Леонид Резников
Зай по имени Шерлок
– Да, разрешите представить вам нашего гостя: Ван Заись!
– Вы? – оторопело уставился я на старого зайца.
– Моя осень приятно!
Гость поднялся со стула и поклонился. Я тоже поклонился и, сев на свободный стул, придвинул к себе блюдо с рыбой.
– Ван пришел, поскольку услышал, что мы интересуемся «сырными» делами, – пояснил Шерлок Зай.
– Да-да, – важно произнес Ван Заись, налегая на салат. – Хорео говорить, васа интересоваться ворон, больсой цёрный ворон. Моя приходить рассказывать что знай.
«Деньги ты приходить клянчить», – зло подумал я, расправляясь с куском рыбы. Хитрый хорек явно разболтал зайцу при встрече, что Шерлок Зай щедро платит за пустую болтовню. Или Хорео сам поспешил сообщить зайцу о возможности заработать из желания поиметь лишнюю монетку за наводку. Вернее всего, второе.
Я перехватил веселый взгляд Шерлока Зая и понял, что мой друг думает о том же. Ван, оторвавшись от еды, посмотрел на нас и нахмурился.
– Нет-нет, вы не так моя понимать, совсем не так, – запротестовал он. Сообразительности ему было не занимать. – Моя не интересовать деньги. Я хотеть мстить больсой ворон. Осень нехоросый ворон, осень.
Старый заяц покачал головой и опять уткнулся мордой в салат, сноровисто работая лапой.
– Мы вас внимательно слушаем, уважаемый Ван, – произнес Шерлок Зай, когда пауза слишком затянулась.
– Да-да, – опомнился гость, вскинув длинноухую голову. – Моя просить просения, моя не кусать два дня.
– Вы ешьте и рассказывайте.
– Хоросё! Оцень хоросё! Спасиб… – Но Ван Заись не стал есть и немного отодвинул тарелку. Непонятно, обиделся или решил сначала покончить с делами. – Васа спрасивать – моя отвецять.
– Ну что ж. – Шерлок Зай задумчиво посмотрел на Вана; тот – как-то наивно и преданно – на сыщика. – Расскажите, пожалуйста, с чего все началось.
– Нацялось оцень нехоросё, оцень. Больсой ворон прилетать и садиться на ветка над мой дом. И гадить, гадить, и орать, оцень громко орать. Я просить ворон: улетай! – но ворон смеяться и опять орать. Ворон прилетать каздый день – орать и гадить. Я уставай от его, крицять, ругаться, свырять камень, много камень, но ворон не улетай. Я заловаться полиция. Их смеяться над моя, оцень смеяться. Нехоросё, – покачал головой Ван и смахнул навернувшуюся крупную слезу.
– Действительно, ничего хорошего, – угрюмо пробормотал Шерлок Зай.
– Потом приходить полиция и забирать моя. Совсем забирать. Находить мой дом какой-то сыр. Но я не кусать сыр! Совсем не кусать! Зацем мне цюзой сыр? Я есть цестный заясь. Я не красть, никогда не красть! А они говорить: старый Ван – вор! И сазать моя тюрьма! – Ван Заись в ярости хватил кулаком по столу.
– Успокойтесь, господин Заись. Мы понимаем ваше негодование.
– Когда моя выходить из тюрьма, мой дом зить другой. Совсем другой. Я его выгоняй, а он не уходить. Смеяться над старый заясь. Оцень нехоросё! – продолжал Ван, распаляясь все больше.
– Успокойтесь и ешьте салат, прошу вас.
– Спасиб, – плаксиво шмыгнул носом Ван Заись. – Хоросё! – но есть не стал.
– Так вы говорите, в вашей норе поселился другой. Кто он?
– Енот, осень плохой енот, осень. Его прогонять моя, ругаться, махать толстый палка. Нехоросё. Дом преврасять в сарай, больсой помойка. Таскать какой-то клетка, во-от такой, – показал Ван Заись, широко расставив лапы. – Зацем цестный зверь клетка, а? Нехоросё.
– Вы сказали, клетка? – насторожился Шерлок Зай, и мы переглянулись.
– Да-да, больсо-ой клетка. Ставить его в угол.
Ван Заись протянул лапу к тарелке, схватил пригоршню капусты и торопливо запихал в рот.
– А вы не заметили, у енота все пальцы на лапе или каких недостает?
– Да–да, – жуя подтвердил гость. – Один палесь не хватать. Во! – выставил он средний коготь на правой лапе. – Нет-нет, во! – сменил он лапу, подумав. – Тоцьно! Васа знать этот енот?
– Нет, мы его не знаем, но, думаю, скоро придется познакомиться, – нахмурил лоб Шерлок Зай. – Расскажите, пожалуйста, о вороне.
– Плохой ворон, оцень плохой! – покивал Ван Заись, засунул в рот еще немного капусты и захрустел.
– Ворона прилетала с корзинкой или без?
– Корзинка? – задумался Ван Заись, перестав жевать и уставившись в потолок. – Был корзинка, моя помнить. Ворон прилетай, ставить корзинка на ветка и кусать сыр. Доставать сыр и кусать. А потом гадить, гадить и орать! Нехоросё!
– А ворона, случайно, не роняла сыр?
– Зацем ронял? Совсем не ронял. Ворон кусать и гадить, а потом улетай! – махнул Ван Заись лапой, между делом прикончив салат, и виновато посмотрел на нас.
– Может быть, вы еще хотите? Так я быстро приготовлю. – Мне почему-то стало жалко старого голодного зайца с осунувшейся мордой.
– Нет-нет, – запротестовал тот. – Моя хватит. Спасиб! Больсой спасиб! Моя приходить помогать, а не кусать.
– Что ж, – Шерлок Зай поднялся из-за стола, и гость встал следом, – должен сказать, вы действительно нам очень помогли.
– Правда? – Глаза Вана Заися радостно заблестели. – Моя рада. Оцень!
– Сколько мы вам должны? – Шерлок Зай потянулся за кошельком, но Ван Заись вдруг вытаращил глаза и замахал лапами, отступая к двери.
– Нет-нет, не надо деньги. Моя просто помогать. Деньги не брать совсем!
– Ну что вы, возьмите, – продолжал настаивать Шерлок Зай, протягивая Вану пять монет.
Старик некоторое время колебался, стоя у входной двери и не решаясь принять деньги, потом поклонился и потянулся к дверной ручке.
– Не надо. Моя их не заработать. Моя кушать. Спасиб, больсой-больсой! – и вышел за порог, сутулясь и подволакивая лапы. Дверь за ним закрылась.
Мне стало совестно, что я так нехорошо думал о добром звере. Подумать только, тащиться в такую даль, чтобы помочь нам! Не за деньги, не за похвалу, а просто так. Захотелось догнать его и всучить ему проклятые пять монет. Но я понимал бессмысленность своего порыва: старый заяц ни в какую не согласится взять деньги, и от того будет неловко обоим. Поэтому я продолжал сидеть за столом, глядя на недоеденную рыбу, потом отпихнул тарелку и вздохнул. Есть расхотелось.
И вдруг я понял главное: работа Шерлока Зая – вовсе не пустое развлечение и не просто попытка заработать на жизнь. В его помощи и защите нуждались Заись, Хорео, Белье и им подобные. И тогда я дал себе слово всеми силами содействовать Шерлоку Заю в его начинаниях – в столь благородном, хотя и непростом деле.
– Дорогой Уотерсон, вы опять где-то витаете, – вывел меня из задумчивости голос сыщика. – Как видите, мы оказались правы.
– Не мы, а вы, – тихо отозвался я.
– Будет вам! Какая, собственно, разница – кто? Ведь на самом деле мы неплохо дополняем друг друга. Смею напомнить, в деле с Колобком ваша помощь оказалась неоценимой!
– Вы полагаете? – несколько приободрился я.
– Несомненно! Так что заканчивайте уже с самобичеванием. Нужно думать о деле, а не о всяких глупостях. Но, черт возьми, какой же хороший зверь Ван Заись!
– Да. И к тому же теперь доподлинно известно, что вы оказались правы как насчет клетки, так и относительно личности енота. Не пора ли его брать?
– А за что, смею спросить? – Шерлок Зай сложил лапы за спиной и прошелся до двери и обратно. – Арбалет он, скорее всего, припрятал в каком-нибудь укромном месте. А про клетку скажет, что нашел на дороге – в хозяйстве все сгодится.
– Но он же в нас стрелял!
– А доказательства? Нет, друг мой, здесь нужно действовать тоньше. Да и не время еще. Боюсь, можем спугнуть дичь покрупнее. Затаится она, потом из дупла ее не выковырнешь.
– Почему из дупла? – удивился я.
– Разве я так сказал? Может, из норы. Или из-под камня. Давайте сначала дождемся, что удастся разузнать Листрейду, а после видно будет.
Все следующее утро Шерлок Зай копался в газетных вырезках, коих у него накопилось неимоверное множество. Он коллекционировал статьи исключительно криминального характера так же, как другие коллекционируют стертые монетки, фотографии своих идолов или почтовые марки. От некоторых статей, должен признаться, меня бросало в дрожь и мурашки бегали по спине. Я не видел никакого смысла в подобной коллекции: ни душу не согреет, ни глаз не порадует. Но, возможно, для моего друга в ней был некий скрытый, тайный смысл – не мне судить о его хобби.
Шерлок Зай торопливо перекладывал пожелтевшие от времени листочки, порой вчитываясь в их содержимое, и все сетовал на недостаток времени для каталогизации вырезок. Он определенно искал какую-то конкретную статью.
– Не то… не то… снова не то… вовсе хлам, – бубнил Шерлок Зай не переставая и все перекладывал и перелистывал вырезки. – Опять не то… Черт побери, должна же она где-то быть! Не то… не то… Ага! – Он схватил очередную газетную вырезку и победно взмахнул ею над головой. – Вот она!
Но что он отыскал, мне так и не удалось узнать, поскольку в этот миг в дверь постучали, и мне пришлось открыть раннему гостю.
За дверью стоял Листрейд собственной персоной.
Привычно ощупав меня знаменитым пронзающим насквозь взглядом, он изобразил на морде неумелую улыбку, которая, вероятно, должна была означать доброжелательность, и дернул подбородком в знак приветствия.
– Добрый день, господин Кряк!
– Добрый день, инспектор, – не очень приветливо отозвался я. Решительно ничего не могу поделать с укоренившейся во мне антипатией к Листрейду. – Входите, прошу вас!
– Благодарю. – Инспектор отер лапы о половичок и прошел в гостиную. – А я к вам с известиями! – обратился он к Шерлоку Заю, по уши зарывшемуся в вырезки.
– Очень хорошо, инспектор. – Сыщик вскочил и пожал гостю лапу. – Проходите, присаживайтесь.
– Вы просили вчера кое-что уточнить, и я зашел поделиться тем, что удалось разузнать.
Листрейд опустился на стул.
– Да-да, я внимательно вас слушаю. – Шерлок Зай поспешно забрался в кресло и навострил уши.
– Значит, так! Что касается сыра: могу с уверенностью сказать, сыр нигде и ни у кого не пропадал. Но! – Листрейд воздел коготь к потолку. – Возможно, это и совпадение, однако моим людям в ходе опроса торговцев на рынке…
«Господи, какой болван! – подумал я. – Ты бы еще объявления развесил по всему лесу, так, мол, и так, Шерлок Зай разыскивает информацию о сыре!»
– …удалось установить, – продолжал проникновенно вещать инспектор, – что некий енот по кличке «Мышиный король» оказывает услуги по избавлению торговых и складских помещений от мышей, за что нередко берет плату сыром. Мышей, кстати, он не убивает, а уносит живьем. К чему бы это? – хитро прищурился Листрейд.
– Любопытный факт, – поддакнул Шерлок Зай. – А скажите, у «Мышиного короля» все ли пальцы на лапах?
– Вы уже знаете о нем?! – подскочил на стуле Листрейд.
– Слыхал краем уха. Так что с пальцами?
– У него действительно не хватает одного пальца на левой передней лапе, – нахмурился инспектор. Он явно решил, будто Шерлок Зай водит его за нос или устроил ему какую-то непонятную проверку. – И в свете вышесказанного, коллега, у меня родилась версия!
– Я вас внимательно слушаю, – повел ушами Шерлок Зай.
– Так вот, енот разводит мышей, «злобит» их сыром, а потом выпускает, чтобы те атаковали несчастных торговцев, то есть их товар. Поэтому енот и не убивает грызунов, а ловит и уносит с собой. И оплату берет сыром. Возможно даже, что мыши, завидев своего хозяина, бегут к нему сами. Так что, как говорится, и мыши целы, и дело процветает!
– Блестяще, дорогой Листрейд! – воскликнул Шерлок Зай. – Прекрасный пример безупречно выстроенной логической цепочки. Но, надеюсь, вы еще не арестовали его?
– Нет, пока нет, – еще больше порыжел от похвалы Листрейд. – А надо? Мошенничество подобного рода очень нелегко доказать.
– Согласен, но здесь имеет место кое-что почище мошенничества с мышами.
– Вы полагаете? – Листрейд недоверчиво скосил глаза.
– Уверен почти на все сто. Но вы ничего не сказали о втором еноте, заселившемся в нору Хорео.
– А! – спохватился инспектор. – Вы правы. Но он ничем примечательным не выделяется. Всего лишь скромный охранник на продуктовом складе, – сказал Листрейд и продолжал, чуть подавшись вперед: – И знаете что, на складе совсем недавно была совершена кража, вторая по счету. Украдены сушеные насекомые, лягушки и еще нечто подобное, причем в приличном количестве. Енота избили, но он храбро дал отпор грабителям.
– Грабителей он, разумеется, в пылу драки не разглядел.
– Увы, – развел лапами Листрейд.
– А оба енота – они случаем не родственники?
– Братья.
– Все сходится. – Шерлок Зай задумчиво подергал нижнюю губу.
– Вы о чем, дорогой Шерлок?
– Да все о тех же «сырных» делах и трех арестованных, впоследствии выселенных из собственных жилищ.
– Не совсем понимаю, какое отношение имеет одно к другому? – растерянно похлопал глазами Листрейд.
– Давайте немного повременим с объяснениями, инспектор. Вы ничего подозрительного не заметили, когда шли сюда?
– А что я должен был заметить?
– Мало ли? Может, вам кто-то попался навстречу, кого вы никак не ожидали увидеть, или кто-нибудь прятался за кустом?
– За каким еще кустом? – посуровел Листрейд.
– Я имею в виду, за вами никто не следил?
– За мной? Что за глупости?!
– Значит, не заметили, – подытожил Шерлок Зай, потянувшись за трубкой. – Скажите, Листрейд, вы что-нибудь слыхали о Черной Даме?
– Впервые о ней слышу, – честно признался инспектор. – Кто она?
– О, вы ее очень хорошо знаете. Но то, что вы не слыхали ее прозвища, вовсе не удивительно, поскольку гремело оно задолго до нашего с вами рождения, дорогой Листрейд. Примерно тридцать лет назад. – Шерлок Зай пыхнул трубкой и взял пожелтевший листок газетной вырезки. – Вот послушайте, очень занятно:
«В Южном районе Залесья вновь совершена кража в одном из богатых особняков. Это уже седьмое по счету ограбление. Полиция предпринимает беспрецедентные меры к розыску преступника, но схватить его пока не удается.
Известно, что похищение произошло в доме крупного владельца сыроварни. Были украдены драгоценности и часть сырных запасов уважаемого зверя. Похититель оставил после себя кучку помета с воткнутым в него черным пером, повязанным алой ленточкой, – метка, хорошо знакомая полиции Залесья. Вор, вернее, воровка, как полагает полиция, получила прозвище «Черная Дама» за столь экстравагантный способ метить место кражи. Также следствие полагает, что воровкой является ворона, обожающая сыр и идущая на все ради обладания им. Тем не менее разыскать ее пока не удается. Полиция очень надеется на помощь населения и просит сообщить, если кто-нибудь что-либо слышал или знает о преступнике».
– Очень занимательно, коллега, но я не понимаю, при чем здесь некая Черная Дама? – удивленно воскликнул Листрейд, когда Шерлок Зай закончил читать.
– Вам ничего не напоминает способ, так сказать, метить место преступления и невероятная любовь к сыру?
– Вы имеете в виду… – Листрейд порывисто поднялся, упираясь передними лапами в стол. Стул от резкого толчка опрокинулся и с грохотом упал на спинку. – Но как такое возможно? Столько лет прошло!
– Отчего же, – усмехнулся Шерлок Зай, выпустив из пасти дымные колечки одно за другим. – Вороны живут достаточно долго в сравнении с большинством животных и птиц. Наворовав раз впрок, она могла переселиться в другое место, например, в Среднелесье, и прикинуться честным добропорядочным гурманом. Денег у нее предостаточно, а вот с сыром дела обстоят куда сложнее. Но теперь она может его покупать. К тому же свидетелей ее темного прошлого уже почти не осталось, так что бояться ей нечего.
– М-мда-а! – протянул Листрейд, нащупывая лапой стул. Не обнаружив стула, инспектор обернулся, поднял его с пола и сел. – А ведь вы, похоже, правы, коллега! Я сегодня же направлю запрос в полицию Залесья. Но вот чего я не понимаю, зачем ей привлекать к себе внимание, издеваясь над животными?
– Может, старческое слабоумие? – предположил я.
– Маловероятно, – покачал головой сыщик. – На мой взгляд, она вполне в здравом уме. Я склоняюсь к иной версии: мадам Карконту мог кто-то узнать, тот, кто был знаком с ней раньше, и начать шантажировать. Выгода мне пока не совсем ясна, но, согласитесь, это более или менее походит на правду.
– Но, дорогой Шерлок! – возбужденно взмахнул я крыльями. – Вы же сами утверждали, что прошло столько времени! Кто ее мог узнать?
– Филин! – воскликнул Листрейд, которого внезапно посетило озарение. – Первое воронье дело! Филин Филл Уух, поселившийся в дупле Белье. Он ведь родом из Залесья!
– Именно, инспектор. – Шерлок Зай выпрямился в кресле и ткнул чубуком трубки в сторону пораженного собственной догадкой инспектора.
– Но в таком случае нужно спешить! – вновь вскочил Листрейд.
– Не торопитесь, инспектор. Уверен, Черная Дама никуда не денется. Ведь она пока ни о чем не подозревает. К тому же нужно брать сразу всю банду, и так, чтобы ее члены впоследствии не смогли отвертеться от наказания.
– Банда? Вы сказали банда? В моем лесу?!
Меня покоробило от слов «в моем». Нет, каков гусь! Оказывается, и лес уже его – во как! Хотя по-звериному я его, конечно, понимал: целая банда прохвостов водит тебя столько времени за нос, а ты об этом ни сном ни духом – обидно, что ни говори!
– Именно банда, – кивнул Шерлок Зай. – И поэтому я предлагаю поступить следующим образом…
На разработку и тщательную подготовку операции по поимке опасных преступников ушли сутки, и утром следующего дня настало время действовать. Утро, мне на радость, выдалось солнечным, а мороз немного ослаб. Так что о возможности промерзнуть до костей не было и речи.
Мы втроем – я, Шерлок Зай и инспектор – ни свет ни заря отправились к старой ели в надежде прибыть на место незамеченными и успеть подготовиться. И все вышло как нельзя лучше.
Барсук встретил нас с распростертыми объятиями. Красные глаза и встрепанный вид ясно указывали, что он провел бессонную ночь. Барсук поделился с нами новостями прошлого дня, сообщив, что ворона не появлялась, а возле норы постоянно кто-то крутился. Но барсук, как и было велено, оставался в норе – не выходил сам и не выпускал из дому жену.
– Это хороший признак, что ворона не появлялась ни вчера, ни позавчера, – сказал Шерлок Зай.
– Почему? – спросил Листрейд, распаковывая принесенный с собой саквояж. В нем оказались три банана, налапники и карнавальные костюмы енота и вороны. Бананы инспектор лично очистил и передал счастливым барсучатам, предварительно забрав банановую кожуру.
– Сгодится для дела, – пояснил он недоумевающей барсучихе.
– Дело в том, что во всех трех предыдущих случаях, перед тем как был подкинут сыр, ворона всегда пропадала на пару-тройку дней, – охотно пояснил Шерлок Зай. – Полагаю, тем самым она желала усыпить бдительность хозяина жилища, уверенного в том, что ворона наконец-то оставила его в покое. Наверняка мадам Карконта ошивается где-нибудь поблизости, ожидая, когда же хозяева покинут свое жилище. И сейчас вам самое время удалиться с супругой и детьми. – Шерлок Зай обернулся к барсуку.
– Позвольте… а как же моя нора? – не на шутку забеспокоился барсук.
– Мы побудем в вашем доме и приготовим крайне теплый прием тому, кто посмеет сунуть сюда свой нос, – горячо заверил барсука Листрейд.
– Тогда оно конечно, – поскреб затылок барсук. – Тогда да.
– Нет, сначала дождемся появления вороны, – сказал Шерлок Зай. – Как только она появится, вы сразу же собираетесь и уходите. Так что заранее приготовьтесь.
– Хорошо.
Барсуку было явно не по себе, но он держался мужественно, что давалось ему с большим трудом.
Ждать прилета вороны пришлось довольно долго. В барсучьей норе было тепло и тихо, и меня, совершенно не выспавшегося, начало клонить в сон, как вдруг послышался шорох крыльев, потом зашуршала еловая ветка, сверху просыпался снег, и все стихло.
– Пора! – шепотом отдал команду Листрейд. Барсук с женой и жавшимися к ней детьми сразу заторопились на выход. – Не оглядывайтесь по сторонам и ведите себя непринужденно. В общем, как договорились.
– Хорошо, – вздохнул барсук, топчась у самого выхода. Затем, набравшись решимости, он полез наружу. За ним следом выбрались жена и барсучата. До нашего слуха донесся удаляющийся скрип снега.
Листрейд задул свечу. В норе стало очень темно.
Я не люблю темноту, есть в ней для нас, уток, что-то неприятное и пугающее, но раз надо для дела, я согласен был потерпеть. Между тем Листрейд закончил последние приготовления, и теперь оставалось только дождаться, когда в нору сунется преступник.
Ждать пришлось не очень долго, и вскоре вновь захрустел снег, затем в круг света, льющегося сквозь узкий лаз, попала чья-то фигура. В норе стало еще темнее. Я затаил дыхание.
Неизвестный долго топтался у входа в нору, мучаясь неясными сомнениями и никак не решаясь войти. Потом быстро шмыгнул вниз и… влетел прямо в распахнутые объятия Листрейда, поскользнувшись на банановой кожуре, предупредительно разложенной инспектором перед самым лазом. Он даже вскрикнуть не успел, как Листрейд и Шерлок Зай навалились на него вдвоем, подмяли под себя и зажали ему пасть. Я же спешно зажег свечу.
Когда на кончике фитиля расцвел робкий огонек, мы наконец смогли разглядеть, что за гость к нам пожаловал. Им оказался енот. Он испуганно вращал глазками и все еще держал в лапах кусок сыра, который намеревался подбросить барсуку. Его так и связали с сыром, чтобы потом не отвертелся. А чтоб не кричал, заткнули пасть сеном и как следует перемотали ее липкой бумагой для ловли мух. Енот, тихонько посапывая в обе ноздри, лежал на подстилке в углу норы и смотрел на нас широко распахнутыми глазами, в которых затаился страх.
Тем временем Шерлок Зай облачился в костюм енота. Выглядело не очень убедительно, но, если не особо приглядываться, сыщик действительно мог за него сойти. Выскочив из норы, мой друг со всех ног понесся в сторону леса. Похоже, задумка сработала как надо, поскольку снаружи донесся шорох крыльев. Ворона улетела, надо полагать, оставшись вполне довольной тем, как все прошло. Теперь пора было переходить к следующей части нашего плана.
Мы выволокли из норы сопротивляющегося енота и передали связанного преступника появившимся из леса волкам Листрейда, после чего устремились домой. До дома путь был неблизкий, и нам приходилось торопиться. Ворона, как полагал Шерлок Зай, полетела жаловаться ему на барсука, «стырившего» кусок сыра, и я должен был перехватить мадам Карконту и задержать ее. Но, как оказалось, в том не было никакой необходимости.
Когда я плавно опустился у дома, нахохлившаяся Карконта в ожидании Шерлока Зая расхаживала туда-сюда и недовольно щелкала клювом. Ненужная задержка сильно действовала ей на нервы.
– Мадам Карконта! – проковылял я к вороне. – Рад вас снова лицезреть, так сказать! Какими судьбами?
Ворона стремительно обернулась ко мне и закатила глаза – начался концерт по заявкам.
– Ах, это вы! Случилось непопр-равимое. Я так надеялась на Шер-рлока Зая, так надеялась!
– Он скоро будет, – сказал я, с трудом сохраняя серьезный вид. – И если вы немного подождете…
– Может, пр-ройдем в дом? – перебила она, видя, что я не предлагаю ей войти.
– Сожалею мадам, – развел я крыльями. Нужно было во что бы то ни стало держать ворону именно около дома. – Я забыл ключи, а вторые находятся у моего друга Шерлока.
– Ах, я вся гор-рю негодованием! Когда же вер-рнется Шер-рлок?
Карконта, пребывая в несколько возбужденном состоянии, не обратила внимания, что на дверях нашего дома вовсе нет замка.
– Скоро обещался быть, мадам! Что же у вас случилось?
– Пр-роизошло ужасное! Но я лучше дождусь Шер-рлока Зая. Он-то уж точно р-разбер-рется во всем как следует.
Мне стало противно от подобного лицемерия, и я молча отвернулся. Карконта, заметив, что я утратил интерес к ее персоне, вновь нахохлилась, втянула голову в плечи и сердито затопала туда-сюда по расчищенному от снега дощатому настилу. Меня она теперь принципиально игнорировала.
И тут из леса вместо Шерлока Зая появился Листрейд. Сыщик же в это время направлялся к дуплу, в котором проживал филин, собираясь проследить за птицей лично. Все пока шло точно по плану: барсуку пытались подкинуть надкусанный вороной сыр, ворона прилетела доложить моему другу о свершившемся «воровстве», а за ней, как доложили агенты инспектора, укрывшиеся неподалеку от нашего дома, велось наблюдение из-за одного из кустарников. Наблюдателем оказался четырехпалый енот, из чего следовало, что вороне не слишком доверяли. К тому же от барсука не вернулся совершивший подлог енот, хотя бандиты, конечно же, видели, как тот улепетывал, сверкая пятками.
– Мадам Карконта! – запыхавшийся Листрейд остановился перед ничего не понимающей вороной. – Все отлично, мы его взяли! Вот ваш гонорар. – Инспектор намеренно говорил громко. Раскрыв саквояж, он вынул из него полкруга сыра и всучил совершенно растерявшейся вороне, разом утратившей напыщенность. – Все, как договаривались.
– Вы в своем уме, инспектор-р?! – Карконта, опомнившись, откинула сыр, словно ей в крылья сунули не полкруга гауды, а огромного паука. – Какой еще договор-р? Что вы несете?
– Берите, берите. – Листрейд подвинул сыр к вороне, но та отступила назад, очумело глядя то на сыр, то на инспектора. – Уже все закончилось, бояться больше нечего. Все произошло, как мы с вами и планировали. Енот попался, как кур в ощип! – Инспектор заговорщицки подмигнул Карконте. – Так что берите – я честный лис!
– Да вы что! – Глаза вороны испуганно забегали, она продолжала отступать, пока не уперлась спиной в стену дома. – Отстаньте от меня со своими лисьими увер-ртками и убир-райтесь.
– О, мадам! – поклонился Листрейд. – Я понимаю, вы боитесь, что нас может кто-то подслушать? Пустое! Я никого не заметил, когда спешил на встречу с вами. Так что берите, не бойтесь. – Инспектор опять толкнул лапой сыр, но ворона отпрыгнула, отгородившись крылом. – Вам осталось лишь дать показания в суде. А теперь прощайте, я спешу!
Листрейд послал пребывающей в полнейшем ступоре Карконте воздушный поцелуй, незаметно передал мне костюм вороны и, закрыв саквояж, унесся прочь.
– Ах! – испуганно воскликнула ворона, заметив, как дрогнули кусты за плетнем, стоило Листрейду скрыться в ближайшем подлеске, и картинно свалилась в обморок. Оставалось надеяться, что Шерлок Зай рассчитал все верно, и четырехпалый енот побежит докладывать своему начальству о предательстве мадам Карконты.
– Еще одна готова! – довольно потер я крылья. Оставалось затащить ворону в дом, хорошенько связать и отправиться в условленное место, где все должно было завершиться. Обморок вороны пришелся как нельзя кстати.
События развивались слишком стремительно, а на пленение Карконты я, не имея опыта связывания, потратил слишком много времени. Мне все никак не удавалось затянуть веревку таким образом, чтобы витки не сползали ни вверх, ни вниз. В конце концов, теряя терпение, я усадил все еще не пришедшую в себя мадам Карконту на стул и крепко примотал веревкой к нему. Покончив с этим, я понесся к дереву, на котором жила ворона – нужно было опередить преследователей. По мнению Шерлока Зая, после сцены, разыгранной возле нашего дома, Карконту обязательно попытаются убрать. Я же должен был играть роль «счастливой» вороны, но: во-первых, второпях я напрочь позабыл про маскарадный костюм, а во-вторых, прилично опоздал, провозившись сверх положенного с проклятыми веревками, будь они неладны! Так что когда я подлетал к дереву, на котором обосновалась мадам Карконта, кульминационный момент последнего акта был уже в самом разгаре.
Меж толстых сучьев высокой березы виднелось огромных размеров воронье гнездо. В гнезде кто-то возился, прячась за его плетеным бортиком. Этот «кто-то» показался мне очень знакомым. Ну конечно же – Шерлок Зай! Сыщик, весь черный и с привязанными к спине ушами, пытался каркать и опасно раскачивал гнездо. Карканье, надо сказать, выходило у него не очень правдоподобно, зато ходившее ходуном гнездо с торчавшим из него болтом должно было показать нападавшим, насколько напугана «ворона».
И тут я заметил прячущегося за одним из деревьев енота с арбалетом в лапах. Его выдал случайный отблеск на кончике болта. Я хотел было кинуться к еноту, но кто-то сильно ткнул меня вбок, и я кувырком полетел вниз, сумев выправиться лишь у самой земли. Оказалось, надо мной кружил огромный филин, примериваясь, с какого боку меня лучше цапнуть.
Я потерял несколько драгоценных секунд на размышления, и Филин камнем упал на меня. Мне чудом удалось увернуться. Когтистые лапы схватили воздух, лишь слегка царапнув мои перья. Филин опять взмыл вверх, недовольно ухая, и закружил надо мной. Но тут в бой вступили воздушные силы полиции. На филина, откуда ни возьмись, спикировали два ястреба, и в небе завязалось сражение. Филин оказался вертким, но ястребов было двое, и они имели преимущество в маневренности и скорости. Один за другим они налетали на филина, клюя и придавливая его к земле, и тому, в конце концов, пришлось сдаться на милость победителей. Хотя и ястребам порядком досталось от крупной птицы.
Тем временем енот успел выпустить еще один болт и укладывал в ложе арбалета третий. Второй болт торчал из плетеного бока гнезда рядом с первым, больше чем наполовину уйдя в него. Гнездо, как я заметил, больше не ходило ходуном, а лишь слегка подрагивало. Карканья тоже не было слышно, что сильно встревожило меня. Рискуя оказаться мишенью для злобного енота, я подлетел к гнезду. В нем, раскинувшись на спине, дергал задними лапами Шерлок Зай.
– Что с вами? Вы ранены? – Я опустился и забалансировал на самом краю гнезда.
– Пустяки, дорогой Уотерсон, – хрипло отозвался Шерлок Зай, держась за раненое плечо. – Небольшая царапина, но, должен признать, болезненная.
– Хватайтесь за мои лапы, енот сейчас опять выстрелит!
– Не могу, Уотерсон. Уходите сами. Он может вас подстрелить.
– И не подумаю!
Меня взяла злость. Еще не хватало, чтобы какой-то паршивый енот лишил меня друга. Я ринулся на врага, очертя голову и метя клювом прямо ему в лоб. Кончик болта, смотревший мне точно в глаза, мог вот-вот сорваться с тетивы и прошить меня насквозь, но я продолжал падать на растерявшегося от неожиданного нападения енота.
«Черт возьми, где же Листрейд со своими волками?!» – запоздало подумал я. Они давно должны были быть здесь.
Я видел, как палец енота в сомнении елозит по спусковому крючку. Вот-вот тугая тетива могла выбросить болт, но мне оставалось до енота всего метров сто. Я взмахнул крыльями и сложил их, ускоряя полет. Только бы успеть, только бы…
И вдруг из-за куста рядом с деревом, за которым притаился енот-снайпер, внезапно выскочил неизвестно откуда взявшийся Хорео и со всего размаху засветил внушительной рыбиной еноту в глаз. Рыбина с противным хлюпаньем прошлась по его физиономии, отчего енот опрокинулся на спину, а его палец случайно нажал на крючок.
