Валя Худякова
Мир – Магия
Эфа уже перестал даже пытаться разгадать, откуда она все знает.
– Для Союза, – уточнил он.
– Неудивительно, – она фыркнула. – Наверное, надеются, что я сломаюсь.
– Не думаю, что это произойдет, верно? – аккуратно спросил Эф. Он и на самом деле ни капельки не думал, что Мадверна сможет хоть что-то из нее выудить помимо воли.
Глаза Руни сверкнули.
– Конечно, – она покачала головой.
Вышло наиграно, так что Эф невольно пожалел девушку: на самом деле она точно не настолько уверенная, хладнокровная и непоколебимая, какой хочет им всем казаться. И это его радовало.
– Так что? – Руни нервно заерзала в кресле. – У тебя есть другие вопросы? Помимо всякой ерунды.
– Да, конечно, – Эф торопливо потянулся рукой к рюкзаку, откуда вытащил маленькую, портативную «Искру» – недавнее и очень полезное свое приобретение. – И так, напомни, мы, кажется, остановились на…
– … теории избыточного имтариального потенциала, – подхватила Руни.
– Д-да, – Эф кивнул, – хм… – его пальцы ловко заскользили по клавишам, печатая название, – знаешь, я тут обсуждал это с Астеном, – Эф тихо захихикал, – к слову, он считает, что мне пора в академики, представляешь? – Руни прыснула: без тени сарказма или насмешки. – И он нашел некоторые твои выводы довольно спорными, не хочешь послушать его аргументы?
– С удовольствием, – на лице Руни наконец появилась широкая, удивительно искренняя и счастливая улыбка, глаза заблестели ярче, на впалых щеках даже проступил бледный румянец.
И Эф вновь невольно удивился прошедшим переменам. Как же она любила магию, как была увлечена ей и одновременно насколько же должна была быть несчастной, запертая здесь, безвольная, отрезанная от всех: от книг, от разговоров, не смея воспользоваться даже элементарной безмолвной речью, возможно, навсегда, до самой своей смерти.
А самое главное его все сильнее и сильнее начинал занимать простой вопрос: что же действительно произошло тогда, за то короткое время между тем, как она исчезла вместе с кинжалом, окруженная агентами в читальном зале, и до того, как спустя несколько часов ее нашли одну, без кинжала практически без сознания в пустом доме на окраине Альстендорфа. Что же случилось тогда, раз она пошла на все это, очевидно зная, что потом в лучшем случае окажется здесь, а в худшем и вовсе перестанет существовать?
***
Спустя несколько лет…
Темное небо в россыпи мерцающих звезд, приятная тишина пустого, безлюдного пространства, бодрящий холод прозрачного оконного стекла на подушечках пальцев и горы, горделиво раскинувшиеся от одного края горизонта до другого: величественные и таинственные, с яркими пятнами белых, снежных шапок и тонкими черными линиями глубоких расщелин.
Она стояла позади него, и на идеально гладкой поверхности тонкого стекла словно сквозь саму канву мира проступало печально-отрешенное выражение ее лице. И Эф, боявшийся даже пошевелиться, дабы не тревожить ее, бережно дождался, пока она заговорит первой.
– Я провела тут все то время, Эф, – голос Руни звучал сдавленно и приглушенно. Она отвернулась от окон и бесшумно проскользнула к занимавшим целую стену высоким шкафам. Эф тенью двинулся следом.
Ее пальцы со странной любовью и нежностью касались многочисленных потрепанных корешков книг. Эфу было крайне любопытно прочитать каждое название на покрытых тонким слоем пыли, плотно стоящих томах, однако он знал, что сможет заняться этим и позже, а сейчас … сейчас было ее время.
– А потом, после, именно здесь все закончилось.
Она резко повернулась, ее глаза яростно блеснули в рассеянном свете, и, проследив за ними, Эф сумел разглядеть темные пятна засохшей крови на сером в тени дереве паркета, ее крови.
– Сертэ исчез, выполнив возложенную на него миссию. Как и учитель, и Джо, они все ушли, чтобы параллели когда-то, может через сотни арков, смогли соединиться, а мир снова стать самим собой. Жаль лишь, что ни мы, ни они уже не увидим этого.
Эф кивнул.
– Зато мы можем помочь, – он аккуратно опустил руку на ее плечо и крепко пожал. – Значит, Союз никогда не найдет его? Никогда не найдет сертэ?
Она покачала головой. Эф усмехнулся.
– И ты сказала им?
– Да, таков был уговор, – она вздохнула и устало присела на широкий подлокотник мягкого кожаного дивана. – Однако они, как видишь, не слишком-то поверили… Ни про сертэ, ни про учителя…
Эф сел с ней рядом, его строгий костюм парта окончательно слился с чернотой погруженной в сумерки комнаты. Так что Руни невольно рассмеялась.
– От тебя осталась лишь голова, Эфи, – заметила она, моментально напомнив ему брата.
– Да, и догадываюсь почему… – он осмотрел себя, тоже засмеявшись. – Но, послушай, – он легко коснулся ее рукава, привлекая внимание, – а откуда ты знала, что тебе надо в Мару, что у нас тебе позволят все это: колдовать, изучать магию, жить, под моим надзором, конечно? Но все-таки…
– Я не знала, Эф, – она вновь улыбнулась, – просто это было лучшее место, компромиссное место, так сказать. И вообще, разве ты не читал, Мара – вечное пристанище изгнанных.
– Ага, я подумал то же самое, когда узнал. Прямо слово в слово.
– Да и, кроме того, – ее лицо повернулось назад к далеким темным пикам гор, – за мной теперь все равно толком некому следить. У Службы и так тонна проблем: мир готов измениться, а они все пытаются предотвратить это.
Он прыснул.
– Верно.
Она встала, сделала пару шагов по широкой дорожке, устланной светом ночи и звезд, тень стройная и высокая, по пятам следовала за ней. Эф видел, как блестят узкие дорожки слез на ее щеках, и гадал кем же был он – хозяин этого маленького горного дома, великий маг, дух которого, кажется, еще витал здесь.
Она дошла до самых окон прежде, чем развернулась.
– Ну, что, ты готов, Эффель? – ее голос звучал неожиданно празднично и торжественно. Она взмахнула рукой, просторную комнату тут же залил мягкий теплый свет, и произнесла те самые слова, которые когда-то одним ранним утром услышала от своего любимого учителя. – Добро пожаловать домой, асзентэ.
Летнее марево, поднимающееся от разгоряченной брусчатки дорог, от каменных стен зданий, тротуаров, башен и мобилей, заполонило все улицы древнего города. Жаркий, душный воздух казался абсолютно неподвижным, застывшим, тяжелым, и только сильные порывы ветра, сквозящего с шумного, скалистого берега океана через расщелины когда-то крепких крепостных стен, приносили прохладу и облегчение.
Цветное полотно крыш, домов, людей, дорожек, газонов. Голубое, безбрежное небо над головой. Сухое, будто выбеленное солнцем, запыленное покрытие крутого ската крыши круглой башни, маняще уходящее куда-то вниз к разбивающимся о берег бирюзовым волнам с белыми барашками мягкой пены. Синяя и зеленая полосы на потрепанных трибольных кедах. Приятный холод от льда на дне стакана с лимонадом. Еле уловимый запах мяты, базилика и лайма.
Жар кожи под тканью футболки, тяжесть руки, аккуратно, но крепко обнимающей за плечо. Его улыбка: искренняя и задорная, разбросанные по лбу, кое-где уже влажные темные, короткие, прямые волосы, четкий контур немного сгорбленного, широкого носа, смуглый оттенок загара на высоких скулах, теплые блеск в глубине темно-серых и зеленых глаз, развевающиеся пряди русых волос, выбившиеся из небрежного пучка.
– Ну, что Руни, давай, – его голос тут же уносит ветер.
Она набирает побольше этого жаркого летнего воздуха в легкие и кричит громко-громко, и он, откинув в сторону одну руку, кричит вместе с ней. Их голоса сплетаются, сливаются в странную мелодию где-то там вдали океана, а потом яростным порывом вновь возвращаются к ним, проносясь мимо.
Она смеется, крепко обнимает его и тихо, осторожно думает.
Не важно, что приготовит им будущее. Не важно, что ждет впереди. Ведь теперь они всегда будут друг у друга, всегда будут Грэмом и Руни.
Всегда будут вместе. Всегда будут свободны.
Август, 2019 / Апрель, 2021
С огромной благодарностью Ване за терпение и конструктивную критику и всем читателям за внимание, понимание и уделенное время.
Автор
(khudyakova.valya@gmail.com)
