Георгий Константинович Васильев
Годы. Мили. Судьбы
В июле 1953 года арестовали и расстреляли Л. П. Берию. О нем никто не сожалел. Как это произошло, теперь известно. То, что он готовил переворот и под Москвой под видом сборов сосредоточил отряды пограничных и внутренних войск, мне рассказывал один из участников этих событий. В сентябре 1953 года пленум ЦК КПСС избрал первым секретарем Никиту Сергеевича Хрущева. В стране началась, как теперь говорят, «хрущевская оттепель». Первой ласточкой наступающей демократии была реабилитация видных партийных и государственных деятелей и военачальников, осужденных в 1937–1938 годах: А. С. Бубнова, С. В. Коссиора, Н. В. Крыленко, П. П. Постышева, Я. Э. Рудзутака, В. Я. Чуборя, Р. И. Эйхе, Я. А. Яковлева, А. В. Косорева, Н. П. Чаплина, маршалов В. К. Блюхера, А. И. Егорова, М. Р. Тухачевского, И. П. Уборевича, И. Э. Якира и других.
Летом жили на даче, арендованной в дачном тресте. Занимали второй этаж отдель-ного дома. На первом этаже жил Тюренко с семьей – женой Марией Ивановной, дочерью Светой и сыном Женькой. Из-за грубого, деспотичного характера главы семьи, безысходного положения жены и детей взаимоотношения в их семье были тяжелыми. Раменские переехали в Таллинн. Гладковы остались жить на прежней даче.
На летний отпуск к нам в полном составе приехала семья Янгаевых. Как-то вместились в не очень просторное помещение и полтора месяца прожили. Ни с кем из приехавших на длительное или короткое время гостей осложнений в отношениях не возникало.
Перед ноябрьскими праздниками получил отпуск. Всей семьей – Мария, Паня и дети – поехали на машине в Ленинград к Бакановым. Дорогой не заметил, как выехал с мокрого асфальта на лед. Было еще темно, притормозил. «Победа» сделала два оборота вокруг вертикальной оси и остановилась. Ничего не понимая, вышел из машины. Обнаружил ледяной каток на асфальте и понял причину столь странного ее поведения. Следующий час, пока не рассвело, ехал осторожно, со скоростью 30 километров в час, правыми колесами по песчаной обочине.
Дочери Ира и Аня, Рига. 1953 г.
В Ленинграде провели 5 дней. Жили у Бакановых на Мичуринской улице, две семьи в одной комнате. Погуляли по центру, сфотографировались у Медного всадника, нанесли визит Петру Синецкому. Он учился в Военно-морской академии и жил на частной квартире в полуподвале. Произошел небольшой инцидент. Мария спросила: «Что это, Петя, твои ребята похожи на жиденят?» Она не знала, что Валя, жена Петра, полуеврейка. Сде-лали вид, что вопрос не слышали. Обратно ехали вдвоем. Паню с ребятами отправили поездом. Возвращаться решили через Таллинн, туда нас настойчиво приглашали Раменские. Из Ленинграда выехали поздно, доехать засветло не успели. Дорогу недавно построили и указателей еще не установили. Пытались расспросить о дороге на развилке у проезжающих водителей. Никто машины, а их прошло полтора десятка, не остановил. Поехали наугад и не ошиблись. Раменские жили в пригороде Нымме к западу от Таллинна. Долго блуждали по дачному поселку и наконец добрались. Встретили нас хорошо. На следующий день показал Марии Вышгород (часть Старого города в Таллинне), кафедральный собор, где до сих пор хранятся флаги кораблей адмирала Крузенштерна, выходца из Ревеля. Через 2 дня уехали в Ригу по приморской дороге через Пярну–Саулкрасты. Поездом из Риги отправились в Сочи, в санаторий имени Фабрициуса. В Москве гостили у Анны Ивановны Бодрягиной, жившей в Большом Оленьем переулке, в Со-кольниках. Она с 1947 года работала летчиком-инструктором в московском центральном аэроклубе Тушино и недавно за высшие достижения в технике пилотирования получила французскую медаль Луи Блерио. Выйти замуж ей не посчастливилось. В жизни осталось одно утешение – авиационный спорт, в нем она весьма преуспела. В аэроклубе проработала 12 лет. Установила много рекордов в одиночном и групповом пилотировании, каждый год участвовала в парадах. Теперь все это забыто. Живет она в Москве, здоровье окончательно подорвано. Друзей уже нет, и никому она не нужна.
Аня Васильева, младшая дочь. 1954 г.
В Сочи погода стояла теплая. Купались в море до конца ноября. Много гуляли по городу, ловили рыбу со шлюпки черноморским способом на «самодур». Снасти брали на прокат на лодочной базе санатория. Жили в роскошных апартаментах первого корпуса, построенного в 1927 году для высшего командного состава Красной армии. Большинство отдыхающих – генералы и адмиралы, таких, как я, были единицы. Разница в положении бросалась в глаза, хотя все ходили в штатском. Отдыхало много старых, больных и дряхлых генералов. По этому поводу рассказывали анекдот. Женщина из санатория «Колос» спрашивает подругу: «Как ты провела вчерашний вечер?» «Была на танцах в „Фабрициусе”, – отвечает вторая. «Как там мужчины?» «Там мужчин нет, одни генералы», – ответила подруга.
Начальник штаба дивизии подводных лодок
В декабре 1953 года меня назначили начальником штаба дивизии подводных лодок. Капитан 1 ранга Евгений Гаврилович Юнаков, шесть лет возглавлявший штаб, ушел на преподавательскую должность в Военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола, только что организованное в Ленинграде. В течение шести лет он одиноко жил в каюте «Иртыша». По выходным навещал заведение Чичкина в Болдерае и один раз в месяц наносил визит семье, жившей в Ленинграде. Последний раз мы встретились в училище в 1969 году, он был уже в отставке. Командиром 157 бригады вместо меня назначили капитана 2 ранга Волкова, выпускника академии. Почему Н. Цирульников представил меня на эту должность, до сих пор не понимаю. Академической подготовки я не имел, в штабах работать не приходилось. Единственный документ, который сочинил, будучи командиром бригады, – «Наставление по боевым действиям подводных лодок в составе группы». Проверять возможность применения «Наставления» в море приезжал начальник оперативного отдела штаба флота капитан 1 ранга Оскар Жу-ковский и нашел его приемлемым. Первое и самое трудное испытание пришлось выдержать в марте 1954 года. Штаб флота планировал ведение боевых действий при внезапном нападении противника. В решении на операцию флота надлежало спланировать боевые действия дивизии в начальный период войны. Решение оформляли на карте с легендой и боевыми приказами бригадам и каждой подводной лодке. Работу вели под личным руководством нового начальника оперативного отдела штаба флота контр-адмирала Загребина. Все документы писали вручную. Их содержание было известно начальнику оперативного отдела, командиру дивизии и мне – исполнителю. Работа продолжалась около 10 суток и худо-бедно была принята начальством.
Служба в штабе дивизии в повседневных условиях трудности не представляла. С офицерами штаба, командирами бригад и лодок отношения были чисто деловыми, но хорошими. Большую помощь в работе мне оказывал заместитель начальника штаба капитан 1 ранга Михаил Сергеевич Солдатов. Он, один из немногих, начал и закончил службу только на Балтийском флоте. В 1942 году подлодка Щ, на которой Солдатов служил штурманом, выходила в боевой поход по фарватеру из Ленинграда. Не дойдя до Кронштадта, подорвалась на донной мине и мгновенно затонула. Командира и штурмана взрывом выбросило с мостика в воду. Их подобрал сопровождавший лодку малый охотник МО-4. После контузии у М. Солдатова ухудшилось зрение. Признали непригодными к службе на кораблях, назначили на штабную должность. С 1945 по 1947 год служил в Советской военной администрации в Германии. Затем его перевели в Усть-Двинск. Имея ясный ум, высокую работоспособность и необычайную порядочность, он пользовался глубоким уважением офицеров дивизии. Позже преподавал в училище, заведовал кафедрой, стал кандидатом военно-морских наук, доцентом. Сейчас проживает в Ленинграде, на проспекте Ветеранов, дом 47.
Летом 1954 года с Сормовского завода поступили 3 новые подводные лодки проекта 613. Эту серию наши кораблестроители создавали с учетом опыта прошедшей войны и полученных немецких технологий, ставших доступными советским инженерам. Лодки имели надводное водоизмещение 1450 тонн, подводное – 1800 тонн, 4 носовых и 2 кормовых торпедных аппарата с запасными торпедами, скорость надводная – 16 узлов, подводная – 12 узлов. Аккумуляторные батареи 2-ярусные.
Подводная лодка проекта 613
Центральная часть прочного корпуса имела форму восьмерки. Зенитное вооружение: 57-мм двуствольный автомат, установленный впереди ограждения мостика, и 20-мм автомат в корме. Два двухтактных дизеля 37Д с надводным и подводным выхлопом имели устройство для работы под водой РДП, аналогичные немецкой технологии «Шноркель». Лодка имела выдвижную антенну, прибор для управления торпедной стрельбой «ТАС – Л-2» отечественной конструкции и 2 перископа. Скорость погружения около одной минуты. Приводы управления системой погружения, подъемом перископов, управления рулями – гидравлические.
Из-за большой поперечной остойчивости лодки были чувствительны к волне, имели резкую бортовую качку большой амплитуды. Технических новшеств, кроме системы гидравлики и возможности плавания на перископной глубине под дизелем, не было. Осваивали их по нашим старым действующим курсам и методикам.
Отпуск 1954 года пришелся на лето. Путевку получил в Феодосийский военный санаторий. На машине доехали до села Лиманского Одесской области. Из Одессы в Симферополь самолетом, до Феодосии на такси. Поехали втроем: Маша, Ира и я. Анечку оставили с Паней в Риге. Путь до Лиманского преодолели за 3 дня с двумя ночевками. Первая – в деревне за Белой Церковью, вторая – в лесозащитной полосе между Одессой и станцией Раздельная. На ночевку останавливались, когда я уставал так, что ехать дальше ночью по неизвестной дороге становилось опасно. В Лиманском нас встретили Глафира Антоновна, брат Марии Георгий сженой и сыном. Отдохнули несколько дней в просторном деревенском доме. Удили рыбу в лимане Днестра, купались и загорали на песчаных пляжах. У Георгия Иванова была своя лодка и полный набор снастей на всякую рыбу. В камышах ловили окуней, наживляя на крючки маленькую рыбку с каким-то местным названием. На плесах клевал на червя карп (на местном наречии «кароп») иногда порядочных размеров. Оставив Ирочку бабушке на попечение, на попутной машине двинулись в путь до Одессы. Переночевали в гостинице «Лондон» и далее самолетом до Симферополя. Феодосийский военный санаторий, весьма посредственный по комфорту, предназначался для старших офицеров от майора до полковника.
Памятник художнику-маринисту
И. К. Айвазовскому, г. Феодосия.
Фото В. Д. Доценко.
Основной процедурой для лечения ревматизма были грязи из озера Сарыголь, плохо влиявшие на сердце. Улучшение в суставах почувствовал сразу, ухудшение со стороны сердца – примерно через три месяца. Посетили галерею Айвазовского и развалины Генуэзской крепости. Других достопримечательностей в городе нет. После войны общее расположение городских улиц и главные здания в основном сохранились. Значительная часть строений, разрушенных во время высадки десанта, была восстановлена. Нашел дом, в котором жили в 1931 году, когда мы, ученики ФЗУ, приезжали сюда на отдых. На обратном пути из Одессы до Лиманского пришлось ехать в кузове грузовой машины среди бочек с растительным маслом. От Лиманского до Риги добирались на машине другим путем – через Киев, Могилев, Псков. Эта дорога была лучше. В конце 1954 года в Таллинне состоялся суд над командиром крейсера «Чапаев» капитаном 1 ранга князем Николаем Иосифовичем Мещерским и командиром таллиннской бригады ОВРА (охраны водного района) капитаном 1 ранга Н. И. Поповым. Мещерский был потомком русских князей, из поколения в поколение служивших
в русском флоте. Оба офицера обвинялись в халатности, повлекшей гибель 58 матросов и старшин.
Крейсер проекта 68 «Чапаев»
Суть дела. Крейсер «Чапаев» проекта 68 после завершения строительства проходил сдаточные ходовые испытания. В один из ноябрьских дней стоял на якоре на Таллиннском рейде. В выходной день на берег было уволено около 200 человек. К моменту возвращения моряков на корабль поднялся шторм. Часть уволенных села на буксир, отошли от причала. По пути к крейсеру буксир перевернулся, и 58 человек утонули. Командира крейсера капитана 1 ранга Н. И. Мещерского в это время на борту не было. Старшим на борту оставался старпом капитан 2 ранга Соколов. Организацией отправки увольняемых моряков и плавсредств руководил помощник командира крейсера капитан 3 ранга Вовк. При расследовании происшествия прокуратура не трогала заслуженного командира крейсера. Он сам явился к прокурору и потребовал: «Судите и меня! Я командир корабля и отвечаю за все!» Мещерскому вменили в вину, что он не запретил возвращение матросов на корабль при ухудшении погоды и не обеспечил порядка на буксире. Попову инкриминировали, что он допустил перегрузку буксира и разрешил выход в свежую погоду. На процесс вызвали с воспитательной целью и обязали присутствовать всех командиров бригад флота. Подсудимые были острижены наголо, одеты в кители без медных пуговиц. Со срезанными знаками различия они производили удручающее впечатление, но вели себя достойно, особенно князь Н. И. Мещерский. Генерал-майор юстиции обратился к старпому крейсера «Чапаев» Соколову, находившемуся в момент трагедии на борту, с вопросом: «Как же Вы допустили такое безобразие? Ведь Вы же не княжеского рода!..»
Командир крейсера «Чапаев»
капитан 1 ранга
Николай Иосифович Мещерский
Обоих приговорили к тюремному заключению. Н. И. Мещерского – кавалера орденов Ленина, Боевого Красного Знамени, Нахимова, Ушакова и Отечественной войны 1-й степени – осудили на 5 лет тюрьмы. Суд проходил по прокурорской поговорке: «Был бы человек, а статья найдется». Каждый из нас мог оказаться на их месте.
Спустя три с половиной года усилиями главкома Военно-морского флота адмирала флота Н. Г. Кузнецова, знавшего и ценившего Мещерского, Николай Иосифович был помилован и освобожден. В 1962 году вышел в отставку. Скончался в 1973 году.
Любой корабль, как живое существо, имеет свою судьбу. Судьба крейсера «Чапаев» была сложной и в мирное время периодически омрачалась тяжелыми происшествиями с гибелью личного состава. Во время строительства, при стоянке в сухом доке, в субботу утром экипаж выносил на стенку дока матрацы для проветривания. В это же время по большой широкой сходне навстречу экипажу на борт корабля устремился поток рабочих судостроительного завода. Металлическая сходня не выдержала нагрузки, сломалась и рухнула вместе с матросами и рабочими с 13-метровой высоты на бетонную стапель-палубу дока. Погибло более 27 человек, остальные получили травмы и увечья. Вторая трагедия произошла на Таллиннском рейде. После этого крейсер под командованием капитана 1 ранга Георгия Семеновича Абашвили перешел на Северный флот. Зимой в Кольском заливе при постановке на бочку на вывешенном с левого борта баркасе лопнул носовой рым, к которому крепились стропы подъемной стрелы. С высоты 15 метров носовая часть баркаса рухнула вниз. Швартовная группа боцманской команды и экипаж баркаса были выброшены в холодную воду. Восемь человек утонули. Крейсер «Чапаев» одним из первых был выведен из состава флота.
Осенью ушел на береговую службу Н. С. Лесковой, признанный медкомиссией непригодным к плавсоставу из-за полнейшего расстройства нервной системы. Заключение медиков было совершенно неожиданным для офицеров дивизии. Н. С. Лесковой среди всех командиров отличался невозмутимостью и спокойствием. Об этом его качестве слагали анекдоты. И вдруг… нервы. Но врачи настаивали на уходе из плавсостава. Или он уйдет из плавсостава, или через полгода свихнется. Назначили Н. Лескового в Москву в Главный штаб Военно-морского флота. Ему очень не хотелось уезжать из Риги, да и мне, признаться, было жаль терять этого офицера. Я понимал, что такой комфортной жизни, как в Риге, в другом месте не будет. В то же время без академической подготовки нельзя рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе. Дважды заводил разговор с Н. Цирульниковым об учебе в академии и каждый раз получал ответ: «Академия ума не прибавляет». Догадывался, что у него есть какие-то планы и мой уход с дивизии нежелателен. Я не настаивал на учебе и совершил в жизни грубейшую ошибку.
Новый 1955 год встретили в Риге в семейном кругу. Зима была снежной. Любили в свободное время прогуливаться с детьми в Петровском парке.
Георгий Константинович с дочками Ириной (слева) и Аней
в Петровском парке, Рига. 1955 г.
В начале 1955 года руководящий состав соединений флота вызвали в Таллинн на сборы по изучению атомного оружия. Занимались неделю с утра до вечера. Сначала показали документальный фильм об испытаниях ядерной бомбы в районе села Т… на Урале. На меня сильнейшее впечатление произвел плачущий верблюд, после получения высокой дозы радиации, снятый крупным планом, а не разрушения, произведенные ударной волной. Мы добросовестно зубрили поражающие факторы, единицы измерения: рентгены, кюри, бэры (биологический эквивалент рентгена). Изучали приборы дозиметрического контроля, приемы защиты кораблей и людей. Для подводников защита сводилась к одному решению – погружаться на возможно большую глубину. В порядке совершенствования противоатомной защиты флота новый командующий 8 флотом вице-адмирал Владимир Афанасьевич Касатонов (впоследствии Герой Советского Союза, адмирал флота) энергично разгонял соединения по необжитым заливам и бухтам.157 бригаду «малюток» под командованием капитана 2 ранга А. Г. Власова перебазировали в бухту Палдиски, недалеко от Таллинна. Передислокацию производили по русской схеме. Сначала перегоняли боевые корабли, а потом годами создавали систему обеспечения – пирсы, казармы, склады, запасы торпед, водоснабжение, электроснабжение и все, что нужно для обеспечения боеготовности и жизнедеятельности соединения. К началу прибытия бригады в Палдиски имелся один пирс и небольшая береговая казарма. Для обеспечения лодок нагрузили плавказарму «Ахтуба» углем и на буксирах отправили к новому месту службы. К несчастью, на переходе уголь самовозгорелся, его с трудом потушили.
Командующий 8 флотом
вице-адмирал Касатонов
Владимир Афанасьевич
17 дивизию подводных лодок расформировали. 156 бригаду средних подводных лодок оставили в Усть-Двинске. Командир дивизии Н. Цирульников ушел на преподавательскую должность в Рижское военно-морское училище. Отношение его с начальником училища контр-адмиралом Беспальчиковым, видевшим в Цирульникове конкурента, не сложились. Через год он перевелся в Москву в академию Генерального штаба, где преподавал до 1970 года. Мне предложили должность в штабе флота. Я отказался и попросился на 156 бригаду подводных лодок. Просьбу удовлетворили. Начальником штаба назначили капитана 2 ранга Усмана Гайнутдиновича Гайнутдинова, бывшего преподавателя Военно-морской академии. Начальник политотдела Семен Макарович Тюренко 3 месяца болтался без дела, а затем его уволили в запас. На построении по этому случаю я вручил ему от имени командования флота ружье и произнес, как говорили потом, самую короткую речь: «Товарищи! Семен Макарович уволен в запас. Не будем об этом сожалеть. Разойдись». Следует признать, несмотря на внешне ровные отношения и жизнь на одной даче, многолетняя неприязнь проявилась на прощальном построении.
Галина Антоновна Янгаева (Иванова)
и Мария Антоновна Васильева (Иванова), Рига. 1955 г.
Летом 1955 года отдыхали на казенной даче. К нам в отпуск приезжали семьи Янгаевых, Бакановых и Глафира Антоновна. Как мы умудрялись умещаться в двух небольших комнатах, приходится удивляться. Хватало места, чтобы всех уложить спать рядами, как снопы на гумне. Было чем накормить. Основное время детвора резвилась на улице без контроля со стороны взрослых. Однажды, возвратившись вечером со службы, был поражен сообщением. Аня упала с мостика в воду и, не умея плавать, начала тонуть. Взрослых поблизости не было. Коля Баканов, двоюродный брат, на год старше Ани, прыгнул в воду и помог ей выбраться на берег. С этого дня самостоятельные развлечения детей закончи-лись. Установили бдительный родительский контроль.
Слева направо: Коля Баканов, Ира Васильева, Толя Янгаев, Аня Васильева, Володя Янгаев и Вова Баканов. 1955 г. Фото Г. К. Васильева
На отдыхе. 1955 г.
В августе мне предоставили отпуск, и мы с Янгаевыми отправились на машине в Ленинград. Поездили по Ленинграду и пригородам. Янгаевы через несколько дней уехали в Москву поездом, а мы с Марией Антоновной двинулись в Ригу. Добрались через сутки без приключений.
Ирочка пошла в школу № 13, на улице Свердлова, 1 сентября 1955 года. Она была сметливой девочкой, училась легко. Мы радовались, глядя, как она, высунув язычок, маленькими пальчиками выводила первые буквы. Одновременно училась игре на пианино у бывшей артистки. Через год определили ее в музыкальную школу при рижском Доме офицеров.
В начале октября заболела Мария Антоновна. В рижском окружном военном госпитале после обследования поставили диагноз: туберкулез почки, предложили сделать операцию. К счастью, ее проконсультировал корабельный врач плавбазы «Иртыш» капитан Мельничук. Он признаков туберкулеза не нашел. Отправили Марию на обследование в Ленинград в Военно-медицинскую академию. Там подтвердили, серьезного заболевания нет, было временное расстройство. Через месяц она возвратилась в Ригу, немного бледная, но бодрая и здоровая. Видимо, под воздействием служебных неприятностей, связанных с расформированием дивизии и болезнью Марии Антоновны, я почувствовал себя плохо. Одолевала слабость, сонливость и апатия. Поехал в рижский военно-морской госпиталь, сняли кардиограмму, поставили диагноз: атеросклеротический кардиосклероз. От госпитализации отказался и недели через три пришел в норму.
На Черном море при стоянке на бочке № 3 в Севастопольской бухте 29 октября 1955 года подорвался и затонул линкор «Новороссийск», пригнанный из Италии после войны. Погибло 614 человек. Причина взрыва осталась неизвестной. Рассматривали 2 версии. Взрыв мины замедленного действия, заложенной итальянцами перед передачей корабля Советскому Союзу, или взрыв донной мины, сброшенной немцами во время войны. На всех флотах на подходах к местам стоянки кораблей снова выставили боновые заграждения и противолодочные сети. В гаванях и на рейдах водолазы в течение нескольких лет обследовали каждый квадратный метр грунта – искали донные мины. Командующего Черноморским флотом вице-адмирала В. А. Пархоменко сняли с должности и понизили в звании до контр-адмирала. Его предшественник С. Г. Горшков от от-ветственности ушел. Его за несколько недель до этого события назначили в Москву на должность заместителя главкома Военно-морского флота. После взрыва и гибели «Новороссийска» для расследования тяжелого происшествия назначили государственную комиссию, которую возглавил С. Г. Горшков. В Севастополе выйдя из самолета, он при всех присутствующих высказал некорректное, незаслуженное замечание встречавшему его командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Пархоменко: «Я не пред-полагал, что за такой короткий срок Вы развалите вверенный Вам флот». Из-за разногласий с первым секретарем ЦК КПСС Н.С.Хрущевым по вопросам стратегического развития Военно-морского флота после взрыва линкора «Новороссийск» главнокомандующего Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова, находившегося после инфаркта в госпитале, 17 февраля 1956 года понизили в звании до вице-адмирала и отправили в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте». На его место назначили С. Г. Горшкова.