Карина де Сантис
Спящая в огне
Глава 15
Когда нет нужды, время идет своим ходом. Порой даже не замечаешь, как день сменяется другим днем. Но стоит появится нужде и ожиданию чего-то важного, как время начинает бежать. Оно утекает сквозь пальцы, подобно воде, и поймать, а уж тем более его остановить, невозможно. Так было и со второй половиной минувшего дня. Несмотря на то, что остаток суток Этна провела в компании Кая, блуждая по огромному саду с вымощенными дорожками и резными скамейками, день пролетел слишком быстро. Может, дело было в хорошей компании, а может и в том, что надвигался последний этап Отбора. Совсем скоро решатся судьбы всех пришедших людей разных сторон и легкое волнение уже витало в летнем воздухе.
Третье испытание было самым важным и решающим. И, судя по тому, что горные люди, морской народ и северяне будут проходить свои испытания отдельно друг от друга, к нему основательно подготовились. Сразу после завтрака Харон забрал всех восточных людей, перед этим коротко объяснив им суть испытания. Если судить по серьезным и сосредоточенным лицам молодых людей, то испытание не было каким-то абсурдным и странным. Где-то через час явился Бьорк, уводя с собой Кая и Алексис. Горные люди к тому моменту так и не вернулись с испытания. Перед тем, как русал ушел, Этна успела пожелать ему удачи. Тот улыбнулся, желая удачи в ответ, прежде чем покинуть зал, где они жили. Как бы там ни было, а Этна успела привыкнуть к тому, что Кай почти всегда находится в поле ее зрения, а теперь, оставшись в комнате, полной северян, она почувствовала себя одиноко.
Северяне в ожидании Нитты убивали время как могли. Разговорами, словесными баталиями и короткими прогулками по комнате. Сейчас время будто намеренно тянулось медленно. Среди разговоров проскальзывали и теории о том, что на этот раз им приготовили в качестве испытания. Версии были самые разнообразные: от возможной охоты где-нибудь на пустоши Юга до отравления каких-нибудь придворных советников, которых нужно будет в экстренном порядке спасать. Этна не исключала возможного испытания, связанного с ядами, учитывая, что в тех записях и дневниках, прочитанных на Севере, об этом постоянно писали. Но, как ни крути, такое испытание подошло бы только целителям. Для шаманов нужно было что-то, связанное с их умениями и навыками. А юная целительница не могла припомнить ни единого случая, когда шаманы разбирались с ядами и их последствиями. Могло ли это означать то, что про раздельные испытания для северян попросту никто не упоминал?
Еще до полудня появилась Нитта. Все были в предвкушении от сути испытания, которую она должна была им изложить. Однако камеристка удивила всех находящихся в зале северян, начав речь без лишних предисловий:
– Шаманы и шаманки, мы сейчас с вами пойдем на испытание, там будут задействованы люди Запада. Всего лишь проверка ваших способностей, так что берите маски.
– А в чем именно суть испытания? – Констэнс недоуменно взглянул на женщину. Никто из шаманов и с места не сдвинулся, чтобы приготовить свои маски. Слишком непонятно и странно звучали слова Нитты.
– Кхм… А что насчет целителей? – Валериан скромным жестом указал на себя, сестру и Этну, явно не понимая ничего. Впрочем, он был не одинок.
– Суть испытания – справиться с тем, что для вас подготовили морские люди. Проверка ваших способностей и самих вас на прочность, – спокойно проговорила Нитта, взглянув на Констэнса, прежде чем перевести взгляд на одного из близнецов. – Для целителей королевы решили устроить небольшой званый обед. Поговорите, покушаете. Королевы еще раз вас оценят. Ничего сложного.
Этна не смогла сдержать разочарованного вздоха. Опять глупая и бесполезная беседа, которая ни к чему не приведет. Это было последнее испытание, от которого зависит итог всего Отбора. Неужели те, кто продумывают задания, не могли придумать что-то более интересное, чем вторая беседа? Какой был в этом прок?
– Серьезно? Мы целители, дайте нам задание, которое по достоинству поможет оценить наши навыки и знания, – возмущенно проговорила Виола, всплеснув руками и недовольно смотря на камеристку, будто бы она была виновата в таком задании.
– Скажите спасибо, что вы просто поедите и поболтаете, – фыркнул Каэль, первым из всех шаманов поднявшись на ноги со своей кровати и залезая в дорожную сумку, куда была припрятана его маска. Остальные нехотя последовали его примеру. Его возмущение было непонятно для Этны, ведь Каэль идет на испытание, где сможет продемонстрировать то, чему его обучили на Севере, в то время как ей с близнецами придется вести светскую беседу. Что казалось сложнее, чем зашить открытую рану, между прочим.
– Вы должны быть готовы к тому, что, оставшись при Дворе редко будете заниматься целительством. В основном вас будут ждать разговоры, званные ужины и балы, и везде вы будете сопровождать своих правительниц, – чуть строго проговорила Нитта и этих слов вполне хватило для того, чтобы возмущение, витавшее в воздухе, начало испарятся. В конце концов, бывшая камеристка была права – они все пришли сюда за тем, чтобы всегда быть подле правительниц, а не для того, чтобы демонстрировать свои умения. Спустя пару минут в зале остались лишь близнецы с Этной.
Впрочем, они не успели вдоволь пожаловаться на то, что опять придется ждать и как же медленно тянется время. Не прошло и десяти минут, как двери зала распахнулись и внутрь вереницей зашли трое слуг, неся подносы, накрытые клошами. Слуги молча подошли к столу, ставя тарелки перед сидящими целителями. Эта сцена удивила их еще больше, чем испытание, которое озвучила Нитта.
– Прошу прощения, но мы не будем обедать. Их Величества ждут нас на обед, – проговорила Этна, взглянув на юношу, что открывал клош перед ней. Близнецы недоуменно переглядывались друг с другом.
– Мы знаем. Но, дело в том, что это новое блюдо, приготовленное специально по приказу Их Величеств. И перед тем, как вы встретитесь с ними, вам необходимо провести его дегустацию и позже сообщить им о ее результатах, – отозвался слуга, при этом даже не взглянув на Этну. Открыв тарелки, трое слуг такой же вереницей покинули зал, оставив целителей с их блюдами одних.
– Ну и что будем делать? – поинтересовалась Виола, глядя на свою тарелку. Среди аппетитно зеленой руколы лежал печеный в кожуре картофель, разрезанный вдоль на две части. Сверху он был полит сливочным соусом с грибами, на котором примостились тонкая стружка сыра, который от тепла начал плавиться. В дополнении к картофелю среди руколы обнаружились маленькие красные помидоры и огурцы, присыпанные солью.
– Есть, что же еще, – проговорил Валериан таким тоном, как будто его сестра задала самый странный вопрос, какой только можно было задать. И, не дожидаясь целительниц, близнец вооружился вилкой, принимаясь за свою еду.
– О, Мать. Ты когда-нибудь наешься? – вздохнула Виола, поняв, что от брата дельного совета не дождаться. Поэтому она перевела голубо-серые глаза на Этну, пока даже не беря приборы в руки.
– Может быть, – пожал плечами ее сиблинг, уплетая свой обед за обе щеки. – Зря, кстати, не едите. Очень вкусно.
– Странно это все, конечно, но надо попробовать, – Этна дернула плечом, находясь в таком же смятении, что и Виола. Но делать было особо нечего, так что она взяла вилку и принялась за картофель, который был ужасно горячим, но в то же самое время мягким и пропеченным, а соус, в котором чувствовался плавящийся сыр, лишь добавлял нежности этому вкусу. Виола последовала ее примеру, понимая, что выбора у них и правда нет.
Тишину зала нарушали лишь звуки еды и стуки вилок о тарелки. Блюдо казалось очень простым, но при этом оно было невероятно вкусным. Овощи идеально сочетались друг с другом, а специи, которые ощущались в блюде, добавляли ему определенную пикантность. Единственное, Этна все равно не могла понять, зачем есть перед обедом с правительницами и почему нельзя было попробовать это блюдо вместе с ними. Но, как юная целительница уже успела уяснить, почти на все свои вопросы она вряд ли когда-либо найдет ответы.
К тому моменту, как трое целителей покончили со своими блюдами, успев отметить нежный вкус грибного соуса и пропеченность картофеля, три солнца зависли в зените, приветливо заглядывая в зал и наполняя его своим теплым светом. Чуть позже к ним пришла Яснорада, опираясь на свою трость и сообщая, что она отведет их на последнее испытание. Путь прошел в молчании, лишь изредка был слышен стук трости пожилой женщины о каменный пол, но он сразу же приглушался, стоило им ступить на ковер.
Обеденный зал находился этажом ниже тронного, насколько могла судить Этна, опираясь на свою память. Он был огромным и светлым, а большие резные двери перед ними отпахнули два стража. Яснорада не стала заходить вместе с молодыми людьми внутрь и даже не пожелала им удачи. Длинный стол был покрыт светлой скатертью с золотой вышивкой понизу и сервирован на шесть персон, но при этом он выглядел ужасно пустым. Возможно, на званых обедах он выглядит иначе и не так жалко, но сейчас… Возле стола стояли стулья с резными спинками и подлокотниками и три из них занимали правительницы. Посередине сидела Эрика, по ее левую руку – Элиса, а по правую – Меланта. Их тарелки пока пустовали, несмотря на то, что на столе уже стояли блюда с едой и графины с напитками. В обеденный зал сквозь витражные окна проникал мягкий солнечный свет, бликуя на диадемах королев и отражаясь от пустого хрусталя на столе.
Этна и Виола присели в реверансах, пока Валериан отвешивал низкий поклон.
– Ваши Величества, – почти синхронно произнесли целители, оставшись стоять на своих местах недалеко от стола и украдкой поглядывая на названных сестер.
– Присаживайтесь, будем трапезничать, – проговорила королева Эрика, чуть улыбнувшись и изящно указав рукой на стулья, что стояли прямо напротив правительниц. Этна вместе с близнецами заняли места напротив королев. Краем глаза молодая целительница заметила слуг, что тенями стояли вначале зала, но пришли в движение, стоило Эрике кивнуть. Двое из них подошли к столу, с обеих сторон начиная наполнять бокалы бордовым вином.
Этна украдкой наблюдала за их действиями, чувствуя себя странно. Она будто бы была взволнована тем, что сидит напротив трех королев и ощущает на себе их взгляды. Сердце быстро стучалось о решетку ребер, а саму грудь будто бы сдавило. Она никогда не чувствовала себя такой взволнованной и растерянной. Утешало лишь то, что рядом сидели близнецы и что она не находится тет-а-тет с Мелантой и ее странными замашками. Могло быть и хуже.
– Как вам новое блюдо? – когда слуги наполнили бокалы и отошли, Элиса по очереди взглянула на каждого из целителей, прежде чем стала наполнять свою тарелку салатом из чашки. – Накладывайте еду, не стесняйтесь.
– Очень вкусное, должен сказать, Ваше Величество. Соус получился очень нежным, – ответил Валериан, начиная накладывать в свою тарелку печеные овощи лишь после того, как Эрика и Меланта тоже стали наполнять свои тарелки горячими блюдами. Его примеру последовали, и Этна с Виолой.
– Соглашусь со своим братом. Поскольку мы не употребляем в пищу мяса, то знаем множество способов приготовления овощных блюд, но это вышло просто бесподобным, – Виола поддержала близнеца, взглянув на Элису, которая благосклонно кивнула, удовлетворенная ответами.
– Мне еще очень понравилось, как повар подал блюдо. Выглядело очень аппетитно, – Этна также решила высказать свое мнение, хотя неловкость и какое-то волнение, накатывающее на ее тело, буквально кричали о том, что сейчас лучше сидеть молча. Она взяла вилку в руку, приступая к еде, хотя из-за своего самочувствия ей вообще не хотелось есть, но она не хотела и боялась обидеть трех правительниц. Как никак, а это последнее испытание и стоит показать себя учтивой и вежливой, если она хочет пройти Отбор. Вот только откуда такая нервозность на обычным званом обеде?..
– Тогда давайте выпьем за новое блюдо, которое пришлось по душе нашим гостям из Севера, – Меланта подняла свой бокал с вином и все последовали ее примеру, звонко чокаясь, прежде чем пригубить сладковатое вино, отдающее ягодами ежевики.
Какое-то время трапеза проходила в непринужденной тишине. Этна старательно жевала пищу, заставляя себя есть и иногда пить вино, но, по правде говоря, от этих вкусов ее мутило. Грудь все также сильно сдавливало, но целительница старалась не обращать на это внимания, пытаясь сфокусировать взгляд на своей большой тарелке. Перед глазами все плыло и мерцало. Сосредоточить взгляд на чем-то одном выходило лишь на пару секунд, не больше. В глубине сознания мелькнула мысль, что званый обед мог быть лишь уловкой для того, чтобы провести испытание и отравить их. Но они все едят из общих тарелок, разве что…
Она повернула голову к Виоле, сидящей рядом, замечая, как побелела кожа девушки, а ее пальцы крепко сжимают вилку, будто она готова проткнуть ею кого-нибудь. Валериан украдкой вытирал свои губы, сглатывая слишком часто и при этом не поднимая глаз от своей тарелки. Близнецы выглядели неважно, а ее собственное самочувствие было еще одним доказательством того, что здесь что-то не так.
Будь аккуратна с тем, что ты ешь.
Этна подняла расфокусированный взгляд на королеву Меланту, замечая ее ухмылку. Она знала, каким будет третье испытание. Знала и теперь молча наблюдала за тем, как протекают синдромы ее отравления. «Новое» блюдо было лишь предлогом, ловушкой для того, чтобы отравить их всех. Вот только вчера королева отнюдь не предупредила ее о возможной опасности. Это была чистая угроза, приведенная в исполнение. И сдавленная грудь с ужасным вкусом еды были вовсе не признаками волнения. Это были признаки отравления, осталось лишь понять, чем ее отравили до того, как она умрет. Потому что что-то ей подсказывало, что спасать ее никто не будет.
– Этна, тебя что-то беспокоит? – ласково спросила Меланта, медленно отпивая вина из своего бокала. Королевы тоже взглянули на потрясенную целительницу, на секунду прервав трапезу.
– Нет, я… – она подняла глаза на младшую правительницу, но договорить не успела. Виола рядом с ней просто потеряла сознание, падая на брата, который в страхе взглянул на своего близнеца, со стуком уронив вилку на тарелку.
– Виола? Виола, ты чего? – в голосе Валериана послышался отчетливый страх, когда он, как мог, приподнял сестру, хлопая ее по бледным щекам. Из уголка его рта заструилась слюна, смешанная с кровью, стекая вниз по подбородку, но он не обратил на это никакого внимания, все еще пытаясь привести в чувства близняшку. – Виола, очнись. Прошу…
– Это бесполезно… Валериан. Еда была отравлена. То блюдо… это все проверка, – Этна попыталась встать на ноги, чувствуя слабость и ужасную, раздирающую боль в груди. Глаза с трудом видели, все просто плыло перед ней. Но если сейчас она потеряет сознание и отключится, то это будет ее концом. Нужно держаться. Нужно вывести эту дрянь, чем бы она ни была, из своего организма и помочь близнецам. Действие яда будто намеренно быстро стало распространяться по телу, делая его никчемным и слабым.
– Верно. Ты очень сообразительная, Этна, – Меланта мягко улыбнулась, будучи довольной ответом. И при этом с ее красивого лица не исчезало самодовольством, которое она даже не пыталась скрыть.
– В соседней комнате есть лекарственные травы, – будто невзначай произнесла Эрика, спокойно продолжая свою трапезу, будто перед ней сейчас не корчились от боли три отравленных целителя. Будто ее вообще мало волновала такая мелочь. Главное было покончить с сытной едой.
Держась за спинку стула, Этна все же встала, намереваясь дойти до заветной комнаты и принести травы, которые могли бы помочь. Валериан уложил сестру на освободившийся стул Этны, тоже поднимаясь на ноги. С его лица градом катился пот, а кровавая слюна запачкала рубаху, но в серо-голубых глазах горела решительность. В каком состоянии он бы ни был, он был готов ради сестры превозмочь боль и помочь ей.
Этна медленно двинулась к выходу из обеденного зала, пока острая боль не сковала ее грудь и живот, заставляя упасть коленями на мраморный пол. Руки задрожали, а белые плиты окрасились ее рвотой, в которой просматривались непереваренные куски пищи и крови. Она согнулась пополам, чувствуя новый спазм, отдающий в сердце. Дрожащими пальцами она постаралась убрать испачканные волосы от лица и вытереть рот, но ее вновь стошнило на пол. Ноздри наполнились отвратительным запахом рвоты и от этого ее замутило еще сильнее.
– Жди, – бросил Валериан, проходя мимо целительницы. Он сильно ссутулился, вытирая рукой свой рот и покидая обеденный зал. Может ей и правда будет лучше подождать? Тело все равно отказывалось повиноваться, а яд быстро бежал по венам. Судя по симптомам дозировка яда у всех была разной, но могло ли это означать, что всех отравили одним и тем же веществом?
– Дозы яда были разными, Ваши… В-величества? – стараясь не испачкаться в собственной рвоте, Этна смогла развернуться на коленях, снизу-вверх расфокусированными глазами смотря на правительниц, что возвышались за столом. Те, кажется, перестали есть и теперь переводили глаза с одной целительницы на другую. Впрочем, сейчас было не до наблюдений. Надо было понять, чем ее все-таки отравили. Любой яд способен вызвать тошноту и частое сердцебиение. Круг возможных ядов никак не удавалось сузить, а воспоминания о печеном картофеле предательски ускользали. Она не могла вспомнить, имел ли тот странный привкус, ведь всего было так много, так еще и эти специи, придающие блюду пикантности… Нет, они нужны были не для этого, а для того, чтобы замаскировать вкус отравы. О, Мать…
– У каждого из вас свой яд, – ответила Элиса, брезгливо прикрыв свой нос тканевой салфеткой. Зрелище и запах были не самыми приятными. Но при этом три названные сестры и не думали покидать испытания или просить слуг прибраться. Будто знали, что это далеко не конец.
Превозмогая слабость и боль, молодая целительница смогла подняться на дрожащие ноги. Она заправила пряди волос за уши, вытирая рот рукавом рубахи и приближаясь к Виоле, которая все еще была без сознания. Держась за спинку стула, Этна прикоснулась к ее шее, проверяя пульс, который был неровным и отмечая холод ее кожи. Когда девушку стала бить судорога, наконец появился Валериан, неся в руках, сведенных судорогой, деревянный ящик, что им выдавали на первом испытании.
– Я… не знаю, чем отравили тебя… Но Виолу… думаю, молочаем.
Она не могла припомнить, чтобы еще какая-то трава могла влиять на пульс, похолодание кожи и потерю сознания. Значит, это мог быть только молочай.
Валериан с грохотом поставил ящик на стол, кивая и начиная в нем рыться в поисках нужных снадобий. Чем бы не отравили его близнеца, для начала было необходимо нейтрализовать яд и вывести его из организма.
– А меня… похоже… ландышем, – Этна с трудом произносила слова, ощущая, как действие яда еще больше усиливается, захватывая ее тело и разум. Если сейчас же не принять меры, то можно было вполне спокойно умереть прямо здесь. Собственные симптомы были хуже, чем Виолы. В летнем лесу росло не так много ядовитых цветов, способных повлиять на зрение, общую слабость и сердцебиение, вызывая рвоту. Поэтому, если ее действительно отравили любой частью опасного ландыша, то в скором времени ее сердце попросту может остановиться. Значит, времени не так много, как хотелось бы. – Займись сестрой…
Но Валериан и без того уже занялся этим – он наконец отыскал какую-то баночку, начиная разводить ее содержимое в воде, которая нашлась в одном из графинов. Из них троих целителю, кажется, досталось меньше всех, поэтому все зависело от него.
Но это не значило, что Этна собиралась терпеливо ждать от него помощи. Она, держась за спинки стульев, добралась до заветного ящика, меняясь с близнецом местами. Она нашла баночку с танином, но на столе не было свободных кубков – все были наполнены вином и даже Валериан готовил снадобье для сестры в графине. Поэтому Этна последовала его примеру и высыпала горчичного цвета порошок в другой графин с водой, принимаясь делать лихорадочные глотки жидкости с привкусом древесины. Окрашенная вода стекала по ее подбородку, а руки дрожали, едва удерживая ощутимо весомый графин, но она остановилась лишь тогда, когда ее вновь вырвало. На этот раз часть содержимого ее желудка попала на стол, а другая часть – на штаны и сапоги. Но Этну сейчас это тревожило в самую последнюю очередь. Она вновь взяла графин в руки, заставляя себя пить, чтобы танин поскорее начал выводить яд из ее организма.
Валериан и Виола боролись за свои жизни, но при этом Этна даже не видела, чем заняты сиблинги и нужна ли им помощь. Сейчас она была полностью поглощена собственным отвратительным состоянием, что могла только выхватывать из памяти обрывки знаний, ища нужные травы и порошки, смешивая их водой с танином и жадно поглощая, при этом стараясь не вызывать новых позывов рвоты, чтобы не пришлось начинать очищение организма заново.
Она понятия не имела, сколько пробыла в таком коматозном состоянии. Лишь слышала громкий шум крови в ушах и ощущала дикую слабость во всем теле. Где-то в груди яд красивого цветка все еще отзывался болью, но уже не такой сильной, как в начале обеда. Сколько прошло времени? Она не знала. В конечном итоге, когда руки перестали слушаться ее, Этна с трудом отодвинула стоящий рядом стул, опускаясь на него, тяжело дыша. Только сейчас она заметила, что Виола пришла в себя и жадно пила что-то из кубка – вино, которым он был наполнен, беспардонно вылили в тарелку с едой. Близнецы выглядели немного лучше, чем до этого, но оба все еще были жутко бледными и испачканными, а Валериан, судя по устроенному им беспорядку на столе, смог помочь себе сам. Кажется, не только Этну начало медленно отпускать, но и их двоих тоже.
– Как самочувствие? – к этому моменту нос тканевыми салфетками прикрывали все королевы, но усмешку Меланты Этна смогла различить даже сквозь ткань.
– Лучше, Ваше Величество, – вяло отозвалась юная целительница, а сиблинги поддержали ее кивками. Им троим еще долго будет плохо после такого замечательного обеда, но опасность, кажется, миновала и сегодня никто из молодых северян не отдаст свою душу Драмэйдам.
– Сестры, тогда я предлагаю завершить испытание, – проговорила Меланта, обращаясь к двум старшим правительницам и поднимаясь из-за стола, все также прикрывая свой нос салфеткой. Вряд ли та сильно помогала справляться с ужасным запахом, но это было лучше, чем совсем ничего.
– О результатах вы узнаете позднее, – Эрика тоже поднялась из-за стола, не без омерзения взглянув на то, во что превратился стол и обеденный зал в целом. Элиса вместе со старшей сестрой поднялась из-за стола, торопливо покидая его.
И лишь Меланта чуть замедлила шаг, когда обходила большой стол и подходила к Этне, начиная тихо шептать прямо на ходу, не глядя на нее:
– Тебе повезло, что ты не умерла.
Этна вскинула голову, но наткнулась лишь на прямую спину младшей правительницы, которая ровным шагом покидала обеденный зал, аккуратно минуя лужи рвоты на полу. Кажется, ее доброжелательных слов больше никто не услышал. На то и был расчет.
***
Час в горячей ванной помог Этне почти полностью прийти в себя. Ее больше не тошнило, а сердцебиение вернулось в норму, но слабость все еще присутствовала в теле. Покинув зал вместе с близнецами, она сразу решила принять ванну и минут двадцать сидела и ждала, пока ее наполнят горячей водой. Она не хотела возвращаться к другим и не хотела, чтобы Кай видел ее в таком состоянии – слабой, бледной и испачканной в содержимом собственного желудка. Сейчас она даже не была готова рассказать ему о том, как прошло испытание. Ее голову терзали вопросы, и она хотела получить на них ответы. Она не успокоится, пока не выяснит, чем так сильно насолила королеве Меланте, отчего та решила буквально ее убить. Ее высокомерное поведение и явное недолюбливание были очевидны. И очевидно было и то, что на третьем испытании по указке младшей правительницы Этну попытались убить. Но все обошлось и теперь нужно было узнать причины этой свирепой ненависти.
Когда наконец запах рвоты, исходящий от волос и тела, сменился на аромат лавандового масла, добавленного в воду, Этна наконец вылезла из нее. Ее одежду отдали прачкам, а слуги принесли взамен темные штаны и простую рубаху свободного кроя. Без перчаток было непривычно. Голые руки ясно ощущали все, до чего дотрагивались – кольцо на указательном пальце, влажные волосы и горячие щеки. Это было так непривычно, что юной целительнице поначалу захотелось спрятать голые ладони в карманы штанов, но она вовремя сумела справиться с собой, привыкая к этому странному ощущению.
Этна понятия не имела, где будет искать Меланту в таком огромном замке, но ее решительность была непоколебима. Она твердо решила получить ответы на все свои вопросы.
Комната, где она принимала ванну, соседствовала с их временным жилищем, поэтому уйти незамеченной не было проблемой. Нужно было лишь тихо закрыть за собой дверь и отправиться в одиночестве по большим коридорам, вспоминая, как Бьорк вел их до потайной комнаты королевы. Этна решила, что пойдет туда и, если правительницы там не окажется, то она найдет еще одну потайную дверь, которая должна будет привести ее в личные покои Меланты, если, конечно, такая вообще существовала, на что целительница очень сильно надеялась. Ну а пока она старалась не попадаться никому на глаза, прячась за углами и быстро, но тихо, шагая среди чужих стен. Не хватало еще, чтобы кто-то из советников или придворных донес, что она разгуливает одна по этим коридорам.
Она отчетливо помнила, что дорога до заветной развилки не заняла много времени вчера, но, учитывая, что Этне пришлось поблуждать и напрячь память, чтобы вспомнить заветный путь, она потратила на него больше времени, чем было нужно. Обрадовавшись коридору с заветной большой картиной, до которой ей наконец удалось дойти, юная целительница удостоверилась, что за ней никто не следит, и никто ее не видит и лишь после подошла к картине, начиная по ее краю шарить голой рукой. В конечном итоге она нащупала какой-то выпирающий выключатель и смогла нажать на него. Заветная дверь распахнулась перед ней, разделяя большое полотно. Скользнув внутрь, она закрыла проход изнутри. Это было рискованно, но еще рискованней было оставлять его открытым.
– Я знала, что ты придешь.
Не успела Этна выйти на свет, как ее глаза наткнулись на Меланту. Она сидела за столом, наблюдая за ней. Судя по лежащим перед ней пергаментам и перу в руке королева занималась бумажной волокитой, пока ее не прервали.
– Я требую объяснений, Ваше Величество, – Этна присела в реверансе, совсем не ожидая того, что ей так просто удастся встретиться с королевой. Даже слишком просто. Но, учитывая ее слова, правительница ждала ее.
– Каких, Этна? – она приторно улыбнулась, скрестив руки на груди. – Ты ворвалась в мои тайные покои без приглашения. Это я требую от тебя объяснений. И тебе лучше поторопиться с этим.
– Почему Вы желаете мне смерти? Что я Вам сделала? – юная целительница приблизилась к столу, не сводя глаз с королевы. Она знала, что играет с огнем сейчас, но не могла остановиться и прекратить. Ей нужны были ответы, и она получит их прямо сейчас. Даже если все ее поведение было беспардонным и неприемлемым.
– Зачем ты пришла на Отбор? – ее лицо стало серьезным, а взгляду добавилась привычная презрительность, когда она скользнула им по голым рукам Этны.
– Я просто хотела попасть на службу при Дворе. Просто хотела быть камеристкой, Ваше Величество. И я не понимаю, почему Вы желаете мне смерти, – голос целительницы был тверд, когда она максимально близко подошла к столу, смотря в красивые глаза напротив сверху-вниз. Впрочем, Меланта отвечала ей тем же, чувствуя себя в разы уверенней на своей территории.
– Ты не пройдешь Отбор. И никогда не станешь камеристкой. Я попросту не допущу этого.
– Я не понимаю Вас…
– Конечно не понимаешь. Ты ведь не знаешь, кем была твоя мать и куда она запропастилась.
Меланта резко поднялась на ноги, с ненавистью смотря на Этну. Все ее спокойствие и приторность вмиг исчезли. Она сжимала перо в правой руке и то имело все шансы сломаться прямо сейчас. Целительница непонимающе смотрела на нее. Она все еще не догадывалась, откуда взялась эта ненависть и это категоричное желание не пустить ее на службу, а убить в рамках Отбора. Она не понимала. И это убивало. Убивало, что все вокруг нее хранили какие-то тайны, не разглашая их. Калисто солгала насчет пророчества, Драмэйды – насчет родителей и вот теперь королева, которую она видела почти что впервые в жизни, тоже знает что-то о ее жизни. Все вокруг нее все знали, в то время как сама Этна пребывала в полном неведеньи.