Светлана Раимовна Ляндина
Сокол
Как же я в нем ошибалась. Совсем другой человек, не тот, которого я видела на ужине в доме Соколовых. Гораздо глубже, взрослее.
Он думает о глобальных проблемах, а я пытаюсь его соблазнить. Глупая. Надо было сначала узнать его лучше, чтобы понять, как дальше вести диалог. А уж потом, мечтать о поцелуях и свиданиях.
Когда-то Сократ говорил: «Скажи мне что-нибудь, я хочу тебя увидеть». Вот сегодня я впервые увидела Алика.
– Тебе нужно в медпункт. Вдруг у тебя воспаление?
– Возможно.
– Алик, это не шутки. Ты не сможешь помочь людям, если умрешь.
– Ты права. – Отодвинув кресло, он встал, одернул пиджак и рукой стер пот с лица. – Пора домой, сегодня я многое сделал.
Меня снова смутил блеск в его глазах. То ли он бредит, то ли я действительно встретила необычного парня.
– Позвони мне вечером, – попросила я.
– Не сегодня.
– Почему?
– Сегодня вечером я еду в приют для животных.
Точно бредит.
– В какой приют? Что ты там будешь делать?
– По пятницам я пристраиваю бездомных животных в добрые руки. Знаешь, есть такая организация «Мир без границ»?
– Впервые слышу.
– Она занимается тем, что находит животных, чипирует их, моет, кормит, лечит, если надо, а потом раздает хорошим людям.
– А ты, как там оказался?
– Мы спонсируем их.
Сначала я засомневалась в правдивости его слов, но вид серьезный, говорит четко, не улыбается, даже не моргает. Смотрит мне прямо в глаза. Только на виске пульсирует тонкая вена.
Алик проводил меня до лифта.
– Ты не поедешь со мной?
– Я ненадолго задержусь.
Нажав на кнопку, мы встали у металлической двери. Тяжелая кабина лифта медленно поползла вверх.
– Маш, ты не хочешь завести котенка? – неожиданно спросил он. – А то у нас в приюте остался один перс. Красивый, еще совсем маленький.
– Котенка?
– Да.
– А зачем мне котенок?
– Будешь не одна. Это же здорово, когда тебя дома встречает живая душа. Хочешь, я тебе скину его фотографию?
– Фотографию?
– Почему ты каждый раз переспрашиваешь?
– Я?
– Да. Ты всегда повторяешь вопрос.
– Не замечала. Наверное, нервничаю.
– Ты нервничаешь? Почему?
– Я всегда…
Слова застряли в горле. Но ему не нужны слова, он и так все видит.
– Я позвоню тебе вечером, – пообещал он. – Если совсем не свалюсь.
– Хорошо!
Я так обрадовалась, что чуть не врезалась лбом в дверь. Зашла в лифт, махнула на прощание рукой. И только когда, двери лифта закрылись, я увидела свое отражение в зеркале. Идиотская улыбка, не накрашенные губы. Каждый раз, когда мы выходим из столовой, Антонина Павловна говорит нам с Верой: «Девочки, накрасим губки. Не прилично, когда женщина не подготовлена к встрече со своим мужчиной». Сегодня я не подготовилась…
По пути к своему кабинету, я позвонила Вере.
– Где ты была? – спросила она. – Я к тебе зашла, а Сергей говорит, что ты ушла с каким-то уродом. Что за урод?
– Урод – это Алик. Сергей его не любит.
– Ты была с Соколовым?
– Он сегодня первый день вышел после болезни.
– Он болел?
Черт! Забыла, что Вера не знает.
– Ему вырезали аппендицит, – неохотно ответила я.
– Еще одна операция…
Я еле расслышала ее слова. В коридоре шумно, и, как на зло, включили громкое оповещение. Я зашла в кабинет, здесь связь лучше, и никто не следит за тем, как долго ты разговариваешь по телефону.
– Как он? – взволнованно спросила Вера.
– Кто? Прости, я не слышала, что ты говорила? Эти сумасшедшие снова объявили учебную пожарную тревогу.
– Я спросила про Данилу. Он не заболел? Почему его нет на работе?
– Он взял отгул. Может, заболел, а может, куда уехал. У него жена беременная. Вот-вот родит.
– Где ты сейчас?
– У себя.
– На обед пойдешь?
– Не хочу. Аппетита нет.
– Пойдем, – слишком настойчиво, сказала Вера. – Антонина Павловна ждет нас внизу. У нее вчера внук родился. Забыла?
– Точно! Мы хотели ее поздравить, – вспомнила я. – Вера, нужно было купить подарок!
– Забей. Я все купила и даже упаковала. Потом отдашь деньги.
– Когда ты успела?
– Я же не такая безалаберная как ты. Сходила вчера в детский магазин и купила красивый комбинезон. Мальчик как раз к весне немного подрастет. Еще выбрала погремушку. Очень интересную, раньше таких не было.
– Ты – умница, Верочка! Спасибо. Чтобы я без тебя делала?
– Не переживай. Мы с детьми получили массу удовольствия, во время похода по магазину. Аня любит смотреть игрушки, а Карина выпросил новую куклу. Так что, все получили выгоду.
Вера! Как же я ее люблю. В этом странном городе, где много людей, но мало теплоты, только она заботится обо мне.
Через пять минут мы встретились на первом этаже. Антонина Павловна, я и Вера. В это же время из другого лифта вышел Алик. Он не спустился в подземный гараж, как обычно, а оказался в холле. Народ на секунду замер. Кто-то увидел его впервые, некоторые знают помощника директора в лицо, но никогда не общались с ним лично.
Антонина Павловна дернула меня за рукав.
– Твой принц.
Я так же, как и все удивилась, когда увидела Алика, вышагивающего через весь холл.
– Что он здесь делает? – послышался шепот за спиной.
Всех интересует этот вопрос. Охранник вышел из своей каморки, администратор рванул навстречу большому начальнику, уборщица, с тряпкой в руке, спряталась за колонну. Остальная масса народа равномерно распределилась по холлу и с интересом наблюдают за Соколовым. Только одного человека я потеряла из вида. Веру. Ее как ветром сдуло. Только что была рядом, а сейчас исчезла, прихватив с собой коробку с подарком.
– Хороший мальчик. – Пока Алик шел нам на встречу, Антонина Павловна еще раз толкнула меня плечом. – Твой. Вон как смотрит.
Он хотел пройти мимо нас, но воспитание напомнило о себе. Здесь стою не только я, но и пожилая женщина, которую он уважает.
Остановился.
– Добрый день.
– Здравствуйте, Александр Дмитриевич. Вы кого-то ищете?
– Я…
Он вдруг потянулся носом куда-то в сторону. Принюхался, осмотрелся, подошел ближе ко мне, наклонился и еще раз втянул носом воздух. Громко.
– Что-то не так? – забеспокоилась старушка.
Не только она удивилась, мне тоже показалось странным его поведение.
– Нет, ничего. Здесь… – Он еще раз взглянул на меня, а потом сделал шаг назад. – Вы не видели Игоря Петровича? Я его весь день ищу.
– Он в отпуске, – ответила я.
– Давно?
– Уже две недели.
– Он куда-то уехал из города?
– Кто ж его знает! – вмешалась старушка. – Он каждый год ездит к друзьям в Казахстан. Может и уехал.
– Он на даче, – удивила я Алика.
– Откуда ты знаешь?
– Она ездила к Вере в деревню, – ответила за меня Антонина Павловна. – Маша, когда это было? В конце июля?
– Пару недель назад.
Он снова огляделся по сторонам. Только теперь испуганно, словно хотел увидеть приведение, а приведения здесь не оказалось.
Не сказав ни слова, он развернулся и пошел обратно в сторону лифта. Хоть бы обернулся, попрощался. Но, нет. Показал широкую спину, а потом скрылся за поворотом. Народ расслабился. Охранник вернулся на свое рабочее место, администратор занялся посетителями, уборщица, схватив швабру, принялась энергично стирать с пола следы человека с Башни.
– Зачем ему Игорь Петрович? – удивленно пожала плечами Антонина Павловна. – Насколько я знаю, у начальства своя охрана. Там командует Андрей Соколов.
– А разве в офисе не общая служба охраны?
Мы прошли в столовую и заняли столик у окна.
– Нет. Васильев не имеет отношение к охране в Башне. Он даже там ни разу не был. Алик общается с Игорем Петровичем, но общих дел у них нет.
– Они вместе курят, – вспомнила я.
– Ох, уж эта курилка! Ты видела сколько женщин крутятся возле того места? Это неспроста. Многие девчонки бегают туда, чтобы увидеть Соколова. И в жару, и в холод – стоят, бедные, ждут, когда же он обратит на них внимание. А он все не замечает. Однажды, я сказала Василисе из транспортного отдела: «У тебя дорогая шуба. Не жалко? Она же вся пропахла дымом». А она хихикает. Конечно, не жалко, ей папа еще купит. Самое главное – это постоять на морозе рядом с Аликом. Дурочки! Носы синие, губы бледные, изо рта воняет, как из мусорного бочка, а все туда же! Какой парень посмотрит в их сторону?
К нашему столику подошел Андрей Соколов. Антонина Павловна тут же примолкла.
– Добрый день, – вежливо промурлыкал он. – Машенька, можно я украду тебя на минуту?
– Конечно.
Я встала из-за стола.
Только мы отошли в сторону, как в двери показалась Вера. Подсела к Антонине Павловной и что-то сказала.
Андрей взял меня под руку.
– Я слышал, ты завтра собираешься к нам в гости?
– К вам?
– За город. Тебя мой отец пригласил.
– А-а. Я еще не думала…
– А чего тут думать? – упрямо поджал губы он. – На улице лето, жара. У нас прекрасный дом за городом. Бассейн, приятная компания.
– Я понимаю.
– Тебя Алик обидел?
– Нет!
– В прошлый раз Павел вел себя не очень корректно. Извини, если что…
И вдруг он начал нахваливать своего сына-солдафона. Сначала поругал, мол, непутевый мальчик, а потом рассказал о его достоинствах. И умный, и дисциплинированный, занимается спортом, зарабатывает деньги и уже получил какое-то звание.
Пока он описывал звезды на погонах своего сына, я наблюдала за Верой и Антониной Павловной. У них что-то происходит. Говорят тихо, напряженно. Старушка пытается что-то узнать у Веры, та упрямо качает головой.
– Так ты поедешь? – снова пристал Андрей. – Я пришлю за тобой машину.
– Спасибо, – рассеяно ответила я. Сейчас меня больше интересует разговор за соседним столиком, чем предложение Соколова. – Я вам позвоню.
– Как хочешь.
Махнув рукой, он отпустил меня к подругам. Больше не стал биться.
Я вернулась на свое место.
– Что он хотел? – спросила Антонина Павловна.
В серых глазах Веры блеснула слеза. Я бы не заметила, если бы она не взяла бумажную салфетку. Отвернулась, но уже поздно.
– Что случилось? – дернулась я. Никогда не видела, чтобы Вера плакала. – О чем вы говорили?
– У Веры болит живот.
Тогда я обратилась к Вере.
– Куда ты пропала? Стояла рядом с нами, а потом вдруг исчезла.
– Антонина Павловна тебе уже сказала, – довольно грубо ответила она. – У меня заболел живот.
Теперь у меня заболел живот. И сердце. Первый звоночек, но я не подумала о плохом. Ни о своей подруге, ни о человеке, которого совсем недавно узнала.
– Почему ты плачешь?
Я решила узнать правду и прямо задала вопрос.
– Я не плачу. Это ресница в глаз попала.
– Не приставай к Вере, – заступилась за подругу Антонина Павловна. – У человека живот болит. Что тут такого?
Разве это дружба? У них секреты, а я сижу и только хлопаю глазами.
У Веры есть одна нехорошая черта – говорит много, но при этом ничего не рассказывает.
– Девочки, хотите, я покажу вам фотографию своего внука? – разрядила обстановку Антонина Павловна. – Он такой хорошенький, кукольный!
И мы тут же переключились на другую тему. Забыли об обидах. У нашей любимой старушки родился родной человечек, а мы тут устроили перепалку из-за ерунды.
Великолепная пятница принесла мне много сюрпризов.
Работаю уже не первый месяц в компании, а столько родственников Соколова увидела впервые. Сначала был Алик, потом «новый» сын Александра Ивановича, в столовой встретился Андрей.
– Маша, – строго сказал Сергей, когда я зашла в кабинет. – Сколько можно болтаться без дела? Где ты была?
Я не успела открыть рот, как он еще громче заорал.
– Черт, знает что! Я один работаю! Где Данила, где ты? Вас никогда нет, а я должен сдать работу уже в понедельник.
Глаза налились кровью, на лбу вздулась большая некрасивая вена, пальцы сжались в кулаки. Не мужчина, а комок нервов. Поэтому за него ни кто не выходит замуж. Мне стало его жалко, и я спокойно ответила:
– Я успею сделать.
– Когда? Впереди выходные. Или ты возьмешь чертежи домой?
– Если надо – возьму.
Стоя спиной к двери, Сергей не заметил, как в кабинет зашел человек. Я вижу его голову и широкие плечи. Это тот самый мужчина, что заходил к Алику. Сын Соколова.
– Добрый день, – басом сказал он.
Сергей развернулся, хотел выгнать наглеца из кабинета, но когда увидел, кто стоит у него за спиной, притих. Даже ростом стал ниже, закрыл рот и упал на стул. Не повезло ему с соседкой, целый день к ней приходят важные люди, которых раньше он видел только на совещаниях да на фотографиях в интернете.
– Мария, мне нужно с вами поговорить, – сказал мужчина, взглянув на Сергея так, что даже у меня душа ушла в пятки.
– Я вас оставлю.
Вскочив на ноги, Сергей испарился за дверью. Мы остались одни в кабинете. Мужчина не сдвинулся с места, в глаза не смотрит, но внимательно наблюдает за мной. Серьезный, суровая складка меж бровей, не улыбается.
Не мой тип мужчины. Качок. Любитель спортивного зала и железа. Нарцисс, любующийся собой в каждом зеркале, что попадается на пути.
– Я хотел поговорить о вашей подруге, – неожиданно сказал он. – Вера Васильева. Вы давно ее знаете?
– Веру? – переспросила я.
– Да.
– А что случилось? Почему вы спрашиваете о ней?
Запал? Вряд ли. Такие франты сами подходят к женщинам, а не узнают через подругу. Тем более у него обручальное кольцо на пальце.
Он вынул из кармана пиджака блокнот и короткий карандаш, обкусанный на конце.
– Ее отец, Васильев Игорь Петрович, занимает должность заместителя начальника охраны.
– Верно.
– Она работает переводчиком.
– Да.
– Вы давно ее знаете?
– Три-четыре месяца. Я недавно работаю в компании.
Он написал пару слов в синий потрепанный блокнот.
– А до этого не знали?
– Нет.
– Она замужем?
– Почему вас…
Он не дал мне договорить.
– У нее есть дочь. Сколько ей лет?
– У нее две дочери. Одной восемь, младшей два года.
Я не хотела отвечать на его вопросы, но жесткий взгляд парализовал все тело.
– Спасибо.
Аккуратно засунув блокнот в карман, он повернулся ко мне спиной и исчез за дверью.
Зачем ему Вера? Откуда он узнал, что мы с ней дружим? И почему его интересует ее дети? Слишком много тайн вертится вокруг моей подруги. Что такого в Вере, чего нет в других женщинах? Не красавица, не занимает важной должности, не молодая, не богатая. Но все, с чем я столкнулась за последние месяцы, хоть каким-то боком, касается именно ее. Чутье подсказывает – не просто так она появилась в моей жизни. И Антонина Павловна, и Миша, и этот большой мужчина со стальным характером. Странные сигналы долетают до сознания, но я не могу соединить их в одно целое. Только ключевые слова, осевшие в голове, а больше ничего.
Вечером я сама позвонила Алику, чтобы узнать про его дядю. Не стала ждать полуночи и ровно в десять часов набрала номер.
– Да, – недовольным голосом буркнул он в трубку.
– Алик, привет. Я тебя разбудила?
– Я не спал. Ты меня отвлекла. Давай, позвоню тебе позже?
– Позже?
– Опять ты повторяешь вопрос? Да, позже. Я сейчас занят.
– Хорошо. Только… я хотела, пораньше лечь спать. Жутко не высыпаюсь. Но…
– Ладно, – сдался он. – Говори. Что ты хотела?
– Ничего, – обиделась я.
– Ну, Маш. Вот не надо так.
– Как?
– Вот так.
– А как надо? Я беспокоюсь за тебя, а ты грубишь.
В телефоне послышалось громкое сопение.
– Прости, – тихо сказал он, но тон сухой.
– Я не буду тебя долго задерживать. Если ты так сильно занят, то…
– Прости.
Голос стал мягче.
– Позвони мне сам.
Я бросила телефон на тумбочку. Хам!
Через минуту он перезвонил.
– Маш, ну прости.
– Алик, я не навязываюсь тебе.
– Знаю.
– Тогда, почему ты такой грубый?
– Ты позвонила не в подходящий момент. Я сорвался. Прости.
– Что же такое важное ты делал?
– Ты, правда, хочешь знать?
– Да.
– Точно?
– Да. А что?
– Да, ничего.
– Это что-то секретное? То, чего девушкам не положено знать?
– Возможно, – загадочно произнес он. – Хотя девушки этим тоже занимаются.
– И я?
– Скорее всего. Ты молодая, не замужем. Все люди это делают.
– И чем же ты занимался?
– Сейчас.
Он переключился на видеосвязь. На экране появилась комната, стол, потом блеснул экран компьютера, картинка. Непонятные цвета, звуки. Сначала мне показалось, что кто-то плачет, а потом я расслышала женский голос. Стон, вздохи.
– Что это? – напряглась я.
– Эротика, – спокойно ответил он. – Порно. Ты когда-нибудь зависала на таких сайтах?
Теперь я хорошо разглядела на экране двух голых женщин и одного мужчину. В откровенных позах.
Брезгливое чувство проникло в душу. Во рту пересохло, содержимое желудка поднялось вверх. Будто я проглотила комок шерсти.
– Какая гадость. Ты это смотришь?
– Гадость?– засмеялся он. – Это порно высшего качества. Хочешь, скину тебе?
– Нет.
– Зря. Хорошая вещь.
– Я думала, в твоем возрасте мужчины спят с женщинами, а не занимаются такими извращениями. У тебя нет девушки?
– Какие девушки? У меня куча венерических заболеваний? Кто со мной ляжет в постель?
– Ты…
У меня пропал голос. Как же так?
– Ты думаешь, почему у меня до сих пор держится температура? Я еще до аппендицита сидел на антибиотиках. А когда попал в больницу, стало еще хуже. Иммунитет на нуле, потом операция. Я думал – сдохну, но врачи постарались, вынули меня из горячки.
– Горячка?
– Это все алкоголь, детка. Никогда не пей больше пол литра. Потом приходит белочка и забирает твою печень.
– Какая еще белочка? Алик, ты бредишь?
– Это все серьезно, Маш. Я пил, спал, с кем попало, а теперь расплачиваюсь. Смотрю порно в полном одиночестве, и никого алкоголя. На сухую.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Я хотел поделиться с тобой, как с другом? У тебя есть друзья?
– Есть.
– Здесь? В России?
– В Германии я ни с кем не дружила, а здесь – да. Есть одна подруга.
– Как ее зовут?
– Ира, – соврала я.
– Где ты с ней познакомилась? – теперь он заговорил серьезно, без иронии.
– На работе.
– Она работает в нашей компании? Кем?
Мне показались его вопросы слишком настойчивыми. Обычно он молчит и нехотя рассказывает о себе, а сегодня пустился на откровения, да еще интересуется моей личной жизнью.
– У тебя только одна подруга? – снова спросил он, не дожидаясь моего ответа. – Сколько ты уже в России? Год, два?
– Я приехала в Питер только весной и еще не успела обзавестись знакомствами.
– Так ты здесь недавно?
– Да. Я знаю только твоих родственников и Антонину Павловну, еще парней из моего отдела, да пару сотрудников из охраны. Все.
– Все? – усомнился он. – Точно?
– Точно.
– Понятно. – Он потерял ко мне интерес. Выключил компьютер и спокойно сказал: – Я хочу спать, уже поздно. И ты ложись в кроватку. Завтра созвонимся.
Эту ночь я не спала, все крутила в голове наш разговор. Многое шокировало, многое заставило взглянуть на него по-новому. Сердце рвется, но здравый смысл останавливает. В мыслях все еще живут воспоминания о нашей первой встрече. Странный парень с синяком на лбу, застенчивый взгляд синих глаз, и ободранная губа.
Утром меня с кровати поднял ужасно-противный будильник. Забыла с вечера его отключить.
Пока пила кофе, голова снова начала прокручивать события вчерашнего дня. С кем бы поговорить? С Антониной Павловной? Нет, она не поймет. С Верой нельзя, там все покрыто тайной. Родители даже слушать не станут.
И тогда я решила позвонить Виолетте Филипповной.
Она ответила сразу.
– Здравствуй, моя девочка! Как хорошо, что ты позвонила. Я только о тебе вспоминала.
– Как приятно! – обрадовалась я. Хоть кто-то вспоминает обо мне.
– Милая, приезжай к нам в гости. Сегодня такой удивительный день: солнце, тепло, в саду поют птицы.
– Не хочу, – дрожащим голосом, прохрипела я в трубку. – Простите, но я раскисла.
– Что с тобой? Ты не заболела?
– Я вчера разговаривала с Аликом.
– Он тебе звонит? Это хорошо. Я думала, ты его не зацепила.
– Я его не зацепила.
– Неправда. Он редко кому звонит. Поверь мне, я хорошо знаю своего внука. Раз Алик общается, значит – зацепила.
– Вы так думаете?
– Конечно.
– У него таких, как я целая армия.
– Сомневаюсь. Алик не бабник. Ему двадцать четыре года, а он еще ни разу не привел в дом девочку. Да, есть какие-то, с кем он бегает по клубам. Но чтобы серьезная – не было. Помню только три года назад, он потерял голову от одной дамы, но эта любовь быстро закончилась.
– Он был влюблен? – равнодушно спросила я.
– Забудь об этом.
Уже забыла…
– Приезжай, Машенька. – Настойчиво повторила Виолетта Филипповна. – Мы будем очень рады.
Я пообещала, что подумаю, а сама отключила телефон и заперлась в квартире. Ничего не хочу: не видеть, не слышать, не дышать. Спрятаться бы под одеяло и больше не двигаться.
Два выходных дня прошли в слезах. Давно я не плакала. Тяжелее всего, что не к кому обратиться за советом. Вроде столько людей, а нет близкого человека. Не с кем посмеяться над создавшимся положением, обсудить, разложить жизнь по полочкам.
Всю субботу я лежала на кровати в обнимку с книгой. Воскресенье пролетело незаметно. С утра была уборка, а после обеда по телевизору показали мой любимый сериал, с самого начала и до конца, все восемь серий. Потом я залезла в горячую ванну, и только ближе к девяти часам вспомнила про телефон на тумбочке и включила его.
Сразу же раздался звонок. Номер неизвестный.
– Да, – неохотно ответила я.
В ухо полетели оповещения о пропущенных звонках. А еще куча сообщений.
– Маш, ты где? – услышала я глухой голос Миши.
– Дома.
– Вера тебе звонила сто раз. Почему ты не отвечала?
– Как ты узнал мой номер?
– Она дала. Так, где ты была?
– У меня телефон сел.
– У тебя что, нет зарядки? Два дня тебе звонил.
– Я не хотела ни с кем разговаривать.
Тишина, а потом он все же спросил:
– Тебе плохо?
– Немного, – прямо ответила я.
– Немного?
– Очень плохо.
– Что случилось? Хочешь, я приеду?
– Ко мне? – испуганно переспросила я. – Что ты, Миш! Не надо. Со мной уже все хорошо.
– Точно?
– Ага.
– Это из-за Соколова?
– Да, нет… нет. Он ни в чем не виноват. Это все моя голова. Она всегда болит после трудовой недели. Сейчас много работы, отчеты, проекты. Цифры, цифры.
– Ты уверенна, что справишься одна?
– Конечно. Передай Вере, что со мной все хорошо. Я два дня отдыхала, спала, ела, смотрела телевизор. Только пусть она мне не звонит. Завтра увидимся.
– А со мной?
– Что с тобой?
– Не хочешь поговорить?
– Сейчас?
– Да.
– Я не знаю о чем.
– Собственно, я тоже не знаю о чем. – Усмехнулся он. – Глупо. Правда?
Я представила его улыбку.
– Наверное. – Тоже улыбнулась я.
– В деревне проще. Лес, трава, голубое небо. Можно поговорить, а можно идти рядом и молчать. Все равно.
– Мне понравилось у вас.
– Так приезжай еще. Мы все лето там.
– Я думаю, Вера меня больше не пригласит.
– Почему? Вы же подруги?
– Она дружит с твоей женой. А я так…
– Выброси это из головы. У Веры иногда бывают заскоки. Она, глупышка, не умеет ценить людей. Знаешь, какой у нее был муж? А она его бросила, просто так, не из-за чего. Переспала с каким-то мужиком во Франции, а потом взяла и развелась с Юркой.
– Но она была беременной. Он бы не простил ей измены.
– Юрка? Ты ошибаешься. Он так ее любил, что простил бы все.
– Тогда, почему она ушла от него? Разве одной лучше, да еще с двумя детьми?
– Наверное, не лучше. Однажды, я слышал, как она плакала ночью в деревне. Там стены тонкие, все слышно. Утром я прямо ее спросил о разводе – зачем? Она ответила, что ждет принца. Представляешь? Вера, и принца? Эта женщина, которая бросила в мужа топор и проломила дверь.
– Она бросила в Юру топор?
– Это когда они разводились. Времена были страшные. Он настраивал Анютку против Веры. Та, недолго думая, нашла в кладовке топор и швырнула им в мужа. Можешь представить? Вера, такая хрупкая, нежная, берет огромный топор и со всего размаху швыряет в человека. Дверь – хрясь, и получилась дыра. Хорошо, что Юрка вовремя нагнулся, а то бы дыра была в его башке.
– Она могла его убить.
– Она бы убила. С ее характером… Что угодно могло бы произойти.
– Почему-то такие женщины нравятся мужчинам? Странно все это.
Я удивилась, когда он ответил. Неужели я озвучила мысли вслух?
– Никому она не нужна. Три года уже прошло после развода. Она, наивная, думает, что найдет принца. Только не один принц не клюнет на такую… Даже не знаю, как ее назвать. Вроде не плохая девчонка, но жесткая.
– Она скрытная.
– Да уж. И пьет, как мужик.
– Кто? Вера?!
– Она может выпить литр водки и не сломается. Раньше, в студенческие времена, мы вместе тусили. Я, Верка, Юра и Лиза. Часто мотались по клубам или зависали дома. Брали бухло и отрывались всю ночь. Я сразу ломался. Лиза и вовсе мало пьет. А Юрка с Верой допивали до дна. Он уже был в косяк, а она – огурчик. Даже могла не закусывать. Сильная. Вся в отца.
– Я думала, она похожа на тетю Любу.
– Характер в маму, но организм отцовский.
– Я ни разу не видела ее пьяной.
– И не увидишь. Сейчас она редко выпивает. А потом, она не пьянеет. Ты даже не догадаешься, что она под градусом. Ей надо выпить ведро, чтобы хоть немного окосеть.
– Ты прав, – снова начала я хандрить. – Где я увижу ее пьяной? Мы никогда вместе никуда не ходили, общаемся только на работе и по пути домой.
– Маш.
– А?
– Тебе повезло с подругой.
– Ты так думаешь?
– Я хорошо ее знаю.
– Я тоже хочу ее узнать.
– Тогда, не раскисай. Лучше позвони ей, а то она беспокоится.
– Хорошо.
После нашего разговора, на душе стало легче. Пусть я не перестала дуться на Веру, но мое мнение о ней изменилось. Миша рассказал не много, но и этого я не знала.
В волшебный понедельник утром я зашла в здание офиса и увидела у поста охраны сына Соколова. Снова в строгом костюме, отрешенный взгляд.
– Я вас ждал, – сказал он, когда я подошла к лифту.
– Меня?
– Надо поговорить.
– Мы уже разговаривали.
Он зашел вместе со мной в стеклянную кабину лифта.
– Вас удивили мои вопросы?
– Что вы от меня хотите? – спросила я.
– Только поговорить.
– Здесь? Сейчас?
– Мой кабинет находится недалеко от вашего.
Пришлось согласиться. И не из-за того, что ему нужно поговорить. А потому, что любопытство распирает.
Его кабинет оказался гораздо шикарнее и больше, чем у Алика. Секретарь в модельном теле и куча помощников. Все молодые, красивые. В Башне наверху я не видела «свиту», хотя там находятся все сливки компании, а тут клоуны в одинаково-серых костюмах маячат перед глазами каждую минуту, суетятся с деловым видом, работают.
Вычурный, показной. Он и прошлый раз мне не понравился, а сейчас я еще больше его невзлюбила. Достаточно увидеть место, где обитает человек, и становится понятно, какое у него эго. У незаконнорожденного сына Соколова эго такое же накаченное как его тело: большое, раздутое.
Он предложил мне сесть в кожаное черное кресло, а сам встал возле окна. Так же как Алик, прислонился бедром к подоконнику и выставил одну ногу вперед. Пиджак застегнут на одну пуговицу, на руке блестят дорогие часы. Точно такой же марки носит мой отец.
Поза одна – люди разные. Алик – скромный, но смотрит в глаза, этот – напористый, но боится людей.
– Алик вас чем-то обидел? – вдруг спросил он.
Теперь мы говорим не о Вере.
– Подождите. – Махнула я головой, пытаясь привести мысли в порядок. – Алик?
– Вы не приехали на пикник. Виолетта Филипповна сказала, что вы были расстроены, когда говорили с ней по телефону.
– Ваш племянник – странный человек. Вы знали об этом?
– И что в нем странного?
– Лучше вы расскажите мне о нем. А то я запуталась.
– Он вам нравится?
– Нравился.
– А сейчас, что случилось? Не принимайте меня в штыки. Я вам не враг.
– Я вас совсем не знаю.
– Может, это к лучшему? Иногда с незнакомым человеком легче говорить. Вы так не считаете?
– О чем нам с вами говорить?
– Мы найдем тему.
– Прошлый раз вы задавали странные вопросы, а сейчас спрашиваете, нравится ли мне мужчина.
– Так он вам нравится?
– Нравится. Что дальше?
– Я хочу рассказать об Алике, чтобы ваше мнение о нем изменилось.
– Зачем вам это?
– Бабушка очень хочет его женить. Она попросила меня, убедить вас, что ее внук…
– Вот так прямо?! – воскликнула я. – Вы говорите мне в лицо такие вещи?
– Я не хочу от вас ничего скрывать. Поэтому говорю прямо. Разве это плохо?
Я задумалась. Это не плохо. Лучше правда в лицо, чем ходить вокруг да около.
– Хорошо. Расскажите мне о нем.
– Чем он вас обидел?
– Нет! – Я встала с кресла. – Вы задаете вопросы, а не рассказываете.
– Хорошо, согласен. Только я не знаю, с чего начать.
– Давайте, с его пристрастия к алкоголю.
После моих слов он сел на подоконник, рассеяно взглянул сначала на дверь, а потом на меня.
– Алик совсем не пьет спиртного. С чего вы взяли?
– Как это не пьет?
– В десять лет ему поставили страшный диагноз. Когда ему пить? Сначала была операция, потом долгая реабилитация. Он всегда вел здоровый образ жизни.
– Он сам мне сказал, что у него была белая горячка. И еще какая-то белочка.
Он улыбнулся. Впервые. Не сдержался.
– Что еще он вам наплел? Про встречу с НЛО или про то, как плавал полгода с китами в океане?
– Он сказал, что болеет венерическими заболеваниями.
– А-а!
– Про приют, где раздают бездомных животных. Он даже предлагал мне котенка. А еще он любит смотреть порно.
– Правда? – улыбнулся он в кулак. – И все? Как-то мало. Обычно его заносит дальше. Куда-нибудь на крайний север или в далекие джунгли. Еще он побывал в Швейцарии, поднялся на вершину Маттерхорн, четыре тысячи метров над уровнем моря, и прошелся по ребру Хёрнли. Он не показывал вам метеорит?
– Нет, – пробурчала я себе под нос.
– Жалко. А то у него их целая коллекция. И все не из нашей галактики.
– Он любит издеваться над людьми?
– Не обижайтесь на него, – заметив мою оттопыренную губу, сказал он. – Алик – добрый малый.
– Фантазер?
– Сказочник.
– Он так со всеми общается или только со мной?
– Со всеми. Ему интересно, как люди реагируют на его небылицы. Кто-то обижается, – он показал на меня, – а кто-то смеется над его шутками.
– Это проверка?
– Скорее игра.
– Я должна понять правила?
– Точно.
– И тогда…
– Он будет ваш.
– А вам какая от этого выгода?
– Никакой. Он – мой племянник. Я люблю его. Все просто!
– Почему именно я? Вокруг много девушек.
– Не каждой девушке он понравится. Поэтому, я и спросил – нравится ли он вам?
– Нравится.
– Вот и отлично!
– И как мне… Ну, это. Что я должна делать?
– Ничего. Звоните ему, приезжайте в гости, когда Виолетта Филипповна приглашает. А самое главное, дайте ему пофантазировать. Можете, принять участие.
– Это пройдет?
– Как только он увидит, что вы его раскусили – сразу пройдет. Станет нормально общаться.
Интересного мужчину я себе выбрала. Из тысячи, миллиона. И именно его! Фантазера и выдумщика. Сразу вспомнились слова Сергея, как Алик с Данилой чудят. Их манера общения не всегда нравится окружающим. Но это весело! Действительно, весело! С таким парнем не соскучишься.
Именно в этот момент я поняла, почему меня влечет к Алику. Никогда! Никогда я так не развлекалась. Весь мир, окружающий меня, был серым, однообразным. Всегда одно и то же: будь как все, живи как все, не имей своих мыслей и не мечтай.
А так хотелось! Взобраться на вершину Маттерхорна, проплыть через океан в обнимку с китом, собрать на газоне метеориты, прилетевший к нам из другой галактики. И да! Напиваться до белой горячки, подцепить хоть одну неприятную болезнь, после бурной ночи с незнакомым мужчиной, по вечерам смотреть порно и чудить на работе со своей подругой.
