Светлана Раимовна Ляндина
Сокол
Олег приехал за мной на такси.
– Хорошее платье, – сказал он, когда я расстегнула пальто в машине.
– Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь.
Сегодня он без своего делового костюма и без кофт с высоким воротником. Надел рубашку и классические брюки.
Пока мы ехали в ресторан, он несколько раз притронулся рукой к моим пальчикам. Вроде случайно, но мне приятно. В глаза, как обычно, не смотрит, лицо довольное, тело расслаблено. Ждет многого, но не торопится.
– Два года не пил спиртное, – признался он. – Но ты меня вынудила.
– Я?
– Азарт – вот что привлекает мужчину в женщине. Я очень-очень хочу увидеть тебя пьяной.
Намек? Нет. Говорит прямо, как есть.
– Я не пьянею, Олег.
– Совсем?
– Вообще.
– Не верю. Посмотрим.
Мы приехали в ресторан. Не такой шикарный, как возле нашего офиса, но тоже не дешевый. В центре города трудно найти место, где цены не выглядят, как номера телефонов. Чисто русский интерьер: уютные шторы на окнах, картины в позолоченных рамах, за столами сидят дядьки с красными мордами и пьют водку из высоких рюмок, женщины, закутанные в теплые палантины, устало смотрят по сторонам, персонал в белых рубашках лениво передвигается по узким проходам между стульями. В воздухе висит дымка, на кухне что-то жарят или коптят.
В меню оказались мои любимые пельмени и голубцы, о которых мечтал Олег. Сметана, зелень, свежие овощи, и все под холодную водочку.
– Можно, мне кофе? – попросила я официанта.
– Сейчас? – удивился Олег. – Ты перед едой пьешь кофе?
– Я усну, если не приму определенную дозу кофеина.
– Тогда и мне.
Через две минуты нам принесли крепкий кофе, сливки и коричневый сахар. Олег намешал все в одной маленькой кружке и выпил залпом. Я растянула удовольствие чистым напитком, без всяких примесей.
– И так. Мы здесь вдвоем, пьем кофе. Ты этого хотела?
Олег вальяжно закинул ногу на ногу и перевел взгляд в сторону молодой девушки за соседним столом.
Настрой агрессивный. Я попыталась сгладить его грубый тон.
– Ты сам меня пригласил.
– Но, ты этого ждала?
– Ждала.
– И что дальше? Напьемся, наговорим друг другу кучу комплиментов, а потом поедем в отель? Так? Или у тебя есть другие планы?
– Комплименты? – кокетливо переспросила я. – Ты умеешь, ухаживать за женщинами?
– Какая ты – женщина? – скривил губы он. – Девочка. Совсем юная, наивная.
Давно меня не называли девочкой.
Официант поставил на стол графин с водкой.
– Вам сейчас налить или позже? – спросил он у Олега.
– Сейчас. Полную.
Парень наполнил рюмки и тактично растворился в зале.
Хрусталь покрылся инеем.
– За нас?
– За нас.
Мы выпили до дна. Водка хорошая, но щиплет горло. Олег сморщился.
– Ты уверен, что хочешь этого? – спросила я. – После двух лет воздержания, трудно…
– Нормально, – перебил он меня. – Просто забыл ее вкус.
Нам принесли нарезку из свежих овощей и ломтики поджаренного хлеба, натертые чесноком.
– Почему ты столько лет не пил? Принципы или здоровье не позволяет?
– Давай, не будем говорить о моем здоровье и, тем более, о принципах. Я хочу кое-что узнать у тебя.
– Что? Спрашивай. Мы сегодня встретились именно для того, чтобы узнать друг друга.
– Ну, ты многое не узнаешь. А вот я спрошу.
Самонадеянный. Что будет после первой бутылки?
Мы снова выпили, закусили хлебом.
– Почему ты живешь с родителями? Я узнавал, у тебя хорошая зарплата, муж исправно отчисляет алименты, родители помогают. Сейчас Алик кинул немного деньжат.
– А зачем мне жить отдельно? – спокойно ответила я, сделав вид, что не расслышала последнюю фразу.
– Как, зачем? Ты взрослая женщина. Неужели не хочется устроить личную жизнь?
– Я ее устрою, как только встречу мужчину. Сейчас мне удобно жить с родителями, у меня маленький ребенок. Три года она не ходила в детский сад. Я работала через день, а остальное время мама сидела с Кариной.
– Все равно не понимаю? Есть отцы, а ты воспитываешь детей одна. Скинь на них половину проблем.
– Скинуть детей?
– Почему бы и нет? Ты молодая девчонка, а привязана к дому.
– Я не привязана. Мне помогают родители и бывший муж.
– Ты все равно постоянно с ними.
– Это дети.
Не понял, не дошло. Равнодушно пожал плечами и снова огляделся по сторонам.
Нам принесли горячее. Олегу, как полагается, подали сметану к голубцам, а мне сдобрили пельмени свежим укропом и острым перчиком.
Официант наполнил рюмки. Это только третий тост, а у моего друга уже глаза блестят.
– Расскажи о себе, – попросила я
– Сегодня я задаю вопросы.
Рано. Еще две-три рюмки.
– Ладно. Задавай.
– Ты любишь погулять?
– Люблю.
– С кем?
– С друзьями, родственниками.
– Твои друзья тоже много пьют?
– Некоторые, не все. Самый сильный мой соперник – Миша. Он может выпить больше, чем я или папа.
– У вас вся семья пьющая?
– Мама совсем не пьет. А мы только по случаю.
– Как часто бываю такие случаи?
– Как будет настроение.
– Не только по праздникам?
– Мы выпиваем, когда захотим, а не когда нужно.
Непрятные вопросы, но я выдержала. Глазом не моргнула.
Мы выпили за меня и за всех, присутствующих в ресторане женщин.
– Почему ты не пил два года?
Снова я решила проверить его готовность к ответам.
Четвертая рюмка далась легко.
– Хитрая, – прищурив глаз, бодрым голосом сказал он. – Думаешь, меня обмануть? Не выйдет. Я еще не все о тебе узнал.
– У тебя странные вопросы.
– Уж, прости, какие есть. Мне не интересно, как ты училась в школе и что обычно ешь на завтрак.
– А что тебе интересно? Ты все знаешь. Где, когда, с кем. Я тебе уже сказала, что у меня двое детей, развелась с мужем четыре года назад, бросила работу в школе, а сейчас тружусь в вашей компании. Если тебе на все это наплевать, то, что ты хочешь узнать еще?
– Какое белье на тебе сейчас надето? И почему ты выбрала Алика? Я видел фотографии твоего мужа. Классный парень, нечета этому безвольному сопляку.
– Раньше ты о нем говорил по-другому.
– Мы решили быть откровенными. Разве не так?
– Так.
Этого я не ожидала.
– Вот и объясни мне, почему женщин тянет к таким ничтожествам? Разве ты не видишь, какой он выдумщик? А его провалы?
– Провалы?
– Он отключается на какое-то время. При тебе этого не было?
– Он теряется, иногда не знает, что ответить. Я думаю, это защитная реакция.
– От кого ему защищаться? Живет, как сыр в масле. Дед озолотил с головы до ног, разве что зад не облизал.
– Алик не похож на избалованного мальчика.
– Разве? А по мне, он – звереныш. Сынок своего папаши.
Он снова поднял рюмку, я произнесла тост.
– За понимание.
Олег ухмыльнулся.
– Давай. Только мы все равно не поймем друг друга.
Выпил, закусил.
– Ты очень красивая, Вера.
– А твоя жена красивая?
– О! – Улыбнулся он впервые. Криво, но все же получилось. – Она была красавицей. Первая девушка в Ивановской области. Ходила в резиновых сапогах до колен и под гармонь пела песни.
– Ты говорил, ее родители из Питера?
– А ты внимательная.
Его развезло.
Первый графин заменили на второй.
– Почему ты сидишь в отделе? – спросила я. – Все начальство находиться в Башне.
– Чтобы никто не знал, что я Соколов.
– А ты Соколов?
– Да, – гордо ответил он. – Вот поменяю фамилию и стану Соколовым.
– Зачем тебе менять фамилию?
– Как зачем? Отец оставит мне компанию, а наша фирменная эмблема в виде сокола.
– Ты будешь директором?
– Я буду владельцем. И очень скоро. Сейчас Алик уедет в Америку, и мы с отцом…
Замолчал. Подумал.
Я наполнила рюмку до самого верха.
– Алик – пешка?
– Конечно. Глупый пацан на которого свалят все долги. У компании куча незакрытых кредитов. А он не глядя, подписывает документы.
– Давай, выпьем за доверие.
Мы выпили. У меня – ни в одном глазу, а Олег покраснел.
– Если будет плохо – остановись.
Он схватился за хрустальный графин и, заплетающимся языком, пробурчал:
– Я в норме. Раньше мы пили бочками.
– Ты отвык.
– Ничего страшного. Организм помнит.
Я воспользовалась его добрым настроением.
– Ты рассказывал о жене. Она жила в Иваново?
– Я не говорил, что она из Иваново. Она из деревни, из такой глубинки, куда нормальный человек носа не сунет. Я познакомился с ней в Ялте.
– Ага! Значит, на море?
– Да-да. Курортный роман. Не надо, так улыбаться. Я не завел интрижку, а влюбился.
– Ну да. Большая разница.
– Она была скромной девочкой, приехала с бабушкой в санаторий.
– Сколько ей было лет?
– Пятнадцать, а мне девятнадцать. Я учавствовал в соревнованиях.
– Когда вы поженились?
– Через пять лет. Я приехал за ней в деревню и увез в Новгород.
– У вас есть дети?
Рука дернулась, он пролил водку на брюки. Пятно расползлось на тонкой ткани.
Из зала прибежал официант, принес бумажные салфетки. Администратор хотел подойти, но Олег остановил его взглядом.
– Принесите еще закуски, – попросил он.
– Ладненько, – учтиво поклонился парень. – Селедочку или красненькую?
– Давай черную икру.
– Хорошо.
Через пять минут нам подали тарелку с черной икрой и кусочками белого хлеба. Олег доел голубцы, надкусил бутерброд, выпил стакан сока и снова превратился в нормального человека.
– Как ты оказалась в нашей компании? Только не говори, что случайно. Ты прекрасно знала, куда идешь работать.
– Знала.
– В школе мало платят?
– Мне нужно было кормить детей, а в школе действительно крошечные зарплаты. Мой папа и брат работают в Соколе. Однажды они сказали, что компания ищет переводчика на полставки. Я согласилась. Работала на дому и успевала заниматься детьми. Когда Карине исполнилось два года, я подписала контракт.
– Ты надеялась его встретить?
– Нет. Я никогда не пыталась встретиться с Аликом.
– Врешь. Ты сдружилась с его женой.
– Когда, мы познакомились, Маша его не знала. Офис такой огромный, что мы бы никогда не встретились.
– Но встретились?
– Нет.
– Нет? Он не знал, что ты работаешь в компании?
– Не знал. Он пришел ко мне домой. Мы ни разу не пересекались в офисе.
Он выпил один. Крепко схватился двумя пальцами за рюмку и, не говоря ни слова, опрокинул холодную водку в рот. Я съела последний кусок огурца, вилкой расковыряла пельмени, отделив фарш от теста. В другом конце зала к роялю подошел молодой мужчина в строгом костюме, сел на стул. Голоса умолкли, люди повернули головы. Музыка прорезала тишину, заглушила движение воздуха, унесла вдаль тяжелые запахи с кухни.
Пока Олег разглядывал рюмку у себя в руке, я думала о нем. Зачем он здесь? У него жена, семья. Я тоже не свободна, он знает о моих детях. Чего мы хотим друг от друга? Я мечтаю найти счастье. А у него оно есть, но он все равно мучает меня вопросами об Алике.
– Расскажи о себе? – воспользовалась я его молчанием.
– Тебе не понравится мой рассказ.
– Почему?
– Я убил человека несколько лет назад.
Он посмотрел мне в глаза.
– Что?
Спиртное дошло и до моей головы.
– Я был пьяным в стельку, сел за руль и врезался в самосвал, припаркованный на обочине. Со мной была жена и еще… Тот пассажир умер на месте, а нас отвезли в реанимацию. Я долго лежал в больнице, пока все кости не срослись. А жена…
– Что с ней случилось?
– У нее пострадало лицо. Металл врезался в правый глаз. Теперь она у меня «красавица», даже пластика не помогла.
– Она без глаза?
– Глаз спасли и скулы восстановили, но шрамы остались. Многие не замечают, но я вижу их каждый день.
Я не нашла слов, чтобы посочувствовать ему. Пьяный за рулем – особая тема. Ты садишься в машину, заведомо зная, как это опасно, любимый человек рядом, берешь еще пассажира.
– Зачем?
Только один вопрос, на большее меня не хватило.
– Думал, справлюсь. Но не справился. Знаешь, как это страшно, когда трезвеешь в больнице? Руки в гипсе, голова разбита, ног не чувствуешь, а в соседней палате от боли кричит родной человек. Сердце разрывается, а ты не можешь помочь. Зоя ненавидит меня. Три года не может простить за тот мерзкий проступок. Она так просила, чтобы я не садился в машину. Умоляла, плакала.
– Почему у тебя не отняли права?
– Папа позаботился. Дело обстряпали так, будто за рулем был другой человек. – Он с обидой взглянул на меня. – Ты бы видела свое лицо.
– Я тебя не осуждаю.
– И не надо, – грубо сказал он. – Я сам знаю, чего стою.
– Она не простила, а ты простил?
– Себя?
Удивленно приподняв брови, он тупо уставился на пустую рюмку. Руки спокойно лежат на столе, глаза потускнели. Сейчас он стал прежним мальчишкой, каким был до свадьбы, неуверенным, загнанным в угол.
– Зачем ты здесь, Олег? – спросила я. – Только ответь честно.
– Ты нужна мне, Вера.
Снова жалость! Сколько нужно поменять мужчин, чтобы понять – принцы не существуют! Они слабее нас, женщин!
Жена потеряла красоту, и муж сразу нашел ей замену. А кто виноват?
За него говорит алкоголь. Нужно прекращать это цирк и расходится по домам. Я к себе, он к жене. Мы затеяли опасную игру, которая искалечит жизни наших любимых людей. Ступили на тонкий лед. Где-то на другом конце города меня ждет Алик, две замечательные дочки, родители, а я сижу здесь и слушаю грустные истории, которые меня не касаются.
– Давай, прогуляемся. На улице свежий воздух, и падает снег.
Так хочется выбраться на свободу, сбежать от очередных проблем.
– Сейчас? – Олег взглянул на часы. – Только пять. Зачем спешить?
– Ты сам говорил, что ужинаешь дома. Сейчас пройдем пару кварталов, а потом вызовем такси.
– Ты отправляешь меня домой? – разочарованно улыбнулся. – А как же твое желание?
Я встала из-за стола.
– Ты признаешь поражение?
– Конечно. Ты выиграла.
– Я загадаю его на улице.
– Хорошо.
Он попытался встать. Ноги подкосились, но я успела схватить его за локоть. Тяжелый. Он больше Мишки. Тот рыхлый, а у этого железные мышцы.
В холле к нам подошел администратор, принес одежду и счет. Олег кое-как вынул из кармана рубашки банковскую карту, чаевые не дал, но похлопал официанта по плечу. Пока он надевал пальто, я достала из кошелька деньги и протянула парню.
– Не надо, – ответил за него администратор. – Олег Николаевич у нас частый гость. Никогда не обижает.
Я поблагодарила его и вывела Олега на улицу.
От холодного воздуха легкие чуть не взорвались. Мы открыли рты и, молча, побрели в сторону набережной. Я взяла Олега под руку.
Уже стемнело. Поднялся ветер. Мы свернули на тихую улочку. Олег сжал мою ладонь своей огромной ручищей.
– Прости меня.
– За что? – встрепенулась я.
Почти протрезвел. Голос уверенный, брови сдвинулись к переносице.
– Мне не надо было пить. Зря я поспорил с тобой, наговорил кучу всего.
– Тебе лучше?
– Мне хорошо с тобой.
Такого Олега я хотела видеть с самого начала.
Мы спрятались от ветра за большим деревом. Он обнял меня, крепко прижал к груди. Я подняла голову.
– Мне хорошо с тобой, – повторил он и поцеловал.
Мощный ствол дуба стал моей опорой. Ноги трясутся, в голове шум. Я не пьянею, но теряю равновесие. Падаю, падаю.
Он удержал меня рукой.
– Я быстрее тебя протрезвел.
– Ты выиграл, – сдалась я. – Ветер на меня плохо действует.
– Не сваливай на погоду. Сознайся, ты просто перебрала.
– Очень, очень, очень перебрала.
– Так, я загадываю желание?
В кармане зазвонил телефон. Я взглянула на экран. Алик.
– Поговори, – спокойно сказал Олег и отошел в сторону.
Трудно говорить, когда язык ватный. Я собралась с силами и еле выдавила из себя:
– Привет.
– Вер, ты где? – громко спросил Алик. – Я тебе десять сообщений отправил.
– Я тут… А что случилось?
– Ты пьяная? – сразу догадался он.
– Немного, – икнула я, – совсем чуть-чуть. Прости, малыш.
– Где ты?
Голос испуганный.
– У меня свидание.
– Где? В какой части города? С тобой все нормально? Ты не одна?
– Алик, я на свидании. Слышишь? На свидании с мужчиной.
– А, – тихо сказал он, – понятно. Только много не пей.
– Не буду. Обещаю. А ты что делаешь?
– С тобой разговариваю.
– Сходи к Даниле.
– Зачем?
– Ты всегда к нему ходишь, когда скучно.
– Мне не скучно. Что ты болтаешь?
– Так… ничего. Просто запуталась.
– Вер, ты меня пугаешь. Где твой парень? Он рядом? Или ты мне соврала?
– Он стоит в двух шагах от меня и странно смотрит. Я весь вечер пила и не пьянела, а сейчас так развезло, что не могу… Ой, чуть не упала. Хорошо, что тут есть дерево. Ты когда-нибудь видел в центре города дуб? Я в первый раз вижу. Огромный, сильный. У него такой ствол! Ого! Класс!
Олег обнял меня и прошептал на ушко, чтобы Алик не услышал:
– Милая, держись на ногах.
– Вера.
– А?
– Хочешь, я пришлю за тобой машину? – еще больше встревожился Алик. – Я тебя не контролирую, но ты…
– А почему ты меня не контролируешь? – обиженно надула я губы. – Ты меня не любишь?
– Вера.
– Что? Скажи, что любишь.
– Приезжай домой.
– Алик, – строго сказала я.
– Буду ждать тебя возле твоего дома.
– Я не приеду.
– Вера.
– Скажи.
– Не надо так.
– Я не приеду, пока не скажешь.
Несколько секунд он молчал, а потом тихо, почти шепотом, сказал:
– Я люблю тебя. Приезжай.
Сердце дрогнуло. Я убрала телефон обратно в карман и побрела вдоль набережной. Олег догнал меня у перехода на светофоре.
– Куда ты?
– Домой.
– Я отвезу тебя.
– Олег, не надо. Все кончено. Я не могу больше общаться с тобой.
– Из-за него?
– Ты сам слышал! – перешла я крик.
– Не устраивай истерики. Это пройдет, Вера. Пройдет. Поверь мне. Алик не тот человек, который тебе нужен.
– А какой мне нужен?
– Любой, только не он. Ты не понимаешь, с кем связалась. У Алика нет будущего, он скоро станет никем. Пустое место, ноль без палочки.
– Ты – чудовище!
Я заплакала. Олег отвел меня в сторону, подальше от дороги, обнял и погладил рукой по волосам.
Через десять минут подъехало такси, а через час мы уже стояли возле моего дома.
– Завтра увидимся, – сказал Олег. – Поспи, отдохни.
Он полностью протрезвел, а у меня заболела голова.
– Хорошее было свидание.
Он улыбнулся.
– Да. Мне тоже понравилось. Но я рассчитывал на большее.
– У меня желание, а не у тебя.
– Хитрая. Тогда, мне остается только надеяться.
– На что?
– Что ты не ошибешься.
– Я часто ошибаюсь.
– Не грусти. Вот повзрослеешь и будешь умной девочкой.
– Ты подождешь?
– Зачем? Ты меня такой устраиваешь.
– Прям такой?
– Наверное. Я еще проверю тебя.
– Как проверишь?
– На ощупь.
Его горячие губы нашли мои холодные губы. Рука скользнула по спине, по теплой ткани на пальто. Не прощупаешь.
– Пока.
– До завтра.
Мы расстались. Он, как я и планировала, уехал к жене, а меня дома встретили дети.
Рано утром зазвонил телефон.
– Вера.
– Что?
– Он прыгнул с моста в реку.
– И что?
– Там высота и течение. Тело пока не нашли. Только телефон и куртку.
– Тело?
– Прошло два дня. Он не вернулся домой. Это самоубийство.
– Олег, о чем ты говоришь? Алик не мог этого сделать.
– Он звонил деду в тот день.
– И что сказал?
– Он видел, как мы целовались. Отец целый час разговаривал с ним, потом Алик прыгнул с моста.
– Зачем? Я не понимаю.
– Давно ты его видела?
– В воскресенье утром.
– В воскресенье мы с тобой обедали.
– А ночью я была с ним.
– Вот как? И он больше не звонил?
– Нет.
– Данила сказал, что Алик с ним разговаривал за пару часов до…
– До чего? До прыжка?
– Он не просто прыгнул, он утонул. Понимаешь?
– Не верю. Это шутка какая-то? Сейчас семь часов утра. Давай, выспимся, умоемся и поговорим. Без кофе моя голова не соображает.
– Вера! Это не шутка! Алик погиб.
– Он не может… А как же… Что мне сказать дочке? Алик…
***
– Дедушка.
– Алик, только быстро. Если по делу, то говори. А если просто так, то увидимся вечером дома. Мне скинули новый контракт.
– По делу.
– Слушаю.
– Включи видео.
На экране появилось его недовольное лицо.
– Где это ты?
– Далеко. Стою на мосту. Видишь внизу реку?
– Ну.
– Здесь высоко и течение. Мы часто с тобой сюда приезжали.
– Ты опять отлыниваешь от работы? Алик, хватит дурачиться, возвращайся в город.
– Боюсь, не получится. Я позвонил, чтобы попрощаться.
– Попрощаться? – Не отрывая взгляд от компьютера, он чуть повернул голову и скривил губы. – Куда ты едешь? Завтра встреча – забыл?
– Ты меня слышишь, дед? Я больше не вернусь домой.
– Как хочешь, – равнодушно сказал он. – Только Маше оставь свои координаты. Я с ней позже созвонюсь.
– Я ушел от Маши.
Только после этих слов он взглянул на меня.
– Александр, что происходит? Зачем ты там стоишь? Без куртки, в одной футболке. На улице холодно, и сильный ветер. Немедленно оденься, а то опять заболеешь.
– Дед.
– Ты плачешь?
Смахнув слезу со щеки, я сильнее схватился рукой за ледяной поручень. Металл врезался в кожу. Нога соскользнула, сердце сжалось от страха.
– О, Господи. Рано, – сказал я себе. – Еще не время.
– Сынок! – в голосе послышалась тревога. – Отойди от края. Прошу тебя, мой мальчик, не делай глупостей! Мы решим все твои проблемы. Обещаю. Расскажи, что случилось? Только не смотри вниз.
– Ты послал к ней Олега? – дрожа от холода, спросил я.
– Алик…
– Не надо, врать! Хоть раз скажи прямо!
– Отойди от края. Я все расскажу, только приезжай домой.
– Я прыгну вниз.
– Не надо.
– Зачем он пришел к ней?
– Он хотел, найти тебя, и познакомился с Верой. Только она знала, куда ты уехал.
– Они целовались.
– Это не имеет значение.
– Имеет. Она – моя девушка.
– У тебя есть жена.
– Я люблю Веру.
– Прекрати! – разозлился он, но вовремя одумался и снова заговорил спокойно: – Ты ведешь себя, как глупый мальчишка. Пора повзрослеть, Алик.
Смешно. Каждый день слышу эти слова.
– Повзрослеть? А как? Если вы до сих пор бьете меня.
– Я ни разу тебя не ударил, пальцем не притронулся. И бабушка тоже. Тебе нужно лечиться, сынок. Хватит выдумывать небылицы. Посмотри вокруг. Небо, воздух. Жизнь прекрасна!
– Где?
– Везде. Только открой глаза и увидишь. Я вложил в тебя душу, время, которое не хватает на остальных членов семьи. Ты – моя надежда, Алик. Человек, который должен возглавить компанию, мое творение, детище! Я доверяю тебе самое ценное, то, что создал своими руками, головой, потом, кровью!
– Я не справлюсь.
– Справишься! Я помогу и Андрей! Бросим все силы, но сделаем из тебя лидера!
– А Олег?
– Олег – неудачник. Пусть сначала разберется с личной жизнью. К кому ты ревнуешь, Алик? Вера не та женщина, что бросается на первого встречного. Когда она узнает, кто он на самом деле, то сразу забудь о нем.
– Но, она не знает.
– Хочешь, я расскажу ей?
– Поздно. Я все решил.
В спину подул ветер. Челка закрыла глаза, руки заледенели.
– Что ты собираешься делать? Неужели бросишь все, к чему шел так долго и упорно?
– Это не жизнь, дедушка, а мука.
Я снова заплакал. Зажмурил глаза и, глотая соленые слезы, глубоко вдохнул морозный воздух.
– Да, согласен. – Телефон в руке задрожал. На лбу собрались морщинки. – Мы перегнули палку. Но, ты должен нас понять. Ни я, ни твоя бабушка не хотели, чтобы ты страдал.
– Вы забрали меня от мамы!
– Она сама отдала.
– А вы позволили.
– Ты виноват в своих бедах! Только – ты!
Он применил другую тактику. Нажим. Обычно я пугаюсь, когда на меня слишком сильно давят.
– Ви-но-ват? – промямлил я, схватившись рукой за сердце.
– Говори четко, ясно. Я хочу понять, где ошибся.
– Что?
– Не надо впадать в спячку! Отвечай по форме!
Меня словно накрыло стеклянным куполом. Так всегда происходит, когда я теряюсь и не могу подобрать слова или оправдаться. Клинит, полностью отрезает от реальной жизни.
– Ш-ш.
Знакомый звук раздался за спиной. Черная тень взлетела высоко над моей головой. Я оглянулся. Никого. Только дорога и лес, утонувший в снегу. Над деревьями кружатся вороны. Может это они пугают меня, доводят до безумия?
Холодный ветер забрался под рубашку, спина горит огнем, кожа покрылась корочкой льда. Пальцы синие, губы потрескались. И стучат зубы… Громко, так что невозможно закрыть рот.
Дед ждет ответа. Смотрит на меня, а рука нажимает кнопки на телефоне. Скидывает охране мои координаты. Лицо спокойное, но я хорошо знаю каждую его морщинку, каждую мимику.
– Спускайся вниз, – строго велел он, а потом более ласково добавил: – Я жду тебя дома, сынок.
– Я люблю тебя, дедушка.
– И я тебя. Только не делай глупости.
– Передай Даниле, что я… Он был лучшим другом. Самым лучшим. И я жалею, что не проводил с ним больше времени.
– Ты сам ему скажешь.
– Пока. Увидимся когда-нибудь.
«Алик!», – последнее слово, которое я услышал.
Подошел к самому краю перил, сначала выкинул телефон в воду, а потом разжал пальцы…
***
Тело так и не нашли. Прошло больше месяца.
Когда охрана приехала на мост, то обнаружила куртку Алика и следы от ботинок. Позже достали из воды телефон.
– Высота небольшая, но вода ледяная и сильное течение.
Полицейский, толстый дядька с бородой, отчитался перед нами.
– Он точно спрыгнул? – спросил Олег.
– Точно. Следы указывают, что он сорвался вниз.
– И как нам быть?
– Никак, – тихо сказал Александр Иванович. – Алик спрыгнул с моста на моих глазах. Я разговаривал с ним в этот момент.
Я зашла в дом. В поселке холодно, кругом серые деревья. Давят, уничтожают одним только заунывным видом.
– Машенька, ты в порядке? – спросил Андрей.
– Я не понимаю.
– Он не вернется…
– Нет-нет. Я не понимаю, как такое могло произойти. Он был дома, мы вместе ужинали, спали в одной кровати. А потом ты звонишь и говоришь, что Алик погиб. Почему? Зачем? Что стало причиной? Не может человек просто так прыгнуть с моста. О чем он говорил с дедом? Почему от меня скрывают многие факты? Я жена или кто?
– Конечно, жена. Милая, я сам ничего не знаю.
– Целый месяц я не могу похоронить мужа. Это нормально? Человека нет, а мы все еще ищем его.
– Он такой молодой! – Андрей схватился за голову. – Господи, за что?
– Спроси у своего отца, – надавила я на него. – Он точно знает.
– Данила тоже разговаривал с ним по телефону.
– Алик ему не сказал о своих планах.
– Отцу тоже.
– Он прыгнул в тот момент, когда разговаривал с ним. Как может человек убить себя и при этом говорить о работе? Чушь! Александр Иванович что-то скрывает!
– Беда случилась из-за женщины.
В дом зашел Олег, в своем вечном сером костюме, драповом пальто, вокруг шеи обмотан теплый шарф, из кармана торчит уголок синего блокнота. Сам холодный, и взгляд ледяной.
Андрей сразу зацепился за его слова.
– Женщина? – истерично хихикнул он – Какая женщина? У Алика никого не было кроме Маши.
– Была. Только он о ней никому не рассказывал.
Олег взглянул на меня.
– Не верю, – отозвалась я. – Алик мне не изменял. Я бы знала.
– Ни хрена ты не знаешь. Твой муженек был…
– Хватит, Олег.
Строгий голос отца заставил, всех вздрогнуть. Олег закрыл рот, но все равно смотрит только на меня.
– Александр Иванович, – взмолилась я.
– Ничего, милая. Ничего, – ласково проговорил он. В синих глазах блеснули слезы. – Прорвемся. Пережить такое горе нелегко, но мы справимся.
За последнее время он сильно сдал. Осунулся, исхудал. Совсем не улыбается, а пару недель тому назад вовсе перестал выходить на работу. Сел дома, как старичок. Целыми днями бродит по коридорам, перебирает старые фотографии на чердаке, ищет своего любимого внука. По ночам Виолетта Филипповна слышит его стоны.
– Может…
Я хотела задать вопрос, но Соколов меня остановил.
– Он погиб. Смирись с этим. Я сам видел, как Алик прыгнул с моста. Есть надежда, что он выплыл, но я сомневаюсь. Течение слишком сильное, внизу много камней.
– Он бы вернулся домой, – вмешался Андрей, – если бы не погиб.
– Он мог получить раны и замерзнуть на суше. – Олег не пожалел нас и выдал свою версию. – Или его разодрали дикие животные. В тех местах водятся волки.
Я закрыла глаза и представила весь этот ужас. Вода, лес. Кругом темные заросли, и холодный ветер. Однажды мы ездили с Аликом в Карелию в заброшенный замок. Я до сих пор помню, как испугалась, когда увидела местную «красоту». Он восхищался тетеревами на макушках елей, а я не могла сдержать дрожь, и даже не пошла в лес.
Тогда он рассказал мне историю про хозяйку дома. Как она сбежала от мужа к любовнику. Болото, дикие звери, непроходимые леса. Девушка потеряла ребенка, и сама превратилась в калеку.
– Его не нашли, – тихо проговорил Александр Иванович. – Пора нам попрощаться.
– Папа? – удивился Андрей. – Ты хочешь, его похоронить?
– А что ты предлагаешь? – грубо спросил Олег. – Еще искать? Мы всю землю подняли со дна реки, перекопали лес, опросили местных жителей. Где еще можно искать? Осталось, только на Луне.
Я закрыла уши руками.
Бред! Мой муж пропал, а они его хоронят.
– А если он жив?
– Милая девочка, – обнял меня старичок, – если он жив, то мы его найдем. Обязательно.
– Как?
– Я армию соберу на его поиски. Переберу каждую песчинку в той реке, срублю все деревья, убью волков, но внука найду. Пусть даже мертвым.
Соколов выполнил обещание. Еще две недели были потрачены на поиски Алика.
Я все ждала, что он сам вернется, живым и невредимым, но он так и не вернулся. Мы похоронили его в конце января.
После страшной трагедии, случившейся в нашей семье, Виолетта Филипповна долго не вставала с кровати, Александр Иванович вышел на работу, но сильно подорвал здоровье. Андрей замкнулся. Данилу я вижу в офисе, но мы никогда не говорим об Алике. Олег вовсе перестал со мной здороваться, хотя мы часто сталкиваемся с ним в храме. Он всегда прячется за колонну, а я прохожу в первые ряды.
Я не бросила работу, наоборот, стала проводить больше времени за чертежами. Только они заставляют меня не думать о муже, не вспоминать прошлое, не плакать целыми сутками.
После нового года мне выделили отдельный кабинет. Хотели перевести в Башню, но я отказалась. Присмотрела себе местечко не далеко от бухгалтерии.
– Что-то ты бледная, – заметила Антонина Павловна, когда я зашла к ней на чай. – Не заболела?
– Я снова потеряла ребенка.
– Милая.
– Третий раз, – дрожащими губами, ответила я. – Думала, что хоть сейчас все получится. Срок большой, гемоглобин в норме. Не понимаю, почему я не могу родить?
– Нервы. – Грустно улыбнулась старушка. – Такое пережить, способен не каждый человек. Начни новую жизнь, Машенька. Тогда и здоровье наладится.
– Не могу. Я до сих пор помню наш последний день.
– Забудь о нем.
Я тряхнула головой, пытаясь разогнать грустные мысли. Но они все равно вернулись ко мне.
– Он был спокойный, как всегда. Ничего странного в его поведении не было. Мы поужинали, включили телевизор в гостиной, Алик принес ведерко мороженого. Тогда еще пошел снег, хотя на улице было тепло. После фильма мы легли спать. Все было хорошо. Алик впервые не храпел, не стонал во сне. А утром, перед тем как уйти на работу, поцеловал меня и сказал: «Я буду всегда рядом, моя девочка».
В ту ночь мы любили друг друга так страстно, как никогда раньше. Я только после его смерти узнала, что беременна.
– Может, тебе съездить к родителям в Кельн?
– Что там делать? Мама все равно не поддержит, будет только ныть и еще больше раздражать меня своими истериками. А папа скажет, что так мне и надо. Сама выбрала слабохарактерного мужа. Вы видели, как он вел себя на похоронах?
– Жалко Александра Ивановича. Твой папа так кричал на него, в чем-то обвинял.
– Он боялся, что я останусь матерью-одиночкой. Теперь эта проблема отпала, и папа успокоился.
