Валя Худякова
Мир – Магия
– Окей, – Руни сделала пометку.
– В руководитель у тебя кто? – поинтересовалась Гвин.
– Э-э. Какой-то Феликс Сборн. Знаешь его?
– Ага, – Гвин усмехнулась, отчего ее глаза снова ярко, весело, словно в них заиграло несколько солнечных зайчиков, заблестели. – Доцент с теормага. Ничего так, – девушка зачем-то оглянулась. – Слушай, ты сейчас заниматься будешь?
– Ну, – Руни бросила грустный взгляд на стопку учебников, – планировала. А что?
Она с радостью забила бы на это.
– Не хочешь прогуляться? – Гвин махнула рукой в сторону больших библиотечных окон, за которыми ярко светило холодное, ослепительно белое, полуденное солнце и виднелись голые, переплетенные ветви деревьев, нежно покачивающиеся от легких порывов ветра.
Руни несколько секунд молчала, хотя не сказать, что сильно раздумывала, потом громко выдохнула и уверенным движением захлопнула лежащую на столе открытую книгу, подняв в воздух невесомое облачко пыли.
– Хочу, – наконец, ответила она.
– Отлично! – рассмеялась Гвин. – Тогда, вперед, илса!
***
После воскресной встречи в клубе Альтенаиров Ал чувствовал себя невероятно энергичным, бодрым, постоянно улыбался и, кажется, начинал уже надоедать хмурым сокурсникам своим неприлично счастливым видом. Теперь Ал стоял, расслаблено облокотившись плечом об одну из массивных, стройных деревянных колонн недалеко от главной лестницы учебного корпуса и наблюдал за хаотически спускающимися и поднимающимися студентами, периодически нетерпеливо поглядывая на часы. У нее с минуты на минуту должны были закончится пары…
Руни он заметил почти случайно, потому что шедший рядом с ней рыжеволосый, невысокий парень очень уж громко рассмеялся. Ал легкими прыжками, пропуская по ступеньке, быстро спустился ниже этажом, выдохнул, успокоив дыхание, и окрикнул ее.
– Руни!
Девочка тут же обернулась. Ее зоркие глаза напряженно пробежались по заполненному людьми помещению и вдруг остановились на широко улыбающемся лице Ала.
Кажется, он мог смотреть на это бесконечно долго… Чуть бледная кожа, изящная линия скул, еле заметная дрожь и устало опущенные уголки красновато-алых губ начинают медленно подниматься вверх, а в глубине зеленых глаз вспыхивает яркая искорка искренней радости. Тонкие пальцы неосознанно тянутся к выпавшей из низкого хвоста пряди блестящих, золотистых волос, аккуратно заправляют ее за ухо, кончик которого отчего-то становится слегка розоватым. На ее щеках проступает привычный румянец, а лицо становится по-детски озорным. Она улыбается в ответ и, кивнув друзьям, идет к нему.
– Иром.
– Иром, Рун, – поздоровался Ал, стараясь не расхохотаться от восторга. Она немного озабоченно покосилась на его счастливое лицо, однако не стала ничего говорить, лишь просто спросила.
– Как дела?
– Замечательно!
– Ого, – Руни ухмыльнулась, продолжая настороженно присматриваться. «Наверное, она гадает, пьяный ли я или что похуже…», – подумал Ал.
– У тебя?
– Более-менее, – она отвела взгляд и вздохнула, на секунду забывшись в своих мыслях.
– Занята в субботу вечером? Сходим куда-нибудь?
– Хм… – Руни опустила глаза. – Извини, не могу.
– А-а, – Ал слегка растерялся. – Есть планы? Тренировка, матч?
– Нет, матч только во вторник. Гвин идет в галерею, я с ней.
– Гвин?
– Скарнаго, с вечеринки, помнишь? – пояснила Руни.
Ал на секунду замер, а потом его лицо подернулось кислой гримасой.
– Кажется, да, – буркнул он с недовольными нотками.
– Кстати, представляешь, она офигенно круто рисует! – Руни с восторгом всплеснула руками. – Видел бы ты ее работы, тебе бы понравилось.
– Сомневаюсь… – улыбка Алана постепенно меркла.
– Точно говорю.
– Ладно, – отмахнулся Алан, морщась. Ему уже начинали надоедать эти хвалебные речи. «Браза, она даже толком не знает ее, а как восхищается! То же мне нашла кумира…».
– Окей… – энтузиазм тут же пропал из голоса Руни. – Можем в следующие выходные встретиться? – мирно предложила она.
– Не уверен, что буду свободен…
– Ну, тогда потом договоримся?
– Да, потом, – откликнулся Ал, и она, скромно улыбнувшись ему на прощание, ушла.
***
– Да нет. Таких заклинаний реально сейчас почти нет, Рун, – Гвин вздохнула и, обхватив ладонями пузатую кружку, лиловую, с толстыми стенками и большой ручкой на боку, поднесла ее к губам, а потом сделала длинный глоток и, явно с наслаждением, вздохнула еще раз.
– Почти?! – уточнила Руни. Она сидела напротив, от напряжения и любопытства выпрямившись по струнке и чудом балансируя на краешке стула. Перед ней стоял капучино, к которому девочка даже не притронулась.
На улице стоял холодный, унылый осенний вечер. Накрапывал мелкий, неприятный дождь, дул пронизывающий, северный ветер, сквозь темноту сумерек проскальзывали безликие тени торопливых прохожих. Руни и Гвин недавно вышли из небольшой галереи, куда ходили на выставку, и решили посидеть в каком-нибудь кафе, чтобы не болтаться по городу в такую мерзкую погоду.
Гвин неторопливо опустила свою кружку на стол, после чего с укором взглянула на собеседницу.
– Ты кофе пить будешь? Остынет…
– Да-да, – Руни, спохватившись, отпила за раз чуть ли не половину напитка, быстро слизала оставшиеся на губах следы от молочной пены, и тут же выпалили. – То есть все-таки что-то осталось, из магии вещей. Верно?
– Ох, – Гвин прыснула и покачала головой. – Ты же играешь в трибол?
– Конечно, – Руни кивнула, – но… хм… это не считается, ведь мячом можно управлять только на поле и если у тебя есть специально настроенный медальон. Я имела в виду настоящие заклинания магии предметов, понимаешь?
– Ага.
– Такие остались?
– По слухам только в секретных архивах Неймара.
– Браза! – Руни недовольно хлопнула ладонью по столу.
– Согласна, – Гвин усмехнулась.
– А маги? Маги вещей?
– Надеюсь. Но, честно скажу, многие сейчас вообще не уверены, что они существуют, – Гвин нахмурилась. – Их никто не видел уже много-много лет. Служба никогда не раскрывала ни одного такого мага. Они боятся, до сих пор. Очень сильно боятся.
– Почему? Разве у агентов нет в запасе кучи сильных заклинаний контроля, блокировок, разных запрещенных приемчиков, боевых магов на худой конец? Они же, даже не вставая, способны уложить на лопатки, – Руни фыркнула, наклонила голову и оперлась щекой о костяшки согнутых в кулак пальцев. – Грет Ардо говорил на лекции, что магия вещей самая неизвестная из всех, что против нее нет защиты, наверное, поэтому?
– Ола, – откликнулась Гвин. – А еще она весьма опасна для любого неподготовленного мага, кроме, пожалуй, мага вещей. Помнишь, что бывает, когда люди перебарщивают с физическими иллюзиями? Магия вещей – это как суперсильная иллюзия, если ты не способен творить такие чары, то скорее всего они вызовут необратимые повреждения дей-има.
– Ужас… – Руни кисло улыбнулась. – Я, кстати, прочитала про эффект Морка-Тира. Кошмар просто!
– Бесконтрольная магия, потеря ощущения времени, потеря человечности, потеря собственного я и, наконец, потеря физического тела, – отстраненным голосом перечислила Гвин, задумчиво и бесцельно глядя куда-то вглубь небольшого зала кофейни. – Не знаю, что может быть страшней… Но, знаешь, иногда мне кажется, это справедливая цена.
Руни удивленно и настороженно покосилась на девушку.
– Цена чего?
– Магии, – красивые, ясные глаза Гвин резко остановились на побледневшем лице собеседницы. – Истинно свободной, настоящей магии…
***
– Ворт! – обеспокоенно выкрикнула Руни, стремительно проносясь рядом с Вортом, который только поймал ее заговоренный пасс.
– Ау! – парень вдруг резко отбросил мяч в сторону и изо всех сил замахал в воздухе ушибленной рукой. – Браза, как больно!
– Не удивительно, – усмехнулась Руни. – Он же усиленный был, видел, быстро летел.
– Да, но… Пф-ф… Ау, – Ворт продолжал размахивать в воздухе рукой.
– Ты отвлекаешься сегодня, – она подбежала ближе к воротам и настороженно, одновременно словно извиняясь, посмотрела на Ворта. – Все хорошо?
– Ага, – он уверенно кивнул и пояснил немного утомленным и нервным голосом. – Просто перед отправлением в Юсту подал документы на отбор в колледж. И теперь вот только понял, что если все удастся, то матчи с Ирбином будут последними здесь и, кажется, распереживался, – Ворт неловко улыбнулся. Его лицо осунулось, уголки губ опустились вниз.
– Ничего, – Руни улыбнулась и кивнула. – Это нормально, грустить. Главное, ведь знаешь, что поступаешь правильно.
– Я, кстати, поговорил с Ронтоном, – Ворт печально усмехнулся. – Слышала бы ты, как он ругался! На арданском… Впечатляет.
– Представляю!
– А потом пожелал мне удачи и чуть не разревелся! Браза, – Ворт поднял голову и Руни заметила, как парень и сам едва сдерживает слезы, – никогда бы не подумал, что увижу такое и останусь жив. Но было очень приятно.
– Догадываюсь, – Руни улыбнулась: мягко, с искренним сочувствием.
– И теперь Эйдар будет играть по пол матча на замене, привыкать.
– Оу… – девочка нахмурилась.
– Согласен, мне тоже страшно, – без тени смущения признался Ворт, – но лучше постепенно его вводить, чем потом он сорвется. Да и после проигранных Мирану матчей, мы вряд ли выйдем во второй круг, так что как раз к следующему сезону окрепнет.
– Наверное, – Руни пожала плечами. – Но без тебя все равно будет тяжело… Хм… И когда отбор?
– 27 и 28 декабря.
– Прямо в наши экзамены?
– Ола, мне как всегда «везет», – Ворт нагнулся и поднял с земли мяч. – Поэтому давай-ка еще раз отработаем тот усиленный, идет?
Он красивой дугой передал пас Руни.
– Конечно, – ответила она, элегантным, быстрым движением, притягивая к себе взлетевший в воздух спортивный снаряд.
***
Браза, Руни, сосредоточься…
Перед ней на парте одиноким, белым прямоугольником лежал абсолютно чистый лист бумаги, а к горлу медленно, неприятным, влажным комом подкатывались обидные слезы. Руни тяжело вздохнула. Так громко, что обернулся даже Грет Ардо, который, накинув ногу на ногу, удобно, устроившись в преподавательском кресле, читал свежий номер альстендорфской газеты, изредка переводя внимательный взгляд с черно-белых страниц на десяток склонившихся над партами студентов.
Внутри неприятно кольнуло… Сейчас они, наверняка, уже переоделись и сидят в холле. Эйдар, сто пудов, весь бледный, трясется от страха. Ха-х, да, дебютная игра. А Ворт… бедный Ворт… Интересно, что он чувствует за долгое время впервые отправляясь на скамейку запасных? Вот бы…
– Руни? – громкий голос Грета Ардо вдруг прервал ее мысли.
Она резко вскинула голову, невольно встретившись с ним взглядом, и тут же, словно обжегшись, опустила ее, и вновь с некоторым удивлением, будто не очень понимала, где находится, уставилась в проклятый белый бумажный лист.
– Ты готова отвечать? – преподаватель отложил в сторону газету. Ребята вокруг все как один уставились на них.
Браза.
– Нет, – промямлила Руни, краснея.
– Хорошо, – Ардо медленно кивнул. – Тогда… хм… – он строго оглядел аудиторию, – продолжаем… – и снова взял в руки шуршащую газету.
Руни облегченно выдохнула.
Из окна до нее долетал тихий, ровный гул наполняющегося болельщиками стадиона. Даже отсюда, с противоположной стороны университетской площади она краем глаза замечала нестройные группки спешащих на игру людей. Сине-зеленые шапки, с выглядывающими из-под них растрепанными волосами, веселые лица, разрумянившиеся от холодного, обжигающего ветра и предвкушения отличного матча, возгласы и взрывы смеха. Иногда среди толпы проглядывали непривычные цвета Ирбина, а совсем уж редко – серые, черные, синие, строгие пальто преподавателей. Все они, огибая здания, одни за другими будто таяли в раскинувшемся на их пути по-зимнему слегка прозрачном парке, чтобы затем вновь появиться, Руни не могла видеть этого, но знала, около величественной громады университетского стадиона, который так напоминал древний лесной северный форт. Эх… Вот бы сейчас быть там.
Но нет…
Перед ней по-прежнему лежал лишь белый пустой лист. И, браза, она совершенно не знала, что с ним делать.
– Ты что проспала матч?
Руни стояла около входа для команд, напряженно прислушиваясь к искаженным эхом и криками болельщиков голосам комментаторов, когда вдруг почувствовала легкое прикосновение к плечу. Она нервно дернулась и чуть не сбила с ног ехидно улыбающегося Грэма, благо тот успел вовремя отскочить на шаг назад.
– Эй!
– Ой, – Руни растерянно застыла на месте, изумленно уставившись на друга. – Э-э, прости…
– Ничего, – Грэм поднял руки вверх и аккуратно подошел ближе, параллельно окидывая девочку любопытным взглядом: темные, узкие брюки, обычные ботинки, зимняя парка, спешно накинутый на голову капюшон, полупустой рюкзак за спиной… – Ты что бросила трибол? – в его глазах промелькнула тень испуга.
Руни зло выдохнула.
– Браза, нет, конечно!
Грэм сразу немного расслабился.
– А почему тогда не на поле?
– Угадай с трех раз.
– Проспала? – повторил парень.
– А похоже?!
– Нет, – честно ответил он.
– А зачем тогда говоришь, – буркнула Руни, а потом вдруг устало добавила, уже без всякой злости и раздражения, чуть не плача. – Ладно, забей. У меня важный зачет был, не смогла пропустить.
– Понятно, – кивнул Грэм. – Сочувствую.
– Меру.
– А я вот пришел повидаться. Надеялся поймать тебя после игры и уговорить прогуляться по городу.
– Ого, – Руни слегка удивилась. – Долго бы ждать пришлось.
– Это не важно, – Грэм усмехнулся. – Так что, пойдем? – он протянул руку.
– Пф-ф… Ну, – она сделал вид, что думает, а потом ответила, и ее глаза заблестели. – Пойдем.
Ответный матч с Ирбином был назначен на последнее воскресенье перед началом экзаменов. Так получилось, что в субботу у ребят в расписание еще стояли зачеты, поэтому Варде Ронтон решил отправиться на игру ранним утром в воскресенье, а возвращаться в Альстендорф только в понедельник, чем очень обрадовал команду.
– Наконец, на-ко-нец-то! Да-а-а, – воскликнул Рей, вскинув вверх руки. – Отличный план, тренер.
– Гроте меру, Рей, – ответил Варде Ронтон, скептически хмуря свои темные, широкие брови. – Надеюсь, хоть ни у кого в понедельник экзаменов не назначено? – он быстрым взглядом пробежался по лицам игроков, которые дружно закачали головами. – Хоть тут повезло, – заключил тренер, облегченно выдыхая, и перешел к обсуждению состава команды на предстоящий матч.
В итоге ребята вместе с тренером и представителем университета прибыли в Ирбин за четыре часа до начала матча вместе с самыми преданными болельщиками, которые не побоялись проделать такой довольно долгий путь ради своей любимой команды.
Руни застегнула молнию на просторной ветровке, еще раз проверила шнуровку на кроссовках и, подумав, захлопнула ящик с вещами.
– Готова уже? – высокий голос Ньюмы, которая сидела на скамейке неподалеку и закрепляла заколками свои волосы, вывел Руни из привычной задумчивости.
– Да, – откликнулась девочка, мельком улыбнувшись.
– Не выпустил он тебя все-таки на поле? – Нью кивнула, взглядом показывая на кофту и тренировочные брюки, надетые на Руни.
– В начале, нет. Но, может, потом повезет.
– Да, может быть. Как тебе форма? Мы ведь в ней еще не играли в этом сезоне. Мне кажется, она самая классная из всех. Люблю градиенты.
– А мне больше с «молниями» нравится, – скромно заметила Руни.
– Та тоже прикольная, – согласилась Нью. – Ирбин сегодня, наверное, будет в старой, домашней.
– Белой, с такими странными разводами?
– Ага, – Ньюма прыснула. – Постоянно кажется, что она у них грязная.
– Точно, – засмеялась Руни и, заметив, что Нью закончила делать прическу и собиралась переодеваться, извинившись, выскользнула из раздевалки в просторный, светлый холл.
Зона ожидания для игроков пока пустовала, так что девочка выбрала себе самое удобное место, прямо напротив большого плаката с эмблемой университетской лиги и не без удовольствия растянулась в мягком кресле. Спустя несколько минут в холле послышался тихий шорох приближающихся шагов, и Руни, неохотно вынырнув из приятной, сладкой дремоты, обернулась.
– О, Ворт, это ты?
– Да, – капитан помахал ей рукой и опустился на соседнее кресло. – Не поможешь? – он протянул ей аккуратно скрученные рулончики сине-зеленых эластичных лент. – У тебя отлично получается.
– Без проблем, – с радостью кивнула Руни, забирая у Ворта ленты и приготовившись заняться делом.
– Решил намотать все сразу. В прошлый раз протупил, пришлось потом чуть ли не на поле заканчивать.
– Сегодня только на вторую половину выйдешь? – спросила Руни, отлаженными, четкими движениями аккуратно накладывая один оборот ленты поверх другого.
– По плану, да. А ты?
Руни пожала плечами.
– Понятно, – усмехнулся Ворт. – Ненавижу сидеть на скамейке…
– А я как-то привыкла уже.
– Да, я, кажется, потихоньку тоже начинаю.
– После одной игры?!
– Ага, – Ворт широко улыбнулся и протянул Руни другую руку. – Надеюсь, Ронтон тебя выпустит. Хотелось бы поиграть вместе напоследок.
– Напоследок?! – от удивления голос Ньюмы стал еще более звонким и тонким. Она стояла рядом с ними в форме с накинутой поверх футболки толстовкой и нервно, возбужденно уставилась на Ворта. – Это как…
– Напоследок в этом году, – быстро нашелся Ворт. Он мягко улыбнулся Нью, она тут же шумно выдохнула и с явным облегчением упала в ближайшее кресло. А Руни сделала вид, что сосредоточена на работе, пальцы Ворта задрожали, так что наматывать на них ленты стало, и правда, значительно тяжелее.
– Фу-ф, – Нью помахала перед лицом ладонью. – Ну и напугал ты меня, – она повернула лежащую на спинке кресла голову в сторону капитана. – Слушай, может я закончу с твоими лентами? Руни устала уже, наверное. Да и она, кажется, перепутала твой любимый порядок, – Нью покосилась на руку Ворта, которую Руни заматывала первой. – Синий рядом с синим. Придется переделывать, – это прозвучало странно: мягко, по-домашнему ласково и нежно, с нотками извинения и сочувствия.
Руни дернулась и тут же остановилась, потом аккуратно положила на колено начатый рулон ленты и, убедившись, что он неподвижно закреплен, смущенно посмотрела прямо в глаза капитана.
«Браза, что она такое говорит?» – читалось в ее взгляде.
Ворт был бледен как мел. Нью тем временем уже начала вставать, видимо, приняв всеобщее молчание, как знак согласия.
– Нет, Нью, – голос Ворта сорвался.
– Что? – переспросила Ньюма, не расслышав.
– Мне ничего не надо от тебя, – сказал Ворт, теперь куда более увереннее и громче. Его лицо побледнело еще сильнее, но глаза загорелись ярким блеском.
– Ты о чем? – Нью нахмурилась.
– А ты о чем? – Ворт резко поднялся на ноги, и они с Нью оказались в полуметре друг от друга. Незаконченный рулон синей эластичной ленты с приглушенным стуком соскочил с колен Руни и запрыгал по полу, но никто не обратил на него внимание.
– Ворт, подожди… – Ньюма протянула вперед открытые ладони. – Давай поговорим, – она кинула быстрый, недовольный взгляд на притихшую Руни, – наедине.
– Нет, – руки Ворта сжались в кулаки. – Мы уже говорили. И, кажется, ты тогда четко мне объяснила, что я не нужен тебе.
– Но все не так… просто! – Нью всплеснула руками, ее удивительно красивые глаза влажно заблестели, а улыбка пропала. Несколько прядей шоколадных волос выбились из аккуратно собранной прически и упали на взволнованное, раскрасневшееся лицо. – Послушай, Ворт, дора. Ты не не нужен мне. Мы же друзья!
– Разве?
– Браза, Ворт, конечно! Ничего не изменилось!
– Это ты так думаешь, – зло бросил Ворт.
– Не только я, – Нью скрестила руки на груди. – Ребята тоже. Почему ты вдруг решил, что тебя все бросили? Мы все за тебя, Ворт. Все переживаем. А ты только строишь из себя какого-то отвергнутого изгоя.
– Нью, перестань, – Ворт покачал головой. – Причем тут вообще другие? Я думал, это лишь наше с тобой дело.
– Оно было таким, пока ты не решил напиться и отомстить Рею на глазах у всех, а потом развалить команду! – отчаянно выпалил Ньюма и замолчала.
Где-то далеко скрипнула дверь, но ни Ворт, ни Ньюма не обернулись.
– Так вот оно что! – на лице парня медленно проступила ехидная, язвительная усмешка. – Хочешь, чтобы все вернулось назад? Чтобы тебе снова было хорошо и комфортно? Чтобы я стал прежним: веселеньким, глупеньким мальчиком, который по уши влюблен в тебя и еще надеется на счастливый конец?
– Ворт…
– Так не бывает Нью! Дело сделано, сказанного не вернешь! Ты, конечно, можешь хоть сколько притворяться, что ты тут ни при чем, что ты не виновата и вообще живешь в параллельном мире, но это не поможет! Браза, Нью. Будь взрослой! – Ворт подошел вплотную к девушке. По лицу Ньюмы текли слезы, она побледнела и невольно пыталась отстраниться от него.
И тут Ворт резко дернулся, а через секунду кулак Рея с громким, звонким шлепком врезался в его левую щеку. Капитан вскрикнул, согнулся, но Рей нанес второй удар, и Ворт повалился на бок.
В холле вдруг сразу появилась вся команда, но никто не двигался. Рей замер около плачущей Ньюмы, чуть загородив ее плечом, его светлые, волнистые волосы разлетелись в разные стороны, грудь тяжело и сильно вздымалась вверх, глаза горели решительностью и злобой, он уже приготовился к еще одному удару, только ждал, пока противник начнет подниматься. Ворт еле стоял на ногах, опираясь о подлокотник кресла и переводя сбившееся дыхание, прежде чем снова повернуть опущенную голову. Шон, Гарт и Макс застыли в нескольких шагах за спиной Рея, явно готовые в любую секунду схватить того за руки. Остальные ребята ошарашено переглядывались друг с другом и пытались понять, что вообще происходит.
– Я виноват, потому что слишком долго молчал, – хриплый голос Ворта разрушил сосредоточенную неподвижность мгновения. – И ты виновата, Нью, потому что видела все и тоже молчала, – он поднял на нее свои синевато-зеленые глаза. – И в этом нет ничего страшного, просто жизнь.
Капитан хотел пожать плечами, дернулся, но тут Рей, не выдержав напряжения, снова ударил его, и теперь уже Ворт, кажется, решил защищаться.
– Орда ла ме ино, урлан дэл. Что тут твориться?! – от громкого крика тренера все снова замерли. Варде Ронтон, одетый в пиджак и брюки, напуганный и вместе с тем ужасающе грозный в два широких, пружинистых прыжка оказался около Рея, Ворта и Ньюмы. – Что вы тут устроили, я спрашиваю?! – черные угольки его глаз, цепкие и колкие, пробежали по лицам игроков и остановились на капитане. – Это из-за тебя? Говори!
– Да, тренер, – спокойно ответил Ворт.
– Почему?! – Ронтон, сомкнув за спиной руки, сделал шаг к капитану, надвиснув над не очень высоким худым Вортом подобно огромной грозовой туче.
– Потому что я ухожу из команды, – все также спокойно сказал Ворт. – Это мой последний матч.
Ребята вокруг невольно громко охнули, Рей растеряно опустил кулаки, а Ньюма вдруг перестала плакать и ошеломленно посмотрела на парня.
– Нет… – еле слышно прошептала она.
Варде Ронтон плотно сжал губы, отчего его выразительное, нахмуренное лицо, стало еще более сосредоточенным и напряженным.
– Ты достаточно хорошо подумал? Ведь там… – Варде Ронтон слегка качнул головой, – не все может получиться.
– Да, я уверен, – Ворт поднял на тренера глаза. Повисла пауза.
– Ола, – наконец, стиснув зубы, ответил Ронтон, чуть отходя назад от капитана. – Иди в мой кабинет.
– Меру, тренер, – Ворт благодарно кивнул, потом еще раз быстро посмотрел на Ньюму, Рея и других ребят и развернувшись сделал шаг в сторону полуоткрытой двери тренерской.
– Ворт, постой, – тихий голос Руни заставил парня остановиться и обернуться.
Девочка, немного замешкавшись, присела на корточки, собрала раскрученную эластичную ленту, которая так и тянулась по полу за капитаном, после чего протянула ее Ворту.
– Меру, Рун, – Ворт грустно улыбнулся ей, убрал в карман спутанный синий комок и молча ушел.
Альстендорф проиграл матч Ирбину со счетом «два-один», ни Ворт, ни Руни так и не вышли на поле.
Она, то и дело оглядываясь, быстрым, торопливым шагом выбежала из дверей гостевого дома и, уткнувшись носом в теплые, слегка покалывающие кожу складки шарфа, который отчего-то пах морем и весной, зашагала куда глаза глядят по незнакомым, погруженным в приятные сумерки вечера улицам Ирбина. Вдоль длинных, блестящих подобно дорогим атласным лентам городским каналам, гулял неприятный, холодный ветер. Руни повыше подняла ворот куртки и, недовольно поморщившись, растрепавшиеся волосы то и дело лезли в лицо, накинула на голову глубокий, мягкий капюшон.
– Браза, поскорей бы вернуться домой.
Мимо нее, смеясь и о чем-то весело болтая, прошла группка молодых ребят, судя по всему, студентов местного университета, и Руни с непривычной завистью, даже тоской, оглянулась им вслед. Ей ужасно хотелось поговорить с кем-то. Но, с кем?
Ал вряд ли согласиться выслушивать ее трибольные горести, если вообще соизволит ответить на вызов, конечно.
Грэм? Хм, нет, Руни не была уверена, что стоит беспокоить друга по такому несущественному поводу.
Дедушка? Ха-ха. Она сама улыбнулась абсурдности идеи.
Гвин?
Руни с сомнением покосилась на поблескивающий в уличных огнях браслет связи на запястье.
А почему бы и нет?
Лицо, обрамленное копной темных кудрей, мгновенно всплыло в мыслях. Руни крепко сжала ладони в карманах, как будто это могло хоть чем-то помочь и даже уже собиралась зажмуриться, она всегда делала так в детстве, когда очень-очень сильно хотела, чтобы сбылось задуманное, но не успела – приветливый, слегка утомленный голос девушки ураганом ворвался в сознание.
– Иром, Руни.
Она откликнулась сразу.
– Иром, Гвин. Есть время?
Гвин даже не задумалась.
– Для тебя – всегда, илса. Рассказывай, что случилось…
Сухие губы медленно расплылись в широкой, счастливой улыбке, и Руни, облегченно вздохнув, сдвинулась с места, бодро шагнув вглубь паутины городских кварталов.
