Светлана Раимовна Ляндина
Сокол
– Не торопись, Вера. Тебя плохо слышно. Что случилось?
– Зачем ты проверяешь Олега? Он не предатель!
– Откуда ты узнала?
– Антонина Павловна сказала, – призналась я. Он все равно догадается.
– Старая ведьма снова подслушивала за дверью, – усмехнулся Саша. – И что она тебе наплела?
– Олег купил машину в кредит. У него нет мотивов, чтобы рушить компанию. Сам подумай – зачем ему это делать?
– Ему на счет пришли деньги, – уже серьезным тоном сказал он. – Не копейки. Миллион евро. И догадайся откуда? Ниточки тянутся из Торонто.
– Этого не может быть. У Олега нет денег. Мы даже отменили свадьбу, решили скромно зарегистрироваться.
– Значит, он врет. Или его кто-то поставил. Я разберусь с этим делом, не волнуйся.
– Ты поможешь Олегу?
– Конечно! Мне самому не нравиться такая ситуация. Ты знаешь, что для меня значит Сокол.
Он всю жизнь мечтал управлять компанией, а сейчас кто-то протянул мохнатую лапу и пытается забрать у него самое святое.
– У вас с Олегом не все гладко, – осторожно сказала я. – Но, он хороший человек.
– Личные вопросы мы решим с ним отдельно. Сейчас разговор идет о работе. Я никогда не поступлю подло, не воспользуюсь ситуацией. Мы разберемся с компанией, а потом будем воевать. За тебя. Как мужчины.
Он никогда не отпустит меня. Прав был Александр Иванович.
– Саша мы скоро поженимся.
– В апреле ты родишь мне сына.
– Никого сына не будет. Я не беременна. Ты ошибся.
– Ты врешь! Мы не предохранялись.
– Как будто впервые. – Мне стало смешно. – Ты часто забывал про презервативы. И что? Всегда проносило. И сейчас пронесло. Я не беременна.
В трубке послышалось тяжелое дыхание.
– Ты не можешь, выйти за него замуж.
– Почему?! Скажи – почему я не должна этого делать? Дай четкий ответ. Хоть раз в жизни будь смелым. Расскажи мне о своих «настоящих» чувствах! То, что у тебя накопилось на душе!
Меня прорвало. Сколько же можно тянуть время? У меня осталось всего два часа!
– Как мне доказать? – тихо спросил он. – Что еще сделать? Я пришел к тебе с кольцом, встал на колени, отдал сердце. Этого мало? Я живу только ради тебя.
– Мало! Мне этого мало!
– А для меня это много. Я никому не делал предложение.
– Ты сбежал, а теперь вовсе уехал на другой конец света. После случая с Машей, я тебя больше не видела. Почему, Саша? Еще бы один шаг, и я бы ушла от Олега! Я была готова!
– Ты не представляешь, как мне было тяжело. Я зашел в квартиру и удел ее, лежащую на полу. – Он стал говорить медленно, заикаясь. – Она хотела увидеть своих малышей. Я думал, что потерял.... но, со мной была охрана. Они вызвали скорую, Дима сделал ей промывание желудка. Страшно… Губы синие, не дышит. А ей всего двадцать восемь. Я пытался подойти к ней, обнять, но меня накачали уколами. А потом я ничего не помню. Только больница, ее бледное лицо, слезы. Она не хотела больше жить, а я не мог ей помочь.
– Малыш, успокойся. Я не знала… Ты спас ее. Ты молодец.
Он вздохнул. Прошло несколько секунд, прежде, чем он снова заговорил.
– Я скоро приеду, и мы поговорим.
– Ты надолго в Канаде?
– Я уже в Москве.
Слава, богу! Мне не придет сумасшедший счет за этот звонок.
Ну, какая же я стерва! Снова думаю о деньгах в то время, как Олег в беде, у Саши проблемы!
– Когда ты будешь в Питере?
– Через неделю. У меня здесь много дел.
– Ты не забудешь про Олега?
– Я только им и занимаюсь. Не волнуйся, мы вытащим его из передряги. Главное, чтобы дед ничего не узнал. Для него эта новость будет страшным ударом.
– Да уж. Трудно поверить, что родной человек может воткнуть нож в спину.
– Олег не виноват. Его подставили. Я докажу это.
– Спасибо, родной. Ты всегда оказываешься рядом в трудную минуту. Не каждый человек способен решать чужие проблемы.
– Вы мне не чужие! – возмутился он. – Вы моя семья. И так будет всегда.
Мой принц. Он рядом.
В желудок вонзились все иголки разом.
Такси развернулось в обратную сторону и понеслось с огромной скоростью по оживленному проспекту.
Наконец-то, Саша нашел нужные слова. Признания в любви, клятвы, секс – все это банально. Юра тоже любил меня. И Олег…
И почему я не прислушалась к родителям. И Лиза меня предупреждала. И мое сердце, и желудок. А я все равно сопротивлялась, искала то, к чему приучают всех девочек с детства. Что мужчина должен быть стеной, грозным, сильным, авторитарным. А не нежным мальчиком с хорошим чувством юмора и широкой душой.
По пути домой я позвонила Лизе.
– Вера? – удивилась она.
Еще только девять часов утра.
– Я не решилась сделать аборт.
– Какой аборт? Ты беременна?
– Да, – гордо сказала я. – От Саши.
– Снова?! Когда вы успели? Ты же говорила, у вас ничего не было, что вы только целовались.
– Не только. У нас всё было.
По второй линии пошел звонок от Олега.
– Я за вас рада, но…
– Прости, Лиз. Я тебе потом перезвоню.
– Вера! Так нельзя…
Я переключилась на Олега.
– С кем ты с утра разговариваешь? – послышался его недовольный голос.
– С Лизой.
– Вы уже в дороге?
– Я еду обратно домой.
– Что? Соседка воскресла?
– Меня срочно вызвали на работу. Сейчас переоденусь и поеду в офис.
– Хочешь, подберу тебя по пути? Я как раз еду мимо вашего дома.
– Что ты делал в нашем районе?
– Колесо менял. Вчера наскочил на яму.
– Я буду готова через полчаса.
– Понял.
Мы приехали в офис только к обеду. Олег всю дорого молчал. Я сразу поняла, что до него дошли слухи о проверке.
Его уже начали дергать. Служба безопасности нагло залезла в рабочий компьютер, перешерстили все документы, пошарили в почте, отправили запрос в банк.
Ближе к вечеру Олег не выдержал и пришел ко мне в кабинет.
– Я тебе должен кое-что сказать.
Он редко смотрит в глаза, но сейчас я для него стала единственным другом.
Пиджак расстегнут. Светлые кудри разлетелись в разные стороны.
– Ты должна знать правду.
– У тебя проблемы? – Я села напротив него. – Что происходит, Олег?
– Мне на счет пришли какие-то деньги. Я понятия не имею, откуда они. Но догадываюсь.
– Подожди. Расскажи все по порядку.
– Мы должны уехать, Вера. Послушай меня хоть раз в жизни. Это очень серьезно. Если мы не исчезнем в течение пяти дней, то потом уже не сможем спокойно жить. Он приедет и уничтожит меня.
– Кто?
Он говорит о человеке, который ему помог разорить Сокол?
Выходит, Саша был прав, Олег связался с плохими парнями, а теперь боится.
– Я не могу тебе сказать. Мы заключили сделку. Ты должна мне верить на слово.
Сделку?
– Олег, я…
– Милая моя девочка. – Он обхватил большими руками мои холодные ладони. – Он погубит нас. Всех. Ничего не оставит. Ему важно победить, растоптать меня, и подобраться ближе к тебе.
– Ко мне?
Он ударился головой? Кому я нужна?
И тут только до меня дошло.
Саша отдал мне все свои деньги. И этот неизвестный человек хочет забрать их у меня. Сначала разорил компанию, а теперь пытается уничтожить Сашу.
– Я подумаю.
– У нас нет времени. Я увезу тебя и девочек очень далеко. Туда где нас никто не знает.
Он хочет спрятать меня вместе с деньгами.
Когда Саша пропал на полтора года, Олег обиделся на отца за то, что тот не посадил его на место директора. Тогда трон достался Звереву Льву Львовичу. А когда Саша вернулся, дед снова отдал ему корону.
У Олега погиб сын, умерла жена, ему не досталась компания. Один удар за другим. Не лучший, не самый умный, не любимый. Комплексы росли не по дням, а по часам.
Ему нужен реванш. Я – трофей. Отмстил отцу и забрал любимую девушку у ненавистного племянника.
Я взглянула на Олега.
Нет. Бред какой-то. Он сам говорил, что не потянет компанию. И Сашу он любит, и отца. У Олега напрочь отсутствует чувство ненависти. Он добрый человек. Немного замкнутый, нелюдимый, но не мстительный. Ему не хватит ума, чтобы разорить такую огромную компанию как Сокол. Кишка тонка. Правильно сказала Антонина Павловна, Олег не самый лучший юрист.
Если только его обманули.
– Олег, во что ты вляпался? Расскажи. Возможно, я тебе помогу.
– Ты? – скривил он губы в улыбке. – Маленькая девочка.
– Я попрошу Сашу. Он не бросит тебя в трудную минуту. Помнишь, вы с ним разговаривали на моем дне рождении? Он сказал, что вытащит Сокол из долгов, и про вас с Андреем не забудет.
– Он многое делает для компании, но мне помогать не станет.
– А ты расскажи ему правду. Он же ничего не знает. Кто тебя подставляет?
– Как все сложно!
Он вскочил на ноги, взъерошил руками волосы.
Я сама запуталась. Бизнес – сложная наука для меня. Мозг до сих пор не может понять, как организация, проработавшая более тридцати лет, за один год разорилась. Соколов создал мощную империю, избавился от всех крупный конкурентов. Он был другом многих влиятельных людей, его принимали во всем мире, признавали лучшим, доверяли строить самые важные объекты.
И вдруг…
Олег – пешка. Ему не по зубам такое дело. Тут постарался более талантливый человек. Изощренный, опытный, хищный.
Домой я приехала с головной болью.
Приняла душ, выпила теплый чай с медом и легла в кровать. Ночью ко мне снова пришла Карина.
– Доченька, почему ты не спишь в своей кроватке? – спросила я ее, когда она залезла ко мне под одеяло.
Теплая ладошка легла на мой живот.
– Я боюсь, – прошептала она. – Там кто-то сидит.
– Где?
– Под кроватью. Я слышу, как он дышит.
– Это Бади. Он всегда спит рядом с тобой. Ты же знаешь, как он громко храпит.
Девочка успокоилась и закрыла глаза.
Мой ангел. Она пахнет теплым молоком с конфетами. Я обняла ее. Мягкие, пушистые волосы густыми прядями окутали нежное личико. Веснушки почти исчезли, остались только несколько пятнышек на носу.
Как же она похожа на своего отца. Такая же ранимая.
– А где мой папа? – спросила она сонным голосом. – Бабушка сказала, он уехал в Африку к доктору Айболиту.
– И что он там делает?
– Сражается со злым пиратом.
– Возможно.
– Ты не знала?
– Нет. Он мне не говорил.
– Он скоро приедет?
– Скоро, доченька. Скоро. На следующей неделе.
– Завтра?
– Да.
– И будет читать мне сказки?
– Конечно.
– Я хочу рассказать тебе один секрет, – придвинувшись ко мне ближе, прошептала Карина. Крошечный нос-пуговка уперся в мою щеку. – Только не говори бабушке. Аня влюбилась. По-настоящему. Я слышала, как она разговаривала с Маришей по телефону. Мам, а разве девочкам можно смотреть на дяденек?
– Аня взрослая. Я в ее возрасте уже дружила с мальчиками.
– Она говорила, что он подарил ей книжку. А Мариша засмеялась. А почему нельзя дарить книжки? Девочки любят только конфеты? Я когда встречу мальчика, надо мной тоже будут смеяться?
– Нет. Книга – самый лучший подарок.
– Я люблю шарики.
– Тоже неплохо. Мне твой папа на день рождения подарил шары.
– Много? Целую кучу?
– Немного, но все были разных цветов.
– Дядя Олег Ане тоже подарит шары?
– Аня любит…
Книги. Мужчина подарил моей дочери книгу, и она в него влюбилась.
Этого еще не хватало! Ане двенадцать. Возраст, когда девочек привлекают взрослые мужчины.
Карина снова закрыла глаза. И откуда она столько всего знает?
Утром я приехала на работу. Зашла в холл и направилась к лифту.
Прошла половину пути. Остановилась. Меня поразила тишина. Я огляделась по сторонам. Не слышны быстрые шаги по мраморному полу, бесконечные телефонные звонки, голоса людей. Охранник не улыбнулся из своей будки, клиенты не толпятся возле стойки администратора, не ждут своей очереди у лифта. Никто не кричит, не толкает локтями.
Здание словно заснуло. Вымерло.
Механизм запущен. Дело пошло. Компании больше не существует.
– Вера.
Папа вышел из кабинета охраны.
– Где все? – испуганно спросила я.
Страшно видеть, когда что-то погибает прямо на глазах.
– Половину сотрудников уволили, остальные прячутся по своим кабинетам. Правда, непривычное зрелище? Я до сих пор не могу осознать, что все кончено. Ты видела, столовую закрыли.
– Значит, Саша ничего не смог сделать?
– Тут уже ни чем не поможешь. Он слишком поздно взялся за дело.
– Олег здесь?
– Еще не пришел. Твой принц никогда не появляется раньше начальства.
– Мы еще работаем?
– Нас никто не выгонял. Вся служба охраны на месте.
– И как долго мы продержимся?
– Думаю до конца недели.
Мне нравилось работать в Соколе. Только здесь я ощутила полноту жизни. Встретила Машу, познакомилась с Олегом, с моими курочками. Саша сделал мне предложение. До сих пор помню сверкающее кольцо в коробочке и Данилин пакет с лифчиком.
Мы работали, смеялись, бегали в столовую, сплетничали в туалете. Хорошее было время.
И оно закончилось. Все прошло.
Мне стало жалко Александра Ивановича. Богатый человек и вдруг упал на дно. Саша старался вытянуть компанию, но не смог. Андрей уже нашел себе новую работу. Олег не пропадет. А что будет со стариками? Чье плечо их поддержит?
Я сама позвонила Виолетте Филипповной. Никогда этого не делала раньше.
Старушка бодрым, скрипучим голосом ответила:
– Верочка! Рада тебя слышать. Александр Иванович мне уже передал, что ты наконец-то занялась поиском платья. Хочешь, я дам тебе адрес хорошего магазина? Там и цены скромные и качество приличное.
– Я пока отложу покупку, – охладила я ее пыл. – Время много.
– Где же много? – расстроилась она. – Меньше месяца осталось. Ты странная девушка. Я до свадьбы покупала три платья. Сначала понравилось одно, потом я в него не влезла. Нашла второе, а позже увидела Гуччи и не смогла сдержаться. Саша заказывал мне его из-за границы. Можешь себе представить. В советское время я шла под венец в Гуччи.
– Я не хочу белое платье. Мы решили…
– Я слышала. Еще хуже! Вы меня убили своим решением. Неужели Олег не может оплатить собственную свадьбу? Давайте, мы поможем. Александр Иванович возьмет все расходы на себя.
Бабулька все еще живет прошлым.
– Спасибо. Мы справимся.
– Как хотите. – Она потеряла ко мне интерес. Олег не ее сын.– А у меня сегодня праздник.
– Какой?
– В этот день несколько лет назад Алику сделали операцию на сердце. И теперь я его каждый год отмечаю, как второе день рождения. Мой мальчик остался жив, благодаря опытным врачам. Я никогда этого не забуду.
Лицемерит или говорит правду? Уж слишком сладко она поет о своей любви к внуку.
– Обидно, Вера, что дети не ценят нашу заботу. – Снова продолжила она. – Вкладываешь в них душу, а они все равно видят только то, что хотят видеть. Когда-нибудь и ты столкнешься с подобной ситуацией.
– Я ни разу не ударила своих дочерей.
– И правильно. Детей бить нельзя. Я воспитывала сыновей, как мужчин.
– Только Саши доставалось, – жестко отрезала я. Нечего изображать из себя святую.
– Это моя ошибка. Ты видела. Мне очень стыдно за свою несдержанность. Ни разу в жизни я не поднимала руку на детей. Но Алик перегнул палку, я рассердилась и дала ему пощечину.
– У него часто были синяки.
Пусть теперь найдет оправдание.
– Ты многого не знаешь. Нельзя верить глазам.
– А кому верить?
Виолетта Филипповна закрыла рот и больше ни слова не сказала про внука.
Старя ведьма.
Она снова вспомнила о платье. Мы еще немного поговорили, а потом распрощались как подруги. Чмок-чмок. До встречи, дорогая. Было приятно с тобой поговорить. Передай привет девочкам. Скоро увидимся. И все такое.
Иногда мне нравится старуха. Если бы я не знала ее с другой стороны, мы могли бы действительно стать подругами. Она хорошо относится к Олегу и Маше много помогала с обустройством квартиры. В глубине души я все еще восхищаюсь Александром Ивановичем, а Виолетта Филипповна его жена. И мне они оба приятны. Как посторонние люди, как родственники Олега, но не как родственники Саши.
Вот еще один довод.
И их уже много. Я сама себя убеждаю, что мы с Олегом не пара.
Лифт поднялся на восьмой этаж. Я вышла. Посмотрела налево, посмотрела направо.
И здесь пусто. Камеры под потолком замерли в одном положении. За кем следить, кого прослушивать?
Мои шаги подхватило эхо и понесло по длинным, пустым коридорам. Вдалеке показалась темная фигура. Хоть одна живая душа! Значит, еще кто-то работает, кроме меня и папы.
Я зашла в кабинет. Нельзя расслабляться. У меня еще не все материалы готовы к переводу. Включила компьютер, открыла жалюзи на окне, разложила документы на столе.
Ближе к обеду ко мне заглянул Олег.
Привычная складка между бровями. Строгий костюм. Щетина на подбородке.
Он не поцеловал меня, не обнял. Сразу сел на стул и задал вопрос.
– Ты подумала?
– О чем?
– Вера, не тупи! – рявкнул он. – Мы только вчера говорили об этом. Ты обещала, подумать.
– Я работаю. Разве не видно? – Меня возмутил его тон. – Смотри сколько документов. Я не успею закончить за неделю. А Богров ждет к пятнице.
– Черт с ним! Мы скоро свалим из этого дерьма! А ты думаешь о работе! Вера, – он привстал со стула, нагнулся и обхватил мои руки своими влажными ладонями, – мне предложили работу в Европе. Я знаю, ты не хочешь уезжать за границу. Но мы должны попробовать. Ничего страшного в этом нет. Мы еще молодые.
– Олег.
Как ему сказать? Как объяснить?
Слишком много несовпадений. Семья. Работа. Его взгляды на жизнь. И моя ненормальная любовь к родине.
– Я никогда не уеду из России.
– Снова капризы?
– Думай, как хочешь. Но, мои дети буду воспитываться в этой стране, жить рядом с семьей, а не за тысячи километров от родных людей. Это мое четкое убеждение.
– Хорошо. – Олег смягчился, рассеяно взглянул на дверь. Кого-то ждет. – Поговорим как взрослые люди. Если ты не слышишь, то я буду разжёвывать тебе каждое слово, складывать в рот маленькими кусками.
– Может, не стоит?
– А как по-другому? Тебе запудрили мозги, а я пытаюсь вытянуть тебя из…
– Да, помню. Из дерьма. Эта работа, страна, моя семья – все дерьмо! Чего ты так боишься, Олег? От кого бежишь?
– Дьявол! – снова взорвался он и выпустил мои руки. – Я боюсь только за тебя!
– Не надо. Я уже взрослая девочка, и сама умею за себя постоять.
– Но не сейчас, Вера. Не сейчас! Ты не знаешь, с кем связалась. А я узнал…
Последние слова он сказал шепотом. С загадочным видом, как будто это страшная тайна.
И эта тайна, так и пытается слететь с его языка.
В кабинет заглянул охранник.
– Олег Николаевич, вы не могли бы пройти в конференц-зал? Там пришел представитель «ПроАльянса», спрашивают вас.
– Почему мне не сообщили? – сердито спросил Олег. – Такие встречи всегда заранее оговариваются.
– Юля не могла вам дозвониться.
Олег вынул из кармана пиджака телефон. Потыкал пальцем по экрану. Не работает.
– Он один?
– Да. Козлов Павел Демидович.
Этот охранник мне всегда казался высоким, крепким, но рядом с Олегом он выглядит пухлым колобком с ножками.
– Пусть подождет две минуты.
Мужчина вышел за дверь. Олег с грохотом отодвинул стул назад и встал.
– Поставь, пожалуйста, мой телефон на зарядку.
Он протянул мне свой дорогущий мобильник. Стоимость такой игрушки равна трем моим месячным зарплатам.
Я нашла в сумке зарядник и воткнула его в розетку. Олег ушел, прихватив с моего стола синюю ручку и блокнот для записей. Сокол на грани разорения, а мы все равно работаем и еще встречаемся с непонятно откуда взявшимися клиентами.
Буквально через пять минут экран моргнул. Телефон ожил и выдал красивую картинку. Я нажала на кнопку, ввела пароль и вошла в святилище Егорова. Мне необходима информация. Если Олег не виноват, то ему нечего скрывать.
Подло. Залезла в личное пространство человека. Шныряю по папкам, как по полкам в шкафу, в поисках грязного белья и компромата. Тут следы от помады, там пахнет женскими духами.
Электронная почта, переписка в мессенджерах, папка с сообщениями. Рабочая документация вперемешку с рекламными файлами. Две секунды и я нашла то, чего больше всего не хотела найти. Банковские выписки. Не так давно, неделю назад, на счет Олега поступили деньги в размере ста тысяч евро. Не миллион, как говорил Саша, а всего лишь сто тысяч. Сумма не космическая, если брать масштабы Сокола.
И все! Ни строчки от канадских друзей, никаких зашифрованных посланий. Ничего! Пусто. Как будто ему подарили деньги на день рождения. Просто так.
Вот бы сейчас заглянуть в его блокнот. Он не менял его уже больше двух лет. Темная обложка и карандаш, воткнутый между страниц. Олег часто оставляет его в спальной на тумбочке, а я так и ни разу не взяла его в руки. Воспитание не позволяет, совать нос в личное пространство любимого человека.
Что он записывает? Даты, адреса или делает пометки, чтобы не забыть о каком-то важном событии? Вряд ли он ведет дневник. Слишком мало исписано страниц. За то часто перечитывает.
Я отключила телефон. В моем облаке гораздо больше информации, чем в этом бесполезном аппарате. Олег им редко пользуется, никому не пишет, ни с кем не обменивается сообщениями. И чему я удивляюсь? Мы редко с ним созваниваемся, а если и разговариваем, то не больше пяти минут. Донес информацию и сразу отключился. Это не Саша. Тот любит часами сидеть с телефоном в руке, пишет все, что видит перед глазами и что приходит на ум. Из Казахстана я получила от него больше двадцати писем: коротких и длинных; иногда он рассказывал столько всего, что у меня не хватало терпения дочитывать сообщение до конца.
В памяти моего телефона сохранились старые папки с фотографиями из Франции. Канны, пляж, безумные ночи в моем номере. Монако. Рай.
Давно я их не смотрела.
Голубое небо. Золотой песок. Даже находясь за тысячи километров от Средиземного моря, я почувствовала запах безумной страсти. Тогда все пахло одинаково, имело цвет Сашин глаз. Сводило с ума.
Мы много сделали снимков в Монако. В основном он фотографировал меня, но я успела поймать несколько интересных кадров. Шесть лет назад у нас не было таких навороченных телефонов, как сейчас. Камеры были паршивые, памяти на диске не хватало. Снимки получались размытые, некачественные.
Я просмотрела несколько фотографий, и в памяти воскресли звуки. Его голос, шелест прибоя, смех Ани, крики детей.
На одном из снимков мы с Сашей целуемся. Непривычно видеть себя со стороны в такой откровенный момент. Его рука нежно сжимает мою грудь. Нескромно… Губы плотно прижаты к моим губам. Глаза закрыты. Я помню этот поцелуй, помню вкус, помню его тихие стоны.
Потом мы гуляли по узким улочкам Монте-Карло, любовались золотыми рыбками в пруду, смотрели на яхты, мирно покачивающиеся у причала. Я сфотографировала Сашу очень близко, так, что видна каждая ресничка, каждая веснушка. Он улыбается. Белые зубы, красивые брови, густая челка, прикрывающая один глаз. Я много раз рассматривала этот снимок, но сегодня он показался мне особенно интересным. Второй глаз. Он смотрит прямо в объектив. Черный зрачок, ярко-синий ободок. Что-то белое… Я увеличила фотографию. Мое отражение. Расплывчатое. Видны только очертания головы и плеч, а вокруг прозрачное небо. За моей спиной еле заметная тень, очень похожая на два огромных белых крыла.
– Что ты там смотришь?
Олег громыхнул дверью. Телефон выскользнул из моих рук и упал на стол.
– Ты меня напугал! – крикнула я.
– Прости. Я как обычно зашел.
Приложив ладонь ко лбу, я попыталась успокоить пульс в висках. Олег взял свой телефон и заглянул через мое плечо. Фотография Саши медленно исчезла с экрана.
– Он тебе звонил? – с обидой в голосе спросил он.
– Нет, – отрезала я. – Не звонил.
– Тогда откуда здесь его рожа?
– Олег, – устало проговорила я, но он остановил меня, подняв руку.
– Мы оба перенервничали. Работа, свадьба, все эти нелепые обвинения. Я понимаю, как тебе тяжело.
Еще одно чудо! Олег вдруг стал понимать меня.
– Мы должны отменить свадьбу.
– Я тоже так считаю. Сейчас не время утраивать праздник.
«Ура!», – чуть не крикнула я. Свадьбы не будет!
Заметив мою улыбку, Олег нахмурил брови.
– Вера, мы должны уехать из России. Я помню, что ты сказала. Но у меня нет выбора. Мне не дадут работу в Питере, зная, что я был начальном договорного отела в Соколе. Слишком дурная слава преследует нашу компанию. Многие поговаривают о грязных махинациях. Солидные люди не буду связываться со мной.
– Сокол никогда не играл в незаконные игры.
– Это было раньше. Сейчас много организаций пострадало из-за нашего краха. Подрядчики, проработавшие много лет на стройке, схватились за головы. Им больше никто не доверит крупные объекты.
– А ты здесь при чем?
– Я сам лично проверял договор с канадцами.
– И что?
– Там было все чисто. Я консультировался со знающими людьми. Большой контракт, огромные деньги, солидные клиенты. Отец давно хотел с ними работать.
– Кому выгодно разорить Сокол и подставить тебя? Ты кого-то подозреваешь? Твой отец знает предателя?
– Эти люди хорошо обучены. Скорее всего, Фрэнк, директор компании, решил подмять под себя Сокол.
– Ты его лично знаешь?
– Видел несколько раз.
– Почему он решил свалить вину именно на тебя, а не на Сашу?
– Саша в то время прятался от деда. Забыла?
– Но такие деньги!
Его голова, так же как и моя, не может переработать столь сложную информацию. Нерешаемая задача.
– Иди домой, отдохни. Здесь уже нечего делать.
Я взглянула на часы. Нет смысла сидеть в офисе допоздна, последние сотрудники ушли еще до обеда.
Олег подошел ко мне со стороны, отодвинул стул от стола и развернул меня к себе.
– Ты давно у меня не была. Уже больше двух недель. Не хочешь, заняться чем-нибудь приятным?
К горлу подступила тошнота. Я даже представить себе не могу, что окажусь в постели Олега. За две недели… А может, это случилось гораздо раньше. Три или четыре месяца назад. А возможно и шесть лет назад. Я ощутила огромную тягу к другому человеку, к мужчине, которого люблю больше всего на свете. Только его нежные руки могут прикасаться к моему телу.
Мое молчание и сжатые кулаки, взволновали Олега. Он ожидал другой реакции.
Поздно ночью ко мне снова пришла Карина. У меня сложилось впечатление, что моя дочь больше никогда не будет спать в своей кровати.
Кулачки под щекой, глазки наивно блестят из-под черных ресниц.
– Мамочка, – завела она разговор, – а мы всегда с Аней будем жить вместе?
– Конечно, – завернув ее в теплое одеяло, ответила я. – К чему такой вопрос? Вы сестры и будете жить вместе пока маленькие.
– Но у Ани папа – Юра, а у меня – Саша. Если папа меня заберет, то Аня тоже поедет с нами или останется со своим папой? Она же не знает бабушку Аллу.
– Бабушка Алла – это та тетенька, к которой вы ездили с папой?
– Ну да. У нее еще дедушка есть. Феликс.
Кто эти странные люди для Саши? Почему он возит дочь к ним, а не к своим старикам? Что для него значит Алла? Он прятался в ее доме полтора года, а теперь каждый выходной мотается в маленький городок с незапоминающимся названием.
Как много я не знаю о нем.
Олег не позвонил мне перед сном. Обиделся. Ушел из кабинета и не попрощался. Я тоже не стала навязываться.
Утром рано я вывела Бади на прогулку. Настроение ужасное, голова болит, снова тошнит, тело ноет от недосыпа. Ноги увязли в жидкой каше, руки замерзли.
Из-за угла выехала черная машина. Я привыкла к неожиданным появлениям моего жениха. Сначала он говорит, что не хочет разговаривать, а уже через час едет на край света, чтобы увидеть меня.
Олег вышел из машины. Руки спрятал в карманы, вид хмурый, губы напряжены.
Я отпустила собаку.
– Ты рано, – пробубнил Олег в шарф.
– Бади просился. Вчера что-то съел из мусорного ведра.
Он протянул мне белую визитку.
– Позвони этому человеку. Он многое тебе расскажет про Сашу. Мне ты не веришь. Может, он тебя убедит?
– Кто это?
– Его психолог. А если сказать откровенно, то его психиатр. Саша больной человек.
– Олег, не надо.
Не думала, что он опустится до такого. Саша пытается ему помочь, а он ищет его изъяны.
– Прошу тебя, девочка, ты совершаешь ошибку. Позвони, а потом принимай решение.
Я заглянула ему в глаза. Они никогда не врут. Не умеют.
Олег поднял голову, убрал шарф с подбородка.
– И что я узнаю? – теперь уже я испугалась. – Что я должна спросить?
– Спроси про Соколова. Он сам все расскажет.
– А как же врачебная тайна?
– Я объяснил ему ситуацию, и он понял.
Дрожащими пальцами, я взяла белый клочок бумаги. Слезы подступили к глазам. Олег сделал шаг вперед и обхватил меня рукой за плечи, я прижалась к его большой груди.
Сейчас бы уснуть и проснуться через десять лет. Тот, кто действительно любит меня – останется, другой – исчезнет, как только мои глаза закроются.
Целый день я смотрела на визитку. Воткнула ее в клавиатуру. Ходила по кабинету, думала, но так и не позвонила. Отработала, а вечером пошла к метро. Олег не стал меня торопить, ни разу не позвонил, не пригласил на обед.
Толпа людей в черных пуховиках заполнила широкий проспект. Единственное яркое пятно сверкнуло зеленым глазом, и пешеходы двинулись через дорогу. Серость, холод. Кругом незнакомые лица. Каменные здания обступили со всех сторон.
Зачем мне звонить какому-то психологу? Нелепая ситуация. Что спросить? «Вы не расскажите мне о Саше Соколове? А то мне не разрешают с ним встречаться, говорят, что у него с головой не в порядке». Нормальный врач пошлет меня далеко-далеко, да еще рецепт выпишет, чтобы больше не маялась дурью и не звонила по пустякам.
Спустившись в метро, я расстегнула пальто. Теплый воздух обдал лицо. В подземке еще более шумно, чем на улице. Толкотня, суматоха. Подошел поезд. Я сразу нашла свободное местечко в конце вагона и села. Мужчина напротив, спустив шапку на глаза, вытянул длинные ноги в грязных кроссовках. Бабуля с необъятным задом еле протиснулась между мной и молодым парнем. Сверху над головой повис студент с потрепанной книжкой в руке.
У всех людей своя жизнь, у каждого своя история.
От духоты и неприятных запахов подступила тошнота. Я дождалась следующей станции, отодвинула бабулю в сторону и вышла из вагона. Пройду остановку пешком.
Парк Победы самое лучшее место для размышления. Извилистые дорожки, озера, укутанные густыми кустарниками, могучие дубы, изогнутые мостики. Я дошла до детской площадке и остановилась около невысокого заборчика. Двое мальчиков залезли на горку, девочка в розовой шапке с мячом в руке побежала к турнику. В сторонке под облысевшим кленом встали родители, прячась от ветра.
Погода выдалась теплой, но сырой воздух холодит кожу. Я плотнее укуталась в пальто.
– Баб, а баб, – послышался с боку неприятный, гнусавый голос, – можно я еще погуляю?
Девочка в розовой шапке потянула женщину за рукав пуховика.
– Не реви, Диана. Уже поздно, пора домой.
Я повернула голову. Женщина странно взглянула на меня. Девочка снова заныла:
– Ну, пожалуйста. Всего чуть-чуть. Я больше не буду писать в кровать.
Некрасивый ребенок. Опухшее лицо, щеки подушками висят над дряблым подбородком, глаза прозрачные.
– Иди, – тихо сказала женщина и отпустила руку ребенка.
Девочка рванула в сторону. Неважно куда, лишь бы сбежать от опеки сердобольной бабушки.
Женщина, как будто застеснявшись, зашла за ствол старого дуба, еще раз взглянул на меня. Блондинка, примерно лет пятидесяти, хорошая фигура, невысокого роста. Я ее точно не знаю, а она мною заинтересовалась.
