Валя Худякова
Мир – Магия
– Да, – согласился Эф, – и это печально.
– Ну, так вы сами виноваты, – усмехнулся Ал. – Кстати, давно хотел спросить, чего Влад вдруг стал так активно участвовать в процессе? С Антоном все ясно, как ты и говорил, просто Орден ему дорожку перешел. Много раз причем. А Влад? Раньше он не сильно чем-то интересовался, да и вообще, следствие, это же не его сфера ответственности?
– Не его, – подтвердил Эф. – Но Антон ему доверяет, поэтому привлек в качества грубой силы, так сказать.
– То есть ты сам не знаешь? – ехидно прищурился Ал, а после того, как Эф пожал плечами, воскликнул. – Вот тебе на, главный следователь. Браза, у вас там что, окончательно все с ума посходили?!
– Вроде того, – широко улыбнулся Эф и молча уставился в противоположную стену коридора, надеясь, что Ал не продолжит свои расспросы.
***
Получив от профессора новую книгу для изучения, Руни полагала, что теперь они и на занятиях перейдут от иллюзий к другой магии. Это не очень ее обрадовало. Иллюзии получались пока лучше всего, Руни очень нравилось заниматься ими, нравилось чувство, что она может колдовать действительно удивительные вещи, особенно с магией вещей. Так что, когда в очередной раз профессор пришел к ней и объявил о том, что хочет провести один занимательный эксперимент с заколдованной фигуркой, Руни восприняла предложение с восторгом.
– И так, асзентэ, я хочу, чтобы ты научилась удерживать иллюзию даже во время перемещения предмета в пространстве, – пояснил свою идею профессор, с настороженностью поглядывая на Руни, которая от возбуждения и любопытства еле сидела на месте. Он и сам сегодня выглядел куда более радостным, даже помолодевшим, чем обычно.
– Хорошо, – кивнула девочка. – Э-э-э… Только…
– Конечно, ты не знаешь, – успокоил ее профессор. – И более того, я тоже не знаю, – он улыбнулся, наверное, впервые с их встречи. У Руни от удивления невольно приоткрылся рот, однако она вовремя сообразила и тут же поспешно захлопнула его. – Замечательно, правда?
– Наверное, – осторожно ответила девочка. – И это ведь … ну, возможно?
– Естественно, – усмехнулся профессор. – Но мы не будем полностью повторять то исполнение иллюзии, к которому ты привыкла, а попробуем кое-что неординарное…
– Ого…
– Помнишь, как ты колдовала иллюзию? – принялся рассуждать профессор. – Мы использовали петли Морка, чтобы обойти ограничения, связанные с отсутствием у предметов ридея. Так вот, я берусь утверждать – природному магу вещей нет необходимости использовать петли Морка, либо другие подобные приемы, с его точки зрения не должно составить много труда сделать все напрямую. Арто виэ, – он секунду помолчал, обдумывая сказанное, а потом обратился к Руни. – Ты согласна?
– Да, – Руни пожала плечами, просто потому что не знала, что ответить. – А можно спросить?
– Ола, – с готовностью кивнул профессор.
– Почему у меня раньше тогда не получалось все сразу сделать, в самом начале, когда я пробовала заклинания по отдельности? Ведь, по сути, сейчас тоже самое будет?
– Тоже, но не совсем, – заметил профессор, задорно прищурив свои холодные серые глаза. – Вспомни, как ты не могла осилить перемещение в круг до тех пор, пока сама на практике не узнала, что конкретно требуется. Видимо, у тебя такая особенность освоения магии, надо сначала испытать, а потом уже воспроизвести.
– А разве бывает по-другому?
– Конечно, каждому свое, и это если не касаться магии ловцов, там вообще все по-иному.
– А как у вас?
Профессор задумался.
– Полагаю, у меня, как у ловца, несколько неоднозначный подход к магии.
– Так вы – ловец?! – глаза Руни округлились. Браза, да сегодня у нее выдался самый настоящий день открытий.
– Изначально, да, – подтвердил профессор, – но я и неплохой маг. По крайней мере, считаю себя таковым. А вот ты, – он легко ткнул в Руни скривленным пальцем, – точно не ловец. Но и не абсолютный маг, это одно из наилучших сочетаний, на мой взгляд.
– Почему? – заинтересовалась Руни.
– Потому что при желании у тебя остается шанс освоить базу магии ловцов. У сильно поляризованных магов такого шанса нет.
– То есть вы получается тоже, как и я, но хм… как бы наоборот?
– Да, – согласился профессор.
– Наверное, классно быть ловцом, – мечтательно добавила Руни, – я не представляю, какого это – открывать заклинания. Звучит нереально…
– Только для молодых студентов, – улыбнулся профессор. – На самом деле, ты прекрасно понимаешь, что испытывают ловцы и даже несколько больше. Ты ведь тоже используешь магию, в существование которой многие сегодня откровенно не верят, просто пока еще не осознала своих чувств. Но давай заканчивать с разговорами, – профессор откинулся на спинку своего кресла, – у нас намечен очень важный эксперимент.
– Точно, – кивнула Руни и, вынув из кармана поблескивающую фигурку кубка, аккуратно опустила ее на полированную поверхность стола. Немного помолчала, размышляя как бы подступиться к поставленной перед ней задаче, как ее учил профессор, а потом сдалась, вздохнула и призналась. – Не могу понять, что делать? – она растерянно взглянула на учителя. – Если я сейчас начну колдовать, то боюсь, просто повторю привычные заклинания…
– Скорее всего, – подтвердил профессор, – и это будет вполне логичным поступком.
– Но мне же не надо использовать их? – смутилась Руни. Ох, уж эти вечные загадки профессора…
– Разумеется, нет, – старый маг скрестил руки на груди. – Тебе необходимо лишь понимать цель. Держать в голове то, что необходимо достичь. Как с перемещениями. Только цель важна.
– Ясно, – девочка вздохнула, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на колдовстве. – И…. – фигурка превратилась в солонку.
– Нет, – прокомментировал результат профессор. – Это просто иллюзия. Вот, смотри, – он легко коснулся кончиком пальца до выдуманной поверхности солонки, и та тут же пропала, оставив вместо себя металлический кубок, – я применил стандартную отмену. Если бы была петля…
– Она бы не пропала, помню, – Руни вновь приготовилась.
У нее не получилось раз пятнадцать, но девочка уже спокойно относилась к таким неудачам. Она сделала еще пару безуспешных повторений, прежде чем профессор вдруг не остановил ее и не сказал.
– Попробуй не закрывать глаза, Руни.
Руни в ответ крайне удивленно посмотрела на учителя.
– Как… – она впервые в жизни слышала, что кто-то предлагает колдовать серьезные вещи, не закрывая глаз и не на поле для трибола. Это звучало непривычно и даже дико.
– Попробуй, – настоял профессор.
– Э-э-э… хм… – Руни занервничала. – Браза…
Руки вспотели, стали неприятно липкими. Она машинально провела ими по штанинам джинс, потом подняла голову и в упор уставилась на маленькую модель кубка. На мгновение ее взгляд потерял остроту, и комната будто куда-то уплыла, размылась, растаяла в воздухе. Однако не успела Руни даже осознать происходящее, как все вернулось назад. И перед ней на столе теперь весело поблескивало в лучах солнца прозрачное стекло наполовину наполненной солонки, а где-то там, на заднем плане, среди размытых цветных пятен от ярлыков книг, расставленных на стеллажах, отчетливо выделялось довольное, слегка улыбающееся лицо профессора. Ее губы автоматически улыбнулись в ответ. Затем привычным, ленивым движением пальцев Руни сдвинула солонку к краю, облегченно выдохнула – иллюзия не пропала.
Кажется, все-таки получилось. И стоило признать, чувствовать это было непередаваемо…
Дни первый судебных слушаний наступили для Руни незаметно. Из-за частых занятий с профессором она практически полностью выключилась из реальной жизни. Порой девочка целыми днями не вылезала из библиотеки, где с каким-то голодным неистовством поглощала огромные объемы новой для себя информации, в которой сейчас чувствовала особую нехватку. Да и Гвин теперь заходила к ней значительно реже – начавшийся академический год свел их общение почти до минимума. В первые недели сентября грусть по университету особо сильно тревожила Руни. Она постоянно ловила себя на том, что мысленно фантазирует о той, сейчас недоступной для нее жизни: думает про лекции, новые предметы, представляет знакомые коридоры корпусов, сосредоточенную тишину библиотеки в поздние вечерние часы, сдувающий с ног ветер на университетской площади, пытается угадать изменились ли за лето одногруппники и друзья: Орза, Арт, Марк, вспоминает прошлогодний сентябрь, когда они все еще только стояли на пороге этой новой жизни, но уже остро чувствовали ее непривычный, незнакомый, пугающий, манящий дух. Да, тогда все было совсем по-другому, тогда Руни даже и представить себе не могла, что через год для нее все изменится вновь. Тогда она была уверена, а теперь, кажется, совсем потерялась в этом сумасшедшем круговороте событий.
Интересно, спрашивают ли о ней ребята? Помнят ли ее в трибольной сборной? Эх, трибол… Страница, которая однозначно для нее закрыта навсегда. Еще в одном из самых первых разговоров Руни спрашивала Лоннала про возможность вернуться в команду, но адвокат прямо ответил, что вероятность этого крайне мала, что, если рассуждать без пристрастия, то ей скорее всего даже придется сменить направление обучения на менее «магическое», потому что без ограничений на использование магии они точно не обойдутся. Однако Руни и без Лоннала знала – в трибол она точно больше играть не будет, слишком уж велик шанс «проколоться» с магией вещей. Жизнь и свобода точно дороже всех чемпионатов и матчей. Но смириться с этим было очень тяжело, даже несмотря на то, что Руни вроде бы и так попрощалась со сборной, вроде бы еще после школы решила завязать с играми. Однако тогда все было не окончательно решено, оставался путь отступления, которого теперь не стало. А ведь, Грэм был почти прав, сказав ей однажды, что трибол – это их жизнь, и зря она так набрасывалась на него с критикой, друг всегда отлично понимал ее.
Браза, кажется, с Грэмом они не виделись уже вечность! Руни попыталась вспомнить, когда последний раз разговаривала с ним и с удивлением поняла, что не может. Наверное, это было тогда, когда Ал и Грэм встретились после матча, и Ал потом сказал ей, что Грэм как бы влюблен в нее (ха-х, Руни, ты ведь и так это знала, верно?), а может она еще после ходила к нему на матч, или они гуляли в городе. Память о последних месяцах учебного года была бесповоротно заполнена лишь Алом, магией, клубом и экзаменами. И теперь Руни искренне раскаивалась, что не нашла тогда времени для друга.
Да, Ал… Ал… Браза… И почему она словно зациклилась на нем? Почему так скучала, даже после всего, что случилось? Почему боялась потерять его настолько же сильно, как и того, что Служба узнает о ее способности к магии вещей? Почему Ал, именно Ал? Руни старалась вообще не рассуждать, каждый раз это ввергало ее в пучину сомнений и неоднозначности, выбивало остатки твердой почвы из-под ног, подталкивало на необдуманные, сумасшедшие поступки. А сейчас ей обязательно, обязательно надо было быть уверенной и спокойной.
– Эй, Руни, извини, – Лоннал аккуратно тронул плечо девочки, откашлявшись.
– Да? – Руни отлепила щеку от теплого, гладкого стекла мобиля и растерянно посмотрела на адвоката.
– Мы можем поговорить? – уточнил тот. – Если тебе интересно.
– Конечно, – Руни встряхнула головой, отгоняя остатки сонной задумчивости и приготовилась слушать Лоннала.
Их мобиль медленно пробирался по узким улочкам ближе к окраинам Альстендорфа. Руни уже успели привыкнуть к почти маниакальной осторожности Лоннала, поэтому выйдя примерно полчаса назад из здания Общего суда, где состоялось слушание, молча уселась в мобиль, даже не пытаясь завести с адвокатом разговор о том, как все прошло, хотя ее, разумеется, распирало от нетерпения, любопытства и волнения. Вместо этого она стала смотреть на городские улицы, размышляя о своем и отдыхая, ведь слушание истощило и ее силы тоже.
– Могу сказать, что все вполне неплохо, – продекларировал сухим, ровным голосом Лоннал. Он сегодня по своему обычному был одет в темный, строгий костюм, рубашку и галстук. Вообще Руни не разу не видела его в чем-то ином.
– Круто! – она хлопнула в ладоши.
– Однако нам пока рано радоваться, – тут же осадил ее адвокат. – Обвинение просит довольно много.
– Это точно, – безрадостно вздохнула Руни. У нее до сих пор холодела спина, когда она вспоминала как служащий суда, читая список, все никак не замолкал. В какой-то момент Руни даже подумала, что спит, а это – очередной кошмар.
– Не стоит сильно беспокоиться, – постарался подбодрить ее Лоннал. – Так всегда бывает. Но несколько их требований меня… хм… насторожило. Например, проверка. Хотя с другой стороны – для Службы это логично.
– Почему? – спросила Руни. – И что это вообще… проверка?
– Довольно простая процедура, которая позволяет выявить является ли человек магом вещей, – пояснил Лоннал. – Сама понимаешь, как она проводится, – он сдержанно усмехнулся.
– Ага… – откликнулась Руни. Но вместо ожидаемой ответной усмешки Лоннал услышал, как осип ее голос, и мысленно отметил про себя, что потом обязательно надо передать это Дошу.
– Странно лишь, что они просят провести ее в срочном порядке, – продолжил адвокат как ни в чем не бывало. – Я, разумеется, не собираюсь делать им подобное одолжение. Да и судья, видимо, тоже, значит правдоподобных обоснований необходимости процедуры нет.
– Фу-ф, – выдохнула Руни, а потом добавила, – мне бы не очень хотелось остаться с кем-нибудь из них наедине.
– Никому бы не хотелось по доброй воле, – заметил в ответ Лоннал. – Еще они, кстати, классифицировали дело высоким приоритетом. Это, конечно, тоже необычно, но зато слушания будут проходить часто, и судья постарается расправиться с нами побыстрее. А по сути, все пока разворачивается ожидаемо. Для тебя требуют запрет, который в конце концов съедет до ограничений, усиленный контроль на определенный период времени и, пожалуй, все. Неплохо, – Лоннал довольно кивнул. – Ах, да, – спохватившись, уточнил он, – и проверку. Но ее скорее всего отложат – после окончания суда разрешения им будет уже не надо. Так что … ждем следующего слушания, да?
– Да, – согласилась Руни, понурив голову.
Ей очень не нравилась эта идея. Очень…
Руни, полулежа в кресле, немигающим взглядом уставилась в темный потолок. Она думала о суде, о том, что будет ждать ее после окончания дела, пыталась выстроить хотя бы примерную стратегию своей будущей жизни и … не могла. Каждый раз, каждый путь приводил ее к одной и той же концовке, к концовке, прячась от которой она и оказалась здесь – запертой в полупустом, тихом доме Зорна.
От нее каждый день требовали ответа – с Орденом она или нет. И чем ближе становился день последнего слушания, тем более жесткие нотки нетерпения проскальзывали в вопросах. Но Руни лишь неизменно молчала в ответ, она осознавала, что нарочно оттягивает момент решения, однако не сильно стремилась изменить ситуацию. Ее мысли словно стопорились, стоило начать думать об этом. Да и когда-то сильное внутреннее желание остаться с Орденом, появившееся и укрепившееся после разговоров с Гвин, таяло, внося еще больше сомнений и неопределенности.
А теперь она вообще перестала спать от волнения.
– Проверка… Браза… – Руни перевернулась на бок и вздохнула. Из-за нее все теряло смысл: все жертвы, все старания, все лишения… Какая разница будет ли она в Ордене или нет, если Служба убедиться, что она – маг вещей?! Какая вообще будет разница?! Она снова вернется туда, откуда сбежала несколько месяцев назад. Вернется назад на ту злосчастную площадь перед хабом, только теперь не сможет уйти.
– Браза…
Зачем? Почему? Кто уже знает? Эти вопросы не давали ей покоя. Но самое главное было даже не в них. Проверка в любом, совершенно любом случае раскроет всю правду. А дальше для Руни будет существовать лишь один единственный путь. Потому что она станет приоритетом номер один для агентов. И защита Ордена станет бесполезной. Даже если решение суда обернется для нее самым благополучным исходом, она так просто не выйдет из здания.
Горячие слезы стремительно побежали по натертым о подушку щекам. Руни хотелось кричать, но она могла только молчать, яростно сжимая в кулаках одеяло.
Ее загнали в угол. Снова. Опять. Поманили свободой, вторым шансом, а потом резко закрыли клетку. Не оставив даже надежды… И теперь, она медленно скатывалась в бездну безмолвного, безысходного отчаяния.
Где-то в черном небе светила яркая луна. Дош, который аккуратно выглядывал из-за тяжелых портьер, не мог видеть ее как бы не желала этого. Также как и мог найти ответ на витающий в тяжелом, спертом воздухе кабинета вопрос.
Лоннал нетерпеливо зашевелился в кресле, настойчиво кашлянув. Дош болезненно нахмурился и неохотно отвернул голову от окна.
– Так что? – поинтересовался адвокат, потирая затекшие руки.
– Пока ничего, – искренне признался Дош и, глухо вздохнув, устало опустился в свое глубокое кресло с мягкой высокой спинкой во главе овального стола.
– Да уж, – Лоннал слишком уж саркастически усмехнулся. – День остался, – напомнил он.
– Знаю, – откликнулся Дош, поспешив добавить спокойным, размеренным голосом. – И я прекрасно понимаю, насколько это важно для тебя.
– Хорошо, – пересилил свое раздражение адвокат. – Но хоть какие-то мысли есть, Дош? Или у нас совсем все плохо?
– Есть, – кивнул Дош, – но пока не одна из них не удовлетворяет меня настолько, чтобы счесть ее решением, – он откинулся на спинку кресла, и та податливо прогнулась под весом тела, придав ему полулежачее положение. Дош закинул ногу на ногу, задумчиво уставившись куда-то в стену кабинета. – И так, даже если предположить, что она согласится, мы не можем воспользоваться исключением Лозара в этом случае, не можем напрямую повлиять на решение, нас не спасет отсрочка, да и вряд ли они позволят ее нам. Единственное, на что мы способны – это сделать так, чтобы она провалила проверку, и при этом не выдать ничем наше вмешательство.
– Но это исключено, – перебил Доша Лоннал, – если она природный маг вещей, то …
– Естественно, она – природный маг вещей, – остановил рассуждения собеседника Дош. – И значит, при должном усилии природную предрасположенность к магии можно сдержать.
Лоннал покачал головой.
– Только не магию вещей, таких заклинаний просто не существует, либо они были уничтожены давным-давно… А даже если это не так, мы не найдем их и подходящего мага так быстро. Я уверен на сто процентов.
– И напрасно, друг мой, – Дош широко, лукаво улыбнулся. Лоннал настороженно посмотрел на него, но дал возможность продолжить. – Во-первых, я могу утверждать, что когда-то способности Руни Линдон уже блокировали с помощью магии, и эти барьеры еще не до конца разрушены, во-вторых, почти наверняка для блокировки использовались редкие, но все-таки известные чары, которые при должном старании можно подобрать снова, и, в-третьих, полагаю, раз магия бесперебойно действовала столько лет, то одну проверку она точно выдержит, особенно, если сама Руни не станет особо сильно стараться.
– Это … хм … крайне сомнительные сведения, Дош, вы же понимаете, – заметил Лоннал. – Откуда у вас такая информация? Я не видел ничего подобного в ее деле. Да и сложно предположить, что кто-то бы помимо Службы или нас имел достаточно ресурсов, чтобы провернуть такое и оставить в тайне.
– Верно, именно в этом кроется наш шанс. Как ты и говорил, Служба не уверена на ее счет. И то, что она находилась под их контролем все это время и они ничего не заметили, еще больше дезориентирует агентов. А что по поводу истинности моих слов, то, извини, тебе придется лишь довериться, потому что подтверждений у меня нет.
Лоннал замолчал.
– Значит, если мы в ближайшие часы не придумаем ничего лучшего, у нас будут сутки на подготовку, да? – наконец, уточнил он у Доша.
– Да.
– Не много, – Лоннал скривился. – Браза… – он вдруг резко ударил ладонями о подлокотники кресла. – Это очень рискованно, Дош! Очень…
– Согласен, – кивнул тот. – Но, боюсь, другого выхода у меня нет.
– У меня, признаться честно, даже такого не было, – усмехнулся адвокат. – Что ж, – он вздохнул, поднялся на ноги и машинально застегнул пуговицу на пиджаке, – как поступим?
– Думаю, заклинаниями займусь я, – предложил Дош, – а в качестве исполнителя хорошо подойдет Рейнлер, насколько я помню, он живет недалеко от Зорна, и они вроде как даже приятели. Все сделаем утром, перед слушанием.
– Тебе виднее, – пожал плечами Лоннал. – Ну, тогда, – он засобирался, – арто виэ, Дош.
– Арто виэ, Лоннал, – ответил Дош. – И, вот еще, не говори Руни. Не стоит ей, да и в принципе никому вообще ничего знать.
– Да, так точно будет лучше, – бросил адвокат и вышел из кабинета, оставив Доша в одиночестве додумывать детали плана.
– Ну, и как у нас дела?
Услышав знакомый голос за спиной, Эф перестал жевать и повернулся.
– О, иром, Влад!
– Сяду с тобой, вен, не против? – спросил Влад, кивая на заполненный едой поднос в своих руках. Агент выглядел бодрым и отдохнувшим, а одет был в свои привычные черные штаны с объемными карманами на бедрах, темную толстовку с капюшоном, на ногах – высокие, не зашнурованные до конца кроссовки. Влад недавно подстригся, так что теперь его прическа вновь стала минималистически короткой.
– Нет, конечно. Падай, – Эф подвинулся немного в сторону, чтобы Влад мог комфортно разместиться напротив.
– Меру, – Влад ловко опустил поднос на стол, плюхнулся на сиденье и тут же приступил к ужину. За большими, панорамными окнами на одной из стен столовой занималось яркое фиолетово-розовое зарево заката. В зале сейчас почти никого не было, лишь редкие задержавшиеся на работе агенты и оперативные сотрудники, так что вокруг стояла непривычная для этого места тишина.
– Твои на дежурстве? – поинтересовался у друга Эф.
– Ола, ночь – наша, – кивнул Влад, с неимоверной скоростью поглощая еду. – А ты чего тут торчишь?
– Остались кое-что подготовить к завтрашнему дню, – пояснил Эф, медленно потягивая чай и доедая рассыпчатый, сладкий кекс. – Кстати, ты будешь?
– В суде? – уточнил Влад, закидывая в рот большой кусок темного, ароматного хлеба. – Бора, что я там забыл… Но на проверку обязательно загляну.
– Да, я видел список допущенных агентов, – отозвался Эффель. – Браза, знаешь, я реально беспокоюсь – там такой запутанный регламент, а я ни разу ничего подобного в жизни не проводил, – он нервно усмехнулся. – Как ты вспомнил про эту штуку, ума не приложу? Мы ее когда-то в универе проходили, но я напрочь все забыл.
– Вообще-то, это не совсем моя идея, – Влад заговорщицки понизил голос и оглянулся на соседние с ним места, которые сейчас пустовали. – Когда я понял, что мои поиски зашли в тупик, то обратился за советом к давнему знакомому по академии. Он, мирдан соан, взаправдашний гений, офигительно умный, и при этом никогда не задает лишних вопросов. А это, сам понимаешь, в моей работе исключительное преимущество…
– Ага, – Эф тоже невольно перешел на шепот и даже нагнулся ближе к Владу, история друга звучала очень любопытно.
– Так вот, он мне и подкинул идею с проверкой. Сказал, мол, слышал, что у следователей есть специальная процедуру для выявления магов вещей. При нормальном течение обстоятельств на эту штуку не надо никаких разрешений, объяснений, предупреждений, ничего – бери любого и проверяй. А это как раз то, что нам нужно. И, кстати, последний раз ее проводили несколько лет назад, я даже рапорт нашел.
– Да, я тоже, – кивнул Эф.
– Короче простой и эффективный, а главное – законный способ, – закончил Влад. – Жалко, конечно, что нам судья раньше не разрешил.
– Ну, Руни вряд ли куда-то денется, – улыбнулся Эф, – спешка тут ни к чему.
– Но, согласись, жутко любопытно. Найти мага вещей, браза, это прямо круто! Представляешь, какая маленькая вероятность успеха, и нам повезло.
– Предположительно, – поправил его следователь. – Я вот лично не очень уверен… Потому что если подумать, то способности у нее должны были проявиться давным-давно.
– Кто тут это все разберет, – отмахнулся Влад. – Томаса, например, обнаружили как раз в таком же возрасте.
– И то верно, – не стал спорить Эф. – Ну, завтра узнаем, – он тяжело вздохнул.
– Вижу, ты не особо рад… – заметил Влад, наблюдая за другом. – Из-за брата?
– Ага, – ответил Эф.
– Он не знает?
– Нет, конечно, ведь… – Эф замялся, – ну…
– Правильно, и нечего ему знать, – поддержал следователя Влад.
Эф задумчиво оглядел свой пустой поднос и, словно что-то решив, вдруг четко кивнул.
– Ладно, пойду я, пожалуй, – обратился от к Владу. – А то надо поспать еще успеть.
– Давай, вен, – Влад протянул другу ладонь, которую тот крепко пожал. – Удачи, завтра!
– Меру, и тебе, – сказал следователь и, захватив поднос, направился к выходу.
Ал не мог заснуть. Он уже час смотрел в потолок над кроватью, не в силах продержать глаза закрытыми даже пару минут.
Возможно, она завтра будет с ним. Возможно, завтра он наконец-то сможет коснуться ее кожи, вдохнуть запах волос, обнять, почувствовать тепло тела и услышать радостный, довольный смех. Сможет попрощаться с кошмаром этих нескольких месяцев.
Такие мысли сводили с ума. Ал вспоминал те далекие дни в начале лета, когда они гуляли по Альстендорфу каждый вечер, и широко улыбался в темноту комнаты. Он обещал себе, что больше никогда не позволит им расстаться, никогда не потеряет ее снова. Он мечтал, пусть это и было очень наивно, плевать, как они поклянутся друг другу в честности и с той минуты больше не будут скрывать свои мысли. Ведь это так просто – всегда говорить правду, обсуждать каждое сомнение, подозрение, не оставив даже шанса на непонимание. Она вернется и все обязательно станет по-прежнему. Ал был абсолютно уверен в этом. И с замиранием сердца ждал этого момента.
– Руни, Руни, – громкий голос Зорна, сопровождаемый настойчивым стуком в дверь, тайфуном прорвался в крепкий, сладкий сон, разрушив его хрупкую, неуловимую магию, так что Руни не осталось ничего, кроме как подчиниться и неохотно открыть глаза.
Маленькая мансардная комнатка со светлыми, охристыми стенами была залита мягким приятным светом, темные плавные тени от мебели лениво падали на застеленный гладким паркетом пол. Чистый, наполненный запахом опавшей и преющей листвы воздух заставил Руни поежится, но она все-таки откинула теплое, уютное одеяло, протерла заспанные глаза тыльной стороной ладони, оделась, пару раз вздохнула, приходя в себя, а потом потянулась и пальцем сбила маленькую блестящую защелку с двери.
– Входите.
На удивление свежее и бодрое лицо Зорна тут же появилось в проходе. Его зеленовато-коричневые, чуть мутные глаза, обрамленные сетью неглубоких морщинок, виновато посмотрели на девочку, а на покрытых грубой щетиной, рыхлых, впалых щеках образовались ямочки от улыбки.
– Доброе утро. Прошу прощения за вторжение… – маг нерешительно замер на месте, явно не собираясь проходить дальше в комнату.
– Ничего, – откликнулась Руни, обхватив себя руками и пытаясь не дрожать от образовавшегося из-за открытой двери сквозняка.
– У Ордена к тебе есть срочное дело, – продолжил Зорн, зачем-то оглядываясь назад. – Я и сам только узнал.
Руни насторожилась. Зорн сделал шаг в сторону, пропуская в комнату неизвестного, грузного мужчину лет пятидесяти в простых, прямых, слегка вышарканных на коленях брюках, поддерживаемых широкими кожаными подтяжками, хлопковой бледно-голубой рубашке из плотной ткани с небольшим, несимметричным карманом на груди и тупоносых, растоптанных ботинках. На руке у гостя висел длинный темных плащ, а пальцы сжимали фетровую шляпу с узкими полями и гладкой шелковой тесьмой. Широко посаженные, блестящие глаза незнакомца, спрятанные под наступившими, седеющими бровями тут же внимательно проскользили по сжавшейся фигуре девочки. На его широком лице с дряблой кожей и глубокими морщинами появилось неожиданное, заинтересованно-любопытное выражение, словно он в первый раз видел кого-то вроде Руни.
– Это – мой хороший знакомый, – представил мужчину Зорн, – член Ордена.
– Иром рино, – вежливо поздоровалась Руни.
– Иром рино, Руни, – кивнул в ответ незнакомец. У него был хорошо поставленный, глубокий, приятный голос. – Зорн, – он обернулся и выразительно посмотрел на Зорна, добавив, – гроте меру. Дальше, мы сами.
– Хорошо, – подчинился тот. – Тогда, буду ждать внизу, – Зорн мельком улыбнулся Руни, подбадривая ее, а потом быстро вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Гостя, правда, подобные меру безопасности не устроили – он тут же наложил на дверь защитные чары и лишь потом повернулся к Руни.
– И так, меня послал к тебе Лоннал Гринол, знаешь такого?
– Да, конечно, – по-прежнему настороженно ответила девочка. Мысли в ее голове неслись с чудовищно быстрой скоростью. Она лихорадочно пыталась понять, что происходит, почему рано утром за несколько часов до объявления ее приговора к ней в комнату ввалился этот человек, да еще и запер дверь с помощью явно не самой простой магии.
Браза, неужели профессор оказался прав?! Неужели они действительно решили сделать это с ней?
Мужчина тем временем кивнул, потом огляделся и, увидев неподалеку от себя стул, опустился на него.
– К сожалению, я не могу представится, Руни, и не могу объясниться, – продолжил гость, – поскольку наша встреча и все, что я собираюсь сейчас сделать и сказать должно остаться исключительно в этих стенах. Ты поняла? Это очень-очень важно.
– Да, – во рту у Руни пересохло, на ее лбу выступили капли пота.
– Тогда не будем терять времени, – объявил мужчина. – Прошу, не волнуйся, я не сделаю тебе ничего плохого, – он вновь поднялся на ноги и достал из карманов плаща небольшой, обернутый в кожаную обложку блокнот. – Просто закрой глаза и постарайся не сопротивляться.
Руни побледнела.
– Не сопротивляться чему? – попыталась уточнить она.
– Вот этому, – ответил гость, и в следующий момент из его руки вырвалась ярко-красная молния заклинание оглушения.
Когда Руни пришла в себя никого рядом не было и ничто не указывало на то, что в ее комнате был посторонний.
– Как… – девочка резко села, спустила с кровати ноги и ошарашено огляделась.
Ничего не изменилось. Тот же мягкий свет, льющийся из окон, те же темные тени на полу и стенах, приоткрытое окно, захлопнутая дверь, отодвинутая щеколда.
Значит ей не приснилось все это. Значит…
Руни вскочила на ноги и принялась яростно ощупывать свое тело ладонями, будто это могло дать ей ответ.
– Что? Что? – словно в бреду шептали ее сухие губы, а взгляд не в силах остановиться бегал от одной стены к другой. – Что они сделали?
Внезапно девочка замерла на месте. Потом медленно вернулась назад к взъерошенной кровати, осторожно опустилась на нее и, стянув с волос резинку, привычным для игрока движением подбросила ее в воздух.
