сторон приблизились друг к другу в географическом пространстве между Венузией и Бантией, что на границе Апулии и Лукании.
Но дело разрешилось, не доходя до прямого боевого столкновения основных сил римской и пунийской армий.
Решающего сражения не произошло из-за того, что Ганнибалу удалось подловить в один заход сразу двух римских консулов в тот момент, когда они крайне опрометчиво решили провести персональную рекогносцировку местности намеченного операционного района.
В устроенной карфагенским полководцем засаде двум римским разведывательным отрядам сложил голову консул Марцел, второй консул Криспин был тяжело ранен в стычке, но все равно вскоре скончался от полученного ранения.
В общем итоге в 208 году до н. э. Рим досрочно потерял сразу двух своих консулов, при этом не проведя ни одного крупного сражения с армией Ганнибала.
Ганнибал мог быть удовлетворен своими действиями перед вторжением сил своего брата в Италию, а вот для Рима этот год стал полностью провальным. С этим стороны и разошлись на зимовку 208–207 годов до н. э., обоюдно взяв оперативную паузу.
В 207 году до н. э. республика выбрала себе новых консулов, которым предстояло решить крайне сложную задачу по недопущению объединения армий Ганнибала и Гасдрубала из рода Баркидов.
Консулу Гаю Клавдию Нерону вменялась задача по удержанию сил Ганнибала в границах Лукании и Бруттия. Для этой миссии Нерон располагал двумя консульскими легионами и легионами преторов, распределенными на местности в районах Капуи, Тарента и Бруттия. В общем, римский консул располагал семью легионами с поддержкой войска союзников.
На Северном направлении действовал консул Марк Ливий Салинатор, под началом которого были также два консульских легиона с двумя преторскими легионами и несколькими пропреторскими. С помощью этой силы консул Салинатор намеревался блокировать продвижение армии Гасдрубала Барки в Северной Италии.
Итак, в конце апреля – начале мая 207 года до н. э. Гасдрубал вывел свою армию в долину По, где галльское население оформляло социально-географическую полосу северного приграничья Римской республики, в которой были довольно слабые позиции Рима.
Здесь Гасдрубал дал своим воинам длительный отдых после совершенного Пиренейско-Альпийского перехода.
На протяжении летнего отдыха в долине реки По пунийцы активно вербовали новых воинов в свою армию среди союзных им галлов, а также зачем-то осадили город Плаценцию, что к тому же не имело успеха.
Взятая Гасдрубалом длительная пауза и осада Плаценции были настолько нелогичными в свете исполнения главной задачи – миссии по выходу внутрь Апеннинского полуострова и соединения там с силами Ганнибала, что не поддаются какому-либо оправданию.
Потеряв общий темп и дав римлянам достаточно времени, чтобы подготовиться ко вторичному вторжению пунийцев с севера, Гасдрубал осенью того же года двинулся в направлении юга Италии, выводя свою армию в прибрежную полосу Адриатического побережья полуострова.
В это время Ганнибал, собрав все свои силы в единый кулак, выдвинулся из Бруттия в северном направлении, в Луканию. В Лукании же римский консул Клавдий Нерон собрал подчиненные ему силы, из которых 40 тыс. были пехотинцы при 2,5 тыс. всадников.
В конечном итоге у городка Грумент скопилась критическая масса сил противоборствующих сторон, где они и сошлись в сражении, открывая этим счет сражениям кампании 207 года до н. э. на Итальянском театре военных действий.
Это сражение не стало решающим, однако в нем войско Ганнибала понесло большие потери, нежели их соперник. Далее Ганнибал и Нерон повели свои силы в северном направлении и опять сошлись в бою у города Венузия, что располагался на границе Апулии и Лукании. Исход второго сражения также сложился для Ганнибала не лучшим образом, потому как пунийцы понесли от действий своего противника неприемлемые потери, к которым они были более чувствительны, находясь в изоляции от своей метрополии.
После таких событий Ганнибал вынужден был практически бежать от Нерона, повернув на юг и приведя свое войско в портовый город Метапонт, в котором находился гарнизон его племянника Ганнона.
Пополнив ряды своего войска солдатами Ганнона, Ганнибал поспешил в Апулию, где стал полевым лагерем у города Канузий, на береговой линии Адриатического моря.
Именно в этот момент консул Нерон узнал от перехваченных гонцов Гасдрубала, что последний намеревался встретиться с Ганнибалом в Умбрии, из-за чего римский консул принял волевое решение, выводившее его за рамки своей географической зоны ответственности.
Оставив большую часть своих сил – а это были около 30 тыс. легионеров – для кордонирования сил Ганнибала в районе города Канузий, сам консул Нерон спешным маршем двинулся навстречу второму римскому консулу Ливию Салинатору, силы которого стояли в окрестностях Сены Галльской (Сенигалья) на Адриатическом побережье Центральной Италии. Двигаясь спешным маршем и днем, и ночью, шесть тысяч пехотинцев и тысяча всадников войска Нерона за несколько дней достигли лагеря консула Салинатора, куда также подоспели силы претора Л. Порция Лицина.
Таким образом, консул Клавдий Нерон правильно определил критическую для карфагенян точку приложения силы, выразившейся в неслаженном войске Гасдрубала. Этим римский консул полностью ломал планы Карфагена на то, чтобы усилить позиции Ганнибала на Итальянском театре военных действий через запланированное вливание в его военный организм новой крови.
Дело в том, что недавно навербованные солдаты войска Гасдрубала на фоне римских побед в Испании нуждались в подъеме своего боевого духа и обретении уверенности в своей силе. Очевидно, источником морально-психологической силы, способной сделать из новобранцев сильное войско, являлся безоговорочный военно-политический авторитет самого Ганнибала.
С момента выдвижения народным собранием Карфагена Ганнибала Барки на пост главнокомандующего экспедиционными силами в Испании против карфагенского полководца ни разу не произошло солдатского бунта. И это при условии оперирования карфагенских сил, большая часть из которых состояла из наемников, во враждебной для себя социально-географической среде, вдали от африканской метрополии. Более того, даже тогда, когда в третьем периоде кампании у армии Ганнибала начались проблемы на юге Италии, его армия не разбежалась и не покинула своего полководца, будучи зажатой в Бруттии. Все это свидетельствует в пользу непререкаемого авторитета военного лидера среди его солдат и той сплоченности военного коллектива, которые демонстрировались в войске Ганнибала на протяжении всей Испано-итальянской кампании. А при таких условиях Ганнибалу, чтобы поддерживать военный потенциал своей армии на необходимом уровне, нужно было вовремя получать свежее пополнение, воины которого, попадая в среду опытных ветеранов, очень быстро становились бы профессионалами своего дела с высокой степенью мотивации.
Поэтому, пока войско Гасдрубала находилось вдали от Ганнибала, римлянам нужно было во что бы то ни стало как минимум заставить Гасдрубала отказаться от исполнения своих намерений, а как максимум – физически уничтожить его силу, упредив тем самым соединения двух карфагенских армий в границах Апеннинского полуострова.
Исходя из вышесказанного, очевидным становится то утверждение, что длительная остановка Гасдрубала в долине реки По и его отвлечение на осаду местного города, были той критической ошибкой, которая в свете складывающейся обстановки в границах всего театра военных действий привела к его поражению и срыву выполнения всей его миссии на ее заключительном этапе.
Младший брат Ганнибала, к сожалению для себя и Карфагена в целом, не распознал важность приоритетности выполнения промежуточных задач, ведущих оптимальным путем к успешному выполнению миссии, перед сопутствующими отвлекающими задачами, а также критическое значение фактора времени, вместе оказывавших определяющее влияние на достижение конечного результата экспедиционными силами пунийцев.
В свою очередь римский консул Нерон, надежно заперев порядком потрепанное войско Ганнибала в южной Италии, своим маневром в рамках оперативного пространства успешно решал стратегическую задачу кампании 207 года до н. э., что еще и создавало благоприятную обстановку на перспективу для завершения Второй Пунической войны в пользу Рима. А финальной точкой в этом процессе станет тот тактический маневр Нерона, который будет совершен в предстоящей битве при реке Метавр.
Гасдрубал, стоявший рядом с лагерем консула Салинатора, узнав о прибытии отвечавшего у Рима за южное итальянское направление, консула Нерона, по-своему оценил это событие. Возможность свершения факта прибытия Нерона в окрестности Сены Галльской была воспринята Баркидом как прямое следствие случившейся гибели своего старшего брата и крупного поражения его войска на юге Италии. Потому-то Гасдрубал незамедлительно снял свое войско со стоянки и выдвинулся в направлении русла реки Метавр в надежде переправиться на ее северный берег, с тем чтобы уйти подальше от объединенной армии римских консулов.
Этот маневр карфагенского войска не остался незамеченным для римлян, которые также быстро выступили вслед уходящему Гасдрубалу.
Нагнанный римлянами, заблудившийся в излучинах Метавра, Гасдрубал был вынужден принять навязанный ему римлянами бой.
Боевые порядки карфагенян и римлян в этой битве были зеркальными, единственное, что рознило их – это линия боевых слонов, развернутых Гасдрубалом по фронту своего центра.
Примечательным было расположение на поле боя войск противоборствующих сторон относительно природного рельефа местности. Правый фланг римлян и, соответственно, левый фланг карфагенского войска, были сильно ограничены холмом, который не только защищал каждый из обозначенных флангов, но и сильно ограничивал их действия, врезаясь в свободное пространство между боевыми порядками противоборствующих сторон. Поэтому в ходе сражения эта фланговая сторона практически была не задействована полководцами.
Соответственно, данная характеристика местности продиктовала и схему построения войск. Центр и фланги, что упирались в возвышенность, были заняты линией пехоты, а вот на свободном фланге – для римлян левом, а для пунийцев правом – была выстроена кавалерия противоборствующих сторон. Естественно, что и битва была начата на стороне, занятой кавалерией.
Гасдрубал лично возглавил атаку своей кавалерии на левый фланг римлян, где держал удар консул Ливий Салинатор.
Битва началась.
По характеру начавшегося сражения стоявший на правом фланге консул Нерон видел, что все основные события происходят на левом фланге римлян, где Ливий сражался с основной боевой мощью пунийцев, возглавляемой самим Гасдрубалом. Это позволило Нерону принять очередное судьбоносное решение, повлиявшее на результат сражения при Метавре.
Клавдий Нерон снял войско с правого фланга и совершил быстрый тактический маневр: обойдя с тыла собственные боевые порядки, вывел свой отряд на левый фланг и неожиданно для противника ударил в незащищенную кавалерию Гасдрубала. Благодаря этому выходу тактической группы Нерона на правом фланге карфагенского войска сложилась критическая ситуация для всадников Гасдрубала. Карфагенский полководец не смог ничего противопоставить маневру Нерона и погиб в свалке. Гибель Гасдрубала определила исход сражения: наемное войско Карфагена, оставшись без полководца, было полностью разбито, а армия римских консулов наконец-то одержала чистую знаковую победу на Итальянском театре военных действий.
Консул Клавдий Нерон в сражении на реке Метавр совершил тот самый волевой тактический маневр, который в связке с предыдущим оперативным маневром поверг вспять события Второй Пунической войны.
После битвы при Метавре консул Нерон незамедлительно вернулся во вверенный ему юг Италии. Придя в лагерь своих сил, стоявших у города Канузий, римский консул привел с собой пленных солдат карфагенского войска и принес отрубленную голову младшего брата Ганнибала.
Увиденные Ганнибалом трофеи консула Нерона настолько сломили волю карфагенского полководца, что он вынужден был признать, «что фортуна отвернулась от Карфагена». После этого, понимая, что подмоги ему в ближайшее время не видать, увел остатки своих сил в Бруттий к берегу Тарентского залива.
Так в 207 году до н. э. непобедимый Ганнибал признал свое поражение.
В следующем году, пока он находился в «Кротонском заточении», Карфаген попытался осуществить еще одну попытку значительно усилить свой экспедиционный корпус в Италии.
Осенью 206 года до н. э. еще один брат Ганнибала – Магон получил из Карфагена большие денежные средства и вместе с ними приказ на формирование новой армии, с тем чтобы повести ее на очередное соединение со своим старшим братом.
Не теряя времени, Магон, покинув город Гадес, сначала попытался отбить столицу Баркидов – Новый Карфаген, но после неудачи вынужден был отплыть со своим флотом к Балеарским островам, где, не встретив радушия от жителей острова Майорика (Мальорка), был вынужден уйти на Минорику (Менорка), где и провел зиму 206–205 годов до н. э.
К началу лета 205 года Магон собрал военную силу в 12 тыс. пеших воинов при 2 тыс. всадников, которые вместе с грузами были погружены на торговые суда и отправлены к лигурийскому берегу Северной Италии под охраной тридцати боевых кораблей. После высадки на берег Магон довольно быстро взял город Геную, после чего весь флот отправил обратно в Карфаген, оставив себе не больше десятка боевых кораблей, и принялся вербовать воинов в свою армию из числа местных лигуров и галлов долины реки По.
В течение этого лета к Магону пришло дополнительное подкрепление из метрополии, в этот же период римляне перехватили в районе Сардинии большой торговый флот пунийцев общей численностью в 80 кораблей, который шел в Бруттий, чтобы доставить грузы Ганнибалу. По всей видимости, это были те самые корабли, которые Магон отправил назад в Карфаген и которые второй ходкой доставили дополнительные силы карфагенян в Лигурию, а затем были направлены с грузами к Ганнибалу.
Здесь опять проявилась слабость Карфагена в возможности оперирования морской компонентой своих сил. Пунийцы по-прежнему не использовали свой флот для того, чтобы, не теряя темпа, используя более короткие морские операционные линии, чем наземные линии, перебрасывать свои силы в нужный операционный район Итальянского театра военных действий. Ведь при прямой и своевременной доставке дополнительных сил и средств к берегам Бруттия (Калабрия) Ганнибал мог бы без труда распечатать свое заточение и начать новую волну активности на юге Италии.
Но вместо этого пунийцы продолжали лимитированные морские операции с упором на наземные походы, не решаясь на переброску своих сил на более длинные расстояния.
Младший Баркид почти два года провозился в Лигурии, очередной раз дав возможность Риму успеть отреагировать на новую угрозу с северного направления.
Римляне успешно перегруппировали свои легионы так, что Магон оказался в запертом положении в Северной Италии.
Северное направление для Рима прикрывали легионы, сосредоточенные в районе колонии Аримин (город Римини) и у города Арреций (Ареццо). Ариминская группировка римских сил, стоявшая на Адриатическом побережье, запирала выход в Центральную Италию с восточной стороны Апеннин, направление вторжения с западной части горной гряды преграждали легионы Аррецийской группировки.
В таком положении Магон находился до лета 203 года до н. э., пока не принял бой с четырьмя римскими легионами у Медиолана (Милан). В этом сражении пунийцы потерпели поражение, а младший Баркид, получив ранение в бедро, сумел все же увести оставшиеся силы в Лигурию, откуда карфагенское войско, погрузившись на корабли, вышло в море. Вскоре, когда пунийский флот находился у острова Сардиния, от полученного ранения скончался Магон, что и послужило финальной точкой в неоднократных попытках Карфагена оказать помощь Ганнибалу.
Перед входом в заключительный период Второй Пунической войны необходимо особо рассмотреть состояние дел, которые сложились в отношениях между Карфагеном и его африканскими союзниками – нумидийцами, а именно царем племенного союза массилиев (восточные нумидийцы) Гала и царем племенного союза масесилов (западные нумидийцы) Сифаксом.