Светлана Рощина
Шаги забвения
– А я не хотел тебе мешать! Хотел посмотреть, как ты станешь заигрывать с этим кобелём у мужа за спиной!
– Ты опять за своё? – разозлившись, заявила я. – Сам бросаешь меня одну, а потом обвиняешь меня невесть в чём, когда я пытаюсь разрулить ситуацию!
– Ага! – со злостью бросил муж. – Видел я, как ты на этого парня смотрела! Мне даже хотелось выйти, чтобы ты смогла с ним потереться вволю!
– Кто о чём, а вшивый о бане, – обречённо произнесла я. – С тобой вообще разговаривать невозможно! Я вообще не собиралась разговаривать с этим продавцом! Я планировала стоять в сторонке и слушать, как ты будешь задавать ему вопросы! А ты вместо этого упёрся взглядом в стенку и сделал вид, будто зашёл сюда просто так, за компанию. Вот мне и пришлось самой общаться с продавцом!
И так, ругаясь, мы с мужем дошли до метро, где наши пререкания прекратились, так как здесь была такая давка, что нас разделили. А за время поездки Андрей, видимо, успокоился, да и я немного пришла в себя, так как главное дело было сделано. Компьютер был куплен, и теперь у нас впереди были новые, более приятные заботы.
Но как оказалось, всё было не так просто. Поскольку моя компьютерная грамотность в тот период времени оставляла желать лучшего, и продавец на рынке это сразу же понял, то и не стал упускать случай воспользоваться этим. Выяснилось, что нам продали устаревший компьютер с минимальным количеством функций. На нём даже диски с фильмами нельзя было смотреть, не говоря уже о маленьком объёме памяти и прочих недостатках. И если бы муж позволил взять с собой знакомого программиста, как я и просила, то, конечно же, такой неприятности можно было избежать. А так нам пришлось почти десять лет пользоваться этим устаревшим и маломощным компьютером, потому что денег на покупку нового более современного системного блока у меня потом не было.
Вот так закончилась история с покупкой современной техники, ради которой мне пришлось работать, не покладая рук, несколько месяцев. А всё потому, что амбиции Андрея и его беспочвенная ревность полностью заглушали голос разума, что приводило нашу семью к необоснованным и напрасным тратам, которые ложились исключительно на мои плечи.
Что ж за муж мне достался! Сплошное наказание, а не муж! И пусть каждый его шаг, каждый поступок уйдёт из моей памяти навсегда!
Я снова выпила чудодейственное снадобье, закрыла глаза и приказала своей памяти дальше вытаскивать на свет Божий дурные воспоминания своей семейной жизни.
Даже когда срок нашего брака перевалил за десять лет, Андрей продолжал вести себя как неразумный ребёнок. Если раньше он терял только ключи, кошельки, кепки зонты и книжки, которые читал в транспорте, то со временем к этому списку добавились ещё и проездные билеты.
До 2004 года у сотрудников милиции был бесплатный проезд в общественном транспорте. И Андрей, поскольку дорожил работой, старался беречь служебное удостоверение как зеницу ока. Но потом данную льготу упразднили, и милиционерам, как обычным гражданам, пришлось оплачивать проезд в городском транспорте за свой счёт, что ещё сильнее подорвало наш семейный бюджет, особенно, если учесть, что муж терял эти проездные билеты как фантики.
Я же всегда покупала себе проездной билет на год, что, несомненно, было выгодно. Но позволить подобную роскошь мужу я не могла. Ему я покупала проездные билеты каждый месяц, чтобы в случае их потери ущерб для нашего семейного бюджета казался не таким ощутимым.
И вот однажды, когда очередной месяц подошёл к концу, Андрей говорит мне:
– Олеся, мне нужен новый проездной.
В тот момент в конверте, в котором хранились наши семейные (а точнее будет сказать – мои) деньги, оставалась лишь одна тысячная купюра, а проездной стоил девятьсот рублей.
– Что ж, забирай, – сказала я мужу, отдавая ему последнюю купюру. – Только привези сдачу, потому что у меня остаётся пустой кошелёк.
И муж уехал на работу. В тот день я не смогла купить вечером даже хлеба. Правда, немного денег оставалось у меня на банковской карте, но в тот период времени система обслуживания банковских карт только начинала внедряться, и снять деньги можно было лишь в банках или же в нескольких банкоматах города Москвы, которые тогда только начали устанавливать. Оплачивать же покупки банковскими картами можно было лишь в крупных супермаркетах, которых в нашем рабоче-крестьянском районе, конечно же, не было. Именно поэтому я использовала свою банковскую карту в качестве сберегательного вклада, так как муж не умел пользоваться этим нововведением, а меня от искушения потратить деньги останавливали те сложности в использовании банковской карты, о которых я только что упомянула.
На часах было восемь вечера. К этому времени Андрей обычно уже бывал дома, но сейчас его не было.
Девять. Половина десятого, а от Андрея ни слуху, ни духу. И зная своего мужа, я могла точно сказать, что это означало очередную попойку, в которой он участвовал.
Я уложила дочь спать и со спокойной совестью сама начала готовиться ко сну. Но когда я уже легла, зазвонил мобильный телефон.
– Олеся, – начал причитать в трубку Андрей, едва я ему ответила, – ты должна срочно приехать и забрать меня!
– Откуда забрать? – полусонным голосом произнесла я.
– С Курского вокзала, – ответил муж.
– А что ты там делаешь?
– Ну, мы тут с Серёгой Кукушкиным решили выпить пива.
– И что? – всё ещё не понимая сути проблемы, спросила я.
– А теперь ты должна забрать меня отсюда, – продолжал причитать муж.
– А ты до такой степени напился, что не в состоянии идти сам?
– Нет, я абсолютно трезвый! Но у меня нет денег на дорогу, – наконец-то высказал причину своей проблемы муж, чем окончательно разбудил меня.
– Ты утром забрал из конверта последнюю тысячу рублей и теперь говоришь, что у тебя нет денег?
– Но я же купил проездной! – стал оправдываться муж.
– Вот и езжай по проездному! – ответила я.
– Но я его потерял!
– Когда? – упавшим голосом спросила я.
– Сегодня.
– Но ты же его только что купил!
– Да, купил и сразу потерял, – не чувствуя за собой вины, спокойным голосом ответил муж.
– Но у тебя же ещё должна была остаться сдача. Сто рублей! Вот и купи себе билет на эти деньги!
– А ты думаешь, на какие шиши мы с Кукушкиным пили пиво?
– Значит, ты пропил последние деньги? Я же просила тебя привезти сдачу! – укоризненно произнесла я, расстраиваясь из-за того, что мы снова остались без денег.
– Ну что теперь об этом вспоминать? Были деньги, а теперь нет. Вместо того чтобы без толку ныть, приезжай сюда и забери меня!
Легко ему было говорить! У меня-то денег тоже не было!
– А ты не можешь сейчас занять нужную сумму у Кукушкина и спокойно приехать домой, и уже здесь мы с тобой будем решать, что делать, – предложила я Андрею.
– Ты хоть думай, что говоришь! Кукушкин давно уже уехал! – рассерженно заявил муж.
– А что же ты тогда там столько времени делаешь? – снова спросила я, пытаясь разобраться в ситуации.
– Как что? Тебе звоню!
– Но как я могу тебя забрать, скажи на милость? – пыталась я втолковать мужу свои доводы. – У меня кошелёк абсолютно пустой! Ты забыл?
– А твоя банковская карта? Сними деньги с неё.
– Где? Если ты потерял счёт времени, то я сообщаю тебе, что на часах начало одиннадцатого ночи. Все банки давно закрыты.
– А банкоматы? – не унимался муж.
– Ты хоть представляешь, сколько времени у меня уйдёт, пока я доберусь до ближайшего банкомата? А ведь завтра утром мне нужно идти на работу!
– Но ты – моя жена и должна заботиться обо мне! – словно маленький ребёнок продолжал вопить муж.
– Но с Курского вокзала ты можешь спокойно добраться до Выхино и без денег, потому что на Курском вокзале нет турникетов, и ты можешь спокойно сесть в электричку и доехать до Текстильщиков. Там на выходе есть контроль, но если ты покажешь служебное удостоверение, тебя пропустят. А от Текстильщиков до Выхино идти пешком сорок минут. Думаю, ты в состоянии пройти такое расстояние, потому что я с лёгкостью проходила его не один раз.
– Нет, пешком я не пойду, – продолжал упираться муж. – Я буду стоять здесь, на вокзале, и ждать тебя.
И тут я разозлилась по-настоящему.
– А я не поеду на Курский! На дворе ночь, я уже в постели, а ты предлагаешь мне ехать, чёрт знает куда!
– Но ты должна забрать меня! – снова начал причитать муж.
И я поняла, что мне придётся это сделать, иначе он просто достанет меня своими жалобами. А потом будет всему миру рассказывать о том, как я бросила его, голодного и замёрзшего, без денег в центре Москвы, вынуждая ночевать на вокзале.
– Давай сделаем так, – предложила я мужу. – Ты сейчас сядешь в ближайшую электричку и доедешь до Текстильщиков. А я тем временем отправлюсь искать банкомат. А когда сниму деньги, поеду на станцию метро «Текстильщики». Но тебе придётся меня подождать, потому что это займёт время.
– Да, – обрадовался муж, выключая телефон.
Я же нехотя вылезла из постели, объяснила дочери, что маме нужно ненадолго срочно уехать, после чего оделась и отправилась на пробежку к банкомату, который находился очень далеко, в стороне, противоположной станции метро «Выхино». А затем я побежала к метро, где в полупустом вагоне ехала на встречу с непутёвым мужем.
Признаться, эта история открыла мне Андрея с новой стороны. Хоть я давно уже поняла, что мой муж – это избалованный и немощный ребёнок, который ни шагу не может ступить без моей подсказки, но меня поразило то, что натворив плохих дел, Андрей даже не пытается скрыть содеянное, как это обычно делают другие мужья, которые всеми правдами и неправдами стараются сгладить ситуацию, чтобы жёны не узнали об их неблаговидных поступках. Андрей же, наоборот, всячески выставлял напоказ свои отрицательные стороны. Мол, смотри, Олеся, какой засранец твой муж!
И это абсолютно не укладывалось в моей голове. Ведь потеряв проездной и пропив остаток денег, Андрей мог спокойно добраться до дома, сделав так, чтобы я даже не узнала о том, в какую переделку он попал. Но нет же. Ему нужно было окунуть меня с головой в эту яму, которую он сам выкопал. Ох, как же мне «повезло» с мужем!
После этого случая Андрей и дальше продолжал терять проездные билеты, он даже умудрился несколько раз потерять социальную карту своей матери, после чего она категорически отказалась ему её давать даже для разовых поездок. Но через несколько лет он всё равно умудрился установить такой антирекорд, что растерял в моих глазах все остатки уважения, и я просто перестала считаться с ним как с мужем и как с человеком.
На дворе был 2011 год. Позади был экономический кризис 2008 года, когда цены в нашей стране в очередной раз выросли, уменьшив доходы населения в несколько раз.
К тому времени у нас было уже двое детей и финансовая ситуация в нашей семье снова оставляла желать лучшего.
В один из воскресных дней после завтрака мы вместе вышли на прогулку. Два часа вместе с детьми мы ходили по продуктовым магазинам, делая необходимые покупки, и теперь держали путь домой. И тут муж вспомнил, что на неделе оставил в вагоне метро новый детектив Андрея Белянина, не успев дочитать его до конца.
– Нам нужно купить ещё книжку, – заявил муж, когда мы уже почти подошли к дому.
– Не нам, а тебе, – ответила я.
– Что ты придираешься к словам? – возмутился муж. – Пойдём, сходим в книжный магазин.
– Нет, я сегодня уже достаточно находилась, тем более что дома нужно переделать ещё кучу дел. Лучше зайди в книжный магазин завтра после работы.
– А что я буду утром в метро читать, ты подумала? – вспылил муж.
– Нет, потому что я подумала о том, что у меня нет ни времени, ни сил на твои покупки, – резко ответила я.
– Тогда давай я один схожу, – предложил муж. – Только дай мне свой проездной. Я поеду на метро.
Проездной мужа остался дома в кармане его пиджака, а мой находился при мне, в сумке.
– Вот ещё! Тебе нужно проехать всего лишь одну станцию! Ты и пешком это расстояние сможешь пройти. А у меня проездной на год. К твоему сведению, я заплатила за него одиннадцать тысяч рублей. И не хочу, чтобы ты его потерял.
– Я – твой муж! – тут же перешёл Андрей на крик, привлекая внимание прохожих. – Тебе для мужа проездного жалко? Своим любовникам, небось, даёшь всё, что попросят, а мне, своему законному мужу, пожалела дать один несчастный проездной!
Люди, проходящие рядом, стали оглядываться на нас, осуждающе глядя на меня.
Как мне было стыдно! Тем более что наши дети стояли рядом. И чтобы этот болван заткнулся и перестал меня позорить, я вынула из сумки проездной и дала ему со словами:
– На! И не вздумай потерять!
Затем я сама расстегнула мужу куртку и убрала заветный проездной билет во внутренний карман его рубашки.
– А теперь дай мне денег на книжку, – потребовал муж.
Выделив ему нужную сумму, я взяла из рук мужа пакеты с продуктами и вместе с детьми пошла домой, а он побежал к метро.
Вернувшись домой, я молилась только об одном, чтобы муж вернулся как можно скорее и с моим проездным билетом в кармане. И вскоре Андрей пришёл.
– Купил! – радостно заявил он с порога, показывая мне новенькую книжку.
– Проездной верни! – сразу же подступила я к мужу, не желая даже глядеть на его покупку.
– Какой проездной? – прикинувшись дурачком, произнёс муж.
– Мой проездной, – раздражённо сказала я, потому что мне было не до шуток.
– А у меня нет никакого проездного! – снова ответил муж, по-идиотски улыбаясь.
– Андрюша, мне не до шуток. Верни мой проездной.
– Я же тебе сказал. У меня нет твоего проездного, – продолжал упираться муж.
– Так, – тяжело вздыхая, сказала я. – Хватит придуриваться! Покажи карманы!
– Вот, пожалуйста, смотри. У меня нет никакого проездного!
Вопреки своим принципам не залазить в чужие карманы, я проверила их все, но проездного там не было.
– Мне твои шуточки надоели, – теряя терпение, сказала я. – Куда ты дел мой проездной?
– Это же твой проездной, значит, он должен быть у тебя. Что ты ко мне пристала?
– У меня его нет, потому что ты заставил меня отдать его тебе, чтобы ты смог проехать одну остановку на метро и купить себе книжку, – чеканя каждое слово, сказала я мужу.
– Но у меня его тоже нет, значит, ты его мне не давала, – беспечно заявил муж, радуясь своей идиотской логике.
– Я лично положила его тебе во внутренний карман рубашки.
– Но его же там нет! Значит, ты его туда не клала!
– Если его там нет, то это означает только одно. Ты его потерял! – со слезами на глазах сказала я, с ужасом производя в уме подсчёты убытков.
– Я его не терял, потому что ты мне его не давала! – снова заявил муж, не чувствуя за собой ни капли вины.
А у меня просто опустились руки. Чтобы купить этот проездной, мне пришлось потратить почти половину своей зарплаты, но я уверяла себя, что эти траты окупятся, потому что в течение целого года мне не придётся тратиться на проезд в общественном транспорте. А тут такая подстава! Как он мог? Как он вообще может так себя вести? Неужели в этом человеке нет ни капли совести? Видимо, нет.
Я даже не исключала тот факт, что Андрей продал мой проездной билет первому встречному за бутылку водки, надеясь, что этот поступок сойдёт ему с рук, как сходили все его остальные грязные поступки по отношению к своей семье.
Денег на новый годовой проездной в нашем семейном бюджете, конечно же, не было, поэтому пришлось покупать проездной на месяц. А потом ещё. Потом ещё. До самой смерти мужа я больше не покупала проездные на год, потому что не хотела ещё раз попасть в такую неприятную ситуацию. И после этого случая я больше никогда не давала мужу свои проездные билеты, потому что то, что попадало в руки Андрея, автоматически можно было считать потерянным.
И как взрослый мужчина мог так себя вести? А был ли он взрослым? К сожалению, год рождения человека не всегда позволяет установить его истинный возраст. Мозг и воспитание некоторых людей так остаются в зачаточном состоянии. И очень жаль, что определить это можно лишь после длительного знакомства с человеком. Главное, не торопиться выходить за него замуж. Но мои родители лишили меня шанса разобраться в том, каким человеком являлся мой будущий муж. И за этот их эгоистичный поступок мне приходится расплачиваться и по сей день, так как даже овдовев, я не приобрела свободы. Я так и осталась забитой женой эгоистичного мужа, который прожил свою жизнь так, чтобы не оставить своей семье после себя никаких светлых и добрых воспоминаний. И теперь мне необходимо избавиться от этого горького морального груза, который просто раздавил меня, не позволяя спокойно жить дальше.
И я сделала новый глоток снадобья, чтобы стереть из своей памяти ещё одну неприятную страницу.
После неудачного отпуска в 2002 году, в течение которого мы только ругались из-за отсутствия денег и постоянного вынужденного пребывания в одной комнате, мы с Андреем стали брать отпуска порознь, якобы для того, чтобы по очереди проводить летние месяцы с Алёной.
Только уж если говорить начистоту, Андрей никогда не занимался дочерью. Когда наступал его черёд сидеть с Алёной, он благополучно ехал к своей матери на дачу, куда та уезжала каждое лето. И в итоге бабушка следила за внучкой. Либо он отправлялся к моим родителям с той же целью. Сам же он всё свободное время посвящал распитию спиртных напитков. Но только мне это было уже всё равно, так как я знала, что мой ребёнок находится под присмотром, а волноваться за мужа времени у меня не оставалось.
И вот в 2005 году сначала я пошла в отпуск, чтобы провести начало летних каникул с дочерью, а затем на отдых отправился муж. В тот год у нас с ним пересекалось семь дней, и это время Андрей хотел провести вместе со своей матерью в деревне, и я не возражала, хотя знала, что все эти дни он будет там пить.
К этому времени Алёна уже подросла и стала понимать, какое безобразие творится в нашей семье. И пребывание с бабушкой в деревне в те дни, когда папа не просыхает, тоже подрывало её психику. Она умоляла меня не отправлять её с папой, предпочитая провести всё лето в Москве. И я не стала возражать, прекрасно понимая, что и ей приходится нелегко. Поэтому мы с Андреем договорились, что ровно через неделю он вернётся домой. И в назначенный день я стала ждать возвращения мужа, который должен был приехать приблизительно в пять часов вечера.
Около двенадцати часов дня я позвонила ему на мобильный телефон, чтобы узнать, всё ли в порядке, но, оказалось, что абонент недоступен.
Тут следует упомянуть одну немаловажную деталь. В то время в деревне, в которой находилась дача мужа, были проблемы с сотовой связью. Чтобы позвонить, требовалось либо идти на другой конец деревни, где имелась связь, либо нужно было ходить по огороду с поднятой вверх рукой, чтобы поймать сигнал. Правда, в деревне имелся ещё переговорный пункт, где можно было заказать телефонный разговор с любым абонентом. Кроме того, городские телефоны были установлены в домах некоторых местных жителей, и они обычно не отказывали, когда кто-то просил у них разрешения позвонить. То есть, когда Андрей уезжал на дачу, связаться с ним я не могла, в то время как у него была уйма возможностей позвонить мне, но которыми он никогда не пользовался, чтобы я не изобличила его в пьянстве.
Чтобы вернуться в тот же день в Москву, из деревни следовало выехать в девять часов утра на проходящем автобусе. То есть не позднее половины десятого муж должен был уже оказаться в зоне доступа телефонной сети. Но этого не произошло.
Поначалу я даже не забеспокоилась. Зная безалаберность мужа, я подумала, что, вероятно, он забыл зарядить телефон. Поэтому я продолжила заниматься домашними делами, но для успокоения совести периодически продолжала набирать телефонный номер мужа, но не получала никакого ответа.
Когда время приблизилось к пяти часам, я стала поглядывать в окно, ожидая увидеть Андрея, идущего к подъезду, но напрасно. Его не было.
Прошёл ещё час. Муж не появился и не отвечал на телефонные звонки. Я стала нервничать, но не сильно, потому что подумала, что, возможно, муж договорился с кем-нибудь из соседей, которые должны были ехать в Москву на своей машине, чтобы те захватили его с собой. Такая вероятность тоже существовала, и это надо было учитывать. И в этом случае они могли выехать из деревни после обеда или ещё позже, и поэтому Андрей мог появиться дома только к ночи. Но, правда, эта теория не объясняла того, почему телефон мужа всё ещё находится вне зоны действия сети. Но опять же, я успокаивала себя тем, что, вероятно, аппарат разрядился.
К девяти вечера я уже места себе не находила. Так поздно муж не возвращался из деревни никогда, и это означало, что случилось что-то плохое. Может быть, автобус попал в аварию, и Андрей сейчас находится в больнице, и ему нужна помощь.
И я уже не думала о том, что завтра мне нужно выходить на работу, а моему восьмилетнему ребёнку предстоит остаться дома в одиночестве. Меня беспокоило лишь отсутствие мужа, с которым однозначно что-то случилось.
Я ходила по комнате, не находя себе места. Нужно было что-то делать, куда-то звонить, или, ещё лучше, самой ехать в деревню, чтобы выяснить, что там произошло. Но завтра утром мне нужно было появиться на работе, а начальница не слишком-то жаловала меня хорошим отношением. Отпроситься у неё было такой проблемой, что проще было решать все свои личные дела ночью. Да только ночью до деревни не доедешь и не дойдёшь. И я решила, что нужно звонить в милицию.
На часах была уже половина десятого, когда я стала обзванивать все районные отделы милиции Калужской области, пока мне не удалось выяснить телефон участкового той деревни, где находилась дача мужа. И тогда я позвонила участковому.
Извинившись за поздний звонок, я представилась и попросила его о помощи.
– А я ведь видел Вашего мужа сегодня днём, – ответил мне участковый, не проявляя ни малейшего беспокойства.
– Возможно, Вы видели его утром на автобусной остановке, – предположила я. – Понимаете, он должен был сегодня вернуться домой, потому что мой отпуск уже закончился, и с завтрашнего дня некому приглядывать за нашей восьмилетней дочерью, у которой сейчас каникулы. Муж не мог этого забыть! И если он до сих пор не приехал в Москву, значит, с ним что-то случилось!
– Но когда я видел Вашего мужа, мне не показалось, что он куда-то уезжает, – возразил участковый. – Я видел его днём, и никакой дорожной сумки при нём не было.
– Но, возможно, он поехал в Москву позже с кем-нибудь из соседей на машине. Поймите, Андрей знал, что я его жду, и что с завтрашнего дня дочь остаётся одна. Он не мог не приехать! С ним что-то случилось! Пожалуйста, сходите в дом к его матери и узнайте у неё, когда Андрей уехал, а я Вам позже перезвоню. Мне очень неловко Вас беспокоить, но, поверьте, без серьёзной причины я бы никогда этого не сделала, – попросила я участкового, и мы договорились с ним созвониться через час.
И весь этот час я пила успокоительное, готовясь услышать самые худшие известия. Я не укладывала дочь спать, и сама не готовилась к предстоящему рабочему дню. Я думала лишь о том, что завтра мне нужно будет ни свет ни заря ехать в Калужскую область и искать мужа в какой-нибудь районной больнице. И это в лучшем случае. А о худшем я не могла даже думать. И через час я снова набрала номер участкового.
– Спешу Вас успокоить, – радостным голосом произнёс сотрудник милиции, услышав мой голос. – С Вашим мужем всё в полном порядке. Он жив и здоров. И сейчас он дома вместе со своей мамой, которая тоже в полном порядке.
– А почему он всё ещё в деревне? – не веря услышанному, произнесла я. – Он же должен был сегодня вернуться в Москву!
– О его планах я ничего не знаю, – добавил участковый, – но я объяснил Андрею, что его жена беспокоится, и просил его связаться с Вами. Так что завтра он Вам позвонит и сам всё объяснит.
– Спасибо, – каменным голосом ответила я, кладя трубку городского телефона на место.
Я ничего не понимала. Почему Андрей до сих пор был в деревне? Он же прекрасно знал, что он нужен здесь, что я его жду и волнуюсь! Наверное, автобус отменили, и он не смог выехать из деревни. Но почему же в таком случае он не позвонил мне и не предупредил, что возникли непредвиденные обстоятельства? Почему он не подумал обо мне и об Алёне?
Всё это было странно. Но, по крайней мере, он не попал в аварию, а всего лишь задержался по какой-то неведомой причине.
Время было поздним, и нужно было укладываться спать. Я объяснила дочери, что завтра ей предстоит провести день одной, потому что папа приедет чуть позже, а маме нужно на работу. А затем и сама стала готовиться ко сну. Я легла спать, а утром с тяжёлым сердцем оставила дочь одну, успокаивая себя тем, что завтра её отец вернётся домой.
Весь день я ждала телефонного звонка от мужа с объяснениями и сообщением о том, что он уже в Москве, и сейчас они с Алёной вместе гуляют, пьют чай или просто смотрят телевизор. Меня устроил бы любой расклад. Но муж не звонил.
Едва закончился рабочий день, я сломя голову прибежала домой и застала там дочь одну. А через некоторое время зазвонил городской телефон.
– Привет, – услышала я в трубке знакомый голос.
– Ты где? – сразу же спросила я, заподозрив неладное.
– В деревне, – ответил муж.
– А что ты там делаешь? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Олеся, понимаешь, у мамы вчера подскочило давление, и я решил побыть с ней ещё недельку, – спокойным тоном ответил Андрей.
– А почему ты не позвонил мне, чтобы предупредить об этом? Я вчера на уши всю милицию поставила, потому что испугалась за тебя! Я думала, что с тобой что-то случилось, потому что ты не приехал, как обещал! – набросилась я на мужа.
– Но ты же знаешь, здесь нет связи, – начал оправдываться Андрей, но я не позволила ему продолжить.
– Но сейчас же ты звонишь мне! Значит, всё-таки нашёл возможность связаться со мной!
– Да, я зашёл к соседям, у которых установлен городской телефон, – продолжил оправдываться муж.
– А почему ты вчера не мог этого сделать?
– Но я не думал, что ты будешь волноваться, – простодушно ответил Андрей. – К тому же я попросил Толика Гончарова, того, что живёт за два дома от нас, позвонить тебе и объяснить, что я решил задержаться в деревне. Толик собирался вчера ехать в Москву, вот я и подумал, что он мог бы позвонить тебе. Разве он не звонил?
– Нет, – медленно произнесла я. – Ни Толик, ни кто-либо другой мне не звонил, хотя вчера я весь день не отходила от телефона.
– Значит, он забыл, – констатировал муж.
– Я думаю, что он забыл об этом в ту же секунду, как только ты его об этом попросил. Но я всё равно не могу понять, почему ты не предупредил меня о том, что решил задержаться. И вообще, зачем ты решил так поступить? Ведь ты прекрасно знаешь, что Алёна сейчас одна! И по твоей милости ей предстоит провести целую неделю дома в четырёх стенах, потому что я с утра до вечера на работе и не могу ходить с ней гулять!
– Ничего, пусть гуляет одна! Я в её возрасте уже один ходил во двор гулять! – тут же предложил муж.
– Я тоже, знаешь ли, одна в детский сад ходила! Потому что времена другие были. Раньше во дворе все друг друга знали, приезжих не было. А сейчас у нас в подъезде народ меняется каждый месяц. С кем прикажешь дочери играть, если мы сами никого здесь не знаем? А сколько повсюду машин! Сейчас даже взрослому человеку сложно дорогу перейти, не то, что ребёнку! Неужели твоей матери так плохо, что ты не можешь её оставить?
– Ну, – сразу же замялся муж, и я поняла, что он снова собирается врать, – сейчас ей немного лучше. Но вчера ей было очень плохо. Я весь день от неё не отходил.
– Да? – с сарказмом произнесла я. – А участковый видел тебя днём на улице.
– Наверное, я выходил в магазин, – ляпнул муж первое, что пришло в голову. – Нужно же было купить продуктов для мамы.
– Знаю я, зачем ты ходил в магазин, – недоверчиво произнесла я, понимая, что речь шла о выпивке. – И прекрасно знаю, как твоя мама себя чувствует. Ты лучше скажи мне одно. Когда ты приедешь в Москву?
– Об этом я уже сказал. Через неделю. Думаю, тогда маме станет лучше, – уверенным тоном произнёс Андрей заготовленную фразу.
– А о дочери ты, естественно, не думаешь.
– Алёна уже большая и прекрасно справится одна, – ответил муж, и я поняла, что разговор окончен.
Муж всё решил, и я могу сколько угодно взывать к его совести и к отцовским чувствам, но это не даст никакого результата. Потому что когда речь шла о возможности выпить, для Андрея переставал существовать весь мир.
– Ладно, ждём тебя через неделю, – сказала я и положила трубку телефона на место.
Честно говоря, я не ожидала такого от мужа. Мы были давно женаты, но с каждым днём я всё больше и больше удивлялась тому, как наплевательски относится Андрей ко мне и к дочери. Он совершенно не считался с нашими чувствами и нашими интересами. И его отговорка про больную мать окончательно убедила меня в этом.
Да, свекрови к этому времени было уже шестьдесят девять лет, но более бодрой старухи я в жизни не встречала. В одной книге, кажется у Солженицына, я прочла такую фразу: «Ничто не продлевает жизнь так, как сознание того, что наша смерть принесёт кому-то облегчение». И это полностью относится к моей свекрови. Её никакая хворь не берёт. Хотя, собственно, с чего ей болеть?
Родственники выдали её замуж в тридцатитрёхлетнем возрасте за парня, который был моложе её. И всю семейную жизнь свёкор, будучи местным депутатом и занимая руководящую должность на заводе, обеспечивал свою жену, решая за неё все бытовые проблемы. И после наступления пенсионного возраста эта женщина не проработала ни дня. Всю жизнь эта женщина жила в сытости и в довольстве, не зная никаких проблем. Она и сейчас только и делает, что весь день отдыхает, перекладывая все заботы на меня и своего сына.
Правда, иногда, когда ей что-то нужно, она может прикинуться больной. И поначалу я даже ей верила. Бегала для неё за лекарствами и продуктами, отдавала последние деньги. Но после одного случая, который произошёл несколько месяцев назад, я поняла, что ложь и лицемерие – в крови у всех членов её семьи.
Однажды я пришла с работы и увидела, что свекровь лежит на диване. Телевизор не работал, что само по себе было странно, так как мать мужа целыми днями только и знала, что лежать на диване и пялиться на голубой экран.
– С Вами всё в порядке? – спросила я свекровь, заходя к ней в комнату.
– Нет, – слабым голосом прошептала она. – Я умираю.
И хотя я безумно обрадовалась этой новости, в ту секунду мне стало жаль эту женщину.
– Что я могу для Вас сделать? Может быть, нужно вызвать «скорую» или сбегать в аптеку за лекарствами? – сердобольно предложила я.
– Нет, – едва ворочая губами, прошептала она. – Я уже была у врача, но он не смог поставить мне диагноз, потому что для этого необходимо пройти платное обследование. А у меня на это нет денег. Поэтому врач отказался назначить мне лечение. И теперь мне придётся умереть.
