Леонид Резников
Зай по имени Шерлок
– Я так и думал, – кивнул я. Нет, я и вправду так думал! Но решил проверить себя. Что-что, а Листрейда я уже неплохо изучил. – А что насчет преступника?
– Тоже в принципе ничего сложного для наблюдательного зверя. Начнем с того, что хозяином ювелирной лавки является обезьяна Хомицу Микако… Черт побери, Уотерсон! Вы заметили, что практически все торговцы и богачи в Среднелесье – иностранцы либо иммигранты?
– Действительно, довольно странный и прискорбный факт, – вынужден был согласиться я.
– Но мы отклонились от темы. Так вот, на заколке я обнаружил клок шерсти. Шерстинки имеют длину в сантиметр, не меньше, и они разных цветов: черные и рыжевато-белые. Следовательно, на шкуре животного пятна различного цвета, либо… – Шерлок Зай сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня.
– Либо – что? – нетерпеливо спросил я, собирая со стола чашки.
– Пока не будем строить пустые предположения на сей счет и остановимся на том, что известно доподлинно: у животного, носившего заколку, шерсть длиной не меньше сантиметра и, по крайней мере, двух цветов. Так?
– Возможно, – сказал я, решив, будто Шерлок Зай попутно проверяет меня. Мало ли что я упустил в его рассуждениях.
– Не «возможно», дорогой Уотерсон, а именно так!
Я лишь пожал плечами и потащил грязную посуду на кухню.
– Итак, продолжим. На кончике заколки имеются свежие царапины. Металл вытерт, будто заколкой что-то скребли. А чуть выше осталось немного позолоты с замка.
– И что же? – крикнул я из кухни.
– Ничего, если бы была только заколка, а вкупе со вскрытым замком – это уже весомая улика. При осмотре замка мне удалось выяснить следующее: на его лицевой поверхности имеются несколько свежих царапин около самой замочной скважины, а левый край ее кромки чем-то вытерт – там блестит металл. Отсюда сам собой напрашивается вывод, что повреждение позолоты произошло совсем недавно. Покрытие заколки стерто именно в том месте, каким она упиралась бы в кромку замочной скважины. Теперь, на основе того, что нам известно, попытаемся обрисовать преступника, насколько это возможно.
– Слушаю вас, – сказал я, вернувшись в гостиную.
– Начнем с дальнозоркости. Вор очень неловок для своего ремесла, хотя отлично знает конструкцию замков. Отверстие скважины небольшое, даже миниатюрное, и вору далеко не с первого раза удается попасть в него кончиком заколки, из чего можно сделать вывод о его плохом зрении на близком расстоянии. Что касается левши, то основное усилие, прилагаемое к заколке, воздействует на левый, основательно вытертый край скважины – это возможно, если зверь работает левой лапой. К тому же свежие следы когтей на позолоте однозначно указывают на то, что преступник крепко держал замок именно в когтях правой.
– Но почему вы так уверены, будто следы когтей принадлежат именно вору, а не хозяину лавки?
– Дорогой Уотерсон, – Шерлок Зай состряпал хитрую улыбку на губах, – вы где-нибудь видели обезьяну с когтями?
– А разве?..
Я растерянно воззрился на друга. Честно говоря, мне никогда не приходило в голову, что у кого-то из зверей не может быть когтей, и потому я никогда не приглядывался к подобным вещам.
– Вот именно! У обезьяны ногти, как у человеков – широкие и плоские, а вовсе не когти – длинные, скругленные и заостренные ороговелости.
– Вот уж никогда бы не подумал, – ошарашенно пробормотал я.
– Следовательно, следы когтей на замке принадлежат именно похитителю, а не хозяину лавки. Теперь, полагаю, вы со мной согласны?
– Абсолютно и полностью!
– Еще один немаловажный момент – застрявшая в стыке между верхней и боковыми поверхностями замка шерсть. У хозяина лавки Микако она слишком длинная и чуть желтоватая, а здесь мы имеем короткую и серую и принадлежит она похитителю. Что же касается роста преступника, то его можно определить по тем же следам когтей. Преступник держал замок почти на уровне глаз без особого напряжения в запястье, поскольку в противном случае, когда лапа вытянута вниз и кисть вывернута, когти прихватили бы замок несколько иначе.
– Как всегда все просто. Но почему ни Листрейд, ни эксперты этого не увидели?
– Возможно, они думали не о работе, а о том, как от нее побыстрее отвертеться.
– Вероятно, вы правы, дорогой Шерлок. И как вы намерены поступить дальше? – спросил я, протирая салфеткой заляпанную сметаной полированную поверхность стола – аккуратность Листрейда оставляла желать лучшего.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, собираетесь ли вы лично расследовать кражу драгоценностей?
– А ведь неплохая идея, друг мой! – радостно подскочил в кресле Шерлок Зай, загораясь азартом. – Дело обещает быть крайне любопытным. Да и возможность подзаработать немного тоже нельзя сбрасывать со счетов. Как вы полагаете, Уотерсон, Микако не очень жадный обезьян?
– Я с ним никогда не пересекался, но, полагаю, он будет счастлив блеснуть щедростью за возврат драгоценностей.
– Будем надеяться. Хотя я берусь за расследование дел не ради выгоды, но – черт побери! – жить ведь на что-то надо.
– Инспектору вы, разумеется, ничего не собираетесь говорить?
Мне совершенно не хотелось, чтобы плоды труда моего друга пожинал какой-то неумеха с высшим образованием, которым тот нередко кичился.
– Сообщать ему пока особо нечего, кроме того, что я уже сказал.
– Судя по вашему виду, у вас уже есть предположение, кто мог совершить кражу?
– Скорее, ощущение ухваченной тонкой ниточки в когтях, – ушел от прямого ответа Шерлок Зай, покусывая чубук трубки.
– Будем надеяться, что она не оборвется в ваших когтях.
Я потянулся и зевнул. В сон клонило просто невероятно, и если бы не поздний визит Листрейда, я бы наверняка видел уже седьмой сон. Но в этом случае, как вы сами понимаете, не было бы и столь блестящего расследования кражи алмазных подвесок.
Утром Шерлок Зай разбудил меня ни свет ни заря. Солнце только-только показалось над лесом, даже певчие птицы еще не проснулись, а сыщик был уже на ногах и вовсю гремел посудой на кухне. Делал он это, как я догадался, нарочно, чтобы поскорее поднять меня с постели.
Я поежился в кровати – в чуть приоткрытое окно тянуло утренним холодком, – и разлепил веки. Вставать совершенно не хотелось, но разве Шерлок Зай даст поспать несчастному селезню лишний часок-другой, если уж сыщику приспичило куда-то бежать сломя голову. Пришлось все-таки сползти с кровати и тащиться вниз.
– Вы слишком много спите, друг мой, – заметил Шерлок Зай, накрывавший на стол, когда я, зевая и почесываясь, спустился в гостиную. – Так мы с вами никуда не поспеем и ничего не сделаем.
Я уже начинал жалеть, что подал другу идею заняться кражей, будь она проклята!
– Неужели ваше расследование нельзя отложить на час или на два, и так ли необходимо начинать его именно сейчас, когда порядочные звери еще спят?
– Именно сейчас и ни минутой позже! – безапелляционно заявил Шерлок Зай, усаживаясь за стол. – Присоединяйтесь, Уотерсон. Скоро нам выходить.
– К чему такая спешка? – привычно заартачился я. Ну, не привыкли утки вскакивать спозаранку и нестись неведомо куда очертя голову.
Но за стол я все-таки сел.
Шерлок Зай уже уплетал салат из свежих овощей. Мне же он намешал отрубей с зерном и червячками – представляю, скольких нервов ему стоило приготовить это блюдо! Но он знал, что червячки – моя слабость, и сыщику явно очень хотелось угодить мне, раз он пошел на подобные жертвы.
– Спешка, дорогой Уотерсон, в данном случае обусловлена необходимостью прибыть на место преступления, пока его не затоптали окончательно и не вымели ненароком улики. Я еще вчера вечером порывался сходить туда, но уже было слишком поздно, вернее, темно. Так что нам желательно поспеть на рынок сегодня до его открытия.
– Вы сказали, улики? Но ведь полиция еще вчера днем должна была их собрать.
– Зная безалаберность Листрейда, можно предположить, что часть улик все еще находится там. Уликой может оказаться любая мелочь, которую полиция могла счесть совершенно неважной в данном конкретном случае, хотя от нее на самом деле может быть пользы гораздо больше, чем от всех остальных находок вместе взятых.
Сыщик замолчал, уткнувшись в тарелку, а я наблюдал за ним исподлобья и все пытался понять, о чем он сейчас думает. Но было ясно одно: нам в очередной раз предстоит перелопатить и обнюхать в прямом и переносном смысле гору всякого мусора.
Однако все оказалось не столь печально, как я предполагал. Прибыв на рынок, Шерлок Зай первым делом обошел его кругом, вглядываясь в следы и сор, втоптанный во влажную землю. Основное внимание он сосредоточил на небольшом участке земли, вплотную примыкавшем к задней стене ювелирной лавки и спускающимся другим своим краем к зарослям камыша. Я не понимал, что конкретно ищет Шерлок Зай, и потому стоял в стороне.
С пруда причудливыми извивами лент и распушенными хлопьями тянулись молочно-белые облака тумана. Набегая на здания, они уплотнялись, расползались в стороны и стелились почти по самой земле. Из-за тумана почти ничего не было видно, и моему другу приходилось низко, практически к самой земле, нагибаться в попытке разглядеть, что находится у него под самым носом. Шерлок Зай раскидывал разный сор концом трости, которую для солидности приобрел совсем недавно, ворошил его, приподнимал листья лопуха, заглядывая под них, но, как видно, поиски пока не принесли ощутимых результатов.
Мне стало скучно. От нечего делать я побродил туда-сюда, вглядываясь сквозь текучую пелену тумана вдаль. Вдруг что-то звякнуло у меня под ногой, и я почувствовал боль.
– Ну вот, – горестно вздохнул я, – кажется, я порезался. А все ваши глупые поиски неизвестно чего!
Шерлок Зай приблизился ко мне, нагнулся и оглядел порез.
– Ничего серьезного, небольшая, можно даже сказать, пустяковая рана. Зато вы нашли то, что я искал.
– Вы искали осколки? – Меня несколько раздосадовало подобное прохладное отношение к моей пораненной ноге.
– Именно их. – Шерлок Зай опустился на четвереньки. – Помните, Листрейд упоминал об осколках стекла, в которых была обнаружена заколка? Похоже, это они и есть.
Солнце уже поднялось над лесом. Его не по-весеннему жаркие лучи быстро разгоняли туман, он редел прямо на глазах. Спустя некоторое время я уже мог разглядеть, не нагибаясь, землю.
– Только не двигайтесь, – предупредил Шерлок Зай. – Вы можете затоптать важные улики.
Улики! Я уж было решил, что он переживает, как бы я в очередной раз не нанес себе урон.
– Да какие здесь могут быть улики! – воскликнул я.
Мне порядком уже надоело стоять на одной ноге. Все-таки я не цапля какая, а селезень, и мне в таком положение не совсем удобно.
– Очень важные, друг мой! Сделайте, пожалуйста, шаг назад.
Я осторожно отступил.
– Теперь еще один шажок.
Я сделал еще шаг назад и замер. Шерлок Зай вновь повертелся на четвереньках у моих ног и что-то поднял с земли.
– Что это, как вы думаете? – протянул он мне бутылочный осколок, нанизанный на конец трости.
– Полагаю, донышко от широкогорлой бутыли, – сказал я разочарованно, не видя в осколке ничего примечательного. И ради него стоило плестись сюда спозаранку и резать себе лапы?
– Здесь только вчера разбили две полные бутыли с самогоном, – проигнорировал сыщик мое ворчливое замечание.
Теперь я понял, откуда доносилась отвратительная вонь спиртного духа. Запах самогона до сих пор еще не выветрился и забивал мой нежный нюх. До того я полагал, что сивушными ароматами тянет с болота. Именно оттуда ветер часто доносил их, по чему я давно догадывался, что братья Хуси открыли там подпольный цех самогоноварения – не может же так нести всего лишь от двух непросыхающих алкоголиков!
– Какой-нибудь пьянчуга обронил их, возвращаясь из кабака. Я даже догадываюсь, кто именно, – с плохо скрываемым презрением в голосе ответил я.
– Но, Уотерсон, мы знаем, что братья Хуси возвращались домой не здесь, а по улице между торговыми рядами, где и произошел инцидент с Листрейдом.
– Значит, бутыли разбил кто-нибудь другой.
– Разбили их именно гуси, но двигались они не от кабака, а в кабак. И несли приличную тяжесть. Вернее, нес один из них. Похоже, мы с вами, дорогой Уотерсон, попутно разгадали загадку о том, кто снабжает кабак самогоном.
– Только не говорите, будто вы разгадали ее по бутылочному горлышку, – ткнул я крылом в осколок, который Шерлок Зай все еще держал на трости.
– Отчасти да, но здесь есть и еще кое-что посущественнее, – указал сыщик когтем на землю. – Вглядитесь.
Я посмотрел в указанном направлении. Следы, цепочка следов, даже две, оставленных лапами с перепонками, несколько крупнее моих и шире в шаге.
– Что вы можете сказать о следах?
– А вы? – ответил я вопросом на вопрос.
– Ох, Уотерсон! – обреченно покачал головой Шерлок Зай и отбросил осколок. – Это же тривиально! Вот здесь, – указал сыщик на левую цепочку следов, что шла ближе к стене ювелирной лавки, – влажная земля вмята сильнее, чем там, – коготь его переметнулся к следам второй цепочки, – из чего можно заключить, что левый гусь нес внушительный вес, возможно, равный половине собственного веса. Следы начинаются у самой воды – я уже видел их раньше, но потерял из виду из-за поросли молодой травы, а вам удалось их обнаружить. Теперь взгляните сюда.
Шерлок Зай развернулся и прошел пару шагов. Я приблизился к нему.
– Здесь множество следов гусиных лап, на этом месте что-то задержало гусей. А вон там, где я подобрал осколок, лежат два отбитых бутылочных горлышка. Они указывают практически одно и то же направление – на кабак. – Шерлок Зай указал тростью на питейное заведение, все еще скрытое от наших глаз туманом. – Вы понимаете, о чем я?
– Честно говоря, не совсем улавливаю вашу мысль. Она ускользает от меня, словно верткая рыба от незадачливой утки, – развел я крыльями.
– С большой долей вероятности можно предположить следующее: братья Хуси несли бутыли с самогоном, вернее всего, в каком-нибудь коробе, поскольку, как мы выяснили, груз прилично весил, и кто-то преградил им дорогу, причем неожиданно. Возможно, налетел впопыхах. Две бутыли выпали из ящика на камни и разбились. Предвосхищая ваш вопрос, могу сказать, почему я так точно указываю направление: бутыли вылетели горлышками вперед с большой скоростью, что возможно только при очень резкой остановке.
– Блестящие выводы!
– Благодарю вас, – скромно отозвался Шерлок Зай.
– Простите, но я ничего не говорил, – пробормотал я, отступая.
– А кто же в таком случае?
– Это сказал я, мистер Люблю-совать-свой-нос-в-чужие-дела.
Из тумана на нас надвинулся владелец кабака – старый худой песец по кличке, которую я не берусь приводить здесь, поскольку она несколько, что ли, неприлична. Да и его настоящего имени я все равно не знал.
В силу возраста или дымно-сивушной кабацкой обстановки мех песца имел несколько необычный желтоватый оттенок. Песец чуть горбился и шепелявил из-за пары недостающих резцов, но внешность его, как я знал, была обманчива. Он был все так же бодр, силен и подвижен, как и в молодости, особенно когда самолично выставлял из кабака припозднившихся посетителей или вытряхивал карманы своих клиентов, не желавших расплачиваться за выпивку.
– Разрешите спросить, господа, какого дьявола вы здесь вынюхиваете?
– К вам, милейший, наши дела не имеют ровным счетом никакого отношения, – грубо бросил Шерлок Зай.
– Вы так считаете? – Глаза песца угрожающе сверкнули, а мышцы под мехом пошли буграми.
Я втиснулся между Шерлоком Заем и владельцем кабака, разводя их в стороны крыльями.
– Господа, давайте держать себя в лапах!
– Не беспокойтесь, Уотерсон, – произнес Шерлок Зай спокойным, уверенным тоном, смерив презрительным взглядом песца. – Господин кабатчик слишком сильно трясется за свою шкурку, чтобы лезть в драку. Он ничего нам не сделает.
– Он прав, – кивнул песец, по его морде зазмеилась противная ухмылка. – Очень не хочется мараться о какую-то паршивую ищейку. Но речь шла вовсе не обо мне.
– А о ком же, позвольте спросить? – с вызовом вскинул подбородок Шерлок Зай.
– О них, – кивнул чуть в сторону хозяин кабака, и мы одновременно обернулись к пруду, откуда донеслось шлепанье ног.
Из тумана выплыли две высокие фигуры гусей. Приблизившись к нам, гуси уперли крылья в бока, вытянули длинные шеи, выпятили груди и, склонив головы вбок, уставились на нас. От Серого и Белого нестерпимо разило перегаром, и только от одной этой вони у меня закружилась голова.
– Вы отдаете себе отчет, какие могут быть последствия? – Шерлока Зая, казалось, совершенно не беспокоило появление братьев Хуси. Он все так же был сдержан и уверен в себе.
– Полиция? – дернул бровью Серый. – А нам начхать на полицию, трусливый косой.
– Да, – поддакнул Белый. – Мы отучим тебя совать нос, куда не следует.
– Лучше, любезнейший, побеспокоились бы о своем носе!
Шерлок Зай сделал шаг вперед и остановился под самым клювом Белого.
– Я чё-то не просек, – обернулся Белый к брату, – куцехвостый доходяга нам угрожает?
– Похоже на то! – хмыкнул Серый. – Ну, держись, ушастый!
Он от души замахнулся крылом, собранным в кулак, но завершить удар не успел. Шерлок Зай, уловив начало замаха, провел удивительно молниеносный и точный апперкот правой в нижнюю челюсть Серого. Драчун опрокинулся назад, голова у него в самом прямом смысле пошла кругом.
– Бр-бр-бр! – помотал головой гусь в попытке осознать, что с ним произошло.
Тем временем Шерлок Зай крутанул трость и заехал ее концом по ноге Белого. Удар оказался чрезвычайно болезненным, поскольку Белый заскакал по кругу, подвывая и шипя.
Бац!
Хук сыщика слева усадил скачущего Белого на землю рядом с братом. Теперь уже оба гуся трясли головами, сидя на молодой травке и хлопая глазами. Шерлок Зай приблизился к ним и упер трость в грудь Серому. Тот втянул голову в плечи и затравленно уставился на сыщика. Я краем глаза заметил, как песец потихоньку отступает – тем лучше, пусть убирается восвояси.
– Я надеюсь, у вас больше нет к нам вопросов? – осведомился Шерлок Зай у враз присмиревших гусей. Оба гуся одновременно закрутили головами. – В таком случае мне хотелось бы знать, что произошло здесь вчера. Вот на этом самом месте, – постучал он концом трости по земле.
– Так вы… – широко распахнул глаза Серый, оперся на крылья и с трудом встал.
– А вы, похоже, решили, будто мне есть дело до ваших черных делишек с проходимцем… – Шерлок Зай обернулся через плечо. – Черт! А где же ваш хозяин?
– Он вовремя решил слинять, – пояснил я.
– Вот же прохвост! Так вот, господа, мне совершенно неинтересно, какой гадостью вы травите посетителей кабака…
– Почему гадостью? – обиженно надул щеки Белый, поднимаясь на ноги вслед за братом и щупая клюв крылом. – Между прочим, прекрасный самогон, мы его сами пьем. Вот гадство, как же челюсть болит!
– В следующий раз будете осмотрительнее в выборе противников, – наставительно сказал Шерлок Зай.
– Да уж, – смущенно почесал затылок Серый. – Но, черт побери, как это у вас получилось? – В его голосе прорезались нотки невольного уважения к персоне моего друга.
– К вашему сведению, у меня первый юношеский по боксу.
– Здорово! – восхищенно воскликнул Белый, перестав терзать ноющую челюсть. – Так что вы хотели узнать, мистер?
– Меня интересует, с кем вы столкнулись здесь вчера, когда тащили ящик с бутылями.
– Ничего мы не тащили, – быстро ответил Серый, но Белый ткнул его крылом в бок.
– Кончай уже. Ему все известно. – Белый почесал переносицу. – Значит, тащу я ящик, а тут, откуда ни возьмись, вылетает какой-то хмырь в резиновой маске волка и с тряпками на ногах и хвосте.
– С тряпками и в маске? – переспросил Шерлок Зай, вскинув брови.
– Именно! Оборванец какой-то. И налетает на меня. Ну, я и грохнул ящик на землю. Две бутылки вывалились – и вдребезги. Я ему: «Ты чё, урод, офигел тут носиться?» А он мне грубо так: «Не твое гусячье дело!» Полез в ящик и давай греметь бутылками. Я решил, что хмырь опохмелиться хочет. Так попроси по-звериному, и тебе дадут, а внахалку совать лапы в чужое добро… Короче, я схватил его за хвост и давай оттаскивать, а он вздумал сопротивляться. Ну, я и засветил ему в глаз, поднял ящик и ушел. Хмырь полежал немного, очухался – и бежать.
– Вы уверены, что на нем была именно маска?
– Так же, как в том, что сейчас разговариваю с вами!
– Но, может, вам просто почудилось?
– Вы когда-нибудь видели, чтобы морда от удара обычного кулака, – Белый продемонстрировал внушительный кулачище, – сминалась навроде бумажного куля, а глаза на лоб перекашивало?
Мне пришло на ум, что здесь все зависит, разумеется, от размеров кулака и силы удара.
– Резонно, – кашлянул в кулак Шерлок Зай, не став опровергать довод Белого. – Это все?
– А чего еще? – Белый утер крылом нос. – Отнесли мы, значит, бутылки куда надо, разгрузились, забрали пустую тару – и домой.
– А ящик вы с собой забрали?
– Вот балда, а еще сыщик! – загоготал Серый. – Конечно, забрали. В чем бы мы иначе пустые бутылки обратно перли?
– Все ясно, – нахмурился Шерлок Зай и прошелся туда-сюда. Гуси внимательно следили за ним. – А скажите, любезнейшие, – внезапно остановился сыщик, – в ящике вы ничего, случаем, не находили?
– А чего такое? – насторожился Белый.
– Да так, я просто уточнить хотел.
– Ну, куча битого стекла была. Вытряхнули мы его у мусорной свалки за кабаком. А чего случилось-то? Вчера лис – инспекторская его морда! – полдня ошивался на рынке, сегодня вот вы на задах.
– Неважно, – отмахнулся Шерлок Зай, утеряв интерес к беседе. – Благодарю, господа, вы нам очень помогли.
– Да без проблем, господин хороший! – махнул крылом Белый. – Заходите, если что. У нас и коньяк приличный найдется, и виски – только свистните.
– Да-да, конечно, свистну, – рассеянно обронил Шерлок Зай. – Пойдемте, Уотерсон, осмотрим мусорную кучу у кабака.
Господи, ну что за наказание такое – опять копаться в мусоре! Вы вообще видели мусорную кучу у нашего кабака? Гора смердящих отбросов высотой в полстены… Какая мерзость, право слово! Да я это место за три версты стараюсь обходить, а уж лезть в него с головой…
Чтобы отвлечься от горьких мыслей, я спросил у Шерлока Зая, шагающего напрямик через пустырь:
– Скажите, а у вас действительно первый юношеский по боксу?
– Увы, мне пришлось солгать им.
– Значит… – растерялся я. Нет, как же ловко он провел двух простофиль!
– На самом деле я КМС, но очень не люблю этим хвастать.
– О! – только и смог вымолвить я.
С Шерлоком Заем мы знакомы уже более полугода, но я все не устаю удивляться его разнообразным талантам. Да и каким – походя отделать двух отъявленных забияк, причем с присущей ему скромностью.
– Постойте-ка, Уотерсон.
Шерлок Зай внезапно остановился, вернулся чуть назад и склонился над каким-то тряпьем, валявшимся у самой стены одной из лавок.
– Что вы там обнаружили, Шерлок? – спросил я, приближаясь.
Сыщик поворошил драное тряпье концом трости, подцепил его и, приподняв над землей, придирчиво оглядел. Я не понимал, ради чего стоило возвращаться: кусок полуистлевшей, дырявой тряпки – было бы на что смотреть! Но Шерлок Зай, по-видимому, был иного мнения.
– Чья это лавка? – спросил он, сбросив тряпку с трости.
Я обошел ее сбоку и взглянул вверх, на вывеску.
– Торговца зерном, – вернувшись, доложил я.
– Так я и думал, – кивнул сыщик. – Все сходится. Идемте, друг мой. Нам еще нужно осмотреть вчерашний мусор.
– Ну, раз надо, – вздохнул я и поплелся следом за Шерлоком Заем.
Однако все оказалось не столь печально, как я предполагал. В смысле, забираться в зловонную кучу с головой не пришлось. Осколки бутылок, похожие на те, что мы обнаружили ранее, валялись на самом краю кучи отбросов. Шерлок Зай, воротя нос и прикрывая его платком, пошевелил тростью осколки и, вполне удовлетворившись беглым осмотром, отошел подальше от мусорной кучи. Здесь он остановился, отнял от морды платок и вдохнул полной грудью утреннюю прохладу.
– Позвольте спросить, а что мы, собственно, искали?
– Подвески, – лаконично пояснил Шерлок Зай.
– Вы шутите? – Мои глаза округлились. – Вы искали подвески в горе отвратительных, дурно пахнущих отбросов? Какой дурень мог их туда выбросить?
– Потом, – отмахнулся Шерлок Зай. – Все потом, Уотерсон. А сейчас поспешим, время дорого.
И он, развернувшись, зашагал вокруг кабака.
– Куда мы направляемся теперь?
– В кабак.
– Что?! Но позвольте, не слишком ли ранний час для аперитива? – возмутился я.
По-моему, это уже несколько через край, шататься по питейным заведениям в столь ранний час, обладающим к тому же крайне сомнительной репутацией.
– Вы меня неверно поняли, Уотерсон. Нам необходимо кое-что уточнить. Подозреваю…
Что подозревал мой друг, я так и не узнал, поскольку из кабака донесся душераздирающий вопль песца, просочившийся даже сквозь толстые стены, закрытые окна и двери. Песец что-то кричал, но слов разобрать не удавалось.
– Кажется, я оказался прав, – таинственно заметил Шерлок Зай, крутанув в когтях трость. – Поспешим же, друг мой!
Шерлок Зай сорвался с места и понесся к дверям кабака.
Толчком распахнув подпружиненные двустворчатые двери, он влетел в питейный зал и замер на пороге. Я не решился переступить порог и стоял у входа, придерживая створки дверей крыльями.
Зал был освещен слабо. Виной тому запыленные оконные стекла, оказавшиеся к тому же завешенными не первой свежести полинявшими занавесками в крупный горошек неопределенного цвета. Внутри ужасно пахло перегаром и табачным дымом. Этот запах, похоже, за долгие годы впитался в сами стены и мебель, став некоей эмблемой заведения. В самом же кабаке царил невообразимый разгром: столы были смещены или перевернуты, стулья разбросаны, некоторые из них поломаны. Барная стойка в паре мест проломлена чем-то тяжелым, часть посуды разбита, ее осколки обильно устлали пол. А посреди зала стоял изрыгающий проклятия хозяин кабака, потрясавший лапами и потерянно озиравший неимоверные убытки.
На наше появление песец отреагировал очень несдержанно, будто именно мы устроили погром. Он подскочил к нам и, нависнув над Шерлоком Заем своим немалым ростом, прорычал:
– А вам что здесь нужно, проклятая ищейка? Мало мне разгрома, так еще и вы заявляетесь сюда и что-то вынюхиваете. Проклятье! Отвечайте, какого черта вам тут понадобилось?
– Я попросил бы вас несколько умерить пыл, – флегматично ответил Шерлок Зай, огибая растерявшегося песца и проходя в зал. По пути сыщик отодвигал тростью обломки мебели и ворошил осколки стаканов, бутылок и тарелок. – Я вижу, вам нанесены серьезные убытки.
– Без вас знаю, – огрызнулся песец. – О, моя замечательная мебель, моя посуда, моя барная стойка красного дерева!
– Возможно, я помогу вам отыскать того, кто это сделал, – обернулся к песцу Шерлок Зай. – Но только в том случае, если вы ответите на пару вопросов.
– Вы? Поможете мне? С чего вдруг? – заинтересовался хозяин кабака.
– У меня свой интерес, не имеющий к вам лично и вашему заведению в частности никакого отношения. Но так уж вышло, что вы невольно оказались одной из жертв.
– Да, я жертва! – ухватился песец за слова Шерлока Зая. – И еще какая! Сами взгляните, что натворил проклятый подонок.
– В таком случае перейдем к делу.
– Перейдем, – кивнул песец и опустился на уцелевший стул. Нам он сесть не предложил. – Спрашивайте.
– Вчера братья Хуси принесли вам ящик самогона…
– Что?! – подскочил на стуле песец, вновь замахав кулаками. – Вы опять за свое?
– Вы его уже продали? – закончил вопрос Шерлок Зай, не обратив ни малейшего внимания на бурную реакцию песца.
– Н-нет. Не успел, – насторожился тот. – А что такое? С ним что-то не так?
– А целы ли бутыли, в которые он был разлит, и не пропало ли какой из них?
Песец сорвался со стула, словно его подбросило мощной пружиной, унесся за барную стойку и там принялся греметь склянками и чем-то шуршать. Мы терпеливо ожидали результатов ревизии.
– Нет, все целы! – воскликнул песец с явным облегчением, появившись из-за стойки спиной вперед и волоча по полу ящик, в котором позвякивали двенадцать бутылок. – Вот! – с радостной миной объявил он. – Все в целости и сохранности!
– Замечательно! – обрадовался Шерлок Зай, приближаясь к ящику. – Это те самые бутыли?
– Они, родимые, они! Хорошо, что я всегда прячу спиртное в потайное место, – похвастался песец. – Верно, какой-нибудь пропойца решил подзаправиться на халяву и забрался в кабак ночью. А найти не смог, и принялся все здесь крушить.
– Мне кажется, ваши постоянные клиенты не имеют к случившемуся ни малейшего отношения, – сказал Шерлок Зай, склонившись над ящиком. – Разрешите?
– Конечно, – пожал плечами песец, разгибаясь, и упер лапы в бока. – Только сначала, братец, неплохо бы заплатить.
– Я не собираюсь пить! Мне всего лишь нужно их осмотреть.
– Ах, осмотреть! Ну-ну, мистер сыщик, смотрите. За «посмотреть» мы денег не берем, – усмехнулся песец. Было хорошо заметно, что он не очень высокого мнения об умственных способностях моего друга.
Однако насмешки песца Шерлока Зая нисколько не смутили. Он присел на корточки рядом с ящиком и повертел бутыли одну за другой за широкие горлышки, оглядывая бумажные затычки. Потом взял одну из бутылок и посмотрел ее на просвет, слегка поболтав. Поставил на место, взял следующую и так далее, пока не проверил все.
– Ну что, ничего не выбрали? – хохотнул песец, когда Шерлок Зай вернул последнюю бутыль в ящик и выпрямился. – Не по вам товар?
– Меня вовсе не интересует ваш товар – повторяю вам еще раз. А вот что мне действительно интересно, куда делась еще одна бутыль?
– Что вы имеете в виду? – набычился хозяин кабака.
– В ящике изначально наличествовало пятнадцать бутылок. Две из них разбились по дороге. Получается, должно остаться тринадцать. А здесь на одну меньше. – Шерлок Зай легонько стукнул тростью по ящику. Бутыли звякнули.
– Эй-эй, поаккуратней – товар хрупкий! И какое вам вообще дело до моих бутылок? – разозлился песец. – Что вы все лезете не в свои дела?
– И все же! – продолжал настаивать Шерлок Зай. – Или вы не хотите, чтобы вам отыскали того, кто сотворил такое, – он обвел помещение взмахом трости, – с вашим заведением?
– Не городите чепухи, мистер всезнайка! Та бутыль ровным счетом не имеет ни малейшего отношения к тому, что здесь произошло!
– Если вы считаете меня слишком любопытным, то каковым вы сочтете интерес, предположим… инспектора Листрейда.
Песец съежился, глазки его испуганно забегали. Перспектива общения с инспектором его явно не особо прельщала.
– Вы кого угодно можете уговорить. Ладно же, я смотрю, вы не отвяжитесь, пока все не вынюхаете.
– Итак? – надавил Шерлок Зай.
– Но знайте: никакого криминала здесь нет. Недостающую бутыль я отдал братьям Хуси, поскольку у меня не было в тот момент достаточно выручки, чтобы оплатить им доставку товара. Удовлетворены?
