Карина де Сантис
Спящая в огне
Глава 14
Они пробыли в саду довольно долго, пока Этна не поняла, что попросту начала засыпать. Конечно, когда Кай рассказывал про то, как работает магия морского народца, она слушала внимательно, но дальше, когда его голос стал убаюкивающее-сладким, а фокус сместился на описание моря и его волшебных обитателей ее темные глаза начали закрываться. Вот тогда она нехотя прервала этот тихий рассказ и под руку с русалом вернулась в зал, где плюхнулась на предоставленную кровать и погрузилась в сон.
Рассказ Кая, к слову, смог пролить свет на то, что случилось после ее посвящения в полноправные целительницы. Тот, кто тайно пришел к ней, был морским человеком, а его магия была ничем иным, как галлюцинациями. Сейчас, вспоминая те события, она не могла припомнить, светился ли сам незнакомец до того, как обернулся к ней. Но это и было неважно, наверное, ведь его потенциал и уровень владения защитной магией были высоки, если верить тому, о чем рассказал ей Кай. Но с какой целью прибыл пришелец и чего хотел добиться, когда всучил ей тот проклятый свиток, было не понятно. Магия была использована для того, чтобы она не смогла рассмотреть его истинного лица, но остальное… Остальные вопросы так и остались без ответа.
Этна не рискнула говорить об этом Каю. Он вел себя слишком враждебно, когда кто-то пытался задеть ее, и кто знает, какие эмоции вызвал бы у него этот рассказ? Не исключено, что он захотел бы найти виновника и расправиться с ним. А этого юной целительнице не хотелось. В конце концов, она ведь в порядке, никто не причинил ей вреда, а значит нет поводов вновь беспокоиться и беспокоить Кая.
Следующее утро началось довольно бодро. На этот раз Этна вновь проснулась позже обычного, пропустив восход трех светил, но ее, как и остальных разбудил шум. Слуги, вошедшие в зал, принесли блюда с завтраком, а также какие-то горячие напитки, но не они стали причиной пробуждения, а госпожа Адриана, которая пришла вместе с ними.
– Просыпайтесь, молодые люди и молодые леди. Через час вам огласят суть второго испытания, которое пройдет незадолго до полудня, – довольно громко проговорила торопливая женщина, своим голосом отбив дальнейшее желание спать. Впрочем, учитывая, какие аппетитные запахи сейчас витали в зале, ее громкий голос явно был лишним.
Большая часть слуг спустя пару минут покинула зал, но некоторые остались. Как выяснилось, они принесли починенную после вчерашнего испытания одежду воителей. Этна, лежавшая в кровати, наблюдала, как Андерс и бритоголовый воитель стягивают с себя те рубахи, которые им дали вчера и при всех начинают переодеваться. Выглядели воители значительно лучше, чем вчера после испытания, даже несмотря на то, что их лица и тела были покрыты гематомами и ссадинами, а другие раны были закрыты повязками. Было бы неплохо заняться позже перевязкой… Горные девушки, отдохнув, выглядели в разы лучше юношей хотя бы потому, что на их лицах не было следов мордобоя. Они, получив обратно свою одежду, удалились в другую комнату через дверь, что была в зале. Она вела в просторную ванную комнату и была разделена каменной перегородкой – одна часть для девушек, а вторая для юношей.
– Доброе утро?
Этна повернула голову на знакомый голос, замечая напротив Кая, который лежал на боку, подперев голову ладонью. Светлые волосы взъерошены после сна, на теле нет рубашки (неужели вчера она так сильно хотела спать, что не заметила, как он разделся?), а на губах была легкая улыбка. Даже когда они пошли спать, Этна не захотела расставаться с ним. Хорошо, что для них оставили две рядом стоящие кровати.
– Доброе, – она кивнула, быстро скользнув глазами по его обнаженной коже, замечая на шее шнурок, на котором болтались ракушки, жемчуг и камушки. Глаза поднялись к его лицу, натыкаясь на широкую самодовольную улыбку, в которую он растянул свои бледные губы. Этна запоздало поняла, что все это время Кай наблюдал за ней и от него не укрылся ни один ее взгляд. – Эм… как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, моя голова снова свежая, – он лег обратно на спину, деланно потягиваясь, демонстрируя мышцы на сильных руках. Но на этот раз Этна не купилась на его фокус, быстро поднимаясь со своей кровати. Вчера она сняла с себя лишь плащ и ботинки, поэтому теперь быстро обулась, заправила кровать и сняла с изножья свою дорожную сумку, отправляясь в ванную комнату.
Комната была довольно просторной, правда без единого окна, поэтому свет здесь источали исключительно свечи, стоящие в больших подсвечниках, которые буквально были расставлены повсюду. Посреди комнаты была каменная перегородка, ведущая в часть, что предназначалась юношам. В этой же, девичьей части, стояли ширмы для переодевания и прикрепленная к стене длинная, не слишком широкая балка, служившая, по всей видимости, общим туалетным столиком. На нем стояли позолоченные тазы и кувшины с водой для умывания, а рядом лежали белые, аккуратно сложенные полотенца. На против каждого места висело овальное зеркало в раме.
В комнате были горные девушки, которые, судя по шорохам одежды, были за ширмами, и Ундина, которая подвязала свои длинные волосы шнурком и умывалась, налив воду в таз. Все проснулись каких-то пять минут назад, но шаманка времени даром не теряла. Или просто была слишком голодна и поэтому спешила закончить с утренними процедурами. Ее светло-зеленые глаза скользнули по Этне, а губы выгнулись в слабом подобии улыбки.
– Доброе утро, Ундина, – проговорила юная целительница, быстро взглянув на шаманку, прежде чем достать из сумки кожаный шнурок, чтобы после подвязать им волосы. Она взяла кувшин, который был наполнен водой, а затем вылила прозрачную жидкость в позолоченный таз, задумавшись о том, как у слуг получилось тихо пройти в эту комнату и подготовить ее к пробуждению молодых людей. Тонкие перчатки, которые она забыла вчера снять, прикрывали шрамы. На указательном пальце правой руки было кольцо с ярмарки. Сняв его, она избавилась и от перчаток, обнажив кожу.
– Доброе. Ты вчера поздно вернулась со своим русалом, – приторным голосом проговорила Ундина, беря мягкое полотенце и начиная вытирать свое влажное лицо. Закончив, она взглянула на нее через зеркало, небрежно распустив свои темно-русые волосы, а после как следует тряхнув ими. Этна невозмутимо начала умываться прохладной водой, украдкой поглядывая на шаманку, которая явно ожидала от нее какой-то реакции. Не дождавшись ее, она продолжила говорить все тем же сладким голосом: – Хотя, я понимаю и не осуждаю. Все же, Кай первый человек, который добровольно дружит с тобой. Только не влюбляйся в него, ладно? У тебя нет шансов.
Эти слова заставили ее на миг замереть. Правда Этна весьма быстро выпрямилась, беря полотенце и вытирая свое лицо. Она понимала, что Ундина намеренно подначивает ее на словесную перепалку. Понимала, что та намеренно старается задеть словами. И Этна старалась не думать о том, что часть из ее слов могут оказаться правдой. Да, они хорошо дружат с Каем. Даже слишком хорошо, учитывая, что знакомы они всего ничего. Но дальше дружбы не было смысла и надеяться на что-то. В конце концов, они ведь могут просто разойтись после Отбора по своим сторонам и на этом все. Кай запросто найдет себе девушку со своей стороны. Этна видела, как прекрасны русалки в девичьем обличье – от них так и исходит какая-то свобода и прекрасная дикость их первозданной натуры. Они ведь в разы красивее ее. Может, Ундина все же права?
Из-за ширм наконец вышли горные девушки, бросившие «доброе утро», прежде чем начать умываться. Они втроем расположились как раз между двумя северянками. Казалось бы, самое время прекратить этот бессмысленный разговор, но у Этны жгло язык. Она не хотела промолчать и наткнуться на самодовольство Ундины.
– Хочешь сказать, что у тебя есть шанс? – она даже не посмотрела на Ундину, аккуратно складывая полотенце и распуская волосы. Вынув из сумки гребень, она принялась расчесывать темные пряди, взглянув на подаренное кольцо. Самое обычное и самое простое. Но в то же самое время дорогое и ценное. Маленькое напоминание о том, что из всех призов Кай выбрал именно это, чтобы сделать ей приятно. А этот жест что-то да значит в таком случае.
– Не сомневаюсь в этом. По крайней мере, я могу спокойно смотреться в любое зеркало, – шаманка неопределенно пожала плечами, ядовито улыбнувшись.
В этот раз Этна решила промолчать. Она заплела передние пряди в косы, которые скрепила шнурком сзади, оставив большую часть волос распущенной. Лишь после она надела перчатки и вернула кольцо на палец. К этому моменту Ундина тоже завершила свои процедуры, так что они оставили ковальщиц и воительницу одних, покидая ванную комнату.
Кое-кто все еще валялся в кровати, кто-то лениво застилал ее. А вот Кай уже сидел за столом, вооружившись маленькими сладкими булочками и надев рубашку. На против него сидела Аурея. Ее лица Этна не видела, зато видела с какой скукой слушал ее русал, намазывая на булочки клубничный джем. Оставив сумку на кровати, молодая целительница пошла к столу – шаманка говорила не особо громко, так что разобрать ее слова удалось далеко не сразу:
– … если ты хоть пальцем ее тронешь…
– О, Этна. Садись давай, я намазал тебе булочки джемом. И, заметь, на них нет мяса, – русал беспардонно перебил Аурею, подняв океанские глаза на юную целительницу. Та недоуменно взглянула на обоих, но за стол все же села. Аурея недовольно поджала губы, но Этна так и не поняла, было ли это связано с упоминанием мяса или ей просто не понравилось, что ее перебили.
– Что происходит?
– Аурея решила, что я хочу тебя обидеть. Решила поугрожать мне всякими расправами, если вдруг я тебя трону, – сообщил Кай, придвигая к Этне тарелку с булочками и намеренно касаясь пальцами ее руки. После его глаза обратились к шаманке. Взгляд был тверд, а дальнейшие слова – полны желчи. – Вот только не я бросил тебя возле храма Драмэйд. И не я здесь изображаю дружбу, смешанную с жалостью.
– Я знаю, на что такие как ты способны, – зло отозвалась Аурея, пропустив мимо ушей обвинений, вызвав невольное удивление у Этны. К чему ей защищать целительницу? Они ведь вчера обо всем поговорили. У Ауреи не было ни единой причины так поступать. Разве что она пыталась загладить таким образом вину…
– О, такие как я? И на что же, м? Давай, упрекни меня в том, что однажды один русал стал Изгнанником Смерти. Давай, скажи, что теперь ты тоже не доверяешь моему народу лишь потому, что тебе сказали не доверять нам, – голос русала звучал спокойно, но в его глазах был целый шторм. Буря, разразившаяся из-за того, что много лет тому назад сотворил его возможный предок. Укор, который он чувствовал каждый раз просто из-за того, кто он есть.
– Прекратите оба, – Этна покачала головой, по очереди обратив темный взор на шаманку и на русала. – Аурея, спасибо за заботу, но она здесь лишняя. Ты не в праве упрекать Кая за то, в чем нет его вины. Не все западные люди такие коварные, как Изгнанник.
– Ты ведь знаешь историю Белой Волчицы. Ты ведь помнишь, чем она закончилась, – Аурея скрестила руки на груди, отводя глаза. Неужели она и правда беспокоилась о ней? И, похоже, как всегда старалась защитить, даже несмотря на то, что случилось вчера.
– Да, тот юноша предал нашу Мать после того, как завоевал ее доверие и любовь. Но он жестоко расплатился за это и дальше болота ему дороги нет. Я понимаю твое беспокойство, но оно лишнее. Кай хороший человек, – негромко проговорила юная целительница, под столом находя ладонь русала и сжимая ее своими пальцами. История Матери леса была поучительной для всех северян, но сравнивать ее с дружбой Этны и Кая – это уже слишком. Белая волчица была ослеплена любовью и лишь потому не заметила плохих намерений ее бывшего спутника. Этна никогда не думала повторять ее ошибки, если у нее вообще представится такая возможность.
– Садитесь уже, мы закончили с обвинениями, – Кай поднял глаза на остальных молодых людей. Этна последовала его примеру, понимая, что почти все наблюдали за этой перепалкой. Она тихо вздохнула, прежде чем взяла булочку с джемом, пихая ее в рот и принимаясь жевать.
Остальные устроились за столом. Аурея пересела в другой конец, садясь рядом с Констэнсом. За весь завтрак она ни разу не посмотрела в сторону Этны.
Кай услужливо наполнил ее стакан теплым молоком свободной рукой. Их ладони под столом все также были переплетены друг с другом. И Этне не хотелось разрывать их прикосновения, пусть из-за этого ей и придется завтракать одной рукой.
После завтрака Этна, в ожидании Нитты, осталась сидеть за столом. Те, кто как Кай, которые не успели умыться, встали из-за стола и отправились в ванную комнату. Время до прибытия камергеров и камеристки еще было, пусть и не так много. Аурея, впрочем, со своими утренними процедурами закончила раньше остальных и совсем скоро оказалась за столом напротив Этны. Та подняла на шаманку темные глаза, молча взирая.
– Пожалуйста, будь осторожная рядом с ним. Я не хочу, чтобы ты пострадала или чтобы твое сердце разбилось, – негромко проговорила Аурея, приобнимая саму себя руками и поднимая неловкий взгляд на целительницу.
– Он не причинит мне вреда, Аурея. Тебе нет смысла защищать меня от него, – Этна вздохнула, бросив взгляд в сторону ванной комнаты, прежде чем вновь обратить его на девушку, которая пыталась быть ей подругой.
– Я… Мне просто что-то не дает покоя. Есть в нем нечто такое, что заставляет меня беспокоиться за тебя…
– Уверена, это просто из-за того, что он русал и что до этого я так тесно не общалась с юношами. У тебя нет причин переживать.
– Наверное, ты права…
Прошло чуть больше часа, прежде чем пришли трое бывших близких друзей королев. К тому моменту все успели привести себя в порядок, а особо голодные – позавтракать повторно. А после этого все присутствующие молодые люди без напоминания вновь разбились на три группы. Этне было интересно, какое испытание им выпадет на этот раз. Ей очень хотелось, чтобы оно было менее… неприятным.
– Королевы лично захотели побеседовать с каждым и с каждой из вас. Уж не знаю, о чем пойдет речь, но прошу быть предельно учтивыми рядом с ними, – Нитта обвела глазами всех северян, кажется, разделяя их смятение. Но не в ее силах было что-то изменить.
– А о чем они вообще могут спросить? – вопрос Виолы был как нельзя кстати.
– Если бы я знала, – камеристка покачала головой, сочувственно взглянув на целительницу. – Может что-то из ваших знаний. Может какие-то личные вопросы. Не могу сказать, честно.
– А есть вероятность, что они просто хотят узнать нас поближе, чтобы в дальнейшем принять решение? – Ундина мельком взглянула на Этну, и та прекрасно поняла, что под "узнать поближе" шаманка имела ввиду «на кого будет приятней смотреть» после Отбора рядом с собой.
– Да, такую вероятность тоже нельзя исключать, – камеристка согласно кивнула, взглянув на камергеров. Те уже закончили свои короткие беседы и Бьорк жестом подозвал Нитту. – Идемте, будем решать, кто к какой королеве пойдет.
Собравшись в кучу, молодые люди украдкой смотрели друг на друга, слушая объяснения Бьорка. Тот приготовил четырнадцать палочек трех разных длин. Каждый и каждая по очереди вытягивали обычные деревянные соломинки. Одним доставались короткие, другим средней длины. Этна вытянула длинную палочку, взглянув на Кая, который продемонстрировал короткую. Вместе с ней длинные палочки вытянули бритоголовый воитель, ковальщица и Валериан.
После этого они вместе с камергерами и камеристкой покинули их временное жилище, направляясь на второе испытание. Периодически их временные наставники давали какие-то советы или напоминали, как себя следует вести рядом с Их Величествами. Конечно, таким образом они старались добавить уверенности молодым людям и приободрить их, но, по правде говоря, все нервничали и слова мало утешали.
Длинные коридоры, ведущие вглубь замка, были полны света и периодически встречающихся людей. Судя по их одеждам, это могли быть какие-нибудь советники или прочие важные люди при Дворе, следующие по своим делам и почти что не обращающие внимания на группу молодых людей, ступающих на свое следующее испытание.
Дойдя до развилки в коридоре, Харон попросил всех разделиться на три группы в зависимости от того, какие соломинки они вытянули. Этна успела перед этим быстро прикоснуться к руке Кая, желая ему удачи. Русал сжал ее пальцы в своей ладони, тоже желая удачи, прежде чем они разошлись в разные стороны.
Группа Ауреи, которые вытянули палочки средней длины, вместе с Хароном направились в левое крыло. Кай и те, кому достались короткие соломинки исчезли в правом крыле вместе с Ниттой. А Этна и остальные во главе с Бьорком направились вверх по лестнице, покрытой мягкой ковровой дорожкой, четко очерчивающей каждую ступеньку. Этна старалась не думать о том, как все пройдет, хотя в голову лезли всякие мысли. Она понимала, что у нее вряд ли получится отделаться так же просто, как и у автора «Записок придворного целителя», но все равно ей отчего-то сильно хотелось, чтобы это было именно так. Но, учитывая, что это было ее второе, а не последнее испытание, вряд ли все будет так просто.
– Вы будете разговаривать с королевой Мелантой. Сначала заходит один, как только он выходит, идет следующий. И храни вас Драмэйды, если вы будете говорить с ней неподобающим образом. Она внимательна к мелочам и любой промах будет стоить вам места при Дворе, – в какой-то момент Бьорк просто развернулся, на ходу проговаривая еще одно предупреждение. Валериан едва не врезался в грудь бывшего камергера, успев затормозить и торопливо сделать пару шагов назад под его суровым взглядом.
Этна только сейчас поняла, что они оказались в совершенно другой части огромного замка. Стены, украшенные гобеленами и картинами были такими же, как и везде, но небольшие окна не были покрыты росписью по стеклу и от этого под ногами не плясали солнечные зайчики, но зато сквозь эти проемы можно было увидеть переливающееся и сверкающее море, раскинувшееся далеко внизу. Те части Двора, что выходили на площадь и сад были, безусловно, красивыми, но эта, с видом на бескрайнюю синеву, поглотившую горизонт, была просто фантастической.
Бьорк подошел к одной из огромных картин, закованную в тяжелую золотую раму. На ней некий художник изобразил переплетающиеся улочки Юга, полные народа. Кое-где можно было рассмотреть пивоварок и танцовщиц, угадывая первых по остроконечным шляпам, а вторых – по пышным развивающимся юбкам. Вдали на холсте угадывались очертания знакомого замка с четырьмя шпилями и флагами. Картина была красивой, но ровно до того момента, пока бывший камергер не прикоснулся к чему-то на ней. Что-то щелкнуло, а само полотно без треска разделилось на две части, приветливо открывая потайной дверной проем.
– Иди, – Бьорк кивнул на бритоголового воителя и тот молча скользнул за полотно, которое за ним закрыли. Этот проход был очень похож на тот, что был описан в «Записках», хотя с того времени наверняка все успели поменять и не один раз.
Воителя не было минут двадцать, может меньше. За это время все, за исключением бывшего камергера, успели пройти по коридору туда-сюда пару раз и полюбоваться из окон на волнующееся море. Время текло ужасно медленно. А если учесть, что никто за эти минуты не проронил ни звука, то не сложно догадаться, что каждый думал о возможных ответах на вопросы, которые им задаст королева Меланта.
Послышался стук из-за большой картины и Бьорк, строго блюдущий свой негласный пост около полотна проделал те же махинации, что и до ухода горного человека, открывая проход и выпуская его. Следующая в потайном проеме исчезла ковальщица и время вновь замедлило свой ход.
Этна прошла через полотно самая последняя. Утешало лишь то, что все остальные будут ждать ее также, как она их. Не хотелось бы ей одной блуждать по коридорам замка и ненароком затеряться в них. Благо, Бьорк тоже был не в восторге от идеи о том, что кто-то будет блуждать по замку в одиночку, так что заставлял всех ждать друг друга.
Сразу за полотном оказался небольшой участок темного коридора, который почти сразу же сменялся светлым мраморным полом. Этна прошла в потайную комнату королевы, слыша, как за ней закрылась дверь. Апартаменты не были слишком большими. Это был скорее рабочий кабинет, нежели иная комната. Посередине комнаты стоял большой стол, на котором аккуратными стопками лежали какие-то документы и пергаменты. Тут же была чернильница с пером. Стул с высокой спинкой сейчас был придвинут к столу. Одна стена комнаты была полностью перекрыта огромным открытым шкафом, в котором стояли толстые папки, аккуратно соседствующие с книгами в кожаных обложках. Когда взор юной целительницы переместился в конец комнаты, который плавно переходил в открытый балкон с широкими каменными перилами, она заметила младшую правительницу и присела перед ней в глубоком реверансе.
Королева Меланта сидела в мягком светлом кресле, которое было слегка повернуто к дверям открытого балкона, возле входа которого от слабого ветра колыхался светлый тюль. Часть ее темных волос была убрана от лица, а часть мягкими волнами лежала на плечах. Красивые глаза были подведены сурьмой, а губы подкрашены в нежно-розовый цвет. Ее изящную фигуру подчеркивало приталенное платье в пол красивого хвойного оттенка. На плечах были серебристые вставки с цветами, которые плавно переходили в свободные рукава, а на талии с тем же цветастым орнаментом находился широкий серебряный пояс. Из-под подола выглядывали тканевые носки ее элегантных туфель в цвет под стать платью. Руки, лежащие на подлокотниках, были украшены тонкими браслетами, а на пальцах сверкали серебряные кольца. Ее лицо оставалось спокойным, но взгляд все равно казался немного презрительным.
– Ваше Величество, – Этна вернулась в ровное положение, чувствуя на себе почти что обжигающий взгляд правительницы. Откровенно говоря, ей было немного не по себе, но при этом она старалась не опускать своих глаз вниз, скользя от пола к носкам ее туфель, поднимаясь выше по платью и переходя на вид, простирающийся за спиной королевы. Почему-то стоять с опущенными глазами казалось неправильным.
– Этна, если не ошибаюсь, – властным голосом проговорила Меланта, и на миг ее глаза, скользившие по лицу целительницы, переместились на свое запястье.
– Верно, Ваше Величество.
– И о чем ты мне поведаешь, Этна?
Вопрос заставил ее поднять глаза на королеву, скользнув по ее лицу взглядом. Вопрос явно был с подвохом, ведь это Меланта хотела пообщаться, а не наоборот. Но отвечать так было бы очень неправильно, если не сказать опасно.
– Обо всем, о чем Вашему Величеству хотелось бы услышать, – Этна решила не отвечать вопросом на вопрос, выбрав эту нейтральную фразу, хотя сейчас была не уверена даже в том, что это был наилучший вариант. – Могу рассказать о красотах Севера или о том, как живет мой народ. Могу поведать о своих впечатлениях о Юге. Я расскажу все, что Вы захотите послушать, Ваше Величество.
– Расскажи о своих шрамах, мне интересна их история, – нежно-розовые губы чуть улыбаются, пока презрительные глаза красивой формы блуждают по ее лицу. Этого ведь и следовало ожидать, да?
– Я не знаю истории их появления, Ваше Величество. Целители, которые вырастили меня, тоже понятия не имеют, откуда они взялись. Я сирота и всю жизнь живу с ними, – спокойно ответила Этна, на миг встретившись с глазами королевы, которая стала выглядеть как будто более самодовольной. От этого стало не по себе. Будто напротив нее сидела гадюка, готовая напасть и выпустить порцию яда в кровь.
– Тяжело, наверное, жить с таким уродством? Когда каждому смотреть на тебя противно, – полные губы еще больше искривились в улыбке, будто Меланта знала, что эта тема не самая приятная для разговора и намеренно хотела поговорить об этом. Этне стоило больших усилий сохранить спокойное лицо, хотя такие открытые и грубые слова, несомненно, задели.
– Я привыкла, Ваше Величество.
Королева усмехнулась, медленно и грациозно поднимаясь со своего кресла. Расстояние между ней и Этной не было большим, всего в пару стуков каблуков ее изящных туфель. Когда Меланта приблизилась, Этна успела понять, что если бы не ее туфли, то они были бы одного роста, да и в целом телосложения у них одинаковые. Крайне быстрое, но бесполезное наблюдение.
– А теперь послушай сюда, моя дорогая.
Голос правительницы стал обманчиво-сладким. Пальцы с кольцами беспардонно обхватили подбородок Этны, поднимая голову и встречаясь с ней глазами. Красивые губы изогнулись в некрасивой усмешке. Это было перебором, но разве могла целительница дернуться и отойти назад?
– Будь аккуратна с тем, что ты ешь.
Касание ее пальцев не было приятным. Этна ощущала, как маленькие камушки на кольцах впиваются в кожу, а язык произносит эти странные слова. К чему это вообще было сказано? Другая рука королевы медленно поднялась к ее лицу. Указательный палец прикоснулся к бледному шраму под левым глазом, прежде чем спустя пару секунд Меланта отошла на шаг назад, будто бы удовлетворила свое странное любопытство. Хотя у Этны осталось странное ощущение, будто бы ее и правда сейчас укусила гадюка.
– Ты ведь была у Драмэйд, Этна. Ты не спрашивала у них, где могли бы быть твои родители? – голос королевы вернулся к своему прежнему звучанию, а сама она, будто бы страдая скукой, повернулась лицом к балкону, медленно, с прямой спиной, направляясь поближе к свежему морскому воздуху.
– Спрашивала, Ваше Величество. Но не получила никакого ответа, – теперь на королеву было гораздо проще смотреть, вперив взгляд в ее прямую спину. Все лучше, чем ее беспричинно презрительный взгляд.
– Ну не переживай. Если сможешь пройти Отбор, то я помогу тебе с этим вопросом, – Меланта остановилась и обернулась через плечо, одаривая Этну сладкой улыбкой. Вот только целительнице она не совсем понравилась. Все это, включая их диалог и неприятные прикосновения, казались странными и неправильными. Этна чувствовала себя беспомощной мухой, угодившей в липкую паутину, но не понимала, откуда взялось это чувство. Это ведь просто испытание. Просто разговор. Разве нет?
– Я буду Вам безмерно благодарна, Ваше Величество.
– Ну все, ступай.
И она отвернулась, будто больше не желала ее видеть.
Когда их группа, возглавляемая Бьорком, вернулась в зал, остальные уже были на месте и даже приступили к обеду, который, если судить по теплым запахам, недавно принесли.
Кай, заметивший Этну, кивнул ей на место рядом с собой. Его тарелка была опять наполнена мясом, чего, судя по косым взглядам северян, они не одобряли. Пора бы привыкнуть. Хотя Кай был не единственным, кто ел что-то кроме овощей, но все укоризненные взгляды доставались именно ему. Впрочем, русалу было плевать.
Но Этна не хотела прямо сейчас идти есть. Она хотела поговорить. Ей очень сильно хотелось рассказать хоть кому-то о том, как прошел ее разговор с Мелантой. Ее слишком сильно терзали сомнения. Слишком странными были все слова королевы. Она посмотрела в океанские глаза русала и кивнула ему на дверь, ведущую в сад. С кем, если не с ним, она сейчас сможет поговорить? Она нуждалась в ком-то, кто мог бы хоть немного ее успокоить. Или хотя бы сказать, что одна из королев просто немного не в себе.
Кай весьма нехотя выбрался из-за стола и направился в сторону Этны. За эти дни его походка перестала быть шаткой, но иногда его все же куда-то клонило. Впрочем, сейчас он довольно быстро дошел до целительницы и вместе с ней оказался в саду, который при свете трех солнц был таким же очаровательным, как и при свете трех лун хотя бы потому, что сейчас все было видно.
– Что такого важного произошло, что мы не могли сначала поесть?
– Как прошло твое испытание? К какой из королев ты ходил? – Этна пропустила мимо ушей недовольство голодного русала, обращая на него внимательный взгляд. Будь сейчас другая ситуация, она непременно захотела бы полюбоваться растениями и цветами, что мирно благоухали под жужжание пчел, но сейчас ей попросту было не до созерцания красивого сада.
– К королеве Эрике, – недовольство испарилось с лица Кая. Он прислонился плечом к прохладной стене замка, не спуская с молодой целительницы взгляда. Кажется, до него медленно начало доходить, что Этна чем-то сильно обеспокоена. – Ничего особенного не было. Она спросила, как хорошо я владею своими способностями и еще пару вопросов про Запад задала. Ничего особенного, я же говорю. Так теперь ты объяснишь, в чем дело и почему ты такая взволнованная?
Такие же вопросы Меланта должна была задать ей. Что-то простое, банальное. Что-то такое, что могло бы способствовать диалогу, когда ведешь его с другим человеком. Но она не задала. Вместо этого грубо высказалась о шрамах, сказала быть осторожной с едой и пообещала помочь поговорить с Драмэйдами. Не похоже на обычный разговор. Скорее это все было похоже на угрозу. Но с чего Меланте угрожать ей? Выходит, что ее собственные предчувствия были вполне обоснованы. Но ответов на ее вопросы опять не было.
Этна объяснила, в чем было дело. Рассказала, все как есть, как все прошло. Поделилась своими сомнениями от этой встречи и более тихо высказала свое весьма нелестное мнение о королеве Меланте. Кай выслушал ее, не перебивая. Лишь внимательно смотрел, чуть хмуря светлые брови. Конечно, после его рассказа, полного банальности, рассказ целительницы казался очень странным и непонятным. Но он не стал ей ничего говорить, вместо этого просто сокращая расстояние между ними и заключая в свои объятия. Может, он просто не знал, что сказать, а может решил, что в ее взбудораженном состоянии лучше всего применить молчаливый телесный контакт.
Юная целительница обняла русала в ответ, утыкаясь лицом куда-то ему в грудь, ощущая, как от него и от его свободной одежды исходит слабый соленый запах моря. Это было лучше любых слов утешений. В его объятиях было спокойно. И пусть ее сомнения не исчезли до конца, а вопросы так и остались без ответа, но зато появилось слабое чувство голода, а предупреждения насчет еды благополучно испарились, поэтому спустя долгие минуты она позволила увести себя обратно в зал, чтобы поесть.