Сергей Эрнестович Поляков
Концепты и другие конструкции сознания
Человек способен формировать новые сущности, которые его сознание репрезентирует с помощью создаваемых им психических конструкций. Р. Пенроуз (2010, с. 362), например, цитирует В. А. Моцарта (см. Примечание 5), который описывает, как у него в голове формируется произведение. Оно может быть довольно длинным, тем не менее ум изобретателя охватывает его единым взглядом, как красивую картину. Причем это не последовательный процесс, при котором различные части произведения прорабатываются до мелочей и стыкуются друг с другом. Композитор мысленно слышит свое новое произведение целиком и сразу в одном акте сознания. По-видимому, В. А. Моцарт описывает полимодальную чувственную психическую конструкцию, так как наверняка она включала в себя и образы партитуры.
Выше мы уже сравнивали сущности, обозначаемые в литературе понятиями схема, фрейм, когнитивная карта, психический конструкт, личный конструкт, идеальный тип и идеальная когнитивная модель, с одной стороны, и сущность, обозначаемую понятием психические конструкции, – с другой. Главное различие между ними заключается в том, что создатели первых в большинстве случаев не рассматривают их в качестве ментальных сущностей и тем более особых психических феноменов. Тогда как психические конструкции рассматриваются их автором в качестве особой новой формы сложных психических феноменов человека.
Для облегчения понимания наших представлений попытаемся схематически изобразить отношения между некоторыми рассмотренными выше сложными психическими феноменами и психическими конструкциями. Начнем, естественно, с психических конструкций и концептов (см. рис. 1).
Рис. 1. Схема соотношения психических конструкций и концептов
Как видно, психические конструкции разделены на три вида: преимущественно чувственные, преимущественно вербальные и смешанные. Кроме того, одни из них (концепты) репрезентируют сущности, обозначаемые словами, а другие (прочие психические конструкции) не репрезентируют сущности и не обозначаются словами. Первых меньше, чем вторых. Концепты также бывают трех типов: преимущественно чувственные, смешанные и преимущественно вербальные.
Феноменология схем и фреймов сильно зависит от позиции авторов, занимавшихся их описанием. Эти сущности лишь частично пересекаются между собой и с преимущественно вербальными психическими конструкциями. На рис. 2 видно, что сложные сущности, обозначаемые понятиями схемы и фреймы, частично накладываются друг на друга. В то же время схемы и фреймы являются более широкими понятиями, чем вербальные психические конструкции, а потому включают их в себя, но не исчерпываются ими.
Рис. 2. Схема соотношения схем, фреймов и преимущественно вербальных психических конструкций
На рис. 3 представлено соотношение личных конструктов Дж. Келли и психических конструкций.
Рис. 3. Схема соотношения психических конструкций и личных конструктов Дж. Келли
Здесь показано, что психические конструкции частично совпадают с личными конструктами, но в то же время эти сущности довольно сильно различаются.
2.3.2. Не является ли психическая конструкция очередным конструктом исследователя?
Обозначает ли понятие психическая конструкция реально существующие в психике феномены? Может быть, это просто конструкт автора данного понятия?
Дж. Келли (2000, с. 157), например, прямо пишет, что его личные конструкты (которые, как мы считаем, во многом сходны с психическими конструкциями) являются абстракцией, что, по-видимому, следует понимать как то, что их нет в психике в качестве психических феноменов. С. Э. Поляков же рассматривает психические конструкции в качестве сложных психических феноменов.
Нам кажется, что вопрос о конструктах не может быть поставлен в отрыве от обсуждения механизмов формирования человеческим сознанием сущностей окружающего нас мира с помощью репрезентирующих эти сущности смешанных и вербальных концептов. Еще раз повторим, что при обсуждении конструктов большинство исследователей традиционно исходят из позиции объективизма: в окружающем мире существуют предметы и другие объекты, доступные наблюдению, которые репрезентируются человеческим сознанием и обозначаются понятиями. Если же вновь созданное исследователем понятие репрезентирует нечто не существующее в окружающем мире, то данное понятие представляет собой конструкт.
Мы исходим из иной позиции. Из того, что, во-первых, человеческое сознание непроизвольно чувственно репрезентирует доступные восприятию элементы «реальности в себе», которые, связываясь с образами обозначающих их слов, превращаются для человека в предметы. Во-вторых, сознание повторно репрезентирует, но уже вербально, те же предметы и по образцу вербальных репрезентаций предметов создает смешанные и вербальные репрезентации иных в принципе недоступных восприятию сущностей, в том числе конструктов. Все конституированные и сконструированные сознанием сущности – порождения человеческого сознания и «реальности в себе», но практически все они имеют выраженные в разной степени чувственные референты в физической реальности.
Одни сформированные сознанием с помощью смешанных и вербальных концептов сущности представляются нашему здравому смыслу несомненной частью окружающего мира. Присутствие других – гипотетических – сущностей кажется ему вполне вероятным. В отсутствии третьих он не сомневается. Эти-то третьи сущности в научной литературе и принято называть «теоретическими конструктами». Однако все большее число исследователей замечают, что вероятные, или гипотетические, сущности и даже сущности, в наличии которых в окружающем мире вроде бы нет оснований сомневаться, ничем не отличаются от теоретических конструктов. И это действительно так, потому что у всех трех видов сущностей механизм формирования один и тот же. Все они формируются сознанием с помощью вербальных или смешанных концептов на основе явных или не очень явных чувственных референтов, присутствующих в физической реальности.
Обсуждая вопрос, не являются ли психические конструкции теоретическим конструктом, мы с тем же основанием можем поставить даже более общий вопрос: не являются ли все известные нам психические феномены, например ощущения и ментальные образы, конструктами исследователей, которые сформировали их в прошлом, а затем гипостазировали и поместили в человеческое сознание в качестве его явлений?
Согласно данным интроспекции, психика представляет собой поток почти непрерывно сменяющих друг друга психических явлений. При этом достаточно сложно определить, где кончаются одни из них и начинаются другие. К тому же одни наши психические феномены гораздо менее четко очерчены и менее субъективно очевидны для нас, чем другие. Психические феномены восприятия (образы восприятия и ощущения) несравнимо более четки и реальны, чем вспоминаемые и представляемые образы и ощущения. Недаром в когнитивизме в течение десятилетий продолжались дискуссии о том, существуют ли вообще ментальные образы – образы представления и воспоминания.
Интроспекция позволяет нам наблюдать собственные психические явления подобно тому, как мы наблюдаем внешние предметы и явления. Используемые исследователями механизмы конституирования собственных психических феноменов на основе интроспекции сходны с механизмами конституирования и конструирования сущностей предметной физической реальности. Конституированные или сконструированные сознанием физические сущности, могут казаться нашему здравому смыслу реальными (птица, стол, молекула, атом), гипотетическими (темная материя, квантовая струна) или вымышленными (кентавр, вампир, эфир). Также и формируемые сознанием исследователей психические сущности также могут казаться нам реальными, возможными и вымышленными.
К реальным мы бы отнесли ощущения, образы (восприятия, воспоминания, представления), желания и некоторые другие психические феномены; к гипотетическим, например, волю и черты характера; к вымышленным, или конструктам, – бессознательные психические явления. Первые как бы непосредственно доступны восприятию. Как принято говорить, они «воспринимаются внутренним взором», или переживаются в процессе рефлексии. То есть мы можем, говоря метафорически, «видеть» их или непосредственно чувственно переживать и фиксировать факт их наличия в сознании. По аналогии с конституированием предметов сознанием, можно сказать, что и их оно чувственно конституирует в процессе интроспекции. Гипотетические и вымышленные сущности человек конструирует вербально. Он приходит к выводу об их существовании на основе косвенных данных интроспекции и даже на основе наблюдения за поведением других людей.
Формирование, например, концепта (и понятия) ментальный образ, репрезентирующего образы воспоминания и представления в качестве особой психической сущности, примерно соответствует по уровню сложности данного психического действия формированию такого обобщающего концепта (и понятия), как предмет физического мира. В основе первого концепта тоже лежит вербальная конструкция, иллюстрируемая собирательной моделью-репрезентацией, объединяющей в данном случае множество разных ментальных образов.
Мы с рождения приучены к тому, что окружены предметами, и никогда не обсуждаем в обыденной жизни образы восприятия этих предметов. Обычный человек не удваивает сущности. Для него есть лишь предмет, а не образ восприятия, который и является предметом. Концепт, обозначаемый словосочетанием «образ восприятия предмета», гораздо менее реален для здравого смысла, чем чувственно репрезентируемый теми же образами восприятия предмет, например стул. Обычный человек не может обнаружить в собственном сознании перцептивный психический феномен так же легко, как обнаруживает в окружающем мире предмет.
Многие сущности, вербально конституированные и кажущиеся здравому смыслу вполне реальными, например обозначаемые понятиями надежность, контроль, критерий и т. д., являются не менее умозрительными, чем типичные конструкты сознания. Сущности, обозначаемые, например, понятиями продолжительность или будущее не могут присутствовать в «реальности в себе» хотя бы потому, что последняя существует лишь в краткое настоящее мгновение. Данные же сущности нуждаются в длящемся времени, которого нет в «реальности в себе». Прошлой «реальности в себе» вокруг нас уже нет, а будущей нет еще. Вне человека есть только актуальная, мгновенная «реальность в себе». Время же длится лишь в глобальной психической репрезентации «реальности в себе», представленной только в человеческом сознании в форме меняющегося окружающего физического мира.
Точно так же сложные психические феномены, возникающие в сознании, требуют для своего развертывания длящегося времени В каждый конкретный момент мы можем обнаружить в собственном сознании лишь какой-то фрагмент психической конструкции, например. Конструкция же в целом может быть реконструирована только в рефлексирующем ее длящемся сознании. Говоря метафорически – в продольном разрезе психики. Более того, сама психика со своими психическими процессами и сущностями не может быть конституирована в качестве особой сущности, если мы попытаемся рассматривать ее в отдельное очень короткое мгновение (в поперечном «разрезе» психики), в котором лишь и существует «реальность в себе», а следовательно, и наше физическое тело, и наш мозг, ответственный за психику, а в конечном счете и сама наша психика.
Итак, с одной стороны, мозг и психическая активность существуют лишь в «реальности в себе», соответственно, в настоящее, краткое мгновение, которое мы постоянно переживаем и которое все время сменяется новым мгновением Опять же, говоря метафорически, психика существует вместе с телом лишь в кратком настоящем, то есть как бы в своем «поперечном разрезе». С другой стороны, сознание в своем потоке благодаря наличию памяти строит психические репрезентации психики и ее феноменов, в которых и они, и психика развернуты во времени, то есть в том виде, в котором они могут существовать лишь в собственных психических репрезентациях человека.
Таким образом, мы должны различать собственную актуальную, существующую лишь здесь и сейчас психику и ее же репрезентации в ней самой, которые предлагают нам уже совсем другую психику, развернутую во времени. В итоге получается, что пребывающая в «реальности в себе» лишь в «поперечном разрезе» реальная психика трансформируется в ее собственных репрезентациях, представленных в памяти, в психику, длящуюся во времени, психику «в продольном разрезе» В том же длящемся, или разворачивающемся, периоде времени конституируются сознанием и субобъекты психики – психические явления, психические процессы, психические состояния и т. д., способные существовать и стать «полностью видимыми» для внутреннего взора только в конституируемом сознанием «продольном разрезе» психики.
Простые психические феномены, например мгновенные образы (см. Примечание 4), непосредственно доступны интроспекции в кратком психическом настоящем[140], так как способны «помещаться» в нем. Большинство же сложных психических феноменов не могут существовать целиком и сразу в психическом настоящем, так же как не могут существовать в физическом настоящем физические сущности, пребывающие во времени, обозначаемые, например, понятиями увядание, действие, сохранение, измерение, интерференция, производство, утилизация и т. п. В то же время возникающие в сознании фрагменты психической конструкции способны полноценно замещать собой всю конструкцию в целом, что приводит к субъективному ощущению существования ее в сознании в данный конкретный момент времени.
Из-за того что психические конструкции разворачиваются во времени, обнаружить их в сознании, естественно, сложнее, чем, например, ментальные образы. Их выявление сродни выявлению четырех времен года, которые проявляются в физической реальности только в длительной временной перспективе (в течение года). С одной стороны, всех времен года сразу нет в физической реальности в данный конкретный момент времени, так как там всегда существует только одно время года. С другой стороны, они все же есть, если рассматривать ту же физическую реальность на протяжении года. Что, однако, можно сделать лишь в сознании.
В сознании времена года способны существовать даже одновременно. Данное обстоятельство лишний раз свидетельствует о том, что они представляют собой лишь психические репрезентации, или психические сущности, привычно относимые, однако, здравым смыслом к окружающему физическому миру. Возникает очередной вопрос: что, кроме сформированных человеком понятий, доказывает реальность времен года и вообще их наличие в окружающем мире? Для правильного ответа важно лишь одно – имеют ли эти и подобные им сущности референты в чувственно репрезентируемой физической реальности. Если они имеют референты, значит, они уже не конструкты, а сформированные сознанием сущности реальности, имеющие право на самостоятельное бытие, пусть и в человеческом сознании.
Появление новых конституированных кем-то психических сущностей зависит не только от самой психической реальности, но и от людей, которые пытаются «обнаружить» и «описать» новые феномены, от их взглядов, установок, способностей. То есть от того, как они концептуализируют реальность. Данный факт подтверждается, например, тем, что американская психология не признает наличия образов восприятия, а российская психология активно ими оперирует. При этом ни русские, ни американские исследователи не сомневаются в реальности предметов, репрезентируемых самими образами восприятия. Следовательно, ответ на вопрос: «Существуют ли образы восприятия?» – зависит от глобальных подходов к пониманию мира или от особенностей концептуализации реальности в конкретном научном сообществе.
Подход, предполагающий однозначный (да или нет) ответ на вопрос: Присутствуют ли психические конструкции в нашей психике? – неприемлем, так как сами наши концепты, репрезентирующие психические феномены, не «отражают», как зеркало, реальность, в данном случае психическую. Они тоже сформированы исследователями, которые с их помощью лишь пытаются ее конституировать или даже конструировать. Безусловно, психическая конструкция – это умозрительное понятие. Но этот концепт (и понятие) имеет реальные референты в человеческой психике, как и привычные нам психологические понятия. К тому же признаваемые нами психические феномены тоже когда-то были сформированы психологами с помощью выстроенных ими концептов, но мы не относим их к психическим конструктам, хотя имеем для этого не меньше оснований.
В предыдущих главах С. Э. Поляков неоднократно высказывал мысль о том, что человек не открывает в окружающем его мире даже физические сущности; что сознание конституирует и конструирует в том числе и те физические сущности, в независимом от человека существовании которых не принято сомневаться Если это так, и сознание конституирует даже то, что мы потом считаем физическими сущностями, странно было бы отрицать наличие сущностей психических, то есть психических феноменов. Нам надо спрашивать не о том, есть ли в сознании психические феномены, например ощущения, образы восприятия или психические конструкции, а о том, существуют ли в сознании референты этих психических сущностей, выстроенных исследователями, и что может дать психологии признание наличия этих сущностей.
Даже если отбросить отвлеченные рассуждения, доказывающие факт существования психических конструкций, не следует забывать о том, что все наши концепты, например, – это и есть психические конструкции. А уж отрицать существование концептов было бы странно. К тому же мы только что в предыдущих главах подробно рассмотрели сложные психические сущности, наличие которых признает большинство исследователей.
Сделаем вывод: концепт, обозначаемый словами «психическая конструкция», репрезентирует психические сущности, не менее реальные, чем, например, сущности, обозначаемые словами «ощущение», «ментальный образ», «желание» или «эмоция».
Оппоненты могут возразить, что подобный подход позволит «узаконить» даже существование таких психических конструктов, которые обозначаются, например, понятиями психические процессы, черты характера или психические состояния.
И тем не менее еще раз подчеркнем, что не существует сущностей, независимых от человеческого сознания, а формируемые сознанием сущности отличаются друг от друга лишь наличием либо отсутствием оснований для их выделения, своей субъективной очевидностью для людей, а также полезностью этих сущностей. В качестве таких оснований выступают лишь референты – обычно какие-то чувственные репрезентации, которые дают исследователю повод выделить новую сущность в реальности, в том числе в собственной психике.
Критерий адекватности у новой сущности лишь один – практическая целесообразность ее использования. Если она признается членами общества и ее использование помогает им решать какие-то задачи, то на данном этапе развития науки данная сущность обоснованно рассматривается ими как элемент реальности.
Что уж говорить о психических сущностях, если даже применительно к физической реальности часто трудно сказать, чем именно является репрезентирующий что-то в ней концепт – конструкцией или конструктом. Что, например, обозначает понятие позиция[141] – конструкцию или конструкт? Очевидно, что оно обозначает явно нечто существующее, то есть данный вербальный концепт следует считать психической конструкцией, репрезентирующей что-то имеющее чувственные референты в реальности и полезное людям.
Это так хотя бы потому, что вы, например, можете наблюдать что-либо благодаря своей позиции, тогда как другой человек, занимающий иную позицию, не может это наблюдать. И наоборот, он благодаря своей позиции видит нечто невидимое для вас. Следовательно, понятие позиция обозначает нечто реально существующее в физическом мире, хотя и явно не очень доступное непосредственному наблюдению. Нам остается лишь признать, что в реальности есть некие трудно определяемые и выделяемые сущности, которые не укладываются в привычные исследовательские категории: предмет, явление, свойство, действие, даже событие или ситуация В наших попытках квалифицировать и классифицировать создаваемые с помощью вербальных концептов сущности мы в любом случае вынуждены руководствоваться собственными чувственными репрезентациями окружающего мира и полезностью данных сущностей. Других критериев и точек отсчета у нас просто нет.
Мы так долго обсуждали различия между психическими конструкциями и конструктами только для того, чтобы показать, что объективистский подход, согласно которому якобы существуют психические конструкты в сознании и реальные сущности в окружающем мире («конструкты» и «события», по терминологии Н. Смита (2003, с. 63)), неадекватен. Окружающий мир нельзя разделять на сущности, независимые от человеческого сознания, и псевдосущности, или конструкты, созданные сознанием.
В сознании есть лишь широкий спектр конструкций, которые репрезентируют все сущности реальности (и максимально реальные для нас, и возможные, и явно вымышленные).
Тезисы для обсуждения
1. Психические конструкции, репрезентирующие новые для человека сущности, могут возникать в его сознании естественным путем, то есть непроизвольно (преимущественно чувственные), а могут произвольно создаваться им, то есть быть продуктами психического творчества (преимущественно вербальные и смешанные).
2. Главной функцией психических конструкций является репрезентирование сущностей окружающего мира и самого сознания.
3. Механизмы конституирования и конструирования исследователями психических сущностей, формируемых на основе интроспекции, аналогичны механизмам конституирования и конструирования исследователями физических сущностей, поэтому создаваемые ими психические сущности, как и сущности физические, могут быть реальными, гипотетическими и вымышленными.
4. И сама психика, и «реальность в себе» наличествуют лишь в кратком настоящем мгновении. Однако сознание, благодаря памяти, конституирует и конструирует некоторые психические сущности, разворачивая их во времени, так же как делает это в отношении многих сущностей физических. Тем самым оно трансформирует существующую только здесь и сейчас актуальную «реальность в себе» и пребывающую в ней психику и представляет их в виде изменяющихся во времени репрезентаций реальности и самой психики.
5. Концепт, обозначаемый понятием психическая конструкция, репрезентирует психические сущности, не менее реальные, чем, например, сущности, обозначаемые понятиями ощущение, ментальный образ, желание или эмоция.
6. Нет сущностей, независимых от человеческого сознания, а формируемые сознанием сущности отличаются друг от друга лишь наличием или отсутствием оснований для их выделения. В качестве таких оснований выступают референты – чувственные репрезентации, позволяющие исследователям предполагать наличие чего-то в «реальности в себе» и репрезентировать это нечто с помощью нового вербального концепта.
7. Вербальные концепты репрезентируют широкий спектр сущностей, на одном полюсе которого находятся те из них, которые представляются-людям реальными, а на другом – те, которые несомненно отсутствуют в «реальности в себе», хотя и первые и вторые – результат психического творчества людей, опирающийся на данные восприятия.
8. Исследователями создана целая группа сущностей (схемы, фреймы, когнитивные карты, психические конструкты, личные конструкты, идеальные типы, идеальные когнитивные модели, психические конструкции), что свидетельствует о наличии в «реальности в себе» множества референтов, дающих основание выделять эти и подобные им сущности. Однако лишь психические конструкции рассматриваются их автором в качестве сложных психических феноменов.
