Светлана Раимовна Ляндина
Сокол
Глава первая.
– Ш-ш.
Шуршат, пугают. Взлетели к потолку и смотрят на меня сверху.
Я оглянулся. Пусто. Но все равно слышу их шепот. Сделал вид, что отвлекся, и вдруг за спиной что-то упало. Раздался хлопок… и снова тишина.
Затаились, следят, прикрывают.
Защищают…
В столь ранний час в холле обычно бывает спокойно: гости спят в своих шикарных номерах; лифты молчат; администратор раскладывает на стойке приглашения для постояльцев и одновременно поглядывает одним глазом на монитор, спрятанный за пузатой фарфоровой вазой с цветами; дворецкий протирает белой тряпочкой блестящую ручку на стеклянной двери, по привычке улыбается и тихо проговаривает себе под нос приветствия на разных языках; горничные, скользя мягкими тапочками по мраморному полу, словно тени появляются из ниоткуда; носильщики тянут тяжелые телеги, набитыми доверху кожаными чемоданами.
Отель постепенно просыпается.
Она зашла ровно в десять часов. Он сразу ее заметил.
***
Для кого-то жизнь понятная, а для меня она до сих пор загадка. Совсем не такая, как себе рисовала в детстве, или как рассказывают в книжках, или снимают в кино.
Все женщины мечтают о принце. Не о мальчике с короной на голове, а именно о настоящем, взрослом мужчине.
Я такого ищу всю жизнь. Хотя замужем уже десять лет, есть дочь, а так же ипотека на квартиру и кредит за машину.
– У тебя только один ребенок? – спросил Игорь, взглянув на меня сквозь прозрачный напиток в стакане.
– Пока одна.
– А у меня двое. Мальчик и девочка. Сын заканчивает школу, дочка учится в шестом классе.
Ему около сорока. На вид не скажешь, но выдает взгляд. Слишком замученный, как у всех мужчин, живущих в России.
– Я рано вышла замуж, в восемнадцать лет.
– Правда? И сколько уже вместе?
– Много. Слишком много.
– А дочка еще маленькая.
– Ей пять.
– Кем ты работаешь, Вера?
– Я учитель.
Игорь еще больше удивился.
– Никогда бы не подумал. Какой предмет?
– Я преподаю в школе французский язык.
– Тогда понятно, почему ты так легко общаешься с местными. Я успел выучить только несколько фраз перед самым отъездом, а сейчас все забыл. В школе учил немецкий, а французский дается с трудом. Хорошо, что на конференции работают переводчики.
Игорь – гинеколог. Он приехал во Францию по работе всего на четыре дня.
Ближе к одиннадцати часам солнце прогрело песок на пляже. Пластиковые шезлонги заполнили прибрежную полосу. Появились мамаши с детьми. Старички в огромных панамах вылезли из своих отелей. Недалеко от нас компания молодых людей заняли спортивную площадку.
– Аня! – крикнула я дочери. – Отойди от воды.
Девочка недовольно скривила губы.
– Ну, чего! Я не лезу в воду.
Я не стала с ней спорить, только махнула головой в сторону. Она отошла на пару метров от воды и снова уселась на горячий песок. Огромная синяя панама прикрыла ее обгоревший нос.
– Она похожа на тебя, – заметил Игорь. – А мои дети копия мама и теща. Ни один не пошел в меня.
Не такого принца я искала. Думала, приеду во Францию и обязательно встречу романтичного иностранца приятной внешности, веселого, общительного. А тут сидит сорокалетний мужчина с блестящей лысиной на затылке, небольшим дряблым животиком, в плавках ядовито синего цвета.
– Как ты оказалась на таком дорогом курорте? – спросил он.
Увидел мой скромный наряд и сразу же догадался, что я не просто так попала в Канны, да еще в самый престижный отель на побережье.
– Выиграла в лотерею.
– Не может быть! – Он даже привстал от удивления. – Такое бывает? Никогда не встречал людей, выигравших в лотерею. Как это произошло? Расскажи!
– Ничего особенного, – пожала плечами я. – Купила лотерейный билет в магазине на кассе, а через неделю узнала, что выиграла поездку во Францию. Муж не смог поехать со мной.
Неправда. Я даже не предлагала Юре поехать в Канны. Зачем мне нужен муж во Франции? Впервые выпала такая удача, и я сразу же воспользовалась свободой. Двадцать один день. Одна! В другой стране, в шикарном отеле. Только Анютку пришлось взять с собой. Муж как узнал про поездку, так сразу же поставил перед фактом – или с ребенком или никак. «Дочь тебе не помешает» – сказал он.
Трудно найти принца, когда с тобой за руку идет маленькая девочка. Но шанс все же есть.
– Я думал у тебя муж богатый, – с надеждой в глазах, сказал Игорь.
– Муж не может купить путевку в санаторий, не то, что во Францию.
– Так вы живете в Питере?
– Да.
– А я в Новгороде. Совсем рядом.
Действительно. Недалеко.
– Как же твоя жена? – прямо спросила я.
– А! – махнул он рукой. – Жена все время на даче. Мы почти не видим друг друга. Двадцать лет вместе. Притерлись, чувства давно остыли. Хорошо, есть дети, а то бы давно разбежались.
– А мы с мужем никогда не любили…
Зачем я это сказала? Любили когда-то. Очень давно, по молодости.
Я думала, все так выходят замуж. Сидели за одной партой, наши мамы работали на одном комбинате. Вместе росли, вместе гуляли во дворе. После выпускного переспали, посидели, поговорили и решили, что пора расписаться.
– Мне не нужен любовник, – прямо сказала я.
Игорь приподнял бейсболку.
– Мне тоже. Я не в том возрасте, когда бегают по отелям и прячутся от жены. Мне нужна подруга, так чтобы на всю жизнь.
Странный. Видимся второй раз, а он говорит о жизни.
– Снова эти богатенькие мальчишки гоняют мяч. – Недовольно сморщив лоб, Игорь взглянул в сторону спортивной площадки. – Мажоры, маменькины сынки. Золотая молодежь.
– Почему ты так говоришь?
– Они все из богатых семей. Смотри, – он показал пальцем на одного парня, – вон тот. В белых трусах. Это сын одного известного человека. Его фамилия тебе ничего не скажет, но его хорошо знают в определенных кругах. Человек, заработавший первый миллион, в двадцать лет. Теперь он – магнат, а его отпрыск отдыхает в Каннах и бегает по золотому песочку.
Я пригляделась. Мальчишки. Восемнадцать – двадцать лет. Все хорошенькие, спортивные. В шортах и босиком.
– Странные тут парни, – снова заговорил Игорь.
– Почему? Что в них странного?
– Ты заметила, в Европе никто не носит плавки. Только шорты. Причем длинные, до колен.
– Заметила. В плавках ходят только русские.
– Вот именно. Так они еще надевают их на трусы.
– И что?
– Как можно в такую жару носить трусы и плавки? Смотри. У них у всех из-под шорт выглядывают резинки от трусов. Странные.
У всех ребят видны трусы. Они потеют, но все равно бегают в шортах, в них же плавают и загорают.
– А вон тот, – он показал пальцем еще на одного парня, – приехал со старухой. А он еще совсем ребенок.
Юноша. Брюнет. В ярко-красных шортах. Вокруг него постоянно вьются девушки, парни уважительно похлопывают по плечу и прислушиваются к каждому его слову. Ничего особенного. Не самый красивый, не самый высокий. Худощавый, плечи широкие. Редко улыбается, но играет в мяч профессионально.
– Кто он?
– Я его не знаю. Но мне кажется, он русский.
– Они все говорят на французском. Причем очень хорошо.
– Может и так. Но, он не похож на француза.
Типичный француз. Губки – трубочкой, постоянно поправляет рукой волосы. Шорты аппетитно обтягивают упругую попку. Грудь совершенно гладкая без единого волоска.
– Они каждый день здесь играют. Развлекаются.
Игорь человек не молодой. К тому же воспитанный в советской школе, в советское время, советскими педагогами. Он не привык бездельничать и зарабатывает деньги трудом, а не своим телом.
Пока мы рассматривали «золотую» французскую молодежь, Аня успела выкопать в песке огромную яму. Ей помог еще один мальчик.
– Мама, смотри! – крикнула она мне. – Здорово? Здесь можно сидеть!
Не успела я ответить, как мяч прилетел прямо в яму к моей дочери.
– Ой!
Девочка взяла мяч. С площадки послышались взволнованные голоса, смех девиц. Игроки сбились в одну кучку. Аня удивленно взглянула на меня. Парень в красных шортах побежал ей навстречу.
– Привет, – сказал он на чисто французском языке.
– Привет, – ответила девочка.
Она хорошо знает этот язык с самого рождения.
Парень протянул руку, и Аня отдала ему мяч.
– Как тебя зовут? – Он присел на корточки.
– Анна. – Засмущалась она.
– Ты русская?
– Да.
– А меня зовут Александр.
Он разговаривает с ней, а смотрит куда-то в сторону. Мимо меня. Далеко, там, где отель возвышается над пляжем.
– Что он хочет от твоей дочери? – встрепенулся Игорь. Снял кепку с головы и даже привстал.
– Не знаю.
Мне слышно каждое их слово, но я не вижу глаза парня, он прикрывает их рукой от солнца.
– Ладно, я пойду. – Юноша встал. – Спасибо, Анна.
– Пока.
Девочка помахала ему рукой.
Красные шорты соблазнительно двинулись в сторону площадки. Девушки в откровенных купальниках сразу повисли у него на шее.
– Александр! Почему так долго? – крикнул парень, у которого богатый отец.
Они снова начали играть, а мы снова легли на шезлонги.
Вечером Игорь повел нас в кафе. Стемнело, но воздух все еще горячий и влажный.
– Так ты дашь мне свой номер телефона? – спросил он, когда нам принесли красное вино.
– Дам.
Пока мы ворковали и договаривались о встрече, Анютка познакомилась с девочкой и уже через несколько минут оказалась за соседним столиком.
– Аня, – одернула я дочку, – иди сюда. Не мешай людям.
– Что вы! – воскликнула старая француженка. – Она нам не мешает. Софи скучно. Пусть они немного посидят вместе.
Я не стала возражать. Нам с Игорем нужно побыть наедине.
– Завтра уезжаю домой, – печально сообщил он. – А ты вернешься в Россию…
– Только через восемнадцать дней.
– Отлично. Тогда я тебе позвоню в начале августа.
– Хорошо. Только звони днем, а то вечером муж дома.
– Без проблем. Скину маячок, а ты сама решишь, когда нам удобно поговорить.
Тактичный. Это хорошо. Пусть старый, но может, он не такой пустой, как мой муж.
Мы поужинали, а потом целый час бродили по узким улочкам города. Игорь проводил нас до отеля.
– Шикарный, – поднял голову он. – У меня отель гораздо скромнее. А внутри тоже красиво?
Ему хочется подняться в наш номер. Но я не одна.
– Мы живем на десятом этаже, – похвасталась Аня. – Там огромная кровать и крутой душ с массажем. А еще у нас есть балкон с видом на город.
– Вам повезло.
Скромно улыбнулся он.
– Ну, что же… – Я протянула ему руку. – До встречи.
Игорь жалобно взглянул на меня и тихо сказал:
– Увидимся.
Только мы зашли в номер, как зазвонил телефон. Здесь есть вайфай, и можно связаться с домом.
Аня тут же схватила телефон с тумбочки.
– Папочка, привет! – крикнула она.
– Привет, моя куколка!
– Мы только что пришли, – сообщила дочка. – У нас уже темно. А у вас?
– У нас белые ночи. Ты забыла?
– Уже забыла.
Всего три дня во Франции, а она полностью забыла все, что творится на Родине.
– Где вы были?
– Сначала ходили на пляж, потом пообедали и пошли…
Я закрылась в ванной комнате. Пусть разговаривают. Даже если Аня проболтается про Игоря, Юра все равно ничего не скажет. Мы давно живем, как соседи. Только иногда занимаемся сексом, один раз в месяц, и вместе ужинаем. Остальное все, как у обычных людей. Наши родители дружат, мы вместе проводим все праздники, ездим на дачу, воспитываем ребенка. У меня есть брат. Он тоже женат, и у него два сына, а его жена – моя лучшая подруга.
– Мама! – позвала меня дочка. – Папа хочет с тобой поговорить!
– Потом! – Я включила воду в душе. – Перезвоню ему позже.
Девочка скрылась за дверью.
Около одиннадцати часов я вышла на балкон. Аня сладко спит в кровати. На небе светит луна, да такая яркая, что можно рассмотреть весь город. Издалека доносится шум прибоя.
Я достала из чехла бинокль.
Как же здесь красиво! Вот бы прогуляться по извилистым улочкам, заглянуть в каждый уголок, насладиться местными блюдами, послушать музыку. Интересно узнать, как отдыхают другие люди, чем занимаются в это время суток, что пьют, что едят, о чем разговаривают.
Наш отель очень большой. Он имеет изогнутую форму, в виде полумесяца, вторая часть здания видна с моего балкона. Вчера я наблюдала за одной молодой парой. Они пили вино на террасе, а потом танцевали. Сейчас на этом же месте играют дети. Уже поздно, но они все еще не ложатся спать.
Романтика. В воздухе витает особый запах: незнакомый, чужой. Хочется смеяться и одновременно плакать, наслаждаться жизнью, и в то же время умереть от счастья. Франция – страна контрастов, фабрика чувств, флакон с самыми дорогими наслаждениями.
Я повернула бинокль в ту сторону, где живут богатые постояльцы. Номера-люкс, с ненормальными ценами за одни сутки. В них останавливаются знаменитости, бизнесмены, спортсмены, и все те, кто зарабатывает миллионы.
На одном из балконов, на два этажа выше, я увидала женщину. Она разговаривает с тем самым парнем в красных шортах, что утром знакомился с Анюткой. Я настроила бинокль, изображение стало более четким.
Женщина не молодая, около семидесяти лет. Ухоженная, стройная. Парень переоделся в светлые брюки и белую спортивную майку. Оба разговаривают на повышенных тонах. Ссорятся. Она строго смотрит на него, у него пылают щеки. Они далеко, но ощущение, что я стою рядом и чувствую напряжение всем телом. Как будто ругают меня, а не его.
Вдруг он отступил на шаг назад, она схватилась одной рукой за его майку, а другой рукой размахнулась и влепила пощечину. У меня чуть сердце не остановилось, когда я заметила кровь у него на лице. Он нашел какую-то салфетку или тряпку, и приложил ее к носу.
Я убрала бинокль в карман халата. Заболела голова.
Проработав пять лет в школе, я многое видела. И как родители бьют детей, и как дети бьют своих одноклассников, а иногда избивают учителей. Насилие в семье – особая тема. Но, что думать в данной ситуации? Молодой парень и старая женщина. Кто они друг другу? Ему около восемнадцати, не ребенок, но еще не совсем взрослый человек.
Я снова взглянула на их балкон. Парень все так же держит тряпку в руке, бабуля, сменив гнев на милость, нежно гладит рукой его по плечу и что-то говорит.
Ну, что ж… Помирились. Возможно, в их семье принято, такое общение. Или он сам этого хотел, раз позволил ей, распускать руки.
Я поздно уснула. Забыла позвонить мужу, легла в кровать и только в два часа ночи отправила ему сообщение: «У нас все хорошо. Созвонимся в конце неделе. Передай привет родителям».
Рано утром мне позвонил Игорь и сообщил, что уже в аэропорту.
За окном пошел теплый дождик. Пять минут помочил асфальт на дороге, а потом исчез, как будто и не было. Оставил свежий запах в воздухе.
Ближе к десяти часам мы снова заняли свое место на пляже. Аня нашла знакомого мальчика и тут же потянула его к воде, копать новую яму. Вокруг меня, на соседних шезлонгах, устроились молодые парочки. На спортивной площадке рабочие разровняли песок и убрали мусор. После дождя вода в море потемнела, к берегу прибились темно-зеленые водоросли. По небу поплыли серые облака.
– Эти русские такие гадкие.
Послышался женский голос у меня за спиной.
– Почему? – спросил мужчина. – Ты сама из Киева.
– Я уже десять лет живу в Италии и про родину не вспоминаю.
Глупость! Даже неприятно слушать. Я надела наушники и включила музыку. Такие разговоры раздражают. Я – патриот своей страны. Да, люблю съездить за границу, но всегда радуюсь, когда возвращаюсь домой.
Вскоре на площадке появилась молодежь. Парни и девушки, в шортах и откровенных купальниках. Веселые, шумные. Я оглянулась и увидела Александра. Сегодня на его прекрасном молодом теле красуются белые шорты. На лице нет ни намека на вчерашнюю драку.
В сумочке зазвонил телефон. Оказывается, на пляже тоже есть интернет.
– Почему ты мне вчера не перезвонила? – спросил Юра. – Я ждал. А когда прочитал твое сообщение, ты уже отключила телефон.
– Прости. У меня заболела голова.
– Что-то случилось?
– Здесь все то же самое, что и у нас. Те же люди, те же проблемы. – Я вздохнула, а потом решила сказать правду. Юра не самый лучший друг, но мне нужно кому-то выговориться. – Одна женщина ударила мальчика у меня на глазах.
– О, боже. Как ты?
– Нормально. Я думала, в цивилизованной стране такие вещи не происходят.
– Везде есть насилие. К сожалению, мы часто с ним сталкиваемся.
– Да уж.
– Ты бегаешь по утрам?
– Нет. А когда? С кем я оставлю Аню?
– Бегай с ней. Ей тоже полезно.
– Она долго не сможет бегать. Сразу начнет ныть, дергать меня в разные стороны. А я люблю…
– Да-да. Ты любишь бегать одна. Наушники в уши, и вперед.
– Это здорово.
– Согласен.
– А как твои дети?
Когда-то Юра профессионально занимался плаваньем, добился много, а теперь тренирует детей.
– Завтра едем в лагерь.
– Снова на все лето?
– Как получится. Пока не знаю. Надеюсь, в августе смотаюсь с Анюткой в деревню к родителям. Хотя бы на пару недель.
– Это было бы хорошо.
Мы поговорили еще пять минут, а потом связь пропала. Аня с мальчиком построили огромную башню из песка.
– Пойдем на площадку? – предложил мальчик. – Посмотрим, как играют в волейбол.
Аня тут же подбежала ко мне.
– Мам, можно мы с Филиппом сходим туда?
Пальчик указал на спортивную площадку.
– Только не мешайте никому.
– Ладно, – пообещала дочка. – Мы будем сидеть в сторонке.
Я встала с шезлонга, чтобы видеть детей. Они подбежали к лавочке, где уже расположились несколько девушек, наблюдающих за игрой.
Все-таки хорошо, когда ребенок самостоятельный. Аня легко находит себе друзей, никогда не жалуется, не капризничает, всегда улыбается. Не вертится у меня под ногами, ничего не выпрашивает в магазинах, не устраивает истерики из-за пустяковой царапины на коленке. Беспроблемная девочка. Мне дает время на отдых, и сама получает удовольствие.
Воспользовавшись свободной минуткой, я снова залезла в телефон. Из всех моих знакомых только у меня подключен интернет. Вот здорово! Сидишь на пляже во Франции и наблюдаешь за жизнью на родине. Девчонки умрут от зависти, если я выложу фотографию в ВКонтакте.
Через пять минут я подняла голову. Парни все так же гоняют мяч по полю. Аня с Филиппом, открыв рот, слушают сплетни девиц. Видны только их большие панамки. За деревом встал Александр со свистком в руке. Сегодня он – судья.
Я решила искупаться в мутной воде, смыть с тела песок и запах пота. После утреннего дождя вода стала еще теплее. Песок превратился в раскаленную лаву, обжигающую пятки.
Только я отошла от шезлонга, как Аня побежала ко мне.
– Мам, ты куда? купаться? Я с тобой!
В этот момент парень с силой ударил рукой по мячу, и тот полетел прямо в голову моей дочери. Бам! Панамка упала на песок. Девочка схватилась руками за лоб. Из-за дерева показался Александр. Две секунды, и он тут же подхватил ее на руки.
– Доченька.
Я подбежала ближе. От испуга, девочка уткнулась парню в плечо.
– У тебя что-то болит? – спросил он.
– Нет.
– Покажи.
Она подняла лицо кверху. Крови нет, синяков не видно. Зато на макушке вскочила шишка. Аккуратно раздвинув волосы, Александр потрогал ее голову.
– Здесь не больно?
Только сейчас я заметила, что он говорит по-русски. Чисто, без акцента. А еще у него веснушки на щеках.
– Ой, – закапризничала дочка.
– Я ее заберу, – сказала я. – Спасибо тебе.
Но она еще крепче прижалась к сильному плечу.
– Ничего, – Александр понес ее к лавочке, – сейчас немного успокоится.
Он чувствует, как быстро бьется ее сердечко.
– Аня, у тебя что-то болит? – снова спросила я, когда они сели на лавку.
– Голова.
– Где?
– Вот тут.
Она показала на затылок.
– А шишка в другом месте, – усмехнулся парень. – Точно здесь болит?
– Не знаю.
К нам подошли еще двое ребят. Девушки окружили со всех сторон.
– Какая хорошенькая, – сказала одна девица на французском языке. – Она русская?
– Русская, – ответил Александр, – наша.
И вдруг половина ребят заговорили на русском языке.
– Хочешь, с нами поиграть? – спросил Анютку тот самый парень, у которого отец-магнат.
– Хочу, – ответила девочка. – Только у меня еще есть друг.
Из толпы показалось смешное личико Филиппа.
– Отлично! Бери своего друга, и пойдем!
Толпа двинулась на площадку. Аня сразу забыла про шишку на голове и пошла вслед за своим новым знакомым.
Хватило полчаса, чтобы дети устали от бесконечного бега. Филиппа забрали родители. Аня легла ко мне под бочок, спряталась от палящего солнца под большой зонт.
– Хочу есть.
Я взглянула на часы, время обеда. Если снова опоздаем в ресторан, то придется бежать в магазин за булочками.
– Сначала зайдем в номер, – сказала я, когда мы зашли в отель. – Бросим сумки и помоем ноги.
– Ну, мам. Давай, сразу пойдем обедать. Я не хочу подниматься на лифте.
– В таком виде?
– Мы же не голые.
– Нет, Аня. В ресторан не пустят с грязными ногами.
Мы поднялись в номер, переоделись. А уже через двадцать минут заняли свой столик на открытой террасе.
Сегодня мы заказали суп с креветками, а на гарнир отварной рис с телятиной.
– У-у! – промычала дочка, смакуя хрустящую булочку с кунжутом. – Вкусно, как у бабушки.
Моя мама печет изумительные пирожки. Всю жизнь она проработала на комбинате пекарем вместе с Юриной мамой. Поэтому, обе бабушки у нас великолепно готовят еду.
Когда мы принялись за рис, к нашему столику подошел мужчина. Я и раньше его видела, он сидел у самого окна в ресторане. Всегда один, всегда элегантно одет, всегда со свежей газетой.
– Здравствуйте, милые дамы.
Голос приятный, проскользнул еле заметный акцент. Немец.
– Добрый день, – ответила я.
– Можно к вам присоединиться?
Я удивленно огляделась по сторонам. Полно свободных столов. Аня даже не подняла голову. Так устала, что еле держит ложку в руке, глаза спят.
– Пожалуйста.
Я показала ему на соседний стул.
– Спасибо. – Он сел напротив меня. – Извините, что так нагло напросился. Давно за вами наблюдаю, а сейчас наконец-то решился.
– Мы здесь всего четыре дня.
– Знаю. Я видел, как вы заехали в отель. А вчера мы вместе были в одном кафе.
– Правда?
– Да. Только вы были с мужчиной. Он, кажется, русский. Я видел его на конференции.
– Вы тоже врач?
– Да.
Везет мне на гинекологов.
Искала принца, а нашла короля. Слишком красивый. Высокий, стройный, густые черные волосы, голубые глаза. Ему около сорока. На пальце нет кольца.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Вера.
– Я Жак. Вы француженка?
– Мы из России.
– Не может быть! – воскликнул он, блеснув белыми зубами. – Вы прекрасно говорите на французском! И внешне совсем не похожи на русскую.
– Почему? – удивилась я. – Чем русские женщины отличаются от француженок?
– Вы очень естественная. Я сразу обратил на вас внимание, как только вы вошли в холл.
Никогда не пользовалась успехом у мужчин. А тут… Ох, ладно. Не буду спорить. Приятно.
– Вы отдыхаете один?
– Я приехал в Канны по работе. Вернее, на конференцию.
– Но она закончилась – а вы здесь.
– Решил немного отдохнуть. У меня отпуск.
Аня доела рис и принялась за компот.
– Ваша девочка устала, – заметил Жак, – и вы тоже.
– Да, на улице жарко.
– Жарко.
Голубые глаза пронзили меня насквозь.
– Мам, – заныла Анютка, – пойдем наверх.
Я отложила вилку в сторону.
– Извините, Жак. Нам пора.
– Конечно, – вежливо ответил он. – Увидимся за ужином. Вы позволите сесть с вами за стол сегодня вечером?
– Я буду рада, если вы составите нам компанию.
– Спасибо. Тогда, увидимся в восемь?
– В восемь.
Мы попрощались.
Никогда не мечтала о красивом мужчине. И достаток меня не интересует. Порой, я сама не знаю, чего жду от этих знакомств. То ли новых ощущений, чтобы потом оценить старые, то ли хочу обычного счастья, о котором пишут в красивых романах.
После обеда Аня уснула. Я укрыла ее одеялом и вышла на балкон. Вдалеке показалась фигура Александра. Он стоит с сигаретой в руке и смотрит в мою сторону. Плотнее закутавшись в махровый халат, я села на стул. Теплый ветерок проник в мокрые волосы.
Интересно, он живет с этой старухой, или… Может, они вовсе не любовники? За что она его ударила?
Я снова взглянула на его балкон. Никого, только белые шторы на окне шевелятся на ветру.
Около восьми часов мы вышли с дочкой из номера. Подошли к лифту. К нам присоединилась еще одна семейная пара. Двери открылись, и я увидала ту самую старуху.
– Мам, проходи.
Аня потянула меня за руку. Мы вошли в лифт. Пожилая женщина повернулась к нам спиной.
– Хочу мороженое, – закапризничала девочка. – Мам. А, мам.
– Сейчас? – шепотом спросила я.
– Да. Ты купишь мне мороженое?
– Куплю.
Старуха дернула плечом. И тут я заметила, что у нее на платье не застегнута молния. В самом низу, на талии. Платье шикарное, из нежнейшего шелка, темно-синее, в мелкий цветочек.
Я хотела промолчать, но потом все же решилась и уверенно сказала:
– Простите.
Она не отреагировала. Стоит монолитной плитой: спина прямая, плечи расправлены. Седые волосы уложены в элегантную прическу. В ушах сверкают огромные бриллианты.
– Простите, – снова повторила я. – У вас платье расстегнуто.
Она повернулась. Черные как угольки глаза сверкнули из-под густых ресниц.
– Что? – вежливо спросила она.
– У вас молния расстегнулась.
– Правда?
Она попыталась достать рукой до застежки. Не получилось.
– Я вам помогу.
– Спасибо.
Она подставила мне спину, я застегнула молнию.
– Надо же, – властным тоном произнесла она, – прошла через весь отель, и никто не сказал, что у меня расстегнуто платье. Спасибо вам, деточка.
– Пожалуйста.
Я отвернулась, чтобы не продолжать беседу. Тогда она пристала к Ане.
– Ты хочешь мороженое, малышка?
– Хочу, – наивно ответила девочка.
– Отлично. Я угощу тебя.
– Спасибо, не надо.
Мое слабое сопротивление, было остановлено. Худая, безжизненная рука поднялась вверх.
– Мне будет приятно. Не спорьте.
На пальцах видны синие вены, они проступают под кожей словно реки, нарисованные на контурной карте.
Она пригласила нас за свой вип-столик, в отдельный зал, где питаются всего несколько пар. Одни старики, и их внуки с собачками. Такой роскоши я не видела даже в кино. Кругом хрусталь, начищенный до блеска, натуральное дерево, вычурная позолота. Красивые стулья с высокими резными спинками, на столах белоснежный фарфор французского производства.
– Я хочу, чтобы вы со мной поужинали. – Приказным тоном сказала бабуля. – Здесь подают великолепные морепродукты. В вашей столовой таких нет.
Она имеет виду тот ресторан, в котором едят все остальные смертные.
– Спасибо за приглашение, – тактично ответила я. – Но, мы ужинаем с одним человеком. Он нас уже ждет.
– Вы не одни?
– Нет.
– Ладно. – Она махнула рукой, и тут же появился официант в белом костюме. – Принеси девочке мороженное за тот столик, который они вам покажут.
– Хорошо, мадам. – Он взглянул на меня. – Куда вам подать?
– Не террасу, пятый столик.
Он тут же исчез.
– Как тебя зовут, милое создание? – спросила старуха Аню.
Не успела дочка ответить, как в двери показался Александр. Все в тех же шортах и с мячом в руке, белые носки натянуты чуть ли не до самых колен.
– Привет, Анна.
Девочка бросилась ему навстречу.
– Александр!
– Как дела? Твоя голова больше не болит?
За весь день он ни разу не взглянул в мою сторону. Как будто Аня была на пляже одна, без мамы. Меня просто не существует.
– Не болит, – ответила дочка. – А мне купили мороженное.
– Серьезно? – Он удивленно взглянул на старуху. – Эта милая женщина?
– Да. Мама застегнула ей платье, и она купила мне мороженное.
Бабуля тоже удивилась, но промолчала. Села за стол и сложила руки на коленях.
– И где же твое мороженное? – спросил Александр.
Аня дернула меня за руку.
– Мам?
– Его сейчас принесут, – ответила я.
– Они уходят, – подала голос старуха. – Проводи гостей, Алик.
– Хорошо, бабушка.
Он открыл перед нами дверь, и мы вышли.
Через пять минут нам принесли высокую креманку с разноцветным мороженным, посыпанным тертым шоколадом и орехами. Через десять минут, когда Аня расправилась со своим десертом, пришел Жак.
– Вы меня давно ждете? – Он взглянул на часы. – Я вроде пришел заранее. Или у меня часы отстают?
– Нет, с вашими часами все в порядке. Мы пришли чуть раньше.
Он сел за стол.
– Ну, что же, маленькая мисс, давайте знакомиться. – Обратился он к Ане. – А то днем у нас так и не получилось поговорить. Теперь, я вижу, вы выспались и наелись сладкого.
Девочка смущенно взглянула на меня и покраснела до корней волос. Жак протянул ей руку.
– Она у нас не знает французский язык, – пристыдила я дочку.
– Знаю, – подала голосок Анечка. – Только не понимаю, что он говорит.
– Ах! Возможно, мой акцент не совсем понятен? – воскликнул Жак. – Я многие слова говорю не правильно.
– Вы прекрасно говорите. Только слово «знакомиться» произносится немного не так. Поэтому Аня вас не поняла.
– К сожалению, я давно не был во Франции и совсем забыл этот чудесный язык.
– А где вы живете, Жак?
– Я родился в Англии. Мой отец – немец, мать – румынка. Сейчас, в данный момент, я работаю в Португалии. Когда-то, пять лет назад, меня пригласили читать лекции в университете, там я и остался.
– Вы преподаете?
– Не совсем так. Я – врач, но иногда, редко, выступаю с докладами в медицинских учебных заведениях. А почему вас это так заинтересовало?
– Я сама учу детей.
– Точно! Угадал! – обрадовался он. – Еще пару дней назад, когда я увидел вас здесь в ресторане, подумал – она работает в школе. У вас хорошие манеры, и вы строго относитесь к дочери.
– Строго? – переспросила я.
– Наверное, я не так выразился. Как же это будет на французском?
Он задумался.
– Я люблю дисциплину.
– Это правильно, – поддержал меня он. – Вся наша жизнь строится именно благодаря воспитанию с детства. Из семьи. Родители меня растили в строгости. Нас было восемь детей, пять мальчиков и три девочки. Жили не богато, поэтому, никого не баловали. Приучали, как вы говорите, к дисциплине. Это помогло всем нам в выборе профессии и в дальнейшей жизни в обществе.
– Вы женаты, Жак? – сразу же спросила я, не давая ему время на раздумье.
Но, он и не думал, ответил сразу. Просто, без лишних ужимок и отговорок.
– Был два раза. Первая жена умерла во время родов. Вторая, в прошлом году, утонула в море во время шторма.
Я уставилась на него, как на что-то сверхъестественное. Вдовец. Вот так повезло!
Мне вполне достаточно самого лучшего.
– Да, знаю, – продолжил он. – Вы подумали я – бабник, и специально выдумал эту историю с женами? Но, нет. Такое бывает в жизни. Я не клеюсь к вам, не пытаюсь соблазнить. Нет. Мне просто не хватает общения. Здесь, далеко от дома, где бушует море, и светит яркое солнце. Подойти к девчонке в бикини – не хочу. Что от нее ждать? Только развлечений. Мне нужно нормальное общение, с умной женщиной.
– Только это?
– Ну, может еще вместе поужинать или прогуляться по пляжу.
Я расслабилась. Вроде не бабник. Но выглядит шикарно. Белые, тонкие брюки, рубашка свободного покроя, идеальная прическа. И искрящийся взгляд голубых глаз.
– Как долго вы здесь пробудете, Жак?
– Еще пять дней.
– Я готова составить вам компанию на эти пять дней.
– Спасибо, Вера. Только, я все еще не познакомился с вашей очаровательной дочкой.
