Константин Маркович Поповский
Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба
Горацио: Лишь изредка, сударыня. Когда встречаю таких, как вы. (Толкнув дверь). Ну, если нет, тогда тебе сюда.
Маргрет: Горацио, постой…
Горацио (не слушая): Прощанье было бурным, но недолгим. (Тесня Маргрет к двери). Прощай, прощай и помни обо мне…
Маргрет (на порог): Горацио…
Горацио: До гробовой доски и даже после…
Маргрет: Горацио, послушай…
Горацио: Его здесь нету, нету, нету, нету!.. До гробовой доски, запомни.
Маргрет (из-за двери): Горацио…
Горацио: И не было. (Захлопнув дверь, несколько мгновений стоит неподвижно, в пустоту, шепотом). До гробовой доски и даже после… (Повернувшись, медленно идет по сцене).
Пауза.
(Подобрав валяющуюся на постели шпагу и сделав несколько взмахов, вяло). Что там ни говори, ты поступил жестоко. (Выпад, резко). Но справедливо! (Отбивает невидимый удар). Ах, ты – ходячая добродетель! Разве не учили тебя, что там, где есть жестокость, нет справедливости? (Выпад, упрямо). Но что-то есть другое. (Защищается, отступая). Тебе мерещится. (Выпад). Но что-то больно явно. (Отбивает удар). Протри глаза. (Выпад, почти кричит). Мы видим не глазами! (Отступая). Вот-вот. Прекрасное оправдание для тех, кто хочет видеть только свои фантазии, приятель. (Несколько выпадов один за другим). Но это… видят… все… Когда бы только захотели… присмотреться повнимательнее… (Выпад). Изгнанье… (Выпад). Возвращенье… (Выпад). Дом… (Остановившись, негромко). Дом. Возвращение. Изгнанье. (В полный голос). Эй, принц!.. Я, кажется, нашел ключи. Осталась малость, – позаботиться о двери… Что скажите? (Прислушиваясь, замирает).
Пауза
(С легким поклоном). В таком случае, позвольте мне считать ваше молчание за одобренье… (Бросив на постель шпагу, накидывает на плечи плащ, глухо). До гробовой доски и даже дальше… Ей-Богу, это будет справедливо. (Уходит).
10.
Кронберг.
Большой костюмированный бал за день до коронации Фортинбраса. На сцене – сводчатое помещение с двумя накрытыми столами, на которых стоят вино и закуски. Это помещение примыкает к главному залу, откуда через высокую занавешенную арку доносятся музыка и смех танцующих.
Две женские маски лакомятся угощеньями возле одного из столов.
Входят Фортинбрас в маске льва и Трувориус в маске Справедливости.
Фортинбрас: Дай-ка мне поскорее что-нибудь выпить. Эта маска меня затанцевала.
Первая маска (приседая): Ваше высочество…
Вторая маска (приседая): Ваше высочество…
Фортинбрас (Трувориусу, разочарованно): Ну, вот. А ты говорил, что никто меня не узнает. (Снимает маску).
Трувориус (наливая вино): Вас должно радовать, мой принц, что сердца ваших подданных узнают вас даже под этой личиной.
Фортинбрас (взяв в руки кубок): Меня бы радовало больше, если бы они говорили мне в лицо то, что думают. (Пьет).
Трувориус: Лучше – то, что полагается думать, мой принц.
Фортинбрас (маскам): Как вы меня узнали?
Первая маска (приседая): По царственной походке, ваше высочество…
Вторая маска (приседая): По тому изяществу, с которым вы вошли, ваше высочество…
Фортинбрас (Трувориусу): Что я тебе говорил?.. Ни слова правды. (Пьет).
Короткая пауза.
Я все хотел спросить – что значит твой костюм?
Трувориус: Это аллегория Справедливости, мой принц. Вам нравится?
Фортинбрас: Больше напоминает платье кучера.
Трувориус: Очень остроумно, мой принц. В этих словах есть резон и не малый. Как кучер управляет лошадьми, так и справедливость управляет миром.
Фортинбрас: Или, скорее, платье палача.
Трувориус: Браво, ваше высочество! Вы смотрите прямо в корень. Палач рубит ненужные головы, тогда как справедливость отсекает порок.
Фортинбрас (задумчиво глядя на Трувориуса): Хотел бы я заглянуть в ту копилку, откуда ты достаешь все эти слова.
Трувориус (похлопав себя ладонью по голове): Она всегда в вашем распоряжении, мой принц.
Первая маска (подходя, кокетливо): Не захочет ли ваше высочество принять от меня этот букет и пригласить меня на следующий танец?
Вторая маска: И мой букет тоже, принц.
Фортинбрас: Спасибо. (Принимая букеты и прикалывая их к камзолу). Кажется, скоро я буду похож на цветочную клумбу.
Первая маска (хихикая): Мы вас будем поливать, принц.
Вторая маска (хихикая): Чтобы вы не засохли.
Фортинбрас: Можете начинать прямо сейчас. (Уходит под руку с двумя масками).
Трувориус (вполголоса): Шлюхи… (Наливает себе вина и пьет).
Короткая пауза. Входит Озрик в костюме Купидона.
Озрик: Ваша светлость…
Трувориус: Кто это?
Озрик: Да, я же, Озрик. (Хихикая, поворачивается).
Трувориус: И это ты называешь Озриком? Не слишком ли у тебя вызывающий вид, милый? Что значат эти крылышки?
Озрик: Я изображаю Купидона, ваша светлость, бога любви.
Трувориус (беззлобно): Дурак.
Озрик: Но предан вашей милости, как никто другой.
Трувориус: Ну, что там? Давай, рассказывай.
Озрик: Все просто великолепно. Принц веселится. Гости тоже. Мне кажется, что праздник удался.
Трувориус: Следи внимательно.
Озрик: Пусть ваше сиятельство не беспокоится. В оба глаза.
Трувориус: В четыре!
Слуга (появившись на пороге, в сторону Трувориуса): Прошу прощения… (Шепчет что-то на ухо Озрику, затем, с поклоном, исчезает).
Озрик в растерянности.
Трувориус: Что?.. Что?.. Да, говори же!
Озрик: Ей-Богу, сам не понимаю, как такое могло случиться… Там этот итальянец… Горацио…
Трувориус: Что?
Озрик: Он проскользнул как мышь и тут же потерялся в толпе гостей. Вы не подумайте, ваша сиятельство, его искали, но не нашли. (Растерянно). Теперь он где-то здесь. А это непорядок.
Трувориус: Да, неужели!.. Черт бы вас всех побрал!.. Какая на нем маска?
Озрик: Он был без маски, а уж потом, наверное, надел. (В отчаянье). Не знаю.
Трувориус (сердито): Значит, говоришь, все спокойно, болван?.. Зови сюда немедленно девицу Маргрет… Ты ее видел, она в костюме святой Цицилии… Да, поживее, поживее!
Озрик: Лечу. (Исчезает).
Трувориус (негромко): Ах, негодяй… Ну, погоди же… (Нетерпеливо идет по сцене).
Короткая пауза.
(Сквозь зубы). Проклятый итальянец!..
Появляется Маргрет. Трувориус ее не видит.
(Громко). Проклятый итальянец!
Маргрет: Вы звали?
Трувориус: А… Иди сюда… (Нетерпеливо). Да, поторопись же!
Маргрет подходит.
Ну-ка, посмотри мне в глаза… Ты знаешь?… Знаешь или нет?
Маргрет: Не знаю.
Трувориус: Не знаешь – что?
Маргрет: То, о чем вы меня спрашиваете.
Трувориус: А о чем я тебя спрашиваю, негодница?
Маргрет: Вам лучше знать.
Трувориус: Попридержи язык…Тут твой дружок.
Маргрет (равнодушно): Я вижу.
Трувориус: Видишь? (Оглядывается). Где?
Маргрет: Прям перед собой.
Трувориус: Я говорю о твоем итальянце, дура. Он где-то здесь.
Маргрет: Горацио?
Трувориус: Проклятая заноза!..
Маргрет: Горацио?
Трувориус: Да! Да! Да!.. Давай теперь быстрее, иди и отыщи его.
Маргрет: Как, интересно? Заглядывать под маски?
Трувориус: У вас, у женщин, есть на это особый нюх. Когда вы захотите, так отыщите и утраченную невинность. Но только, смотри, чтобы он ничего не заподозрил. Запомнишь его маску и сразу скажешь мне… Нет, нет, махнешь платком. Пошли.
Маргрет и Трувориус уходят. Короткая пауза, в конце которой появляются Первый и Второй Дворяне в масках.
Первый дворянин (снимая маску): Фу, жарко.
Второй дворянин (оглядывая стол): А выбор невелик. При старом-то короле стол, помнится, ломился. (Снимает маску).
Первый дворянин (наливая вино): Пей, что дают. А то в последнее время у меня такое предчувствие, что скоро не будет и этого. (Пьет).
Второй дворянин: И то. (Наливает и пьет).
Короткая пауза.
(Вытирая губы). Однако, и бурда.
Первый дворянин: Но даром, а это, хоть и немного, но улучшает вкус.
Появляется Горацио в костюме иудея.
(Второму дворянину). Гляди-ка, кто пришел. Господин христопродавец.
Горацио: Не знаете ли, господа, в какой маске сегодня принц?
Второй дворянин (насмешливо): О, это тайна!
Первый дворянин: Да еще какая!
Первый и Второй Дворяне смеются.
А вам зачем?
Горацио: Из любопытства.
Второй дворянин: А я подумал, уж не хотите ли вы одолжить ему денег.
Первый и Второй Дворяне смеются.
Первый дворянин: А может, господин еврей, вы имеете какие-нибудь виды на его крайнюю плоть?
Смеются.
(Дружески). Ну, ну, не обижайтесь сударь. Что делать, если ваш наряд невольно располагает к подобным шуткам. Мы люди образованные и без предрассудков, но, тем не менее, когда я вижу эти сюртучки, шляпы и парики, ей-Богу, у меня чешутся руки, поотрывать им пейсы. И это совсем не потому, что я злой человек. Не подумайте, сударь. Я готов назвать еврея братом, но только не тогда, когда он, обмотавшись ремнями, бормочет ерунду или отказывается пить с тобой из одного стакана… Почему они не хотят быть цивилизованным народом, как мы? Ходить в подобающей одежде, есть нашу пищу, читать наши книги? Упрямство делает их шутами, а это оскорбительно для всего мира.
Горацио: Я понял. Вы хотели бы их просветить.
Первый дворянин: О, да. Всем сердцем и для их же блага.
Горацио: Ну, ну. Попробуйте.
Второй дворянин: Я тоже говорю, что это – только пустая трата времени. К чему миндальничать? Обрить им бороды, да вместо сюртуков одеть в солдатские мундиры. Уж просвещать, так просвещать!
Первый дворянин: Нет, нет. Действовать надо мягкостью и убеждением. (Горацио). Что вы, сударь, думаете об этом?
Горацио: Боюсь, вам это не понравиться.
Первый дворянин: Вы нас плохо знаете, сударь. Мы люди просвещенные и относимся к чужим мнениям с пониманием. Вы можете нас не опасаться.
Второй дворянин: Не стесняйтесь, не стесняйтесь, сударь. Рубите прямо с плеча.
Горацио (с неохотой): Тогда всего два слова…
Первый дворянин: Не скупитесь.
Горацио: Боюсь, что ваша жажда просветить заблудших, сродни религии, в которой есть и свое небо, и своя преисподняя. Кто следует дорогой просвещенья, тому обещают рай, тогда как всех прочих ждет геенна.
Первый дворянин (Второму дворянину): А в этом есть резон…
Горацио: Но кто же вам сказал, господа, что эта религия лучше, чем та, которую исповедуют иудеи? Откуда вы взяли, что талит, тфилин или суббота достойны порицания, потому что они не напоминают ничего из того, к чему привыкли мы?..
Первый дворянин (тревожно): Что такое?
Горацио: Тем более, сказать вам откровенно, непросвещенные заповеди Моисеевы отчего-то вызывают у меня больше доверия, чем наши просвещенные морески, притирания для лица или порошки против мух, не говоря уже о нашей спеси, которая ничуть не лучше спеси иудейской. (С поклоном). Пожалуй, это все.
Первый дворянин (Второму): Он рассуждает, как ретроград, ей-Богу, как ретроград. (Горацио). Вы рассуждаете, как ретроград, сударь.
Второй дворянин: А, по-моему, как еврей. (Горацио). Не обижайтесь, сударь, но от ваших слов за версту разит чесноком.
Горацио: Я рад, что не помадой для волос.
Входят Фортинбрас, Трувориус, придворные в масках.
Первый и Второй Дворяне (поспешно надевая маски): Ваше высочество…
Фортинбрас (Трувориусу): Хо-хо! Смотри-ка, кто у нас здесь. А ты все жаловался, что евреи только и умеют, что плести заговоры и обирать несчастных христиан. (Снимает маску).
Трувориус: Кто позволил?
Горацио (снимая маску, с поклоном): Ваше высочество…
Фортинбрас: Горацио?..
Трувориус (сквозь зубы): Ах, проныра… (Громко). Как он сюда попал?
Фортинбрас (хмуро): Полагаю, так же, как и ты, – через дверь. Ведь он не призрак, я надеюсь. (Горацио). Ты не призрак?
Горацио: Не призрак, принц.
Трувориус (сквозь зубы): Пока.
Фортинбрас (подходя ближе, негромко): А кто же ты тогда?
Горацио: Вам это известно, принц.
Фортинбрас: Во всяком случае, мне так казалось.
Горацио: Казалось, принц?
Фортинбрас: До некоторых пор. (Резко). Ну, что молчишь? Пришел, так говори.
Горацио: Охотно, ваше высочество… Я здесь затем, чтобы просить вас о милосердии.
Фортинбрас: Это что-то новенькое… Хочешь покаяться?
Горацио: Я прошу не за себя, принц.
Фортинбрас: Тогда за кого?
Горацио: Их имена Бернардо и Марцелл, принц. Они не совершили ничего, что было бы достойно порицания. Прошу вас, отпустите их.
Фортинбрас вопросительно смотрит на Трувориуса.
Трувориус: Бунтовщики и заговорщики.
Фортинбрас: Я так и думал. (Горацио). Ты просишь за людей, которые подняли руку на датскую корону?.. Прикажешь отпустить их немедленно?
Горацио: Они ни в чем не виновны, принц.
Трувориус: Тебе откуда знать?
Горацио (не обращая внимания на Трувориуса): А если виновны, то не больше, чем я.
Трувориус: А вот это уже похоже на правду.
Горацио: Видит Бог, принц, тут ошибка, если не что-нибудь похуже.
Фортинбрас (Трувориусу): Налей-ка мне немного. (Горацио). Похуже? Что?
Горацио: Все, что угодно. Зависть, козни, ложь. Желанье выслужиться. Мелкие счеты. Месть… Да, мало ли какую дрянь прибьет к подножью датского престола?
Фортинбрас (принимая от Трувориуса бокал): Мне кажется, что ты занимаешься не своим делом, Горацио. Слава Богу, у нас есть и закон, и суд. (Обращаясь больше к Трувориусу, чем к Горацио). Пусть суд решит – виновны или нет. (Пьет).
Присутствующие негромко аплодируют.
Трувориус: Это будет в высшей степени справедливо, ваше высочество.
Горацио: Принц, я за них ручаюсь.
Трувориус (насмешливо): Он ручается!
Фортинбрас: Прекрасно… Прекрасно. Но кто поручится за поручителя, Горацио? (Ко всем присутствующим). Здесь есть такие?
Горацио: Мое доброе имя, принц.
Фортинбрас: Это товар хороший, но у него есть большой недостаток: если за ним не следить, он быстро портится.
Горацио: Если не следить, принц.
Фортинбрас: Вот-вот. И я о том же… Люди меняются, Горацио, и, как правило, не в лучшую сторону. Например, еще недавно я бы и сам за тебя охотно поручился, да только не сейчас, когда, сказать по правде, я даже не знаю, кто здесь передо мной стоит… Скажи-ка, как прикажешь называть того, кто распространяет нелепые слухи и сеет недоверие ко мне в сердцах наших подданных? Марает клеветой бумагу? Водит дружбу с преступниками? И все это тайком, исподтишка?.. Скажи, коль знаешь.
Горацио: Было бы смешно и недостойно, ваше высочество, оправдываться тому, кто невиновен.
Фортинбрас: Другими словами, если я тебя правильно понял, ты ни во что не ставишь наше мненье?
Негромкий ропот присутствующих.
(Остановив шум рукой, помедлив, негромко). Горацио… Мы вами недовольны.
Горацио (глухо): Простите мне мою дерзость, принц. Взаимно.
Возмущенный ропот присутствующих. Первый и Второй Дворяне с угрозой делают несколько шагов к Горацио.
Фортинбрас: Тише… Тише. (Горацио). Я не ослышался?.. Ты мною недоволен?
Трувориус: Позвольте, я позову стражу.
Фортинбрас: Нет, нет, оставь. (Горацио). И чем же я перед тобою провинился?.. Скажи, мы слушаем. (Не давая Горацио открыть рот). Не тем ли, что я работаю не покладая рук с утра до поздней ночи, чтобы укрепить могущество державы? В грязи, в поту, бессонными ночами, не отличая праздников от будней? Как мышь, копаясь в бумагах и выслушивая доклады? Этим?
Первый дворянин (негромко): Браво, принц!
Фортинбрас: Или тем, что снарядил и выслал к польскому побережью флот, чтобы принудить польскую корону нас уважать? Тем, что на верфях не смолкает стук топоров, а дым из литейных мастерских, закрыв солнце, соперничает с ночью? А может, тем, что соседи поглядывают на нас в последнее время с уважением и шлют послов, чтобы заручиться нашей дружбой? Этим?
Все присутствующие негромко аплодируют.
Или тем, что датское войско обуто и накормлено, народ доволен, а клеветникам пришлось прикусить свои языки… Нет? Я не угадал?
Горацио: Вы знаете, о чем я говорю.
Фортинбрас: Клянусь, не знаю.
Горацио (в полной тишине, негромко): О том, что ложь, когда она лежит в основе, все остальное превращает в ложь.
Ропот присутствующих.
(Громче). О том, что прошлое, как не скрывай его и как ни делай вид, что его никогда не было, настигнет рано или поздно. Настигнув же, потянет за собой.
Ропот усиливается.
(Почти кричит). О том, что величие не в пушках и не в кораблях, а в правде!
Фортинбрас: Ах, в правде… (Ко всем присутствующим). Все слышали?
Маски смеются.
(Горацио). Ну, спасибо, что ты открыл нам глаза, а то мы и не знали. (Кричит) В какой? В твоей? Или в моей? (Показывая на Трувориуса). Или в его?.. Ну, что ж ты замолчал?
Горацио: Правда одна, ваше высочество.
Фортинбрас: Боже правый!.. Да, ты, никак, опять хочешь рассказать нам свою историю?.. Ну, нет, довольно. Нельзя цепляться без конца за выдумку и выдавать ее за правду… Боже правый!.. Пусть даже это правда, что с того? Где она? Ты ее видишь? Может, кто-нибудь еще, кроме тебя? Ну, тогда дай и нам ее потрогать, какова она на ощупь? На вкус? А на слух? Такая же холодная, как медь наших пушек? Или соленая, как рубаха пехотинца после боя? А может она гудит, так, как гудит под конницей земля? Или стучит, как стучат камни, ложась друг на друга, чтобы стать стеной? Ну? Где она?.. Прошла и сгинула! И что нам до нее теперь?
Горацио: Она осталась, принц. Поверьте мне. К несчастью, но осталась.
Фортинбрас: Прошла!
Горацио: Осталась и, посеяв семена, ждет свой черед.
Фортинбрас (кричит): Прошла, как снег!
Трувориус (придворным): Идите, господа, идите. Принц скоро выйдет.
Придворные, с поклоном, уходят. Короткая пауза.
Фортинбрас (негромко): Ладно. Черт с тобой. Пусть это даже правда. Допустим на минуту. (Трувориусу). Допустим, это правда. (Горацио). Но правда вредная. Вводящая в соблазн и угрожающая спокойствию, порядку и плавному теченью жизни всей державы. А значит, эта правда похуже будет всякой лжи. Так, неужели, нам ее терпеть?
Горацио (с тоской): О, принц…
Фортинбрас: Да ни одной минуты! (Быстро пьет).
Короткая пауза.
(Спокойно). Поставленный на это место Богом, чтоб множить мощь страны и охранять покой наших подданных, я заслужил бы их презренье, позволив нелепым россказням подтачивать порядок. Вот почему отныне я запрещаю тебе смущать сердца бессмысленной нелепостью твоей истории, ни письменно, ни в разговоре, ни намеком, под страхом наказанья… (Помедлив). Когда б ты глубже вникнул в эту «правду», то сам бы отказался от того, чтоб разносить заразу и будить сомненья.
Горацио: Это ваше последнее слово, принц?
Трувориус: Какая наглость! (Фортинбрасу). Принц!..
Фортинбрас (Горацио, с кривой усмешкой): А ты, наверно, думал, что я его переменю?
Горацио: Скорей, надеялся.
Фортинбрас: Мои слова – не флюгер.
Горацио: Тогда позвольте мне всего два слова, ваше высочество, последние… (Торопливо). Бернардо и Марцелл. Запомните их имена, принц. Когда они придут вам ни с того, ни с сего на ум, или приснятся, или, как это бывает, вы вдруг услышите их, так словно их донес до вашего слуха ветер, то вспомните тогда мои слова, вспомните то, что они ни в чем не виноваты, и пощадите их, если еще не будет поздно… Бернардо и Марцелл!..
Фортинбрас: Уверен, не приснятся.
Горацио: Бернардо и Марцелл.
Пожав плечами, Фортинбрас молча наливает в свой кубок вино. Пауза.
В таком случае, приятных вам сновидений, принц.
Фортинбрас: Без пяти минут король, если ты еще не запамятовал.
Горацио: Тогда, приятных вам сновидений, ваше величество.
Фортинбрас: Ко всем нелепостям, которые ты мне изволил преподнести, ты мне еще желаешь приятных сновидений вот так, посреди дня? Не рано ли?
Горацио: Раз это день, то что сказать о ночи?
Фортинбрас: Все! Все! Довольно! Ни слова больше!.. Хватит!.. Если хочешь лаять, то не под моими окнами!
Горацио: Прощайте, принц. (С поклоном уходит).
Фортинбрас (вслед): Король!
Горацио (исчезая): Бернардо и Марцелл…
Трувориус: Каков наглец!.. Вы обошлись с ним слишком мягко, мой принц, боюсь, как бы это не ударило ему в голову.
Фортинбрас (с неожиданной горечью): Он мог бы быть мне другом. (Помедлив). Больше… Братом.
Трувориус: А стал змеей, готовой укусить… Ах, ваше высочество, не сердитесь на меня, если я дам вам хороший совет на будущее, – врага желательно распознать еще тогда, когда он ходит в друзьях, – вот важное уменье, способное нас уберечь от множества несчастий… (С тревогой). Ей-Богу, принц, было бы весьма неразумно с нашей стороны дать ему уехать. Потому что, взгляните сами, – что помешает ему теперь раструбить по всей Европе эту басню, к большому удовольствию ваших врагов, завистников и недоброжелателей, – и что тогда?.. Сносить насмешки или, даже хуже, оправдываться перед целым светом?.. Хорошенькое будет начало для царствования…
Фортинбрас (издалека): Плевать.
Трувориус (с горячностью): Нет, нет, мой принц. Надеть корону – это значит выйти на сцену, где каждое неверное движенье, каждую оплошность оценят, обмусолят сто тысяч раз, а потом, при каждом удобном случае, будут вам тыкать этим в глаза… (Твердо). Нельзя, чтобы он уехал.
Фортинбрас: То есть?..
Трувориус: То есть? (Осторожно). Одно лишь ваше слово, принц…
Фортинбрас (неуверенно): Ты хочешь… (Помедлив). Да?..
Короткая пауза.
(Сердито). Да, говори же, черт тебя возьми!
Трувориус (мягко): Но ненадолго. Ненадолго… Пусть прикусит свой язык и остудит свой итальянский гонор. Ручаюсь, что остыв, он станет покладистым, словно ручная белка. А если даже этого не случится, то невелика беда, потому что позже его болтовня уже не сможет причинить вам никакого вреда. Вчерашний снег – не повод для раздора.
Короткая пауза. Фортинбрас молча смотрит в сторону.
Прикажете, чтоб я распорядился?
Фортинбрас молчит. Короткая пауза.
Принц?
Фортинбрас: Но только не сегодня.
Трувориус: Завтра?
Фортинбрас: В день коронации?
Трувориус: Боюсь, сбежит. Лови его потом.
Фортинбрас: А, поступай, как знаешь.
Трувориус: Нет, нет, мой принц. Всегда лишь так, как того требует благо датского престола и ваше.
Входит Озрик.
Чего тебе?
Озрик (с глубоким поклоном): Все с нетерпеньем ждут его высочество, чтобы продолжить веселье.
Фортинбрас (с мрачной решимостью): И мы его продолжим, видит Бог!.. Пусть грянет музыка! (Озрику). Эй, Купидон. Беги и скажи музыкантам, чтоб начинали.
Озрик: С огромной радостью… (Убегая). Эй, музыка!..
Фортинбрас и Трувориус уходят вслед за ним.
