Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка. Кузница судеб
– Проклятый аристократ, – стал причитать Консул. – Пройдут тысячелетия, а они не изменяться, ни на йоту, – глава Союза приметил охотника. – Тебе чего?
– Господин Велисарий, – подошёл Маттоми. – Разведка видела передовые разъезды противника. Судя по всему, лёгкая кавалерия. Разведка.
В подтверждение новости прозвучали трубы, завыли боевые рога, вознося жуткий звук к небесам. Возвещение о появлении штандартов противника стало устрашающим ореолом. Тысячи солдат в один момент поднялись, над лагерем разнеслись говоры, восклики, волнения и звон приказов. Воины стали готовиться к неминуемому сражению, выстраивались отряды, солдаты друг другу рассказывали злые дела и просили прощения друг у друга, священники усилили молитвы и проповеди, а чародеи стали прощупывать море возможностей на возмущения в течениях и потоках, способнее рассказать о скором применении магии.
– Время пришло, – посмотрел вперёд Велисарий, к нему подъехало ещё несколько всадников, один из которых отличался старым покоцаным доспехом хранителя, седой и уставший.
– Ты уверен, что хочешь сражаться? – тихо спросил Арантеаль, наблюдая за тем, как из утреннего тумана и предлеска, далеко вдали, выступают ровные ряды наёмных неримских полков, смешанные с воинствами последних эндеральских мятежников. – Мы всё ещё можем отступить в город.
– У нас нет выбора. Если нас блокируют в городе, то у противника появится возможность грабить и разорять всё от Фогвилля до Кроссвотча.
– Что ты планируешь?
– Я думаю, они не против будут поговорить. Уверен, что Аркту нужно выговориться, – ухмыльнулся Консул. – Проклятое существо. Лучше бы он оставался в тени мира. Нет его какой-то долг или идея повели на битву.
– Ты думаешь, он там?
– Он не откажет себе в личном участии. Это ведь… да от этой битвы зависит судьба страны.
Велисарий направил коня вперёд, за ним поехал и Арантеаль. Всадники легиона мерно потянулись за ними, стуча копытами по старому камню, которым вымощена дорога. Вскоре Консул ускорился, поскакав в сторону противника, а за ним ринулась и горстка кавалеристов.
С укреплений открывался по истине завораживающий и устрашающий вид. Перед их позициям, завывая леденящим душу пением боевых горнов, разворачивая незнакомые знамёна, выстраиваются тысячи солдат. Вопящая, галдящая и жаждущая крови орда приливной волной явилась к полю битвы, и казалось, что перед их напором ничего не устоит. И против сего шквалом выступила небольшая горстка конников с белым всадником впереди. Это могло бы показаться поэтичным.
Маттоми прильнул к деревянному настилу, всматриваясь в символы и геральдические знаки. Он смог различить на флагах орла Эрофинской вольной кампании, клинки саленских наёмников, чёрно-белые полосы Стоунфилдского свободного воинства и многих прочих. И больше всего его пугало колоссальное количество беззнамённых формирований. Он знал, что это были те самые рутьеры – вчерашние преступники, разбойники, бандиты, одичавшие крестьяне и дезертиры, которые после завершения тяжёлой гражданской войны в Нериме, расплодились в устрашающих количествах. Но Аркт купил как минимум половину всех воинов, не имеющих родины и «цвета», смог прокормить и экипировать это войско и бросил их в горнило битвы, что сейчас может сыграть на руку ему и остаткам Железного Королевства.
Наблюдал Маттоми за тем, как и Велисарий несётся вперёд, как его белый плащ красиво развивался на ветру, как за ним скакала кавалькада всадников в красном. Видел он, как из чреды тёмных полков тоже вышли всадники и направились на встречу Консулу, что говорит о том, что грядущее кровопролитие откроет дипломатия.
Велисарий существенно замедлился, пока практически не остановился. Ему навстречу выехал наездник на чёрном коне, больше походящий на порождение преисподней – пылающие огнём глаза, раскалённые копыта под которыми жухнет трава, и жуткая, смахивающая на чешую шкура. Всадник напоминал более слугу тёмных сил, нежели на некогда блистающего славой и верой архисерафима. Тело сковали чёрные доспехи – нагрудник, украшенный золотой окантовкой и символом ворона с распахнутыми крыльями, латные перчатки и сапоги поверх кольчужной рубахи и штанов, сшитых из колец звёздиса и покрытых атласом. На голове капюшон, практически полностью скрывший лоб. Только светлые губы распахнулись, все услышали глубокий, отдающий шелестом сухих листьев голос:
– Вот ты и пришёл. Я до конца не был уверен, что ты решишься даже сражаться. По-видимому, план Немерота провалился, а сам он наконец-то вкусил смерть. Жалкий глупец, как и большинство похожих на него, – усмехнулся Аркт, – скинув капюшон, Консула и всех окружавших «прошиб» пронзительный взгляд светлых глаз. – Знаешь, в чём их проблема? Они все себя мнят богами, за что потом и наступает расплата. Что Тир или Мальфас, что Наратзул, – после ухмылки следующее имя прозвучало с явной болью. – Что Азатарон. Даже ты, величающий себя полубогом, потомком Рождённых светом, падёшь от глупости.
Всадники встретились между двумя армиями. Всюду под ногами слабо колышется пожухшая трава, еле отдающая зеленью, тут и там разбросанные серые булыжники, и камни. Холодный ветер больно кусается, зловеще завывая. Повисла полнейшая тишина, нарушаемая цоканьем копыт о дорогу.
– Я не тот, кем ты «ставишь» меня, – отрезал Велисарий.
– Мои источники утверждают обратное, – настаивает Аркт. – Да и возрождение теократии, становление нового порядка, построенного на религии?
– Интересно, на какие деньги ты можешь кормить и содержать всю эту банду? – отвлёкся от «старой песни» Велисарий.
– Тысячелетия жизни не прошли даром, – сухо ответил архисерафим. – Те богатства, которые я скопил за многие года службы и существования существенно помогли мне.
– Война в Арктвенде тебя ничему не научила? – отпустил колкую иронию Велисарий, положив ладонь возле рукояти спаты. – Что орда из арпов и проклятых, что армия из наёмников и предателей, ты не научился воевать войсками в кампаниях. Ты поднял десятки тысяч воинов на битву, утопил целый континент в крови, ради мести, и потерпел поражение. А сейчас… твои успехи ещё меньше. А может, – Велисарий покачал головой. – Эн-нет, это безумие, но ради личной мести Тиру ты его «феод» превратил в воплощение ночных кошмаров? Чтобы досадить Рождённому светом, ведомый обидой, ты обрёк население целой страны на мучение, страдания и смерть.
– Тирматраль был всего лишь началом. Тировы владения по справедливости ушли на дно, он сам к этому подвёл. В Нериме я свершил месть безумцам и узурпаторам, убил саму судьбу, а здесь завершу мой поход. Разгром последнего бастиона, столь рьяно мнящим себя «крепостью порядка» станет завершением в войне против всех пророчеств и предопределений, против всех теократий и «богоизбранных правительств», – слова архисерафима обрекли гнетущую эмоциональную тяжесть. – Тир – банальный обманщик, который от вас скрывал истину, который хотел из вас сделать рабов, а серафимов – погонщиков. Он хотел из мира сделать тюрьму.
– Да-да, Аркт, большинство из нас слышали сказу о том, что у вас произошла размолвка с Тиром. Но не Тир ли запретил тебе устраивать поиски первой мировой столицы? Как её… не помню.
– Ильфис…
– Да. Насколько я помню, он запретил тебе раскапывать её тебе под угрозой отлучения и забвения? Ведь никто не должен был узнать о том, что раньше существовало существо, нарекшее себя богом и правившее всеми, как рабами? А раскопки такого масштаба привлекли бы много народу, – Велисарий коснулся символа орла на груди, потирая его. – Не Тир ли намеревался провозгласить себя верховным богом, и возвести себе дворец-храм в Нериме? Не Тир ли смог… найти общий язык с Сарантой? О да, ты знал, что Тир намеревался… вступить в связь с Сарантой куда более тесную, чем просто дружеское общение «бога» и «богини». Скажи честно, ты убил его потому что он становился похожим на Азатарона? Потому он запретил раскапывать кости твоей первой любви и потому что стал якшаться с той, которая убила… я не помню, как её звали.
Аркт молчал. Его губы как будто кто-то стянул, он не был в силах и слова вымолвить. А Велисарий не умолкал, продолжая хлестать сердце архисерафима обвинительными речами:
– Уничтожение Тирматраля в отместку Тиру, Соблазнение Зелары, чтобы Наратзул прикончил её и попал в тюрьму, где бы полностью укрепился в ненависти к Рождённым светом. Затем ты его «мудро» наставлял, а после чего прирезал… всех. Наратзула, Саранту, рождённых светом в придачу. А Эндерал? Зачем тебе эта страна? Не потому ли, что она некогда была твоей тюрьмой, после первого мятежа против Светорождённых? Мы ведь знаем, что «Залы Эндераля» это – метафора. Тебя держали здесь, – закончил Велисарий, готовясь к тому, что архисерафим может броситься, что он не выдержит обличительного монолога. – Но ты вырвался, и принялся мстить Тиру. И теперь хочешь покончить со… своей тюрьмой. Ты охотишься за мной, ибо тебя питает страх, что ты не оборвал нить предопределения, которое висит над тобой дисикловым мечом34. Тебя ведёт страх.
– Откуда? – сдавленно спросил Аркт.
– У меня тоже есть свои осведомители.
– Старец.
– Не только он.
– Ты пришёл говорить, – натужено произнёс Аркт. – Так попробуй поиграть в дипломатию.
– Отведи свою армию, Аркт. Давай решим это дело миром, пощади людей. Неужто нет иного выхода из конфликта? Тир мёртв, мы можем отправить тебе лучших археологов, чтобы ты выкопал Ильфис, – в речи Консула усилилась настойчивость. – Ты хочешь, чтобы все знали правду, так мы можем этому поспособствовать? Слово проповедей и книги расскажет истину об Азатароне, Тире и их делах. Ты хочешь достойных похорон для неё? Мы можем всё устроить и её похоронят с таким шиком, что ни одному императору не снилось. Ты желаешь, чтобы над тобой больше не висело предопределение? Так его больше и нет. Аркт, – вкрадчиво заговорил Консул, поправив плащ. – Пора закончить древнюю вражду, я – не теократ и не собираюсь им быть. Ты убил Саранту и свершил месть. Что тебе ещё нужно?
– Ты думаешь, что так просто меня «подкупить». Тысячелетней волей не так просто помыкать, – падший архисерафим повёл лошадь назад. – Может мной и руководила когда-то месть, но сейчас, – предводитель войска ухмыльнулся, – я пришёл в Эндерал, чтобы покончить с тобой и порядком, который ты породил, – последние слова прозвучали с особой язвой и ненавистью. – Тирово отродье.
– Что!? Подожди, ты думаешь…
– Ты можешь отпираться, можешь говорить иное, – оборвал того Аркт. – Но мы знаем, что к чему. Знаем, что произошло больше тридцати лет назад, когда Тир тайно приплыл в Эндерал. Мой агент добрался к архивам и летописям в тайной библиотеке Инодана, и откапал информацию о том, что этот выродок посещал Эндерал, и что делал…
– Аркт, ты уверен…
– Тир не просто великий обманщик, не просто мешок с костями и дерьмом, возомнивший себя «богом», – желчь обильным потоком лилась из речей Аркта, а в его глазах Велисария поразил оттенок боли. – После Азатарона, я приклонил колено перед Тиром и ещё шестерыми выдающимися магами, признав их публично божествами, когда они того потребовали. Во имя порядка, Велисарий, чтобы разрозненные утопающие в крови народы обрели мир и покой. Тир же оказался не лучше Азатарона. Он раз за разом посылал меня и моих серафимов давить мечом и огнём тех, кто восставал против нового порядка, – архисерафим посмотрел в раскрытую ладонь, обтянутую перчаткой. – Однажды я поклялся, что убью Тира и уничтожу любое его наследие, повторил клятву, что любую религию втопчу в землю, – Аркт заговорил минорно. – Знаешь, это произошло, когда Тир приказал убить Адальвайса, моего друга из рода серафимов, который пожелал жить среди смертных. Он помог мне пасть духом, когда я потерял Иллиану, избавил от хандры. Он дал мне смысл жизни, помог нам в войне против Азатарона. И… получил нож в спину за подозрения в изменен за хранение… листовки мятежников сорокалетней давности, а также книг по магии! Он просто хранил древнюю листовку, подобранную случайно, а книги, как раритет! А Тир подумал, что это возможное предательство, готовность к мятежу! И не только его предал смерти, а всех родственников. Жену и…
– Не продолжай, – подняв руку, оборвал его Консул.
– Предопределение и месть, освобождение народов и крушение «божественного» порядка, низложение судьбы и богов – всё это удачно вписалось в единую линию, – ехидно заметил архисерафим.
– Аркт, ты положишь столько людей из-за мести, из-за какого-то левого предопределения. Остановись!
– Переговоры окончены, – сухо произнёс архисерафим, развернув дьявольского коня, остальным оставалось лишь наблюдать за яркими пламенными копытами лошади и готовится к сражению.
– Ты ведь зрел в первом храме славу Единого, до того, как Азатарон сошёл с ума! Как ты мог от этого отвернуться!?
На миг Аркт остановился. Он тяжело выдохнул, покачал головой и повёл коня дальше.
– Значит, ты выбрал войну, – минорно завершил Велисарий и направился к войску.
Армия с трепетом смотрела на переговоры. Солдаты и командиры ясно понимали, что этот акт дипломатии ни к чему не приведёт, что это попытка выиграть чуть-чуть времени для лучше подготовки, за время которой удалось прицелить артиллерию и рассредоточить лучников и арбалетчиков по позициям, усилить защитные позиции двумя ротами аркебузиров.
Конь Велисария привёз его к первой линии пехоты. Легионеры готовились принять самый тяжёлый удар армии противника, перед ними минимум заградительных сооружений, лишь большое поле, где встречаются волчьи ямы.
Консул заглянул в глаза солдат, видя в них страх, подавленность и желание надежды. Солдаты мнутся, над их головами витает гул говора, шёпоты и сам страх пленяет души. Когда тяжкий звон горнов армии Королевства взревел над полем боя, солдаты пошатнулись, попятились, ужас витает вокруг них, рисует жуткие образы встречи с безумцами в битве. Тысячи глаз легионеров смотрели на Велисария, ждали от него действий. Их броня тускло сверкала под серым небом, мечи остры, но вот сердце трепетало. Искра веры в победу была в них, и полководец решил её раздуть:
– Мужайтесь, воины Эндерала, ибо нам предстоит тяжёлая битва! – стал разъезжать перед строем Велисарий, и всё войско прислушалось к его слову, воины встали неподвижно, речь летела сквозь ряды достигая уха каждого. – Эндеральцы, братья, мужайтесь, отриньте страх! Сегодня мы сразимся за наши дома, за любимых и близких! За то, чтобы они жили свободно! – Велисарий проехался перед легионерами, от него исходило приглушённое, но заметное сияние, источаемое магией кольца. – Почему мы здесь сегодня стоим? Потому что с каждым днём сильней и сильней тьма захватывает мир. Это будет славный наш бой с силой тьмы и зла. Не дадим обесчестить Эндерал, не дадим ему сгореть в огне. Братья, воины, кто как не мы встанем здесь щитом? Вперёд на бой, эндеральцы! И не страшитесь врага, ибо с нами Творец! – Велисарий поднял вверх спату и отдал приказ, возвещающий о полной готовности к битве. – «Знамёна вперёд»!
– Поднять знамёна! – был поддержан приказ.
– Знамёна на реи!
Десятки стягов развернулись, разноцветные полотна сию секунду подхвачены ветром и затрепетали на ветру. Их вид вселял уверенность, укреплял дух и настраивал сражаться до самого конца.
Маттоми слышал Велисария, смотрел на хоругви и штандарты, на то, как фиолетовые и чёрные, светлые и красные флаги зареяли над головами воинов, словно осеняя их знамением победы. Его обуяло странное ощущение подъёма, душевный порыв устремлял ввысь. Многочисленные линии пехоты выстраивались в плотные шеренги, которым суждено стать стенами, непреодолимыми бастионами.
Генеральное сражение развернулось у Фогвилля, начатое атакой всех сил Аркта. Битву открыли пушки с обоих сторон. «Заговорила» прославленная артиллерия Эндерала и дивизионы легионных и Компании орудий в один оглушительный хорал дали залп. Маттоми покачнулся, уши оглушил писк, он не услышал даже себя в ту секунду, когда стволы издали рокот. Охотник увидел, как бомбы сели между рядами противника и взошли цветками огненной кроваво-красной погибели. За бурей пламени и шрапнели сгинули целые звенья наступления, разлетались в багряно-грязном шторме воины, ветер доносил страшные завывания и крики агонии.
– Всем пригнуться! – прокричал из командир участка, когда услышал, что из-за позиций врага разносится гром.
Припав к земле, Маттоми услышал, как над головой просвистели ядра. Они упали среди пушек бригады, тут же по ушам ударил гром взрывов и крики раненных. Удачно выпущенные снаряды смогли угодить в орудийную прислугу, и даже ранить кого-то.
«Тяжёлые неримские орудия», – определил вражеские пушки Маттоми. – «Что б его!»
Дивизионы эндеральских орудий целым залпом смели целые отделения и дружины наймитов и предателей; противника резало и шинковало раскалёнными кусками стали, сносило взрывными волнами огня. Маттоми смотрел на то, как десятки людей и аэтерна разлетались при попадании, как вздымались кроваво-грязные фонтаны земли и кусков плоти в миг приземления бомб. Вражеская полевая артиллерия пыталась веси контрбатарейный огонь, но из-за тумана и неопытности расчётов ядра летели мимо орудий, и вместо этого они перенаправили огонь на скопления стрелков на флангах.
– Ложись! – крикнул охотник.
Закрыв уши ладонями, он снова плюхнулся на сырую поверхность. Вокруг поднялись фонтаны грязи, охотника засыпало землёй, на писк в ушах уже не обращалось внимание. В голове пульсировала одна мысль – лишь бы не задело и не прилетело.
Противник решил использовать чародейский потенциал не для атаки, но во имя обороны. Расчёты Эндеральского союза дали залп, но на этот раз местами над шеренгами вспыхнули ментальные «стены», часть ядер и бомб взорвались вспышками ослепительного света и богатым фонтаном искр. Вражеским колдунам и чернокнижникам пришлось выставлять усиленные щиты, чтобы не дать снарядам их пробить. Многие солдаты были сохранены магами и возносили им мысленную хвалу, продолжая неумолимое продвижение.
– Скорректировать огонь! – донеслись крики из расположения орудий. – Подавить вражескую артиллерию!
На самом краю наступления Маттоми увидел воинов, обвешанных толстыми латными доспехами, смешанных с четырёхметровыми колоссами, сверкающими чёрной посеребрённой броней. Те самые, которые в своё время атаковали в Арке Храм солнца ныне шли в бой. Воинов Железного королевства оказалось слишком много, чтобы их можно было бы сдержать одними пушками. Да и колоссы вселили ужас в передовые подразделения пехоты. Они подошли на линию волчьих ям, неумолимо наступая, где их уже ждал неприятный «сюрприз». Один за другим противники наступали на ветки и с хрустом проваливались в ямы, где их уже ждали острозаточенные колья. Острые стальные наконечники и шипы пробивали лёгкие кольчуги, забирая жизни. Впрочем, противник не сбивался с шага, всё больше и больше народу забивалось в ямы, насаживаясь на россыпи кольев в тёмно-зелёной бурой земле.
– Лучники и арбалетчики готовься! – раздались крики командиров «огневых» подразделений.
Маттоми приготовил стрелу и положил её на древко длинного лука. Он медленно натянул тетиву, присоединяясь к собратьям-стрелкам из аркских морпехов и легионеров. Он поднял оружие и затаил дыхание в ожидании команды.
Триста метров оставалось до их позиций, но лейтенанты и стрелковые центроусы молчали. Они высматривали, когда галдящие орды подойдут в отлично простреливаемые зоны. Пушки всех калибров как один «ахнули», сметая фланги в шторме пламени и грома. Сверхконцентрированный огонь артиллерии сгонял противников в центр. Ещё залп и наёмники с отступниками сбились в кучу, когда по бокам их товарищей смыло «наплывом» огня и ударной силы, окатило смертоносными осколками стали.
– Бей! – пронеслось по всей стрелковой линии и Маттоми отпустил стрелу в полёт, которая присоединилась к тысячам перистых снарядов.
Убийственный ливень обрушился на головы противников, усеяв волну наступающего железа смертью. Снова воссияли магические барьеры, развеивая искрами и пылью сотни болтов и стрел. Группы и роты кабаэтских арбалетчиков пытались отстреливаться. Наступающий на краях шеренг, они дали свой общий выстрел. Маттоми пригнулся, в деревянные настилы и укрепления утыкали десятки болтов. Кто-то из однополчан плюхнулся в землю с торчащими из груди перистыми «деревяшками», кто-то подкосился, крича и зажав обагрёнными ладонями ранения.
– Стрельба по готовности! – приказали командиры.
Маттоми выпускал стрела за стрелой, благо целиться не нужно. Перед ним раскинулись неровные порядки десятков тысяч воинов, в которых летит всё, что может убить. Он уже слышал крики и проклятия врагов, ухо болело от скрежета металла и стона брони, когда её рвали ядра, пробивали снаряды лучников и арбалетчиков. Но он не останавливался, сея «оперённую» гибель, временами задевая щиты чар, заставляя их мерцать. Рядом с ним Шэхкац медленно, но более прицельно отстреливает вражеских пехотинцев. Маттоми не переставал удивляться, когда присматривался как стрел друга точно проникает в сочленения и слабые места, избегая лат и брони.
Чародеи Союза, искушённые в колдовской борьбе, вознесли руки к небу и в серых небесах разверзлась самый настоящий ураган – на головы наступающих обрушился огненный дождь, молнии карающей дланью били по солдатам. Магия накрыла передовые шеренги, но колдуны Королевства парировали этот выпад. Эфирная эгида, сотканная из энергий моря возможностей, остановила чародейский огонь и ток, превратив их в яркие вспышки над головами бойцов. Местами пламя с неба и электричество просачивались на головы рутьеров, повергая обращённых в пепел на зе6млю.
Стрелы и болты, магия и пушечные залпы – всё смешалось в единый гибельный шторм, бушующий на выцветше-зелёном поле. Минуя бурю артиллерийского огня силы Аркта наткнулись на тщательно подготовленную оборону, которая ответила смертоубийственным огнём. Изобретательная структура взаимоподдерживающих фланговых огневых позиций и редутов, впервые созданных Компанией, загоняли нападающих в заранее пристрелянные зоны поражения легионных орудий и отлично простреливаемые лучниками и арбалетчиками поля. Но сколько бы не был силён огонь артиллерии, заклятья и обстрел лучниками, противник достиг передовых шеренг Союза, устлав поле телами, как ковром. Для маневровой войны нет основания – армия заняла практически всё пространство в лоне скал, создав живой вал. Как бы пытались наёмные компании играть в стратегию, это сражение будет представлять собой жестокое и кровавое столкновение лоб в лоб.
– Легионы к бою! – вынимая меч, прокричал трибун пехоты, которому предстояло сдержать весь натиск тридцатитысячного войска или умереть, защищая позиции. В багряно-золотистой мускулате, с длинным объятым племенем мечом и широким овальным щитом он встал за первыми шеренгами, собрав вокруг командование двух легионов.
Первая встреча оказалась просто ужасна. Маттоми прикрыл глаза в тот момент, когда рычащие воины Королевства врезались в легионеров, хруст стали и крики моментально вознеслись к небу. Строй закрылся стеной больших массивных щитов, отступая под сокрушительным натиском, который подобно волне, ударившейся о скалы. Мечи лязгнули в танце противостояния, кровь полилась рекой, эгиды трещали, не выдерживая сумасшедшего натиска. Инициативу стать ударным кулаком взяли на себя исполинские колоссы, сотворённые и взращенные в Тёмной долине. Их убийственные молоты, усиленные заклятьями электричества и холода, пробивали дыры в оборонительных позициях легиона, а одним-единственным ударом они разрывали баррикады и укрепления.
Охотнику всё же удалось открыть глаза, и он вдалеке узрел страшное зрелище. Настоящие великаны разбрасывали людей могучими ударами молотов, прорезая шеренги. Взмах и полдесятка человек отброшены в сторону, ещё взмах и ещё пятеро кричащих легионеров выброшены на укрепления. Могучие титаны войны, они гордо шагали среди людского моря, рыком и скрежетанием сея ужас, повергая в паникой молотами. Легионы в одночасье дрогнули, если так же бой продолжиться, то спустя полчаса от них не останется никого.
– Аркебузиры! – пронеслась команда для мастеров пороховых орудий, избравших себе целью внушительных «поборников войны». – Целься по колоссам! Пли!
Тонкая линия стрелков в мгновение ока и за секунды шипений, и грохота сотни стволов пропала за белой дымкой, выпустив рой визжащего свинца. Пули пронеслись над головами легионеров и с презрительной лёгкостью прошибли доспехи. Великаны, взращённые неведомым способом, встали, замедлились. На чёрной стали «заиграл» багрянец, хлынувший из дыр, колени подкосились и туши накренились, вызвав волну ужаса в рядах Железного Королевства.
– Будь ты хоть воплощением древней резни и великого могущества хаоса, но от ста аркебуз ты точно отъедешь, – ехидно заметил Маттоми, когда часть исполинов замедлило движение, а потом и рухнула, похоронив под собой часть бойцов Королевства.
Шэхкац также подметил, положив стрелу на тетиву:
– Чем больше-с зверь, тем легче его подстрелить-с.
Другая часть великанов опешила, когда заметила, как их товарищи были с поразительной простотой опрокинуты. Они поколебались духом, остановились в продвижении, и тут же получили ещё одну порцию свинца. Раненные «звери» обезумили от боли, когда их плоть поцеловали пули, в которые вплетены заклинания ожога, обморожения или тока. Немногие выжившие твари развернулись, чтобы отступить и подставили спины под роковой залп третей линии аркебузиров. Волна свинца из белого облака окатила подавляющую часть целей, роем прошив броню и тела. Кто-то успел скрыться за магическими барьерами, замерцавшими при попадании пуль.
– Аркебузиры, огонь по готовности! – разнеслась команда и солдаты стали волны в выборе целей.
Над головами тысяч сражающихся зашипела и забурлила, расцвела десятками ослепительных вспышек сама реальность, когда маги с двух сторон направили потоки моря возможности против друг друга. Ряды пехотинцев наступающей армии одномоментно были облиты потоками инфернального пламени, по металлическим пластинам брони пробежались всполохи тока, укладывая десятки противников в землю. Колдуны и чернокнижники Королевства ответили расширившимися щитами, о которые ударилась и расплескалась магия союзных мастеров эфира. Враг сам призвал десятки огненных шаров, упавших на голову легионерам ярким дождём, расчертившим небо.
Воины Союза вскоре оклемались от удара и контратаковали. Сотни бойцов первой линии, ринулись через проходы меж баррикад, выскочили из-за укреплений и с яростью захлестали по врагу, подставляя его мечами овальные щиты. В стычке пехоты и месиве плоти нашлось место и красивому бою. Серафимы расправили ментальные крылья, возносясь над полем битвы подобно ангелам мести и гнева, пикируя в гущу еретиков и отступников. Их тонкие мечи прокалывали врага, пылающие светом секиры и клейморы легко рассекали сталь, плеская врага в крови. «Палатина Гвард» сошлись в жесточайшей рукопашной с элитными латниками Ордена ночи и тяжёлой штурмовой пехотой Королевства. Те натолкнулись на непреодолимую крепость из пурпурных щитов, а когда гвардейцы Союза окатили наступающих волной метательных дротиков, запросто разрезавших почти любую броню, пыл врага поутих. Каждый солдат и легионер стеснялся массой товарищей справа и слева, над его головой рокотала магия и свистели тысячи стрел, приказы командиров тонули в громе выстрелов пушек и аркебуз, желудок изводил вид непрестанно льющейся «жидкости души», а дух пламенел при виде гибелей товарищей. Воины с укреплений и насыпей закидывали врагов дротиками, с них же длинными копьями тыча в море врагов, будто рыбак острогой вылавливает рыбу.
Руки охотника устали отстреливать врага и Маттоми мысленно вспылил, что ему нужно орудовать луком, но тут же он пожалел о скоротечности гнева, ибо открылась серьёзная угроза.
– Кавалерия противника! – прозвучало предупреждение с передовых позиций, подхваченное их сотником:
– Воины роты, всем приготовиться!
– Проклятье, забери тебя бездна, подери медведь и…, – остановился в ругательствах охотник, смотря за тем, как бойцы с передних траншей стали взбираться к ним.
Солдаты начали спешно формировать единое оборонительное построение, растянувшееся по всей оконечности левого фланга. За укреплениями и баррикадами, за траншеями, надолбами и окопами выстраивается сотня народу, которым предстояло сдержать натиск всадников.
– Готов?! – крикнул Маттоми Сигизмунду. – Надеюсь, твои молитвы спасут нас. Ты хорошо попросил Творца, надеюсь…
– Лучше сам помолись Ему, – холодно произнёс Сигизмунд, снимая с плеча фламберг. – Сейчас самое время, чтобы исправить пути свои пред Ним. Рождённые светом оказались ложными богами. Он же покроет нас от тьмы кромешной.
– Скажи милый мой Сигизмунде, – заговорила Кайль, всматриваясь в собственное отражение на рапире. – Если мы выживем, я точно напьюсь в Толстом леоране. Сигизмунд, не составишь ли компанию милой леди?
– Ох, что творится перед решающим боем, – с улыбкой покачал головой Маттоми.
– Заткнись охотник, – резко-ласково оборвала его Кайль.
– Хорошо, – просто ответил инквизитор, поцеловав символ чаши на навершии меча.
– Уж лучше бы меня поцеловал на удачу, – иронично проронила Кайль.
– Что-то ты уж слишком мягкий стал, – подметил Маттоми, целясь в стремительно приближающихся всадников.
– Несмотря ни на что я верен семье и если даст Творец, то я сегодня с ними встречусь. А перед этим, заберу побольше подонков и мерзавцев!
Маттоми видел, как на передке наступления развернулись отряды лёгкой конницы – воины в акетонах, мехах и обычной тёмной одежде, с короткими копьями и мечами наперевес несутся в сумасшедшую атаку.
– Алеманнские всадники, – определил подошедший мужчина, и обернувшись Маттоми удивился знакомому пальто на суровом мужчине.
– Что вы тут делаете, господин Валдмир В’Орпай?
– Пришёл бить гнид, и вам на подмогу, чтобы не отбросили, – сказал капитан, показывая в сторону, где встали солдаты, приведённые им.
– Спасибо, – сдавленно произнёс Маттоми.
– Походу противник направил всю конницу, – заметил Валдмир, показав на то, что за легковооружёнными всадниками несутся не менее тысячи конников в лёгких кольчугах, меховыми плащами и под знаменем волчьей головы на чёрно-жёлтом фоне, выдававшей знак южнокабаэтской наёмной компании.
Дальше капитан увидел, как от оконечности построения отделяется масса пеших противников. Командиры отправили нее менее тысячи воинов на подмогу кавалерии, сверкавших начищенными наконечниками длинных копий и закрытых массивными павезами с рисунком орла и башни, с изображением рыбы, и знаками восходящего солнца.
