Илья ле Гион
Реки времен. Всепоглощающая грусть
– А есть другие варианты?
– Есть еще саламандры. – ответил за короля, один из «огненной» свиты.
– Это ящерицы? – спросила Лина, переводя взгляд с одного на другого.
– Да, но…
– Пусть будут саламандры! – не дав договорить, воскликнула Лина. – Все! Я решила! Саламандры! И точка!
Лина потянулась к кубку, который стоял на круглом столе рядом с троном, но ее руки все еще дрожали, и она случайно опрокинула его. В этот же миг из кубка вылилась целая река. Моментально затопив зал, вода поглотила все фигуры, и те стали расплываться, словно были нарисованные. Не задело лишь Инго. Он по-прежнему чувствовал под собой твердую поверхность.
Как только вода отступила, Инго увидел, что все еще находится в том же зале. Изменилось лишь освещение. Теперь за место разноцветных лучей, которые раньше падали из окна, зал освещался десятками янтарных ламп. На троне все так же восседала Лина. Но теперь было видно, что она стала старше. На лице королевы появились первые морщины. Кроме того, рядом с ней уже не было Августа. В тронном зале была лишь она одна. Сидя на троне, она царапала правой рукой его подлокотник.
Но одиночество продлилось недолго. Скоро в зал вошли девять человек. Все они были одеты в черные одежды и у всех на груди виднелось изображение огненного дерева с обвитой вокруг его ствола ящерицей.
– Как это понимать, мам?! – с порога воскликнул один из мужчин.
Инго не сразу узнал в нем того пухлого мальчика, которого он видел минуту назад. Бальтазар полностью изменился. Сейчас ему было уже за тридцать. Теперь он был стройным, но все же не таким красивым, как его отец. Белые бакенбарды совсем ему не шли. Да и курносый нос с маленьким ростом не придавал ему мужественности.
– Ты же сказала, что оставила обязанности хранителя. – продолжил король, подходя к трону. Но в его голосе не было злобы. В нем была забота.
– Так и есть. – ответила Лина. В отличие от внешности, голос ее уже походил на голос старухи. – Я просто присела на трон. Что, нельзя?
– Ну…можно. – пожал плечами Бальтазар. – Но ты ведь не за этим приехала в город?
– Да. – ответила Лина. – Я приехала передать тебе поручение императора. Ты освобождаешься от обязанностей хранителя. Твое место займет Леорио Касимиро.
– Но почему? – Бальтазар был явно обеспокоен. – Я что-то не так делаю?
– Все ты так делаешь. – улыбнулась Лина. – Император хочет, чтобы ты отправился в Поларвейн. И я полностью поддерживаю его решение. Рудо сейчас нужна твоя помощь.
– Император хочет, чтобы я занял пост хранителя севера? – спросил король.
– Нет. У Рудо нет наследников, поэтому ты будешь тренировать нового хранителя севера. Твоя задача, и задача твоих потомков будет в том, чтобы выращивать для империи достойных королей.
– Ясно. – проговорил Бальтазар, явно смерившись со своей участью.
– Я так же хочу, чтобы ты взял с собой весь орден саламандр. – продолжила Лина. – Пусть они отправятся в Сонный очаг и восстановят деревню. Для Вестерклова будет достаточно и громовержцев.
– Я понял. – кивнул король, а затем, немного подумав, прибавил: – А что с Мельхиорой?
– А что с ней? Будет жить тут. Ничего не изменится.
Бальтазар снова задумался.
– Император ведь не только поэтому отправляет меня на север? – через некоторое время проговорил он. – Что вы от нас скрываете? Почему все записи о Великой войне пропали из архивов?
– Все, что тебе следует знать, ты уже знаешь. – ответила Лина.
– Это ведь как-то связано с бойней в Мидденхоле? – не унимался король. – Я узнал, что тогда все жители обезумели и стали поедать друг друга. А теперь, через сорок лет, когда на севере стали появился новые культы, император отправляет меня туда.
– Ты про «побитых»? – спокойно спросила Лина. – Ну да, была такая проблемка. Но они не так опасны, как ты думаешь. Скорее всего, это какая-то эпидемия, или что-то в этом роде.
– Эпидемия, говоришь? – Бальтазар величественно посмотрел на мать.
– Да, эпидемия. – и поняв, что ее слова не убедили сына, добавила: – Послушай, Баль. Тот враг, с которым мы сражались в Великой войне, гораздо сильнее кучки психов, которые поклоняются какому-то там Пожирателю, или кто он там есть.
– И при этом вы не хотите рассказать нам про этого страшного врага. – закончил за нее Бальтазар.
– Да. Потому что мы его победили. Если тебе будет так спокойнее, то я попрошу императора заняться проблемой этих культов.
– Ладно. – король выдохнул. – Я поеду на север, раз этого требует император.
– Вот и умница. – сказал Лина, поднимаясь с трона.
– Рад был снова тебя увидеть, мам. – с теплотой в голосе сказал Бальтазар.
Лина открыла рот, но слов Инго не услышал. За место этого из рта первой хранительницы потекла вода. Оглядевшись, он увидел, что весь зал стал плыть, словно отражение в волнах. Медленно, он стал растворяться в темноте.
Инго снова попал в черную бездну. Несколько раз до его ушей доносились обеспокоенные голоса, крики, смех и грубая музыка. Вскоре он стал замечать, что все звуки стали входить в резонанс, и превращаться в один, четкий отзвук. Это был топот копыт.
Тени стали расходиться, и Инго увидел, что стоит посреди мостовой. Рядом находился канал, по которому текла кристально чистая вода. Можно даже было разглядеть мозаику, изображающую святые символы церкви Шести, которая была выложена на дне канала. Нет, это точно был не Вестерклов.
О том, что это не западная столица империи, говорили и дома. Тут они были сделаны из желтого кирпича, и выглядели очень чистыми и опрятными. Оглядевшись, Инго увидел шесть огромных храмов, которые возвышались над домами, словно горы. Особенно выделялся храм, который находился в центре. Он был настолько огромен, что его тень накрывала несколько улиц города, который, как понял Инго, не уступал в размерах Вестерклову. Хоть Инго никогда и не был в этом городе, сомневаться не приходилось – это была Яричка.
Сначала Инго подумал, что сейчас в городе царит ночь, но посмотрев на небо, понял, что солнце просто загородил какой-то замок, который плыл в «небесной реке». Как только он проплыл, на город снова стали падать яркие лучи солнца. Вместе с ними, свет замерцал и с другой стороны, откуда Инго никак не ожидал его увидеть.
Рядом с ним, на белой лошади, проехал всадник. Излучая свет, он медленно ехал по пустой улице, держа в забинтованных руках развивающееся знамя. Как и руки, голова Ури так же была замотана бинтами. Похоже, он возвращался из боевого похода. Инго так же заметил, что обе ноги капеллана пока что были при нем. Ури ехал вверх по улице, в направлении высоких храмов.
Инго последовал за ним. Идя за белой лошадью, он снова стал оглядываться. Сейчас было не больше полудня, но на улицах было пусто. Куда делись все жители? Или в Яричке всегда так тихо? Но посмотрев в лицо Ури, Инго понял, что тот тоже не может понять, в чем тут дело. Несколько раз Ури наклонял голову, пытаясь разглядеть людей в зашторенных окнах.
Выйдя на просторную площадь, посередине которой росли несколько плакучих ив, Ури остановился. На его лице промелькнула тревога. Пришпорив лошадь, он поспешил к забору, за которым виднелись руины сгоревшего дома. Когда Инго догнал его, то капеллан уже успел слезть с лошади, и прислонив знамя к ограде, подойти к золотистой калитке. В панике, он стал осматривать то, что осталось от когда-то красивого особняка.
Тут, из проема между домами, вышла высокая фигура в черных доспехах.
– Инквизитор Маллум! – воскликнул Ури. – Что тут произошло?! Где Лилит?! С ней все в порядке?! Почему мой дом в руинах?!
– Этот дом больше не принадлежит вам. – спокойным голосом ответил инквизитор. – Яричка решила снести его, так как он оскверняет святую землю. Тут будет установлен камень стенаний.
– О чем вы? Где моя жена? – не унимался Ури.
– А вы разве не слышали? – раздался другой голос и из-за спины Маллума вышли еще двое. Это был Ноэль и какой-то старик в громоздкой красной рясе.
– Что не слышал? – обеспокоенно спросил Ури.
– Вы человек сильный, поэтому, скажу, как есть. – проговорил Маллум переглянувшись с Ноэлем. – Ваша жена придала церковь. Когда пришло известие, что на восточной границе Стелларии произошел вооруженный конфликт с армией королевства Белтейн, и что все храмовники погибли, ваша жена совершила непростительный грех. Она впустила в свой дом ведьм. Совершив это преступление, она полностью подалась в распутную веру. Ее имя уже вычеркнуто из всех святых гримуаров и древесных книг.
Ури слушал с остекленевшим взглядом. Похоже, он не мог поверить словам инквизитора.
– Вам так же следует покаяться. – вставил Ноэль. – Для вас уже приготовлена камера для покаяния, а архидьякон Гертруд, – Ноэль указал на священника в красной рясе, – уже освятил вам розги для бичевания.
– Нет! – Ури твердым взглядом посмотрел на озадаченного Ноэля. – Я покаюсь, когда верну свою жену!
– Это невозможно. – ответил Маллум. – Она уже прошла обряды в храме Слез. Для нее нет пути назад.
– Мне наплевать! – воскликнул Ури, разворачиваясь к своей лошади. – Я верну ее!
Взяв в руки знамя, он уселся на лошадь. На секунду его озарил такой яркий свет, что Инго невольно пришлось зажмуриться. А когда он открыл глаза, то увидел, что город поглотила тьма. Сначала он подумал, что это новый переход между снами, но потом понял, что сон уже начался.
Он стоял в темной роще, наполненной лепестками роз. Перед ним возвышалась каменная стена города, которая мерцала призрачным светом. Около стен стояли сотни, если не тысячи, фигур, облаченные в шипастые доспехи. Еще больше людей стояло в тени рощи. Облокотившись о толстые стволы, или просто уместившись на траве, они, как и ведьмы, не отводили свои взгляды от центра поляны.
Посреди опавших лепестков роз, стоял крест. Распятый на нем капеллан был повернут спиной к городу. И хоть глаза его были завязаны, он все равно поворачивал голову в сторону рядов ведьм. Кроме глаз, у него был завязан еще и рот. Но самое страшное было то, что у него были отрублены ноги. Кровь маленькими струйками капала на и без того красные лепестки роз. Казалось, что Ури совсем не замечает этого. Похоже, для него было куда важнее разглядеть кого-то среди бесчисленных рядов ведьм.
Тут Инго увидел двух женщин, которые только что вышли на поляну. Одна из них была обычной ведьмой с окровавленной клейморой в руках. На другой же была одета ряса главной послушницы. Такие женщины обычно заведовали соборами в столицах империи. Подойдя к Ури, ведьма водрузила ему на голову венок из роз. Легкое свечение, которое исходило от капеллана, тут же исчезло.
– Тот, кто называет себя святым рыцарем. – красивым голосом проговорила послушница. – Тебе здесь не место. Когда Великая Мученица Зулу покидала Белланиму, она поклялась, что ни одна нога приспешника Владык, больше никогда не ступит на святую землю, а его глаза больше никогда не увидят нерушимой стены! Мы были милостивы к тебе и твоей искренности, поэтому исполнили лишь один ее завет. Теперь мы отдаем тебя на волю Небес. Да смилостивится над тобой святая Силестия.
Но Ури уже не слушал ее. Как только его воля была «подавлена», он потерял сознание от боли. Поднялся ветер, и в воздух взметнулись миллиарды лепестков роз, загородив Инго весь обзор. Хоть завывания ветра и прекратились, лепестки все еще кружили вокруг него. Инго слышал, как за их красным занавесом разносятся удары топора. И вот, когда он протянул руку, чтобы нащупать хоть что-то в этой алой буре, лепестки резко взмыли в небо, растворившись в небесной реке.
Инго снова попал на солнечные улицы Ярички. Но на этот раз он находился в другой ее части. Это была огромнейшая площадь. Таких больших площадей Инго еще не видел. На ней спокойно могли разместиться сразу три арены Вестерклова. Кроме этого, у края площади возвышался двухсотметровый храм. Вблизи он был еще более величественный, чем издалека. Присмотревшись к статуям на его стенах, Инго понял, что это был храм Владыки Весов.
Оглядевшись, Инго увидел, что площадь наполнена десятками тысяч людей. Стоя по краям, они в молчании смотрели на гигантские двери, из которых только что показалась какая-то процессия. Несколько сотен инквизиторов вместе со священниками выходили из открывшегося проема.
Направившись навстречу процессии, Инго увидел белую лошадь, которая волокла за собой какую-то деревяшку. Когда до лошади оставалось не больше десяти метров, Инго, наконец, разглядел что именно волокла за собой лошадь. Это был срубленный крест, к которому все еще был прибит капеллан. Сейчас его ноги уже были перебинтованы, а с головы исчезли повязки и венок. Опустив голову набок, он смотрел безжизненными глазами куда-то в пустоту. Инго заметил, что в руках у священников, которые сопровождали капеллана, находились атрибуты Владык. Это была похоронная процессия…
Но почему? Ведь Ури был жив. Инго видел, как тот время от времени моргает, и как тяжело вздымается его грудь.
Тем временем процессия достигла середины площади. Развернув лошадь так, чтобы крест был обращен к собравшейся толпе, инквизиторы отошли в стороны. Как только они это сделали, к Ури подошел юстициарий облаченный в такую длинную кольчужную рясу, что та тянулась за ним почти на пять метров, и ее приходилось поддерживать пятерым храмовникам. Вместе с этим, еще один храмовник держал над головой юстициария пылающий нимб, который был прикреплен к железной палке.
Повернувшись к толпе, юстициарий взял в одну руку меч, а в другую трактат Нерушимой библии. Указав мечом на Ури, священник громогласным голосом обратился к толпе:
– Жители святой земли! Ответьте мне! Кто перед вами?!
Одним большим хором, ряды сотряслись от слов:
– ВЕЛИКИЙ КАПЕЛЛАН! СВЯТОЙ РЫЦАРЬ ЯРИЧКИ!
– Спрашиваю еще раз! Кто перед вами?! – повторил юстициарий.
– ВЕЛИКИЙ КАПЕЛЛАН! СВЯТОЙ РЫЦАРЬ ЯРИЧКИ!
– И снова спрашиваю! Кто перед вами?!
– ВЕЛИКИЙ КАПЕЛЛАН! СВЯТОЙ РЫЦАРЬ ЯРИЧКИ! – третий раз повторила толпа.
Услышав эти слова, юстициарий воскликнул:
– Нет! Это не ОН! Это ПРЕДАТЕЛЬ! Он предал веру! Его сердце погрязло в похоти! За место того, чтобы отречься от жены-ведьмы, он отрекся от Владык! Ему больше не место на святой земле!
С этими словами юстициарий кинул меч к кресту, на котором был распят Ури.
– Уриель де Медидо! Сегодня ты умер для нас!
Из рядов инквизиторов вышла черная фигура. Двухметровый воин, сжимая в руках секиру, подошел к кресту. Не говоря ни слова, он занес секиру, и тут же обрушил ее на меч.
Инго увидел сноп искр, который вылетел из-под секиры. Вместе с этим меч объял такой яркий и плотный свет, что он поглотил всю площадь. Инго снова стал ощущать, что он плывет, но на этот раз не во тьме, а в мягком золотом сиянии. Но через пару секунд оно исчезло, сжавшись до пламени свечи.
Инго очутился в лачуге лесника. Он узнал это место, так как уже бывал тут однажды. Это был дом Ури. Но сейчас он не был таким опрятным, каким Инго его помнил. Голые стены, окна без стекол, груды мусора и веревки из паутины. Это место выглядело заброшенным. И лишь горящая свеча, и железная миска с водой, стоявшие на полу, говорили о том, что в этом доме кто-то обитает. Но главным фактом, почему этот дом нельзя было считать заброшенным, было то, что рядом с миской находилось тело хозяина.
Ури лежал на полу, раскинув руки в стороны. Его волосы уже успели отрасти почти до плеч, а густая борода делала его похожим на старика. Засаленная рубашка была вся в засохшей крови, а бинты на руках и ногах уже давно превратились в рваные лоскуты. И если бы не часто вздымающаяся грудь, то можно было бы подумать, что он умер.
Подойдя поближе, Инго увидел, как тот пошевелился. Перекатившись на живот, Ури подполз к миске с водой, и опустил в нее дрожащие пальцы. Сделав это, он поднес пальцы ко рту и облизал их. Сил на то, чтобы пить, у него уже не осталось.
Наблюдая за ним, Инго не мог поверить, что это был Ури. Сейчас перед ним лежал старик, который доживал свои последние минуты. Лежа в лучах полуденного солнца, которое пробивалось сквозь разбитое окно, Ури смотрел на пламя свечи все тем же, безжизненным взглядом.
И тут Инго увидел тень, которая промелькнула в окне. А затем, всего лишь на миг, но из щелей в стене пробился яркий свет. Вместе с ним, за дверью послышались шаги. Инго перевел взгляд на дверной проем и застыл в изумлении.
За место того, чтобы открыться, дверь осторожно снялась с петель и застыла в воздухе. Медленно, в комнату вошла та самая фигура, которую Инго видел рядом с Ури во время сражения. Держа руки в молитве, незнакомец подошел к калеке. Он был в точности таким же, каким Инго запомнил его. Коричневый монашеский балахон и колпак из мешковины. Инго не ошибся, в нем действительно не было отверстий для глаз. Похожий на пламя свечи, он все так же колыхался, хоть ветра и не было.
Наклонившись, незнакомец поднял чашу, из которой продолжал «пить» Ури. И только тогда калека заметил своего гостя. Оглядев его трясущимся взглядом с ног до головы, Ури открыл рот, но не смог выдавить и слова. Лишь еле слышное хрипение.
Вытянув руку с чашей над головой калеки, фигура перевернула ее. Вода полилась на голову Ури, на полпути превращаясь в огонь. Языки желтого пламени охватили голову Ури, но не причинили ему вреда. Его лицо преобразилось, огонь полностью стер всю грязь. Рубашка теперь была белее снега, а бинты и вовсе стали испускать свечение. Вместе с этим к Ури стали возвращаться и силы.
Выпрямившись, он посмотрел на незнакомца.
– Я готов. – проговорил Ури.
– НЕ СЕЙЧАС. – раздался голос.
Казалось, будто звук исходит от всего, что было в доме. Стены, сломанная мебель, даже пламя свечи. Все издавало громкое, но в то же время успокаивающее эхо. Создавалось ощущение, будто одновременно говорят мужчина и женщина.
– Я не достоин? – спросил Ури.
– ДОСТОИН. НО ТВОЕ ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО.
– А когда оно наступит?
– ТЫ УЗНАЕШЬ, КОГДА Я ПРИДУ ВНОВЬ. А СЕЙЧАС ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ СДАВАТЬСЯ.
С этими словами незнакомец указал пальцем на груду мусора, которая валялась в углу, и та засветилась ярким светом. Инго увидел, что это были ржавые доспехи и сломанный меч. Поднявшись в воздух, они вспыхнули золотым пламенем, а когда потухли, то снова стали как новые.
Опять сложив руки в молитве, фигура повернулась к выходу.
– ИДЕМ. – раздался голос.
Следуя за Ури, который в свою очередь полз за незнакомцем, Инго подошел к дверному проему. В этот же миг все снова озарил яркий свет, и фигура в балахоне пропала. Инго, вместе с Ури, теперь смотрели на заросший двор, в центре которого стояли мальчик и девочка.
Тоби и Леви были еще совсем маленькими. Обоим было около пяти лет. Держась за руки, они плакали. Затем, Тоби, подняв взгляд на Ури, проговорил:
– Они забрали маму. Тетеньки с мечами забрали маму…
И снова яркий свет, который заполнил все пространство. Инго зажмурился, так как смотреть на него не было сил. И как только он это сделал, то понял, что свет исчез. Открыв глаза, Инго увидел, что опять попал в пучины тьмы. Плывя по темному течению, он стал улавливать едва различимый крик. Это был голос женщины.
Приподняв голову, он увидел небольшой кусочек комнаты, который освещался лишь одной свечой. Инго увидел двуспальную кровать, и двух женщин. По положению одной из них и крикам, которые она издавала, Инго понял, что видит чьи-то роды. Но из-за тусклого света, он так и не смог разглядеть лица женщин. Единственное, что он смог рассмотреть, так это золотистые волосы у той женщины, которая рожала. А еще у нее отсутствовала правая рука.
Пытаясь разглядеть их лица, Инго вдруг осознал, что женщина перестала кричать. Теперь она просто лежала и тяжело дышала. Но крик все равно был. Практически в унисон, теперь повсюду разносились крики двух новорожденных младенцев. То, что их двое, Инго понял по звукам. Самих детей он не видел.
– Как вы назовете их, госпожа? – раздался женский голос.
Но ответ женщины потонул в звоне цепей. Звук был настолько четким, что Инго показалось, будто цепями гремят у самого его уха. Обернувшись, он увидел за своей спиной круглую комнату. Снова повернув голову, он увидел лишь каменные фрески. Женщины и кровать исчезли.
Осматривая комнату, Инго понял, что уже видел ее. Только вот не помнил где именно…
Тем временем его взгляд упал в другой конец комнаты. Там, цепями к полу, была прикована девочка в белой сорочке. Ее золотистые волосы уже спадали на тонкие плечи. Обняв свои колени, она покачивалась из стороны в сторону. У самых ее ног, с воткнутым в грудь мечом, лежала ведьма. Ее кровь медленно ползла к девочке. Как только кровь коснулась голой ступни, Зезиро закричала.
– Нет! Не надо! Умоляю!
Свет от трех свечей, которые стояли рядом с Зезиро, был совсем тусклым. А когда подул ветер, он и вовсе потух. Было слышно лишь плачь Зезиро. Но вскоре и он затих. Прислушиваясь к звукам, Инго стал замечать, что слышит грохот телеги.
Повернув голову, он увидел похоронную процессию, сопровождаемую храмовыми девами. По очертаниям стен, которые проступали из темноты, Инго понял, что процессия проходила в Вестерклове. Но вот в телеге никого не было. Да и храмовые девы были какие-то странные.
Приглядевшись к лицам, на которые были надеты вуали, Инго увидел несколько заплывших рож. Это были мужчины, переодетые в дев. Инго даже узнал одного. Это был Хак.
Тем временем пираты остановились. Оглядываясь по сторонам, они явно кого-то ждали. И вскоре этот «кто-то» появился. Из темноты вышла невысокая фигура в рваной мантии, с мерцающими на ней рунами. При этом Зено даже не пытался скрыть своего лица. Неся в руках замотанное в саван тело, он как всегда улыбался.
– Надеюсь я не заставил вас ждать? – спросил он, укладывая тело в телегу.
– Зачем тебе вообще понадобился этот маскарад? – спросил один из пиратов.
– Стражники должны видеть, как вы вывозите ее тело из города. – ответил Зено. – Как только выберетесь за стены, то подождите меня у главной дороги. Я, вместе с Деустом и Маллумом, вскоре проеду по ней.
– Ты спятил?! – воскликнул еще один пират, вытаскивая кинжал. – Я же говорил, что эта сука хочет нас сдать!
– Успокойся Мейс! – рявкнул на него Хак.
– Уверяю вас, у меня и в мыслях такого не было. – улыбнулся Зено, подняв свои руки. – Мы просто проедем мимо вас. Господин Маллум должен будет увидеть ее тело через окно кареты. Вас он точно не узнает, даю слово.
Как только Зено произнес эти слова, все снова потонуло в темноте. Инго вновь стал слышать голоса. Где-то совсем рядом шло сражение. Протянув руку, он нащупал ствол дерева. И только он это осознал, как тьма резко отступила.
Он находился в лесу. Луна ярко освещала высокие стволы деревьев, между которыми сновали люди. Сотни фигур сражались между дубов и елей. Взгляд Инго тут же приковали два человека, которые сражались особо рьяно.
Аластор, размахивая двумя шипастыми булавами, крушил стволы деревьев как тростинки. Его противник, облаченный в черную мантию и алхимическую маску, отбивался от его ударов своими тонкими рапирами. Но вот, Зено запнулся о корень, и упал на холодную землю. Его маска слетела, открыв Аластору его лицо.
– Вы?! Но…но как? – Аластор тут же опустил свое оружие.
Но только он это сделал, как в его грудь прилетел маленький пузырек, и старик тут же повалился на землю без чувств. Спокойно поднявшись на ноги, Зено подошел к старику и вытащив еще один пузырек, приготовился влить его содержимое в рот Аластора.
– Простите, господин Аластор. – ухмыляясь проговорил Зено. – Но вам придется забыть это.
И только он наклонился, как над его головой просвистело копье. Уклоняясь, он случайно выронил пузырек, и тот опрокинулся на лицо старика.
– Черт! – Зено тут же стал смахивать капли прозрачной жидкости, но те уже все впитались в кожу Аластора. – Вот черт!
Просвистело еще одно копье. Пробив ствол дерева, оно улетело дальше. Скрипя и грохоча, ствол покачнулся, а затем начал падать. И как только дерево коснулось земли, поднялся сноп брызг, смывая все, что было вокруг. Деревья стали сливаться друг с другом. Их стволы расширялись, превращаясь в стены, а кроны срастались друг с другом, образуя темный потолок. Звуки битвы все еще были слышны, но сейчас они приобрели немного другой отзвук. Мужские голоса исчезли, и теперь просто слышались удары мечей, грохот доспехов и звон цепей.
Инго стоял в каменном коридоре. Со всех сторон его окружали выпуклые фрески, а с потолка свисали металлические люстры. Медленно покачиваясь, они издавали скрипучий звук, который тонул в звуках бойни, разгоревшейся в каменных стенах.
Фигура, закутанная в рваную мантию, пробиралась вперед, параллельно истребляя толпы ведьм, которые атаковали ее. Сейчас на лице Зено не было его вечной улыбки. Молодое лицо озаряла маска решительности и злобы. Мастерски управляясь с двумя рапирами, он продолжал убивать ведьм одну за другой. Те даже не успевали замахнуться, как каменные фрески орошала их кровь. Зено продвигался вперед, направляясь к большой двери, которая виднелась за спинами оставшихся воительниц.
Кинув несколько флаконов в последних ведьм, он прошел мимо их тлеющих останков, в которые те превратились в мгновение ока. Подойдя к двери, он толкнул ее. В коридор тут же хлынул свет от тысячи свечей, которые стояли в круглой комнате.
Даже не заходя, Инго понял, что это была за комната. Через спину Зено он увидел спящую Зезиро, которая была прикована цепями к полу комнаты. Проследовав за первым заместителем, Инго вошел в комнату. В это время Зено уже отложил рапиры, и опустился на колени рядом с длинноволосой девушкой.
Несколько минут он просто сидел, и смотрел на нее. А за тем, со слезами на глазах, протянул дрожащую руку и погладил ее по голове. От его прикосновения Зезиро тут же проснулась. Дернувшись, она со страхом поползла от него. Но Зено был проворнее. Резко подскочив, он обнял ее, прижав к себе.
– Нет. Нет. Нет. Прошу, не надо. – запротестовала Зезиро.
Воздух тут же наполнился пустой волей. От рук и лица Зено повалил дымок, а из рта потекла кровь. Но он этого не замечал и продолжал обнимать Зезиро.
– Наконец-то. – проговорил он. – Ты нашлась…
Но Зезиро не слышала его и продолжала кричать.
Медленно покачиваясь, будто убаюкивая ее, Зено стал напевать красивую мелодию:
– А-а-а-а-а. А-а-а-а-а-а. А-а-а-а-а-а.
Его голос отскакивал от стен, и вскоре Зезиро успокоилась. Опустив руки, она вновь заснула.
Еще немного постояв с ней в обнимку, Зено опустил девушку на пол. Убрав с ее лица волосы, он еще раз погладил ее.
– Скоро я тебя отсюда вытащу.
После его слов, тысячи свечей разом потухли. Инго оказался в кромешной тьме. Но продлилось это недолго. Вспышка света, и пространство наполнилось звуками погони и лунным светом.
Инго находился на крыше трясущейся кареты. Запряженная несколькими горгонами, она мчалась по улицам Вестерклова. Подгоняемые лопоухим стражником, горгоны ревели, и все сильнее набирали скорость. И вот, натянув вожжи, Вин направил карету прямо на крыши домов, которые находились ярусом ниже. Ломая красный шифер, карета стала огибать печные трубы и железные флюгеры.
Повернув голову назад, Инго увидел несколько десятков разведчиков, которые мчались на лошадях вслед за каретой. Достав арбалеты, они обстреливали повозку, пытаясь попасть в кучера. Увернувшись от нескольких снарядов, Вин достал колбу с синей жидкостью. Зубами откупорив пробку, он повернулся к преследователям, и подул на горлышко колбы, над которым появилось синее пламя. От его дуновения пламя тут же разрослось до огромных размеров, поглотив всех разведчиков разом. Как только это произошло, раздался звон, и Инго увидел, как все преследователи рухнули вниз, разбившись на мелкие осколки.
Что происходило дальше, Инго и так знал. Но сон не проходил, и ему пришлось смотреть дальше.
Наблюдая за мелькающими домами, Инго увидел, как карета остановилась у трактира, и как через минуту из него вышел Хак с Вином.
– «Может быть если я спрыгну, то сон пройдет?» – подумал Инго, и спрыгнул с крыши кареты.
Наблюдая за удаляющейся повозкой, Инго надеялся, что сейчас снова все исчезнет, и он переместится в новый сон. Но этого не произошло. В отчаянии, Инго поплелся к причалу. Там он точно сможет перейти в новое воспоминание, бросившись в воду.
Через некоторое время он уже слышал шум воды, но до причала было еще далеко. Оглядевшись, он увидел несколько черных фигур, которые выходили из кареты. Присмотревшись к лицам незнакомцев, Инго узнал в них занафарийцев. Вместе с ними, на улице появилась еще парочка людей.
Это был Вин. Он шагал в направлении занафарийцев, неся на руках бесчувственное тело Инго.
Стоять, и видеть самого себя, да еще и без чувств, для Инго было как-то непривычно. Но его больше интересовали занафарийцы..
Подойдя к темным фигурам, Вин остановился. Занафарийцы не спеша обступили стражника.
– Отдай его нам. – проговорил один из занафарийцев.
Инго заметил, что голос у него был вполне себе обычный.
– Боюсь, что я не могу этого сделать. – проговорил Вин, голосом первого заместителя.
– Твой хозяин обещал богорожденного нам. – продолжил говорить незнакомец.
– Господин Анастериан никогда не обещал ничего подобного. – ответил Вин, параллельно кладя тело Инго себе под ноги.
– Ты придаешь нас? Вы дали клятву!
– Вы заключили договор с Мередит Тенебрис. – продолжил говорить Вин, вынимая из складок черной мантии (в которую вдруг превратились его доспехи стражника) две рапиры. – Для господина Анастериана вы всегда были… – Вин рванулся вперед и вонзил рапиру в голову ближайшего занафарийца. – … врагами. – спокойно закончил он.
Завязалось сражение. Вин беспощадно убивал все новых занафарийцев, которые начали выбегать из кареты. Но все они направлялись не к стражнику, а к телу Инго. Но никто из них так и не сумел добраться до цели. Скоро у ног Вина лежали уже десять трупов. Закончив разбираться с занафарийцами, Вин стал запихивать их мертвые тела обратно в карету. Как только все трупы были спрятаны, Вин достал пузырек с прозрачной жидкостью и кинул его в карету. Ту сразу же объяли алые языки пламени. Огонь был настолько сильным, что мгновенно перекинулся на тело Инго.
– Черт! Черт! Черт! – засуетился Вин, сбивая огонь со шляпы Инго. – Чертов Вик! Опять подсыпал в глацерию железы ифрита! Больше не буду у него ничего покупать!
В этом момент раздался треск, и карета развалилась на части. Вместе с этим, шум воды еще больше усилился. Посмотрев в сторону порта, Инго увидел, что вода в заливе вышла из берегов, за секунду поглотив весь город.
И снова тьма. Инго чувствовал, как его тело ласкают тысячи теней. Нет, сейчас он находится не в воде. Вытянув руку, он попытался использовать волю, и с удивлением обнаружил, что тени, которые были вокруг него, стали расползаться словно черный занавес, открывая ему новую картину.
