Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка. Кузница судеб
Богохульство
Этим временем.
Он оказался один в необъятном пространстве, смахивающим на огромный храм, вытесанном прямо из скалы и сделанном в форме круга с массивным алтарём посредине. Под высокими сводами собралось не менее полусотни последователей древнего и жуткого культа, готовых принести себя в жертву хтоническому злу.
У странного треугольного алтаря, обитого листами чёрного металла, собрано неисчислимое количество подношений, бережно собранных за жизнь «Весов». Теперь они могут это принести в жертву, чтобы воззвать к тому «огню», который стал маяком, ведущим на самое дно ада.
– Да начнётся обряд! – провозгласил культист, вынув филактериум, который зловеще заиграл алым светом, вокруг хрусталя замерцали секундные искорки и молнии.
Фигуры стали качаться, будто деревья на ветру, издавая молитвенные завывания и гул. Проклятые литании и молитвы скверные, содержащие смысл обращения к темнейшему злу, полились из чёрных уст сектантов.
Распорядитель действа подошёл к алтарю, ступая по довольно гладкому полу, который украшен резьбой, цитатами из несвятых писаний «Весов». Он вознёс над головой багровой яблоко, и алый свет залил всю залу, споря с факелами, отразившись гранатовыми мистическими огоньками в глазах еретиков. Из чаш по краям у колонн храма клубится пьянящая вонь благовоний, смешанных со светопылью и галлюциногенной травой, вводящих сектантов в транс.
Ноги архиеретика подступили к алтарю, у которого собраны артефакты, вещи силы из разных времён. Амулеты, кольца, кожные лоскуты, черепа и шкуры – все они обладают какой-то мистической силой, тайным значением, которое известно лишь больному разуму составителя ритуала.
Филактериум лёг в специально вырезанную ложу, заиграв всполохами света, молний и искр с новой силой, пронизав алтарь линиями энергии. Пространство вокруг задрожало и задёргалось, как над большим пожаром.
– Концентрированная ярость и жестокость разрушит твою клетку! – пропел архиеретик. – Филактериум – сердце твоё.
– Воистину! Воистину! – поддержали его сектанты.
Пальцы откупорили золотую колбу, и на филактериум вылилась голубоватая жидкость, мгновенно просочившаяся в стекло буреносного сосуда, приумножив количество искр и молний, сделав их ядовито-фиолетовыми. От алтаря стал исходить пурпурный дым, густо обволакивающий всё вокруг.
– Слёзы ложного бога и могущественного мага пробудят в тебе душу и явят нам!
– Воистину! Воистину!
Из колб и сосудов стала литься кровь, и высыпалось несколько пар глаз. Сохраняемые магией от разложения и усыхания столетия, они были пущены в дело.
– Кровь и очи дочерей гибели, проводниц смерти этого плана бытия – напитают тебя духом разрушения и огнём смерти!
– Воистину! Воистину!
На этот раз ересиарх возложил на алтарь не предмет, но старый, неимоверно старый идол, который указывал путь для «Весов», называл им цели и говорил устами своими речи «повелителей эфирного моря». У филактериума поставлена конструкция, отливающая латунью, серебром и полированным железом, представляющую грубую куклу ребёнка. Древний мастер сделал худое тело, простые конечности, нашпиговал всё шестернями и рычагами, из кожи и металла сотворил «голосовые связки» обив это листами золотистой латуни. В глазницах на происходящее бесстрастно «взирают» стёкла.
– Сосуд, через который ты и подобные тебе возвещали нам свою волю, посвящаем тебе!
– Воистину! Воистину!
Из древних манускриптов и текстов было ясно, что культистам приказы давало какое-то дитя, и направлял огонь. Никто не мог и даже заподозрить, что за метафорами и иносказанием прячется целый автоматон, служивший вместилищем для духов инфернального мира.
– Приди! – возопил сектант, сверкнув кинжалом из-под балахона. – Души свои в жертву принесём, дабы завершить приношение!
Глаза куклы, ранее отличавшиеся тусклостью, вспыхнули неистовым пламенем, когда сектанты нанесли последний кровавый штрих на полотно обряда. Молнии и энергия вихрем окутали автоматон, кровь и глаза испарились, дымом втянувшись в механизм, пучки света от подношений протянулись к филактериуму, а от него багровая волна изливалась на латунного идола. Огонь и свет… всё залило пламя, пожравшее храм вместе с сектантами, раздался страшный рёв, сокрушивший скалу и заставивший дрожать остров. Секунда неимоверного буйства и капище вместе с алтарём пропало в пожаре и устрашающем взрыве, возвестившим о падении барьеров между мирами. Для Союза счёт пошёл на часы.
Под дождём огня
Спустя полчаса.
– Вперёд-вперёд! – поднаняли войсковые командиры солдат при высадке, всё больше и больше воинов высаживались в верфи, обозначив полномасштабное вторжение на Чертоги, которые за последние минуты сильно преобразились.
Рыцари и воины Компании, легионеры и преданные воинства шагали в горнило разгорающегося сражения под рёв артиллерийской канонады. Десятки пушек грохотали и сотрясали пространство, борта кораблей скрылись за пеленой дыма и огненными вспышками. Нескончаемый поток снарядов разрывал мир на части, бастионы плевались камнем, ломались и с грохотом рушились, утопая в пелене гранитной пыли. Сектанты и еретики переминались вместе с руинами и обломками, превращаясь в кроваво-костное месиво, и не успевая прийти на помощь, хлынувшим из разрезов на теле реальности, обитателям инфернальным морей.
– Твой план просто идеален, Аркт! – кричал Сигизмунд, скрестив фламберг, подаренный Кайль, с почерневшей сталью демонического клинка. – Мы все здесь помрём!
Крепостная стена практически перестала существовать, как что-то цельное и единое. Огонь артиллерии, колоссальное количество магии и вспышки порталов разорвали бастионы и укрепления. Если там и были гарнизоны, то без сомнения они перемолоты в прямом смысле, но в этом теперь смысла нет.
Небо покрылось ярко-красным покровом, который просачивался сквозь небеса, подул горячий сухой ветер, создающий зону едва стерпимого зноя. Кроваво-красные прорези засияли меж смыкающихся облаков, создавая по истине апокалиптическую картину сражения, окрашивая область чертогов в зловещий багрянец. Куда не кинь взгляд – всё выкрашено в цвета пылающего багрянца, словно они спустились в ад.
Но самое страшное, это не погода, а тот враг, который атаковал со всей неистовостью и безумием. Это были существа, в своё время призванные Зорасом для его личных и нечестивых целей. Сейчас они были призваны для того, чтобы нести разрушение и безумие, чтобы петь страшную песнь войны. Из огненных прорезей на покрове бытия выступали бесчисленные воинства, закованные в закоптелую сверкающую сталь, блистающую острозаточенными клинками и объятые хищным пламенем. Рычащие и вопящие демоны, выпущенные кровавым ритуалом, бросились в сражение, перепрыгивая через разбитые укрепления, выступая из тумана обломков и пыли. Их броня – плотно облегающие, гротескные латы, выкрашенные в кроваво-красные и угольно-чёрные цвета, шлема с рогами и крыльями, плащи, сшитые из неведомой кожи. В руках огнём пылают массивные молоты и длинные двуручные мечи, поднимающиеся в готовности крушить кости и рвать тела.
Их встретила несгибаемая и дисциплинированная машина «Воинства чаши», подкрепляемая шквальным огнём пушек, смывавших обратно в бездну невозможных морей демонические орды. Легионеры, встав плечом к плечу с рыцарями, приняли жестокий бой с неисчислимым врагом. Щиты затрещали, доспехи заскрипели и зазвенела сталь, когда первые подразделения высадившихся приняли сражение с жестоким и кровавым врагом. Кровь потекла рекой, ибо практически никакая броня не защитит от демонической стали, вспышки пламени мерцали, обозначив развоплощение врага, ибо сегодня войска инфернальных миров столкнулись с достойным врагом. Рыцари обрушивали освящённую сталь на головы противников, противопоставляя ярости крепость и святость обетов, легионеры противостояли дикости дисциплиной, встречая рычащих монстров колкими выпадами сотен спат.
И тем не менее, какое яростное наступление не развернула армия Эндерала, они всего лишь люди – слабее и немощнее обитателей иных миров. Вскоре верфь стала полниться изуродованными трупами, две линии брони впились друг в друга, и демоны сильно потеснили «Воинство чаши».
В поднебесье взмыли линии света, оставленные эфирными крыльями серафимов. Они поднимались и пикировали прямо на тварей бездны, которые в их лице нашли равного противника. Мифриловая броня каждый раз выпускала дожди искр, когда их касались мечи демонов, сияющие клейморы и лабрисы резали латы, как нож масло. Твари кричали и вопили, лопались и исчезали в огне, оставляя после себя прогорклые пятна.
Арбалетчики и лучники заняли позиции на кораблях, выпустив шквал смертоносной стали. Стрелки настолько интенсивно сеяли смерть, что небо на какой-то миг было скрыто за самой настоящей тучей стрел и болтов. Но как бы не старались «мастера тетивы» обычные снаряды практически не вредят отродьям потустороннего бытия, вязнув в их броне и телах. Но дело изменилось, когда пронеслась новая команда. Спустя миг безмолвия, на голову демонического воинства рухнул сверкающий и свистящий дождь зачарованных снарядов, скосивший существенную часть материализовавшихся духов.
– Проклятье! – рычит Сигизмунд, отталкивая двухметровое, отлично сложенное существо, а похожее на человека, если бы не пепельноцветная, перекошенная в злобе и освящённая в свете багрянца морда.
Фламберг, украшенный древними рунами праэндеральского языка, встал в положение блока. Изуродованный, с «накипью» и ложной ржавчиной, рваный и с зазубринами ударился о подарок Кайль и он отразил адское железо с шипением и сверканием надписи. Сигизмунд пихнул тварь и тут же получил удар под дых, ещё секунда и меч обезглавил бы инквизитора, но тот успел уйти, а на камне, где он стоял, остался глубокий порез.
– Тебе не победить смертный! – кричит противник, обнажая белоснежные клыки.
Возле Гросса пронеслось существо, что быстрее ветра и смертоноснее ассасинов Киры, оставив за собой лишь тёмный шлейф. Латы противника зазвенели и треснули, а затем разлетелись на куски, тело было пожрано вырвавшимся огнём.
Отшагнув, инквизитор смог осмотреться. Высокорослый воин, с прекрасной каравеллой, выписывает огненно-грозовые линии, купая чёрно-багровое море в магии клинка, забирая жизни врагов. Архисерафим пришёл на помощь инквизитору, буквально разорвав демона. Он не стал останавливаться и продолжил бойню, окружив себя вихрем стали и погибели, плащом огня и демонического воя. Спустя миг в просеку хлынули воинства Святого ордена – хранители пути огня сошлись в страшной рукопашной с поборниками ярости и злобы.
Фламберг был опущен, и Сигизмунд смог оценить обстановку и то, что он увидел, не обрадовало его. За полчаса боя они смогли завладеть совсем немногим, но потеряли достаточно – окровавленные линии мертвецов очертили линию, за которую войска не смогли пробиться и над которыми ведётся сражение. Многочисленные башни были захвачены, там развернулись аркебузиры Компании и шторм свинца облил беснующееся воинство, стремительно увеличивая потери врагов. Существенная линия была за ними, но они так и не добрались к разрушенным бастионам, в которых оборону выстраивают остатки еретиков «Весов». Камень под ногами был мокрый от крови.
Но едва ли всё это даёт хоть какое-то преимущество силам Союза, ибо из порталов в дымящихся осколках крепости меж высоко вздымающихся скал, выходят новые и новые войска, с радостью вступая в бой. Они могут нести потери бесконечно.
Велисарий появился на поле боя, встав рядом с Сигизмундом. Рядом с белым воином шагали, и воители «Палатина Гвард», вместе с блистающим воинством серафимов. Они смогли пробиться, им удалось прогнуть центр вражеского строя, но только благодаря Аркту и Кайль, которые с помощью архаичного благословения и древнего проклятья раскидывали войска, окунувшись в океан убийственной и вопящей черноты.
Сигизмунд не мог оторвать глаз от безупречно смертельного мастерства Кайль. Её рапира неуловимая для глаз рассекла шею, потом перешла в колющий выпад, и мгновенно отвела руку, нисходящим ударом распоров морду демона, отправив его в небытие. Сверхчеловеческие силы девушки превосходили даже могущество существ адских планов бытия, что завораживает инквизитора и приводит в яростный ступор врагов.
– Как? – проронил вопрос Сигизмунд, покачивая головой и не понимая, что произошло, или отказываясь это понимать.
– Похоже, что «Весы» с помощью жертв, с помощью всей жестокости и крови, пролитой за время войны, смогли ослабить границы между нашим планами, – Велисарий указал длинным эстоком на город. – Отсюда они собирались начать очистительный поход. И тут будет призван «Князь».
– Кто? – прохрипел инквизитор, взирая на то, как древний меч в руках Велисария играет внутренним светом.
– Могущественное существо. Согласно нечестивых писаниям «Весов» он является главным помощником «астральных учителей», или исполнителем «воли огня», – Флав тяжело выдохнул, опустив голову и если бы не литая маска благородного лика, то все узрели бы тень жуткого страха, который подавляется всеми силами воли. – Если он явится в наш мир, то Вин перестанет существовать. Он вырвет наши души и преподнесёт их на жертвенник «высшим».
– Каков наш план, Консул? – спросил инквизитор, показав клинком на разрушенные бастионы, освещённые заревом дыр в пространстве. – Если их не закрыть, то наша операция очень быстро закончится.
– Мы заткнём их, но нужно как-то подобраться, – стал размышлять Велисарий; вокруг продолжается кипеть патовое сражение – обе стороны кидали на наковальню войны всё больше и больше войск. Под жестоким красным небом, в объятиях сухого зноя в каменном лоне продолжалось кипеть сражение, в котором нет намёка на победителя.
– Что за укреплениями?
– Судя по всему, там начинается основной город, – ответил Велисарий. – В центре… было их капище. До тех пор, пока его не забрал взрыв.
Миг Консул смог посвятить воспоминаниям в которых он вновь узрел, как в поднебесье поднялись горы камня, земли и ревущего огня. Грохот и шум стоял такой, что на мгновение воины потеряли слух. А затем и души их были испытаны ужасом. Небеса стали стремительно краснеть, словно облака были сотканы не из воды, а из крови, уши залил истошный страшный вой, после которого и последовало вторжение существ, сотворенных из плоти концентрированной ярости и гнева.
«Нужно что-то делать», – подумал Консул, взирая на поле статичной битвы сквозь прорези маски.
– Капитан, – призвал какого-то паренька Велисарий и как только светловолосый подтянутый офицер в чёрном камзоле встал возле командира, Флав стал мерно говорить. – Собери мне десять магов и привели сюда. Передай сенешалю артиллерии, чтобы скоординировал действия пушек исключительно по остаткам стены.
– Есть.
Офицер скоротечно ретировался, а Велисарий продолжил отдавать команды, прикрывшись тяжёлым щитом, чтобы редкая стрела не угодила в него. Взор вправо, и он видит, как влилась новая чреда воинов – это особое братство хранителей путей воды – «Стражи моря», облачённые в гладкие голубые доспехи, выполненные из мифрила и украшенные сапфирами и хризолитами. Вместе с буйными потоками плещущей воды они пустили в дело и изящные эспадоны, прорубившие поредевшие ряды демонов, сверкающие клинки звенели о дьявольскую сталь, окружая себя россыпями искр. Часть врагов попросту была смыта и раскидана волнами аква-чар.
– Серафимы, сконцентрировать удар всеми возможными силами в центре! – воззвал Велисарий, команда тут же была передана телепатическим умением «ангельских» воинов и сообразуясь в единый механизм, они обрушили праведный гнев в том месте,
Не менее полусотни, ослепительно-сверкающих латников спустились с багряного неба в кромешную бездну и в чёрном море демонической плоти и брони засияли вспышки света и звон оружия, а затем и фонтаны пламени, говорящие о множестве забранных жизней. Это придало новый импульс наступлению, ибо часть вражеского строя стала стремительно проседать, и легионеры смогли хлынуть в образовавшийся прогиб.
– Велисарий, – сказав, выступил из марева битвы Аркт, его плотно прилегающий тёмный доспех покрылся пеплом и пятнами, похожими на жировые, изумительной работы каравелла выписала дугу, оставив за собой чудесный шлейф, его место в битве заняли воины Святого ордена. – Мой план всё ещё в силе. Обрати внимание на него.
– Я его и собираюсь реализовать, – осторожно посматривая на замаранного высокого архисерафима, говорил Флав. – Только нужно подождать. Сейчас прорыв наш захлебнётся.
– Их слишком много, – Акрт обратил лик в сторону побоища. – Их не победить исключительно силой оружия.
Велисарий с пониманием отнёсся к словам бывшего архисерафима. Его не оставляет чувство странности, некой чудоковатости. Существо, которое желало его убить, ныне сражается рядом с ним. В покрове света алого неба он стоит и сжимает рукоять своего чудесного меча, глаза с жадностью взирали на кровавое побоище, а острые уши ловили каждый звук боли и гнева.
– Ты взял с собой… его?
– Да… источник энергии со мной, – Велисарий поднял старинный эсток, инстинктивно чувствуя, что клинку ещё предстоит сыграть важную роль в деяниях сегодняшнего дня.
Пока двое «закадычных друзей» обсуждали планы сражения, Кайль тоже отстранилась от битвы. В отличии от Аркта, её белоснежная кожа и лицо совершенно не были осквернены пеплом и ихором.
– Ты как? – с нежностью и заботой спросила девушка, вставшая рядом с инквизитором, который переводил дух. – С тобой всё в порядке? Не получил царапины? – улыбнулась Кайль.
– Нет… благодаря тебе я цел, – на угрюмом лице Кайль смогла разглядеть тень улыбки, которой никогда до этого не видела.
– Приготовиться! – скомандовал Консул, чувствуя, что за зловещим молчанием пушек последует явление жуткого грома.
Вскоре вся палубная артиллерия дала залп. Около тысячи орудий – пушки, мортиры и кулеврины разорвали мир валом сумасшедшего огня. Снаряды в единый миг упали на головы защитников и обрушились на вопящих демонов, поднимая фонтанты грязи и огня. К ним же присоединились многочисленные обладатели вихрей магии, направляя колоссальные потоки сверкающей энергии прямо в скопище врагов. В поднебесье словно вспыхнуло второе плоское солнце, осветившее всё вокруг. Слепящая всыпка колоссального избытка чар всё залила светло-синим светом, развеяв противный багрянец, а затем снизошла на формации обороняющихся. Огонь, жарче адского и свет сильнее солнечного окутали осколки бастионов, которые перепахивали палубные батареи. Переизбыток огневой мощи был колоссальным, никто не смог бы пережить подобного. Силы многочисленных магов сумели рассеять «крик моря», закрыв часть порталов, перерезав поток энергии.
Уши… в ушах водворился нестерпимый звон, который перерастал в боль. Все, кто имел слух, в этот момент переживали неописуемые страдания, глаза же ныли от нестерпимого сияния чар света. Демоны, люди, серафимы, даже Аркту пришлось закрыться ладонями, чтобы не слышать, как мир трещит по швам.
После пяти минут сумасшедшей и бешеной бомбардировки артиллерия смокла, выпустив половину всех боеприпасов. Велисарий, защищённый магией шлема и маски с акустическим зачарованием, мог более спокойнее переносить работу орудий. И когда пушки умолкли, он первый вышел из ступора, первый увидел, как осело облако пыли и что на месте, где громоздились колоссальные бастионы и цитадели, теперь груда камней, осколки древних крепостей, построенных неведомым архитектором. Вместе с укреплениями, самое ядро вражеской орды было низвергнуто и выжжено. Сквозь пелену обволакивающего багрянца, Флав увидел, что пушки и магия сильно обескровили вражье воинство, чем было грех не воспользоваться.
– Вперёд! – призвал Велисарий, указывая мечом на разрушенные бастионы; Консул вышел вперёд, его местами порванный и почерневший плащ был подхвачен ветром, а длинное лезвие эстока сверкнуло ясным светом вложенной в него по истине божественной силы.
Рядом с ним встали телохранители – Кайль и Сигизмунд справа и слева окаймили Консула, готовые идти с ним до конца. Взглянув на багрящее-тёмное небо Аркт глубоко вздохнул. Он не помнит сколько лет сражается, сколько раз поднимал меч, который подарен им «отцом», когда тот ещё не сошёл с ума. Архисерафим в полотне лезвия увидел собственное отражение, лицо ему показалось усталым. Его жестоко обманули, вся жизнь его – постоянная война, путь потерь и боли, родившей жажду изменить мир, смешанную с голодом мести, которые сделали из него удобную марионетку «Весов».
«Король-пророк» – вспомнил о начале своей жизни Аркт, о том, каким ужасом был его дом и том, что картина, видимая им, чем-то напоминает далёкие образы дикой родины. Там тоже вопили и правили существа, вышедшие из инфернальных потоков, насаждая кровавые культы и если бы в тот момент жизни мира не был бы отправлен Азатарон, то ныне мир ничем бы не отличался от виденной Арктом картины происходящего. Это апофеоз, это смысл и цель существования всех сил так называемого «освобождения», которые шли за Килрой, Киланой, Зорасом, Наратзулом и многими другими. Они как фигуры на шахматной доске – рукой страстей и бунта ими двигали те, кто жаждали пожрать души Вина. Они думали, что подарят народам свободу, а вели неисчислимые «племена» мира на пир ненасытным «высшим». Азатарон и «семеро» были посланниками нечто светлого, что меняло мир в лучшую сторону, но и они пали под влиянием каскада бренных и губительных влечений.
«Очищение светочем не сработало», – помыслил Аркт, смотря на то, как из центра города изливается в поднебесье переплетающиеся вихри пламени. – «Так решили очистить мир своими глашатаями».
– Что ж, пусть это будет мой последний бой, – прошептал Аркт, обхватывая меч двумя руками, и готовясь встретиться с армии, ранее сражавшимся за Зораса.
Воинство, вобравшее в себя серафимов, легионеров «Палатина Гвард», а также чародеев, ринулось в бой, на истончавшие позиции демонов. Велисарий стремился закрыть главную рану на теле реальности, рану, из которой должна была явиться погибель мира, рана, из которой текла энергия для остальных порталов.
Первый в брань ворвались Аркт и Велисарий. Консул тяжелым щитом закрылся от железа из кузниц ада, позволив «архисерафиму» обрушить каравеллу на наседавших на него «детей огня». Изогнутый клинок поразительно легко отсекал конечности, распарывал уродские латы, и резал нереальную плоть. С невозможной для смертного скоростью он выписывал красивейшие движение и пируэты, аметистовый грозовой след рисовался возле горл и торсов демонов, сваливая их наповал. Консул же орудовал эстоком прокалывая толстые листы брони. Нисколько благодаря остроте клинка, сколько с помощью энергии, расщепляющей проклятую сталь, Флав мог бороться с врагом.
Телохранители врезались в ристалище подобно метеору. Кайль, хоть и не верила в силу Церкви, но для Сигизмунда попросила освятить подарочный меч и ныне воочию могла видеть, как его сталь оставляет страшные ожоговые раны на телах врагов. Инквизитор же временами отвлекался на то, чтобы с восхищением взглянуть на грациозность и изящество, с которой Кайль действует рапирой.
Серафимы атаковали вместе с «Палатина Гвард» – одни смогли расправить пси-крылья и взмыть ввысь, чтобы потом обрушиться дождём священной ярости на проклятые войска, пока легионеры колотили и рубили врага спатами. Маги Велисария находили оставшиеся прорывы, из которых проистекали «воды моря вероятностей», и направляли на них каскад яркой насыщенной светло-фиалковой энергии, захлопывая их, им лишая врага подкреплений.
Они шли, двигались к заветной цели, манящий огненным маяком. Первый на осколок стены запрыгнул Аркт, его силы хватило, чтобы опрокинуть парочку тварей, а за ним хлынула сияющая гвардия «ангелов» и легионеров, уподобившись катку, который смял остатки вражеского сопротивления. В руинах нога вязла в пепле и углях, ранее бывшими сектантами – чародеи Союза превратили их в чёрную пыль, но обходя разбитые руины, проходя сквозь куски камня и остовы укреплений, воинство продолжало движение.
Вскоре получилось невообразимое – авангард под началом Велисария продавил центр вражеского строя, заковав в окружении часть дьявольских воинов в верфях, где их вскоре раздавят.
Но как бы не пленил успех, их продвижение всё было остановлено… они шагнули за стены древнего города, обители сородичей Килры, и ответом стали неисчислимые армии. Море еретиков и отступников, смешанные с новыми ордами демонов, шли в атаку. Тысячи разных построек, вырезанных прям из гор, исторгали топкое количество врагов, что сердце невольно охватывал цепенящий страх.
– Они готовились… долго готовились, – осерчал Сигизмунд, в его душу прокрался холод страха.
– Подожди… ты чувствуешь дрожь? – спросил Аркт, ощутив, как под ногами стала колыхаться земля.
