Дмитрий Ольшанский
Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход
Вместе со своим спутником Халиль спустился в дворцовый сад. Там на залитой солнцем площадке, поднимая столбы пыли и оглушая округу возгласами, кружили двое бойцов. В одном из них визирь узнал Мехмеда. Наследник престола отрабатывал приемы с мечом под присмотром высокого статного янычара по имени Омар. Ловко орудуя деревянным клинком, принц пытался нанести удар по любому незащищенному месту своего учителя. Тот не давал ему никакой возможности сделать это, легко парируя сыпавшиеся на него удары.
– У вас стало получаться гораздо лучше, – заметил Омар, ловко уворачиваясь от очередного выпада. – Но клинок нужно держать крепче, чтобы противник не смог выбить его из ваших рук.
– Мне надоело! – кричал разгоряченный Мехмед. – Ты слишком вяло отвечаешь на мои атаки!
– Я боюсь случайно поранить вас.
– Глупости. Мы деремся обычными деревяшками. Бейся в полную силу, я хочу посмотреть, на что ты способен!
– Как прикажете, – покорно ответил Омар, вскидывая свое оружие.
Мехмед рубанул мечом, но янычар отреагировал с молниеносной быстротой, одним ударом выбив оружие из рук своего ученика. Вскрикнув, принц прижал поврежденную руку к груди.
– Вы опять забыли наш урок, – как ни в чем не бывало произнес Омар. – Я говорил вам, что оружие нужно держать как можно крепче. Предлагаю на этом закончить занятие, пусть лекари посмотрят, что у вас с рукой.
– Нет! – громко сказал Мехмед, как будто стараясь перекричать боль. – Это всего лишь царапина. Продолжим.
Принц поднял с земли упавший меч, и занятие возобновилось.
Наблюдавший за этой сценой Халиль одобрительно качнул головой. Несмотря на слабое здоровье и вздорный нрав, в этом мальчике чувствовалась внутренняя сила, точно такая же, которая когда-то помогла его отцу добиться власти в раздираемой войной империи. Теперь визирь видел, что из этого юнца получится выдающийся правитель, и тот из сановников, кто сумеет одержать верх в борьбе за его душу, станет настоящим властелином империи.
А вот участи проигравшего навряд ли позавидует даже самый несчастный из рабов…
* * *
Халиль еще не успел покинуть сад, когда ему навстречу выбежал Исхак-паша. Он был чем-то взволнован, и визирь заподозрил недоброе.
– В чем дело? – спросил Халиль. – Ты принес новости о моем брате?
– К сожалению, нет, – отдышавшись, ответил Исхак. – Но вы должны меня выслушать.
Они углубились в самую гущу сада, где не было ни одной живой души, и все-таки Халиль велел Ибрагиму следить, чтобы никто не мог подслушать их разговор. Когда меры предосторожности были приняты, Исхак доложил:
– Я получил весточку от Ахмета. Встреча состоится сегодня вечером.
Халиль стукнул себя по лбу. После исчезновения брата он не мог ни о чем больше думать и совсем позабыл о таинственном посланнике, с которым поддерживает связь Шехабеддин.
– Значит, сегодня все закончится, – кивнул Халиль. Он не сомневался, что евнух скрывает какую-то зловещую тайну, и был уверен, что, раскрыв ее, сумеет отправить Шехабеддина на плаху. – Собери надежных людей, встретимся в назначенное время возле башни. Постарайся, чтобы никто ни о чем не заподозрил.
* * *
В назначенное время Исхак привел с собой десяток человек. Все они были опытными бойцами, но облачились в одежды обыкновенных крестьян. Двое даже тащили телегу, груженную сеном.
Халиль тоже ничем не выделялся – опоясанные кушаком льняные шаровары, высокие сапоги, рубашка, камзол и дорожный плащ. Подле визиря, прямо на пожухлой траве, расположился Ибрагим, он всматривался в темный силуэт башни, высившейся посреди руин.
Через некоторое время на освещенной луной дороге появился Ахмет. Согласно уговору он должен был войти в башню, убедиться, что курьер прибыл на место, а затем дать знак людям Халиля. Все должно было пройти гладко, и визирь уже потирал руки в предвкушении удачи.
Ахмет подошел к башне, но заходить не стал. Некоторое время он бродил вокруг, а затем остановился у покосившейся деревянной двери.
– Трусливый болван, – прошипел Исхак. – Нужно было все сделать самим.
– Терпение, – ответил ему Халиль, он знал, что Ахмет не станет рисковать жизнью родных, и оказался прав. Выждав некоторое время, слуга все-таки открыл дверь и растворился в темном проеме.
– В башню ведет только один ход? – на всякий случай спросил Халиль.
– Да, – подтвердил Исхак. – Иначе оттуда не уйти.
После этого наступило молчание. Укрывшиеся в густой растительности заброшенного сада люди ждали условного сигнала. Оружие никто не доставал – в свете луны его блеск мог отпугнуть загадочного незнакомца.
Между тем время шло – секунды складывались в минуты, и через какое-то время Халиль потерял им счет. Он полагал, что, если Ахмет до сих пор не дал о себе знать, значит, в башне, помимо него, никого больше нет.
Прошло уже больше часа, и визирь начал беспокоиться – что, если никто так и не придет?
Ночную тишину нарушало лишь легкое завывание ветра и отдаленный крик совы, кружащей в поисках добычи. Наконец возле башни промелькнула тень – человек в черном одеянии вышел из небольшого пролеска и скрылся за дверью. Халиль торжествовал – длительное ожидание было вознаграждено, и теперь предстояло только захлопнуть ловушку.
По приказу визиря наемники схватили мечи и устремились к башне.
– Ты останься снаружи, – приказал Халиль, обращаясь к Исхаку. Сановник изобразил недовольную гримасу, но визирь слишком хорошо знал своего друга и заметил, что тот не особенно горит желанием лезть в проклятую башню.
Сам Халиль в сопровождении Ибрагима вошел внутрь. Сразу же за покосившейся дверью начиналась винтовая лестница – каменные ступени с годами сильно истерлись, местами зияли провалы. Но для закаленных головорезов это не представляло проблемы – они легко перемахивали пустоты, и стук их шагов отзывался уже под сводами башни. Халиль не спешил, он знал, что незнакомец наверняка вооружен и попробует дать отпор, на этот случай визирь дал особое распоряжение – брать мерзавца живым.
Наверху уже завязался бой – послышался звон металла, а затем вниз с воплем рухнул один из людей, которых привел Исхак. Визирь покачал головой и велел Ибрагиму идти вперед – стало ясно, что с их противником сладить будет непросто. Когда они поднялись на полукруглую площадку на самом верхнем ярусе башни, их взору предстала картина жестокого побоища. Чудом сохранившаяся здесь после мародеров мебель была перевернута, пол устилали трупы, а в бледном сиянии луны поблескивали лужи крови. Холодные блики упали на лицо одного из мертвецов, и Халиль узнал в нем Ахмета. Что ж, он выполнил все, как и обещал, по крайней мере, теперь его семье ничего не угрожает. Визирь переступил через мертвое тело, и тут же уловил маслянистый запах, которым, казалось, было пропитано все вокруг. Он втянул воздух, пытаясь разобрать, что это может быть, но ничего на ум не приходило.
В этот самый момент из темноты, тяжело дыша после отчаянной схватки, выступил человек в черном плаще, накинутом поверх кожаных доспехов. Халиль не успел даже испугаться, как перед ним выросла фигура Ибрагима. Мужчина закрыл визиря своим телом, и в руках у него появились два изогнутых кинжала.
Незнакомец остановился и пару секунд оценивал своих противнков. Халиль пытался разглядеть его лицо, но ничего, кроме едва уловимых очертаний, не различил.
– Не убивай его, – скомандовал визирь своему воспитаннику. – Он нужен живым.
Ибрагим коротко кивнул. Спокойный и невозмутимый, он сделал шаг навстречу неприятелю, держа кинжалы наготове. Трупы, лежащие вокруг, его не смущали – с самого своего детства он видел одну лишь смерть, а теперь она сама стала его ремеслом.
Человек попятился назад. Он выдохся, не мог сражаться, как прежде, а в Ибрагиме незнакомец быстро разглядел опасного противника. Но вместо страха на его лице вдруг заиграла улыбка безумца. Визирь уже решил, что это просто помутнение рассудка, но тут в одной руке у незнакомца появился странный предмет, похожий на сосуд, обернутый куском материи, другой рукой он вышиб сноп искр, и ткань тут же вспыхнула.
В горле у Халиля пересохло, он машинально взглянул себе под ноги, то, что он принял за кровь, было вовсе не кровью, и этот запах… Ужас охватил визиря, он тут же понял, что произойдет в следующую секунду, но Ибрагим среагировал быстрее – схватив своего хозяина за грудки, он отшвырнул его на лестницу за мгновение до того, как все пространство комнаты охватили ревущие языки пламени…
* * *
Халиль очнулся от резкой боли в пояснице. Удар о каменные ступени едва не вышиб из него весь дух – в таком почтенном возрасте подобные трюки мало для кого проходят бесследно. Визирь аккуратно пошевелил конечностями и, найдя, что никаких серьезных травм у него нет, попытался подняться. Вокруг клубился едкий дым. Он валил из комнаты, где всего несколько минут (или уже часов?) назад происходило отчаянное сражение.
– Слава Аллаху, вы живы! – воскликнул Исхак. Он взбежал по винтовой лестнице и оглядел изорванную и обгорелую одежду визиря. – Что здесь произошло?
– Жидкий огонь, – прохрипел Халиль и в его горле сразу же запершило. Он попытался откашляться, но лишь бурдюк с водой, который протянул ему сановник, позволил говорить дальше. – Пойдем, мне надо кое-что проверить.
– Туда? – удивился Исхак. Комната, из которой валил густой дым, более всего напоминала ворота преисподней.
Визирь не стал отвечать. Сняв с головы платок, он разорвал его на несколько полос, смочил водой и приложил к лицу. Исхак последовал его примеру. После этого они двинулись в окутанное смогом помещение. К счастью, большая часть дыма уже улетучилась сквозь огромную дыру под потолком, и тем не менее находиться здесь слишком долго было опасно. Халиль огляделся – кое-где на камнях все еще виднелись язычки пламени, деревянная мебель выгорела полностью, а от людских тел остались лишь обугленные головешки. Если здесь и было что-то важное, теперь оно уничтожено.
– Уходим, – скомандовал Халиль. Выходя на лестницу, он в последний раз окинул сгоревшее помещение, и тут его взор упал на полуразрушенную каменную перегородку. Повинуясь своей интуиции, он подошел поближе и увидел, что за грудой каменных обломков есть небольшое пространство. Там на полу лежал человек. Ибрагим!
– Скорее, сюда! – подозвал он Исхака, и они вместе вытащили тело на лестницу. Каменное укрытие, за которым успел укрыться Ибрагим, спасло его от смерти, однако пламя все-таки оставило на его руках и лице жуткие ожоги. И тем не менее сердце Ибрагима билось. Халиль улыбнулся – воспитанник в очередной раз умудрился перехитрить смерть, а заодно спасти и его жизнь. Впервые он смотрел на Ибрагима не как на послушное орудие, а как на человека, который предан ему всей душой. А ведь за долгие годы во дворце визирь уже давно разучился доверять.
Два высших сановника империи переглянулись, подхватили тело и двинулись вниз по лестнице, желая поскорее покинуть это проклятое место.
Глава 16
Франдзис
Весна 1444 года. Константинополь – Мистра
Как я и предполагал, царевич Феодор не собирался покидать Константинополь добровольно.
В предрассветных сумерках улицы города вдруг оживились, а многочисленные колокола начали бить тревогу. Знатные горожане запирали свои поместья, купцы сворачивали торговлю, а бедняки прятались в хижинах, умоляя небеса сжалиться над их грешными душами. Никто не знал, что происходит, но всем было ясно – в Константинополе нынче небезопасно.
Я выглянул в окно Влахернского дворца. Так и есть – множество людей устремилось сюда, рассчитывая застать императорскую стражу врасплох. Под длинными плащами заговорщики прятали мечи, кинжалы и арбалеты, рассчитывая пустить их в ход при первой возможности. Много среди них было и наемников – профессиональных убийц со всех концов мира, которые не терзались муками совести и готовы были проливать чью угодно кровь.
С первыми лучами солнца дворец был окружен, а на крышах близлежащих домов появились лучники. Неспокойно было и в других частях города – там религиозные фанатики, подогреваемые речами Георгия Куртесия, стали нападать на латинян и городскую стражу.
– Не волнуйтесь, государь, – обратился я к Иоанну Палеологу, в тревоге застывшему перед окном. – Ситуация в городе под контролем. Мятеж скоро будет подавлен.
– Где Феодор? – поинтересовался император, разглядывая толпы мятежников. – Он сейчас с ними?
– Пока это неизвестно, но полагаю…
Император резко повернулся ко мне – от его прежней меланхолии не осталось и следа. Теперь лицо Иоанна пылало гневом.
– Я никогда не поверю в измену Феодора! – воскликнул он. – Во всяком случае, не раньше, чем его обнаружат среди зачинщиков мятежа.
Я не стал спорить – после заключения Димитрия под стражу Иоанну было сложно принять, что и другой его брат оказался предателем.
Снаружи раздались крики, вой труб и лязг металла – это вступала в дело императорская гвардия. Я оттащил императора от окна, и в самое время – несколько стрел пронзили пурпурные шторы и едва не задели нас.
Теперь я не видел, что творится на площади, но мог предположить. Войска императора окружали Влахернский квартал, лучников перебили сразу, остальным предложили сдаться. У заговорщиков не было шансов, они должны были сложить оружие…
Послышался звон мечей, затем все резко оборвалось.
Что ж, не все оказались столь благоразумными. И тем не менее я уже слышал, как по коридору раздавались шаги солдатских сапог.
– Ваше Величество! – перед нами предстал высокий и сухопарый комит эскувитов53. – Мятеж подавлен, все заговорщики схвачены, трое убиты при попытке к сопротивлению.
– Где Феодор? – холодно осведомился император.
– Мы так и не смогли найти его среди зачинщиков, – ответил офицер.
– Вы просто не там искали! – послышался громкий голос. Все обернулись – в дверях стоял царевич Феодор. Не теряя времени, он направился через зал прямиком к императору и опустился перед ним на колени.
– Государь, – слезно начал царевич. – Мне горько сообщать тебе эту новость, но, похоже, наш брат Димитрий оказался заодно с мятежниками. Вот, мне удалось перехватить его воззвание к людям.
Феодор показал измятый лист бумаги и зачитал вслух:
«Ромеи! Довольно терпеть слабовольного императора – ставленника латинских епископов. Пришло время обнажить мечи во имя нашей веры и изгнать ненавистных азимитов54 из нашего города!»
Далее шли перечисления всех преступлений и злоупотреблений, которые творили венецианцы и генуэзцы в Константинополе, и о попустительстве властей такой безнаказанности.
Закончив читать, Феодор передал послание потрясенному императору.
В зале наступила мертвая тишина. Все знали, что за подобный проступок есть лишь одно наказание – смерть.
– Государь! – возвысил голос я, нарушая общее оцепенение. – Не торопитесь принимать решение. Димитрий действительно повинен во многих грехах, однако к этому мятежу он не причастен. Я убежден в этом!
Иоанн посмотрел на меня с надеждой, Феодор – с ненавистью.
– Ты всегда отличался осторожностью, Георгий, – сказал император. – Но ты видишь и сам – Димитрий призывал народ к восстанию!
– Вашего брата всего лишь ловко использовали, – я бросил короткий взгляд на Феодора. – И я смогу это доказать!
Император был взволнован и с трудом сдерживал нетерпение.
– Вы помните о недавнем нападении на латинского епископа? – продолжил я.
– В том, которое организовал Андроник?
– В том, в котором обвинили Андроника, – поправил я. – Однако подобные нападения происходили и в других частях города с единственной только разницей – эти нападения обходились без жертв, а потому и не привлекали столь пристального внимания. Из этого можно заключить, что все эти бесчинства организованы одними и теми же людьми. Андроник, как и царевич Димитрий, всего лишь пешка в их игре.
Феодор рассмеялся, Иоанн уставился на меня как на умалишенного.
– Чтобы выдвигать подобную теорию, необходимо иметь доказательства, – произнес император.
– У меня они есть!
Смех Феодора мгновенно прекратился.
– Что же это за доказательства? – поинтересовался император.
Я достал запечатанный конверт.
– Это письмо написано Андроником. Здесь он обстоятельно рассказывает о случившемся и заявляет, что нападение на латинского епископа было подготовлено заранее, а его самого заставили участвовать в нем под страхом смерти.
– Откуда нам знать, что он не лжет? – усмехнулся Феодор. – Он мог написать все что угодно!
– Он и написал, – повернувшись к царевичу, ответил я. – Не только о нападении, но и о готовящемся перевороте, и обо всем, что должно было произойти сегодня днем. Прошу вас, Ваше Величество, вы можете убедиться в этом сами.
Император сломал печать и внимательно ознакомился с содержанием документа.
– Почему Андроник не рассказал мне все с самого начала? – сокрушенно произнес император.
– Он боялся, государь, – объяснил я. – Не только за свою жизнь, но и за жизни своих родных.
– Но кого он боялся? – воскликнул император. – В записке не сказано ни слова об этом!
– Думаю, теперь вы можете спросить у него об этом сами, – произнес я, краем глаза наблюдая за тем, как бледнеет лицо Феодора.
Император выпрямился и взмахнул рукой.
– Немедленно привести ко мне Андроника! – приказал василевс. – И, если он подтвердит свои слова в моем присутствии, я незамедлительно отдам приказ о казни всех, кто замешан в этом деле!
Посланники императора тут же отправились исполнять поручение, однако спустя некоторое время вернулись ни с чем. Лица их выражали крайнее смятение.
– В чем дело? – осведомился император.
– Андроник мертв, – ответил один из стражников. – Он вскрыл себе вены.
Мне показалось, что земля уходит из-под ног. Я с трудом сдерживал себя, осознавая, что в одну секунду рухнуло все, что я так долго готовил. Феодор, напротив, ликовал и практически не скрывал этого. Император же был потрясен и, не найдя в себе силы что-то сказать, молча опустился на трон.
– Андроник не смог выдержать тяжести своих грехов и сам вынес себе приговор, – как можно более скорбно озвучил Феодор. – Он был всем нам как брат.
После этих слов я едва не потерял самообладание, но император лишь устало посмотрел на Феодора.
– Завтра утром ты, как и было решено ранее, покинешь Константинополь и отправишься во вверенную тебе провинцию. Георгий тебя сопроводит.
Я и Феодор встретились глазами – отныне мы стали заклятыми врагами.
* * *
Легкий соленый бриз приятно ласкал мою кожу, и я, прикрыв глаза, наслаждался лучами весеннего солнца. Вокруг расстилалась лазурно-голубая гладь Эгейского моря, и наш корабль, почти бесшумно разрезая волны, относил меня все дальше от стен древнего Константинополя.
Вчера я благополучно сопроводил Феодора в Селимврию – его новое владение. После провала мятежа царевич сделался угрюмым, однако мечты о престоле не покидали его. Всю дорогу мы не разговаривали, и лишь в самом конце путешествия Феодор обратился ко мне:
– На этот раз ты оказался хитрее меня, Георгий. Однако Иоанн не будет править вечно, и однажды я все-таки взойду на престол. Только, боюсь, ты этого уже не увидишь.
– Ваши слова похожи на угрозу.
– Это и есть угроза, – глядя мне прямо в глаза, произнес Феодор. – Я не прощаю ошибок даже своим друзьям, не говоря уже о врагах. Сейчас ты отправишься к моему брату Константину. Но помни – его новые владения когда-то принадлежали мне, и там у меня достаточно верных людей, способных привести мою угрозу в действие.
С этими словами он ушел прочь, и до самого моего отъезда мы не обмолвились больше ни словом.
Спустя пару дней я сел на корабль и отправился в путь. Погода благоприятствовала, но я неустанно молился, так как боялся оказаться в руках кровожадных берберов, которыми кишели окрестные воды. Они не знали пощады и, если не убивали сразу, то отправляли на невольничий рынок в Тане55, где уже давно шла бойкая торговля людьми.
И действительно, пару раз мы видели черные паруса вдали, но, к счастью, Господь был на нашей стороне, и очень скоро корабль достиг берегов Эвбеи. Дальнейший путь мне предстояло проделать по суше.
Моя дорога лежала в Мистру – столицу Морейского деспотата и последней крупной провинции, остававшейся под властью Константинополя.
Оказавшись в порту, я стал подыскивать сопровождающего – путь до города был не только далек, но и крайне опасен. Именно тут меня встретил латинский рыцарь Альфред, который представился посланником царевича Константина.
– Мне приказано сопроводить вас в столицу, – торжественно и деловито сообщил он, подкрепив свои слова письменным распоряжением Константина.
Этого, к сожалению, оказалось достаточно, чтобы я доверил ему свою жизнь.
Мы оседлали самых быстрых и выносливых лошадей, какие только были в порту, и отправились в путь. Солнце уже поднималось над холмами, а мне не терпелось успеть в Мистру до вечера – в противном случае пришлось бы искать пристанище на постоялом дворе за чертой города. Словно заметив мое волнение, рыцарь уверил, что знает кратчайший путь до города и велел следовать за ним.
Мы свернули с людного тракта и направились по незнакомой пустынной дороге, теряющейся в густой молочной дымке, но я слишком устал, чтобы тревожиться об этом. Спустя какое-то время мы оказались в заброшенной роще, возле развалин старого поместья. Здесь мой спутник попридержал коня и оглушительно свистнул. В тот же миг на дорогу выскочило несколько людей. Один подскочил ко мне и стащил с коня, другой скрутил руки за спиной. Все это произошло так стремительно, что я не понял, как оказался обездвиженным и лежащим в дорожной пыли.
– Поднимите его, – послышался властный голос Альфреда. Возле самого моего лица блеснула сталь. – Ну вот мы и приехали, Георгий.
– Что вам нужно? – стараясь сдержать дрожь в голосе, воскликнул я. – Денег? Я хорошо заплачу за свою жизнь!
– За твою жизнь нам уже заплатили, – под общий смех произнес Альфред. – Извини, ничего личного. Не надо было тебе вмешиваться в игру царственных особ.
С этими словами он выхватил кинжал и наклонился ко мне, а я, зажмурив глаза, стал усиленно молиться, понимая, что это конец. Вдруг до моих ушей донесся свистящий звук, подобный птице, что рассекает крылом воздух. Я резко открыл глаза и увидел, что лицо Альфреда побледнело, а глаза вылезли из орбит. Потом кинжал выскользнул из рук рыцаря, а сам он повалился на землю рядом со мной. В спине его, точно в сочленении доспехов, торчала рукоять метательного ножа.
– Мне уже говорили, что рыцарство безнадежно вырождается, но только сейчас я увидел этому прямое доказательство, – эти слова принадлежали молодому человеку, облаченному в длинный, несколько потрепанный дорожный плащ, из-под которого проглядывали металлические пластины доспехов. Незнакомец стоял посредине дороги, сжимая в руке слегка искривленный меч.
Бандиты с удивлением глядели на убийцу своего предводителя, однако, придя в себя, оскалились и стали вытаскивать топоры и тесаки – обычное оружие разбойников, промышляющих на больших дорогах. Наверняка они были дилетантами в ратном деле, но их было четверо, а противник всего один.
Мое сердце бешено колотилось. Я стал искать возможность помочь своему спасителя, но он, похоже, в помощи не нуждался.
– Вы еще можете уйти, – невозмутимо предложил он бандитам, однако те лишь начали медленно приближаться, обступая его со всех сторон. Увидев это, он пожал плечами. – Ну что же, выбор сделан.
Незнакомец сорвал с себя плащ и метнул его в лицо одного из противников, легко отразив удар тесака, он увернулся от топора, а затем рубанул в ответ, орошая землю брызгами крови. Снова выпад, пируэт, клинок с невероятной скоростью описал дугу, и вот еще один из бандитов схватился за живот и с хрипом повалился на землю. Оставшиеся двое разбойников переглянулись, но не стали убегать, а лишь с яростным рыком набросились на своего врага. Оружие зазвенело, рассекая воздух, но не прошло и полминуты, как незадачливые убийцы нашли свою смерть.
Незнакомец протер клинок куском материи, перешагнул через трупы и, наклонившись над мертвым телом Альфреда, вытащил метательный нож. Затем этим же ножом он разрезал веревки на моих запястьях.
– Вы спасли мне жизнь, – унимая дрожь, промолвил я. – Как я могу отблагодарить вас?
Мужчина посмотрел на меня и улыбнулся.
– В этом нет нужды, – ответил он. – По правде это я должен благодарить. Вы едва не пострадали по моей вине.
Носком сапога он пнул мертвое тело Альфреда.
– Я охотился за ним больше месяца. Убийца и насильник. Но крайне умный и осторожный. Хорошо, что он решил прикончить вас именно в этой роще, в противном случае подобраться к нему незаметно было бы невозможно.
– Так вы оказались здесь не случайно! – догадался я.
– Я следил за вами от самой гавани, – ответил незнакомец, склоняясь над телом рыцаря. – Надеялся, что он приведет меня к своей банде. Так и произошло.
Он взглянул на меня сверху вниз.
– Эти негодяи хотели лишить вас жизни. Вы знаете причину?
Я призадумался.
– Этот рыцарь представился посланником деспота Константина. У него даже была соответствующая бумага…
Незнакомец быстро обыскал мертвое тело и нашел документ, о котором я говорил.
– Так, что у нас здесь? – пробежав глазами по письму, проговорил он. – Печать и почерк совпадают. Скверно, но с этим я разберусь, – он свернул бумагу и поднялся на ноги. – Я сопровожу вас в Мистру. Дороги нынче опасные, ни к чему путешествовать в одиночку.
После всего я был не склонен доверять кому-либо, однако выбора не оставалось.
Мы вскочили на коней и двинулись в путь. Всю дорогу провели молча – каждый из нас думал о чем-то своем. Однако вопреки опасениям мой спутник хорошо знал местный край, и еще до захода солнца нам удалось добраться до конечной цели нашего путешествия.
Для столицы столь крупной провинции Мистра считалась относительно небольшим городом, однако красота ее поражала каждого останавливающегося здесь путника. Расположенная в одном из самых живописных мест Пелопоннеса – на склонах горы Тайгет – она словно впитала в себя всю энергию этого края, дав начало новому расцвету греческой культуры.
Поэты, ученые и философы стекались сюда со всего мира, и здесь, вдали от войн и невзгод, продолжали вести свою просветительскую и творческую деятельность. Перебрались в Мистру и многие представители константинопольской знати, желающие найти покой от бесконечных политических конфликтов, подобно злой болезни раздирающих империю изнутри. Благодаря этому Мистра из небольшой крепости-поселения, построенной когда-то латинянами, превратилась в процветающий город с мощеными улицами, ухоженными парками, большими библиотеками и роскошными дворцами.
– Здесь нам придется расстаться, – махнув рукой, сказал мой спутник. – Уверен, что скоро свидимся.
Сказав это, он пришпорил коня и помчался вверх по улице. Только теперь я понял, что из-за потрясения так и не узнал имени своего спасителя.
* * *
Через нижнюю часть города, расположенную у подножия горы, я двинулся вверх по дороге. Тут находились относительно новые постройки, предназначенные в основном для странствующих путников: постоялые дворы, конюшни, трактиры, ремесленные мастерские и многое другое, однако жилых домов здесь было относительно немного. Чуть выше по склону начиналась стена, которая опоясывала так называемый Средний город. Здесь проживала большая часть населения Мистры, однако из-за крутого рельефа плотность его была невысока. Благодаря стараниям правителей в Среднем городе было возведено более десятка церквей и храмов, но здесь напрочь отсутствовали площади, а улицы были столь узки и извилисты, что две груженые повозки не имели шанса разъехаться и должны были уступать друг другу. Преодолев первые два уровня, я наконец оказался перед воротами, ведущими в Верхний город. Это была самая древняя и загадочная часть города. Именно здесь, почти на самой вершине горы, располагался дворец морейских деспотов. Одного взгляда на это здание хватало, чтобы понять – местные правители не скупились на обустройство своей резиденции и за полтора века смогли превратить небольшую цитадель латинских князей в хорошо укрепленный замок с галереями, огромными залами, башнями и собственной часовней.
Мне повезло – ворота дворца оказались открыты, и я прошел внутрь вместе с группой иноземных купцов. Взойдя по склону и миновав широкий двор, я внимательно огляделся по сторонам. Несколько стражников с самым недружелюбным видом двинулись ко мне.
– Что тебе нужно здесь? – грубо спросил один из них, гигант в пластинчатом доспехе-клибалионе и с увесистой лабрисой56 за спиной.
– Фока, ты, похоже, не узнаешь меня? – улыбнулся я.
Здоровяк протер глаза и внимательнее вгляделся в мое лицо.
– Георгий? Ты ли это? – обрадовался он, заключая меня в объятия. – Сколько лет прошло!
– Не так много. За этот срок ты даже не обучился хорошим манерам, – проговорил я, с трудом высвобождаясь из тисков великана. – Скажи лучше, где сейчас Константин?
– В северо-западном крыле дворца, – указал Фока. – Держит совет, как с турком воевать.
Воин расправил плечи и мечтательно добавил:
– А по мне, так все просто: видишь турка, руби башку!
– Если бы все наше войско состояло из таких удальцов, мы бы не рассуждали, а действовали, – вздохнул я, похлопав приятеля по плечу. – Что вообще делается здесь? Есть какие-нибудь новости?
– Откуда же им взяться, – развел руками Фока. – После того переполоха, который ты здесь устроил, мятежники и нос высунуть боятся. Так что все идет своим чередом.
Тут лицо великана переменилось и он, наклонившись ко мне, добавил:
– Прости, Георгий, не мое это дело. – Фока оглянулся по сторонам. – Но только странную девку Константин с собой привез.
Заговорщицкий тон моего давнего знакомого сбил меня с толку.
– Анастасия, ты говоришь о ней? – понял я, вспоминая черноволосую красавицу, с которой не разлучался мой господин. – Что ты нашел странного в бедняжке, кроме того, что она немая?
Фока странно посмотрел на меня.
– В том-то и штука, Георгий, – терпеливо объяснил он мне. – Что никакая она не немая!
Мне трудно было скрыть удивление. Я даже не нашелся, что ответить. Увидев мою заинтересованность, мой приятель отвел меня в сторону и продолжил излагать:
– Ты знаешь, Георгий, я, может, и не шибко умен, но дело свое хорошо знаю. Так вот, стою как-то в карауле, а ночь-то спокойная, ни звука, ни ветерка, даже собаки эти проклятущие гавкать перестали. Словом, хотел уже вздремнуть немного, как вдруг слышу, будто крадется кто-то. Ну, думаю, не зря я секиру накануне точил. Поднялся и пошел аккуратно вдоль стены, чтобы не спугнуть. Все обошел, осмотрел и уже хотел назад воротиться, как вижу – Анастасия…
Фока набрал воздуха в грудь.
– Стоит она на коленях в саду, словно молится. Только не молитва то была. Руки вытянула, голову запрокинула… и шепчет.
