Евгений Анатольевич Небольсин
Русская философия. Анализ истории. Том 3
2.6.Атеизм
Представьте себе, что Вы оказались распятыми на Голгофе. Через несколько часов в муках, оставленные и затравленные всеми, Вы умрете. Так вот в эти часы мир делится на тех, кто верующие или хотя бы ищущие Истину и тех, кто лоялен к любой религии. Православие призывает своих чад идти следом за Христом на страдания за други своя, подобно тому, как кто-то один из людей берет на себя вину за всех и несет ответственность. В Православии только это деяние во Славу Божию называется добродетелью. Все те, кто остался внизу под крестом – это атеисты и еретики. Мир поделился на тех, кто что-то там надумал в философско-богословской дремоте и на тех, кто жил в предании реальной рутине живого опыта богообщения со Творцом и тем счастлив даже в самых страшных мучениях, как это замечательно показывает свм. Ириней Лионский. Хотя даже во время страданий можно не ведать о том, как получить настоящую Божественную радость – следует человека наставить на путь истинный. Любое отчуждение от Божьей Благодати есть атеизм. Если вы видите Богослужение в Храме Божьем, то сие совсем не означает, что там идёт служба Богу (иногда духовенство безучастно к Богу произносит молитвенные слова). Надо ясно себе представлять, что подобное может родить только своё подобие, и может войти в общение только со своим подобием. Если во время молитв подобия у молитвенника с Богом нет (не важно, по какой причине), то не может быть и молитвы – начинается бизнес на сломанных судьбах людей (что есть первое семя отчуждения от веры, ибо молитва без работы над собой – пустословие, становящееся атеизмом). Это так же, как если два кирпича абсолютно одинаковы по размеру и цвету, но, если один из них холодный, то забирает из окружающей среды жизненную энергию. Другой – горячий и отдаёт тепло, то есть, становится донором для жизни. При внешних сходствах влияние на окружающую среду диаметрально противоположное (так же, как в известной фразе «Казнить нельзя помиловать» постановкой запятой можно изменить смысл диаметрально). Так и молитвы во время богослужений могут не иметь силы, ибо потерявший Его Образ, не ведает о том, что просит от Него то, ибо уста творят одно, а ум о суете мира заботится, либо просит то, что Он дать не может. Люди просят у Бога деньги и удовольствий, а так как Бог устроил этот мир по максимуму лучшего, а потому не может идти против Самого Себя (Самого же Себя упреждая), то по подобию Своему и по естеству Своему может дать только терпения и усилить радость в преодолении трудностей. То есть Бог в максимуме абсолютном обладая любовью и счастьем делится и тем, и другим, дает только радость и любовь, утешает при любых самых тяжёлых страданиях и безвыходном положении человека и тем самым животворит мир даже в самом плачевном его состоянии. Наша беда немного в ином – во грехе, который несет в себе разрушение, плохо совместимое с жизнью вообще, и ради неё всё вновь следует постоянно восстанавливать чистоту.
3-2.6.-1.Одному старцу было видение, что группа бесов привязав верёвку к листику клёна с большими потугами волочат его по земле. Старец рассмеялся: «Вы даже этого не можете». То есть наша жизнь похожа на работу огромного паровоза, который работает в максимальных оборотах двигателя, но при этом с минимальной отдачей. В отличие от нас, если рассуждать в этих же критериях, Бог во грехе вообще ничего не делает, не проявляет никакого движения и, более того, в этих греховных сферах Его вообще даже нет, ибо абсолютно постоянен и свят. Он бездеятелен во грехе, но лишь Своим присутствием животворит мир. Он наделяет все тем качеством, благодаря которому Вселенная ищет пути к проявлению единства и любви, сотрудничества, взаимопонимания и взаимодействия, благодаря чему, в пределах бытия греховной природы, то есть посредством воспаления грехом мы видим, что все само по себе самоустрояется в порядок Божественный согласно законам. Творческой деятельности Бога посредством ограниченной грехом чувственной природы мы увидеть никогда не сможем – мир для нас в этих реалиях – причинно следственный механизм. Хотя сама кухня Божественной жизни наполнена неизреченными событиями любви и деятельного торжества праздника счастья и любви. Опосредовано природы пораженной грехом, от нас сокрыта Рука Божьего промысла – Оная не видима, из-за чего перед нашим взором это Божий промысел предстает самоустроением. Мы, как атеисты, видим вагон, как точку в системе координат, но, как верующие в Творца, видим иное – на самом деле внутри этого вагона клокочет жизнь, бурлит жизнедеятельность и веселье людей, распознаваемая иными инструментами познания, имеющими свойства живого Бога. И перемещающийся вагон из п.А в п.Б в виде точки в системе координат, и веселье людей в этой точке, то есть в вагоне – все свидетельства о Боге, но нельзя инструменты свидетельства о Нем смешивать между собой, что и приводит к атеизму. Можно сказать иначе, что Бог устраивает самого Себя через проводников Своих и в проводниках Своих свидетельствует о самом Себе – утверждает Своё единство. В проводниках Своих Он творит Своё единство опосредовано возникших множественно образных связей, как в самой материи, так и в общественных отношениях. Но только при созерцании нельзя смешивать одно и другое, ибо одно и другое – разные сферы свидетельства об одном и том же. Этим отличается предание отцов Церкви от философов.
3-2.6.-2.По грехопадению, хотя Вселенная обрела осквернение через первого человека, Царствие Небесное не могло быть разрушенным, а потому проводники Божьи пребывают только в пределах Его влияния и выстраиваются в порядке естественно и точно выражающем свойства только этой реальности – Его Обителей. Всякая связь – это есть грань и специфический образ Божественного Единства. Потому неизбежно возникают новые множественные многогранные связи, как многообразные выражения этого первобытного до грехопадения Единства, также сопряжены в акте любви опосредовано сотрудничества, взаимодополнения и взаимопонимания. Так рождается обозреваемый ныне единый миропорядок Вселенной: сам человек, семья его, государственность, экономические системы, шедевры научно-технической революции и космонавтика. Всё то, что не может и не является проводником Божественного, того даже нет в бытии и не может восприниматься чувственно и даже наоборот отчуждение от этих Сфер Божественного человек с живой душой чувствует сразу – речь идёт о совести. Атеизм – это хаос даже там, где порядок. Вера – это порядок Божий даже в хаосе, который в то же время несет в себе неизменное свойство хаоса. К примеру, множество букв русского алфавита, выстроенные в роман Толстого «Война и мир» так и остается частным случаем хаотичного расположения букв.
3-2.6.-3.На ход истории влияет много факторов (граней Божественного) и каждый из них имеет свою специализированную, судьбоносную степень значимости. Одни имеют вселенские масштабы. Другие меняют только миропорядок. Третьи значимы лишь для сообщества, четвертые – чисто личные. Жизнь так складывается, что каждый судьбоносный уровень находится всегда либо в зримом нами конфликте с другими, либо во взаимном дополнении. Но строгость соблюдения жизнеутверждающей субординации ценностей имеет живительное начало и для всего человечества в целом, и для каждой личности отдельно. Всякое смешение в подходе к решению общественных проблем становится грядущей катастрофой. В принципе, при общении с Богом в молитве, мы просим на самом деле не то, на что претендуем, а именно восстановления нарушенной этой Божественной субординации животворящей в любой самой сложной и безвыходной ситуации. Да мы кого-то любим, с кем-то хотим быть рядом, хотим достичь каких-то целей, но когда произносим слова молитв, то на самом деле просим Его выстроить и выстраиваем Богом откровенный естественный порядок вещей в возникшей проблеме (хаосе), в который не всегда вписываются наши надежды и чаяния, но приходит смиряющая нас с реальностью радость, которая дает терпения, чтобы дать возможность выразиться тому, что сокрыто от нашего взора, а именно тому, что наделено реальной потенцией, по-настоящему наделённое жизненной силой, ибо только оная жизнеспособна, а не то, что мы просим иной раз. Потом мы видим, что сильно ошибались в молодости, ибо слабое и отжившее Бог отводит от нас, а мы пытаемся его удержать, хотя именно на это мы никак не претендуем во имя устроения своего счастья. Ведь именно эта самая проблема, которая не дает нам распознать жизнь из-за того, что оная не проявилась ясным должным образом, толкает нас на ошибки. Мы, прожив жизнь, понимаем ошибки своей молодости, что Бог (или как говорят в народе – судьба) как раз давал то, что было для нас благом, а мы отвергли. И, наоборот, при смирении с Божественным промыслом, который устраивает в проводниках Своих Божественное, то есть естественную для Себя красоту, начинаем верить в чудо, при котором устраивается Божественный порядок – просто в нашей судьбе вдруг нерукотворно проявляется Божественный Лик и наступает непонятное смешенное чувство восторга и страха одновременно – счастье для всех сразу. Повторюсь, что смиряясь с Божественной волей, мы даем возможность обозначиться тому, что наделено реальной потенцией, способностью жить в этом аду. Единственное, надо заметить, что чем выше уровень фактора исторического предопределения, тем дольше период распознания красоты Его в истории, тем дольше время его адаптации, тем грандиознее масштабы грядущего возрождения. По этой причине молитва несет вселенские начала, ибо это есть общение с Тем, Чье влияние масштабное и сильно растянуто в бытии, так как Он велик бесконечно185.
Само по себе единство человека с Богом – это состояние, которое наделено абсолютной самостоятельностью и независимостью от всех абсолютно внешних факторов и условий. Одни факторы и условия способствуют более комфортному бытию этой кондиции духа, а другие менее. Хоть эта кондиция духа наделена независимостью, но она остается причиной возникновения и зарождения жизни в земных условиях. Поэтому природа людей, как бы, перестраивается, подстраиваясь под «прихоти» этой кондиции единения Божественного и духа человека, как бы стремится к более продолжительному бодрствованию в Естестве Творца. Неизбежно этой же цели утверждения независимости духа ради желанного единства призваны служить все продукты ума, умственной деятельности. Это не только научно-технический прогресс, но и государственные образования, а также все формы культовых действий. Это то самое счастье, благодаря коему человечество имеет способность адаптироваться во всех изменениях климата и стихийных природных бедствиях.
3-2.6.-4. Молиться Богу – это означает быть Ему подобным, то есть, принимать Его надо и автоматически принимать всё Его творение, и самое важное – утверждать Его бытие через себя во окружающей Вселенной. Это естественно для утверждения живого.
Как свидетельствуют археологические раскопы, человек всегда искал наиболее сильного и комфортного (бытовые условия – в том же числе) единства с Божественной Сущностью и этот поиск и был естественной потребностью, исповедующей саму сущность физиологии человека, и потому есть движитель эволюционного становления человечества. Радость от единения с Богом во время физических нагрузок – это высшая реальность полноты счастья. Можно увлекшись в совершенстве в этом плане, привыкнуть к спартанским условиям, но так как нужны особые условия для женщины с ребёнком, то активируются уже иные грани природы для служения Истине, адаптированных в земных условиях и несущих в себе элементы востребованного бытового пая в эту среду жесточайшего отбора. Человек-младенец и человек-взрослый – это одно и то же лицо, но в разных «одеждах» развития организма, а потому природа счастья для обоих одна и та же, то есть в обоих случаях – это состояние души, а не тела. Человек-младенец избегает опасности тем, что находится в безопасном месте, а человек-взрослый избегает опасность тем, что имеет опыт эту опасность подминать под себя, может уже даже ей противостоять и, с помощью развитого сильного тела, обеспечивать ту же самую неуязвимость и из любой опасности извлекать её Божественное, жизнеутверждающее зерно. То есть для счастья нужна безопасность спокойствию мирно спящего дитя достигаемая разными способами. И в течение многих тысячелетий нам раскрывается именно этот путь эволюции опыта, при котором человек старался как можно сильнее уподобиться Творцу в Его свойствах, особенно необходимых не только в те ранние времена охоты на мамонтов, а также в современности. Иными словами, везде востребовано соблюдение Божественной Субординации приоритетов. Ведь даже в самой сложной ситуации нужно эту Божественную субординацию уверенно выстраивать, тем самым создавать благоприемлемое условие жизни. А чтобы выстраивать её вокруг, нужно в первую очередь оную иметь в себе. А чтобы иметь её в себе нужно создавать и сохранять востребованный богообщением душевный комфорт. Таким образом, человек искал возможность сохранить это состояние единства с Творцом при любых ситуациях, в первую очередь ради единства, а не ради подобия Ему в возможностях186 и в поведении, ибо сие хоть и является необходимостью, но уже вторичной и при этом никак не исключает первое, но вспомоществует. Ведь на самом деле человек боится только этой утраты, что предопределяет выбор жизненного пути. Не осудить ближнего своего, который ударил вас по лицу, покусившись на внутренний мир, очень тяжело, гораздо легче с таким ближним не встречаться, также как легче всего избегать все то, что разрушает внутренний духовный мир единения со Творцом и покушается на живое ещё только набирающее силы. По этой причине, когда говорю здесь о подобии Богу, на самом деле имею в виду именно эту сторону. В жизни много такого, чего не можем принять по причине своеволия, то есть пребывая в состоянии падшем. Если нам это не нравится, и мы отвергаем, как тогда принимать будем то, что просим в молитвах? Ведь отверженное нами тоже Его творение, зачем мы просим тогда и зачем тогда идём в Храм, если очередной Дар от Него неизбежно и в обязательном порядке опять будет подобным Ему в величии, и потому не распознав Любви Божьей в этом образе проявления Дара – отвергнем Его? Отвергаем мы только по причине лени своей. Как можем смиряться с тем, что всегда по Любви Своей даёт Бог благодаря молитве, если изначально не можем смириться с Его реальностью? Таким образом, самим сначала следует стать великими в любви, чтобы осознать себе ясно очевидное, что во Вселенной каждый элемент имеет значимость на своём Богом откровенном месте и нам следует принять все как есть. Приближаясь к величию Божьему мы всё более и более соучаствуем в Его деле Любви и, так как Он есть вечность, то и дела наши многогранно выражаются в истории, остаются в вечности. Таким образом, обращая взор на святая святых Вселенной, надо принимать также сотворенный Им окружающий мир таким, каков он есть, что в Православии называют смирением. И здесь есть нечто важное. Принять мир таким, каков есть очень не просто, а точнее невозможно ввиду его бесконечной протяжённости. Но так как реальность требует принимать мир таким, каков он есть в доступной полноте, то наша жизнь – это как раз и есть естественный эволюционный процесс восприятия Бога в доступной полноте опосредовано Его Вселенной, наделенной этой доступной полнотой187. Понятно, что неизбежно в процессе возрастания должен наступить такой момент, когда человеку, чтобы воспринять всю Вселенную, жизненно важным становится оставить этот мир с его суетой. Существует такой закон, согласно коему предметы оказывают друг на друга взаимное влияние согласно своим свойствам. То есть предметы как-то специфически отражаются в друг друге в момент взаимодействия (это понятно для физика). Также и человек принимает образ того, на что обращён его взор. В молитве этот момент имеет место быть и ради этого мы посещаем службу. То есть издревле люди творили культы ради этой цели, ибо обращая внимание на символы Бога, мы обретаем величие Бога и потому мы распознаем мир полнее – открываются вещи иначе, мы легче принимаем мир таким, каков он есть и только после этого начинаем принимать любовь Божью без своеволия. Это важно помнить тем, кто занят научной деятельностью. Как уже говорил, всякое обращение внимания человека есть культ, в котором человек обретает образ того, что видит перед собой. Нельзя человека науки ставить туда, где в силу его специализации ему быть нельзя – это приведёт к катастрофам188.
С другой стороны, для того, чтобы принимать мир таким, каков он есть, нужно принять замысел Творца о нём. Нужен самый тяжёлый труд над собой, ибо нужно подняться туда, где всему этому начало и все противоречия сходятся воедино, то есть обретают живительное значение единства. Только тогда сможем разглядеть то, что нам более всего нужно. Зверь же пытается воспринять мир в полноте иначе только в многогранности без Божественной высоты, но так как природа организма ограничена, то зверь обретает только один какой-то признак – упорно преследует то, что ему попало в поле обозрения, обусловленного ограниченностью специфической высоты точки созерцания мира, то есть всегда вычленяет из Вселенной узкую сферу бытия. Так как всякая бестия остаётся творением Божьим, то жизненно важным остается полнота Божественного, пребывающей на ней, но однобоко усложненная в соответствии со спецификой борьбы за выживание в естественном отборе. Малая высота обзора понуждает это Божье творение воспринимать лишь то, что взору её открыто и потому восполнять жизненную полноту постепенно, по мере возможности её природы воспринимать полноту опосредовано тех проводников энергии (Божественной полноты), к которым эта бестия наиболее адаптирована к восприятию благодаря развитию эволюции. Всё недостающее для неё жизненно важное, ибо сие есть недостающие звенья до всеобъемлющей полноты, без которой нет жизни вообще никакой. Отсюда следует, что востребованными оказываются полезные изменения в организме в историческом процессе развития, помогающие более успешно достигать этих жизненно важных целей. Путём постоянных мутаций, происходящих в эволюции организма, животное максимально адаптируется в этих ограниченных условиях жизни. Мы люди и у нас нет каких-то эволюционно сложившихся достоинств, ибо высота обозрения позволяет нам выходить из любой ситуации, и при этом оставаясь теми, кто мы есть. Мы несём в себе эту полноту миру и даже становимся её проводниками во Вселенную. И, если мы примем всё как есть, то нашей задачей останется не менять мир, а, изменив самих себя, занять в нём своё достойное место. Этим мы разнимся со зверем. Это важно! Потому что всякая опасность или явление, угрожающие жизни при Богом откровенном положении человека в окружающем порядке вещей, становится не убийством, а утверждением его жизни. Причём только лишь в этом случае, когда человек пребывает на своём установленном Творцом месте, все фибры Вселенной не могут быть опасностью, а служат ему и утверждают его бытие. Это понимание есть самое важное для любого учёного-исследователя – не поиск теплого места для жизни и не порабощение народов, а поиск новых возможностей способствующих возникновению новых форм самого главного Праздника – победы над смертью через более сильное единство души со Творцом. Хоть и кажется, что легче верблюду пройти через ушко иглы, чем с помощью научного прогресса усилить подобие человека Богу, но именно это качество человека разумного обусловило его дальнейшую эволюцию, эволюцию научно-технического прогресса. От плохого осознания данного вопроса, появляются атеистические тенденции.
Подведу некоторый итог. Молитва Богу приносится в двух случаях: во время скорби и во время спокойной безмятежной жизни. Понятно, что чего-то иного нет в реальности. Либо-либо. Когда скорби – это понятно, что молитва сильная. Но как её усилить при безмятежности бытия. Понятно, что нужно беречь внимание и созерцать перед собой Творца. Иными словами, нельзя отвлекаться. На что человек отвлекается более всего? Можно много приводить примеров, но все они вписываются в реалии: перемены в образе жизни. То есть человек отвлекается при перемене образа труда. Без молитвы человек думает об вечном отдыхе, монотонный тяжёлый труд угнетает своей нудностью – человек в постоянном ожидании конца его мучений, его трудового дня. Ибо посредством физической нагрузки наносится душевная травма, которой жизненно необходимо зарубцеваться – в противном случае, оная переходит в хроническую болезнь – убийство души. Эти люди, не смотря на своё трудолюбие, очень жестокосердны и скупы. Но при молитве нудный труд как раз становится с противоположным знаком – он вдруг понимает, что нагрузка уже есть просто неотъемлемая часть его жизни, часть его отдыха и всех физиологических процессов в организме (дыхание, пищеварение и так далее), что это у него радость только вот в таком вот образе труда. То, насколько он нудный без молитвы, настолько же он усиливает радость, когда эта молитва в нём в его душе имеет место быть. Человек жаждет работать, ибо в труде он становится счастлив. Что такое зло по определению священного Писания? Злом является то, что Адам и Ева отвлеклись от созерцания Бога, обратили своё внимание на иное Ему. Зло, ввергающее человека в ад – отвлечение внимания от Бога. Этот момент становится определяющим во всех видах жизнедеятельности. Надо беречь внимание. А чтобы победить это зло, следует его разделить и потом властвовать над ним. Чтобы меньше всего отвлекаться при переключении с одного образа деятельности на другой, нужно труд разделить по специальностям, при этом всех будет единить общее дело служения Богу. Благодаря этой победе над злом отвлекания от Бога, возникающего при перемене образа деятельности, сообщество автоматически обретает также иные грани Божественного – многократно сильнее и производительнее, что есть большее подобие Господу в возможностях и соответствующее этому подобию облегчение быта жизни и более стабильная молитва. Человек приобщается к такому труду, который наделяет его спасительной свободой ума. Ведь машинальные движения при нудном однообразном труде сильно освобождают разум, легче пребывать в радости единения с Богом при экстазе, ибо при необходимой кондиции ума стимулируют продолжительную работу мозга притоком обогащённой кислородом крови. То, что удается человеку вобрать в себя в течение нескольких минут или даже десятков минут во время учебных занятий (на более он не способен), при данном образе деятельности и жизни позволяет обучаться не в какой-то момент, но всегда, позволяет уму работать столь же слажено и эффективно на много дольше и даже постоянно. Труд становится таким же привычным деянием, такой же частью физиологического процесса, как дыхание или работа желудка. Эта тонкость физиологии становится фундаментом эволюционного становления, при которой и благодаря которой человек все сильнее обретает подобие Его, Творца. То есть машинальность – это такая кондиция, которая обуславливает постоянную обращённость внимания ко Творцу. Эта кондиция жизни (речь идет об обращённости внимания ко Творцу) на самом деле естественная и задана ещё во Царствии Небесном, и так навсегда и останется белой самой важной линией жизни всего человечества. Машинальность – это есть условие счастья человека и жизненная естественность. (Нужно заметить, что тут нет места ожирению, спеси и тому подобное). Так возникло государство, как образ общего дела (литургии) в разделении труда189, при котором и благодаря которому более сильное подобие Богу, наделяет человечество всем остальным и второстепенным – бытовыми удобствами при радости духовной, что способствует реальному соучастию в Божественной жизни Святой Троицы в пределах дозволенных Им, что свидетельствует о том, что Божественное – не часть нашей природы, а оная и есть самоё существо в пределах установленных Им. Итак, мы поднимаемся до событий, происходящих в кухне Божественного бытия, в коем имеет место уже другая грань нашего бытия со свойственными ему категориями – служение Ему в лице ближнего и тем более в лице собственных детей. Тут уж нет места логически выстроенной цепи. При молитве мы просим, а когда у нас просят мы должны также исполнять просьбы, то есть поступать так, как Бог поступает, в противном случае мы не подобны Ему. Взаимопомощь, как проявление любви – естественное условие эволюции сложных форм. Этим вновь побеждается зло, которое также следует постоянно разделять, чтобы властвовать над ним. Жить на Голгофе естественно для человека, но как быть с грудными детьми, которым нужна нежность? При суете мирской в постоянных поисках пищи быть приземлённым естественно, а это значит, что общество становится в области досягаемости для зла (ведь зло бежит от трудностей). О каком зле идёт речь? Речь идёт об отвлечении от участия в самом важном для человека Общем Деле жизни Бога Святой Троицы, а равно неведении грядущего, то есть человек становится уязвимым для всего приходящего из будущего. А это незнание будущего есть грех самый страшный, как самое ужасное последствие атеизма.
… Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий….(Лук.23:34)
Как разделить это зло неведения? Понятно, что каждый обладает ограниченной сферой созерцания, ограниченным знанием о происходящем вокруг во всей доступной нам полноте, ограниченной слабой духовной жизнью любого из нас. Эта природная ограниченность усугубляется отвлечениями от основного делания. Чтобы обозревать единство мира, надо каждому по крупицам собирать получаемую извне информацию во едино, как мозаику. Это подобно каждой клетке организма. Каждая клетка несёт в себе какую-то функцию, каждая клетка распознает окружающий мир и дает сигнал в мозг человека. И весь организм, получая множество информации от всех клеток его, выстраивает общую картину происходящего, наделяя способностью принимать верные решения. Каждая клетка при этом не меняет своей специфики жизнедеятельности. Что остается делать, чтобы все было заинтересовано в сборе этих знаний? У любви нет лишних – все нужны, то есть любовь борется за каждое живое малое. Это живое малое также соучаствует в утверждении жизни общего дела – к примеру, собирает информацию. Чем полнее картина, тем большее подобие Богу, тем выше живучесть всего организма – меньше ошибок. Таким образом, любовь и стяжание оной делают людей стойкими в борьбе со смертью в условиях борьбы. Не высокая техническая оснащённость, не гибкая стратегия и тактика боя, ни что-то иное ещё, а любовь выступает самой основной альтернативой для смерти и только любовь утверждает живое. Победоносное шествие – это попытка приобщить к источнику любви всех остальных, а потому надо быть готовым после удара по правой щеке подставить левую. Всё остальное – это только то, что в этой победе и в торжестве любви как-то выражается, порождая самые гениальные стратегии боя и самые выдающиеся открытия в науке. Ведь то же самое можно сказать и о мышлении. Ведь чем больше умов, тем многограннее и всеобъемлюще раскрывается полнота Истины. Любовь можно черпать только у источника любви – Бога. Таким образом получается, что достаточно иметь прикосновение к Богу, чтобы обрести отражение Его, обрести Его Образ и формировать образ мышления, чтобы появилась возможность черпать энергию из источников её, чтобы можно было разделять все то, что эти энергии в себе несёт. Это называется общим делом или в переводе на греческий язык – литургией. Державы мира соревнуются между собой не в оснащении оружием, а в силе любви
То же самое касательно даже самой физиологии человека, в которой этот момент проходит белой линией. Ведь для того, чтобы усвоить продукт питания мы его разделяем, разобщаем цельность его мировосприятия, делим многократно, потом уже происходит подготовка к расщеплению в желудке и расщепляется уже в самих клетках. Сам по себе продукт питания без пережёвывания несёт в себе зло, причём смертельное. Таким образом, если в пределах общественных отношений жизненно важно иметь государственную литургию, то в пределах организма речь идёт о той же литургии, только явленной теперь уже в самой физиологии людей и вообще всего живого. И тут тоже нужна объединяющая в общее дело любовь, ибо у любви нет лишних – все нужны, то есть любовь борется за живое даже малое. Таким образом, получается, что достаточно иметь прикосновение к Богу, чтобы появилась возможность черпать энергию от единого Источника её, из множественных носителей. Только присутствие Бога позволяет разделять все то, что эти энергии в себе несёт.
Теперь есть смысл сказать о Божественной Литургии. В принципе уже ничего нового после всего сказанного изложить не можем. В самом священном моменте святой Евхаристии разделяется Тело, после чего происходит потребление Его Частиц. Но так как Бога разделить невозможно, то, согласно Закону Сохранения, причащающиеся верующие становятся единым елом Христовым. Понятно, что перед этим самым важным Действием происходит приготовление в стяжании Божественной радости: посты, молитвы, исповедь и прощение обид, труд в поте лица и так далее. Не усилие огромной воли, а усилие огромной радости должно вновь стать доминантой подвига и всякой жизнедеятельности. Во время службы мы слышим о Пути, идти по которому следует в единении в Теле Христовом и при этом, чтобы поведение каждого было понятным для каждого, то есть должен присутствовать некоторый общий знаменатель для всего сообщества в виде богословско-философского обоснования, ибо без этого понимания друг друга нет государственного устроительства, разрушится структура общественного устроительства. Поэтому проводятся разъяснения о нашей жизни, при котором отбрасывается всё второстепенное и лишнее для торжества живого190. Богу нужен не прядок, а творящееся внутри человека – в его душе, а потому, дабы проявить щепетильную нежность, эти моменты как бы показываются в «театральной постановке», чтобы это всё было понятно и доступно присутствующим малообразованным простолюдинам. Духовенство одето в самые торжественные царские одежды, а молитвы поются разборчиво на понятом языке, ведь это Праздник победоносного торжества Любви.
При этом, повторюсь, Само Тело Бога, расщеплённое на множество Частей не умирает и остается не расщепленным, ибо Бог умереть не может, наделён абсолютно вечностью – это Его свойство. Не умирает и каждая Частица Его в нас после Причастия святого Его Тела. А так как не Он умирает и Бога разделить невозможно, то Он остается единым, но только теперь зримо уже явлен во многих Своих Частностях. То есть мы все причастившиеся Святых Таинств становимся теперь уже одним Целым Его Телом, ибо Он един и при этом в каждом из нас. После многих трудов в поте лица исповеди и постов, подготовительных молитв мы становимся братством в радости Бога. Это не тайное сообщество на общем грехе грабежа народов или иных преступлений. Это общество на естественном первосозданном в самом начале времён Естестве Бога. Ведь у любви нет лишних – все нужны, то есть любовь борется за каждое живое малое. И оное самое сильное, ибо за того, кто этот порядок общественного устроительства бережёт по долгу службы, люди уверенно идут даже на смерть, ибо видят своих детей и ухоженных внуков191.
