Валя Худякова
Мир – Магия
Глава 14
Последние недели учебного года пролетели словно миг. Руни сдавала экзамен за экзаменом, не успевала высыпаться, отдыхать, есть и общалась преимущественно только с горой собственных конспектов. Все другие проблемы незаметно отодвинулись куда-то на задний план, и Руни невольно радовалась этому. Летняя сессия давалась сложнее первой, зимней. Во многом из-за магического права, где им выкатили длиннющий список вопросов, и языков, по которым зимой вообще не было экзамена. Но зато теперь они гораздо меньше нервничали из-за теормага, исчислений и физоснов техники, потому что знали, что ожидать. Было тяжело, но в конце концов сессия все-таки закончилась…
– О, как же круто! – Орза проворным рывком распахнула тяжеленую дверь учебного корпуса. – Ау! Браза!
Ребята хором засмеялись, наблюдая, как Орза с недовольным выражением лица растирает руку.
– Орз, все нормально? – на всякий случай поинтересовалась Руни.
– Да, – отмахнулась девушка. – Так просто им меня не сломить, – она широко улыбнулась, подставляя лицо теплым лучам летнего солнца и подпрыгивая на крыльце от восторга. – Ка-ни-ку-лы! Ура!
– Ага, – закивала Руни, тоже радуясь долгожданной свободе от университетской учебы.
– Ты когда уезжаешь?
– Не знаю еще, – пожала плечами Руни. – А ты?
– Сегодня вечером, – сказала Орза.
– Ну-у, ничего себе… – Руни расстроено вздохнула. – Думала, встретимся еще, погуляем.
– Приезжай ко мне в Уган, погуляем, – ехидно заметила Орза.
– Ох-хо-хо, какое заманчивое предложение! – рассмеялась Руни.
– Я серьезно, – добавила Орза. – Не пропадай, и, к слову, у родителей в Угане классный большой дом.
– Ладно, обещаю подумать, – Руни протянула руки и крепко обняла одногруппницу. – До встречи, Орз!
– До встречи, Рун, – Орза аккуратно и с искренней заботой похлопала Руни по плечу. – Хороших каникул.
– Тебе тоже, – улыбнулась Руни, а потом махнула другим ребятам на прощанье. – Веро, – и бодро сбежала по ступеням крыльца в сторону библиотечного сквера, где у нее была назначена встреча.
Руни не видела Ала с самого начала зачетной недели, да и до этого они не сильно много общались, разве что мельком пересекались в универе да пару раз обедали вместе в столовой. Ал странным образом закрылся от нее, сейчас она отчетливо понимала, что сама невольно стала причиной этому. И сожалела. Горько и искренне.
Она первой вызвала его, сама напросилась на разговор, не отставала, донимала снова и снова. Ал отказывался встречаться, ссылаясь на загруженность учебой, какие-то личные дела, на плохую погоду, Рима, Эфа… но вчера все-таки согласился. И Руни была безумно рада этому.
И вот теперь она шла к библиотеке по залитой солнцем университетской площади, сгорая от нетерпения, считая количество собственных вдохов и обдумывая, что скажет, когда, наконец, увидит его.
Ал заметил Руни еще издалека, еще когда она радостно обнималась с одногруппницей на крыльце их общего факультета. Его губы невольно расплылись в улыбке, а сердце стало биться чуть сильнее. Он хотел было подняться со скамейки, на которой сидел, но потом передумал.
– Идет? – непривычно громкий голос Курта заставил Ала вздрогнуть. Он уже и забыл, что этот громила рядом сидит.
– Да, – ответил Ал и настойчиво покосился на агента. – Курт, Эф мне обещал, что …
– Помню-помню, – закивал Курт, закатывая глаза и на удивление проворно вскакивая на ноги. – Не переживай. Все. Ухожу и не мешаю, – он смешно поднял руки вверх и улыбнулся Алу своими длинными, тонкими губами, а потом подмигнул. – Удачи, вен.
– Меру, Курт, – вздохнул Ал и покачал головой. Интересно, Курту самому не надоели эти глупые подколы.
– Буду ждать там, – Курт показал на скамейку прямо около входа в библиотеку. – Правило помнишь?
– Не уходить за пределы твоего зрения… Ола.
– Хороший мальчик, – усмехнулся Курт и с довольным видом ушел.
А Ал откинулся на жесткую, деревянную спинку скамейки, нагретой лучами солнца и, облегченно выдохнув, стал наблюдать за приближающейся к нему Руни.
Встреча прошла хорошо. Ал, кажется, вообще не злился, и это обрадовало Руни. Он с интересом расспрашивал ее про учебу, жизнь, друзей, в ответ рассказал несколько собственных историй про их недавние приключения с Римом на вечеринке и экзамен по теормагу.
«Прикинь, этот был последний, – изумлялся Ал, – пос-лед-ний теормаг в моей жизни! Браза… Круто!»
А она в ответ рассмеялась.
Да, встреча прошла хорошо. Только вот Ал вел себя странно: настойчиво увиливал от любых разговоров про клуб, отказывался объяснять, почему перестал там появляться, где пропадал все это время и что собирался делать на каникулах. Руни пыталась рассказать ему про Зорна, про новые классные штуки, которые узнала от профессора, но он просто перебивал ее. И еще… («Нет, Руни, не параной…») она, кажется, заметила там, в сквере агента. Не Эфа, Влада или кого-то знакомого, она не помнила имени, но точно помнила, что видела его как-то в Службе. Или нет.
Браза!
Горький ком страха подкатил к горлу, стоило Руни только подумать о том, зачем агенту Службы понадобилось прохлаждаться в библиотечном сквере именно тогда, когда они с Алом договорились там встретиться.
– Это просто совпадение, Руни, просто случайность! Тебе просто показалось! – пыталась успокоить себя она, но слова не помогали.
Почему он был там? И был ли? А если был, то какое отношение к этому имеет Ал? И причем тут она сама?
Пальцы, сжимающие обложку книги, снова тихо задрожали. Руни сделала глубокий вдох, бросила книгу на стол и словно маленький ребенок закуталась с головой в одеяло, стараясь отвлечься от тревожных мыслей. К счастью, усталость после нескольких бессонных ночей быстро взяла свое, и вскоре Руни с облегчением провалилась в тяжелый, обволакивающий сон.
Ал не строил каких-то особых планов на лето. В конце июля его ждали несколько недель обязательной университетской практики в Ирбине, в августе намечалась небольшая поездка в Лорен на свадьбу брата, а остальное время он был полностью свободен и волен делать все, что вздумается.
Рим сразу после окончания учебы укатил путешествовать по Ардану. Остальные ребята из универа тоже разъехались по домам. Эф работал. Так что Алу оставалось лишь отдыхать, спать, шататься по городу и свыкаться со своей новой жизнью, в которой единственной настоящей его радостью стали встречи с Руни.
Руни переехала на каникулы к бабушке с дедушкой и теперь жила немного ближе к нему, чем раньше. Она записалась на дополнительные летние курсы для студентов на факультете теормага, так что днями обычно пропадала в универе, а после они встречались около хаба и шли гулять по летнему Альстендорфу, зависали в каком-нибудь кафе, бродили по площадям и паркам практически до самой ночи и расставались только на крыльце аккуратного дома в тихом, темном Альстене.
Их отношения изменились. Ал продолжал пресекать все разговоры о магии и клубе (он заставил ее пообещать, что она больше не пойдет туда еще в самую первую встречу в библиотечном сквере), вполуха слушал про то, что им читают на летних лекциях и про другие новые, интересные магические штуки, хотя Руни порой очень настойчиво пыталась добиться от него хоть какой-то реакции.
Она словно помешалась на магии. Постоянно намекала на что-то, о чем видимо не могла сказать напрямую, пыталась узнать его мнение или впечатлить новой информацией. И это дразнило, раздражало, а иногда откровенно бесило. Но Ал не мог винить ее – если бы не договоренности с Эфом он и сам бы был таким же. Он видел, что она не понимает его поведения, не принимает его, беспокоится, замечал ее настороженные, напряженные взгляды, нервные движения, такое недоверие было неприятным, даже унизительным, но Ал покорно терпел и продолжал упорно гнуть свое. Ради нее, ведь Эф до сих пор ничего не знает. И Ал всеми силами старался не допустить, чтобы брат пронюхал про то, что он скрывает.
А он со своей стороны пытался вести себя максимально естественно. Сыпал шутками, смеялся, рассказывал истории из детства, показывал любимые места в городе. Они обсуждали книги, фильмы, школу, учебу, родственников и однажды даже три дня подряд говорили про трибол. Ал до сих пор широко улыбался, когда вспоминал то, как Руни так старалась втолковать ему правила, что практически врезалась лбом в уличный столб, благо он вовремя сообразил, что к чему и успел оттащить ее в сторону. А потом они дружно хохотали и чуть не угодили под мобиль…
Она поведала ему все про лиги и чемпионаты, знаменитые клубы, команды, колледжи, объяснила смысл позиций игроков, тактик и схем игры, так что в конце третьего вечера Ал осознал, что непременно хочет попасть на какой-нибудь классный трибольный матч, чтобы увидеть это все вживую и на примерах. А Руни заявила, что считает это его желание собственным личным достижением.
С ней было легко, весело, тепло. И Ал отчаянно пытался не разрушить хрупкое равновесие и гармонию их встреч, хотя понимал – однажды ему придется рассказать ей правду про себя, Эфа, Филиса, про клуб, про то, что случилось в прошлый месяц. Он до дрожи боялся непонимания, боялся того, что она отвернется и уйдет, и этот страх разбивал в пух и прах всю его решительность каждый раз, когда он пытался завести разговор на эту тему. И, казалось, Руни замечала недосказанность.
– Что читаешь?
Громкий голос дедушки заставил девочку вздрогнуть. Она сидела за большим, круглым столом на кухне и, потягивая из стакана холодный лимонад, бегло изучала взятую в библиотеке книгу, а дедушка только вернулся со стадиона. На нем был обычный спортивный костюм, потрепанные белые, летние кроссовки на мягкой, широкой подошве, легкая свободная футболка с выцветшим логотипом «Альстена». Его волосы, седые, кое-где уже совсем белые, но по-прежнему густые и пушистые, смешно торчали в разные стороны. Видимо, он здорово устал за день, поэтому немного прихрамывал и тяжело выдыхал.
– Да, так… – Руни аккуратно прикрыла рукой текст. – Ерунда.
На самом деле ничего такого в книге не было, обычный учебник по теормагу, который им рекомендовали на курсах. На почему-то ей не хотелось, чтобы дедушка видел его. И он не стал расспрашивать, лишь загадочно улыбнулся, лукаво покосился на внучку и как ни в чем не бывало отправился к подставке с чистыми кружками, налил себе остывшего чая, после чего, напевая под нос заковыристую мелодию какой-то старой песни, уселся напротив Руни.
– Дома сегодня?
– Да, – Руни закрыла книгу и повернулась к дедушке. – Бабуля ушла в гости, сказала передать тебе, что ужин на плите.
– Ужин? – дедушка развернулся и опытным взглядом оценил содержание оставленной сковородки. – М-м-м, это хорошо. А ты, поела уже?
– Не-а, – Руни покачала головой. – Не хочу.
– Ну, значит нам больше достанется, – усмехнулся дедушка. – Сейчас Джо зайдет. Мы, кстати, не помешаем твоим занятиям?
– Да, я так, смотрела просто, – отмахнулась Руни, убирая книгу со стола и поднимаясь на ноги. – Пойду, наверное, прогуляюсь до магазина. Тебе надо что-то купить?
– Если плитку шоколада захватишь, буду благодарен, – ответил дедушка.
– Ола! – кивнула Руни. – Через полчаса вернусь, – на всякий случай предупредила она и вскоре уже вышла из теплого, светлого дома на вечернюю прохладу темной улицы.
Ближайший магазин располагался всего в сотне метров, но Руни решительно шагнула в противоположную от него сторону дороги. Ей надо было побыть одной, надо было подумать в тишине, прийти в себя. Сегодня в университете у нее чуть опять не случился приступ паники, а все из-за того, что она по ошибке приняла какого-то незнакомого парня за агента Службы. Браза, ей только на секунду показалось, а сердце уже чуть не выпрыгнуло от страха из груди… Почему же она так боится?
– Потому что ты маг вещей, Руни, – ответила она сам себе. – Потому что ты маг вещей, мирдан соан! Потому что ты не можешь заставить себя перестать постоянно думать об этом. Потому что ты втихую тренируешь самую запрещенную магию на свете и не собираешься завязывать. Тебе нужны еще объяснения?
Мимо промчался мобиль. Руни в очередной раз вздрогнула.
– Браза… – выругалась она. – Браза!
Кажется, этот непрекращающийся страх скоро совсем доконает ее нервную систему. Вот бы можно было хоть с кем-то посоветоваться, рассказать, а потом заставить человека забыть, спросить так, чтобы было не понять…
Руни запустила пальцы в развевающиеся от легкого ветерка волосы и растрепала их. У нее немного кружилась голова, но на свежем ночном воздухе было куда легче, чем в душном, замкнутом помещении кухни. Жалко, что она сегодня решила отсидеться дома… Хотя… нет, не зря ведь … Алан.
– Алан, – губы сами прошептали в ночь знакомое имя.
Руни не знала, что делать с их отношениями. Порой ей казалось, что она даже любит его, но порой он представлялся самым опасным человеком во всем мире. Ее чувства к нему колебались подобно маятнику: от абсолютного обожания до неконтролируемой ненависти, от полного доверия до презрительной подозрительности, от восхищения до отторжения. В один день Руни чуть не призналась ему в том, что колдует магию вещей, а на следующий вечер уже не могла отделаться от мысли, что Ал давно в курсе и уже сдал ее агентам. Она пыталась узнать логичную причину, почему он изменился, но в ответ получала лишь упрямое молчание. Она каким-то непонятным образом осознавала – Ал что-то скрывает, и это не давало ей покоя. Она думала над тем, чтобы порвать с ним, однако тут же чувствовала – не сможет. И эта неопределенность, недосказанность, неясность между ними еще больше расшатывали ее подозрительную, болезненную настороженность. Она ожидала предательства и в то же время ненавидела себя за то, что заранее так жестоко и несправедливо разочаровалась в самом близком человеке.
– Эф, есть проблема, – широкое, насупившееся лицо Влада появилось в приоткрытой двери.
Бумаги на столе Эфа ворохом поднялись в воздух, а створка окна с хлопком распахнулась настежь.
– Мирдан! Соан! – выругался следователь, отчаянно пытаясь поймать взбесившиеся документы. – Я долбанные три часа это разбирал!
– Ой, прости… – поняв, что натворил, Влад моментально юркнул внутрь кабинета и плотно прикрыл дверь. – Иром.
Витающие в воздухе листы тут же упали на стол и пол.
– Фу-ф… – Эф выдохнул и принялся подбирать записи. – Иром!
Влад с одобрением покосился на стоящие вокруг стола следователя коробки с документами.
– Это все по твоему делу? – уточнил он.
– Ага, – Эф довольно кивнул. – Впечатляет?
– Еще как, – присвистнул Влад. – Скоро станешь самым молодым старшим следователем в истории Службы, а?
– Ой, нет, – Эф замахал руками. – Меру, не надо мне такого счастья. Тем, более сам знаешь, не все … хм … гладко получается.
– Да, верно, – согласился Влад, – верно.
Эф вздохнул.
– Так что стряслось?
– Проблема.
– Это я уже понял, – усмехнулся следователь. – А поконкретнее не расскажешь? Судя по всему, дело в моем брате…
– Э-э, не совсем, – Влад опустился на свободный стул. – Точнее… Смотри, – он развернул перед Эфом папку, которую до этого держал в руках, и ткнул пальцем в мелкие строчки текста. – Это отчет ребят по текущему наблюдению за твоим клубом. Кто входил, выходил, ну, как обычно. Только вот…
– Урлан дэл, – брови Эфа от удивления полезли на лоб. – А Руни каким ветром туда занесло?! Она же…
– Видимо, Ал случайно «забыл» тебе и об этом рассказать, – съехидничал Влад. – Он ее сам притащил туда, сто пудов. Сомне торе кен кармре авен горда отен сирмо71… Я говорил!
– Так, стоп, – Эф вскинул вверх ладони, останавливая торжествующий монолог Влада. – Это же не точно, верно? Или я просто чего-то еще не знаю?
– Бора, это все, вен, но…
– Влад, не заводись, – следователь умоляюще посмотрел на друга, откинулся на спинку стула, сцепил пальцы и попытался собраться с мыслями. – Дай подумать. Значит, Руни тоже ходит в клуб, а мы не в курсе… так-так… Хм … Антон уже видел рапорт?
– Не-а, я же не дурачок тебе, – хихикнул Влад. – Забрал у ребят и прямиком сюда.
– Это хорошо, – Эф благодарно кивнул. – И кажется, мне опять придется поговорить с братом… Пф-ф…
– Помощь нужна? – продолжил ехидничать Влад.
– Разве что, чтобы отнести отчет Антону, – Эф собрал папку со стола и протянул ее Владу, состроив свое самое умоляющее выражение лица. – Дора-а-а…
– Ола, – со скрипом согласился агент. – Но с тебя ужин, идет?
– Идет, – Эф радостно закивал, потом поднялся на ноги и суетливо начал собираться. – Гроте меру, вен!
– Истан-истан, – Влад тоже встал со стула, дожидаясь, пока Эф будет готов. – Опасная нынче служба пошла… – мимолетом заметил он.
– И не говори, – согласился Эф, широко улыбаясь. – Проводишь до ирба напоследок?
– С радостью.
Руни привычным, автоматическим движением сбросила жетон в темную щель приемника, за ее спиной тихо хлопнула и закрылась стеклянная дверь кабинки городского хаба. Девочка быстро огляделась и, аккуратно огибая попадающихся навстречу людей, направилась к выходу.
Ал стоял неподалеку, вполоборота отвернувшись и подняв голову высоко в закутанное пушистыми, синевато-фиолетовыми облаками небо. Черные кудряшки, узкие брюки из плотной ткани выцветшего горчичного цвета, светло-серая толстовка и кроссовки с яркими продольными полосами – она нашла его за секунду и улыбнулась, потому что он тоже повернулся, и их взгляды встретились.
– Иром, – его руки нежно проскользили вдоль лямок рюкзака, смыкаясь где-то за спиной в крепким замок.
– Иром, – она привычно вдохнула запах его разгоряченной летом кожи и взъерошила пальцами волосы. – Как дела?
– Да-а, нормально, – Ал нехотя отстранился. – У тебя?
– Тоже.
– Устала?
– Нет, – Руни замотала головой по сторонам. – Куда пойдем сегодня?
– Э-э… – Ал отвел глаза. – Вообще-то… хм…Руни…
Он странно дернулся, и не успела Руни даже удивиться, как в нескольких шагах за ним словно ниоткуда возникла широкоплечая, высокая фигура Влада.
– Ал…
Агент внимательным, обманчиво ленивым взглядом смотрел прямо на них. Руни вздрогнула, на ее лбу заблестели мелкие капельки пота.
– Ал? – она схватила его за руку.
– Я знаю, – он спокойно кивнул. И поднял на ее свои темные, выразительные глаза. – Мне надо тебе кое-что сказать… Дора, обещай, что выслушаешь.
Его пальцы перехватили ее ладонь и заботливо сжали в своей, горячей, чуть влажной и немного грубой.
– Что такое? – Руни напряглась.
Он глубоко вдохнул. Еще раз молча, как-то настороженно взглянул на нее.
– Я рассказал Эфу.
Ее рука дрогнула, зрачки зеленых глаз испуганно расширились, она открыла рот, чтобы что-то спросить, но он опередил.
– Про клуб.... Все, что знал. Он уже и сам почти докопал до правды из-за Филиса. Так что…
– Постой… – Руни попыталась перебить, но Ал не дал. Ему надо было говорить, пока он мог.
– Я договорился. Предложил помощь в обмен на свободу. Мне ничего не будет, только придется, наверное, некоторое время в будущем поработать на Службу, – он невольно поморщился. Даже в такой формулировке его самого воротило от этих слов. – Ничего такого, – голос звучал слишком наиграно. – Ничего такого… Но, Рун, мне пришлось рассказать им и про тебя тоже.
Браза! Он знал! Он знал!
Браза! Как она раньше не поняла?! Почему не верила собственным глазам!
Браза! Она ведь чувствовала, замечала, но не верила!
– Не переживай, мы все уладим…
Браза! Ее поймали! Все! Они все знают. Теперь бесполезно отпираться. Бесполезно что-то доказывать… Ей не оправдаться, у нее нет права голоса.
… Эф обещал, он сделает все, что надо…
Горячие слезы обжигали кожу и, казалось, что она больше не может дышать.
… все будет хорошо…
Согласно кодексам, применение магии вещей карается абсолютной печатью… Именно так говорила им профессор Макграу.
…мы будем вместе…
Многие сейчас вообще не уверены, что они существуют… Служба никогда не раскрывала ни одного такого мага… Они боятся, до сих пор. Очень сильно боятся…
… Я помогу тебе…
Таких как она, таких как Джо … вечность без магии… вечность без жизни… Многочисленные преднамеренные нарушения Нулевых и Первых кодексов – вот был его приговор. И это даже не магия вещей….
… Все будет хорошо, Руни. Видишь, со мной же все в порядке, – он замолчал и попытался улыбнуться.
Рука медленно скользнула вперед. Его пальцы растерянно ослабли.
– Руни…
Не позволит. Нет. Не позволит!
– Руни?
Грохот от стука собственного сердца в ушах.
– Руни!
Тень около кончиков пальцев, словно в кошмаре ускользающая куда-то прочь.
– Нет…
Руни не понимала, что делает. Магия бурным, неконтролируемым потоком вырывалась из ее рук, и она даже не пыталась остановить ее, потому что не хотела. Она хотела лишь одного – остаться свободной.
Во взгляде Ала бесконечное раскаяние, надежда, нежность неестественно медленно сменялись страхом, ужасом и болью. Он еще не осознал того, что происходит, но тело инстинктивно начинало защищаться.
Вспышки заклинаний и постепенно затухающий жар эмоций.
Внезапно что-то темное вихрем пролетело мимо, и Ал вдруг исчез, а Руни стремительно взлетела по ступеням наполненного людьми хаба.
Она смутно осознавала происходящее… Перед глазами мелькали бесконечные, напуганные, сосредоточенные, усталые лица: глаза, губы, скулы, брови, волосы переплетались и накладывались друг на друга подобно замысловатому узору калейдоскопа, в голове царил шум, дурман и неразбериха. Сознание отчаянно хваталось за тонкие нити реальности, но все равно неизбежно скатывалось куда-то на грань неведомого, предоставляя телу самому распоряжаться своей судьбой.
Ее пальцы нащупали оставшийся жетон для перемещения в кармане, рука открыла дверь первой пустой кабинки, нога шагнула внутрь и спустя секунду пространство вокруг медленно растворилось в магическом перемещении.
К своему огромному удивлению, Руни поняла, что стоит на тротуаре перед коричнево-рыжим, кирпичным зданием клуба, морщась от промозглой прохлады летней ночи.
Прямоугольные проемы окон, подчеркнутые словно рамкой сероватым ободком каменных наличников, зияли угольно-черной пустотой, высокое крыльцо казалось покинутым и заброшенным, и только где-то с тыльной стороны было отчетливо заметно маленькое, желтовато-белое пятно света.
– Браза…
Руни инстинктивно обернулась, а потом неуверенной походкой направилась к еле различимым без включенного освещения ступеням.
Пожилой, седовласый мужчина в темно-синих, потертых джинсах с большими, простроченными охристыми стежками карманами, подпоясанными крепким, кожаным ремнем, над которым объемным воланом поднималась плотная, цвета выдержанного красного вина, клетчатая рубашка сидел за приоткрытой дверью маленькой, подсобной комнаты клуба. Рядом с ним, на узком письменном столе, заставленном чайными чашками, коробками с печеньем, обертками от пачек игральных карт, на верху стопки папок лежала плетеная шляпа с подвернутыми по бокам широкими полями. Мужчина что-то увлеченно читал, чуть склонясь в сторону четкого круга света, падающего от настольной лампы, но как только услышал за своей спиной тихие, шаркающие шаги тут же настороженно замер и обернулся.
– Руни? – голос Зорна звучал одновременно и удивленно, и приветливо. – Иром! Клуб сегодня закрыт, – он присмотрелся к ней, когда она оказалась вблизи круга света и быстрым движением сразу отложил книгу на стол. – Что случилось?
– Я… Я… – Руни трясло крупной дрожью. Она понимала: сейчас необходимо собраться, взять себя в руки и попытаться хоть как-то исправить то положение, в котором она оказалась. Возможно, она не зря интуитивно пришла сюда, в клуб, к Зорну, возможно, он действительно сможет помочь… Но она не могла заставить тело успокоиться.
– Так, иди сюда, – голос Зорна звучал уверенно и твердо, с едва уловимыми повелительными нотками. – Руни, ты меня слышишь, иди сюда!
– Д-д-а… – она сделал робкий шаг вперед.
Зорн тут же проворно подхватил ее под локоть, усадил на стул, после чего плотно закрыл дверь, ведущую в комнату, как будто кто-то там, снаружи, в темном пустом помещении клуба мог их послушать.
– Так, – он присел на корточки прямо перед ней, – для начала, давай, успокаивайся. Слышишь? – Руни кивнула, плотно сжав губы. – Вот, иром72… Молодец-молодец…
Он поднялся, заклинанием включил чайник, который стоял недалеко на тумбочке и снова повернулся к Руни. Приятный шум закипающей воды заполнил напряженную атмосферу комнаты призрачным, мимолетным ощущением уюта и защищенности.
Зорн молчаливо дождался, пока все будет готово, и аккуратно разлил горячий, дымящийся чай по чашкам.
– Держи, – он с улыбкой протянул одну Руни, а сам примостился на краешке стола и открыл коробку с печеньем. – Угощайся.
– Меру, – тихо поблагодарила Руни, осторожно отхлебывая чай и облегченно вдыхая поднимающийся от напитка теплый пар.
– Ну, теперь поведаешь, что с тобой приключилось-то? – Зорн задорно прищурился.
Руни кивнула, сделала еще глоток и медленно заговорила. Она постаралась рассказать все, что помнила или думала, что помнит, утаив только о магии вещей. Зорн слушал внимательно, иногда хмурясь и вздыхая, но не перебивая, а когда она закончила и с невысказанной надеждой украдкой подняла не него глаза, сказал.
– Ты – талантливый маг, Руни, прекрасный, честный человек и поступила совершенно правильно, что отказалась работать на Службу, ведь мы оба знаем куда ведет такой путь, верно? Конечно, не стоило делать этого… хм… настолько резко, – он чуть улыбнулся, давая понять, что не осуждает Руни, а просто говорит очевидные вещи, – однако, судя по всему, ты не совершила ничего слишком уж серьезного. Думаю, все можно свести к вполне уместным вещам, если хорошо постараться, согласна?
Руни кивнула, хотя не совсем поняла, что имел в виду маг.
– Очень жаль Алана… Эх, бедный мальчик… Признаться я возлагал на него большие надежды, но тут ничего не поделаешь, он сделал свой выбор, как и ты, Руни, сделала свой, и я искренне рад видеть тебя здесь! – он положил свою широкую, грубую руку на ее хрупкое плечо. – Не волнуйся, мы обязательно поможет тебе выпутаться из этой каши, только для начала нужно отдохнуть, все хорошенько обдумать, посоветоваться с нужными людьми, да?
– Да.
– Вот, молодец! – Зорн подмигнул ей, а затем добавил уже куда более серьезным голосом. – Сегодня не стоит возвращаться домой, Руни, сейчас тебя там ждут с десяток агентов Службы готовые на все. Поэтому, если ты не передумала бороться за свою свободу, то предлагаю пока остановиться у меня.
***
В Службе все знали, что глава следственного управления Антон Борин никогда не повышает голос на своих сотрудников. Какое бы серьезное происшествие не стряслось, как бы сильно он не был недоволен или раздосадован, Антон всегда злился молча, хмурнея словно затянутое грозовыми тучами небо. В самые тяжелые для управления дни на этажах следователей стояла напряженная, почти сюрреалистичная тишина. Вот и сегодня, идя по коридору в сторону кабинета начальника, Эф невольно подумал, что даже его дыхание гулким эхом отдается от светлых, безликих стен.
Агент остановился около большой, темной двери, откашлялся, пару раз неуверенно переступил с ноги на ногу, огляделся и лишь затем поднял руку и громко постучал.
– Иром, Антон, вызывал? – Эф старался выглядеть и говорить по-обычному, но его голос все равно предательски дрожал.
– Иром, – буркнул Антон, даже не удостоив сотрудника приветственным взглядом.
Он сидел в своем удобном, широком кресле, уткнувшись острым кончиком носа в бумаги, изредка потирая пальцами небольшую как всегда идеально подстриженную бородку и казался непривычно сосредоточенным. Туго завязанный темно-синий галстук, расстегнутый, но не снятый пиджак, блестящие капельки пота на лбу, чистая, отглаженная рубашка, неразобранный кейс на самом краю стола. Видимо, Антон в последние дни постоянно пропадает на совещаниях у своего собственного, высокого начальства.
– Хм… – Эф аккуратно присел на край стула для посетителей.
– Газеты видел? – то ли спросил, то ли просто сообщил ему Антон.
– Ага, – на всякий случай кивнул Эф.
Газеты за прошедшую неделю читали даже самые ленивые и нелюбопытные сотрудники Службы, что же было говорить про агента, оба подопечных которого встречались там на каждой странице и в каждом предложении. Конечно, Эф видел газеты. Все. Более того, он успел поговорить с представителями большинства изданий лично или через браслет, ведь всем хотелось получить комментарий по поводу «главного прокола Службы за последнее десятилетие». Эф вспомнил, как Влад долго и неугомонно смеялся, когда первый раз увидел заголовок. Конечно, он бы тоже с радостью похихикал с другом над журналистами, но только вот за полчаса до этого ему сообщили, что по поручению Антона (который благополучно смылся в Миран) именно он будет общаться с прессой от имени следственного управления, и после этого Эфу было совсем не весело.
– Неплохо справился, – заметил начальник.
– Меру, – Эф искренне удивился. Когда он шел сюда сегодня, он ожидал что Антон как минимум размажет его по стенке, а потом еще несколько раз подряд уволит, но никак не похвалит. Хотя возможно несколько дней в столице слегка охладили пыл начальника. – Я старался.
– У меня плохие новости, – Антон, наконец, оторвался от документов и взглянул на следователя покрасневшими от усталости темно-серыми глазами.
– Да? – Эф нервно сглотнул.
– По поводу … хм… твоего расследования, – пояснил Антон, и Эф только сейчас вспомнил, что Антон на самом деле ездил в Миран из-за клуба. – Извини, но ничего похоже не выйдет.
– Как так?! – на лице следователя отразилось возмущенное недоумение.
– Кое-кто уже успел подсуетиться и прикрыть себе задницу, – вздохнул Антон. – Они знали, с чем я приеду, и быстро дали мне понять, что не собираются наезжать на Орден. Тем более после такого… – он неопределенно махнул рукой.
– А это то тут причем?! – раздосадовано воскликнул Эффель. – Браза! Там же, там же все по полочкам было разложено! Материалы, допросы, доказательства – все дырки закрыты. Готовое дело. Даже Гринол бы заткнулся.
– Я знаю, – Антон недовольно поморщился, усмиряя пыл подчиненного. – Ты думаешь, я там что молча ждал пока меня выпроводят? Но, у нас по любому поводу есть древняя традиция, сам знаешь.
– Браза! – Эф провел ладонями по волосам. Он никак не ожидал, что его идеальное дело вот так провалится. Конечно, в суде возможны были трудности, от этого никто не застрахован, но, чтобы его завернули в Миране. – Браза…
– Так что собирай материалы и отправляй все в Большой архив, – закончил Антон. – И еще… Я поручил Кассе разбираться с твоими ребятами, если что будь готов к допросам.
– Без проблем, Антон, – кивнул Эф, все еще недовольный и разочарованный новостями.
– Тогда можешь идти, – сказал Антон, возвращаясь к своим бесконечным бумагам.
– Веро, – попрощался Эф и быстрым, нервным шагом покинул кабинет начальника.
