Владимир Игоревич Ашихмин
Легенды Соединенного королевства. Мир света
– Тебе конец!
– Чмокни меня в зад! – со смехом ответствовал я.
Выманивая противника подойти поближе, я отступил назад. Матёрый волк с рыком бросился вперёд.
– После твоей смерти горящий топор будет принадлежать мне! – пробасил грабитель, делая обманный финт.
– Вот наивный! Он потухнет на твоей селезёнке! – отозвался я, уклоняясь от стремительного выпада. Следом я отбил новую атаку. Скрывшись за дерево, я заставил себя успокоиться. Со свистом воткнувшись в кору, вражеский клинок зацепил моё ухо. Кровь струйкой полилась мне за шиворот, но это уже не имело значения – в руке проснулся шар огня. Резко выскочив из укрытия, я запустил кипящий сгусток в темечко грабителя. Ставлю золотой, что он даже не осознал своей участи. Его туловище обуглилось и пеплом разлетелось по ночным просторам. Я даровал ему безболезненную смерть, это немного незаслуженно, ну да ладно.
– Зараза.
Приложив пальцы к рассечённой мочке, я оглянулся в поисках друзей. Силуэт Эмилии неестественно прижался боком к телеге, запрокинутая голова смотрела на небо. Подавляя в себе нарастающее чувство отчаяния, я побежал не к ней, а к скоплению светлых фигур, мельтешивших у самой кромки озера. Именно оттуда доносились ругательства и стоны. В три прыжка я добрался до места сражения. Одна против шести, Серэнити, тем не менее, удерживала противников на почтительном расстоянии. Грабители окружили великого инквизитора, но никак не решались, кому нападать на неё первому. Выкрикивая сальные оскорбления, они провоцировали Серэнити поддаться гневу и ослабить оборону. Заставляя себя погрузиться в течение энергии, я медленно досчитал до семи. По моей перчатке заплясали голубые всполохи молнии. Сделав два больших шага по направлению к бандитам, я громко спросил:
– Эй, оболтусы, а вам мама в детстве не говорила, что девочек обижать нехорошо?
Все головы сразу повернулись в мою сторону. Секундное замешательство подарило одной из этих голов огромную дыру в затылке. Не обращая внимания на предсмертный вой, три разбойника кинулись ко мне, но, увы, учинить расправу им было не суждено. Белая вспышка магии отразилась от замёрзшего озера и четверо из оставшихся пяти мужчин превратились в кучки золы. Последнего Серэнити убивать не стала. Точным ударом булавы она выбила колено стоящего возле неё бандита. Треск ломающихся костей страшным эхом повис в моих ушах. Схватив грабителя за горло, великий инквизитор швырнула его на камни.
– Потом поговорю с тобой, животное, – пообещала Серэнити скулящему от боли разбойнику.
– Где Грешем?! Ты видела его?! Куда он делся?!
Мои слова были обращены к удаляющемуся серому плащу. Серэнити бежала к крючковатым деревьям. Волшебство, питающее топор, уходило, но его приглушённое свечение не дало мне потерять из вида Великого инквизитора. Когда я наконец нагнал её, то увидел, что она стоит над Грешемом, вокруг которого громоздились тела поверженных людей. Полуприкрытые глаза вампира смотрели вдаль. Проклиная себя и весь мир, я потянулся к своему ученику. Руки Грешема сжимали два окровавленных меча. На животе вился глубокий порез, а в плечо по рукоятку был воткнут кинжал. Я склонился над ним собираясь, вытащить клинок, но Серэнити одёрнула меня.
– Не надо, ты только всё испортишь. Иди к Эмилии, я постараюсь сделать всё возможное.
– Нет, я должен быть рядом с ним!
В моем голосе поднималась ярость. Я хотел оттолкнуть Великого инквизитора и приблизиться к Грешему, но Серэнити увернулась от толчка и, нажав на ключицу, сделала мне подсечку. Я упал лицом в холодный снег.
– Иди к Эмилии, ты ей нужен! – с нажимом повторила Серэнити.
Схватив за плечи, она поставила меня на ноги и подтолкнула в сторону повозки. Как кукла, я побрёл в указанном направлении. Как так? Они оба мертвы? Так не бывает. Просто не может быть. Я не верю. Выйдя к берегу озера я, не помня себя от горя, двинулся к лежащей колдунье. Миновав затухший костёр с обгоревшим трупом, я присел возле подруги. Когда я коснулся холодной щеки, её брови дёрнулись, а глаза неожиданно открылись.
– Где я нахожусь?
– Как где? На королевском симпозиуме алхимиков! Ты так переволновалась, представляя своё зелье «Безудержной Чесотки», что грохнулась в обморок.
– Почему тогда на мне нет красивого платья? И более того – почему я лежу в грязи? Где публика?
– Я – твоя бессменная публика. Можно автограф, леди?
Моя подруга повращала глазами.
– Стой, я всё вспомнила!
– Слава Вселенной, поначалу я подумал, что ты умерла…
– А я оказалась жива! Один из гадких мальчиков совершенно не знаком с таким словом, как «галантность»!
Эмилия показала на здоровенную шишку посреди лба.
– Он приложил мне дубинкой между глаз.
– Так это всего лишь рог стал расти, я слышал, что у колдуний такое случается! – не удержался я.
– Ага. Смешно. Где Грешем и Серэнити? Мы победили? Где Мурчик?
Ответ на её последний вопрос пришёл сам собой. Потягивая лапы из телеги, показался кот. Сомнений не оставалось, эта морда прикорнула и под ворохом покрывал не слышала ничего, что тут происходило. Следом выполз мой любимчик. Осматривая царящий беспорядок, Снурф озадаченно пошевелил усиками.
– Сони-засони! Пока хозяйка сражалась с плохими мальчиками, ты спал, грязнопяточник? – весело проговорила Эмилия, поманив кота к себе. – Ну так, а Грешем где? Что молчишь?
– Он с Серэнити. Она пообещала помочь ему, но… Я сомневаюсь, что у неё получится.
Глаза моей подруги стали озабоченными.
– Ты же не хочешь сказать, что он…
– Я не знаю. Великий инквизитор прогнала меня.
– Дай мне руку, я хочу подняться.
После того как я это сделал, Эмилия, отдуваясь, встала на ноги.
– Ох, голова как кружится. Где ты их оставил, Калеб?
– Там.
– Что стоишь? Пошли!
– Подожди, я прихвачу посохи.
Я вытащил из телеги наше волшебное оружие, и мы поковыляли в ту сторону, откуда я только что пришёл. Обнимая Эмилию за талию, я следил, чтобы она не упала. Её ноги заплетались, она часто спотыкалась. Однако весь путь нам идти не пришлось. Навстречу нам бодро вышагивали Серэнити и Грешем. Я задохнулся от изумления. Ещё десять минут назад он лежал чуть живой, а сейчас скачет чуть ли не вприпрыжку! Поравнявшись с друзьями, я окинул вампира взглядом. Ни одной царапины. Даже синяков не осталось. Переведя выпученные глаза на Серэнити, я в ответ получил объяснения:
– Первый раз в жизни я применила магию Света, чтобы спасти… вампира.
Великий инквизитор смежила веки и, не обращаясь ни к кому, вопросила:
– Всеотец, верно ли я поступила? Была ли на то твоя воля? Он – Смерть, а я – Жизнь. Он – Тьма, а я – Свет. Было ли это правильно? Что со мной? Почему я не прикончила его?
Грешем выглядел потрясённым.
– Спасибо тебе большое, что, как ты говоришь, не прикончила меня, а наоборот исцелила все мои раны! Я этого никогда не забуду! К тому же я теперь твой должник.
Мой ученик низко поклонился, а затем продолжил:
– Когда в меня вонзился меч, то всё вокруг так закрутилось, так завертелось, что я потерял равновесие, и моё сознание превратилось в узкий луч. Я покинул тело и полетел в туннель, на конце которого что-то нестерпимо блестело. Я чувствовал, что мне там будет хорошо. Я стремился туда, но в какой-то момент меня дёрнули, и я вновь оказался жив!
– Туннель? Блестело? Хорошо?
Серэнити перекосило от гнева.
– Так пасть Назбраэля принимает пособников мрака? В следующий раз я не стану вынимать клинок, а воткну его поглубже, чтобы ты точно попал в пекло к своему господину.
– Надеюсь, другого раза не будет, – нервно хихикнул вампир, отвешивая новый поклон. – Я очень благодарен тебе.
– Ты мне никто и звать тебя никак, перестань нагибаться и дай мне забыть о моей ошибке.
Великий инквизитор выдохнула и переменила противную ей тему:
– В тех снежных кустах лежит незаконченное дело. Пойдёмте, вам будет полезно посмотреть на то, что может ожидать вас в будущем.
Да, тот парень с перебитой ногой должен был предстать перед Великим инквизитором и понести ответ за действия всей шайки. Жестоко, но упрашивать Серэнити отпустить его, я не хотел. В конце концов, он бы не задумываясь прибил бы меня, почему я должен заступаться? Разбойник находился в том же месте, где мы его и бросили. Обширный кровавый подтёк говорил о том, что он даже не пытался отползти. Побелевшее лицо, закрытые глаза, ещё совсем молодой, лет двадцати пяти. Его судьба вынула ему незавидную карту. Я облокотился на Ночь Всех Усопших. Колено разбойника представляло собою страшную картину, и я старался не смотреть на него. Серэнити склонилась над раной и, возложив на неё тонкую руку, срастила кости и затянула кожу. Я понял её план. Она собиралась вначале вылечить мародёра, а потом допросить его с пристрастием. Глаза парня открылись. Растопыренные пальцы метнулась к поясу, где раньше висел кинжал, но его там конечно уже не было.
– Твоя жизнь сейчас зависит от того, как ты будешь отвечать на мои вопросы.
Голос Серэнити был холоднее льда.
– Если ты понял, то скажи «да, Великий инквизитор», если нет, то я досчитаю до пяти и начну отрезать тебе уши.
Жуткий страх объял парня, когда он осознал, кто стоит перед ним. Его поджилки затряслись, а губы задрожали им в такт. Сколько сожаления и раскаянья я прочёл в его поникшем лице. Промышляя неблаговидными аферами, он и не подозревал, что лёгкий хлеб обойдётся ему так дорого.
– Да, Великий инквизитор, – заплетающимся языком проговорил бандит.
Я не думал, что он попытается бежать, но на всякий случай мы обступили его плотным кругом. Серэнити грубым рывком принудила парня встать на ноги.
– Как тебя зовут и откуда ты?
– Флич, я из Йордфильда.
– Где это?
– Керан, миледи.
– В налёте на нас участвовали вся ваша банда?
Серэнити приложила кинжал к бедру бандита.
– Вся. Кроме Марти и Пряничка, они охраняют… дом.
Затравленным взглядом парень обвёл пепельные круги, в которые моя молния обратила его друзей.
– Пленники у вас есть?
– Нет! Никого у нас нет!
Отвечая на поставленный вопрос, Флич трусился как в лихорадке. И было чего бояться – наказание за содержание людей в рабстве всегда одно – смерть.
Серэнити скривила губы и, схватив бандита за кадык, принялась его душить. Хрип задыхающегося человека ни с чем не спутаешь. Никакого милосердия в Великом инквизиторе не было и в помине. Чтобы выбить правду она, не поведя и бровью, применит все имеющиеся в её распоряжении инструменты дознания. Железные перчатки, оброненный кинжал и собственная сила – ей этого вполне достаточно для того, чтобы диалог не омрачился ложью. Хрип усилился, Флич отчаянно замахал руками, пытаясь что-то сказать, и ему дали такую возможность. С трудом раскрывая челюсти, он едва мог выговаривать слова.
– Я позабыл, что у нас живут две девушки.
– Если ты ещё хоть раз что-то забудешь при своих ответах, то я вырву тебе ноздри.
Серэнити сдавила подбородок Флича в стальной хватке.
– Страшно даже подумать, что девушки могли натерпеться в логове жуликов, – печально проговорил Грешем.
– Странно, что об этом говорит такой, как ты, – брезгливо отозвалась Великий инквизитор. – Однако я с тобой согласна. Во имя Ураха их надо спасти.
– Далеко ли от сюда идти до вашего схрона?
– Не очень, – уклончиво ответил Флич.
– Сейчас ты тихо, и не привлекая внимания, поведёшь нас туда. Если при этом ты вознамеришься бежать, то знай, я догоню тебя, и уж тогда от смерти тебе никуда не деться. Я буду пытать тебя, пока Урах не сжалится и не заберёт из моих рук твою жалкую жизнь. Ты понял это?
– Да! Как прикажете, Великий инквизитор!
Фличу выбирать было особо не из чего. Либо умереть сейчас, либо возможно выжить, сдав своих подельников. Конечно, грабитель решил по возможности пожить. Он повёл нас тропой, уходящей от основной дороги в бок. Спрятанная меж чёрных стволов вязов, она едва заметной линией петляла вдоль присыпанной снегом земли. Деревья становилось больше, мы входили в лес. Свернув у покатого холма, усеянного многочисленными шишками, Флич стал пробираться через кусты, миновав которые остановился у каменной насыпи. Наш провожатый показал пальцем на едва различимые огни, мерцающие за ней.
– Вот, это наше убежище. Госпожа Великий инквизитор, можно мне теперь уйти?
Казалось, что вопрос разбойника заинтриговал Серэнити.
– А куда ты пойдёшь?
– Эмм? Подамся в Шальх! Я отличный кожевенник! Куплю пару шкур, займусь ремеслом, организую маленький бизнес, так сказать!
Парень сложил ладони вместе.
– Клянусь Урахом, миледи, я покончу с преступным прошлым и начну жить с чистого листа!
Смотря в бегающие глаза Флича, я покачал головой. Неужели он решил, что Великий инквизитор поверит ему и отпустит на все четыре стороны?
– Правда? Если я тебя помилую, то ты перестанешь грабить и убивать? Заведёшь огородик и семью? – мягко спросила Серэнити. Её изменившийся тон успокаивал Флича и вселял надежду, но я-то уже знал, что он ничего хорошего для него не предвещает.
– Да! Сегодня я осознал, как неправильно и плохо…
Серэнити не дала договорить Фличу. Ударом кулака она отшвырнула его к ногам моего ученика.
– Как ты смеешь, ничтожество, лгать мне прямо в лицо?! Таких как ты, исправит только одно – это смерть!
Великий инквизитор медленно подошла к копошащемуся в земле бандиту и, поставив на него сапожок, посмотрела на Грешема.
– Давай, создание тьмы, покажи ему, что такое настоящая боль.
Секунду вампир глядел в льдистые глаза. После чего его руки метнулись к мечам и молниеносно рубанули крест-накрест по шее Флича. Отделившись, голова шмякнулась на чистый снег. Моему изумлению не было предела. Что это значит?! Как он посмел убить безоружного?! Почему он подчинился приказу Серэнити?! Мои мысли смешались и прекратили свой хор, только когда я увидел плотоядную улыбку Великого инквизитора.
– Почему ты это сделал?! – заорал я, хватая Грешема за ворот тулупа.
– Не надо так громко кричать, некромант, нас могут услышать. Вампир исполнил уговор, который я назначила ему за спасение жизни.
Серэнити подошла ко мне почти вплотную.
– Ах, как приятно, когда одно исчадье бездны уничтожает другое. Скверна поедает скверну, слушается Света и знает своё жалкое место. Я мечтаю, что когда-нибудь так будет всегда.
– Грешем?! – взревел я. – Немедленно объяснись!
– Учитель, я не успел вам рассказать!
Вампир отступил на шаг и быстро заговорил:
– Когда я умирал, Серэнити предложила мне выкупить жизнь за маленькое желание. Поэтому отрубить голову разбойнику, который нас чуть не укокошил, показалось мне хорошей возможностью выплатить ей долг.
– Как же это подло, Серэнити, – протянула моя подруга. – Что, если бы издыхающий от порезов Грешем не согласился бы исполнить твои условия? Что тогда? Ты бы дала перейти ему в мир иной?
– Этого не случилось, поэтому гадать нечего, – отрезала Великий инквизитор.
– Как ты мог так поступить? Нельзя убивать просто так! Жизнь слишком ценная вещь, чтобы обрывать её, когда вздумается! Скажи, ты дал ему жизнь, чтобы отнимать?
– Ой, а ты как будто вся такая безукоризненная? Разве ты никого не травила у себя в Лунных Вратах? Я на своей шкуре ощутил действие твоих ядов! – не выдержал Грешем. – И помимо этого – разве я стал первым? Я всё знаю про тебя, мне учитель рассказал о твоём миленьком хобби!
– Что?! Калеб?!
– К тому же, кто знает, что там было на уме у этого Флича? – перебил колдунью вампир. – Может он завтра бы нас подкараулил и воткнул в спину нож!
– Он был зло, а зло должно быть обращено в прах, – кровожадно дополнила Серэнити. – Сегодня свершилось благое дело. Угодное Ураху.
– Шаттибраль?! – Эмилия поднесла Людвирбинг мне под нос. – Что ты наплёл про меня?!
Теперь настала моя очередь пятиться.
– Да ничего я не плёл! Разве это секрет, что ты выслеживаешь и травишь насильников и детоубийц?
– Тебе хорошо известна причина, по которой я это делаю! Ты озвучил её Грешему?
– Нет.
– Тогда потрудись рассказать ему, почему я хладнокровно убиваю одних лиходеев и ратую за сохранения жизней других.
Я вздохнул.
– Ты уверена, что сейчас для этого походящее время?
– Да.
– Хорошо.
Я откашлялся и перевёл взгляд на вампира, который ошеломлённо нас слушал.
– У Эмилии был маленький брат Ансельм. Когда ему исполнилось шесть лет, его похитили с родительского крыльца. Семья Грэкхольмов долго искала Ансельма и наконец вышла на одного пещерного омора, который указал им на место, где его укрывают. То был притон извергов, поклоняющихся паукоподобному богу Рифф. К глубокому сожалению Ансельма спасти не удалось. Его принесли в жертву по обряду, который я не хочу упоминать.
Я посмотрел, как слёзы закапали по щекам моей подруги.
– После того дня Эмилия дала себе слово преследовать и мстить каждому, кто запятнал свои руки кровью детей.
– В тот день, когда ты пришёл ко мне на отравленные пирожки, я спутала тебя с магом-душегубом. Конфетками и шоколадками он приманивал маленьких ребятишек Подлунных Пеньков, а потом вершил отвратительные ритуалы. Уже после того, как ты покинул меня, я отловила его и заставила навсегда прекратить свою извращённую практику.
– Я понял.
Грешем опустил глаза.
– Прости мне мои слова, Эмилия.
Колдунья отёрла мокрые щеки.
– Ничего.
– Поэтому, если ты не давал подобных клятв, тебе не угрожает опасность, и ты не испытываешь голода, то без повода вонзать клинок в человека абсолютно недопустимо! Ведь даже звери не терзают себе подобных ради забавы, – строго сказал я. – Ты освободился от желания Серэнити, но пусть его осадок послужит тебе уроком.
– Не думала, что когда-нибудь услышу, как некромант бранит вампира, впрочем, как и историю о том, как ведьма истребляет злодеев. Хотя… Бог Света всевидящ и наказания от него приходят в разных формах и из разных рук.
Великий инквизитор отцепила булаву от бедра.
– Там, в том доме в рабстве томятся девушки. Они уповают на милость Ураха, и я собираюсь им её принести. Я отправляюсь вершить правосудие. Вы…
– Мы с тобой, – дополнила моя подруга.
Недолго подумав, Великий инквизитор кивнула.
– Тогда вперёд.
Серэнити накинула капюшон и двинулась к хибаре, мерцающей приглушённым светом фонарей. Эмилия стиснула посох и тихо проговорила ей в след:
– Всё же отчасти она права насчёт зла. Не думаю, что девушек держат лишь для того, чтобы они разносили напитки и готовили кашку по утрам. Что может быть хуже животного влечения мужчины и сопутствующих ему унижений? Вполне вероятно, что когда я увижу тех несчастных пленниц, то пожалею, что самолично не прихлопнула Флича.
– Да, и я тоже, – согласился я. – Пойдём, а то Серэнити уже вон, куда убежала.
Силуэт Великого инквизитора едва различался сквозь голые ветки деревьев. Споткнувшись о корягу, я подавил желание зажечь альмандин на Ночи Всех Усопших. Нужно незаметно подкрасться к оставшимся бандитам – напомнил я себе. Я подозревал, что их могло быть больше, чем двое. Огоньки становились всё ярче. Здание, принятое мною за хибару, на самом деле оказалось достаточно внушительных размеров, скорее всего оно некогда являлось трактиром. Вероятно, когда-то здесь проходила дорога, но её забросили, а ставшее невыгодным заведение закрыли. Место заросло лесом и покрылось кустарником. Скрытое от посторонних глаз, оно впоследствии стало притоном для грабителей. Издревле мародёрство числилось в пятёрке главных бичей Соединённого Королевства. Его территория так велика, что подчас даже для центральных трактов не хватает солдат, что уж говорить о патрулировании глухих районов. Разбойники прекрасно знают эту истину, и поэтому, подстерегая путешественников, они зачастую совершенно не боятся того, что на них может обрушиться кулак государственного воздаяния. Сейчас, по случайности, мы выкорчевали один из преступных корней, но кто позаботится об остальных шайках, орудующих в королевстве? Вселенная. Она все уравновесит.
Серэнити крадучись подошла к окошку. Заглянув с самого уголка, она вновь прислонилась к стене. Я и Грешем держались чуть позади неё, а Эмилия, показав пальцем на тёмное пятно, направилась к запасному выходу. Вплотную прижавшись к Серэнити, я осторожно посмотрел через её плечо. В комнате ярко горел камин, его огонь хорошо освещал обстановку вокруг. Я проглотил слюну, подступившую комком к горлу – на вертеле коптился жирный поросёнок. Поодаль от него, за длинным столом сидел человек средних лет, он сонно прикладывался к кружке и крутил шампур, принуждая мясо пропекаться со всех сторон. Я переглянулся с Великим инквизитором. Она кивнула на дверь. Конечно, это самый простой способ. Так как нас в гости никто не ждёт, то он наверняка сработает. Я потянул Грешема, и мы втроём сблизили носы. Наша тактика была такова – вампир заходит первый, следом Великий инквизитор, а за ними, прикрывая тыл магией, я. В этот раз я выбрал чары льда. Я редко пользуюсь этой стихией, но сейчас мне захотелось внести немного холода в тепло этого злачного логова. Гуськом мы подошли к двери. Плотная, грубо сбитая, она могла оказаться очень крепкой. Снаружи замков не было, вероятно, изнутри имелась щеколда. Грешем слегка потянул ручку двери на себя. Как я и думал, заперта, но это не большая проблема, если ты маг. Пришлось распустить заклинание льда. Тонкой струйкой воды морозный шарик стек по пальцам вниз. Прислонив руку к двери, я вновь сосредоточился, чтобы нащупать имеющиеся внутри засовы. Телекинезом я отыскал стальной стержень, проходящий между дверных створок. Схватив стержень силой воли, я аккуратно потянул его в бок. Заржавевший от времени, он был тугим и в один момент издал протяжный скрип, но я не остановился, ещё секунда – и дверь открыта. Я кивнул Грешему и тот, рванув ручку, залетел вовнутрь, Серэнити вбежала следом за ним. Два коротких вскрика и тишина. Бой закончился, так и не успев толком начаться. Мой ученик двумя мощными ударами усадил подскочившего бандита с кружкой обратно на место. Его голова, больше не являясь частью тела, с хлюпающими звуками покатилась под стол. По обыкновению Серэнити целью для булавы тоже выбрала голову. Опустив её на праздно стоящего рыжеволосого мужчину, она повергла его наземь. Магическое прикрытие больше не требовалось, поэтому я расслабился и осмотрелся. Кругом валялись бутылки, обглоданные кости, грязные сапоги и прочие предмета быта. На стойке, где раньше стояли напитки, теперь громоздилось всевозможное оружие, начиная от мечей и топоров, заканчивая изящными ятаганами с витиевато изогнутыми лезвиями. Я взял один из кинжалов. Рукоять, сделанная из кости, прекрасно ложилась в ладонь. Сделав парочку выпадов, я пришёл к выводу, что его выковал мастер своего дела. Проведя кинжалом по столу, я убедился в его безусловной остроте – там, где прошёлся клинок, остался глубокий порез. Без усилий и напряжения этим оружием может сражаться даже мальчишка!
– Определённо это работа гномов, – сказала Эмилия мне через плечо.
Я вздрогнул. Как они с Серэнити так бесшумно подкрадываются? Женские чары, или я стал глуховат на правое ухо?
– Мне кажется, что он сделан рукой человека, – всё же решил поспорить я. – В своё время мне встречались подобные кинжалы на рынках Хильда.
– Да, вот именно, подобные, чтобы убедиться, надо посмотреть на основание лезвия.
Эмилия взяла у меня кинжал и поднесла к глазам.
– Тут оно! Клеймо гномов, на, погляди!
Кинжал снова вернулся мне в руки. Приглядевшись, я рассмотрел едва заметный молот, бьющий по наковальне. Наверняка он довольно старый, раз даже клеймо выцвело. Я повертел кинжал под разными углами, ощущая его непревзойдённый баланс. Пожалуй, оставлю его себе. Я спрятал свою находку в сумку.
– Эй, идите сюда! Серэнити нашла погреб, но у нас не хватает сил поднять крышку! – донёсся голос Грешема из дальнего угла комнаты.
– Наши стальные мускулы спешат к вам на помощь! – крикнула Эмилия.
Великий инквизитор тянула за одну скобу каменного люка, а мой ученик за другую. Тонкие руки Серэнити дрожали от натуги. Я уверен, что сила, которую она сейчас прикладывала, чтобы открыть проход была просто нечеловеческая. Мой ученик тоже не халтурил. Широко расставив ноги, он надсадно пыхтел и рычал. Крышка не сдвигалась. Их титанические старания ни к чему не приводили. Наконец отпустив люк, Великий инквизитор решила передохнуть. Утерев со лба бегущую капельку пота, она села прямо на пол и обхватив колени уставшими руками, выдохнула:
– Твоя очередь, некромант.
– Обычно я думаю, а уже потом делаю. Дайте мне минутку.
Серэнити фыркнула, но промолчала, она явно не верила в меня. Что же попробую её удивить. Я ухмыльнулся.
Раньше, да и сейчас тоже, в зажиточных трактирах встречались двери, которые не поддаются рельефной мускулатуре. Посетитель может их дёргать сколько влезет – они не откроются. Хитроумное устройство, состоящее из тросов-пружин и подвешенного груза, пресекает любые попытки пробраться за дверные створки. Разблокировать механизм и отпереть засов способен только рычаг, обычно замаскированный под тот или иной незатейливый предмет. Подобные тросовые и цепные замки закупаются у гномов по очень и очень немалой цене, однако их дороговизна полностью себя окупает. Снабжая подсобки такими устройствами, трактирщики потом без всяких волнений хранят в них драгоценности, ценные бумаги и скопленные за жизнь деньги. Но помимо надёжного тайника от случайных воров, такие погреба могут использоваться и в качестве убежища от мародёров и прочих организованных разбойничьих банд.
Постукивая пальцем по подбородку, я принялся искать неприметную, но все же лежащую под самым носом вещь, которая может оказаться рычагом. Обходя круглые столики и валяющиеся стулья, я внимательно просматривал зашарпанные стены. Где же, где же? Ага! Моё внимание привлекли обломанные рога оленя. Они косо свисали из-под рваных обоев прямо над деревянными полочками. Приблизившись к ним, я не увидел следов пыли. Получается, вас недавно трогали? С победоносной улыбкой я сжал рога и повертел в разные стороны. Послышался приглушённый щелчок, а затем скрип натягивающихся тросов. Надо всегда помнить, что разум сильнее мышц, и интеллект – это главное оружие человека. Погреб открылся, и у Серэнити, всё ещё сидящей на полу, в глазах запрыгали злобные искры: как так, я додумался, а она – нет? Девочка, я был стар и мудр, ещё когда ты в куколки играла. Великий инквизитор сжала булаву и стала спускаться вниз, я поспешил следом за ней. Тут плохо пахло, воздух не был похож на тот, что облаком висел в катакомбах Братства Света. Там он просто затхлый, а здесь витал аромат давно немытого тела. Сотворив заклинание «Освещения», я подкинул искрящийся шарик к потолку. Белое сияние мягко обволокло комнату. Большая, с сырыми каменными стенами, она имела соломенный настил. Пузатые бочки выстроились пирамидкой у низеньких ящичков доверху набитых разнообразными побрякушками. За ними толпились шкафы с кружевной одеждой, соболиными шубами и меховыми юбками. В стеклянных сервантах громоздились кольца, медальоны и фарфоровые вазы. Я присвистнул: если всё это продать, можно будет купить неплохой замок в Плавене. Среди всей этой роскоши, достойной королей, сидели два обтянутых кожей скелета. Они жались друг к другу и закрывали лица руками. Их вид был так ужасен, что я не мог с первого взгляда определить ни возраст, ни пол людей. Серэнити села перед пленниками на колени и, сняв перчатки, приложила руки к поникшим головам.
– Они живы, но сильно истощены, – коротко сказала мне великий инквизитор, направляя потоки исцеляющей магии в истерзанные тела.
Наконец одна из голов медленно приподнялась. Голубые глаза встретились с моими. Что я в них прочёл? Пытки, насилие, издевательства, ярость, бессилие и обречённость. Видимо этим очам уже никогда не избавиться от печати перенесённых страданий. Спутанные грязные волосы беспорядочными космами спадали на заострённые углы юношеских плечиков. Опухшие губы, синяки на скулах, царапины на лбу – многое пришлось пережить этой девушке прежде, чем мы нашли её. Воля случая. Повезло. Судьба выкинула счастливую монету этому созданию. Чем руководствуется Вселенная, когда решает, кого освободить от рабских оков, а на кого их надеть? Изменения в лучшую или худшую сторону есть всего лишь череда колебаний огромных весов предопределения, простоту коих нам постичь не дано.
– Как тебя зовут, дитя? – ласковым шёпотом спросила Серэнити.
– Лилит, – чуть слышно ответила девушка.
– Как зовут твою подружку?
Великий инквизитор продолжала держать руку над затылком другой пленницы, пока та не открыла глаза. В который раз я убедился, что магия Света творит чудеса. Интересно, есть ли предел её могуществу? И если да, то какой?
– Это моя сестра Касадия, но она не разговаривает, у неё больше нет языка.
Касадия приоткрыла ротик, чтобы показать, почему она молчит. Чёрные редкие зубы обрамляли белёсые десна. Вместо языка виднелся маленький розовый кусочек плоти.
– Это бандиты сделали с вами? – спросила Серэнити, садясь на одну из коробок с награбленным.
По лестнице спустилась Эмилия. От увиденного у моей подруги расширились глаза. Смотря на девушек, мы оба думали, что отрубить Фличу голову было и в самом деле чересчур милосердно.
– Касадия громко кричала, когда к ней приставал Чуй.
Лилит перевела взгляд на меня, а затем на Эмилию.
– Вы же не сделаете нам ничего плохого? Вы пришли освободить нас? Не молчите! Мне страшно!
Великий инквизитор взяла руки девушек в свои ладони.
– Больше вам ничего не угрожает. Все разбойники мертвы. Вы свободны. Сейчас я помогу вам подняться наверх, там дожаривается вкусный поросёнок. Сколько вы не ели?
Касадия показала пять пальцев, а затем, подумав, добавила ещё один. Лилит кивнула, соглашаясь со своей сестрой.
– Чуй сказал, что после того, как я его укусила, он заморит нас голодом. Вначале Чуй хотел мне вырвать зубы клещами, но передумал, сказал, что они сами скоро вывалятся.
Я видел, как Серэнити сжала кулаки. Она, как и мы, сожалела о быстрой смерти бандитов. По моему мнению, в характере великого инквизитора каким-то образом сочетались две несовместимые черты, первая – это острая любовь к справедливости, а вторая – это больная потребность в пытках и расправах. Со стороны подобный коктейль особенностей выглядит неестественно, ведь защищать невинных – это одно, а получать наслаждение от мучений – это совсем, совсем другое.
Выбравшись из затхлого погреба, я и вампир сняли с вертела приготовленную свинью. Эмилия, не найдя подходящий нож для разделывания туши, одолжила мой новый кинжал. Ловко водя им по румяным бочкам, колдунья отделяла жирные куски мяса на принесённые с кухни коричневые тарелки. У бандитов нашлось много хлеба, сыра, сушёных грибов и фруктов. Вскрыв один из покатых бочонков, Серэнити налила каждому по рубиновой кружке вина. Грешем от алкоголя отказался и под предлогом, что уберёт трупы с глаз долой, схватил почивших разбойников за ноги и потащил к подвалу. Свалив их вниз, он потом сам скрылся во тьме. Откусывая бекон, Лилит заволновалось: почему дяденька долго не вылезает из погреба, на что я, получив под столом ощутимый пинок от Серэнити сказал, что пойду, мол, посмотрю. И посмотреть было на что, словно комар мой ученик вцепился тупыми зубами в шею бандита и с хлюпаньем высасывал из неё содержимое к себе в желудок. При моём появлении он оторвался от своего занятия и, вскинув на меня глаза, утёр кровавый подбородок платком. На эту пантомиму я покрутил пальцем у виска и затопал обратно. Вернувшись за стол, я сказал, что Грешема заинтересовали сокровища и что он скоро вернётся.
