Владимир Игоревич Ашихмин
Легенды Соединенного королевства. Мир света
Колдунья подкинула в костёр сухих веток и немного помолчав, добавила:
– Он так никогда и не узнал о том, что он для меня значил, потому что я струсила и не открылась ему. Я отпустила его, и он ушёл в неизвестность.
Мои брови удивлённо поползли вверх.
– Почему ты рассказала мне об этом только сейчас?
Эмилия улыбнулась уголком рта.
– Ты наверное думал, что уже все обо мне знаешь? Как бы ни так.
– Кто он?! Кто этот слепец!
– С тех пор утекло много воды…
– И всё же!
– Это мой… самый сокровенный секрет.
– Раскрой мне его!
– Тише, тише, мой герой, не заводись. Возможно, если так сложатся звёзды, я удовлетворю твою просьбу.
– Звёзды, – пробурчал я.
Подруга положила мне руку на коленку.
– Девичье сердце все ещё бьётся в моей груди, и подчас мысли сами собой уносят меня в те далёкие дни. В радостные и грустные…
– Но больше в радостные?
– Конечно.
Грешем, делающий вид, что роется в мешке, на самом деле внимательно нас слушал. Ему отчаянно хотелось, чтобы Эмилия была не занята.
– Хрмф!
– Что?
– Мне… то и да! А сейчас у тебя кто-то есть?
В срывающемся голосе вампира скользило волнение. Он пытливо всматривался в красивую мордашку. Прежде чем ответить, Эмилия томно откинула тяжёлую прядь волос.
– С какой целью ты спрашиваешь, мистер Рыжий Морж?
– Я? Я спрашиваю? Я… вот… я…
Колдунья почесала под подбородком подошедшего к ней кота.
– У меня есть Мурчик – он мой мужчина, других нет и пока не нужно.
– Тю! Именно! Это правильно! Ну, то есть, я так, просто спросил! Без всякой задней мысли!
Лицо Грешема стало похоже цветом на редиску. Чтобы сгладить неловкость, мой ученик принялся разливать по кружкам только что закипевший чай. Заварка с запахом кардамона и мелиссы подкупающе щекотала ноздри. Я с удовольствием прихлёбывал обжигающий напиток и вдыхал ароматы леса. Вскоре наша беседа возобновилась вновь. Мы обсуждали отрицательные свойства крапивного корня и соляного крема, в состав которого входила выжимка из двустворчатых моллюсков. Вампиру наш нескончаемый спор о той или иной особенности ингредиентов быстро надоел. Он поточил о камень свои клинки и лёг спать. Мы присоединились к нему через час. Ночь выдалась снежная, ветер завывал и теребил полог телеги. Начало зимы – не самая приятная пора, если вы находитесь далеко от дома. Я улёгся между Мурчиком и Снурфом. Один грел меня мохнатым пузом, а другой тёплым панцирем. Иногда лапы кота дёргались и награждали мои коленки царапинами. Пока я засыпал, о стенки моего сознания колотился надоедливый сверчок – кто все эти годы нравился Эмилии? Ради кого она осталась одинокой? Что за незнакомец жил в её мечтах? Почему мне кажется, что я упускаю нечто очень важное? Под эти вопросы я опустился во тьму снов.
Наутро я обнаружил, что нас изрядно замело. Спину Перчика и Чесночка покрывал тонкий слой инея, который я смахнул перчаткой. Под моими прикосновениями лошади вздрагивали и трясли ушами.
Позавтракав, мы тронулись в путь. Трусца разогрела животных, они больше не выглядели несчастными. Грешем залихватски дёргал поводья. Смотря на его большие скулы через прорезь, я спросил себя – а пробовал ли он когда-нибудь кровь коня и если да, то насколько она отличается от человеческой? Надо будет поинтересоваться у него на досуге об этом. К обеду мы добрались до развилки. Я прочёл указатель на выцветшей табличке. Левая стрелочка – «Силь», правая – «Затяжной Тракт».
– В нашем плане всё по-старому?
– Нет смысла рисковать понапрасну. Не хочу, чтобы меня в Силе встретил вооружённый отряд солдат, который вежливо попросит надеть кандалы и проследовать в суд. Убийство братьев Света – это тебе не воровство шарфика. В лучшем случае отправимся прямиком на рудники Присыпок, а в худшем – думаю, ты догадался: твоей гербовой бумаге никто не поверит, и мы вспыхнем, как свечки на алтаре, – повторила мне свой ответ Эмилия, меняя Грешема на скамеечке кучера. – Мы прибавим лишние полнедели, ну от силы неделю, согласись – это не так много. Для Элизабет Тёмной такая заминка вряд ли станет заметна. Ты же не птица, чтобы долететь до неё за день? Мудрая королева обязана это понимать и не требовать невозможного от такого отшельника, как ты. Тем более, что в дороге всякое бывает.
Я кивнул. Моя подруга права. В конце концов, зачем лишний раз испытывать судьбу и подвергать себя неоправданной опасности?
Внутрь проёма забрался Грешем. Он широко зевнул и вытянул ноги напротив меня.
– Через час твоя очередь вести экипаж, красавчик! – крикнула колдунья через плечо.
Надеюсь, это она не ко мне обращалась. Я люблю, когда возят меня, а не когда всё происходит наоборот. Затяжной Тракт, по которому мы катили, становился все более заснеженным. Небольшие дубовые рощи сменяли покатые холмики. Неровные, они укрывали свои спины белыми одеялами. Я представил, что еду среди пирожных, посыпанных сахарной пудрой. Спустя какое-то время усиливающийся холод поменял их в моём воображении на шарики мороженного.
– О чем это вы так задумались?
Грешем перебрался поближе ко мне. Видимо, он уже давно наблюдал за моим взглядом, прикованным к одной точке.
– Меня посещают мысли о природе магии, мироздании и небесной механике, – соврал я, напущено морща переносицу.
– Знаете, о чём думаю я?
Я закатил глаза.
– Догадываюсь.
Вампир потеребил застёжку на жилете.
– Об Эмилии. Она не такая, как все.
– И так понятно, что твои раздумья неотрывно витают вокруг Эмилии. Пойми, Грешем, нам предстоит выполнить секретную работу.
Я в упор посмотрел на ученика.
– Ухаживания и романтика могут отвлечь тебя, а как следствие и меня от королевского задания. Какие проблемы это за собой повлечёт? Да любые! Поэтому, я прошу тебя, дождись, покуда мы со всем разберёмся, а потом действуй.
– Я вас понял, – буркнул своим усам вампир. – Так я насчёт действия… Мне бы знать, с чего начать?
– Ты настроен серьёзно? Точно? Ну ладно, так уж и быть: дам тебе подсказку.
Я улыбнулся.
– После того как мы установим в Шато алхимическую лабораторию, отвечающую запросам Эмилии, попробуй уговорить колдунью поучить тебя изготовлению зелий. Если тебе повезёт, и она согласиться, то ты получишь возможность побыть с ней наедине и наладить отношения в нужном направлении.
– Отличная идея! На каждом уроке я буду приносить ей по букетику полевых цветов! Стихи, красивые закаты и все такое? Да? Главное выработать принцип – вперёд к цели и ни шагу назад! Потихонечку, пядь за пядью, я завоюю её расположение!
Щеки Грешема взволнованно тряслись.
– Мы станем великолепной парой, вот увидите! Она и я, мы созданы друг для друга!
О, Вселенная, как же он самоуверен! Такие высказывания свойственны неоперившимся подросткам! Я желаю ему счастья и уж тем более желаю его Эмилии, но есть ли у Грешема хоть один призрачный шанс на успех? Вряд ли. Особенно, если учесть, что моя подруга безответно страдает по какому-то простаку! Что за треугольник душевных терзаний повис над дорогими мне людьми? Я обязан предостеречь вампира о последствиях неудачи.
– То, что ты намерен делать сюрпризы и всячески оказывать знаки внимания, это хорошо и похвально, только я тебя предупреждаю: любовь – это не всегда обоюдное чувство! Водить даму на балы и кормить зефиром подчас бывает недостаточно для того, чтобы разжечь искорку в её груди. Иной раз, как не бейся, ничего не выходит – спросишь, почему? А из-за того, что изначально не пришёлся по нутру. Такое бывает, и с этим надо смириться, иначе начнётся «игра в одни ворота». Это такая штука, когда один любит, а другой, хоть ты тресни – нет, и оба при этом мучаются. Я говорю об этом, потому что Эмилия старше тебя и лучше разбирается в своих чувствах. И ещё потому, что хочу уберечь тебя от боли и дурацких попыток спрыгнуть с крыши замка.
– И всё-таки я попробую! – упрямо подвёл черту Грешем. – Вдруг она всю жизнь ждала такого славного вампира, как я?
– Может и так, я лишь надеюсь, что твоё сердце не будет разбито.
Я похлопал ученика по массивной спине.
– Ты прав, она – необыкновенная девушка, и, окажись я на твоём месте, то тоже бы никого не слушал и боролся за неё, не жалея сил. Она того стоит.
Телега затормозила, и к нам перебрался предмет разговора. Красные руки Эмилии недвусмысленно намекали на ледяной ветер. На побледневшем лице отчётливо прорисовались алые губки.
– Пора меняться, старый гриб, я совсем замёрзла, – вежливо попросила меня колдунья, забираясь холодными ладонями мне под шубу. От студёного прикосновения я вскрикнул не хуже куницы. Вздыхая и ахая, я слез с насиженного места и забрался на маленькую скамеечку в изголовье повозки. Я дёрнул поводья, и мы двинулись дальше. Перчик и Чесночок беспечно трусили по разбитой дороге. Слаженно работая, они выглядели настоящей командой. Людям в отличие от лошадей часто не хватает умения действовать сообща.
Холмы сменялись холмами, куда не глянь – один и тот же пейзаж. С того самого момента, как мы отбились от послушников Братства Света, нам не встретилось ни одной живой души. И это неудивительно. Подлунные Пеньки – маленькая захолустная деревенька, угнездившаяся на отшибе мира. В неё редко кто заезживает и летом, не говоря уже о зимней поре.
Преодолев крутой подъём, мы скатились в низину. Я натянул упряжь и сбавил ход, чтобы получше рассмотреть то, что открылось моему взору. От края до края всю местность покрывала жёлтая пелена. Чем ближе я к ней подъезжал, тем лучше осознавал, что это непомерно огромное поле высоченной пшеницы! Откуда оно могло взяться, здесь, в это время года? Я остановил экипаж и кликнул друзей. Их челюсти изумлённо отпали, а затем захлопнулись.
Дороги не было!
– Разве сбор урожая не закончился два сезона назад? Не нравится мне это! – проворчал Грешем.
Эмилия молча водила головой. Она, как и я, пыталась понять, есть ли где-нибудь конец у загадочной нивы. Но его не было. Насколько хватало глаз, всюду стелились бескрайние просторы колосящегося моря.
– У кого какие мысли? – проворчал я, нахмуривая лоб. – Лично я думаю, что возвращаться смысла нет, прорубим магией проход, да и дело с концом.
– Чем, скажи на милость, ты собираешься выкашивать посев? – озадаченно спросила Эмилия. – Кристаллами льда тут ничего не добьёшься, а уничтожающую силу шаров огня и разрядов молний невозможно контролировать – не успеешь оглянуться, как пламя обратит тут всё в пепел. Пожарище будет страшный, но это не главная причина воздержаться от разрушения. Вполне вероятно, что перед нами неподдельное чудо! Да-да, именно чудо! Вдруг кто-то догадался, как выращивать культуры посреди зимы? Представляешь, что это значит? Голод навсегда исчезнет из памяти людей!
Я скривился в улыбке.
– Звучит и правда потрясающе, однако твоё изречение никак не приблизило нас к разрешению сложившейся ситуации.
– Ты хочешь конкретики?
Колдунья сжала губы в тонкую струнку.
– Ждёшь, чтобы я сказала – давайте повернём в Силь и оставим тут все как есть? Ну уж нет, потому что ты мне тогда ответишь, что у нас нет на это времени. Я знаю тебя, как облупленного! Так что не спихивай на меня ответственность за то, что собираешься сделать!
– Почему нельзя пройти через поле без применения колдовства? – вклинился в диалог Грешем. – Отсюда видно, что оно широкое, но какова его длина, нам неизвестно. Может, поле вовсе не такое огромное, как кажется. Помашем клинками малость, и уже через милю мы вновь выйдем на дорогу.
– В принципе твоё предложение не лишено смысла, – задумчиво отозвался я. – С помощью стали мы без труда выкосим небольшую тропинку.
– Погодите. Вот почему никому из вас не пришло в голову, что перед нами может быть западня? Что, если это волшебный мираж, который создал сумасшедший чародей для того, чтобы заманивать в свои сети рассеянных путешественников?
– От диковинно-созданного урожая ты перескочила к ловушке? Как работает твоя голова?
– Я всего лишь высказываю предположения, противный гриб.
Я усмехнулся.
– Да ну, брось, Эмилия, это уже за гранью фантастики! Ой, или нет?
Я скорчил гримасу ужаса.
– Злобная пшеница проткнёт нас своими корнями и высосет всю кровь. Она даст жизнь новым побегам, но мы этого уже не увидим, потому что наши осушённые тела превратятся в зомби. Мы будем бродить по холмам и громко реветь. А-а-а-а! Ну вот, ты добилась своего! Я в панике и хочу спрятаться к маме под крылышко!
Колдунья наградила меня колючим взглядом.
– Перестань паясничать, Калеб! Твои кривляния совсем не смешны.
– Ты действительно чувствуешь, что нас там ждут неприятности? – моментально посерьёзнев, спросил я.
– Осторожность не повредит.
– Тогда давайте просто подъедем поближе и посмотрим, что там к чему, – подытожил Грешем.
– Твоя правда, – согласился я. – Трогай лошадей, мы с Эмилией пойдём рядом.
Лошади медленно подались вперёд. Минут через двадцать мы упёрлись в непроглядную стену колосьев. Казалось, что наступившая зима не влияет на то, как они растут. Я поднял руку, но мои пальцы не достали их верхушек. Вот это размер! Под ногами вымощенный камень дороги прерывался и смешивался с клубнями вздыбленной земли. Моего плеча коснулся вздутый стебель. Я ухватил его и потряс. На ладонь посыпались большие зёрна. Казалось, что они только и ждут, когда твёрдый круг мельницы сделает из них муку. Сколько хлеба может получиться! Эмилия права, этим посевом можно накормить полпровинции! Такое жалко уничтожать! Пока я осматривал злаки, подошвы моих сапог успели изрядно нагреться. Это показалось мне странным. Я опустился на колени и коснулся почвы – она была горячая! Что за мистическая энергия не даёт промёрзнуть этому месту? Сам по себе ожил мой научный интерес. Что там в глубине?
– Будь поблизости, подружка.
– Как всегда.
Я вынул меч и принялся прорубаться через тугие заросли. Освобождая дорогу для телеги, я внимательно оглядывал растения. Что я собирался найти? Не знаю, но что-то манило меня к себе. Я как зачарованный шёл на притягательный зов тайны. За спиной я услышал вздох Эмилии и скрежет колёс, друзья последовали за мной. Поначалу я с воодушевлением накинулся на жёлтое препятствие, однако силы быстро покинули меня, а энтузиазм заметно поубавился. Взмахи Альдбригом довались мне всё тяжелее, предплечье заныло, и я пожалел, что последние годы уделял мало внимания боевой подготовке. Наконец я совсем выбился из сил и присел на корточки.
– Пять минут, и я снова в строю! – крикнул я.
Пар изо рта поднимался к вечернему небу. Только сейчас я обратил внимание, что практически стемнело. Эмилия легонько спрыгнула с подножки повозки и подошла ко мне. Её рука как бы невзначай утёрла пот с моего виска.
– Я подменю тебя, дорогой.
Колдунья опустила Людвирбинг на уровень живота и стала водить им вдоль стеблей. Издавая тихий писк, они целыми охапками опадали вниз. Моя усталость моментально улетучилась. Я подскочил к Эмилии и пытливо уставился на её покос.
– Эй, ты должна научить меня этому трюку! Кто тебе его показал? На чем происходит фокусировка силы воли? Только на кристалле или на всем посохе? Ты формируешь предварительное заклинание или опираешься исключительно на разум?
– Вот все тебе скажи, да покажи, да укажи, как работает и где нашла, – отозвалась моя подруга, не прерывая своего занятия. – Что, если я тебе в этот раз откажу и ничегошеньки не расскажу?
Эмилия повернулась и показала мне кончик языка:
– Вот так вот прям и не расскажу?
Я удивлённо почесал голову рукояткой меча.
– Мы же с тобой друзья!
– И что с того? Я не только твой друг, но ещё и девушка, а так как я девушка, то мне свойственно вредничать! Бу-бу-бу, ничего не расскажу! Кусай локти, любопытная ворона! Ха-ха-ха!
– Ну и противная же ты девица, только и можешь, что смеяться, – пробурчал я, надувая щеки. Хмурясь, я шёл за смеющийся Эмилией и непроизвольно вынашивал план, как по-хитрому выведать её секрет. Я выжду благоприятное время, например, когда мы будем в таверне. Словно паук, дождусь, пока мушка расслабится за стаканчиком вишнёвого пунша, а потом ненавязчиво так спрошу: «Помнишь, душка, тот день, когда мы пробирались по странному полю? Что за магию ты тогда использовала?» Она заулыбается и всё мне выложит на тарелочку с голубой каёмочкой. Я удовлетворённо кивнул своим мыслям и посмотрел на прямую спину подруги. Мне сразу стало ясно, что на постном масле её не проведёшь, и я ничего не узнаю, пока она сама того не захочет. Да, это так, и это немножко обидно!
Неожиданно колдунью что-то дёрнуло и поволокло вниз. Буквально за пару секунд Эмилия ушла в рыхлую землю практически по пояс. В два прыжка я оказался возле неё и схватил за руку, а подоспевший Грешем ухватил за вторую. Мы потянули, и моя подруга болезненно застонала.
– Что-то сцапало меня там! – испуганно завопила Эмилия. На её губах выступили капельки крови, глаза расширились. Состязаясь с подземным врагом, мы напрягли все силы. Грешем побагровел от напряжения. Его рыжая борода воинственно топорщилась, я, наверное, выглядел не лучше. От натуги мои вены вспухли тугими верёвками и грозились вот-вот лопнуть. Мы тащили и всё-таки не могли вытащить. Эмилия медленно, но верно опускалась в горячий чернозём. В какой-то момент я понял, что ещё мгновение, и все пропало.
– В бездну треклятую безопасность! – закричал я, хватая Ночь Всех Усопших.
– Что вы собираетесь делать?!
– Просто держи её!
Вцепившись в побледневшие руки колдуньи, Грешем исступлённо заревел.
Я заставил себя медленно выдохнуть и досчитать до трёх. Концентрация – это самый важный аспект в любой магии, это никогда нельзя забывать. Собрав энергию внутри себя, я переложил её в посох, который стал проводником для моих мертвящих чар. Красный луч вырвался из навершия и, едва не опалив мне штанину брызгами пламени, вошёл в землю. Из глубин до нас донёсся жуткий гул, поле затрясло, и спустя секунду моя потерявшая сознание подруга уже была в объятиях вампира. Выпущенная стрела попала точно в яблочко!
Не успели мы опомниться, как показался тот, кто так хотел завладеть Эмилией. Из своего укрытия выбирался исполинского размера скорпион! Его две клешни жадно щелкали, пытаясь достать утерянную пленницу. Увенчанный жалом хвост непрерывно дёргался и скручивался в дугу. В пасти у страшилища имелись розовые щупальца с присосками, которыми, по всей видимости, и была сцапана колдунья. В туловище существа зияла прореха от моего смертоносного заряда, шипя и пенясь, из неё наружу хлестала кровь. Скорпион вылез на поверхность и теперь выбирал, с кем разделаться в первую очередь. Бросив на Эмилию беглый взгляд, я перегородил ему путь. Зазубренный хвост метнулся в мою сторону. Лишь по счастливой случайности мне удалось увернуться от молниеносного тычка, который скосил целый участок пшеницы! Перекинув Ночь Всех Усопших в левую руку, а другой выхватив Альдбриг, я с разворота рубанул ими двумя по клешне монстра. Раздался звук треснувшего кувшина, одна из лап упала мне под ноги. Я отпрыгнул и задом натолкнулся на запыхавшегося Грешема. Он дотащил раненую Эмилию до телеги и вернулся назад. Вместе мы принялись кружить перед разъярённым существом. Шаг вперёд и два назад, – вампир отбивался от щупалец, но уклониться от жала у него не получилось – ядовитый шип вошёл в плечо. Спустя мгновение Грешем отрубил его клинками и повалился на колени. Страх и ярость охватили меня. Я перескочил через валяющийся хвост и вонзил Ночь Всех Усопших промеж глаз чудовища. Дикая злоба помогла мне не только проткнуть крепкую броню скорпиона; вместе с ударом, я, не сосредотачиваясь, послал в него импульс магии, влившийся в меня из бездны Назбраэля. От мощного взрыва внутренности членистоногой твари вылетели через зубастый рот и забрызгали все вокруг вонючей жижей. Как только Смерть окончательно прибрала к себе новую душу, я опустился рядом с умирающим учеником. Грешем был абсолютно белым, его губы судорожно хватали воздух, он не мог дышать. Вампир прижимал к ране скрюченные пальцы, я осторожно разжал их и осмотрел прокол. Крови почти не было. Под действием яда она сворачивалась отвратительной зелёной массой. Соображая, как облегчить страдания Грешема, я ощутил подземные толчки.
– Они сзади, – прошептал вампир.
Резко обернувшись, я увидел, как неподалёку шустро выкарабкиваются три скорпиона. Посмотрев за телегу, я понял, что нас окружают. Возле колёс почва поднималась кверху. Вот так перевес оказался на стороне врага. Один против пяти. Я лихорадочно думал, как мне выстоять. Подбежав к поверженному чудищу, я провёл над ним перчаткой, мутные глаза уставились в ожидании приказа. Я запрыгнул на спину мёртвого скорпиона и как на коне понёсся к его живому собрату, который уже наполовину успел выползти из дыры. Единственной сохранившейся клешней зомби-скорпион схватил отвратительную морду противника. На секунду в воздухе повис треск ломающегося хитина. Пригибаясь от боли, скорпион уцепил серповидными лапами за каркас моего мертвяка и швырнул нас через себя. Больше он ничего сделать не смог. Кровь вперемешку с фрагментами мозга фонтаном выплёскивалась из-под растерзанных зрачков. Тело чудовища затрясли волны предсмертных конвульсий, после которых оно застыло навсегда.
Поднявшись, я попытался оценить ситуацию. Ко мне медленно подбирались оставшиеся четыре гадины. Вероятно, увидев погибель одного из своих, они не спешили кидаться в бой поодиночке, предпочтя тактику командной игры. В этом был смысл. У меня практически не оставалось шансов на победу, хорошо, что чудища не стали преследовать лошадей, которые от испуга сбежали вместе с Эмилией к началу поля. Я надеялся, что она спасётся. Грешем лежал лицом вниз, не подавая признаков жизни. Сконцентрировавшись, насколько это было возможно в данный момент, я призвал заклинание «Щита», которое недавно спасло нас от арбалетов Братства Света. Шар заключил меня в прозрачную серовато-розовую капсулу. Первый же удар клешни о выставленною защиту оказался настолько мощным, что линии моих чар едва не распались. Скорпионы окружили сферу тесным кружком. Царапая её хищными жвалами, они толкались и только мешали друг другу завершить начатое. Я ощутил, как сверху энергетического буфера грохнулось пудовое жало. Оно не смогло пробить искрящийся купол и, скользнув по нему, как по льду, воткнулось между пластин ближайшего монстра. Разразившись трелью агонии, пострадавший скорпион бросился наутёк, но, не пробежав и десяти шагов, значительно замедлился, а затем и вовсе обмяк.
По моим щекам и подбородку текли струйки ледяного пота. Сжимая Ночь Всех Усопших до хруста костей, я не мог позволить себе расслабиться. Вдруг зелёный свет ослепил мои глаза. Двое скорпионов загорелись ярким пламенем. Из-под их панцирей потекли расплавленные потроха. Последний оставшийся в живых монстр кинулся куда-то влево, откуда я полагаю, только что произошла атака на его сородичей. Дрожа от бешенства, он быстро отдалялся от меня. Скинув оболочку заклинания, я непослушными пальцами ощупал камень на посохе. Он был едва тёплым. Из последних сил я направил Ночь Всех Усопших в зад удаляющегося гада, после чего выстрелил сгустком огня. Я промазал, сжигающий вихрь пролетел мимо. Чудовище, озадаченное сверкнувшей рядом вспышкой, повернулось ко мне и агрессивно защёлкало передними конечностями. Мгновение, и вал изумрудной лавины испепелил скорпиона дотла. Всё, конец. Я измученно упал на утоптанную пшеницу. Моё лицо обратилось к ночному небу, с которого сыпались комочки слипшегося снега. Я высунул пересохший язык и поймал белую звёздочку. Она тут же растаяла и скатилась по горлу вниз. Её прохлада стала возвращать меня из чёрного ступора усталости. Предприняв несколько неудачных попыток подняться, я всё-таки кое-как встал на четвереньки. Ко мне, прихрамывая, шла Эмилия. Разутая, она ступала по земле, оставляя за собой кровавые следы. Её голень и ступни покрывала воспалённая тесьма шрамов. Колдунья приложила Людвирбинг к трупу скорпиона, а потом помахала им в воздухе. Она творила чары «Обнаружения», чтобы узнать, есть ли поблизости подобные создания. Завершив ритуал, она склонилась надо мной.
– Калеб, ты цел? Вижу, что да. Их больше нет, мы всех разбили, – проговорила колдунья. Она попыталась подхватить меня под локоть, но не вышло; пошатнувшись, Эмилия упала сверху, и я почувствовал её дыхание на своей коже.
– Вставай, мухомор, это – плохое место для пикника, – прошептала она. – Я пойду к Грешему, а ты посмотри, нет ли около нас червоточины в другое измерение.
И тут до меня дошло, почему пшеница наперекор природе восходит зимой. Возможно, где-то поблизости есть червоточина, через которую залетели семена и пролезли скорпионы. Пользуясь бесконечной мощью Вселенной, она создала вокруг себя уникальную среду обитания. Конечно, между «сопредельными» мирами случаются разрывы материи, но это происходит так редко, что книги и мудрецы признают доказанными всего тройку таких событий. Неужели здесь мы столкнулись именно с этим уникальным явлением, и предположение Эмилии верно? Превозмогая тупую боль во всем теле, я тяжело выпрямился и подал колдунье руку.
– Считаешь, что мы стоим у порога червоточины? Я-то думал, что мы уже всё повидали на своём веку.
Я ткнул пальцем в сторону оплавившихся туш.
– Грешем лежит там, – говоря это, моё сердце сжалось, я не хотел видеть своего ученика мёртвым.
– Я позабочусь о нём, – печально отозвалась моя подруга.
Шатаясь, мы разошлись в противоположных направлениях. Ноги плохо слушались меня. Они заплетались о стебли и в итоге, споткнувшись в очередной раз, я повалился на землю. Инстинктивно выставив ладони перед собой, я шлёпнулся о раскалённый камень. Перчатки задымились, и я поспешил их убрать. Передо мной был невысокий круг, напоминавший колодец, из которого тянулись струйки обжигающего пара. Я сел на корточки и настороженно заглянул вовнутрь. Как в волшебном зеркале я увидел песок и незнакомое голубое солнце, вдалеке маячили фигурки снующих туда-сюда скорпионов.
Из червоточины подул ветер, и мне пришлось срочно отскочить, чтобы не опалить любопытного носа. Вместе с песком на мои волосы посыпались зерна пшеницы. Пожалуй, что моя гипотеза о том, как выросла эта пашня, получила годное доказательство. А что же касается незваных гостей с ядовитыми иглами, то, скорее всего, их затянуло сюда вихрем пограндиознее. Я осмотрел землю вблизи себя и сделал вывод, что скорпионы зарывались в неглубокие лунки, пытаясь спрятаться от холода. Притаившись вблизи поверхности, они поджидали жертву, накидывались на неё скопом и съедали. Что же – каждый выживает, как умеет. Но почему у созданий не получилось вернуться домой? Видимо портал работал только в одном направлении. Проще говоря, к нам – добро пожаловать, а обратно вход закрыт. В подтверждение этой мысли я бросил подвернувшийся булыжник в дышащее жерло. Он долетел до середины, затормозил и со свистом швырнулся обратно к звёздам. Я отпрянул и почесал затылок. Как открылся проход? Что его открыло? Кто это сделал? Почему именно здесь? Что за мир там? Я задавался тысячами вопросов, на которые не имел ответа. Однако сейчас главной задачей было не докопаться до истины, а закрыть портал, точнее ликвидировать его. Основание каменного круга покрывали загадочные символы, вполне вероятно, что эта штуковина обладает резистентностью к любому нежелательному воздействию, но не попробуешь – не узнаешь! Я постучал посохом по краю колодца. Каким заклинанием лучше всего попробовать его разломать? Стихийным? Увядающим? Развоплощающим? Я чувствовал, как силы постепенно возвращаются ко мне. Я становился бодрым. Несомненно, магия этого места восстанавливала мою недавно потраченную энергию. Это надо использовать! Я постарался настроиться на пульсирующую жилу волшебного потока. Распахивая разум, я целиком отдавался, только одной цели – поглотить как можно больше тепла исходившего из потусторонних врат. В моё сознание, в котором царил полный штиль, ворвался грозовой шторм. С благоговейным трепетом я наполнялся им, пока не ощутил, что готов лопнуть и в буквальном смысле разорваться по швам. Раздираемый изнутри бурей, я со всей мочи обрушил Ночь Всех Усопших на портал.
Вспышка ярче тысячи солнц выжгла мои глаза. Я ничего не видел и не слышал. Я завис между пропастью и небесами. Казалось, прошла вечность, прежде чем ко мне стало приходить осознание того, что я все ещё живой. Из ноздрей тягучей струёй сочилась кровь. Она заливалась мне за шиворот и щекотала шею, но мне было всё равно. Наверное, лопнул сосуд – безучастно подумал я, перекатываясь на бок. Там, где только что находилась червоточина, теперь зияла чёрная дыра. Значит, я – молодец?
Да плевать, Грешема это не вернёт. Я, поганый учитель, не сумел защитить своего ученика, а ведь всегда строил из себя этакого архимага! Я проклинал себя снова и снова за то, что взял вампира с собой. Останься он в Шато, все бы сложилось по-другому. Или нет? Возможно, его смерть была предрешена Судьбой, богами или запланирована Вселенной. Он не мог её избежать и должен был погибнуть именно так. Мы никогда не узнаем, что нас ждёт впереди и что будет дальше. Сегодня ты жив, а завтра мёртв, все пути ведут только в одном направлении, и от финала не уйти.
Приподнявшись на локтях, я пополз туда, где вроде бы оставил Эмилию. Сила, которую я сейчас применил для закрытия врат, вывернула меня наизнанку и выбросила, словно рыбу на мель. Мой организм твердил, чтобы я прекратил насиловать его и перестал двигаться. Не обращая внимания на мольбы тела, я принудил себя разогнуться и встать на ноги. Проходя мимо поверженных скорпионов, я не нашёл ни Эмилии, ни Грешема. Вероятно колдунья перетащила вампира к телеге. Интересно, что бы он предпочёл: костёр или погребение? А что бы выбрал я? Предаваясь грустным мыслям, я наконец добрёл до повозки. Лошади испуганно жались друг к другу, а возле них, как ни в чем не бывало, сидел Снурф и ощупывал усиками разбросанные вещи. Я обрадовался, что таракан не пострадал. По-видимому, он даже толком не понял, что произошло. Завидев меня, Перчик заржала, а Снурфи возбуждённо прошипел:
– Вернуфся! Вернуфся! Такф долгфо!
Я улыбнулся и пожал его лапку.
– Конечно, вернулся, старину Шаттибраля не возьмёшь голыми руками.
– Раз ты здесь, то сделай милость залезай поскорее сюда. Мне понадобится твоя помощь, – прозвучал напряжённый голос Эмилии из-за полога телеги.
Я залез вовнутрь и увидел на полу частично раздетого Грешема. Его кожа цветом напоминала папирус. Белки глаз закатились в череп. На теле хорошо выделялась свежая рана. Сине-зелёная, она прожилками оплетала всё плечо и переходила на бок. Эмилия, держа в руках чашку с приятно пахнущим средством, склонилась над ней. Её ноги сковывала кровавая корка, но она казалась пустяковой царапиной по сравнению с тем, как выглядело увечье моего ученика.
