Леонид Резников
Зай по имени Шерлок
– Именно.
Шерлок Зай выбрался из кресла, прошел к ящику и, порывшись в нем, извлек карту Среднелесья. Разложив карту на столе и придавив ее лапами, сыщик обернулся к медведю.
– Любезнейший, вас не затруднит указать на карте место, где вы проживаете?
– Да без проблем.
Медведь тяжело поднялся и, пригибая голову, прошел к столу.
Вероятно, медведь до того ни разу не видел карт, и потому долго морщил лоб, прикидывая так и этак и водя пальцем по бумаге. Шерлок Зай терпеливо ждал. Наконец морда медведя прояснилась, и он уверенно ткнул когтем почти у самого края листа.
– Здесь!
– Вы уверены? – нахмурился Шерлок Зай.
Я тоже подлез сбоку и стал разглядывать карту. Местность, на которую указал медведь, оказалась сплошными зарослями деревьев с небольшими просветами, в которых и дома-то отмечены не были – вроде как и вовсе не жилое место.
– Да неужто я собственного дома не узнаю? Вот речка, – указал медведь кривым когтем на синий извив, петляющий меж деревьев. – Вот Ягодная поляна. Тут пристань с новым мостком, правда, ее здесь почему-то нет. А вот здесь я живу, – указал он на крохотную проплешину меж деревьев почти у самой реки.
– Угу. – Шерлок Зай потеребил нижнюю губу, затем взял карандаш и сделал пометку на карте. – А теперь покажите, в каком направлении сбежал египтянин.
– Кто?
– Анубис, – подсказал я.
– А! Кажись, вот сюда. – Медведь провел когтем неуверенную линию на карте прочь от своего дома.
– Это точно?
– Может, и не совсем, но бежал он на три сосны. Вот здесь, – коготь указал точку на карте, оставив в бумаге вмятину, и Шерлок Зай пометил ее стрелочкой.
– Ясно, – свернул он карту и вернулся в кресло. – Мы с моим другом займемся вашим делом.
– Отлично! – возликовал медведь, но поспешно взял себя в лапы. – То есть я хотел сказать, огромное спасибо, дорогой Зай! От всех нас.
– Пока, право, не за что. Если что-либо станет известно определенно, я вас извещу.
– И насколько быстро вы сможете изгнать проклятую мумию? – блеснул куцыми познаниями о Древнем Египте медведь.
– Все зависит от многих независящих от нас обстоятельств, поэтому не будем гадать, а лучше займемся делом.
– Тогда я пошел? – спросил медведь, указывая на дверь. – Если я вам больше не нужен, конечно.
– Да-да, идите. И попросите зайти ко мне всех, кто встречался с Анубисом.
Медведь кивнул, едва не проломив башкой потолок, и наконец убрался восвояси. Спровадив его за порог, я вздохнул с двойным облегчением: во-первых, запах немытой шкуры сразу пошел на убыль, а во-вторых, миновала опасность остаться без имущества и дома. В следующий раз с такими габаритами пусть общается через окно – в дом не пущу!
Шерлок Зай между тем прошелся по комнате и уселся в кресло. Думал он долго, вертя в лапе погасшую трубку. Я не решался побеспокоить его, и лишь крутился рядом в надежде, что мой друг заметит меня и сам все объяснит, но этого так и не произошло. Зато в дверь опять постучали, и я пошел открывать.
Мать моя утка! Чтоб мне опять яйцом стать!
Такого столпотворения в нашем дворе мне ни разу еще видеть не доводилось. Пришло зверей пятнадцать, если не больше. Они толпились возле грядок, неразборчиво гомоня наперебой, и глядели на меня, словно на спасителя звериного рода.
– Шерлок! – позвал я, не оборачиваясь, и на всякий случай загородив собой дверной проем, в который, того и гляди, хлынет толпа. Мой голос, пораженный волнительной хрипотцой, дрожал. – Шерлок, здесь…
– Впускайте, – донеслось из кресла, – только по одному.
И тут началось…
Я, как завзятый швейцар, с той лишь разницей, что на мне не было ливреи, грудью встал на защиту дверей. Всем хотелось побыстрее предстать перед знаменитым сыщиком, но я не мог им этого позволить. Я кричал, умолял, увещевал, кажется, даже засветил кому-то особо ретивому в глаз, но вскоре некое подобие порядка все же воцарилось, и толпа выстроилась в кривую длинную очередь.
От опроса свидетелей у меня остались лишь сумбурные, скомканные, обрывочные воспоминания, столько было сказано всего по делу, но больше от переполнявших зверье чувств. Поэтому попытаюсь передать все более или менее вразумительно и по возможности кратко, так сказать, самую суть.
Шерлок (сидит в кресле с задумчивым видом, курит трубку, покачивая лапой).
– Опишите его.
Волк (яростно клацая зубами).
– Зверюга, одним словом. Собака страшная! Клок шерсти у меня выдрал!..
Старый лис (глядя в потолок).
– Крупный, серый, темно-серый, ближе к темно-темно-серому, чем к светло-темно-серому. Ну, вы меня понимаете…
Заяц (возмущенно, с напускной бравадой).
– Когтищи – оборзеть! Расколошматил морковку за два взмаха, и терки не надо. Морковка, видишь ли, ему не по вкусу…
Глухарь (туповато хлопая глазами).
– Повторите, пожалуйста, вопрос…
Белка (возмущенно всплескивая лапками).
– Непристойно лысый и похож на неглаженую тряпку. Бр-р!..
Крот (удрученно, со вздохом).
– Я слепой, видите ли…
Змея (тараща глаза и извиваясь).
– Уш-ш-ши – ш-ш-шарахнуться об камень!..
Филин (раздраженно дергая головой).
– У-урод. У-удивительный у-урод! Угу!
Змея (покачивая головой).
– Когтиш-ш-ши – ш-ш-шоб мне с-с-сдохнуть!..
Глухарь (поворачивая и наклоняя голову).
– Ась?..
Белка (перебирая коготками платок).
– Полез прям в дупло, ирод проклятый. С перепугу плюнула ему в глаз! Бр-р!..
Волк (стуча кулаком по столу).
– Заноза в заднице! Жаба проклятущая!..
Заяц (гневно топорща усы).
– Капусту, сволочь, тоже не жрет! Может, мне ему трюфелей натаскать?..
Крот (жалобно, задирая заднюю лапу).
– А еще вот тут когтями порвал. Ой, нет – это я об корень. Вот тут, видите?..
Старый лис (облизываясь на лежащую на столе рыбу).
– Да, морда черная, только не угольно, а светло-угольная, с пепельным оттенком. Ну, вы понимаете…
Змея (сворачиваясь в клубок).
– Зубиш-ш-ши – ш-ш-жуть!..
Глухарь (вытягивая шею).
– Простите, не расслышал…
Лиса (разочарованно – рыбу я убрал).
– Глаза? Один темно-светлый, а другой светло-темный. Может, чуть темнее. Ну, вы понимаете…
Крот (стоная и почесываясь).
– А еще вот тут – больно-о!..
Волк (выкусывая блох).
– Змеюка проклятущая! Шницель недоделанный!..
Змея (из дверей, негодующе вытягиваясь палкой).
– С-с-сам ш-ш-шницель, с-с-сволоч-ш-шь х-х-хвос-с-статая!..
Крот (хныкая и утирая слезящиеся глаза).
– А еще как пробку меня вворачивал…
Глухарь (как обычно).
– Что-что?..
Заяц (надуваясь и складывая лапы на груди).
– Борзота плешивая! Сметану ему подавай – харя мятая треснет! Салат ему, видишь ли, не по вкусу!..
Шерлок (устало, с унынием).
– Скажите, где вы живете, и в каком направлении обычно скрывается зверь?
Волк (почесывая драный бок задней лапой).
– В лес, куда же еще! Чирь на… Гм-м, прошу прощения…
Старый лис (принюхиваясь к запахам, доносящимся из кухни).
– А от речки на пяток деревьев правее. Такие бледно-темно-серые. Ну, вы понимаете…
Заяц (прижав уши, пытается определиться по карте).
– Кажись, туда. Нет, туда. Нет! Первое точно… Баклажаны ему не прут, видишь ли…
Белка (широко распахивая глаза и сморкаясь в платочек).
– Вниз, куда же еще! Летит и шипит! Бр-р!
Змея (в волнении покачивая головой).
– Каш-ш-жись, туда. Тош-ш-щно! Он мне еш-ш-ще ус-с-зел с-с-завязал на х-х-хвос-с-сте…
Глухарь (широко зевая).
– Кого-кого?..
Крот (раздосадовано шмыгая носом).
– А еще тростинкой пытался надуть. И кулачищем в глаз засветил… Нет, кажется, в глаз уже здесь…
В общем, этот сумасшедший дом продолжался по меньшей мере часа два. Не знаю, как Шерлок Зай, а я вымотался на нет. Глаза у меня косили, в голове шумело, лапы заплетались, а сам я уже почти ничего не соображал. После того как со двора удалился последний посетитель, у меня хватило сил лишь доплестись до стула и взобраться на него – выжатый лимон выглядел куда бодрее меня.
Шерлок Зай между тем казался полным сил и энтузиазма. Склонившись над разрисованной кружками, стрелочками и линиями картой и подперев подборок лапой, он что-то мурлыкал под нос и постукивал карандашом. Уши сыщика то прижимались к голове, то вновь распрямлялись, лоб шел морщинами, указывая на нешуточный порыв мысли. Я даже про усталость позабыл, наблюдая за ним.
Продолжалось это довольно долго. Затем Шерлок Зай обвел некую область на карте ломаной линией, отдаленно напоминающей окружность, взялся за линейку и принялся за измерения, что-то прикидывая. Меня не на шутку разобрало любопытство.
– Что вы делаете, дорогой Шерлок?
– А? – поднял голову сыщик, уставившись на меня невидящим взглядом. – Простите, друг мой, я совсем позабыл про вас. Пытаюсь вычислить место, где скрывается разбойник.
– Вы собираетесь раскрыть преступление, не выходя из дому? – не поверил я ушам.
– Отчего бы и нет, дорогой Уотерсон. Хотя это не совсем верно. Нам все же придется наведаться в то место, чтобы скорректировать выводы на месте.
– У вас и выводы уже готовы?
– Разумеется! Дело почти раскрыто.
– Как… раскрыто? Вы, верно, шутите?
– Нисколько, – рассеянно пробормотал Шерлок Зай, орудуя линейкой.
– Ну, знаете!.. – Я только и развел крыльями. Если все именно так, как он говорит, то это будет самое быстрое расследование на моей памяти.
Между тем Шерлок Зай покончил с измерениями, выпрямился и постучал углом линейки по некоей точке на карте.
– По моим расчетом зверь скрывается где-то в этой точке. Но здесь ведь ничего нет – одни деревья! Странно…
Сыщик помял подбородок, затем склонился над картой и нарисовал карандашом небольшую окружность.
– И все же я уверен – схрон разбойника должен находиться где-то здесь! Кстати, Уотерсон! – Шерлок Зай бросил на карту карандаш. – Вы не подскажете, где газеты примерно недельной давности или чуть более того?
Вопрос, честно признаться, сильно меня озадачил. Прессу, которую Шерлок Зай не прибирал для своей коллекции вырезок, я обычно использовал для собственных нужд. Нет, не в том смысле, что вы могли бы подумать: я в них заворачивал сыпучие продукты, прокладывал ими мусорное ведро, иногда использовал для протирки окон и полировки мебели.
– Честно говоря, затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Вы же знаете, у нас все идет в хозяйство.
– Их необходимо отыскать! – Шерлок Зай выпрямился, уперев лапу в столешницу.
– Ну, раз необходимо, – пожал я плечами, нехотя сползая со стула.
Вечно моему другу взбредет в голову какая-нибудь глупейшая идея! Где я ему теперь старые газеты искать буду? Да они где угодно могут быть. И вообще, раз уж газеты ему так надобны, то мог бы хранить их сам, делать подшивки, наконец.
– Не ворчите, Уотерсон!
Я вздрогнул. Неужели я произнес все вслух? Да нет, маловероятно.
– И в мыслях не было! – невинно моргнул я.
– Вы ворчите. Забыли про свой лоб?
– Честно признаться, совсем из головы вылетело, – буркнул я и поплелся на кухню.
Поиски газет заняли у меня много времени. Пару из них я отыскал на полке. Еще в три было завернуто зерно, и их содержимое пришлось пересыпать в другие кульки, а газеты разворачивать и разглаживать. Одна обнаружилась в мусорном ведре, но ее по понятным причинам я проигнорировал. Пять пыльных газет отыскались наверху посудной полки, куда я их закинул давным-давно – эти оказались и вовсе прошлогодними. И еще одна лежала у меня на шкафу в комнате – я собирался почистить стекла, да крылья все никак не доходили. Остальных и след простыл. Если отыскались не те, что так нужны Шерлоку Заю, пусть кусает локти – сам виноват!
Сложив газеты аккуратной стопкой, я вернулся вниз, где Шерлок Зай все еще скакал вокруг карты, что-то уточняя и делая пометки карандашом.
– Вот, – сказал я, приблизившись к столу, и положил на него стопку газет. – Все, что удалось отыскать.
– Отлично! – Шерлок Зай поспешно схватил газеты. – Не то… Не то… Опять не то… – Взгляд сыщика с молниеносной быстротой метался по газетным полосам, выхватывая главное. – Нет! Неужели?.. Ага, вот она!
Шерлок Зай быстро пробежал глазами какую-то статью, с шуршанием сложил газету и прихлопнул ее лапой к столу. Глаза сыщика светились победным огоньком.
– Вы нашли, что искали? – на всякий случай уточнил я, собирая остальные газеты.
– Да, спасибо, друг мой! А сейчас мы с вами отправимся на место и лично все осмотрим. Но перед этим я попрошу вас об одолжении.
Шерлок Зай взял со стола записку с рваной дырой, переданную ему медведем, и протянул мне. – Вы не могли бы применить свой талант и сказать, чем или кем она пахнет?
Я взял записку и повертел перед носом. Записка сильно пахла духами, только вот какими? Я долго принюхивался, перебирая в памяти запахи. Ну конечно же, чуть сладковатый запах с примесью сирени и лаванды! И еще немного пахло лисой и, если мне не изменяет память, чем-то таким знакомым… сосисками! Соевыми сосисками – ни грамма мяса, соя, загустители, ароматизаторы, усилители и прочая дребедень, позволяющая выдать желаемое за действительное. Я еще раз поднес к носу записку. Что-то защекотало мне нос, я поморщился, рывками вбирая воздух.
– А-апчхи! – не вытерпел я и поглядел на записку. Из краешка тонко выделанной бересты торчал рыжеватый волосок – вот откуда слабый лисий запах, перебивающий даже духи.
– Что вы нанюхали? – нетерпеливо осведомился Шерлок Зай.
– Здесь волосок, – указал я на находку.
– Да-да, короткий рыжий волос. Что с запахом?
– Шерсть лисы, – вернул я записку Шерлоку Заю. – В смысле пахнет лисой.
– Мне тоже так показалось, но я не был уверен. Духи перебивают.
– Духи «Силанель, номер пятый» – дорогая штука, однако!
– Выходит, записку писал вовсе не злобный морщинистый Анубис, а лиса-модница – это уже попахивает сговором. – Шерлок Зай повертел в лапе записку и отложил ее на стол.
– Еще пахнет сосисками, предположительно местного изготовления, ненатуральными.
– Лиса, пользующаяся дорогими духами и обожающая суррогатные сосиски, – подвел итог Шерлок Зай. – Кстати, почерк писавшего действительно, скорее, женский – слишком вычурный и изысканный: буквы выведены любовно, одна к другой, ненужные завитушки и плавные переходы. Так что, как говорится, шерше ля фам!
На место мы прибыли лишь в полдень. Расстояния, небольшие на карте, вылились в пусть и не утомительную, но получасовую прогулку по лесу – и это еще напрямик! Следуя по дороге, мы бы убили не меньше часа.
Домов здесь и вправду не было ни одного – картограф не ошибся: берлоги, норы, дыры в земле. Из-под огромного камня на нас таращилась немигающим взглядом давешняя змея – я признал ее по узелку на хвосте. Неужели никто не может помочь бедному пресмыкающемуся? Тоже мне, соседи называется! Но мне, честно говоря, тоже не особо хотелось приближаться к ней. Меня от вида змей в дрожь бросает.
Змея ничего не сказала и вновь спряталась под камень в прохладную сырость. Мы прошли мимо и углубились в бор. Деревья здесь росли редко, небольшими обособленными кучками. Места свободного много – то ли специально кто деревья вырубил, то ли ветром повалило, и их растащили на дрова или иные нужды.
Неподалеку шумела речка, невидимая отсюда. Зато пристань, о которой говорил медведь, виднелась за кустами – небольшое и длинное деревянное строение с квадратным домиком и утлыми лодчонками, глухо стучащимися бортами о доски настила мостка.
На улице – ни души, со страху попрятались или просто отдыхают в своих уютных жилищах. Так или иначе, а нам с Шерлоком Заем даже лучше. Никто не вертится под лапами, выспрашивая и вынюхивая, чем мы тут занимаемся. Честно говоря, я и сам не знал цели нашей прогулки. Просто бродил по лесу вслед за моим другом, сверяющим пометки на карте с натурой.
Наши, казалось, бесцельные блуждания продолжались довольно долго, и мне уже порядком наскучило бродить по дорожкам, усыпанным колючими сосновыми иглами и шишками, когда Шерлок Зай вдруг остановился, заприметив невдалеке бредущую по своей надобности зайчиху.
– Уважаемая! – крикнул Шерлок Зай, приветственно вскинув трость.
Зайчиха как бы нехотя повернула голову на голос и замерла в развязной позе, ожидая нас. Мы не заставили себя долго ждать.
– Прошу прощения, что отвлек вас от дел, – произнес Шерлок Зай, приблизившись к ней.
– Ну? – меланхолично спросила зайчиха, ковыряя когтем в зубах.
– Хотелось бы узнать, не проживает ли где поблизости лиса?
– Ну? – заявила зайчиха, сплюнув под лапы.
– Простите, я не совсем понял, что вы имеете в виду.
– Тупой? – безразлично осведомилась нахальная особа.
Я старался относиться к ней снисходительно – развязная молодежь сейчас у нас не редкость, никакого уважения к старшим. И все-таки, что-то мне в зайчихе не нравилось, но я никак не мог понять, что именно. Какая-то мысль постоянно преследовала меня, будто я упустил важную деталь. Ответ лежал где-то на поверхности, но мысль никак не могла за него зацепиться. У меня складывалось некое необъяснимое ощущение дежа вю.
Между тем чудная беседа продолжалась.
– Почему? – немного обиделся Шерлок Зай, стараясь подавить в себе нарастающее раздражение. – Вы крайне невнятно и двусмысленно отвечаете, из чего никак нельзя понять, о чем вы, собственно, говорите.
– Философ? – спросила зайчиха.
– Сыщик, – честно признался Шерлок Зай.
– Тогда все понятно. Лис тут хоть отбавляй. Еще вопросы?
– Всего один: где?
– Тут, тут, и еще вон там, – потыкала наманикюренным пальчиком зайчиха. – И там, и еще там.
Я цепко следил за ее когтем. Коготок, покрытый ярко-красным лаком, указывал во все направления, кроме ожидаемого Шерлоком Заем.
– А там разве нет лис? – слишком уж наивно спросил сыщик, указав на место, где, по его предположениям, обычно скрывался Анубис. – Не поймите превратно, но это единственное место, на которое вы не указали, – расплылся Шерлок Зай в улыбке.
– Нет, там как раз лис нет, – серьезно ответила зайчиха и надула губки. – Там вообще никто не живет.
– Вы уверены?
– Глупый вопрос, – пожала плечами зайчиха, презрительно наморщив нос. – У вас ко мне все, господин сыщик?
– Благодарю за информацию, – дернул подбородком Шерлок Зай, и мы отошли в сторонку.
Зайчиха пошла дальше, утеряв к нам всякий интерес.
– Странная она какая-то, – проворчал я.
– Обычная молодая особа. Странно другое – почему она сказала, будто там никто не живет? Здесь что-то не так. – Шерлок Зай задумчиво уставился вглубь леса, словно намеревался пронзить заслон из деревьев взглядом.
– Разве сложно развеять ваши сомнения? Давайте сходим туда и все проясним на месте.
– Ни в коем случае! Появиться там, значит, предупредить врага. Нужно действовать тоньше.
– А как?
– Здесь мы с вами уже все осмотрели, поэтому предлагаю пройти на рынок и уточнить в парфюмерной лавке, кто пользуется дорогими духами. Только давайте пройдемся вдоль нор. Как у вас, дорогой Уотерсон, с дальнобойностью вашего чудесного нюха?
– Дальнобойность, смею вас заверить, у меня вполне приличная, – гордо заявил я, прекрасно понимая, к чему клонит мой друг.
На обход небольшого поселения у нас ушло совсем немного времени, и, покончив с этим, мы прибавили шагу и направились в обратный путь.
– Ничего, – сообщил я результат «экспресс-теста». – Парочка дешевых «Розочек», пять «Тройных» и куча крайне вонючих освежителей воздуха.
– По крайней мере мы теперь знаем, что расточительная лисица проживает вовсе не здесь. – Шерлока Зая, похоже, не особо расстроил отрицательный результат.
На рынке же нас постигла новая неудача. Как нам сообщил парфюмер, в числе его постоянных клиенток, покупающих «Силанель-пять», не числилось ни одной лисицы.
– А непостоянных? – задал уточняющий вопрос Шерлок Зай, нервно вертя в лапе трость. – Припомните, может, кто лишь один раз покупал их у вас?
– Не могу вспомнить ничего подобного, – отозвался спустя некоторое время парфюмер, протирая белоснежной салфеткой стекло прилавка. Пахло в лавке одуряюще приятно, у меня даже голова закружилась от витавших в воздухе ароматов. – Духи дорогие, любитель брать не будет.
Шерлок Зай нахмурился.
– Тогда не просветите ли нас, любезнейший, относительно ваших постоянных клиентов?
Парфюмер – старый альбатрос долго сомневался, стоит ли разглашать подобные сведения, но наконец решил, что в том нет никакого криминала.
– Не знаю, что вы ищете, но мои духи безупречны, – на всякий случай заметил он. – На них еще никто не жаловался.
– Уверяю вас, у нас нет сомнений на сей счет. Меня лишь интересуют те, кто покупал, скажем, в этом году, ваш несравненный, знаменитый на все Среднелесье «Силанель-пять».
– Их немного на самом деле. Я вам напишу имена.
Весьма польщенный отзывом альбатрос достал из-под прилавка чистый лист и карандаш.
– И адреса, – подсказал Шерлок Зай.
– Хорошо, – подумав, согласился парфюмер, – и адреса. Насколько они мне известны. Лишь пятерым из них я доставляю свою продукцию на дом.
Он быстро начеркал несколько строчек на листе и с благосклонной улыбкой передал листок Шерлоку Заю. Тот принял бумажку и, наскоро пробежав ее глазами, спрятал в кармашек на поясе.
– Благодарю, любезнейший. Вы нам очень помогли.
Мы покинули лавку и направились домой. Шерлок Зай зачем-то очень торопился, и мне пришлось нагонять его.
– Что вам удалось выяснить?
– Ничего существенного, как оказалось. В списке нет ни одного адреса, имеющего хоть малейшее отношение к Шишкиному бору, что и немудрено. Очень сомнительно было бы обнаружить в этой глуши богатого зверя.
– А без адресов?
– Их шестеро: две сестры-песицы, волчица, зайчиха, соболь и мускусная крыса.
– Постойте! – воскликнул я, остановившись посреди дороги, и схватил Шерлока Зая за локоть. На меня снизошло внезапное озарение. Теперь я понял, что меня так смущало в зайчихе – это было нечто очень знакомое и едва уловимое, на грани восприятия.
– Что случилось, дорогой Уотерсон? – Шерлок Зай обернулся ко мне.
– Зайчиха!
– Что – зайчиха?
– Я долго не мог понять, что меня в ней смущает, а вот сейчас вы сказали… От нее исходил остаточный запах «Силанели-пять»!
– И что же? – удивился Шерлок Зай. – Она действительно похожа на зажиточную расточительную даму и вполне может позволить себе…
Его морда вытянулась.
– Вы полагаете, что?.. Но это невозможно! Хотя… – Сыщик нахмурил брови, пройдясь туда-сюда. – Да-да, вполне вероятно. Вполне! Идемте же быстрее домой, дорогой Уотерсон! – Он потянул меня за крыло. – И почему вы мне не сказали о своей догадке раньше?
– Но я только что сам догадался, когда вы упомянули зайчиху, – поспешал я за моим другом. Догнать его, право, было нелегко, когда он почти бежал, и я быстро выбился из сил. Но, слава богу, наш дом находился уже совсем рядом.
Дома Шерлок Зай первым делом кинулся к записке, все еще лежавшей на столе. Развернув ее, он вгляделся в текст, подошел к окну и снова присмотрелся к буквам.
– Что вы там еще обнаружили? – спросил я, пытаясь привести дыхание в порядок и дать отдых несчастным лапам. Ну что мне стоило долететь?
Я уселся на стул, обмахиваясь крылом.
– Принюхайтесь. – Шерлок Зай отвернулся от окна и вновь сунул мне под нос записку.
– Вы мне не доверяете? – отодвинулся я, с негодованием глядя сыщику в глаза.
– Ну что вы, дорогой Уотерсон! Вы у нас признанный эксперт в области запахов. Но я заметил, в прошлый раз вы ее нюхали, не разворачивая.
– А разве от этого что-то изменится?
– Меня интересует, чем написана записка, – продолжал настаивать Шерлок Зай, тыча мне в нос куском бересты.
– Если вы так настаиваете… – Мне не осталось ничего другого, как принять из его лап бумагу и «внюхаться» в текст. – Лак марки «Прелесть». Нет, «Жемчуг»!
– Вы уверены?
– Абсолютно! – Я вернул Шерлоку Заю записку и устало откинулся на спинку стула, продолжив взмахивать крылом. – У «Жемчуга» более мягкий дурманящий аромат. Дорогая штука.
– Вот теперь точно все сходится! – Шерлок Зай откинул записку на стол и заметался по гостиной, потом вдруг остановился подле меня, заложив лапы за спину. – Поднимайтесь, друг мой. Хватит сидеть без дела.
– Еще минутку, если вы не возражаете, – заартачился я. Нет, этот неугомонный заяц решил совсем загонять меня сегодня.
– Ни секундой более! Нам необходимо сделать некоторые приготовления.
– К чему, смею спросить?
– К поимке Анубиса!
– Вы в своем уме, дорогой Шерлок? – ужаснулся я, подобрав лапы, словно Анубис подкрадывался сейчас ко мне. – Да он медведя исполосовал – живого места на заду не осталось. Зайцу навалял, кротом дырку заткнул, волку клок шерсти выдрал, а вы собрались идти на него? Нет уж, увольте! – сложил я крылья на груди и отвернул клюв. – Пусть им Листрейд занимается, я не против.
– Все не так страшно, как вам кажется, дорогой Уотерсон.
– Вовсе не уверен. По-моему, как раз наоборот, все гораздо страшнее, чем я могу себе представить.
– Прошу вас, заканчивайте с пессимизмом и давайте уже примемся за дело – времени в обрез!
Мне не оставалось ничего другого, как сползти с удобного стула и заняться приготовлениями к осуществлению плана Шерлока Зая, ведь только так и можно было отвязаться от него. И откуда только в зайце может быть столько энергии и устремления?..
– Вы уверены, что ваш план сработает? – уже в который раз спросил я у сыщика, помогавшего мне толкать тачку, нагруженную бесполезной, с моей точки зрения, грудой барахла, на изготовление которого мы вдвоем угробили часа три, не меньше.
– Думаю, да, – терпеливо ответил Шерлок Зай, но лично мне верилось с большим трудом. Нужно быть полным идиотом, чтобы клюнуть на приготовленную нами приманку. Хотя кто его знает, этого Анубиса. Может, у него мозги давно уже превратились в труху или варят как-нибудь на древнеегипетский лад, правда, не представляю, как конкретно.
Уже начинало смеркаться, мы очень торопились побыстрее прибыть на место и все заранее подготовить, пока не объявилось неведомое сморщенное чудище, сумевшее нагнать страху на целое небольшое поселение. Шли мы окружным путем, чтобы никто нас случайно не заметил, тем более с тачкой. Хорошо смазанные колеса не скрипели, и лишь оборудование для захвата, лежавшее в тачке и прикрытое тряпкой, тихонько громыхало на кочках.
Путь свой мы закончили на небольшой поляне, со всех сторон окруженной высокими соснами. По расчетам Шерлока Зая, поляну, на которой мы собирались устроить ловушки, неведомый Анубис должен был обязательно пересекать при каждом очередном бегстве. Откуда сыщик это взял, я не понимал, но доказать правдивость его предположения было возможно лишь опытным путем. Мне, разумеется, хотелось верить, что наши труды не напрасны и усилия не пойдут прахом – второй попытки просто не будет. Поэтому приготовления пришлось проводить скрупулезно.
Ловушек запланировали всего три: первая – яма, укрытая ветками и наваленным сверху аккуратно снятым с земли дерном; вторая – веревочная петля, перекинутая через дерево и прикрытая еловыми лапами; третья – сколоченная из досок пирамида с усеченной вершиной, куда была налита сметана и воткнута вилка с сосиской (с моей точки зрения, глупей ничего придумать было нельзя). И еще разлитая по земле тремя широкими лентами краска в тон земле, на тот случай если Анубису удастся обойти ловушки, и тогда его можно будет проследить по следам. Я же должен был исполнять и вовсе странную роль некоего пугала, таясь в выдолбленной тыкве на педальном ходу и управляя ею – короче, сплошной дурдом на колесах! Забираясь в самоходную тыкву, я размышлял, кто из нас больший идиот: я, поведшийся на выдумки великого стратега, или неведомый Анубис, который должен был клюнуть на всю эту откровенную белиберду?
Сам Шерлок Зай затаился на дереве с тростью, с которой никогда не расставался, в одной лапе и концами двух веревок в другой – еще одна шла к хитрому механизму пирамиды. Оставалось только ждать.
Время тянулось медленно. Изнывая от скуки и сидя в полнейшей темноте, я, от нечего делать, обкусывал внутренние стенки тыквы и задумчиво жевал. Больше всего действовала на нервы именно темнота. И хотя у меня под носом имелись две установленные на подставках свечи, Шерлок Зай не велел зажигать их раньше времени. И сколько, интересно, мне придется сидеть в этой дурацкой таратайке? Час? Три? А может, всю ночь? И тут я услышал тихий шорох чьих-то шагов.
Осторожно потянув за веревочку, я приоткрыл левое «веко» тыквы и выглянул наружу. На улице уже совсем стемнело, и не было видно ни зги. Шаги неизвестного были осторожны и легки, словно некто почти невесомый едва касался ее. Я заметил движение справа от себя, там, где находилась пирамида. К установленной нами миниатюрной копии знаменитому памятнику древней архитектуры кто-то определенно подбирался. В сравнении с деревянной пирамидой, Анубис или кто бы он ни был, имел очень скромные размеры: узкое поджарое тело, четыре лапы, голова и длинный хвост – больше по темному силуэту я сказать ничего не мог.
Я затаил дыхание.
Анубис (я решил, что это все-таки он) приблизился к пирамиде, обошел ее пару раз, зачем-то потерся о нее боком и подергал головой. Принюхивается, решил я. А ну как действительно полезет за сосиской со сметаной. Анубис тем временем встал на задние лапы, передними же уперся в стенку пирамиды. Раздался противный скрежет, от которого у меня свело клюв. Убедившись, что ничего не происходит, Анубис прыгнул и зацепился когтями передних лап за дерево стенки. Задние лапы быстро заработали, скребя по гладкой поверхности. Не удержавшись на наклонной стенке, Анубис сполз на землю. До моих ушей донеслось недовольное утробное урчание. Эх, видимо, не подрасчитали с размерами, нужно было делать пирамиду несколько ниже.
Меж тем Анубис не оставлял попыток взобраться на пирамиду, куда его манил запах еды. Невиданное животное выходило из себя от ярости, что никак не могло одолеть стену. Оно бегало по кругу, высоко подпрыгивало, кувыркалось, падало и вновь пыталось взобраться наверх. Наконец ему это удалось! Каким-то чудом оно зацепилось когтями за край верхнего среза пирамиды и, работая задними лапами, подтянулось вверх. Урчание стихло, послышалось довольное чмоканье. Звякнула вилка.
И тогда вступил в игру Шерлок Зай. Через небольшую щелку я заметил, как медленно натянулась веревка, протянутая от пирамиды к дереву, и в тот же миг верхняя часть стенки, на которой висел Анубис, обрушилась внутрь. Перепуганный «бог», не успев отскочить, кувыркнулся и скрылся внутри пирамиды, а сверху на него опрокинулась чашка со сметаной. Но прежде чем его накрыло сетью, Анубис успел пулей выскочить наружу и кубарем скатился на землю по оставшейся части стены – одна ловушка не сработала.
Немного придя в себя, Анубис принялся бесноваться, носясь по поляне, шипя и подвывая, но в веревочную петлю никак не мог попасть. Нанесенная обида требовала отмщения, и Анубис искал того, кто решился сотворить с ним подобную злую шутку. Шутника не было видно, однако Анубис явно не собирался сдаваться. И наконец на тридцатом или сороковом круге (я уже сбился со счета), его лапа попала внутрь веревочной петли. Взвизгнула вторая веревка. Анубису прихватило лапу, а его самого подкинуло высоко в воздух. Несчастный раскоряченный «бог», болтаясь из стороны в сторону и неистово дрыгая тремя свободными конечностями, поднимался все выше, но вдруг его нога выскользнула из петли. Эх, не везет, так не везет! Теперь настал и мой черед.
