Владимир Игоревич Ашихмин
Легенды Соединенного королевства. Мир света
– Но – как?
Вспоминая завязку разговора, я посмотрел на Джеда Хартблада, который с отрешённым лицом крутил свой жезл.
– Фарганорф. Он вытащит Нолда Тёмного из Гамбуса?
– Не совсем так, – сказала Эмириус Клайн. – Выстраивая свою защиту, Нолд Тёмный многое предусмотрел, однако, не всё… Фарганорф станет для него досадной неожиданностью. Я разыскала его, чтобы подстраховаться и, как видно, не зря! Дракон недаром носит прозвище Искривитель Реальности – ему подвластно то, что недоступно нам. Своим духом Фарганорф распахнёт врата в Гамбус и… вместе с тобой проникнет за его грани.
Я опешил.
– Со мной?!
– С тобой, – подтвердила Эмириус Клайн. – Никто из нас троих не может перейти ограждающую черту Гамбуса, поэтому Нолда в Килквагу доставишь ты.
– Каким образом? – воскликнул я, осознавая самоубийственность возлагаемого на меня задания, – Нолд Тёмный такой же, как вы… герой! Может с Фарганорфом он ещё повозится, но я-то ему и в подмётки не гожусь! Не пройдёт и трёх секунд, как я упаду, пронзённый его мечом!
– Здесь ты не прав, – прошипела Цхева. – Нолд Тёмный уже тот, что раньше. Гамбус выжег большую часть его мощи. Сейчас он представляет из себя лишь скомканную обёртку от съеденной конфетки. Под красивым фантиком сохранился лишь запах шоколада, а самого лакомства уже давно нет. Пусть тебя не напугает гром, потому что молнии ты не увидишь.
– К тому же без поддержки мы тебя не оставим, – добавил Джед Хартблад буравя меня бриллиантовыми глазами. – Хоть Фарганорф и не будет непосредственно вступать в битву, зато он станет проводником – через него к тебе заструится наша энергия. Конечно, сквозь хрустальную сферу пройдут только крупицы силы, но уверяю тебя – их с лихвой хватит для того, чтобы Нолд потерпел сокрушительное поражение. Ты скрутишь его в бараний рог и перетащишь в Килквагу, ну а дальше мы возьмём инициативу в свои руки – брыкаться при воплощении Пророчества Полного Круга у него точно не получится.
– Вы что? Посылаете Калеба в Гамбус одного? Так не годится! Перекиньте вместе с ним хотя бы меня! – громко потребовала Эмилия.
– Или меня! – вставил Дурнбад, поднимая молот.
– Любого из нас, – кивнула Серэнити.
– Мы не бросим его, – дополнил Грешем.
Друзья встали за моей спиной, и я почувствовал, как много они для меня значат. Так спаял нас голод и холод. Так раны и шрамы, приобретённые в совместных сражениях, сцепили наши жизни воедино. Трудности, невзгоды и конфликты честно старались сломить нас – да всё впустую! Мы преодолели их, а самое главное себя, чтобы сплотиться в то, что не купишь ни за какие деньги – в семью.
Я гордился тем, что Эмилия, Серэнити, Дурнбад, Грешем, Мурчик и малыш Снурфи были сейчас со мной. Не хватало только Бертрана и Альфонсо – с ними бы моя колода стала полной. Моё сердце упоённо выбивает дробь – ты у последней грани, но ты не одинок. Перед страшной развязкой я отыскал в себе оазис спокойствия.
– Чтобы перебраться в Гамбус вместе с Калебом, Фарганорфу потребуются все его силы – к сожалению больше никого из вас ему не поднять, – помотал лысой головой Джед Хартблад.
Эмириус Клайн встала с кресла и мягко проговорила:
– Не беспокойтесь, мы будем контролировать ситуацию, и при малейшей неприятности вернём Калеба в Килквагу.
Матрона Тьмы заглянула мне в глаза.
– Ты наш последний шанс обуздать Десницу Девяносто Девяти Спиц.
– Я ещё не дал своего согласия, – заявил я, не отводя взгляда от Эмириус Клайн. – У меня есть вопросы!
– Твои волнения вполне обоснованы. Я постараюсь дать тебе наиболее исчерпывающие ответы, – отозвался Джед Хартблад, закладывая левую ладонь в подмышку.
– Что такое Гамбус?
– Гамбус – это мир-парадокс, созданный Нолдом Тёмным из кровоточащей души и уникальных метафизических субстратов, очевидно украденных из Червонного Капища. Он – неисчерпаемый источник энергии и карманная Вселенная. По сути, в Гамбусе Нолд Тёмный одновременно является как демиургом, так и заключённым. Я бы назвал хрустальную сферу узилищем, где реальность неотличима от нашей, а всемогущество ограничено рамками невидимого потолка. Изнутри Гамбус может выглядеть как угодно: лес, наполненный древними деревьями, луг с бескрайними зелёными просторами, горы – с бисером звёзд, или нестерпимо жаркие пески пустыни.
– Выходит, что Гамбус огромен?
– Так же, как и твоё воображение, – хмыкнул бриллиантовоглазый гуманоид.
– Это – безумие! Как мне обнаружить иголку в стоге сена? Нолд Тёмный может быть там, где угодно!
– Именно так – где угодно, а возможно даже и дальше, но для Фарганорфа это не имеет значения. Магия вирма приведёт тебя точно к цели.
– Где бы эта цель ни скрывалась, – плотоядно добавила Цхева.
– Когда я встречу Нолда Тёмного как… Что мне делать?
– Я лучше скажу тебе, чего не делать – не говори с ним. Если ты поведёшься на обескураженный вид и восклицания – «кто ты», «зачем пришёл» и «я тебе сейчас всё объясню», то потеряешь очки внезапности, которые будет сложно восполнить в последующие минуты, – промолвил Джед Хартблад.
– И всё-таки.
Маг хлопнул жезлом по причудливым арабескам.
– Заткни уши и бей первым! Не дай Нолду опомниться! Навяжи ему свои правила! Я не уверен в том, что поединок будет лёгким, однако его результат сомнений у меня не вызывает – дракон наденет на тебя венок победителя.
– Как это произойдёт?
Нескладный гуманоид свёл брови над переносицей.
– Почему ты не запоминаешь то, что тебе говорят? Вирм станет энергетическим мостом между тобой и нами. Ты настроишься на поток и опутаешь им Нолда. После чего не мешкая запрыгнешь на Фарганорфа и уберёшься из Гамбуса. Ничего сверхневыполнимого.
– Что, если Нолд Тёмный возьмёт надо мной верх?
– Мы постараемся не допустить этого, – заверила Эмириус Клайн, наливая мне бокал вина. – Но, тем не менее, как ты заметил, обстоятельства могут сложиться и не в нашу пользу. Если в Гамбусе тебя постигнет смерть, то она будет настоящей. Как здесь, так и там – она неотвратима. Поэтому обостри интуицию, предвосхити угрозу, а в нужный момент заблокируйся костяными чарами Фарганорфа – клинку Нолда не пробиться сквозь их мистерию.
– Чтобы не произошло – не паникуй и не пугайся, мы будем поблизости, – протявкала Цхева.
– В ожидании твоего решения Мир затаил дыхание.
Матрона Тьмы в упор смотрела на меня.
– Ты готов его спасти?
Я оглянулся на друзей и их взгляды многое поведали мне. Буря наших чувств не нуждалась в речах. Я отставил предложенный бокал, а потом тихо произнёс:
– Что же. Либо сегодня моё имя войдёт в легенду, либо всё обратится в прах – другого не дано.
Переведя взгляд на высоко подвешенный волшебный светильник, я добавил:
– Вселенная, я иду к тебе.
– В нём есть огонёк, – засмеялась Владычица Вод. – Вы слышали, сколько драматизма в его словах? Это – великолепно! Он преисполнен отваги и героизма! Как кит, уводящий касаток от своей стаи, он вот-вот выбросится на берег!
– Я бы предпочёл, чтобы на берег выбросилась ты, – усмехнулся Джед Хартблад, снимая Гамбус с хрустального постамента.
– Или я? – осклабилась Эмириус Клайн, направляясь к полуоткрытым дверям.
– Лучше бы вы обе.
Матрона Тьмы рассмеялась.
– Скоро Вседержитель воздаст нам с Цхевой полные чарки милости, а тебе, Джед, достанется лишь капля.
– Тогда и поговорим, – прошипела владычица вод, переплетая чешуйчатые руки.
Гуманоид в голубой мантии промолчал.
Все вместе мы покинули библиотеку через противоположный выход. Пройдя по изгибающемуся коридору, мы упёрлись в широкую лестницу. Этаж за этажом ступеньки повели нас наверх. Подъём оказался продолжительным. Мои икры уже вовсю просили пощады, когда я ступил на плоскую крышу одной из башен Килкваги. Солнце клонилось к закату. Я глубоко вдохнул морозный воздух. Редкие снежинки падали на мои непокрытые волосы. Джед Хартблад установил Гамбус на тонкую каменную ножку, которая торчала посередине трёх испещрённых символами жаровен. Вне стен мрачной цитадели хрустальная сфера приобрела дымчато-розовый цвет. Эмириус Клайн подняла руки и прошептала имя дракона. Фарганорф не заставил себя ждать. Махая крыльями, он показался из-за гряды укреплений. Грузно приземлившись, вирм безразлично оглядел всех собравшихся. Его полыхающие, неземные глаза упёрлись в Мурчика. Шерсть у кота тут же встала дыбом. Жалобно мяукая, он поспешил укрыться от гиганта за плащом хозяйки. Между тем белый череп повернулся к Эмириус Клайн.
– Старейший Вирм Севера! Ты здесь, чтобы исполнить своё предназначение! – торжественно провозгласила Матрона Тьмы. – Перед тобой возложен Гамбус, с которого надлежит снять колдовские покровы. Примени умение, дарованное тебе Урахом, и открой врата в запечатанную сферу!
Фарганорф издал рык и привстал на задние лапы. Из его когтей посыпались разряды молний. Стукаясь друг об друга, они образовывали на груди у вирма грозовую тучу. Дракон накренил голову, и непроглядное искрящееся облако медленно поползло к Гамбусу. Жаровни вспыхнули, и в мгновение ока руны на них раскалились докрасна. Облако окутало сферу, а потом впиталась в неё. Под хрусталём заскреблась чёрная рябь. Она собралась в одну точку и бешено закрутилась. Я увидел, как через Гамбус протиснулась крохотная ниточка. Извиваясь, словно змейка, она потянулась к Фарганорфу. Опутывая белоснежные кости, нить распухала и становилась толще. Это действо продолжалось до тех пор, пока весь дракон не превратился в огромный блестящий клубок. Его контуры подёрнулись дымкой. Развоплощаясь, Искривитель Реальности притягивался к Гамбусу.
– А теперь возьми этого человека и разыщи Нолда Тёмного! – повелела Фарганорфу Эмириус Клайн. Затем она коснулась моего лба.
– Ты на пороге величайшего свершения, Калеб. Иди, настало твоё время.
Я кивнул, улыбнулся друзьям и принялся взбираться на проминающуюся спину Фарганорфа. Пока я карабкался, потусторонние ленты оплели меня с головы до ног. Я почувствовал, что таю. Добравшись до длинной шеи, я превратился в нечто эфирное. Я сливался с драконом в единую, однородную массу. Всё померкло, только разум оставался ясным.
– Я не прощаюсь! – то ли сказал, то ли подумал я.
– Да прибудет с тобой Урах! – как бы в ответ дошло до сознания напутствие Серэнити.
Я втянулся внутрь Гамбуса.
Переход был чем-то похож на короткий бессвязный сон. Я обратился в нечто даже более бестелесное, чем призрак. Черно-белыми липкими струйками я проник за твердь хрустальной сферы. Как только это произошло, меня словно встряхнули. Я находился на спине Фарганорфа и мчался в заоблачной выси яркого дня. Ветер бил мне по лицу освежающей струёй. Сжав ноги в коленях, я осмелился посмотреть вниз. Под нами от души смеялся летний лес. Зелёные кроны вязов и каштанов по-соседски беззаботно перешёптывались. Их сочные листья трепетали. Справа тоненькая речка звонко напевала свой вечно молодой мотив. Вирм огляделся, затем снизил высоту. Его брюхо стало цеплять выступающие ветки деревьев и с хрустом их обламывать. Мы пролетели несколько бочкообразных домиков. Люди, работающие в саду, оторвались от своих занятий и удивлённо проводили нас взглядом. Дракон открыл пасть и оглушающее проревел. Этот громогласный рык едва не оглушил меня. Морщась от звона в ушах, я прижался к жёстким позвонкам. Фарганорф сманеврировал и поменял направление полёта. Мы понеслись в сторону быстрорастущего монумента. По мере приближения я смог рассмотреть его в подробностях. В пятнистой серо-голубой гранитной скале был вырезан гигантский человек, в перекрещенных руках которого лежало сердце. На груди у статуи искрился волнистый пульсар, а голову ей заменяло пламя. Монумент Ураха покрывали наросты мха и птичьи гнёзда.
Старейший Вирм Севера выпятил задние лапы, и мы тяжело сели на полянку. Я соскочил с вытянутого крыла. Вблизи каменный Бог Света оказался намного больше, чем я предполагал. Он возвышался надо мной, как башня. Я оценил его футов в сто-сто десять. Под ногами у Всеотца имелся постамент, в основании которого я обнаружил золотую дверь. Привычно положив голый череп на лапы, Фарганорф указывал мне точно на неё. Я пожал плечами. И так понятно, куда я должен идти. Собравшись с духом, я дёрнул за резное кольцо. Дверь открылась, и в ту же секунду по мне пробежал холодок мощного магического заряда. Он заполнял меня, и я жадно черпал его силу. Как измученная от засухи земля, я напитывался колдовскими соками этого потока. Осознание собственного могущества вскружило мне голову. Вот тот энергетический мост, о котором говорил Джед Хартблад. Обо мне не забыли, меня поддерживают! Не концентрируясь, я создал в руке огромный шар огня. Он закатался на ладони, источая нестерпимый жар. Понимаю – серьёзное заклинание! С таким мне – море по колено! Я рассмеялся и окрылённо шагнул в тёмный провал. Внутри меня встретила изгибающаяся петлёй лестница. У каждой ступеньки парили пучки колдовского света. Я ступил на подъём. Он завораживал. На его стенах, в удивительных фресках, мне приотворялись древние подвиги Ураха. Кто запечатлел их здесь? От созерцания и мерного движения меня оторвала нежная музыка. Сначала едва слышная, она набирала звучание. Расслабленность. Как хорошо. Музыка успокаивала меня и навевала воспоминания о приятных событиях минувших дней. Тем не менее, моё подсознание оставалось начеку, оно сигнализировало – впереди что-то нехорошее. Когда я преодолел последнюю ступеньку, во мне всё перевернулось верх дном. Наплывшее блаженство уступило место ужасу, и вот почему. Посередине громадного зала была расчерчена звезда Ураха, но не такая, как та, что нарисовала в Железных Горах Серэнити, а какая-то извращённая и измаранная. Внутри её линий стояли четыре обсидиановых столба и одна круглая, напоминающая собой прозрачный аквариум чаша, в которой заворачивалась рубиновая восьмёрка бесконечности. Три столба с оковами пустовали, а к четвёртому был прикован согбенный старик. Из-под его разбитых губ вывалился сухой язык. Он чуть дышал. Неужели… Я оторвал от него изумлённый взгляд… Жёлтые глаза. Закрученные рога. Таурус Красный Палач держал в руках хрупкую арфу. Перебирая струны, он тихонечко подвывал нечестивым демоническим хрипом. Тлетворный козёл добрался до Нолда Тёмного раньше меня. Облезлая кожа, рваная одежда, обезображенное лицо – вот каким стал величайший герой древности. Как и Эмилию, Нолда Тёмного поразило заклинание «Не снимаемой порчи».
Внезапно мной овладело уже знакомое оцепенение. Меня парализовало, я обратился в безвольного истукана. Подобное уже происходило со мной в Эрменгере и под бастионами Эльпота. Таурус закончил музицировать и громко заблеял. Его прямоугольные зрачки горели животной яростью.
– Вот и ты, букашка. Бледная моль, что считает себя избранной. Прежде чем сделать из твоего желудка мешок, я расскажу тебе, какую роль ты исполнил в моём плане. Удивлён? Неужели, ты и правда, решил, что действовал по собственному разумению? Разве устрица выбирает, на чей стол её подадут? Конечно же, нет.
Я дёрнулся. Шквал энергии, что бушевал во мне, искал выхода наружу. Сделав пару трелей на арфе, Таурус продолжил:
– Я тысячелетиями выслеживал Ураха. Сжимая время и раздвигая звёзды, я читал знаки Бытия. По крошечному кусочку, по хрящечку они складывались в образ вашего, отвратительно-цветущего мира. Пройдя через Великий Разлом, я осознал, как близко нахожусь к своей цели. Урах! Он был тут! Я отыскал его и погнал словно побитую псину! Однако в последний момент, когда мои руки уже проминали ему нутро, он исхитрился ускользнуть в своё трусливое Пророчество Полного Круга! В нём он разделился на части, а затем вселился в четыре сосуда-хранителя. Это взбесило меня! Теперь, чтобы вынуть у Ураха душу, я должен был в начале сцапать его козявок. Я понял, что должен действовать осторожно, почти любовно. Если бы в попытке захватить сосуды-хранители, я бы ненароком разбил хоть один из них – Урах бы сразу упился победой, так как навсегда остался бы запечатанным по ту сторону Действительности.
Масло в огонь подливало ещё и то, что дотоле разобщённые сосуды-хранители вдруг объединились и, под шумок, затеяли свою собственную чехарду. Во главе с плюгашкой-задавашкой Эмириус Клайн, они, почувствовав, как со сковороды пахнет жаренным, решили использовать бултыхающегося у них в животиках повелителя совсем не так, как тот им завещал. Стремясь оградиться от Десницы Девяносто Девяти Спиц, нажиться и возвеличиться, замухрышечки быстренько осопливелись клятвопреступной идеей. Перешёптываясь друг с другом оробелыми губками, сосуды-хранители стали днями и ночами обдумывать, как бы незаметно миновать мои тенета, да добраться до Гамбуса, в котором, жирным прыщом, засел их мятежный собрат. С помощью силы, содержащейся в Пророчестве Полного Круга, они вознамерились переварить божественный ихор, лишить меня законной добычи и стать на одну доску с Бессмертными Духами! Мышиная возня! Она и невозможность всех и вся изжарить доводили меня до белого каления! Мне, Таурусу Красному Палачу, Первому из Круга Смерти, вместо открытого всеуничтожения пришлось впервые идти на хитрость! И что же я предпринял? Я ввёл в игру тебя – этакую неприметную пылинку, убеждённую в своей космической значимости. Ты выступил привлекательной приманкой, которую большая рыбка жадно заглотила. Манипулируя тобой при помощи снов и вливания Вселенской энергии, я принудил Эмириус Клайн поверить, что ты являешься идеальным ключом к замку её страстного желания – снять подаренные Урахом браслетики. Дура! Очень скоро её поглотит хлябь кошмарнее самой Бездны!
Козёл довольно рыгнул.
– Я добыл вот эту курочку и с помощью тебя, Калеб, с минуты на минуту словлю её товарок.
Таурус просунул толстые пальцы в ноздри Нолда Тёмного и приподнял его голову. – Сейчас три птенчика сцепят свои лапки и потянут их к тебе, о достопочтенный король Соединённого Королевства. Когда это произойдёт, я поймаю за шнурок, разобью твои хилые чары «Затвора» и выдерну их сюда. Ловушка захлопнется! После этого я заставлю пойманных мошек плясать под мою дудку. Вместе, мы изменим ритуал Пророчества Полного Круга так, как угодно мне – Урах лишиться остатков сил и выпадет из своей скорлупы к моим копытам! Я схвачу его, распотрошу и отведаю горячих кишок!
Теребя струны лютни, Таурус подошёл ко мне. Его смрадное дыхание было настолько едким, что из моих глаз брызнули слёзы. Первый из Круга Смерти схватил меня за плечо и отшвырнул в сторону. Я упал возле диковинной чаши, и уставился в потолок. С каждой секундой напряжение во мне нарастало все больше. Меня затрясло, как в лихорадке. И тут монумент Бога Света сотряс мощнейший взрыв. Купол над нами проломился и в дыре показался Фарганорф. Дракона окутывала красная пелена энергии. Она отделилась от вирма и лучом уткнулась в меня. Чары, что удерживали моё тело обездвиженным – рассеялись. Я вскочил на ноги и швырнул в Тауруса огненный шар, который все ещё вертелся у меня на руке. Козёл ловко уклонился и с блеющим хохотом высоко подпрыгнул. Его шерстяная ладонь ухватилась за луч, исходящий из дракона-лича. Вирм издал крик боли и переломанной грудой костей свалился на лестницу. Череп Фарганорфа широко раскрылся. Из пасти повалил красный туман, из которого материализовались трое предателей Ураха.
Во мне все ещё бились неизрасходованные запасы магии. Я отбежал за ониксовый алтарь и приготовил заряд молнии. В это время Таурус сотворил Высшие Чары. Над ним засветился полупрозрачный серебристый шар. Джед Хартблад взмахнул жезлом – рой белых сгустков забарабанил по светящейся сфере козла. Защитная плёнка прогнулась, но осталась целой. Красный Палач подхватил валяющийся возле Нолда Тёмного меч. Стремительным движением он отразил сокрушительный удар Эмириус Клайн. Клинок Матроны Тьмы скользнул по стали врага и отсек ветвистый рог. Таурус взвыл, шмякнул кулаком по морде подбирающуюся Цхеву и запел душераздирающую песню. Мои ноги сами собой согнулись, и я повалился на пол. Музыка сводила меня с ума. Я распластался на плитке, отчаянно вдавливаясь лицом в локоть. Блеющий смех оповестил меня о том, кто одержал верх в этой короткой, но ожесточённой схватке. Кое-как я поднялся на колени и выглянул из-за своего укрытия. Таурус стоял ко мне спиной. Он будто бы вырос. Как колосс, он возвышался над прикованными к столбам вершителями Пророчества Полного Круга. Над сосудами-хранителями нестерпимо сияло покрывало Первозданной Магии. Куцые знаки Десницы Девяносто Девяти Спиц жгли чашу с рубиновой восьмёркой. Всё блестело и дымилось. В мареве я разглядел, как с крыла Матроны Тьмы стекает дорожка крови. Капли падали на цепь и дальше, на чёрные сапоги. У Цхевы не хватало двух клыков. Она беспрерывно отплёвывала скапливающийся во рту яд. Джед Хартблад вместе с Нолдом Тёмным находился в бессознательном состоянии. Сломленные герои ждали смерти. Эмириус Клайн встретилась со мной глазами. На её бледном, прекрасном лице показалась обречённая улыбка. Она обманула меня, и эта ложь много раз могла стоить мне жизни, но сейчас это уже не имело никакого значения. Эмириус Клайн так же, как и я, оказалась не удел. Все дёрганья за верёвочки, интриги и хитросплетения были напрасны. Таурус – вот кто стоял за всем этим действом. Он – кукловод, который отлично знает, как нужно расставить болванчиков, чтобы получить нужную концовку. Я не злился. Эмириус Клайн, Урах, Вселенная, я… нас всех провели вокруг пальца и потрепали за нос. Злодей ты или праведник, преследовал интересы мира или свои личные – это неважно, итог для всех вышел один.
– Сладострастный момент! – провозгласил козёл, поворачивая ко мне злобную морду. – Ползи ко мне, таракашка, сейчас ты станешь свидетелем того, что никто, будь он даже Вседержителем, не сможет уйти от возмездия Десницы Девяносто Девяти Спиц! Против воли мои согнутые ноги заспешили выполнять приказ Тауруса. На карачках я добрался до начала ритуальной звезды, где и оцепенел. Красный Палач воздел руки к пробитой в потолке дыре. Небо озарилось огненными всполохами. Струя пламени низверглась с небес и окутала козла рыжим плащом. Он засветился как тысячи факелов. Потянулись монотонные слова чародейства Десницы Девяносто Девяти Спиц. На их призыв из пустоты возникли таблички, испещрённые кривыми символами, от одного взгляда на которые хотелось кричать. Они вертелись и перемигивались разрядами молний. Чаша с рубиновой восьмёркой заворочалась и обратилась в ужасную змею. Творилось Осквернённое Пророчество Полного Круга.
– Все ещё можно исправить, – отчётливо прозвучало в моей голове. – В Гамбусе я не в силах противостоять Таурусу. Перелёт в сферу опустошил меня, я ослаб. Но ты, искорка, разожжёшь костёр за меня!
Краем глаза я увидел красный язычок дыхания поверженного Фарганорфа.
– Я перешлю тебе то, что ещё принадлежит мне – мою жизнь. Ты заберёшь её и преобразуешь в энтропию. Приготовься, я посылаю тебе свою Суть.
Старейший Вирм Севера глубоко вдохнул, а затем с шумом выдохнул. Глазницы дракона погасли навсегда. Алые струи покинули его изломанный остов и устремились ко мне. В мгновение ока я стал эпицентром выжигающего импульса. Он уничтожал меня и обращал в ничто.
– Приди, мы нуждаемся в тебе, – прошептал я.
Теряя зрение и слух, я выплеснул из себя лавину силы. Неукротимой стихией она промелькнула над исчадьем Десницы Девяносто Девяти Спиц и врезалась точно в широко раскрытые глаза Эмириус Клайн. Весь чертог озарил первозданный свет. Нечто сотканное из свечения и запредельного Разума кинулось на Тауруса. Оно вошло в него и стало им. Недоумение, а затем страх отразился на звериной роже. Козёл истошно заблеял. Распадаясь на мельчайшие песчинки, он своей смертью ломал саму материю мира. Выжигая дыру в пространстве, Таурус погружал всё вокруг в непроницаемую тьму. Она подхватила меня и погрузила в свои беспредельные воды. Я пропадал. Я испарялся. Я заканчивал путь. Представляя собою лишь бестелесное дыхание, я в глубине Вселенной встретил Его. Вдалеке, немеркнущей звездой, меня манил Мир Света.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.
