Евгений Анатольевич Небольсин
Русская философия. Анализ истории. Том 3
3-1.2.-14. Исходя их этого мы можем как бы соединить два течения в русском понимании монашества: иосифлян и нестяжателей Нила Сорского. Дело в том, что высшее счастье для человека – это быть человеком. Представьте себе цветок полевой, а именно на то, как он держится на тонком стебле. Всякое поползновение на этот порядок вещей в нём, то есть всякая распущенность от строгости выполнения определённых правил в очень узких пределах, приведёт к тому, что этот тоненький стебель надломится. Но остаться тем, что он есть, выстоять – это означает остаться тем прекрасным, что мы наблюдаем и любуемся. Для него это соблюдение законов не есть ад, но само его естество. Точно также высшее счастье человека быть человеком в очень узких пределах. То есть хранить радость жизни даже в очень строгом порядке бытия. Приведу пример: представьте себе, что эквилибрист исполняет элементы высшей сложности и опасности. В этих мгновениях весь восторг всей его жизни а потому исключена распущенность, в которой становится даже гибелью. Но в этом высшем аскетизме его жизни, полет под куполом цирка становится безопасным и несет в себе радость бытия, как естественный образ Божий. Хотя для нормы жизни нужна не эти полеты под куполом, а нечто иное. То есть как бы трансформируем радость такого бытия в высшем аскетизме в более востребованное жизнью человека делания. Понятно, что перед глазами встает подвиг святого Нила Сорского. То есть высшая цель бытия человека – остаться человеком, то есть постоянно побеждающим самого себя. Сначала в малом, потому в большем и так ступенька за ступенькой к простой жизни в совершенстве. Смысл человека стяжание Духа Святого, который приходит только к победителю себя. Это означает, что победы нужны постоянно, то есть нельзя останавливаться на достигнутом – после победы нужна вновь победа, активирующая вожделенную напряженность. В молитвах надо просить так: «Помоги мене Господи быть аскезе и пройти через все соблазны на моем пути, ибо немощен есмь». Мы просим побед, просим успехов, а корень всего – радость жить в высокой аскезе воздержания. Ничего более не надо, только удержание себя в узде. Под конец жизни человек может держать сорокодневный пост, абсолютно ничего не принимая в пищу. И это не предел. Боксеру выходя на ринг тоже нужно повторять эту молитву, а не просить помощь в избиении соперника.
3-1.2.-15. Так формируется история человечества, как познание Бога или рассказ о Божественном Промысле Спасения в судьбах народов. Ничего более история, как наука, нести не может, ибо не имеет смысла, так как становится набором не связанных фактов. Отсюда следует важное, что этот опыт спасения человечества во всех смыслах этого слова формируется в границах обозначенных выше. В каком-то созданном учении, даже если строится на множестве аргументов и фактического материала, вы не сможете вылезти за пределы общего вида (также как пеший турист не сможет выйти за пределы Земли). Всё это множественное будет гармонично уложено в данной общей схеме-концепции (постоянство-течение) между крайностями абсолютного постоянства и течения. Таким образом, мы не сможем выстроить теорию, если точка отсчёта находится не на своём естественном месте – вне области постоянства. Это есть тот самый критерий Истины, в который наука вписывает исследовательский материал. Вопрос совсем в ином – в точке отсчета, которую надо к чему-то привязать в процессе исследования. Этот момент важен, ибо всякая теория должна вписываться в жизненное пространство не становясь инородным телом в спине народа, а жизнеутверждающе. Поэтому учёный атеист может ли точку отсчёта своих исследований ставить на естественное для неё место, если он изначально отвергает самое это постоянство Абсолюта? Если всё относительно, то можно ли исследовать мир, можно ли его созерцать как чувственное бытие? Иными словами, если человек не причащается к Истине в живую и в живой многогранной полноте, то не узнаёт её в окружающем его мире в его исторических процессах, то для него это не есть знание происходящего, это не есть владение ситуацией.
Только тогда теория радует сердце человека, как открытие, когда в ней он видит самого себя, когда отражена абсолютно вся полнота его естества. Всякая ущербность в этом вопросе приводит к крену в научной разработке различных программ развития общества. То есть человек, утративший подобие Божьему Образу, успокаивается в самом себе, отдавшись течению реки страстей, принимает ложное успокоение, то есть «путает человеческое с Божьим», как об этом сказал архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл. Точнее природа в человеке вся сотворенная Богом есть, но в определённой субординации приоритетов ценностей и их значимости перед жизнью, нарушение которой в разумении приводит к трагическим ошибкам. Также как чашка, валяющаяся на полу злом не является. Злом является тот самый непорядок, в котором оная пребывает. Так как Бог наделён свойством, то есть Он всегда в будущем, а путаница приоритетов – дело человеческое, а не Божье – следовательно, человек сам себя обрекает на наказание, сам себя вычёркивает из будущего. Представьте себе, что вы общаетесь со своим другом. При встрече ваша ладонь соприкасается с его ладонью для рукопожатия, вы произносите слова общего для обоих языка и при этом речь исходит у обоих из уст. Но самое важное, что ваш ум сопряжён с умом собеседника и всё остальное соответствие лишь прилагающееся, самопроизвольно определяющееся опосредованное действие: рукопожатие, речь, какие-то дела. То есть вы не суете палец собеседнику в ноздри или не заглядываете ему в рот, чтобы увидеть очередное слово, но подобное приводится в сопряжение со своим строжайшим подобием. Также Бог даёт Себя видеть косвенно, опосредовано того подобия, которое Он обнаруживает в нашей природе, которое делает Его для нас удободоступным в познании и при этом без всякого вреда для здоровья, но для его утверждения40. Он также дает спасение и силы опосредовано Своих проявлений подобия нашему естеству в рамках безопасного влияния на наше здоровье. Нельзя искать явных знамений, явлений Бога как Лице Божье, ибо вокруг нас всё есть Лице Божье в специфических выражениях – Энергии Бога, явленные в безопасных нам проводниках Своих. Будем говорить точнее, по великой любви Своей Бог даёт нам видеть Своё Лицо в пределах тех возможностей, какими наделён человек по природе. Это безопасно для нас, ибо Сила Божья в том, что оная должна быть нежной, не порывающей связь целостного единства природы человека во всей полноте его естества, ибо «подлежит спасению весь человек, а не какая-то его часть». Ведь вне этих рамок Естество Божье для организма становится инородным, что определяет физическую смерть его, как насилие, на что Бог не способен. Только лишь по этой причине Творец для нас не досягаем, а не потому, что мы Его опять распнём. Повторюсь, что по великой Любви Своей и терпению Бог нежен с нами. Почему? Потому что каждый плод созревает в свое время в этом райском саду Вселенной, частью коего мы продолжаем быть, не смотря на наше грехопадение. А вкус не зрелого оного мало тождественен райскому естеству, где все есть радость. Именно по этой же причине, Бог явился нам через такого, как мы – через Сына Своего. Например, Солнце даёт жизнь всему живому, но это не значит, что если мы приблизимся к нему, то будем жить счастливее – мы просто сгорим в его лучах.
3-1.2.-16. Утратив Божий Образ, мы теряем дар воспринимать мир таким, каким он нужен, каков он есть для радости нашей, не видим Воли Его, исполняющейся опосредовано через проводников, ибо нам кажется, что всё исходит сие от них самих – и зло, и добро – то есть ошибочно обожествляем посредники. Такой человек находясь в окружающей, в явленной опосредованно проводников Истине или в окружающем Раю при жизни земной не воспринимает Этого Царствия Небесного, так как низверг себя сам. Поэтому ищет Истину, ищет Рая не в себе, а вокруг – бежит туда, где нет его самого, того самого зла, которое сидит в нем, ибо не ведает радости. Там вокруг красота, а зло вот внутри его и он бежит к красоте. А зло, как всякое неведение пугает человека, он не может адаптировать явление под своё естество для нормальной жизни, а по этой причине оное становится смертельной опасностью. Так начинает разрушаться его мир. Бог может показать себя явно лишь тем, кто к этому готов. То есть Явление будет на пользу только им. Понятно, что речь идёт о святых.
3-1.2.-17. Итак, познание Бога в общении с Ним наделяет человека неизреченной радостью, уверенностью в себе от того, что он видит путь перед собой, становится наделенным жизненной силой и жизнью во всех смыслах этого слова. Если есть реальное богообщение, то самые невероятные по тяжести условия не заметны человеку. И наоборот, без богообщения само Царствие Небесное в Его абсолюте счастья становится адом. Вот такие критерии познания.
Выводы. Мы знаем в окружающем мире только самих же себя. Восприятию поддается только то, что подобно нам в абсолютной всеобъемлющей полноте. Мы видим вокруг только то, с чем состоим в родстве – в том же числе и материя. То, что не это, всего этого для нас нет и не существует.
1.3. Божественная субординация.
Верное понимание о Божественной субординации востребовано для того, чтобы иметь верные ориентиры в обсуждении вопросов государственности и, исходя из прочитанного нами ранее, начнем делать первые попытки конструировать совершенное общество, выстраивать структуру общественных отношений. Хотя, после озвученного здесь, остановиться на достигнутом не сможем будем дополнять, дорабатывать, открывать новые грани и на их основе полноту доводить до всеобъемлющей многогранности.
Вся трагедия России в том, что она не всегда справлялась с той миссией, которую возложил на неё Бог. И не только потому, что мы вот такие падшие, хотя надо сказать из-за этого как раз, а ещё и потому, что самой жизнью во Христе можно и должно называть полноту приобщения к Богу, которая возможна лишь только как сопребывание Распятому на Голгофе, только если мы сораспяты Ему за други своя. Именно этот недостаток в соучастии Христу выплескивается в трагедию. Просто жизнь требует своего – либо мы сами идем, либо она нас волочит со всеми сопутствующими последствиями. Вот тут-то и включается сущность радости, ибо только оная влечет человека к самопожертвованию. Голгофа или её прообраз адаптированный в данной конкретной ситуации – удел радости и зов сердца, но никак не усилие воли и духа.
В чем явлена полнота? Полнота Божественного различима только счастьем даже в самых трудных мгновениях жизни. Поэтому говорить о приобщении к Голгофе Христовой нельзя, ибо это уже есть первый начаток ереси. Следует говорить о причастии к радости Христовой, которая наделяет человека этой способностью жертвенного служения даже в такие вот сложные моменты бытия41.
Исходя из этого, сораспятие Христу – иное имя истинной радости, исходя из чего субординация не может быть условием счастья. Не важен порядок вещей, важна сама кондиция счастья. Это первое условие, которая является цементирующим фактором устойчивости общественных отношений и государственного образования42.
3-1.3.-1.Божественная субординация скреплена счастьем, просто вот так хорошо есть для бытия Каждого из Ипостасей Бога Троицы. Также как на корабле и простой матрос, и капитан равны между собой в служении общему делу благодаря этой субординации в команде. Истина – свойство Царствия Небесного, то есть неизбежно счастье человека – сопутствующее его свойство, а точнее еще одно Его имя. При этом не важно то, в каком состоянии человек находится – страдание от болезни или просто тяжести жизни, или даже смертельный одр, человек в любом случае счастлив. Всякая альтернатива Истине ведёт себя иначе и убивает даже тогда, когда все казалось бы есть у человека и живет в удовольствии. И это даже не все. Только счастье – есть цементирующая основа всех форм общественных отношений и оное активирует творческие силы, желание к труду, и самопожертвование в самые тяжелые минуты жизни и даже глядя смерти в лицо. С другой стороны, это неизбежно повышает вероятность выживания. Вот это есть ключевой момент для бытия государственности. Если есть радость, то народ за ценой не стоит ради её утверждения и передачи её своим детям и будущим поколениям.
Итак, далее перед нами стоит задача, не покушаясь на самую основу мироздания, на то, чем мир держится – на радость, то есть нежно оберегая её, как естество жизни, попробуем снисходить до самых основ государственности и выстраивать наиболее приемлемые структуры общественных отношений, субординации.
3-1.3.-2. Субординация – реалия абсолютно многогранная и всеобъемлющая и одна из них – миссионерство. Как сопутствующее свойство влияния Бога, счастье является миротворчеством, а потому достоянием всех одновременно и не может быть узурпированным в руках избранных, одного народа или государства. Счастье не терпит границ или расовых отличий. Счастливыми в том качестве, о каком мы тут говорим, должны быть все, а поэтому это есть самый первый долг делиться своим счастьем, тогда оное всегда пребудет с теми, кто им обладает и делится43. Смысл жизни – быть проводником всего того, что от Бога и, в то же время, гасить все то в себе, что пытается пройти через нас из бездны. Зная Правду Божью, следует нести её абсолютно всему миру, ибо знающему правду жизненно важно для него самого сделать именно то, что делает Бог – он обязан делиться. Если ведающий правду перестаёт быть проводником оной (неважно по какой причине), то он становится врагом Божьим, а со временем врагом человечества. Миссионеры может быть не всегда могли добиться желаемого результата, ибо, скорее всего, встречало сопротивление со стороны властей и религиозных авторитетов. Но тогда миротворчество Православия приходило иначе, ибо Истина имеет способность преумножить народы, а ересь наоборот этим качеством обделено, а потому в этом случае, делиться знанием об Истине можно было либо нарождением детей с православным воспитанием и последующим расселением на опустевших землях; либо ведя военные действия на иноземных территориях вести организацию православных монашеских обителей. Только это было бы настоящим торжеством Руси. Божественная субординация – это сфера ответственности Бога, а потому Он Сам торит Себе путь. Народу исповеднику остается только жить в Его радости и радостью покорять народы44.
3-1.3.-3. Важно сказать, что всякая жертва, если не приносит процветание, то приведёт к обратному результату – гибели тех, кто к ней подтолкнул людей. Это огонь, если оный есть в доме, то либо служит созиданию, либо становится пожаром в нём. Так как жизнь требует огня, то третьего тут быть не может. Понятно, что единство Европы, к чему стремились просвещённые умы на протяжении веков, может стоять только на общем фундаменте полноты исповеди о Боге. А так как полнота заложена в самом естестве человека, то Европа и так едина без всяких искусственных актов. Нужно просто помочь этой полноте радости выразиться в общественных отношениях, чтобы обнаружилось единство без всяких усилий и насилия. Точнее, помогать торжеству этой полноте Божественного надо всегда покуда идёт жизнь. В противном случае, сие становится нарушением Божественной субординации, когда счастью противопоставляется закон и потому границы становятся лишь разделом для грядущих конфликтов самоуничтожения, ибо вне радости человек несет в себе злое, которое Бог убирает в естественное злу место – в ад.
Единение невозможно в чем-то ином, но только лишь в Божественном Естестве, просто чего-то иного единящего нет в природе, кроме постоянного выкристаллизовывания Оного в себе путём постоянного очищения себя для причастия к Этой Природе. Как только этот момент приобщения к Божественному уходит, так сразу наступают всякого рода отчуждения и войны. Единство, как Божественное качество, во грехе или законе невозможно. Иными словами, так как присутствие воспаления грехом в нас – неизбежность, то ради приобщения к этой грани Божественного нужна жертва, а оная имеет два образа: кровавый и бескровный (труд в поте лица). Бог всегда один на всех, но единство только лишь в том случае может быть мирным и без кровавых оттенков, если имеет место быть естественное исповедание этого единства – аскетическое делание, причём, в Православном его обличии, в сопряжении с трудом в поте лица. Так как в Европе именно этого единения не было (много конфессий), то для того, чтобы подвести все народы под общий знаменатель, разумнее было идти в одном из двух направлений: либо каждому уподобиться Богу в аскетизме и усилении молитв, в чем сильно выигрывало только Православие, либо вообще уничтожить все религии. Так как отсутствие трудового подвига не стимулирует человеческую природу, то страх перемены такого образа жизни толкает людей на то, что более всего естественно им, то есть легче, а потому разумнее менять кого-то, чем самого себя. То есть вместо приобщения самих себя к аскезе, приобщали к ней тех, кто в рабстве. Для них воздержание выглядит несколько утопично, а свобода, полученная от «мракобесия» как раз ни к чему не обязывала. А так как уверенность в законности бытия распущенности подогревалась новыми открытиями в науке, то большинству интеллигентов с их образом жертвы естественно быть атеистами. Ну а как же созидать единство без прощения друг другу обид, не чиня пусть даже справедливого возмездия? Поэтому единство утверждалось не бескровной жертвой, а кровавой, то есть опять Бог брал Своё. Один святой говорил, что лучше идти держась под ручку за Волю Божью, чем Оная будет волочить по земле и за волосы. Именно так постепенно назревало то, что мы получили в 20 веке и пришли к тому, что Европа вообще стала обескровлена и теперь по достоинству здесь живут представители бывших колоний. Более того, в 19 веке на основе вырождения веры устойчиво обозначились две враждующие мировые группировки, единокровные которым на русской земле были одним целым народом, взаимно дополняли друг друга в общем служении Богу. Поэтому вторгшиеся в эти пределы, обе воинствующие противоборствующие стороны получили отпор как от одних, так и от других (даже пребывая под пятой такого диктатора, как Иосиф Сталин). Но так как государство провозгласило атеизм за основу, то возникновение той вражды в пределах России стало делом времени. Об этом сказано ниже по тексту.
3-1.3.-4. Все мы – одинаковые по природе своей, а потому автоматически едины в Творце нашем, разделены представлениями о Творце и формами служения Ему (разнимся даже в пределах одной религии). И вот тут во имя утверждения жизни уместна самая тяжёлая кропотливая философско-богословская работа, разрушающая эти разделения. К сожалению, в России не было достойной интеллектуальной полемики, в чём и есть вина русской духовной элиты – в её преступном невежестве. Точнее богословские школы возникли слишком поздно и уже не могли справиться с нарастающим потоком вопросов от заблуждений – его надо было пресекать в истоках45. С другой-то стороны благодать Божья разрешает все противоречия и становится единением их живоносным, но дело немного в ином. Многие даже среди молитвенников не ведали о верном пути подвига. Также как ныне, много людей приносят себя в ненужную России жертву. Да, они рискуют собой, терпят неимоверные перегрузки, но эти подвиги для спасения ничего не значат. Путей во Царствие Небесное множество – вне всякого сомнения, но среди них есть субординация. Вот об этом очень важно иметь представление, ибо много молодых людей получают ложное представление о путях Божьих. Конечно, может быть казнь инакомыслящих (католическая ересь, ересь жидовствующих) в средние века имело особую значимость для государственности, также как победы святого князя Александра Невского, но без необходимой плодотворной философско-богословской работы, без решения этих вопросов эти действия половинчаты, ибо в самом принятии решений «надо давать возможность созреть всякому плоду», ибо тогда он становится достоянием всех и несет в себе пользу, доброе созидающее начало. Просто тогда это было мало заметным, ибо всех объединяло много факторов – общая опасность иноземных экспансий, тяжести быта и так далее – это есть связующий фактор, хотя и второстепенный. То есть впоследствии, половинчатость сия стала просто преступлением перед человечеством, ибо все разорвалось само по себе. Бог даёт, чтобы мы отдавали. Если мы не отдаём по какой-либо причине то, что даёт нам Бог (в том же числе опосредовано философско-богословской работы), то приходят не справедливо обделенные, оголодавшие, неизбежно находят слабое место46 и сами берут своё им причитающееся. Пусть не в 1612 году, пусть не в 1812 или 1825 годах, так в 1917. Вот тут вкратце вся трагедия России, в этих словах. Православие формирует некоторый крайний критерий абсолюта святости, в коей земная жизнь в греховной плоти невозможна. Но ведь дело совсем не в этом. Одно дело, когда согрешил и сам себя осуждаешь, сопоставляя себя с этим абсолютом святости, а другое дело, когда «религия» эту брань уничижает и даже утверждает грех законом – это когда это состояние души скрадывает своими послаблениями или вообще уводит человека в сторону (учат, что грех позволителен, прикрываясь Волей Творца). Нет грех будет и мы слабы в противостоянии ему, но и уничижать борьбу с ним со грехом, с собственной распущенностью никак нельзя.
3-1.3.-5. Радость духа нуждается в утверждении в земных условиях, а потому для её бытия здесь должны быть удобоприемлемые реалии, выраженные в правильном удобоприемлемом для бытия радости духа порядке вещей. Поэтому для того, чтобы адекватно вести дальнейшие суждения, следует дать определение верно сложенной субординации порядка в абсолюте, чтобы отталкиваясь от этого ориентира вести сравнительный анализ о положении вещей, которое сложилось к этому моменту. Ибо только в этом случае можно говорить о том, что мы знаем правильные ответы на эти вопросы. Иными словами, мы ищем ту специфично явленную точку постоянства в природе, относительно которой мы можем судить о всех отличиях и течениях в природе Вселенной.
Изначально, следует сказать, что в наших способностях познавать мир заложено видеть только то, чем сами являемся в Первопричине, что имеет только подобие нам и в субординации – в том же числе. Обращаясь к работам А.Ф.Лосева за помощью для разъяснения этого вопроса, мы сделаем утверждение о том, что человек сам, пребывая в инобытии с данной уникальной вариацией самотождественного возникшего в процессе эволюции различия, имеет определённый образ Божий. Этот образ выражения Божественной полноты является мерой всему и то, что не вписывается в этот образ, то человек не распознает и потому исчислением не становится. К примеру, то что не произносит слова и не понимает речь, все это уже становится вне функциональной речевой категории. То есть человек не видит в этом собеседника, то есть это есть распознаваемая речевыми инструментами пустота. В данном случае, речью я называю не набор слов, связанных смыслом, а природу живого человека, жизнеутверждающая субординация которого сложилась эволюционно в процессе исторического развития. Таким образом, человек может пребывать в общении только с самим же собой в Боге, то есть в единстве с Ним, но в том же числе через иное и также являющимся жизненным звеном – через мир материи. Это важно, ибо «в спасении участвует весь человека, а не какая-то его часть», хотя оная есть второстепенная или даже третьестепенная, и только лишь по одной причине – он несет в себе подобие в субординации, которую пронизывает белая нить Божественного постоянства и потому вечное, как чувственно познаваемое в земных условиях. Он мерит мир собой и находит отклик, то есть он видит в нем свое отражение, как попавшее в сопряжение этой мерой. Точнее если сказать, что человеческая мера всегда привязана к нолю, то есть всякое бытие уже есть некоторое количество, то есть всегда есть специфическое свидетельство о ноле, относительно которого мы даже не созерцаем, а имеем это количество. То же самое касается всего того, о чем мы имеем хоть какое-то представление. Мы видим всё то, что свидетельствует о Боге, а в данном случае о Его проявлении в сфере математического анализа – о ноле, в противном случае без этой привязки мир существовать не может. Иными словами, субординация во главе с Первопричиной – это ещё одна форма понятийного языка, с помощью которой исповедуется Божественное совершенство. Таким образом, это и есть та самая верно сложенная субординация порядка, отталкиваясь от коей можно вести сравнительный анализ о положении вещей, которое сложилось к этому моменту.
3-1.3.-6. На основе сказанного дадим формулу естественного, Богом откровенного порядка, как некоторой крайности в виде абсолюта, а после с этих позиций рассмотрим исторические события в России относительно различных свойств, проявляющихся от этого критерия Истины. Итак, Божественная субординация – это форма понятийного языка, с помощью которого перед нами предстает Бог в доступном нашему обозрению величии – это такой образ общения Бога с человеком. Эта грань Божественного величия, поддающаяся освидетельствованию разумом, нами востребована будет для освящения исторического материала, а потому нам о ней придётся говорить много во всем содержании книги. Божественное – это есть жизнь, а потому всякая субординация в Боге – это грань целого, грань полноты жизни. Нарушение Божественной субординации также становится смертоносным злом, ибо в «богообщении участвует весь человек, а не какая-то его часть». Зло, как реальность имеет выражение только в беспорядке, ибо все в нашей жизни есть творение Божье, а потому само по себе оное злом не является (об этом здесь уже много раз сказано). Этот хаос становится противостоянием. Божественное в процессе эволюции должно выкристаллизовываться только как отсутствие противоречия, где одно гармонично только дополняет другое, обнаруживая в хаосе Божественный порядок с его истинной субординацией. То есть Божественная субординация возникла на почве отсутствия противоречия, как отражение греховной пустоты. В структуре субординации заложена та самая пустота берега, несущего в себе чувственно не распознаваемое постоянство, но только опосредовано чувственно воспринимаемого.
3-1.3.-7. Если есть начало развития Вселенной, то автоматически будет иметь место субординация приоритетов ценностей в определённой последовательности в развитии эволюции (происхождения и старшинства), выраженная в природе вещей, в каждой йоте мироздания, в каждом человеке. Сам факт того, что есть субординация приоритетов жизненной значимости в организме людей, говорит о том, что ради утверждения жизни Божественная субординация, как Богом определённый порядок вещей, должна иметь место в каждом виде нашей деятельности. Так как всякий микрон мира имеет причину своего происхождения через какое-то предыдущее обстоятельство, и своё следствие, и свою особую непрерывную связность прошлого с будущим, то оная, возникшая субординация, ориентирована и упорядочена в такой же общей Божественной последовательности цепочки перерождений, и благодаря этому её бытие имеет место быть – так говорит Алексей Федорович Лосев в работе «Хаос и структура», где речь идет о числах. То есть единый Бог отражается в естественном для нас инобытии столь специфичным образом – неразрывным причинно-следственном механизме Божественной субординации, а именно единый Бог выражен в единстве начала и конца всякого явления, его прошлого и будущего – в том же числе в явлении всякого микрона и даже точки, места соприкосновения двух миров, образ коей во множестве вариаций несет в себе Вселенная. Сам по себе факт бытия происхождения от Божественного (а значит имеет место быть и Богом откровенная субординация в порядке проявления множественных производных Его) уже является Величайшей Победой над смертью вообще. Иными словами, человек несёт в себе Божье Откровение в трех природах в строжайшей субординации их приоритетности. Эта простая формула обязана быть строго соблюдаемой во всех сферах человеческой деятельности и общественного порядка для нормального своего существования. Хотя надо напомнить о том, что когда человек пребывал во Царствии Небесном и был безгрешен, тогда все это соблюдалось автоматически. Зато теперь, получив поражение грехом, приходится прикладывать усилие в поте лица, чтобы соблюдать эту формулу, удерживать и восстанавливать жизненный для себя порядок вещей. В противном случае, одно становится инородным другому, несмотря на то, что и то и другое имеют единую причину48. Это важно, ибо каждый стоит перед выбором своего пути, и, чтобы разобраться в верности его, следует разобраться в том, есть ли покушение на Божественный порядок вещей в каком-либо из них. Например, на шахматной доске в тех же направлениях можно сходить либо сначала пешкой, потом слоном; либо – сначала слоном, затем пешкой. Из двух возможных комбинаций, несмотря на видимость отсутствия различия, победную субординацию в очерёдности ходов фигурами имеет только одна из них. Вопрос лишь в том, – какая? Другой пример, как одно и то же действие, но в разных приоритетах формирования имеет разные последствия. Например, мытье рук лучше всего делать перед едой, а не после. Казалось бы, и так руки моешь – и так руки моешь, но последствия диаметральные. Умираешь во время исповеди перед боем или то же самое делаешь, но теперь уже во время него (иными словами, осознаёшь ошибки перед поединком или понимаешь уже о том, что ошибался во время него, когда вообще поздно что-либо понимать). Как бы в любом случае действие проделывается, но жизнь гибнет от неправильного порядка вещей. То есть, как творение Его, мир сам по себе добр, но становится полон зла не потому, что он такой, а потому, что мы нарушаем Божественную субординацию следования, нарушаем естественный порядок вещей.
Если посмотрим на нашу схему жизни берег-река, то поймем, что жизнь настоящая и во всей полноте пребывает за чертой границы воды – там на береговой суше. То есть самое важное в любой субординации или порядке вещей, чтобы жизненная белая линия не была нарушена. А то, что мы видим никакого значения не имеет. Бог сотворил так для того, чтобы свидетельствовать о Себе, чтобы человек видел, что Творец живет по своим Законам, а не по нашим земным. Будь-то огромный цветок на тоненьком стебле, птица в небе или тот противоестественный вид очерёдности сотворения Вселенной, изображенный в книге Бытия Священного Писания. Там мир растительный создан на день раньше, чем появились Солнце и Луна на небосводе. Важны не эти формальности, а то, что присутствует источник настоящей жизни – Бог.
