Владимир Игоревич Ашихмин
Легенды Соединенного королевства. Мир света
Мой Шато, мой любимый дом, как я скучаю по тебе. Находясь непомерно далеко и не зная, сохранился ли ты, я лелею в памяти твои залы и мансарды, парапеты и уютные комнатки, твоих обитателей и милые взору вещи. Бывало, дождь барабанит по окну, а я сижу в кабинете и не спеша пишу книгу, посвящённую изучению природы Весёлых Поганок. Удастся ли мне закончить свой труд, или большинство страниц так и останутся пустыми? Чьи руки когда-нибудь поднесут недописанную книгу к глазам? Безымянный путник, забравшись в опустевший и разграбленный холл, поднимет с пола пыльный фолиант. Что он там найдёт? Наблюдение за цветением стеклянного корня? Умозаключения о пенных барашках Моря Призраков? Домыслы о взаимовыгодном симбиозе грибов и деревьев? Кому это нужно? Моя книга полетит в угол, а потом истлеет и рассыплется в прах. Скорее всего, так будет, если я умру, но пока я жив, мою душу пронизывают полупрозрачные ниточки веры. Я верю, что всё будет хорошо… Вселенная, я верю…
Унося от всех переживаний и невзгод, сон окутал меня светящимся покрывалом. На короткий миг я сбросил с себя цепи Бытия и ушёл в душистое поле куманики.
Я проснулся сильно продрогшим. Друзья ещё спали, и я, стараясь их не разбудить, выбрался из-под заиндевевшего одеяла. Как согреться? Зарядка мне в помощь. Приседая, махая руками и подпрыгивая, я возвращал телу естественную для него подвижность. Удовлетворившись результатом физкультурных упражнений, я принялся тереть снегом не вымытые с вечера кружки и ножи.
Наш лагерь постепенно оживал. С первыми лучами солнца поднялась Эмилия, а за ней Серэнити, Грешем и Дурнбад. Начались привычные для каждого утра заботы. Наломать веток в этот раз вызвался старейшина войны. Легко подхватив молот, он отправился к тому треклятому месту, где я вчера чуть не упал с обрыва. Колдунья и великий инквизитор на пару стали готовить завтрак. Вампир взялся накормить снежных барсов, ну а я скатал спальные покрывала в тугие валики.
Управившись с делами, мы вкусно позавтракали холодным окороком, хлебом и сыром. У Дурнбада оказался с собой мешочек изюма, которым он поделился со всеми желающими. Я не входил в их число. Как и Грешем, я вежливо отказался от своей доли, зато Эмилия взяла сразу две горсти, одну для себя, а вторую для Мурчика. Как оказалось, кот очень любил засохший виноград. Он уплетал угощение и довольно мурлыкал. Ради интереса я решил предложить пару изюмин Снурфу. Мой любимец долго обнюхивал коричневые бусины, а затем заявил категоричное «нетьф».
Попрятав провизию в котомки, мы оседлали снежных барсов и двинулись по Небесному Мосту. Джизи, хорошо отдохнувший за ночь, теперь неутомимо нёсся вперёд. Перед моим взором мелькали изваяния нирфов. Запечатлённые древними резчиками в различных правдоподобных позах, они смотрели на нас с царственным безразличием. Вот нирф расправил крылья – он готовится взлететь, другой прижал к животу инструмент, похожий на дудочку – он застыл в ожидании, третий, с всклокоченными перьями из-под нагрудника стискивает идеально прямой меч – он страж. Ловя глазами уносящиеся за спину статуи, я дивился тому, как хорошо они выглядят. По всей видимости, время не имело власти над творениями предков Дурнбада. Это потрясающе!
Небесный Мост всё не заканчивался и не заканчивался. Пустынный, из-за разразившейся в Трузде эпидемии, он казался мне монументом, выплывшим из позабытых сказок сгинувшей цивилизации. Мне чудилось, будто не гномы, а нирфы вырезали сами себя в память о днях седых тысячелетий.
Путаясь в смешанных чувствах, я постепенно стал различать пятно массивной арки, обозначающей конец переправы. Сомкнутые в объятиях нирфы бесстрастно взирали нам вслед. Небесный Мост остался позади, а впереди нас ждал крутой спуск. Следуя по мощёной булыжником дороге, мы стали объезжать гору по кругу. Где-то посредине каменной громады Дурнбад вильнул за утёс, и я не увидел его знака о привале. Гном затормозил Клака, и Джизи, едва не влетев в своего пятнистого собрата, выбросил меня из седла. Чтобы предотвратить столкновение, Вьюн и Норка заскрежетали выпущенными когтями по промёрзшему граниту. Зашипев друг на друга, снежные барсы стали выяснять отношения. Кошачий спор оборвал толстый Габба. Он показался из-за поворота и с грацией упитанной хрюшки повалил своих усатых приятелей в снег. Грешем, словно катапультный снаряд, низвергнулся с Габбы, чтобы попасть в самую середину фыркающего и мяукающего клубка шерсти. Растащив кошек за хвосты, гном помог вампиру вылезти на волю. Уже привычными движениями разминая суставы, я поинтересовался у Дурнбада далеко ли до Трузда.
– Сейчас сложно ответить на твой вопрос. В землях Караз горы не менее шаловливы, чем во владениях Надургх, поэтому всё будет зависеть от того, какая дорога не заметена снегом и не покрыта льдом. Думаю, к вечеру мы доберёмся до заставы Хакальд, а там узнаем, какого пути нам придерживаться.
– Как понимаю, нас могут и не впустить за пограничные ворота, – заметил я. – Вспомни весточку, которая пришла твоему отцу от главы клана Караз. В ней было ясно сказано, что перевальные бастионы закрыты для всех. И, если следовать логике, то стражи не только не подскажут нам, как легче дойти до Трузда, но и вообще не позволят зайти на карантин.
– Это мы ещё посмотрим! Я высокорождённый и старейшина войны! Мне, и тем, за кого я поручаюсь, открыта дорога в любую точку Будугая! При любых обстоятельствах!
– Однако ты самоуверен – меры нет, – хмыкнула Серэнити. – Мне вот что любопытно – как ты собираешься провести нас в сам Трузд.
– Я решаю все дела постепенно!
Гном положил руки на ремень и вызывающе поглядел на Великого инквизитора.
– Не сомневайся, когда будет надо, я найду способ!
– Вот такие мужчины на вес золото, – расхохоталась Эмилия. – Сказал – сделал!
– Да! Я такой! Напористый! – подтвердил Дурнбад широко расставляя ноги и выпячивая грудь колесом.
Быстренько перекусив, мы отправились дальше. Дурнбад больше не спрашивал у Грешема про его рацион питания. Конечно, странно видеть, что человек пьёт вино и совершенно не притрагивается к другой пище, но, вероятно, гном решил, что мой ученик и правда сидит на какой-то особой диете. Отчасти так оно и было. Запасы крови у Грешема подходили к концу. Его последняя бутылка была едва полной. Если в ближайшее время на нас не нападут враги, или не подвернётся кто-то из животных, то ему придётся голодать. Беспокоясь о вампире, я посетовал на то, что он не набрал себе запас еды после сражения с гномами. Как быть в этой ситуации? Где в этих безжизненных высотах найти пропитание для Грешема? И как не потревожить подозрение Дурнбада? Эти и подобные им дилеммы мучили меня вплоть до самого Хакальда.
Когда ноздреватая луна вышла из мути налетевших ночных облаков, наша дорога пошла вверх. Постепенно сужаясь, она вывела к обрыву, на котором разместилась крепость, возведённая гномами Караз. В слепых прорезях бойниц не брезжил свет, и если бы Дурнбад не показал на Хакальд перчаткой, то я бы мог пропустить его, так хорошо он сливался с серым камнем горы. Постучав молотом в базальтовые ворота, старейшина войны нахмурился.
– Оглохли что ли?! – закричал Дурнбад, сотрясая ударами несокрушимые створы.
– Такое чувство, что в Хакальде никого нет, – сказал я, пытаясь сообразить, как войти через ворота.
– Этого не может быть, – отмёл моё предположение Дурнбад. – Хакальд является важнейшим наблюдательным постом. Здесь несут вахту и днём, и ночью. Неужели всех воинов пожрала болезнь?
Почесав бороду, гном оглядел вышину стен.
– Попытаемся перепрыгнуть.
Взобравшись на Клака, Дурнбад отвёл его вниз по дороге, а затем пустил со всей скоростью на ворота. Как молния снежный барс пролетел мимо меня. Его мягкие лапы оторвались от земли и… Дурнбад в Хакальде!
Лязгнул дверной засов, старейшина войны открыл створ ворот. Мы заспешили протиснуться во двор крепости. Внутри нас встретила темнота и какая-то гнетущая тишь. Первое впечатление было такое, что я попал в заброшенную века назад твердыню. Поднимаясь на укрепления, я отметил, что снег на порожках уже давно не трогали ногой. Предчувствуя что-то недоброе, я создал шарики света, которые разместил над друзьями. Пихнув незапертую дверь, я застыл в проходе. Мне не нужно было видеть, чтобы понять, что стало с гномами Хакальда. Из мрачного зала, вместе с теплом, на меня обрушился едкий запах могильного зловония. Направив шарик света вперёд, я обнаружил десятки разлагающихся тел. Их вздутые чёрные конечности, вытекшие прорези глаз, распухшие языки, язвы и восковые лица без слов кричали о той муке, что им довелось испытать. За моей спиной остановился Дурнбад. Зажав нос, он поводил глазами по унылому разгулу праздника смерти.
– Здесь нам делать нечего, – просипел гном, выходя на свежий воздух. Я спустился следом за ним.
– Ты видела? – обратился я к Великому инквизитору, которая в этот момент выходила из башенки, примостившейся между двух крепких стен.
– Кругом мертвецы.
– Я произвёл беглый осмотр и могу сказать, что болезнь скосила гномов почти моментально.
– За сутки или около того.
– Вполне возможно.
– Это чума, Шаттибраль.
– Ты уверена?
– Более, чем. Пару лет назад мне довелось столкнуться с ней в глухой деревеньке. Все жители были покрыты гнойными пузырями и струпьями. Мне страшно вспоминать их сумасшедшие глаза и перекошенные рты. Они тянулись ко мне и просили об исцелении.
– Им повезло, что ты оказалась поблизости.
– Было слишком поздно.
– Как это?
– Я уже ничего не могла для них сделать, кроме одного.
– Чего? – полюбопытствовал Грешем.
– Я дала их душам освободиться от оков страдающей плоти.
– Говоря иными словами, ты их убила? – изумился мой ученик.
– Я проявила милосердие, – без тени смущения ответила Серэнити.
– А я думал, что ты умеешь врачевать любые раны и увечья! – воскликнул я.
– Многое мне подвластно, это так, – отозвалась Великий инквизитор, устремляя взгляд на меня. – Однако я не всесильна, и, если кому-то из вас снесёт голову, я не приделаю её обратно.
Я удручённо поглядел на Эмилию. Моя подруга постучала ноготками по Людвирбингу, а потом выразила мысль, которая теперь витала над каждым из нас:
– В спешке мы не учли самого очевидного, того, что нам придётся как-то противостоять моровому поветрию. Теперь, видя размах опасности, самое время помозговать, каким образом в дальнейшем не потерять наши жизни. В чертогах Трузда, как известно, чума – царица положения, и рано или поздно, она заявит на нас свои права.
Мы все повернулись к Серэнити, которая, не замечая этого, погрузилась в раздумье. Беззвучно шевеля губами, она теребила подвешенные к её рясе чётки. Спустя минуту Великий инквизитор заговорила:
– Некогда, я посетила отдалённое аббатство, находящееся под руководством Ордена Стального Кулака. Многие месяцы там правила лихорадка, и я бесстрашно ухаживала за больными паладинами. Так продолжалось, пока на очередной перевязке я не упала в обморок. У меня поднялась температура, и показалась сыпь. Я заразилась и должна была умереть, но этого не произошло, так как по счастливой случайности мимо монастыря проезжал эскорт магистра Хемши, ныне причисленного к лику святых. Ведомый Урахом, он всегда чувствовал, где нужна его помощь. В ту ночь моей предсмертной агонии восьмидесятилетний Хемши выдернул меня из Тьмы на Свет. Покуда он творил ритуал, я бессознательно запоминала его. Когда я поправилась и поблагодарила Хемши, он неожиданно позвал меня с собою на тихое деревенское кладбище. Прогуливаясь среди поросших травой холмиков, он поведал мне, что ему было видение, в котором Всеотец отметил моё чело своим благословением. Хемши считал, что отныне болезни не тронут меня и оказался прав: до сего дня так и было. К чему я рассказала вам это. Завтра я впервые попытаюсь воспроизвести обряд старого магистра. Он направлен на восстановление, но я буду молиться, чтобы Урах преобразовал его в защиту, и если на то снизойдёт Его воля, то чума Железных Гор не возьмёт вас.
– Звучит ободряюще! – хлопнул в ладоши Дурнбад. – Я знал, что такая умная жрица как ты что-нибудь да придумает!
– Пока рано радоваться, господин гном, у меня может ничего не получиться, – печально улыбнулась Серэнити. – Но сейчас даже не это главное. Нам надо покинуть это место, так как сам воздух здесь источает пары смерти. Давайте переберёмся немного южнее.
Предложение Великого инквизитора было разумным, и мы тут же согласились его выполнить. Оседлав снежных барсов, наш маленький отряд покинул зачумлённый Хакальд и переместился в полукольцо скал. Там мы разбили импровизированный лагерь и устроились на ночлег. Не легла спать только Серэнити. Она уселась недалеко от костра и в его отблеске стала рисовать тоненькой палочкой знаки Силы. Расчертив замысловатый круг, Великий инквизитор принялась водить руками над узорным снегом и негромко читать заклинания. Монотонность звуков вгоняла меня в сон, а колышущаяся в так словам хрупкая фигурка Серэнити лишь способствовала моему погружению в его недра. Глаза слипались. Зачарованный мерными покачиваниями плеч, я в конце концов задремал. Листопады, стрекозы и фантомные пейзажи сменяли друг друга веретеном небылиц, пока под утро меня не потревожила беспардонная щекотка. Это Снурфи твёрдой лапкой перебирал мои рёбра.
– Ты что это себе такое позволяешь, насекомое?! – завопил я, осоловело провожая глазами убегающего таракана.
– Это я попросила его разбудить тебя, – серьёзно ответила Серэнити на мой вопрос. Под её покрасневшими глазами набухли синие мешки.
– Поднимайся, всё готово.
Я поспешно скинул одеяло и встал рядом с уже проснувшимися друзьями. Великий инквизитор по очереди брала нас под локоть и устанавливала на лучи нарисованной на снегу звезды. Когда мы заняли положенные места, Серэнити, приманив к себе Мурчика и Снурфа, встала в центр круга-перекрестия. Что мне напоминают эти линии? Точно! Мы внутри гигантского символа Ураха! Широко раскинув руки и запрокинув голову, Великий инквизитор протяжно запела на древнем языке Мощи. Её голос сотрясал. Моё нутро трепетало. Но вопреки этому, я чувствовал умиротворение. Все страхи и горести уходили из меня. Я освобождался и обновлялся, умирал и рождался вновь. Внезапно только что взошедшее над горами солнце направило лучи прямо сквозь переплетённые пальцы Серэнити. Набирая яркость, свет превращался в две белоснежные капельки огня. Серэнити сложила ладошки вместе, и капельки из двух рук соединились в единое целое. Закрыв глаза, великий инквизитор подкинула искрящийся шарик вверх. Зависнув на мгновение в голубизне неба, он разорвался мириадами искорок, а затем пролился на нас золотистым дождём магии. Как мне показалось, Мурчик получил золотинок больше всех. Недовольно отряхнувшись, кот полизал лапку.
– Всеотец снизошёл к нашим душам, – благоговейно выдохнула осунувшаяся Серэнити. – Бич Трузда не причинит нам вреда.
Как бы в подтверждение Божественного Вмешательства, руны на кругу подёрнулись переливчатой синевой и медленно-медленно поползи по снегу. Боясь нарушить их перемещение, я не двигался. Краска вылилась через углубления и, растёкшись, вновь застыла ледяным знаком Ураха. Немыслимо! Это и есть Высшая Магия Света! Сакрально приложив руку к груди, Великий инквизитор разрешила нам сойти с пульсирующих точек. Я шагнул в сторону и тут понял – тепло, призванное Серэнити не пропало! Впитавшись через кожу, огонь теперь жило во мне! Множеством игл пламя бродило по моим венам!
– Это чувство! Оно прекрасно! – сказал Грешем, ошеломлённо переступая с ноги на ногу.
– Насколько хватит этой… этого Благословения? – спросила Эмилия, отдирая от подола пальто развеселившегося Снурфа.
– Не знаю. Верша ритуал, я умоляла Всеотца обратить на нас взор и защитить от чумы гномов. Как видите, мои недостойные прошения были услышаны. Бог Света явил нам чудо из чудес, и, наверное, я смею надеяться, что покуда мы не уйдём из Караза, щит Ураха станет преградой чёрному зловонию всепожирающей эпидемии.
Серэнити опустилась на колено.
– Всеблагой Отец Наш, ты вручил нам щедроты Свои, и мы не уроним их чести. Руководи нами и управляй по своему разумению. Направь нас на истребление врагов твоих и благослови завершить начатое. Через нас Ты исполнишь Свою волю и воздашь каждому по делам его. Да сгинет Десница Девяносто Девяти Спиц от Твоего Всеблагого Дыхания и наших недрогнувших рук. Дай нам найти пленённого Твоим светом Эмириуса Клайна, дай дойти до него, дай вразумить его обугленную душу, помочь нам низвергнуть злые отродья обратно в бездну. Пусть всё будет к Славе Твоей и Твоему Величию. Светись вечно.
Закончив воздавать хвалу, Серэнити выпрямилась. Дурнбад, который впервые стал очевидцем таких речей, уважительно поклонился Великому инквизитору.
– Теперь я понимаю, почему твой Бог прислушивается к тебе! Из всех жрецов вашего племени ты достойна этого больше всего!
– Наверное, ты мало кого видел из нашей братии, есть куда более скромные и… незапятнанные особы, нежели я, – откликнулась Великий инквизитор.
– Не принижай свою ценность! – пророкотал Дурнбад.
– Моя ценность не более значима, чем твоя. Я рада, что смогла решить нашу проблему, но на горизонте, к сожалению, она не одна. Скажи, как нам дальше идти к Трузду? Ледяные обвалы страшны ничуть не меньше мертвящих спор, и как их избежать, знаешь только ты.
– Кстати об этом, – согласился старейшина войны. – Испросить у покойников какую дорогу нам избрать, мне не дано, и поэтому я поведу нас по кратчайшему пути.
– Почему меня не удивляет твой выбор? – риторически осведомилась моя подруга. – Короткая – не значит надёжная, но за отсутствием какой-либо информации я думаю, что это лучший вариант из имеющихся.
– Вот так мог бы сказать я! – рассмеялся Дурнбад.
– Я тебя и спародировала, – колдунья подмигнула гному.
– Давайте перекусим! – предложил Грешем. – У меня после магии Серэнити что-то аппетит разыгрался не на шутку!
– Так достань пробку – поешь да попей! – отозвался старейшина войны. – Тебе как раз мороки-то немного!
– Я предпочитаю один не есть.
– А что у нас осталось из съестного? – вставил я, глядя на Эмилию.
– Серэнити тут с высшими силами связывается, печётся о нас, а вы вдвоём с этим совершенно не считаетесь – вам всё равно, вы норовите в тарелку залезть! Два сапога пара! – возмутилась моя подруга. – Мурчик, и тот деликатнее! Хоть бы спасибо для начала сказали за то, что теперь не станете жертвами чумы!
– Я очень признателен тебе, правда, – поспешил я уверить Великого инквизитора. – Хочешь, я всем нарежу бутерброды?
– Без тебя справимся, Шаттибраль.
– И знаешь почему? – осведомилась Эмилия.
– Почему?
– Да потому, что ты так толсто режешь ветчину, что кусок в рот не лезет! В твоих сэндвичах мясо такого же размера, как и хлеб!
– Так вкуснее! Вы просто толком не распробовали прелести такой сервировки! – ответил я улыбаясь.
За разговорами мы быстренько сообразили завтрак из чёрствых ломтиков сухарей и брикета сливочного масла. Не могу сказать, что являюсь поклонником такого лакомства, но сейчас это было то, что нужно. В небольших количествах масло отлично стимулирует работу мозга и придаёт энергию. Прохрустев сухариком, я жадно запил его сладким чаем. Поел – пора и в путь!
По привычке вскарабкиваясь на Джизи, я обратил внимание, что он какой-то вялый. Странно. Может съел что-то не то? Тропа, по которой вёл нас Дурнбад, шла зигзагами и проходы меж серой породы то расширялись, то становились уже. Так было до самого вечера, а потом и до второго. Спустя три дня после того, как наша компания ушла из Хакальда, я, поднявшись на очередную возвышенность, осознал, какую длиннющую цепочку гор мы преодолели за последнюю неделю. Впереди дыбилась громада Трузда. Я сразу узнал его. Торговая столица всех Железных Гор и главная резиденция клана Караз даже с почтительного расстояния поражала своей красотой и великолепием. От едва различимых ворот во все стороны скользили прекрасно вымощенные дороги, а на шапке подгорного города я рассмотрел тонкие волоски смотровых башенок. В отличие от заливающегося свечением Зарамзарата, иссиня-чёрный монолит Трузда прибывал во тьме. Только благодаря одутловатой луне, да тройке сигнальных маяков я имел возможность насладиться ночью тем величием, что стало заложником опустошающего фатума.
Укладываясь спать в ущелье, обнаруженного нами в непосредственной близости от Морозного Тракта, мы решили выставить часовых. Мало ли, кто бродит вокруг охваченного бездольем Трузда? Моё дежурство пришлось под утро: зевающая Эмилия потрясла меня за голень. Уступая подруге нагретое место, я потянулся и, превозмогая истому сна, уселся на камень. Скорее всего, завтра, мы доберёмся до подгорного города, а что дальше? Об этом я всерьёз не задумывался, а стоило бы. Каждый раз, вспоминая о том, что у меня нет пригодного плана действий, я гнал эти мысли прочь, резонно говоря себе: до Трузда ещё топать и топать, и – вот, он стоит прямо передо мной, а это значит, что отступать уже некуда. С чего начнём? Перво-наперво необходимо попасть в саму гору, а там найти читальдум или что-то вроде того. Однако с какой стати я возомнил, что мне вообще дадут зайти в архив? Даже если предположить, что гномы Караз более сговорчивы, чем гномы Надургх, и я всё-таки уговорю их пропустить меня в читальдум, то кто сказал, что в подгорных запасниках Трузда окажется карта, указывающая на Пик Смерти? Серьёзно, Калеб, у тебя тут существенный изъян! Вдруг среди нескончаемых гранитных табличек с выбитым на них лундулумом, я ничего не отыщу? Ведь ужас, что будет.
Подперев голову руками, я погрузился в размышления о правильности своих изначальных суждений. Лучше всего представить себе ситуацию в виде некой абстрактной задачи. Что мы имеем? Цель поисков: Эмириус Клайн. Неизвестное: маршрут к нему. Исходное: Гугодун – ведущий Мальта по Железным Горам был родом из клана Караз. Несомненно, что многие легенды королевский посол услышал непосредственно от своего сопровождающего, и из этого вытекает, что Гугодун был образован, а значит, умел читать и, как следствие, писать. Получается, что по возвращению в Трузд, он гипотетически мог составить очерк о совместном путешествии с посланцем из далёкого Соединённого Королевства. Следовательно, есть некая вероятность того, что мои прошлые умозаключения верны, и хоть задача и не была решена, но её основы пополнились положительными аспектами! Я облегчённо вздохнул – возможно, всё не так безнадёжно, как мне показалось спросонья.
По полутёмному небу пролетела яркая точка. Оставив позади себя едва различимый искрящийся хвост, она растворилась в тяжёлой поступи надвигающихся облаков. В простонародье ходит поверье, гласящее, что при виде падающей звезды нужно загадать желание, которое обязательно сбудется при удачном расположении зодиакального бестиария. Я не успел сразу придумать, что попросить у Мироздания, поэтому попробую сделать это сейчас. «Вселенная, я хочу, чтобы все мои друзья в конце этого похода остались живы. Не прошу за себя, а прошу за них, потому что я и так задержался на этом свете. Если нужно будет делать выбор, кого из нас взять в страну вечного сна, то бери меня – я не боюсь». Ответом мне стал отдалённый птичий крик. Я досидел остаток своего часа и встретил ранний восход.
Протерев лицо снегом, я поднял голову и сошёлся взглядом с жёлтыми зрачками горного козла, забравшегося к нам на стоянку. Как ты тихо подобрался, братец. Боясь спугнуть новоявленную добычу, я медленно двинулся к парнокопытному. Поведя носом, козёл счёл меня опасным. Он взбудоражился и сиганул вниз с тропы, однако в полёте обмяк и рухнул в сугроб – его настигло заклинание молнии. Смертельное свидание окончилось быстро и бесшумно – мои действия никого не разбудили. Склонившись над дымящейся тушей, я провёл перчаткой по ветвистым рогам. Закрученные в подобие восьмёрки, они напомнили мне плешивую макушку Тауруса Красного Палача. Меня передёрнуло. Фу, гадость! Я оставил козла и подошёл к Грешему. Прикоснувшись к нему, я поднёс палец к губам:
– Шшшшш! У меня для тебя есть подарочек.
Поманив вампира за собой, я показал ему свой улов.
– Он не очень сочный, но и у тебя бутылки не безмерные, – улыбнувшись, прошептал я. – Что стоишь? Беги – наполняй!
Столько благодарности в глазах Грешема я не видел очень давно.
– Тут одним спасибо не отделаться!
– То-то же! Я присмотрю за Дурнбадом, а ты, уж будь добр, постарайся все сделать без проволочек. Да и потом, не забудь спрятать его куда-нибудь.
– Я мигом!
Когда мы вернулись в лагерь, я сел возле храпящего старейшины войны, а мой ученик, вооружившись рюкзаком, отправился пополнять запасы провианта. Как он и обещал, долго ждать его не пришлось. Спустя не больше получаса Грешем показался из-за светлеющих скал.
– Я правду сказать уже крепко голодал, – доверительно заявил Грешем. – Я даже, нет-нет, а поглядывал то на Эмилию, то на вас с Мурчиком. Есть хотелось жутко.
Я изобразил на лице выражение испуга.
– Эй! Так если бы мне не подвернулся козёл, то я мог бы стать твоим обедом? Ну, спасибо, вырастил ученика!
– Знаете, как говорится? Голод не тётка! А вы такой вкусненький на вид! – осклабился вампир.
Похлопав Грешема по плечу, я разбудил остальных друзей. По накатанному обычаю каждый из нас захлопотал над повседневными заботами, которые оборвались из-за жалобного вскрика старейшины войны, понёсшего снежным барсам утреннюю порцию еды. Мы побросали свои занятия и побежали к нему. Забежав за бугорок, я понял, что вызвало стон Дурнбада. Все снежные кошки заразились чумой. Вялость, которая преследовала Джизи после Хакальда, была не чем иным, как симптомом болезни. Широко раскрыв пасти, снежные барсы едва дышали.
– Ты вылечишь их?– с надеждой в голосе спросил Дурнбад.
– Мне жаль, – ответила Великий инквизитор после того, как осмотрела пятнистые шкуры. – Под мехом надулись опухоли.
– Но хоть попытайся! – взмолился гном.
– Прости, но у меня не хватит сил, чтобы повторить ритуал, а жить им осталось… Возврата уже нет, – печально промолвила Серэнити, усаживаясь подле умирающей Норки. – Лучше им уснуть, не мучаясь… Кто это сделает? Ты или я?
– Уснуть? Ты говоришь о… Нет, я не смогу, я растил их с молодых когтей! Видел, как они были крошечными пищащими котятками! У меня не поднимется рука. Понимаешь?
Старейшина войны всхлипнул и спрятал глаза в бороде. Крупные слёзы закапали на лёд через спутанные волосы.
– Дай мне свой меч, Грешем.
Вампир нехотя достал клинок из ножен и передал великому инквизитору.
– Вы думаете мне это нравится? Лучше пусть страдают? – осведомилась Серэнити, глядя на нас в упор.
Мы осознавали, что она права, и вместе с тем осуждающе молчали. Кто вправе решать такое? Я последний раз посмотрел на снежных барсов, а затем отвернулся. Свист стали рассёк воздух. Эмилия заплакала и сжала мою руку. Всё было кончено. Накрыв пятнистых кошек одним из одеял, я воспламенил его шариком огня. Джизи, Вьюн, Клак, Габба, Норка, я буду скучать по вам. Спасибо, что вы донесли нас до Трузда и простите, что так вышло. Пусть Вселенная позаботиться о ваших душах. Спите спокойно.
Идти пешком по снежной насыпи оказалось очень сложно. Там, где мягкие лапы скользили по белому покрывалу зимы, я проваливался по грудь. Часто делая привалы, мы только к вечеру выбрались из ущелья и ступили на прямую дорогу, ведущую к вратам подгорного города. Приметив большущий окатанный ветром валун, наша понурая компания устроилась возле него на ночлег. Я прижался спиной к холодному камню и с надеждой подумал, что завтра, если повезёт, меня перестанет терзать беспощадный мороз Железных Гор. Весь следующий день мы, не переставая, шли к Трузду. Шагая по широкой мостовой, я дивился гигантским статуям у обочины и растущим в округе карликовым деревьям. Пупырчатые, с серебристо-пурпурными листочками, они показались мне занимательными. Я достал свой блокнотик и сделал пару набросков, надеясь обсудить их потом с Эмилией. Серэнити, которая, как и я, обратила внимание на причудливый окрас крон и переплетения веток, тихо проговорила:
– Они напоминают мне символику Ордена Святого Естества.
– О чём ты? – повернула голову Грешем.
– Ни о чем.
– Серэнити? – окликнул я.
– Что?
– Ты сейчас упоминала какой-то Орден, и я подумал, что много раз слышал от тебя истории про аббатов, маршалов, монахов и настоятелей, но кто из них – кто? И в ком какая разница? – я не понимаю.
– И?
– И вот, пока мы идём, решил попросить тебя рассказать мне про Братство Света.
Серэнити выгнула бровь.
– Ты интересуешься устройством храма? Что-то новенькое.
– Я люблю узнавать, то, чего раньше не знал, – улыбнулся я.
Видя, что Эмилия смотрит на нас с интересом, и Дурнбад подошёл поближе, Великий инквизитор вздохнула:
– Ну, хорошо, но ты сам напросился.
Серэнити отцепила от рясы чётки, а затем начала:
– От века к веку рождаются люди с сияющими звёздами на ладонях. Это знамение радости всегда случается в канун большой скорби. Урах благословляет чистую душу на служение верховным понтификом – высочайшим из высоких в Братстве Света. Сейчас вот уже семьдесят лет им является Алан Вельстрассен. Когда он почит, и если Всеотец ниспошлёт милость, его место займёт младенец. Он станет учиться, и в своих успехах, а впоследствии и в решениях, будет опираться на шестерых настоятелей, которые составляют преосвященный совет «Архиурат». Настоятель провинции – это старшее должностное лицо в отведённом ему регионе. Он несёт волю Ураха от имени верховного понтифика, разрабатывает и выносит законы на рассмотрение Архиурата, а также следит за тем, как руководители Орденов выполняют предписанные им обязанности. Настоятелем не может стать человек младше тридцати пяти лет, связанный узами брака, и не достигший главенствующего звания в своём Ордене. Например, до своей смерти настоятелем Хильда был Ваял Диянги.
– То есть он совмещал два поста сразу?
– Получается, что ты подчиняешься только настоятелю Иль Градо? Так?
Одновременно полюбопытствовали Эмилия и Грешем.
– Ваял был настоящим фанатиком, который не мог препоручить титул Великого инквизитора Хильда кому-то ещё. До своего умопомешательства, а по-другому я это назвать не могу, он, как угорелый, метался между родным Орденом и проблемами провинции.
– О! – глубокомысленно изрекла моя подруга.
– Теперь отвечу на твой вопрос Грешем. Во-первых, в Иль Градо сейчас нет настоятеля. Кеатони Пресветлая трагически погибла при обнаружении портала, а во-вторых, я нахожусь на особом положении и отчитываюсь только Алану Вельстрассену.
Серэнити выпрямила спину.
