Наг Стернин
Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3
– Продолжайте, полковник, – сказал Айно Стратегу, наконец-то прекратив гипнотизировать взглядом "весельчаков", продолжайте, что ж вы умолкли?
– Я хочу обратить ваше внимание вот на какое обстоятельство. Итак, с клонбоди на Темной полный провал. Насколько мы знаем имперские порядки и лично сэра Координатора, и за меньшими неудачами у него следуют обычно весьма серьезные "оргвыводы". А тут – никакой реакции, будто ничего вообще не случилось.
– Ну, это-то как раз вполне себе понятно, – не удержавшись, встряла неугомонная Лизон, – сэру Темному Величию сейчас не до Темной. У него по горло гораздо более важных дел.
– А вот и ничего подобного! Ничего подобного! Отродясь такого не было, чтобы Координатор отложил и, тем более, забыл вставить виновникам кактус в… это самое место. Нет- нет. Оргвыводы в адрес темнян просто сейчас не актуальны. Темная, по замыслу сэра Координатора, представляет собой кусочек сыра в мышеловке, а кто здесь мышка кому-нибудь объяснять надо? Обстановка на Темной сложилась такая – и совершенно неважно, специально это устроил Координатор, или простая цепь случайностей к тому привела – что вмешательство Азеры в темнинские дела совершенно неизбежно, причем, вмешательство на самом высоком уровне. Освободить Сурию Бюллер не сможет никто, кроме его величества. Это всем ясно, и Координатор тут не исключение. А надо еще нейтрализовать охранную алу, иначе она нам всю планету кровью зальет. У охранной алы на вооружении боевые флаттеры. Мы аналогичных машин перебросить не сможем, на Лиловой Звезде их просто негде разместить, значит, задействовать придется спецназ Генштаба. Кто будет лечить Сурию Бюллер и Люкса, в котором обе доминанты надо бы почистить, а как они в его личности со всем прочим перепутались, этого я даже вообразить не в состоянии, с этим вон к ним, – Стратег ткнул пальцем в Кулакоффа и Лизу, – им его и лечить, если что.
– Короче говоря, полковник, – задумчиво сказала Калерия, – вы полагаете, что все ключевые фигуры нашего мира, за исключением, разве что, Айно, в самое ближайшее время окажутся на Темной, и Координатор это знает?
– Безусловно.
– Прекрасно. Представили себе, что про мышку, ради которой Темная превращена в сыр, мы все поняли. Но откуда такой похоронный тон, Стратег? Где, собственно, мышеловка? Я не вижу мышеловки?
– Мышеловка – это Разрушитель, – сказал Рекс тихо.
– Вот именно, – с ликованием возопил Отнюдьнет. – Как только мы окажемся на Темной … в смысле, азерцы, в смысле, вы, хотя я там намного нужнее, чем иные прочие многие суперменистые… тут же появится Разрушитель, чтобы аннигилировать к чертовой матери всю планету целиком, только чтобы нас достать. Здесь, на Азере, чтобы нас достать – так вот хрен ему, а Темная беззащитна. Ну, и объясните мне, хрен ли ему беспокоиться за оргвыводы по темнинским своим нарушантам, если вот тут-то эти самые оргвыводы автоматически и реализуются?
– Позвольте, позвольте, – не сдавалась Калерия. – Рекс, как же так? Ты настолько рехнулся, что хочешь послужить приманкой? Насколько я понимаю, главной проблемой до сих пор было незнание координат Разрушителя. Если Разрушитель, как вы считаете, обязательно придет к Темной, сообщите об этом Верховному Санатору, он тут же пришлет туда кучу своих дредноутов. Они его и подождут.
– И тогда Координатор туда уж точно не сунется, – хихикнул Отнюдьнет. – Не-ет, тут все рассчитано очень тонко.
Калерия задумчиво смотрела на Отнюдьнета.
– Понимаю. Но тогда надо вызвать Шульца в ближние к Темной квадранты пространства. Пусть крутится там со своим спецназом и террянскими коммандос и ждет. Для чего его группа создавалась, как не для охоты на Разрушителя?
– Если десантные шипы будут находиться поблизости от Темной, Разрушитель там тоже не появится, – пояснил Рекс. – Наша задача в том и заключается, чтобы, во-первых, выманить его к Темной, а во-вторых, не позволить ему аннигилировать ее и удрать до подхода Шульца. Для этого у меня есть парни Стратега.
–Что-то я не наблюдаю у присутствующих единодушного и радостного энтузиазма, – кротко возразила Калерия и повернулась к сидевшим рядом близнецам. Близнецы переглянулись, и с похоронными лицами покачали головами.
– Госпожа комтесса говорит дело, – сказал Алексей уныло. – Захватить орудийную палубу Разрушителя мы, может быть, и захватим, но ведь ее до подхода Шульца удерживать надо будет черт знает сколько времени. Нет, не получится, это точно.
– Захватить надо только командный отсек, – отмахнулся Стратег, а Отнюдьнет торопливо – пока не перебили – зачастил:
– Атаковать Разрушитель надо, когда он уже конвертировался на орбиту, но не успел еще развернуться из походной трансформы в трансформу боевого контакта. Задачка та еще, представляете, какие вторичные гармоники силовых полей там будут гулять? Кстати, все, кто на это способен, кроме меня, конечно, заняты будут выше крыши, а меня-то там, как раз, и не будет. Но это я так, в скобках… А захватить надо не рубку, центральный трансформер надо захватить. Взорвать его к чертовой матери – и ваших нет! Пусть тогда гады попробуют развернуть сегмент аннигиляционных орудий, им его и за сутки не отремонтировать.
– Что ж они, по-твоему, на орбите его будут ремонтировать? – удивился Стратег. – Конвертируются к чертовой матери, лови их потом. Нет. Рубку тоже придется брать. И держать. В рубке, простите за каламбур, и будет самая рубка. Операция под кодовым названием "Ноготь" в Генштабе проработана, ваше величество, возьмем Координатора к ногтю, как вошь.
– Я просмотрел ваши разработки. Наши мысли шли параллельными путями. У меня имеется лишь одно уточнение. Ключевой фигурой операции должен стать не Координатор, а гроссадмирал Хилтибрант. Координатор, как объект материального противостояния, в Разрушителе реализуется лишь через него. Стратег и Дюбель, вам брать рубку и блок трансформера. Дел у вас будет по горло, но помните – Хилтибрант тоже за вами… Но это все тактические задачи. В стратегическом плане самое важное как можно скорее разблокировать старнет. Вальтер, как обстоят дела в старнете?
Доктор Сальм был, как всегда, скуп на слова,
Мы с Имперской санацией разделили задачи. Общей чисткой сети занимаются имперцы. Дела у них идут, пусть и со скрипом, но, в целом, успешно. За нами внутренняя, паразитная сеть. Здесь положение несколько получше, хотя тоже не так хорошо, как хотелось бы. В Старых Мирах узлы этой сети повсюду обнаружены, блокированы, и планомерно стираются. В остальной вселенной с этим труднее, но тут очень помогают своими ресурсами сэры Спирос и Верховный Санатор, который, кстати, выдает "бриллиантовые" наградные банковские карты за любые сведения о координатах фанта мерзавца.
– А я что говорил? – тихонько бормотал себе под нос упрямый Отнюдьнет, – подумаешь, Координатор! Вирус он, ваш Координатор, даже не микроб. Его величество прав на все сто. Ударная группа должна сидеть на Темной в полной готовности, чтобы, как только – так сразу! За кадычок сэра гроссадмирала, за кадычок. И для координации драчки на Разрушителе нужен я. А оперативный отдел можно спокойно навесить на того же Банзая или на Судака.
Совещание закончилось, присутствующие загалдели, захлопали трансформерами, убирая опространственную мебель. Отнюдьнет, хотевший смыться, по обыкновению своему, не убрав за собою рабочее место, почувствовал вдруг, как кто-то ухватил его сзади за рукав.
– Да сейчас, сейчас, уберу я, не волнуйтесь, – с неудовольствием заговорил он, оглядываясь… и тут же прикусил язык. За его спиной стояла и с задумчивым видом рассматривала его сама комтесса Калерия.
Не сводя с нее загипнотизированного взгляда, Отнюдьнет стал наощупь ушаривать пульт трансформера, но комтесса досадливо сморщилась и махнула рукой.
– Да бросьте Вы. Уберет кто-нибудь, – она воровато оглянулась на Рекса, занятого разговором с Вальтером и Айно, пригнулась к самому уху Отнюдьнета и шепнула. – Идемте, идемте отсюда поскорее, нечего Вам маячить тут перед начальственными глазами. И расскажите-ка Вы мне, дорогой… э… Никакнет, что это Вы тут такое имели в виду насчет координации?
Глава десятая
1
Старнет прорвало разом, будто в трубе под высоким давлением вылетела пробка. Информации – вполне себе толковой! – навалило столько, что лично разобраться в ней не представлялось возможным, Генрик не стал и пытаться.
Не откладывая дела в долгий ящик, Генрик вытащил к себе в аквариум всех начальников отделов и, даже не предлагая подчиненным присесть, заявил со всей возможной чугунностью в голосе:
– Даю полдня сроку на разборку и анализ информации по направлениям… не возражать! И сможете, и успеете, хоть всех операционистов на рога поставьте, сами за инфоры садитесь, в конце концов. После обеда жду с докладами. Предупреждаю, последнему не поздоровится, лучше бы ему вообще на свет не родиться. Доклады должны включать не только анализ, но и предложения, если обнаружится что-нибудь горящее.
– Хоть убивайте, я не успею, – твердо сказал начальник отдела клонбоди, хотя голос его в конце столь предерзостно сплетенных словес все же дал предательского петуха. – Мне велено подготовить операционную для самого Кулакоффа, это вам… как вы думаете?.. Какие рога? У меня и так все стоят на ушах. А что касается почты, то Кулакоффова красивая помощница углядела в ней документацию на вызревание мозга клонбоди, что Научник наконец-то сподобился прислать, и тут же выпала в осадок. Визжала от радости, что твой… громко, одним словом. Сейчас сама за нее засела, всех оставшихся у меня операционистов реквизировала, ни на что другое людей нет.
– Ладно, страдалец. Тебя я согласен подождать. Но пусть мне только кто другой попробует сослаться на всяческие объективности. Работайте, сукины дети. Работайте! – он уже поднял руку, чтобы мановением оной наладить всех из аквариума к чертовой матери вниз к инфорам, но тут взгляд его споткнулся об ИО второго аналитического, да так на ней и завис, остекленев. Красотка Анабель сияла блестяще исполненной боевой раскраской на одухотворенном рыльце и великолепно продуманной упаковкой роскошных телес, которая упаковка а-бсо-лют-но ничего не скрывала, но напротив того, всячески выпячивала это самое "абсолютно все" – надо понимать, под нос тем же азерцам. С предельным тщанием, которого заслуживало это чудо природы… впрочем, вернее было бы сказать, произведение искусства… Генрик рассмотрел ее во всех ракурсах, кроме, разве что, вида снизу, и сказал самым зловещим тоном.
– Так-так-так. То-то, я гляжу, только у начальника отдела клонбоди времени хватило заглянуть в старнет. Остальные глазели, кто на пришельцев, кто в зеркало, до почты ли тут? А, Аба, я прав? Так вот. И на азерцев тоже ни одна сволочь мне потом чтобы не ссылалась, как на помеху. Я предупредил.
Азерский спецназ свою оккупацию умудрился выстроить таким образом, что никто из подземных аборигенов у него под ногами не путался, да и сами они ни у кого не путались тоже. Выучка у парней – насколько Генрик мог судить, конечно – оказалась выше всяческих похвал. Даже схлопывание пространственных пузырей при конвертировании было у них совсем негромким – мембраны лабораторных порталов срабатывали едва ли не громче. Появились парни одновременно во всех узловых точках не только лаборатории, но вообще планеты, так что она моментально оказалась под их полным контролем.
Впрочем, никто и не собирался оказывать им какое бы то ни было сопротивление даже там, где этого можно было бы ожидать – под землей. Биопы – охранники намылились было сдавать оружие, но командовавший спецназом полковник – совсем молодой парень, даже моложе Генрика – велел не дергаться и продолжать нести службу, в начальники им, впрочем, определивши молчаливого усатого капитана биопьих размеров. Капитан в мгновенье ока взял под контроль не только лабораторию, но и все станции подземки, исключая лишь последнюю.
Жанет не показывалась на глаза, и это было хорошо. Ни видеть ее, ни, тем более, с нею разговаривать Генрик был сейчас не в состоянии. Но жизнь-то продолжалась, а что есть наша жизнь, как не работа? Благо ее нормальному течению никто не препятствовал. Вот, разве что, поверхность была отсечена напрочь, и даже личный Генриков канал был перекрыт.
Начальники отделов дематериализовались, как только он перестал их гипнотизировать начальственным взором. Аквариум опустел, один лишь Карлуша Виддер переминался с ноги на ногу посередине начальственной резиденции, по обыкновению своему пребывая при смущенном виде и запотевших очках.
– Шеф, – сказал он придушенным шепотом, – я Вам тут… флешка, одним словом. В почте был е-мейл для лично Вас от Аны-Сурии… нет-нет, я первый обнаружил, что старнет работает, так что е-мейла этого никто не видел. Я его на флешку перенес, а из компьютера стер от греха. Сексоты, сволочи, бдят, им все равно кому доносить, а Ана, слух прошел, покушалась на самого короля Азеры. Извините, шеф, но просто стереть у меня рука не поднялась. Это… подумалось… шеф сам решит, короче, как поступить.
– И правильно. Спасибо. Мы с нею договорились, чтобы… э… данные кое-какие…
– Шеф, д-ой, что ли я слепой? Вы че-ло-век, шеф. И к ней были человек, и ко мне. Вы думаете, все тут трепещут и боятся… перед Вами, я имею в виду? Нет, вообще-то, что да – то да, но разве дело в этом? Для Вас – все, что смогу. Я был бы последней скотиной, если что. Без Вас меня бы тут давным-давно до скелета бы обглодали, хоть и та же грудастая стерва Аба за компанию с другими доброхотами. Нет-нет, никто ничего и никогда, насколько я в силах!.. и архивы лабораторные я подчистил на всякий случай.
– Это ты молодец, а то у меня все руки не доходили. Да, вот еще что, какого черта ты все время ходишь в этих дурацких очках? Стекла вечно запотевшие, глаза за ними, как у слопсенка-переростка, которому мама сисю не дала. Начальник отдела должен впечатлять, а не выглядеть деточкой, предназначенной для всеобщего третирования. Немедленно выкини их к чертовой матери и вставь контактные линзы.
– У меня от линз глаза воспаляются, шеф, голова кружится и даже болит.
– Все. Считай, что это приказ. Поди в медсанчасть и скажи от моего имени, что если они не сделают линзы, в которых тебе будет комфортно, я им такое устрою, что у них самих головы, и закружатся, и разболятся. Объясни им, что качество работы буду оценивать лично, в том числе и по выражению морды твоего лица, которое линзы ему придадут. И горе им, если меня это выражение не удовлетворит. А за е-мейл и архивы еще раз спасибо.
Сунув флешку в карман, Генрик направился к себе в жилой блок. На душе и до того было мерзко, а теперь чертово "юное дарование" вообще ее разбередило по самое "не могу". Не утерпела девочка. Прислала-таки последнее прости. Да, дорогой друг, – сказал он в свой собственный адрес, – интересный мы народ, мужики. В юности считаем своими всех женщин, в чьи трусики удалось запустить лапы. Потом, взрослея, думаем, умиляясь свежеприобретенной мудрости, что нашими-то можно считать лишь тех, которых мы любили… изволили любить! Но приходит минута, страшная минута, когда ты осознаешь, что глупость это все и дурь. Ты дурак, ты сволочь, ты пожертвовал как разменной монетой единственной женщиной, которая тебя любила. Измученная, больная, ущербная, она надеялась на тебя, ты был для нее свет в окошке. А ты ее разыграл, как мелкую картишку в преферансе… как и сейчас готов разыграть и подставить наивного очкарика, который верит в тебя, как в бога. Ее нет и никогда уже не будет, и с этим знанием теперь тебе жить до конца дней. Вот и весь он тут твой двойной стандарт. Сверху вниз… снизу вверх… а рядом? Рядом с тобой что?
Его собственный компьютерный блок, предварительно – вежливо! – испросив на то разрешение хозяина, весьма основательно оседлал юный азерский полковник со своими парнями, поскольку других действующих линий на Темной не имелось, а связь ему приходилось держать, надо полагать, отнюдь не только с болтавшейся на орбите Лиловой Звездой. Но теперь, когда старнет вполне-себе заработал, Генрик решил предложить азерцам, так сказать, передислоцироваться в апартаменты сэра Советника. Ни в каком другом компьютере, кроме своего, открывать послание Аны он не решался. Однако, как выяснилось, азерцы и сами догадались убраться из его жилого блока. Блок сиял первозданной аккуратностью и чистотой, а на экране центрального инфора красовалось благодарственное послание, подписанное… "полковник Стратег!" Да-а. Ну и имечко изволил носить молодой азерский санатор.
Проверив на всякий случай компьютер на разного рода "чрезмерности и излишества" – компьютер оказался чист, избыточным любопытством азерцы не страдали – Генрик смахнул пот со лба тыльной стороной ладони и принялся запихивать флешку в порт подключения внешней памяти. Флешка садиться в гнездо не желала. Ругаясь со всем остервенением – гидропонщики отдыхают! – Генрик хотел уже вызывать Карла: что это за флешь такую он ему подсунул, когда вдруг сообразил, что пихает ее в гнездо вверх ногами. С облегчением отдуваясь, Генрик вывел послание на экран.
Послание было коротким.
Сначала шел электронный адрес азерской жилой ячейки шестого уровня, а следом приписка: "Генрик! Ты был прав. За мною следят. Я уже не верю, что выберусь с Азеры живой. В комп ячейки я записала копию своего фанта. Неполную, сколько поместилось в памяти. Ячейка пока пустует. Хозяйка, рекламная дизайнерша, в отъезде, но вернуться может в любой момент. Стоит ей только включить компьютер и – все, конец. Генрик! Может быть, ты как-то сумеешь списать фант себе? Я понимаю, это непросто, да и хранить его в лабораторных компьютерах ты не сможешь, отловят. Но если перенести на внешние носители? Спрячешь где-нибудь, а там чем черт не шутит? Вдруг с ним, все-таки, можно работать? Вдруг выпадет удобный случай? Вдруг тебе удастся раздобыть неучтенное клонбоди, любое, Генрик, не до жиру? Как только скопируешь, сотри в ячейке оригинал. Я люблю тебя, Генрик. И я не прощаюсь.
С надеждой,
Ана-Сурия."
Боже мой, думал Генрик потрясенно, лихорадочно набирая на компьютере адрес ячейки азерской дизайнерши. Она надеялась. Она до последних мгновений надеялась и ждала, а чертов старнет не работал. И умирала, наверное, в отчаянии, чувствуя себя брошенной, позабытой. Как все перепуталось, как перепуталось! Вот Азерски – могучая личность и прекрасный человек, которого все окружающие боготворят. И вот она, милая, обаятельная, совершенно потерявшаяся в нашей жуткой жизни. И что же? Хрустальная мечта у одного хорошего человека прикончить другого, замечательного. А он, Генрик, спасая жизнь одного, создает смертельную опасность для жизни другого. В каком кошмарном мире мы живем!
Компьютер в ячейке не работал, фант был целехонек. Генрик включил его на перезапись в свой инфор и сидел, тупо уставясь на экран, на котором, в лихорадочном темпе метались указатели переписываемых файлов. Компьютер у азерской дизайнерши стоял отменный, но все-таки ему было куда как далеко до лабораторных. А ведь и на них перезапись фанта есть дело отнюдь не плевое. Генрик разнервничался. Что если именно сейчас появится в своей ячейке проклятая дизайнерша? Прощай надежда! Пара движений пальцами, и ее компьютер снова девственно чист. Генрика охватил настоящий ужас. Позвоночник выделывал такое – что боже ж мой, голова трещала, в ушах стоял до зубной боли противный тонкий звон, даже кончиками пальцев дотрагиваться до клавиш было мучительно больно.
И вдруг что-то произошло.
Свет вокруг начал стремительно меркнуть. Он оказался в полной темноте, пронизываемой разноцветными всполохами пульсирующих трасс, метавшихся с чудовищной скоростью между еле различимыми в темноте грузными тёмно-бордовыми сгустками… чего? Мгновение, и он втянул в себя этот странный мир, и распался на точно такие же сгустки, и рассыпался трассами, и воссоединился, и снова распался, а когда пришел в себя, то оказалось, что он в пропитанной потом одежде валяется на полу возле собственного инфора, и из носа его тоненькой струйкой течет кровь.
Самое главное – Генрик твердо знал, что успел. Что касается дизайнершиного компьютера, который он раздербалызгал в мелкие дребезги… что делать? В конце концов, судя по обстановке в ее ячейке, особа она весьма небедная, переживет как-нибудь, зато он мог теперь быть уверен, что ни малейших следов фанта… не Аны, Аны-Сурии даже случайно нигде не отыщется.
Генрик, хватаясь за инфор, с трудом поднялся на ноги. Ноги тряслись и подкашивались, тело было ватное, голова была не способна ни родить, ни принять самой пустяшной мысли. "Держись, сволочь! " – мысленно рявкнул он себе, зверея от слабости и бессилья. Растекаться квашней он не имел ни права, ни времени. Нужно было немедленно привести себя в порядок, спуститься вниз и сделать так, чтобы оказаться среди ассистентов Кулакоффа, когда он в операционной станет заниматься Сурией Бюллер. Ее-то Азерски точно освободит в первую очередь, если уже не освободил. И Генрик был просто обязан попробовать, да что там попробовать – обязан прикарманить капельку ее крови. Какое-никакое клонбоди? Ну, уж – нет! Ана мечтала о таком теле. Ана была достойна такого тела. Только бы он, Генрик, смог восстановить ее фант, только бы смог…
