Константин Маркович Поповский
Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба
Эпизод 10
Ботвиник (заглядывая в текст): «Смотри!.. Отвратительно имя мое более чем запах помета птичьего в летний день под небом горячим!»
Ба смеется, негромко и с издевкой.
«Смотри! Отвратительно имя мое более чем запах улова рыбы в день ловли под небом горячим…»
Ба смеется.
«Смотри! Отвратительно имя мое более чем запах птичьего помета, более чем заросли тростника под птицами…»
Ба смеется.
(Повышая голос) «Смотри! Отвратительно имя мое более чем запах рыболовов, более чем болотные заводи, в которых они ловят свою рыбу…»
Ба смеется.
(Отбрасывает текст пьесы) «Смотри! Отвратительно имя мое более чем запах крокодила, более чем сидение на песчаном берегу с плывущими к тебе крокодилами…»
Ба смеется громче.
(Кричит) «Смотри! Отвратительно имя мое более чем жена, о которой говорят ложь мужу… Смотри! Отвратительно имя мое более чем сильный и умный ребенок, о котором говорят: принадлежит он сопернику твоему!..»
Ба смеется.
(Кричит) «Смотри!.. Отвратительно имя мое более чем лежбище крокодила, проклинающего и возмущающегося, когда видят его спину…»
Ба громко смеется.
«С кем говорить мне сегодня?.. Братья плохи… Мы, сегодняшние друзья, не любим друг друга… (Повышая голос) С кем говорить мне сегодня? Развратились сердца. Так, что всяк человек обирает ближнего своего…»
Ба смеется.
«С кем говорить мне сегодня?.. Доброе всё погибло. Ярость обуяла каждого, подстерегает за углом… С кем говорить мне сегодня?»
Ба смеется.
«С кем говорить мне сегодня?.. Все примирились со злом. И из-за этого добром пренебрегают повсюду… С кем говорить мне сегодня? Отчаялся человек из-за поступков своих злых. Но у всех вызывают лишь смех его ужасные злодеяния…»
Ба хохочет.
(Кричит) «С кем говорить мне сегодня..? Грабят, всяк обирает ближнего своего… С кем говорить мне сегодня?.. Злодей в облике близкого друга, а брат, с которым вместе трудился, обернулся врагом…»
Ба хохочет.
«С кем говорить мне сегодня?.. Не помнят прошлого. Не помогает никто делающему добро…».
Ба хохочет.
«С кем говорить мне сегодня?.. Братья плохи, да к тому же привели в дом чужого, чтобы любить его… С кем говорить мне сегодня? Нет человеческих лиц вокруг…»
Ба смеется.
«Всяк человек искоса смотрит на брата своего… С кем говорить мне сегодня? Нет больше сердца, на которое ты мог положиться…»
Ба хохочет.
«С кем говорить мне сегодня?.. Нет ныне делающих по правде, а на земле остались лишь творящие зло…»
Ба хохочет.
«С кем говорить мне сегодня, в отсутствие близкого друга?.. Кто-то привел незнакомца, чтоб жаловаться ему?.. С кем говорить мне сегодня?.. Нет рядом того, кто был прежде, и с кем гулял ты по берегу речному».
Ба хохочет.
(Кричит) «С кем говорить мне сегодня?.. Я переполнился горем из-за отсутствия близкого друга… С кем говорить мне сегодня? Зло поразило землю. Нет конца ему и нет края». (Закрыв лицо руками, опускается на стул.)
Короткая пауза.
Доктор (из тьмы, шепотом): Давай!.. Давай!.. Давай!..
Ба отходит назад и становится в тени.
Ботвиник (с трудом, глухо): «Смерть для меня сегодня подобна выздоровлению больного, подобна выходу после заключения на волю, подобна тому, как если бы перевалил, наконец, через гору…»
Короткая пауза.
«Смерть для меня сегодня подобна запаху мирры, подобна сидению под навесом в ветреный день».
Короткая пауза.
«Смерть для меня сегодня подобна запаху лотоса, подобна сидению на Берегу Опьянения».
Короткая пауза. Ба негромко смеется.
«Смерть для меня сегодня подобна дороге дождливой, подобна возвращению человека из похода в дом свой».
Короткая пауза. Ба смеется и вместе с ней, кажется, негромко смеется Доктор.
«Смерть для меня сегодня подобна очищению неба, подобна человеку, охотящемуся там на зверя, неизвестного прежде.»
Короткая пауза. Ба смеется громче.
«Смерть для меня сегодня подобна желанию человека видеть дом свой, после того как провел он долгие годы в плену». (Кричит). Чему вы смеетесь, чему вы смеетесь, едва сдерживая ваш чертов смех, разве это смешно?
Короткая пауза. Ба и Доктор перестают смеяться.
Ба: Ты что же, действительно хочешь умереть, дурачок?.. Вот так вот, взять и умереть?.. Лежать в гробу, не видеть, не слышать, не понимать?
Ботвиник: Именно так. Не слышать, не видеть, не понимать.
Ба: Думаешь, наверное, что сам станешь этим пониманием, видением, слышаньем?
Ботвиник: Ничего я не думаю, потаскуха.
Ба: Неужели?.. А как насчет того, чтобы видеть сны?
Ботвиник: Что?
Ба (настойчиво): Я говорю – и видеть сны?
Ботвиник: Да, что это такое, черт возьми!..
Ба: Я только сказала – и видеть сны.
Ботвиник: Я слышал.
Ба: Так да или нет?
Доктор (из тьмы, громким шепотом): Скажи ей, наконец!
Ботвиник: О чем?.. Уж не о том ли, что есть на свете предметы, которых лучше не касаться, пропуская их мимо ушей?.. Взгляни!.. Взгляни на этот свод небес!.. Поистине тот, кто живет там, пребывает в облике Бога Живого, карающего за грехи и заботящегося о тех, кто не знает непослушания, глядя на него с надеждой и упованием!..
Доктор: Браво! (Бесшумно аплодирует.)
Ботвиник: Поистине тот, который стоит в Солнечной Барке, увидит тебя, потому что жизнь твоя полна мук и страданий, которые заставляют его видеть тебя и сострадать тебе, показывая тебе сладкий путь на Запад…
Доктор: Браво!
Ботвиник: Поистине, тот, который, пребывает на Небесах в облике Знающего, не оставляет тебя своими советами и наставлениями, хранит тебя своей мудростью, давая возможность тебе знать то, что скрыто от остальных и подбадривая тебя перед тем, как вознестись в своей солнечной барке на небеса.
Доктор: Браво!
Ботвиник (громко кричит): Поистине, говорю я вам, нет под солнцем такого места, где можно было бы сказать – «вот место, разгуливающееся само по себе, там, где оно пожелает!..»
Доктор: Браво!
Ботвиник (кричит): Поистине, нет под солнцем такого места, где можно было бы сказать – «вот место, которое не освещало присутствие Ра, всходящего на небо в свой черед».
Доктор: Браво!
Ботвиник (кричит): Потому что, поистине, человек, который взял билет до Парижа, доедет до Парижа, а человек взявший билет до Соммершира утром, будет пить чай вечером в Соммершире, ибо таков порядок, установленный богами – тот, о котором знают все от мала и до велика! (Опускается на пол и замирает.)
Доктор (выбегает из глубины сцены): Пьеса сыграна!.. Пьеса сыграна!.. Пьеса сыграна!.. Поздравляю. (Смеется и аплодирует.)
Ботвиник: Ни черта она не сыграна!.. Не знаю, как вы, а я чувствую, как будто меня похоронили заживо и теперь читают надо мной отходную.
Доктор: Все кончено, господин Ботвиник. Все кончено… Посмотрите на Небо и поблагодарите Бога за удачное окончание нашего дела.
Ботвиник: Мне кажется, вы что-то мне обещали мне, господин доктор.
Доктор: Ах, господин Ботвиник, господин Ботвиник!.. Если вы имеете в виду, что я обещал показать вам путь, то тут, к сожалению, есть одно небольшое обстоятельство, господин Ботвиник… Посудите сами, дорогой мой, ведь путь, как вы понимаете, это всегда не самоцель, а всего только средство, о котором мы немедленно забываем, стоит нам только добраться до цели. И когда мы это понимаем, что-то подсказывает нам, что пути дальше нет, и тогда мы понимаем, что, наконец, пришли… (Помедлив, негромко.) Мы пришли, господин актер… Слышите меня?.. Мы пришли, господин Ботвиник.
Ба (из тьмы): Мы пришли, неудачник. (Хихикает, обнимая Доктора.)
Доктор (кричит победно и торжественно): Мы пришли!..
Эпизод 11
Небольшая пауза, в продолжение которой Доктор и Ба стоят какое-то время обнявшись, а затем начинают танцевать в центре сцены невообразимый и откровенный танец.
Ба (проходя в танце мимо Ботвиника): Неудачник…
Ботвиник: Дура.
Ба (кружась в танце): Неудачник.
Ботвиник: Дура!.. Дура!.. Дура!.. (Почти бредит). Меня знает весь мир… Вся Вселенная, вся ойкумена… Ну, пусть не вся… Пусть только здесь, в этой поганой стране, в этом чертовом городе, все-таки меня знают, потому что я – Осип Ботвиник, актер божьей милостью, вызывающий из небытия давно забытые тени… А ты?.. Кто такая ты?.. Жалкая плоть, о которой завтра никто уже не вспомнит? Или пар, который исчезнет, стоит только выглянуть первым солнечным лучам?
Ба (заливается смехом, продолжая танцевать, Доктору): Ты слышал?.. Он назвал меня «жалкой плотью»!
Доктор: Это он так шутит, радость моя… Лучше подайте друг другу руки и скрепите ваш союз искренним рукопожатием.
Ботвиник: И не подумаю.
Доктор: Умейте проигрывать, господин Ботвиник… (Останавливаясь и оставляя Ба.) Ты видел сам – хаос отступает перед божественным порядком, а тот, кто этого еще не понял, тот остается в одиночестве, ибо на сей раз его противником станут сами Небеса и его порядок… (Помедлив, негромко) В конце концов, это совсем не самый плохой вариант, который вам предлагают… Обзавестись семьей, повесить на стене грамоты и дипломы, и рассказывать внукам о своем славном прошлом.. Да кто бы отказался, господин Ботвиник?
Ботвиник (кричит): Эта пьеса не о том!..
Доктор: Нет, нет… Эта пьеса как раз о том…Не правда ли, красавица? (Быстро щиплет стоящую рядом Ба.)
Ба: Ой!
Ботвиник (глухо): И все-таки она не о том.
Доктор: Тогда о чем же, господин актер? Просветите нас, если вы знаете что-то такое, чего не видим мы.
Ботвиник (глухо): Я понял… Понял… Эта пьеса о том, что не следует бояться утратить свое местоположение, потому что, на самом деле, мы всегда стоим не перед вещами, фактами и событиями, а перед взглядом смотрящего на нас и испытывающего нас солнечного бога, не ведающего неправды и не знающего унижений.
Доктор (полон иронии): Какая новость!.. Но к счастью, вы заблуждаетесь, господин актер… (Сердито.) Эта пьеса, к счастию, о том, что человек всегда привязан к своему местоположению или даже о том, что он сам есть это местоположение, так что вряд ли найдется под Небесами такая сила, которая могла бы повернуть все это вспять… Вот почему Бог легко отпускает своих овец, не боясь, что они потеряются или разбегутся – местоположение держит их на привязи получше всех запоров и замков, так что попавший сюда скоро забывает свое глупое прошлое и больше не обременяет себя ни пустыми вопросами, ни ненужными фантазиями, – ничем, что может увести нас прочь от Истины.
Ботвиник: Так это была ловушка?
Доктор: Я ведь сказал тебе, милый – в той же мере, в которой можно считать ловушкой весь мир… Во всяком случае, боюсь, что у тебя не найдется против этого никаких подходящих аргументов. (Посмеиваясь.) Ведь ты же не забыл, надеюсь, тайну, которую с гордостью носит за пазухой каждый мало-мальски понимающий актер?.. (Кричит) Что бы ты ни сыграл, на какие бы подмостки тебя не вынесло, это сыгранное всегда рано или поздно станет твоей реальностью!.. И это в полной мере относится к тебе, любитель глупых вопросов!
Ба визжит, прыгает в восторге и хлопает в ладоши.
Ботвиник (глухо): Проклятье!.. Ты обманул меня!..
Доктор: Ну, разве что в том смысле, в котором обманывают непослушного ребенка, рассказывая, какие хорошие игрушки он найдет в кабинете зубного врача.
Доктор и Ба откровенно смеются, глядя на сидящего Ботвиника. Короткая пауза.
(Подводя Ба к дивану и садясь рядом с ней): Нет, вы только посмотрите на этого, с позволения сказать, человечка… (К Ба) Ты видишь? Прелесть моя, видишь?.. О, что за дивное создание этот самый Осип Ботвиник! Как благороден разумом! Как бесконечен способностью… В обличии и движении – как выразителен и чудесен! В действии – как сходен с ангелом! В постижении – как сходен с Божеством! Краса вселенной! А?.. Нет, в самом деле. Ты только погляди на него! Венец всего живущего! (Подходя ближе, понизив голос.) А что для нас эта квинтэссенция праха?.. Эта, мягко выражаясь, навозная куча, которая возомнила, что может летать словно фея?.. Нет, нет, нет. И не уговаривай меня… Из людей меня не радует ни один… (Поспешно.) Нет, также и не одна… (Обнимая Ба, мурлыкающим голосом.) Хотя, может быть, факты говорят об обратном… Факты, фактики, фактушечки, фактуозы… (Ласкает и целует Ба.) Ах, эти факты… (Целует Ба и затем щиплет ее.)
Ба: Ай!
Ботвиник (тревожно): Кто ты?.. Ведь ты не доктор?
Доктор (не отпуская Ба): Слышала? Похоже, он догадался… Ну, наконец-то. (Смеется вместе с Ба.)
Короткая пауза.
Оставив Ба, Доктор выходит на авансцену.
Ах, господин Ботвиник, господин Ботвиник…Ты спрашиваешь, кто я? (Смеется.) Хочешь знать… (Смеется, затем с нарастающим холодом, который в конце реплики становится почти ледяным.) Что ж, слушай. Слушай… Я тот, кто знает все, что есть под солнцем. Кто видит весь замысел Божий о мире и целиком, и в частностях, не упуская из виду ничего. Тот, кто исследовал земную ширь и морские глубины, кто измерил бездну и под ногами, и над головой, кто открыл истоки моря и основания земли. Кто знает, из чего состоит цветок, из чего небесная твердь, а из чего клятвы влюбленного. Тот, кто пропоет без подсказки устав неба, кто с легкостью исчислит движение планет и созвездий, не хуже, чем путь перелетных птиц, когда они снимаются с места по весне. Тот, кто может назвать по имени все атомы, из которых сложено сущее. Тот, кто может пронумеровать все, что есть во Вселенной, а потом повторить это с начала и до конца, а потом вновь, но уже с конца до начала. Тот, кому достаточно знать одну причину, чтобы выстроить всю Вселенную… Слушай, слушай, Ботвиник! Я тот, у кого не отнимется язык, если его спросят: каков путь молнии? есть ли отец у дождя? кто рождает капли росы? сколько весит ветер? кто посылает ворону добычу? что движет рукою убийцы? кто ибиса сделал мудрым, а петуху дал разум? где обитель тьмы, а где жилище света? где искать врата Жизни, а где врата сестры ее, Смерти?.. Потому что я тот, чей взор достигает края земли, кто видит все, что под небесами и что за ними так же хорошо, как и то, что происходит в человеческом сердце и человеческой душе, прячущихся от солнечных лучей… Я тот, кто не делает различия между левым и правым, большим и малым, прямым и кривым, злым и добрым, справедливым и несправедливым, красивым и безобразным, между утром и ночью, между вчера и сегодня, мужчиной и женщиной, жизнью и смертью…
Ботвиник: Я понял… понял…
Доктор (кричит): Я тот, кто в одной и той же книге записывает и движение Галактик, и скрип подмостков под ногами посредственного актера, чье имя Осип Ботвиник…
Ботвиник: Да, да, да… Я понял…
Доктор (равнодушно): Неужели? (Обращаясь к Ба) Немного напыщенно, возможно, но в целом, как мне кажется, правдиво отражает суть происходящего…
Ба: Прекрасная речь, милый.
Доктор (слегка кокетливо): Я старался… (Ботвиник.) Надеюсь, она не показалось тебе чересчур обидной?
Ботвиник (хрипло): Я узнал тебя…
Доктор: Ну, слава Богу. А то мы уже стали думать, что этого никогда не произойдет.
Ботвиник: (хрипло, в ужасе от того, что произносит его язык): Ты – Дьявол… Дьявол… Мелкий, грязный пакостник, который живет в Океане и топит корабли, меняя им курс… (Помедлив.) Дьявол, вечно занятый подсчетами, похожий на бухгалтера, у которого никогда ничего не сходится, так что ему все время приходится врать, чтобы его ни поймали и не наказали…
Дьявол и Ба, посмотрев друг на друга, весело хохочут.
Дьявол: К вашим услугам, господин актер, к вашим услугам…
Ба хохочет.
Ботвиник: Ты Дьявол, нет сомнений… Теперь я понял…Ты все это подстроил, чтобы загнать меня в угол, в ловушку, из которой не убежать… И эти пустые разговоры, и эта несчастная пьеса – все для того, чтобы заманить меня в ловушку, связать, окутать ложью, лишить мужества и заставить смириться с тем, что произошло!
Дьявол: В ловушку? В угол?.. (Укоризненно.) Опомнись, неблагодарный… (Ба.) Ты слышала? (Смеясь, к Ботвинику.) Пора бы тебе уже знать, Ботвиник, что во Вселенной не бывает ничего случайного, тем более, не бывает случайных ловушек, потому что каждый расставляет здесь ловушки на самого себя сам… Ты ведь не станешь, в самом деле, пенять на то, что умудрился завести себя туда, откуда уже нет выхода?.. Наверное, ты просто забыл, что место, куда ты попал, называется «жизнь» и каждый здесь отвечает сам за себя.
Ботвиник: Несносный врун! (Кричит). Я мертв!.. Или ты уже забыл об этом?
Дьявол: Конечно, я не забыл… Ты мертв, потому что выбился из божественного порядка, дурачок. Других причин не существует. Но стоит тебе вернуться, как все вернется вместе с тобой. Солнце вновь будет слепить глаза, луна светить влюбленным, а море петь свою вечную песню, гипнотизируя всплывающих из глубины рыб!.. Давай, будь паинькой, протяни свои руки твоей Ба и ты увидишь такие чудеса, о которых только можно мечтать.
Ботвиник (опускаясь на колени): И что же вы теперь хотите от меня?.. (Ползет на коленях к двери.) Если душу, то у меня ее больше нет. Если прошлое, то его я проклял. Если же будущее, то не надо большого ума, чтобы догадаться, что оно уже никогда не наступит, потому что Дьявол знает одно только прошлое…
Дьявол (идет позади ползущего Ботвинику, с горечью): И это ты говоришь тому, кто стоит на страже закона, словно верный пес, охраняя божественный порядок, как тот Херувим с пылающим мечом, который защищает от профанов и дураков вечные божественные истины?…Ах, Ботвиник, Ботвиник!..
Доползя до двери, Ботвиник безрезультатно пытается ее открыть.
А ведь все, что я хочу, это вернуть тебе твою душу, которую ты так неосмотрительно огорчил сегодня своим отказом. (Взяв руку Ба, вновь подводит ее к сидящему на полу Ботвинику.) Посмотри, как трепещет ее плоть, как легкое дыхание ее подобно ангельскому шелесту крыльев!.. Придет час и мы зарежем в твою честь тучного тельца, а музыканты сыграют нам песни к твоему возвращению… Вот она, твоя душа, твоя Ба, твой птенчик…(Выталкивая Ба вперед). Разве она не прекрасна, Ботвиник?.. (Сердито.) В конце концов, из вас все равно получится чудесная пара. Надо только немного поработать над вашим имиджем, и тогда, уверяю тебя, все встанет на свои места и мы скажем все вместе: с возвращением, господин актер, с возвращением в чудесный мир порядка и разума из бегства в никуда!..
Ба хихикает вместе с Дьяволом. Небольшая пауза.
Ботвиник (оставив дверь в покое, к Ба): Так значит, это все-таки правда?.. И ты действительно моя душа?
Дьявол: Ты напрасно сомневаешься, друг мой.
Ботвиник: А весь этот дурацкий спектакль, который вы тут учинили, был нужен только затем, чтобы поймать меня в свою ловушку?
Дьявол: Мы только немного изменили акценты, милый. И все это для твоей же пользы, дурачок… Ты ведь знаешь, как мы все хотим помочь тебе.
Ботвиник: О, да!.. Боюсь только, что от вашей заботы начинает со временем пахнуть мертвечиной…
Короткая пауза. Ба негромко хихикает.
Что хихикаешь, шлюшка?
Ба: Ты слышал?.. Он назвал меня шлюшкой.
Дьявол: Ну, в каком-то смысле…
Ба: Противный. (Шутливо бьет Дьявола, а тот, в свою очередь, щиплет, щекочет и целует ее).
Ба: Ай!..
Дьявол: Не претворяйся… (Целует Ба.)
Долгая пауза.
(Оторвавшись от Ба и вытирая губы). В конце концов, ты прекрасно знаешь и без меня, Ботвиник, что нельзя безнаказанно пренебрегать порядком вещей… (Снисходительно). Человеку надлежит иметь душу, таков замысел о нем нашего Творца и об этом вы можете прочитать в любом учебнике теологии… Потому что, что он такое без души?.. Ничто. Кусок праха. Дождь, который прошел утром, и о котором никто уже не вспомнит вечером. Загадка, у которой нет отгадки… А теперь представьте себе, господин актер, что вслед за вами кому-то тоже захотелось распрощаться со своей душой, а за ним и еще одному, а потом двадцатому, сотому, тысячному… Подумай, какой бы хаос воцарился бы тогда на земле, страшно даже представить. (Вышедшему из тени Предводителю хора, сердито). Ну, что еще у тебя?
Предводитель хора: Время хора, господа… Время хора…
Дьявол: И как всегда, не вовремя.
Предводитель хора: Пожалуйста, освободите сцену, господа… (Идет по сцене, звеня колокольчиком). Госпожа Ба…Господин Дьявол…Господин Ботвиник… Время хора… Время хора… Время хора…
Дьявол (сквозь зубы, отходя в тень): Дурак. (Подхватив под руку Ба, тянет ее за собой). Пойдем, прелесть моя, у нас еще есть немного времени. (Со смехом, исчезает вместе с Ба)
Вслед за ними исчезает и Ботвиник. Небольшая пауза.
Предводитель хора (подойдя к авансцене и обращаясь к зрителям): А теперь послушайте, что я хотел бы сказать вам напоследок, друзья мои… Древняя египетская легенда гласит, что каждый вечер бог-солнце Ра спускается в подземное царство, чтобы сразиться с чудовищным змеем Апопом и каждое утро он поднимается над землей, чтобы свидетельствовать миру о своей победе над силами тьмы… Однако, дело, возможно, обстоит не совсем так, как оно дошло до нас, на что, во всяком случае, намекает наша история, история Осипа Ботвиника, которая по всем признакам, уже подходит к концу.
Конечно, все истории, рано или поздно, подходят к концу, в том числе и история нашего мира, который Всемогущий сотворил, чтобы посмотреть, на что мы способны и в какую сторону смотрят наши сердца.
Все истории, сказал я. Но есть истории, которые никогда не заканчиваются, потому что они повторяются снова и снова, и все уже давно забыли, что надо сделать для того, чтобы остановить этот безнадежный бег.
Вот одна такая история, на которой – кто знает – не держится ли наш бессмысленный, одинокий и печальный мир.
Жила была молодая женщина, которая любила бога-солнце Ра, а он, в свою очередь, любил эту женщину, наполнив для нее каждый день светом и теплом и катая ее на своей солнечной барке, которая никогда не заходила.
Так они жили, радуя друг друга, пока, наконец, не пришло время испытаний, и было это время горьким, как полынь и тоскливым, как жалобы умирающего.
А дело было в том, что эта женщина вдруг испугалась, что ее ослепительный возлюбленный вдруг покинет ее ради славы или ради другой женщины, и чтобы этого не случилось, она отправилась к одной колдунье, рассчитывая, что та даст ей волшебный напиток, после которого предмет любви перестает быть свободным, ибо его местоположение уже не могло отпустить его. И только потому, что он был богом, волшебные чары не смогли овладеть им в полную силу.
И все же это было ужасно – связанный заклятьями бог, который потерял почти все прежние силы и теперь, опутанный с ног до головы магическими заклинаниями, страдал от боли, болезней и бессилия, от которых не было защиты. Но хуже всего было то, что стоило этому произойти, как из всех щелей заклубилось темное зло, которое прежде боялось о себе даже напомнить, а теперь выглядывало отовсюду, постепенно превращаясь из мрака, грязи и лжи в страшного змея Апопа, на чьей шкуре мерцало отражение Млечного пути и чей голос валил старые деревья и гнал на берег огромную морскую волну, от которой не было спасения. Вот почему богу-солнцу Ра волей-неволей пришлось взяться за оружие и сражаться с Апопом, и эта битва длилась каждую ночь, от начала ужасной битвы до победы изнемогающего светлого бога Ра и поражения Апопа, который уползал с появлением света, зализывая свои раны и обещая отомстить.
Все истории когда-нибудь заканчиваются, но к нашей истории, похоже, это не относится. Тяжкая служба, которую несет бог-солнце, продолжается каждый день, стоит лишь Апопу напомнить из глубины Преисподней своим ворчание о себе. И то, что недавно было местом радости и свободы, давно уже стало местоположением нашего мира, который не то позабыли, не то бросили где-то у обочины, чтобы не мешался под ногами – кто знает?
И повинуясь этой тяжелой службе, каждый день бог-солнце Ра спускается в Преисподнюю и, обливаясь потом, сражается с огромным Апопом, проклиная свою судьбу, которая не знала ни сострадания, ни милосердия, но зато хорошо знала свое местоположение, которое лучше всякой тюрьмы держит тебя на привязи и не дает уйти. И с каждым ударом его меча, оковы его местоположения делаются еще крепче, еще безнадежней, еще непобедимей.
Быть может, вы спросите меня, а что же случилось с той женщиной, которая начала всю эту историю? И тогда я тоже спрошу вас в свою очередь – при чем здесь она, эта женщина, про которую все уже давным-давно позабыли?
В конце концов, все что случается, случается всегда только с тобой, а жизнь, которую ты проживаешь, всегда только твоя и ничья больше.
