Даниил Юлианов
Слишком живые звёзды 2
Глава 20
Беседа с дьяволом
– Надо отдать вам должное, джентльмены. Вы потрясающе справляетесь со своей работой!
Алексей улыбнулся, и тьма отразилась от его идеально белых зубов. На одном из клыков Влад заметил крохотное пятнышко крови, которое, судя по всему, забыли убрать. После трапезы пасть хищников всегда полна крови.
– Честно говоря, сначала я не был уверен, что вам так легко удастся протиснуться в этот узкий проём меж двух кораблей, именуемый любовью.
Эта улыбка вызывала у Влада ужас. Чтобы хоть как-то отвлечь от неё внимание, он отвернулся и оглядел кабинет, который уже успел проклять про себя сотни и сотни раз.
На Чистилище наступила ночь (так, по крайней мере, говорили висящие в каждом коридоре часы). Многие жители будущего Нового Петербурга уже спали в своих комнатах: может, некоторые из них ещё дрыгали телами в клубах, но скорее всего большинство сейчас либо сладко посапывало во сне, либо стонало от мучающих кошмаров. И вместо того, чтобы заниматься чем-то подобным, Влад и Егор пришли сюда, к самому дьяволу. Теперь сомнений в том, что Алексей – дьявол, не было. Только дьявол мог так жутко улыбаться. Только дьявол мог так жутко смеяться. Порой его карие глаза переставали быть карими. Их радужки заполняли тёмные чернила, и зрачки возрастали в размерах, перекрывая собой весь мир. Почему дьявол выбрал именно мужской облик? Или дьявол сам по себе, изначально является мужчиной?
Кабинет – огромный, чертовски огромный – ничуть не изменился. Он всё так же внушал восхищение и робость, которую следует испытывать перед тем, как перешагнуть порог этого кабинета. Сразу при входе Егора и Влада встретила тьма. Теперь она не стала ждать того момента, когда они усядутся, а тут же обволокла всё пространство вокруг стола, оставив его более-менее светлым пятном в целом мире. Тьма поглаживала загривок, пока оба они садились на стулья, и переливалась за спиной слабым шёпотом – неразборчивым, доносящимся из ада. И всё равно Владу удалось заметить те два изменения в обстановке кабинета, что так тщательно пыталась скрыть тьма.
Картины. Они изменились. Неизвестный художник написал новые полотна и вывесил их здесь, в пристанище дьявола, не обозрение случайно забредшим гостям.
Картина, на которой были запечатлены горящее здание и выбегающий из него силуэт, теперь была совсем другой. Она показывала другой фрагмент жизни этого силуэта. В картине преобладал белый цвет, переливающийся в различных оттенках, будто бы сияющий чистым светом изнутри. Даже тьма не могла потушить это сияние. Влад увидел длинный больничный коридор, что тянулся в бесконечную даль. Двери, умещённые слева и справа, были чуть приоткрыты, и каждую из них от стены отделяла тоненькая чёрная линия. Линия тьмы. Полоска мглы. В коридоре был лишь один человек – тёмный силуэт, обращённый к художнику спиной. Широкие плечи, узкие бёдра. Волосы настоящего брюнета. На торсе виднелись очертания бинтов, что окутывали мышцы подобно голодным змеям. Свет подчёркивал рельеф мышц, переливающихся в грамотно нарисованных тенях. От этого силуэта исходила сила, ощущение огромной силы глубоко в груди. Лучи утреннего солнца проникали в коридор сквозь редкие окна, и как же завораживающе смотрелся дуэт тьмы и света на этих тусклых стенах больницы! Несколько дверей, находившихся за спиной главного героя картины, открыли чужие ладони. Прогнившие пальцы легли на дверные косяки, пока их хозяева с осторожностью выглядывали наружу, выискивая того, от кого так неистово пахло жизнью. Мертвеца прятались в тенях, пока мимо них проходил молодой, полный энергии парень, не понимающий того, какой ему выдан дар. Дар, который не может выдержать большинство тварей из ада.
Другая картина почти полностью окунулась во мглу. Сквозь неё проглядывали лишь два ярких серых огонька, чьё сияние освещало вокруг себя тёмную волчью шерсть. Но даже этот свет – это чарующий свет глядящих прямо в душу глаз – медленно потухал, с каждой секундой становясь всё бледнее и бледнее. Влад не мог этого увидеть, посмотрев на картину, но каким-то образом он понял, что серые огоньки тухнут, слабеют. И совсем скоро тьма поглотит их, не оставив места даже отголоску сияния.
Но кроме двух картин в кабинете ничего не изменилось, будто с их последней встречи (тогда Влад и Егор впервые увидели красный свет в глазах Алексея) время здесь замерло, остановилось, впитало в себя витающий в воздухе страх. В конце кабинета – в том месте, где свет пробивал тьму – всё так же стоял лакированный стол из красного дерева. При подходе к нему создавалось впечатление, что каждую деталь этого стола окунали в вёдра к крови, предварительно дав её посмаковать дьяволу. И ещё одна безумная мысль промелькнула в голове Влада, когда он садился за рабочее место дьявола: «На нём плохо видна кровь. Вот почему у него такой стол – стекая с рук, кровь не пачкает стол, а впитывается в него и растворяется на поверхности как в воде. Как в красных, вскипающих реках».
Теперь каждый из них сидел за лакированным столом из будто бы бордового дерева. При вдохе лёгкие заполнялись тьмой, при выдохе – пустотой, с какой не сравнится даже самый безжизненный уголок вселенной. Влад си Егор вновь сели между разделяющим их столом, не посмев подумать о том, чтобы сесть вместе. Если б они только попытались сесть чуточку ближе друг к другу, их тут же, моментально бы поглотило кровавое сияние. А уж с ним встречаться никак не хотелось.
– Прошло чуть больше месяца, друзья. Если быть совсем уж точным – тридцать трое суток. И за это время вы смогли растолкать наших двух ласточек, забравшись одной из них в голову. Не знаю, как вы, а я за это выпью. Грандиозная работа!
Алексей наклонился, достал неизвестно откуда бутылку вина (но это совсем не похоже на вино. Вино не бывает настолько тёмным), поставил её на стол и, посмотрев на своих гостей, спросил:
– Составите мне компанию?
Егор с Владом молча покачали головой. Молча, потому что если бы хоть кто-то из них открыл рот, то в него сразу бы забрались чужие пальцы и оторвали челюсть, оставив её висеть и медленно раскачиваться подобно маятнику. Алексей ничуть не смутился. Он взял в ладонь кристально чистый бокал, лёгким движением пальца открыл бутылку вина и начал выливать его на прозрачное дно. Одна крупная капля упала на поверхность стола, и Влад увидел, как она прожгла дерево и устремилась вниз, оставив после себя белесый пар. Закончив, Алексей убрал бутылку, взял в левую руку бокал (Господи, дьявол – левша), склонился над ним, вдохнул перемешанный с тьмой аромат и, расплывшись в широкой улыбке, заговорил:
– Это кровь старых гончих. Под конец жизни они редко выходят из подножия горы, но когда выходят… – Ноздри расширились от чарующего запаха. – Когда она выходят, то впитывают новые чувства, так хорошо сочетающиеся с их старой кровью. У неё просто изысканный вкус…
Алексей прильнул к бокалу. Какое-то время мир заполняла тишина. Слышно было лишь то, как горячая жидкость протекала по органам Алексея, и от этих звуков Владу резко стало не по себе – в голове сразу возникли бурлящие реки, что впивались в острые камни, заставляя их неистово шипеть. Чёрное вино потихоньку истощалось в бокале, и с каждым глотком морщинки на красивом мужском лице всё больше разглаживались. Казалось, с каждым новым глотком Алексей молодел, впитывал в себя чужую жизнь, но даже когда он выпил всё налитое вино, из его глаз не пропала мудрость, а черты лица зрелого человека не превратились в юношеские, хотя молодость однозначно вернулась.
Вот он, эликсир молодости, подумал Влад. Вы можете заказать его прямо сейчас, позвонив по номеру шесть-шесть-шесть! Мы доставим его к вам прямиком из ада, а если вы позвоните прямо сейчас, то в подарок получите отдельное место в нашем детском саду! И называется он «Солнышко!» Кровавое, мать его, солнышко!
– Что ж, приступим к обсуждению дел. Благо, их накопилась у нас целая куча. Начнём сперва с простого вопроса, и задам я его тебе, Егор. Ты помнишь, о чём был наш прошлый разговор?
Мышцы Влада разом напряглись. Глаза Алексея не смотрели на него, но тем не менее сознание не покидало чувство, что за тобой внимательно следят; следят за каждым твоим движением, за каждым вдохом и за каждой морщинкой, даже если она только-только появилась.
Справа послышалось судорожное дыхание. Егор сжал кулаки, но скорее успокаивая себя, чем устрашая кого-либо. Тьма окутывала и его сердце тоже.
– Вы дали нам задание – подружиться с Женей и заслужить его доверие.
– Нет, compadre, я дал вам другое задание.
Прерывистый вдох. Прерывистый выдох.
– Вы приказали нам отдалить Женю от Кати. Незаметно, так, чтобы он подумал, что это именно его решение – перестать общаться с Катей.
– Ты меня обижаешь, Егор. Я ничего вам не приказывал. Я лишь попросил вас кое-что сделать, как мамы просят своих сыновей не шалить.
– Вы приказали. – Кулаки сжались сильнее, костяшки прорезались сквозь кожу. – Я бы не согласился на такую дебильную операцию, если б вы не показали мне ад. И родителей. Вы не оставили мне выбора.
– Выбор есть всегда, Егор. И он у тебя был. Ты выбрал отдать мне душу Виктории, взамен на спокойное пребывание своих родителей в царстве мёртвых. Я, как настоящий джентльмен, сдержал слово – твои мама и папа теперь никогда не увидят даже облака, плывущие над адом. А Вика… всё прошло по уговору. Ты выполнил задание, я обеспечил ей безболезненную смерть.
– Я ненавижу вас. – Его голос начал подрагивать. Паника медленно выливалась наружу сквозь стиснутые зубы. – Надеюсь, вы тоже когда-нибудь умрёте, и тогда я позабочусь, чтобы вы попали в самый отвратительный уголок ада.
Алексей вновь улыбнулся. Из-под верхней губы показались острые клыки, и хоть по ним прошлось чёрное вино, на эмали всё так же поблёскивали алые пятна крови. Внезапно в голове Влада промелькнуло воспоминание, так давно не всплывавшее в сознании. В раннем детстве, когда вместо обеденного перерыва был тихий час, маленький Владик сидел перед телевизором (что за волшебный ящик!) и «перелистывал» каналы один за другим, пока не наткнулся на канал про дикую природу. Он как раз успел лицезреть тот момент, когда лев, что всё это время тихонечко подкрадывался к зебре, накинулся на неё, и благодаря сверхтехнологичной камере от зрителей не укрылась вся красота происходящего. Влад запомнил, в каком истошном крике открылась пасть зебры. Но больше всего в память врезалось другое – то, какой яркой на солнечном свету оказалась кровь. Даже через телевизор она буквально впивалась в глаза. Несколько минут маленький мальчик зачарованно наблюдал за естественным процессом природы, пока родители о чём-то препирались на кухне. И когда оператор крупным планом выхватил испачканную в крови морду льва (какой же он страшный!), голос за кадром произнёс те слова, что отпечатаются в памяти Влада на долгое время. Он произнёс: «Один из главных законов природы – клыки хищники всегда окрашены чей-то кровью. Кровь слабых всегда проливается под натиском сильных».
Под натиском тех, кто так легко улыбается, впиваясь в чужое горло.
Алексей перевёл взгляд на Влада, и в этот самый момент, когда их взгляды встретились друг с другом, когда весь мир утонул в окутанной карими радужками темноте, вены покинула кровь. Теперь по телу протекало нечто совсем иное, нечто…похожее не те самые реки, что впиваются в камни у подножия горы. С каждым ударом сердца по всему организму проносилась волна ужаса, а лёгкие (каждая альвеола, каждая клетка альвеолы) заполнялись густым дымом, и имя ему был Страх.
Только сейчас, сидя на стуле совсем рядом с дьяволом, Влад понял всю глупость людей и человечества в целом: они говорят о чувствах, они воспевают чувства, но не знаю того, что все эти чувства – фальшивки. Человека может настигнуть только одно настоящее чувство – страх. Только он является настоящим и только он способен влиять на людей – таких глупых созданий, мнящих себя верхом эволюции.
– Я не хочу вам врать, ребята, правда не хочу. Враньё не красит мужчину, даже если оно необходимо, согласны? – Алексей перевёл взгляд на Егора и сразу же вернулся к Владу, будто боялся потерять ту связь, что им удалось «наладить» меж собой. – Впереди нас ждёт большая игра, очень большая. Пешки станут королями, правителей примет земля, и совсем скоро мир заживёт по новым правилам, которые установят сами люди. Конечно, после того, как перегрызут половине из друг друга глотки.
– Вы установите правила. – Егор даже не пытался скрыть свою ярость. Она просачивалась наружу вместе с тяжёлыми, очень тяжёлыми выдохами. – Это ВЫ установите правила, а не люди. Ничего не изменится, просто нами будет управлять не «Единая Россия», а грёбанные Святцы. Это ВЫ собираетесь построить новый мир, наверное, потому, что вам наскучил ад. Я прав?
На этот раз улыбка не полностью открыла белые зубы, но Влад знал, что под верхней губой скрываются клыки, совсем недавно впивавшиеся в тоненькое женское горло.
– Ты не прав, Егор. Вы, люди, почему-то считаете меня злом, придумали меня как олицетворение всего плохого и ужасного, что только есть в мире. И я даже знаю почему. Причина опять-таки кроется в страхе – вы просто боитесь принять на себя всю ответственность, вот и всё. Грёбанная ответственность, да? Та ещё сучка… её способны выдержать только по-настоящему сильные люди. Правда ведь, Егор? – Алексей наполнил бокал чёрным вином, случайно разлив пару капель. Они тут же прожгли собой стол и растворились где-то внутри бордового дерева, словно впитавшись в него. Пальцы легли на стекло, но ладонь так и не подняла бокал – мы любим растягивать удовольствие джентльмены. – Видите ли, я не зло. Я даже близко не стою к тому, что вы прозываете злом. Я лишь делаю свою работу, выполняю то, для чего был создан – кстати говоря, опять вами. Но знаете в чём ирония? Вы, мать вашу, даже не представляете, кем являетесь на самом деле. А если поймёте, то сойдёте с ума. Поэтому, дорогие мои, вы засунули свои члены себе в задницы и всем миром играете – пардон, играли – в милых овечек, смещая собственное дерьмо на какого-то вымышленного придурка с рогами. Какая милота! Вы просите у Бога прощения за совершённые грехи и, выйдя из церкви, тут же идёте совершать новые, а потом снова просите прощения, и этот блядский круг заканчивается только тогда, когда ваши копыта перестают биться об землю. Бум! Пьеса окончена. И теперь вы будете вечно гореть в аду у злого дьявола!
Алексей от души рассмеялся, как иногда смеются взрослые, услышав от детей глупые, но такие забавные суждения. Он немного отпил вина – маленькими глоточками, не спеша, смакуя каждый момент и наслаждаясь каждой секундой. Тьма полностью поглотила кабинет. Единственным светлым пятном оставался стол: казалось, от бордового, будто облитого кровью дерева исходит некое сияние. Мгла шепталась за спиной Влада. Мгла шепталась за спиной Егора. Они могли бы окончить этот разговор, просто встав и выйдя из кабинета, но…сознание подсказывало, что если хотя бы попытаться встать из-за стола, мгла мгновенно вопьётся в глазницы и утопит в себе за секунду.
За секунду ты потеряешь всё, что имеешь, и даже своё жалкое, никчёмное существование.
– Вы такие смешные порой! Так часто совершаете абсолютно тупые поступки с такой серьёзной миной на лице, что хочется тут же расхохотаться. И с этой же серьёзной миной вы «омываете» свои грешки – ещё один прикол людишек, понятный только им. Мда, ваше сознание – та ещё штучка. Мало кто из вас понимает, что, изменив его, ты автоматически меняешь мир вокруг. Но вместо правды вы решаете полагаться на богов…убивать друг друга из-за них… кажется, я вас никогда до конца и не пойму, иначе точно сойду с ума.
– Что дальше? О какой…игре вы говорите? К чему было вот это вот всё, а? К чему?!
Влад всеми силами старался сдержать себя от того, чтобы наброситься на Егора заткнуть ему наконец рот! Дьявол мог сорваться, а Егор его провоцировал. Дьявол мог поглотить их целиком, и от одной этой мысли страх сжимал горло тонкими щупальцами. Контролируй себя, Егор, ты же понимаешь, где находишься, думал Влад. Ради всего святого, следи за своим языком! Мы находимся у ворот ада.
– Всё что от вам требуется – это продолжать делать то, что делаете – как можно больше отдалять Женю от Кати, причём проделывая это так, чтобы он был уверен в самостоятельности своих решений. И чем дальше наши кораблики отплывают друг от друга, тем больше возрастает шанс, что ваших близких ждёт действительно счастливый конец. Знаешь, Влад… – Алексей глубоко задумался, но как только его губы вновь пришли в движение, Влад с ужасом понял, что сейчас услышит. – Я недавно, буквально сегодня виделся с Олей. У неё и вправду шикарные волосы…и даже шрамик на её плече по-особому красив. Я поговорил с ней, о чём ты просил, Влад.
– О том, что мы делаем. – Губы онемели, язык двигался сам по себе. – Что она сказала?
– Что я монстр. Честно сказать, другого я не ожидал. Но она полностью поддерживает тебя в твоих поступках. Наверное, потому, что не хочет блуждать в аду, хотя может действительно считает, что у тебя нет выбора. Но, Влад…выбор есть всегда, и ты это знаешь. Просто бывают разные последствия.
– Что ещё нам нужно сделать? Что-то с Катей?
– Нет, не нужно, оставьте её. Эта милая особа сгрызёт себя сама и без нашей помощи. А вот за кем ещё нужен присмотр, так это за Евгением. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду под «присмотром».
– Да, – ответил Егор и опустил голову – то ли не в силах смотреть Алексею в глаза, то ли пытаясь скрыть свои слёзы. – Можно задать один вопрос? Я думаю, мы это заслужили.
– Задавай, Егор, но помни, что я могу и не ответить.
На какой-то миг в кабинете вновь повисла тишина, и только шёпот темноты слегка разбавлял её. Влад слышал биение собственного сердца, чувствовал его удары в горле и боялся (боялся по-настоящему), что сейчас оно разорвётся и всё вокруг затопит его кипящей страхом кровью.
– Почему вам так интересен Евгений? И Катя. В особенности Катя.
– Всё ты хочешь знать, Егор. Ты серьёзно думаешь, что я расскажу вам всё до мельчайших подробностей? До самой мелочи? Почему так важно, чтобы Женя находился как можно дальше от Кати?
– Да. – Егор ответил без запинки, будто специально ждал этот вопрос. Слова протискивались сквозь его зубы и вырывались наружу по одному – отчеканенные, пропитанные яростью. – Моя девушка мертва. Мои родители мертвы. Я не понимаю, как хрень здесь происходит. Так что либо рассказывайте нам, зачем вы устроили весь этот цирк вокруг Жени и его бабёнки или я выбываю из игры…даже если попаду в ад. Я… – Егор сделал глубокий вдох. – Я имею право знать, на кой хрен я этим занимаюсь!
Алексей откинулся на спинку кресла и ни на секунду не сводил глаз с молодого человека, что осмелился (то ли от храбрости, то ли от глупости) ТАКИМ тоном поставить ТАКОЕ условие. И хоть оно было смешным (да наплевать ему на твою жизнь!), что-то в его словах заставило Алексея помедлить с ответом. Влад весь напрягся. Всё его естество желало только одного – чтобы Егор закрыл свой рот или случайно прикусил язык да так, чтобы зубы окрасились кровью. Но…какая-то потайная часть – та, что скрывается в подсознании – тихонько сидела и ждала ответа. Зачем они всё это делают? Зачем дьяволу вдруг влезать в отношения обычных смертных? Тем более ещё и в такие странные: с одной стороны – неконтролирующий эмоции подросток, с другой – обычная несчастная женщина, каких в мире было большинство. С какой целью повелитель ада решил разгребать подобное дерьмо? Неужели на то есть достойная причина?
– Есть. – Влад вздрогнул, но Алексей будто не заметил этого – теперь он смотрел куда-то вдаль, в темноту, отделившись сознанием от тела. – Я не скажу вам, почему мне интересен Евгений – точнее, его душа и то, что находится внутри неё, – потому что вы всё равно не поймёте, а я лишь зря помусолю свой язычок, так никого не удовлетворив. Евгений – слишком сложное существо, чтобы обсуждать его с простыми людьми. Он даже сам не понимает, носителем чего является. А я вынужден…играть по этим грёбанным правилам. – Он сжал губы. Никогда прежде Алексей не был так близок к обычному человеку. К обычному потерявшемуся, терпящему то, что ему не нравится, человеку. – Но кое-что я вам расскажу, так как это уже ни на что не повлияет. Мосты сгорают, остаётся лишь пепел. И теперь…мы можем поговорить с вами начистоту. Враньё – удел слабых, как я уже говорил, и…
– Ближе к сути. – Вены на руках Егора пытались прорваться сквозь кожу. – Вы дьявол, а сиськи мнёте как какая-то девка. Ответ на вопрос будет или нет?
Господи, Егор, замолчи сейчас же! Он же просто разорвёт нас одним взглядом!
– Видишь ли, Егор…в жизни есть такая штука как судьба, и мужчины очень подвластны ей. Почему-то именно мужчины так подвластны обычному течению жизни. Но стоит появится какой-нибудь женщине, и всё сразу идёт наперекосяк! Сука-природа дала женским рукам надёжный инструмент в управлении мужчинами – красоту. И Женя… он сбился с намеченного ему пути.
– Из-за Кати?
Алексей проигнорировал вопрос и продолжил:
– Его душа была запачкана любовью, этой отвратительной грязью, но теперь, благодаря вам, она очищается. Я лишь запустил механизм, а вот вы помогли ему работать дальше. Хоть любовь и является сплошным бредом, это всё-таки сильный бред, способный перевернуть человеческое сознание. Я не знаю, чем его так зацепила Катя; из хорошего я в ней вижу лишь отсутствие красоты. – Алексей посмотрел на свои пальцы, уголки его губ слегка дёрнулись. – Я бы с удовольствием прикончил её, но тогда это зажжёт чувства в Жене, и всё будет зря. Здесь стоит работать аккуратно, чуть ли не ювелирно. Перед Посвящением душа должна быть чиста. А самая грязная грязь – это именно любовь.
– Вы выхаживаете его как сына. – Влад услышал издалека собственный голос и понял, что говорит, только когда с губ сорвались следующие слова: – Как будто вы его отец. Как будто…к чему-то готовите.
– Довольно. – Алексей поднялся из-за стола. – Самое главное вы, думаю, уяснили. А того, что вы кому-нибудь об этом расскажете, я не боюсь. У вас у обоих достаточно мозгов, чтобы держать язык за зубами. И да, Егор… в этот раз я пропустил мимо ушей твой дерзкий тон. В этот раз. – Из-под верхней губы показался окровавленный клык. – Но следующего раза может и не быть, понимаешь?
Ответом послужила тишина. Тьма за спиной стала настолько густой, что Влад слышал её трение об воздух. Слышал, как сантиметр за сантиметром она становится всё ближе. Её аромат – чарующий аромат страха – проникал под кожу и окутывал мышцы, не позволяя им нормально двигаться. Внезапно Влад понял, что больше никогда не сможет улыбнуться. После этого кабинета, после этой ужасной улыбки жизнь больше не будет прежней. Теперь всё вокруг будет напоминать о страхе, пахнуть страхом и выглядеть как страх. Ночи превратятся в череды кошмарных часов, а дни – в жалкие попытки жить, надеясь перестать бояться. Ни один человек не выдержит такой жизни. Можно было бы покончить с собой, но теперь-то Влад знал, куда попадёт при таком решении – к подножию горы, под густые красные облака, переносящие литры крови. Все выходы закрыты, джентльмены. А если попробуете выбить двери, все пути приведут к одному.
К острым камням и красным рекам.
– Всё будет хорошо. – Алексей по-отчески улыбнулся, и в кабинете стало чуточку светлее. – Вам ничего не грозит, вы на правильной стороне. Надеюсь, Евгений тоже скоро будет с нами. Он почти готов. – Карие глаза блеснули во тьме. – Вы все почти готовы.
