Валя Худякова
Мир – Магия
– Согласно выводу судей, с которым он согласился, да. И с тех пор живет без магии.
– Но… как? Это же невозможно! – Руни покрутила головой. – Хабы, браслеты, охранные заклинания, мобили. Как он умудряется не пользоваться всем этим? И трибол!
– Ну, я же говорил, Джо очень талантливый и сообразительный, – дедушка хитро улыбнулся. – А для того, чтобы быть отличным тренером, не всегда обязательно самому бегать с мячом по полю. Думаю, то, что его до сих пор не отпускают на пенсию, многое объясняет. Магия важна Руни, никто не спорит, но магия лишь часть тебя, часть мира и часть нашей жизни, но далеко не вся она. И Джо одно из главных доказательств этому.
***
– Иром рино, ребята, – Грет Ардо приветственно поднял вверх руку и улыбнулся. В этом семестре занятия по теормагу на первом курсе стояли последней парой во вторник, поэтому студенты выглядели усталыми и утомленными. Но Грета эта апатичность слушателей никогда не смущала. Он привычно спустился с кафедры и начал лекцию. – Сегодня мы обзорно познакомимся с одним из самых загадочных и, по моему мнению, интереснейших разделов магии ситенары – с магией ловцов. Для тех, кто плохо разбирается в теме, небольшое введение.
И так, если рассуждать грубо, всех людей можно условно разделить на две большие категории: на магов и ловцов. Согласен, данная классификация вносит некоторую двусмысленность в отношении понятия мага, поскольку мы привыкли любого человека называть магом, но, думаю, это не станет для нас серьезной трудностью. Собственно, ловцы – это такие люди, которые по своим магическим способностям более чувствительны к изменениям: керты ситенары, ридея, магической параллели и так далее. Ловцы хорошо поддаются воздействию чужих чар, но как правило сами колдуют плохо, за исключением, быть может, случаев комбинации с эффектом Растрола первого типа55. Обычно все отличительные качества ловцов сублимируют исключительно в так называемую магии ловцов – в заклинаниях и приемах, позволяющих открывать новую магию. Сразу замечу, что это довольно поверхностное суждение. Несомненно, составление новых заклинаний является неким апофеозом сущности ловца, но не стоит забывать, что такие люди способны на большее.
Историки и теоретики магии традиционно считают основоположником магии ловцов одного из академиков Мары Терра Цува, поскольку он впервые открыто описал некоторые приемы этой магии с своем трактате. Далее, спустя десяток лет его коллега академик Лор Курв предложил ту самую классификацию, которую я упоминал выше, и с тех пор магия ловцов стала полноценной исследовательской и практической дисциплиной. Имена знаменитых ловцов известны не так хорошо, как имена их соратников магов, но тем не менее, думаю, вы слышали о Жине Тире, Доре Фильмине, Нердане Йормане. Эти люди были талантливыми и выдающимися ловцами, которые подарили нам множество важных заклинаний. А Нердан Йорман стал еще и успешным магом.
В наше время самым известным из ныне живущих ловцов, пожалуй, считается Салик Вастер, выходец из Ардана и член академии Мары. Он совместно с Арделией Варт открыл модифицированные заклинания, использующиеся в аккумуляторах мобилей. Также особенно здесь, в Альстендорфе, известен Дарам Митраш, академик Неймара, выпускник нашего университета и его действующий профессор. Митраш часто выступает с лекциями, так что у вас за время обучения безусловно появится шанс увидеть его вживую.
Открытие новой магии – крайне сложный и неоднозначный процесс, до сих пор не получивший полноценного научного описания и опирающийся скорее на эмпирические законы, чем на прочный фундамент теории. Именно магия ловцов вносит существенные противоречия в концепции устройства магической параллели, с которыми те не могут справиться даже сегодня, несмотря на старания многих десятков поколений ученых. Поэтому мы коснемся ее лишь ознакомительно и в общих чертах.
Допустим у нас есть маг, чья керта обладает природной способностью удивительно точно подстраиваться под керту определенной магической категории. Повторюсь, эта способность, не приобретенная в результате обучения или тренировок, а самобытная, то есть у мага не просто склонность к одному из родов магии, а именно врожденное внутреннее знание магической категории. И есть ловец, который может уловить, почувствовать это уникальное изменение керты мага и облечь его в нечто такое, что позволит повторить магический опыт другому магу, сделает его безличным, обобщенным, оторванным от конкретного исполнителя. В создании заклинания всегда принимают участие двое: маг и ловец, по-другому никак. И при этом они должны как бы соответствовать друг другу.
Когда-то давно среди магов бытовала поговорка: главное найти ловца, а заклинания попадутся сами. Это абсолютная правда. Существовало множество талантливейших магов, которые колдовали сложные уникальные чары, но так и не сумели формализовать их. Дело в том, что магия ловцов не только сложна, но и коварна, поскольку требует от мага и ловца абсолютного взаимодоверия. Все ваши мысли, воспоминания, все что вы знаете, помните, мимолетные интенции, ощущения становятся общим, никаких секретов, и если вы даже на мгновение засомневаетесь или начнете сопротивляться, то ничего не получится. Полная синхронизация, как бы сказали мои коллеги из технологического института, – Грет Ардо усмехнулся. – Сохранились дневники нескольких ловцов, в которых они описывают свой опыт поиска заклинания, и, поверьте, эти рассказы поражают воображение. Такому учатся годами, и далеко не всегда усилия приводят к успеху.
Помимо личных отношений очень большую роль в процессе открытия заклинаний играют профессиональные качества мага: его ситенара и/или ридей, если он задействован. В идеале считается, что ситенара мага должна быть максимально гибкой или, как еще говорят, лояльной. Что это значит? Вспомним модель ситенарного взаимодействия магической категории и ри-има мага. Если ситенары мага достаточно для изменения его керты до керты магической категории, а в нашем случае ее достаточно, поскольку маг от рождения способен колдовать, то маг получает иктумиальный потенциал, а магическая категория – «пространство-время», что приводит к потере сродности ситенары и магической категории. Но что, если ситенара мага позволяет изменять собственную керту прямо во время взаимодействия, вновь и вновь подстраиваясь под новую керту категории? На самом деле в некоторой степени ситенара любого мага обладает подобным свойством, керта не остается статичной, но тем не менее обычно ее изменения недостаточно, чтобы эффективно поддерживать взаимодействие, однако у некоторых магов все-таки наблюдается довольно продуктивный по общим меркам контакт. Тогда считается, что ситенара мага лояльна. И именно в таком случае при минимальном влиянии свойств ридея открытие заклинания становится наиболее возможным. Повторюсь, это лишь эмпирической суждение и, например, заклинание окон, открытое в Неймаре Джошем Ходаном и ловцом Скалом Дишем, является одним самых знаменитых исключений из этого правила.
Очень часто на лекциях, посвященных магии ловцов, просят пояснить механизм работы ловца, как и почему он способен, будто соединившись с магом в его магической сущности, понять магию и, что еще более удивительнее, подобрать слова и жесты, порой совершенно произвольные и не объединенные никакой логикой, для записи заклинания. Сразу скажу, я не знаю точных ответов на эти вопросы. Конечно, существуют разнообразные теории, и в рамках концепции Битрама-Зирмана и среди приверженцев модели Мары, но они сложны, запутаны и, как признают даже сами составители, очень неоднозначны, поэтому их не включают в общий курс теоретической магии, а преподают исключительно в рамках специальных дисциплин на профильных факультетах. Магия ловцов до сих пор остается темой активных дискуссий, и многие современные академики работают над теми или иными ее аспектами, поэтому нам остается лишь надеяться, что в будущем и эта магическая загадка все-таки будет разгадана.
Грет Ардо улыбнулся, сделал паузу, позволяя ученикам дописать конспекты, после чего достал из кармана пиджака листок бумаги и произнес мягким, распевным голосом.
– «И я словно разглядел во тьме свет. Моя правая рука сама двинулась вверх, а потом упала вниз, будто проведя невидимую границу между тем, кем я был мгновение назад и мной настоящим. Я понял, что изменился и изменил мир. Неуловимо, незаметно, безвозвратно. Мое знание нельзя будет предать забвению, как нельзя пройти под могучими ветрами весеннего Черкерина56 дважды, его невозможно выбелить или стереть из памяти мира. Арто виэ. Оно навсегда. И я почему-то вспомнил далекий Ардан, где гостил когда-то в далеком детстве. Морской край с непонятной крикливой речью, захватывающими закатами и лазурной глубиной мелких бухт, вспомнил темные тени ночи и странную колыбельную матери, которую она всегда пела на своем родном языке. И я понял, что искал». Так писал в своем дневнике ловец Арк Пирв, академик Мары. И это одно из самых точных описаний процесса открытия новой магии во всей истории.
***
Стадион взорвался прощальной волной аплодисментов. Довольные игроки, наконец, перестали дружно кланяться перед трибуной своих болельщиков и, радостно переговариваясь, направились к выходу с поля. Руни последний раз взглянула на товарищей по сборной, легко улыбнулась, застегнула замок ветровки, под которой виднелись яркие изумрудно-синие всполохи игровой футболки и скрылась в приятной темноте длинного коридора, который вел к командному холлу. Ей хотелось побыстрее уйти отсюда.
– Эй, Линдон, – громкий, грубоватый голос Аклера Куна застал ее врасплох.
– Да? – Руни развернулась, она до сих пор находилась в коридоре, а узнаваемый даже издалека силуэт младшего тренера маячил где-то в самом его конце, так что ей пришлось говорить громко.
– Не дождешься Ронтона? – Кун оказался рядом с ней спустя несколько секунд.
– Нет.
– Ясно, – младший тренер кивнул. – Не забывай, тренировка завтра по расписанию.
– Хорошо.
– И еще, тебя, – Кун махнул рукой в сторону холла, – кажется, дедушка ждет.
– Дедушка? – Руни удивленно нахмурилась.
– Озмар Линдон, – уточнил Кун и, развернувшись, пошел назад к полю. А Руни в спешке побежала в холл.
Дедушка, и правда, был там. Он стоял недалеко от входа в раздевалки и лениво рассматривал исчерканную маркером доску, на которой Варде Ронтон в пятницу пояснял игрокам тактические выкладки на предстоящий матч. Карен и Никор, сидящие рядом на диване, во все глаза разглядывали необычного гостя, но Озмар Линдон будто даже и не замечал этого.
Руни, наскоро поздоровавшись с дедушкой, пулей влетела в раздевалку, быстро переодела игровые бутсы на обычную обувь, захватила куртку и сразу вернулась в холл, где к этому времени собралась уже вся команда, включая Варде Ронтона и Аклера Куна, которые, пользуясь моментом, что-то активно обсуждали с Озмаром Линдоном. Но стоило Руни подойти к ним, как тренер «Альстена» тут же прервал разговор и, попросив извинить его, вышел вслед за внучкой на улицу.
– Неплохой матч, – заметил дедушка, когда Руни, наконец, успокоившись выдохнула и перестала нервно оглядываться кругом. – Ты отлично смотришься на скамейке запасных, очень гармонично сливаешься с баннером, я впечатлен.
Лицо дедушки расплылось в хитрой улыбке, а глаза весело заблестели. Порыв ветра, налетевший на них с одной из боковых аллей парка, эффектно растрепал его серебристые, пушистые волосы, так что дедушке пришлось спешно приглаживать их руками.
– О, меру, деда… – обиженно буркнула Руни, потом добавила, раздраженно нахмурившись. – Браза, я не виновата, что меня не ставят в основной состав!
– Знаю. Не кипятись, – дедушка похлопал ее по плечу. – И не ругайся. Придет твое время.
– Надеюсь, я доживу до этого момента. Эх… – Руни расстроено вздохнула. – А ты что тут делаешь, кстати, если не секрет?
– Не секрет. Вот, решил лично отдать, а заодно и тебя проведать, – дедушка достал из кармана два билета и протянул их Руни. – «Альстен» против АТА. Мы разделались с «Имретом», поэтому игра обещает быть жаркой. Места хорошие, на нашей трибуне, разумеется. Но, думаю, твой друг переживет.
– Грэм? Конечно! – Руни аккуратно взяла билеты, после чего крепко обняла дедушку. – Меру, деда! Браза, он так обрадуется!
– Опять ругаешься… – Озмар Линдон недовольно покачал головой. – Ну, да ладно. Как дела учебные?
– Нормально. Пока сильно не грузят, все-таки начало семестра. Можно сказать, отдых. А у тебя, что нового помимо чемпионата?
– Джо на днях решил свести нас с Ломартом с ума. Он катался в академию и заприметил там какого-то новенького парня. Теперь всеми силами пытается заполучить его себе в первую лигу на следующий сезон, а меня посылает разведывать местность и уговаривать Ломарта. Не знаю, чем это все кончится, но, судя по исключительной настойчивости Джо, Ломарт сломается довольно быстро…
– Ого, – Руни хихикнула. – Веселье.
– Не то слово… Еще бабушка скоро вернется, и мне надо прибирать дом.
– Ты уже начал?
– Нет, – дедушка покачал головой. – Сегодня вечером собираемся вместе с Джо. Это его плата за услуги личного разведчика.
– Ох-хо-хо. Что-то мне подсказывает, бабушка не будет в восторге от результата.
– Ну, мы честно будем стараться, – дедушка заговорщицки подмигнул внучке. – А ты давай тут, не унывай, а то, и правда, врастешь в скамейку.
– Хорошо, деда. Постараюсь.
Они остановились около здания университетского хаба. Дедушка еще раз потрепал Руни по плечу.
– Передавай иром своему другу. Надеюсь, матч вам обоим понравится.
– Я уверена, – кивнула Руни. – Удачи.
– Гроте меру, – дедушка напоследок помахал рукой, быстрым шагом скрывшись внутри заполненного хаба. А девочка, грустно вздохнув, поплелась назад в сторону общежития. Но не успела она пройти и сотню метров, как вдруг наткнулась на Гвин. Деушка была одета в свое приметное пальто сочного винного цвета и темные ботинки на массивной подошве, так что Руни сразу ее заметила в недружной толпе тянущихся к хабу болельщиков.
– Какие люди! Иром! – Гвин восторженно всплеснула руками в воздухе, лучезарно улыбаясь и слегка морщась от холодного ветра. – Поздравляю, слышала, вы выиграли.
– Ола, меру, – автоматически откликнулась Руни, поглубже зарываясь в капюшон своей куртки. Браза, сколько еще раз ей сегодня слушать эти дурацкие, никчемные поздравления.
– Я тебя, между прочим, искала, – Гвин крепко схватила девочку за запястье и оттащила подальше от центральной аллеи. – Есть отличное предложение. Поехали ко мне, посмотрим какой-нибудь фильм. Я жутко устала и не хочу никого видеть.
– Почему?
– Ну, во-первых, – Гвин загнула один из пальцев, – я притащилась в универ в воскресенье по совершенно пустяковым делам и толком не выспалась. Во-вторых, пару минут назад меня выбесил Рим, потому что, браза, иногда он ведет себя как идиот. И, в-третьих, хм… Не важно. Короче, остаток сегодняшнего дня я собираюсь валяться тюленчиком на диване и приглашаю тебя присоединиться. Что скажешь?
Руни задумалась. Идея Гвин звучала очень заманчиво…
– Кажется, я согласна, – наконец, кивнула она и облегченно улыбнулась.
– Да-а! – Гвин победно вскинула вверх обе руки, после чего крепко обняла Руни. – Идем. Мирдан соан, илса!57
– Ола, – засмеялась в ответ Руни, и они заспешили к хабу.
– Нет, я, конечно, понимаю, мы должны выбрать специализацию, потому что невозможно изучать все сразу, но, пф-ф, это так стремно и скучно, – Гвин громко вздохнула и положила голову на согнутую руку. Ее кудрявые волосы упругими пружинками рассыпались по плечам, спине, несколько прядей упало на лоб, но Гвин не обратила на них внимания. – Браза, – она подцепила кончиком пальца яркую, блестящую обертку от конфеты и задумчиво покрутила ее вокруг своей оси.
За окном сверкали звезды.
Руни сидела рядом на стуле, уютно подогнув под себя ноги, и привычно грела ладони о стенки чашки, из которой причудливыми барашками поднимался белый пар.
– Тебе же вроде нравятся иллюзии, – заметила она. – Я думала, ты будешь ими заниматься, разве нет?
– Хотела, но теперь что-то не знаю, – Гвин резко откинула фантик в сторону. – Браза, я уже даже сомневаюсь, стоило ли вообще идти учится на теормаг! Рун, ты не представляешь, сколько существует всяких дурацких правил, которым надо неукоснительно следовать. Урлан дэл, эта Служба…
– Все настолько плохо?
– Хм… Сама посуди. Для начала, если я решу заниматься магией мыслей, то есть уже на следующий год, мне придется отказаться от чего-то еще и согласиться на печать, которая намного сильнее и чувствительнее, чем метка. Потом, на третьей ступени, мне назначат куратора, чтобы он следил за всеми перемещениями и лез в мою частную жизнь по любому поводу. И это еще до выпуска. Страшно представить, что они придумают, когда мы универ закончим.
– Да уж, действительно не очень воодушевляюще… – согласилась Руни.
– А я вообще планирую работать с экспериментальной, запрещенной магией! – гордо заявила Гвин и грустно усмехнулась. – Наверное, тогда ко мне точно приставят целую ар-р-рмию агентов. Эх! Кстати, ты тоже не расслабляйся, илса, на техмагии не сильно-то легче живется.
– Знаю, – Руни покачала головой. – Меня уже просветили добрые люди.
– И что ты по этому поводу думаешь? Разве не бесит?
– Не знаю, – девочка неопределенно пожала плечами. – Конечно, на первый взгляд слишком жестко, но, с другой стороны, не просто же так их установили, правила. Они помогают поддерживать порядок и не допустить магического произвола, а это точно важнее, чем мои хотелки.
– Но почему ты считаешь, что менее жесткие ограничения приведут к хаосу?! – пристальный, чуть требовательный взгляд Гвин скользнул по лицу Руни. – Почему если я умею круто колдовать иллюзии, мне должны запретить пользоваться безмолвкой, например? Или если я изучаю, практикую какую-нибудь сильную магию, то должна жить в тюрьме или быть агентом Службы и тоже жить как в тюрьме? Я не собираюсь становиться преступником и скрываться от закона, просто хочу немного больше свободы.
– Но не у всех такие добрые намерения, – отозвалась Руни. – Сама знаешь, какие типы даже в универе встречаются…
– Эти типы прекрасно скрываются от Службы и при нынешнем порядке, – Гвин закатила глаза. – Более того, сейчас к ним вынуждены обращаться многие маги, вроде меня, которым надо преодолевать ограничения меток или сигнальных заклинаний. Половина нашего курса прибегала к помощи вот таких типов, а иначе ты ничему серьезному никогда не научишься, поверь.
– Постой, – Руни удивленно выгнула бровь, – ты…? – она выразительно посмотрела на Гвин.
– Ага, – та широко улыбнулась в ответ. – Ола. А как еще колдовать физические иллюзии на тусовках?!
– Браза… – Руни громко выдохнула. – Я думала, вам в универе про такое рассказывают, поэтому ты умеешь.
– Так нам и рассказывают, ну, обычно, – беспечно кивнула Гвин. – Однако на теории далеко не уедешь. Реально-то колдовать не учат, вот и приходится выкручиваться. Если тебе надо, могу…
– Нет, меру, – Руни аккуратно отгородила себя рукой.
– Но имей в виду. Серьезно, – Гвин хитро подмигнула. – Могу научить или познакомить с тем, кто научит. На самом деле, не все «эти типы» взаправду плохие парни. Чаще всего, совершенно обычные, адекватные, порядочные маги. Некоторые даже считают их героями. Ведь они, возможно, единственные, кто не дает магии в нашем мире умереть по-настоящему. И я склонна согласиться, без них точно было бы намного хуже. Со временем ты тоже это поймешь, Рун.
– Наверное, – девочка поджала губы и как-то невольно отстранилась от Гвин, подвинувшись ближе к спинке стула. Ей не хотелось сейчас продолжать разговор, поэтому она решила сменить тему. – Как прошли каникулы?
– Ого, – на лице Гвин проступила тень искреннего изумления. Девушка подняла голову и выпрямилась. – Имеешь уходить от серьезных вопросов, да.
Руни прыснула.
– Отлично, кстати, – Гвин улыбнулась. – Я про каникулы. Мы с родителями посидели в Эскер мол по-семейному, а потом я поехала к друзьям. У нас компания еще в школе сложилась, и теперь стараемся собираться вместе хоть раз в год. Ребята решили устроить тур по барам. Представляешь, в Ирбине даже в праздники все работает! Короче, круто повеселились. А ты чем занималась? Слышала, Риму удалось затащить тебя на ту вечеринку в галерее?
– Да, – Руни отчего-то смущенно покраснела. – Не скажу, что там было…
– Ага, – Гвин лукаво склонила голову. – Но там был Алан Найлен. Он же тебе нравится?
– Нет!
– Да, ладно, Рун! К слову, он ничего. Хотя иметь друга вроде Рима, сомнительная рекомендация. А почему домой не поехала?
– К бабушке? – Руни невольно поморщилась. – Не люблю я эти семейные ужины. Да и они с дедушкой к маме в Ардан собирались.
– Постой… – глаза Гвин любопытно прищурились. – Наверное, сейчас я лезу не в свое дело, но мне казалось, что твои родители живут здесь, в Альстендорфе?
– Моя мама живет в Ардане, – пояснила Руни, – а бабушка с дедушкой около базы «Альстена».
– Офигеть, как далеко! Я про маму.
Руни пожала плечами.
– И часто вы вообще видитесь?
– Последний раз я была там года два назад, потом как-то не получалось.
– Два года?! – у Гвин самопроизвольно открылся рот. – Вау. И ты не скучаешь?
– Скучаю, но, если честно, я не сильно близка с мамой, у нее своя семья, а я почти все детство провела у дедушки с бабушкой.
– Что?! Ты росла без мамы? – глаза Гвин округлились от удивления.
– Не совсем. Мама работала за пределами Литернеса. Она родила меня довольно рано, сразу после окончания второй ступени. Вскоре ей предложили работу в одной знаменитой исследовательской группе, возглавляемой академиком Мары, сначала как ассистенту на полгода, но в итог, она осталась там надолго и пришлось переезжать. Я тогда была еще маленькая, они с бабушкой и дедушкой решили, что мне будет лучше остаться с ними. Через несколько лет после этого мама вышла замуж, теперь у меня есть младшая сестра Али.
– Ничего себе! – было заметно, что Гвин поражена и растрогана до глубины души. – Ой, прости. Наверное, тебе тяжело говорить…
– Да нет, мы с дедушкой очень классно проводили время. Конечно, я сильно тосковала по маме, иногда даже вслух с ней разговаривала. Но, если честно, и не знаю толком, как было бы лучше: жить с мамой или с дедушкой. Они меня с бабушкой очень любят.
– И ты не хотела переехать к маме, когда выросла?
– После начальных классов Али, моя сестра, была слишком маленькая, и маме было бы тяжеловато с двумя детьми и ее работой – она профессор в университете, артефактами занимается, а еще отчим, он ко мне прекрасно относится, но мы все-таки чужие люди. В старшей школе у меня появились друзья, я училась здесь, жила в общежитии, мне все нравилось, тогда же всерьез стала заниматься триболом. Ты знаешь, мой дедушка – известный тренер, он научил меня играть еще в детстве, всегда брал с собой на стадион, но я набралась смелости пойти на отбор в школьную команду только перед последним годом, и это было лучшее время в жизни. А сейчас я даже и не думаю про то, чтобы жить с мамой. Слишком мы разные люди… Слишком незнакомые, и, кажется, все в нашей семье это понимают.
***
– Хм… – немигающий взгляд шоколадного цвета глаз медленно сканировал притихшую аудиторию студентов первого курса. Профессор кафедры магического права Ильга Маграу сегодня по своему обыкновению была вся в черном: замшевые туфли на массивном, прямоугольном каблуке, идеальные стрелки прямых, широких брюки, водолазка с высоким воротом и длинными рукавами, однобортный жакет, силуэтом напоминающий мужской смокинг. Беловато-серые волосы Маграу собрала в элегантный пучок на затылке, в ее аккуратных ушах покачивались крупные яркие серебряные серьги со вставками из разноцветной эмали, а глаза были подведены широкими линиями в тон украшениям.
– Мирдан соан, – Марк побледнел, быстро наклонился к Орзе и прошептал ей на ухо так громко, что даже сидящая рядом Руни услышала. – Она, кажется, совсем злая!
– Марк! – Орза недовольно покосилась на парня, прижимая к губам указательный палец. – Замолчи, пока нас не выгнали!
В ту же минуту Маграу, наконец, перестала откровенно разглядывать студентов и, сухо улыбнувшись, поздоровалась.
– Иром, – она скрестила руки на груди. – И так, Нулевые кодексы. Что вы знаете об этом самом без преувеличения значимом магическом законе? Уверена, ха-х, довольно немного.
Она усмехнулась.
– Нулевые кодексы были приняты несколько месяцев после окончания Темных арков и ознаменовали собой начало новой эпохи в жизни не только Литернеса, но всего мира. Проект Нулевых кодексов разрабатывался в движении сопротивления задолго до свержения Скейлера, как вы помните, упоминания о них есть в «Словах конца и начала», однако конечный вариант текста был предложен уже непосредственно специально созданной для этого редакционной комиссией. Нулевые кодексы по своей сути необходимы для закрепления самых базовых правил общественного порядка, прекращения бесконтрольных столкновений между противниками и сторонниками нового режима и повышения безопасности.
Профессор милостиво замолчала на пару секунд, давая студентам хотя бы шанс, чтобы записать ее слова, а затем продолжила, расцепив руки и положив ладони на край стола.
– Следуя классификации Боргера-Элдека, Нулевые кодексы частично затрагивают три рода магии: магию мыслей, ситенары, материи – и полностью запрещают еще один, магию вещей. Или, если говорить простыми словами, не используя деление, боевую магию и магию вещей.
Нулевые кодексы делают недопустимым применение большинства боевых чар, связанных с физическими, моральными увечьями, таких как, например, оглушения, болевые удары, «лабиринты», физические иллюзии «на другого». В тексте закона нет непосредственного перечисления запрещенных заклинаний, в отличие от более поздних актов, вместо этого там закреплены признаки, критерии, определяющие принадлежность конкретных чар к боевой магии и меры наказания за их применение. Стоит заметить, трактовка некоторых пунктов Нулевых кодексов даже в наши дни не приведена к единообразному виду и допускает серьезные разногласия, что постоянно вносит долю смятения в работу следственного аппарата Службы и Общего суда. Настоятельно предлагаю вам убедиться в этом, ознакомившись с оригинальным текстом кодексов самостоятельно, и желательно до того, как они попадутся вам на экзамене.
По аудитории пробежал привычный, нервный шумок, который Ильга Маграу также привычно проигнорировала.
– Боевая магия – могущественное и страшное оружие, в руках умелого мага она может предстать перед миром как единственное спасение, но она же всегда способна на убийство. Отсутствие реального опыта применения заклинаний, использование новой, часто экспериментальной магии, самоуверенность, алчность и неутолимое желание наживы унесло множество жизней в Темные арки, именно поэтому члены сопротивления ограничили боевую магия в первом же серьезном законе, принятом после их победы, что полностью согласуется с регламентами «Слов конца и начала», а потом спустя несколько лет фактически полностью запретили ее для обычных жителей.
Тогда, в первое полугодие после войны, Нулевые кодексы были встречены обществом с восторгом. И, полагаю, никому не покажется это странным: измотанные люди хотели мира и покоя, поэтому степень одобрения закона приближалась к ста процентам, и некоторые теоретики права считают, что именно такая лояльная реакция граждан, их поддержка, еще более возросшее доверие, после вступление в силу Нулевых кодексов обеспечили редакционной комиссии, а потом и Первому Парламенту огромные законотворческие возможности в будущем.
Профессор нахмурилась, будто с недовольством, и снова сомкнула на груди руки.
– Как я уже упоминала, боевая магия – не единственная, кого коснулись Нулевые кодексы. После окончания Темных арков не только она стала ассоциироваться со злом, бесчинствами, абсолютной, неконтролируемой властью, тиранией и магическим хаосом. В этом плане у боевой магии всегда был куда более серьезный конкурент, а именно – магия вещей, дейро. Во многом благодаря этому сейчас и мы воспринимаем её негативно, остерегаемся, возможно, боимся.
Память о Скейлере превратила магию вещей в страшного монстра, спрятавшегося в самом темном углу самой темной комнаты, там, куда люди даже не желают смотреть из-за собственного страха. Но на самом деле, и вы должны помнить это всегда, магия вещей всего лишь магия, она безлична и абстрактна, нейтральна, она лишь инструмент, и только маг определяет, с какой целью он будет ее использовать. Аналогично боевым заклинаниям в «Словах конца и начала» магию вещей было решено контролировать ради поддержания общественного порядка, безопасности, стабильности государственного режима. Однако конечный текст кодексов полностью запретил ее применение.
Ильга Маграу на несколько секунд остановилась, подчеркивая важность слов, которые она собиралась сказать дальше.
– И здесь мы подходим к одному из самых спорных моментов, касающихся Нулевых кодексов. Почему, считая магию безличным инструментом в руках человека, мы делаем исключение для магии вещей? Почему если маг владеет природным талантом управлять физическими предметами, мы обязываем его отказаться не только от дара, но и серьезно ограничиваем способность творить магию вообще, а значит – лишаем полноценной, комфортной жизни в обществе?
Согласно кодексам, применение дейро карается абсолютной печатью, и любой природный маг вещей формально попадает под это наказание, потому что он по определению хоть раз в жизни колдовал такие чары, иначе его нельзя было бы считать подобным магом. Многие правоведы на протяжении всей истории, начиная с эпохи Первого Парламента, утверждают, что такая формулировка недопустима, поскольку ущемляет права магов вещей как граждан государства и членов общества. Но, насколько показывает практика, ведь мы уже в течение многих лет не слышали ни одного имени мага дейро, Служба все-таки решает, за нас или вопреки нам, жертвовать правами, комфортом, безопасностью, а по сути – жизнь одного человека ради благополучия других.
***
– Руни! – громкий, счастливый голос Грэма вывел девочку из задумчивого созерцания проезжающих мимо разноцветных мобилей. Она привычно встряхнула головой, приходя в себя, и улыбнулась другу.
– Иром.
Вокруг непрерывным потоком двигались люди. Грэм, спрятав руки в карманы короткой дутой куртки синей с яркими зелеными полосами по диагонали, легко пробрался между спешащими к стадиону болельщиками и крепко обнял Руни, а девочка с гордым видом помахала билетами перед носом друга.
