Кирилл Геннадиевич Станишевский
κоσμος
Правоохранение, образование и медицина, это сферы общественной безопасности формирующиеся ценой здоровья и жизни людей, ценой собираемых с них налогов и формируемого ими труда, поэтому пренебрежение сферами общественной безопасности и нивелирование функций таковых в угоду прихоти или неучтивости, это дисфункция крайней стадии морально-этической пренебрежительности. Можно просто удобрять почву людьми допускающими такое отношение к жизни и её организации, иначе разложение затрагивает все основы и порядки, что остановить будет невозможно, пока не сформируется полномасштабный провал меняющий всё и навсегда.
Уродство заполоняющее собой пространство формирует дефектные искажения вокруг. Патологизация общества растёт в связи с укоренением негативных форм влияния.
Если у особи нет исчерпывающего аргумента по поводу того, что происходит, что выступает действием этой особи, как выступает и для чего, то у особи проблемы с психикой или со здоровьем, либо социальная среда пребывания этой особи является проблемной психически или соматически в медицинских критериях здравия. Это сводится к тому, что каждая форма намеренного вредительства или ущерба не может иметь полноценного аргументативного основания, то есть является формой патологии и патогенным фактором. Это о происхождении всех проблем цивилизации, особи не являющиеся способными на формирование исчерпывающих аргументов рано или поздно приносят ущерб или допускают его. Без финансовой схематики κоσμος и без возведения науки в сферы управления был вполне закономерный исход, 100-200 лет для цивилизации в подобной социальной яме, это исчезновение неврологически проявляющегося интеллекта в плодотворных результатах над конформизмом социальных масс, в ходе чего цивилизация навсегда остановилась бы в развитии и вымерла бы инертным ходом событий. В добавок промышленное разрушение экологической среды, загрязнение океанов, растущие интоксикации, недоработки в технологиях, в энергетике и в способе институциональной организации управления, усиливающийся социальный антагонизм и телекоммуникационная агрессия формируют настолько ущербную аккумуляцию негативных тенденций, что с истечением последующих десятилетий превратит в сущий кошмар абсолютно всё человечество. Преобладающая тенденция рыночной эпохи неизбирательных свобод шла именно в этом направлении не глядя на редкость, а может и вовсе неповторимость феномена разумной жизни во вселенной, вдобавок к тому же нивелирование фактора социальной приемлемости за счёт растущей социальной тесноты при содействии растущей информационной составляющей неконтролируемым для функциональной результатвиности образом.
Социальная приемвственность/приемлемость вызвана ничем иным, как эндогенным гедонизмом на нейрогормональной основе делающейся морфофункциональной основой эволюционно посредством увеличения выживаемости в пищевом плане, но не в когнитивном, а её сокращение тем или иным образом соответственно сокращает выживаемость популяций в целом, что действует точно также, как у хищников, которым свойственна гедонистическая игра и социализация за счёт ласки (эндогенный гормональный гедонизм), что хоть и не является морфофункциональным когнитивным фактором нервной системы, но тем не менее, поэтому люди депрессивного склада психики менее склонны к терпимости или грубо говоря к социальной любви/приемвственности, что часто проявляется в старости или при нейрогормональных/психических нарушениях разной этиологии, в том числе негативный фактор социальной/информационной тесноты и повышенного коммуникационного раздражения доходящего до проявлений экстремизма, о котором идёт речь.
Наиболее структурированный и глобализированный через терминологию способ передачи компетенций/информации сыграл свою роль, в том числе благодаря экономической схематие κоσμος (от двухмерной семиотики к трёхмерной детализации физических обстоятельств, включая формирование трёхмерной динамической семиотки), поскольку компетентные люди, это люди опережающие текущие достижения, способные вычислять сложные события и адаптироваться к ним. А просто функциональность, это конформное увязание в дерьме, которая помимо функций продуцирует ущерб и упущения в случае отсутствия нужного количества решений, ведь цивилизованные особы всегда формируют повышенные/опережающие результаты в той или иной плоскости.
Выход всегда только по направлению к безконечности, выхода никогда нет в цивилизационном тупике, здесь нет третьего варианта, цивилизация либо выживает, либо нет, а суммарный эффект оплошностей обуславливаемый социальной структурой закономерно влечёт очередную оплошность возрастающего масштаба вплоть до состояния всеохватывающего цивилизационного тупика сугубо логически и обстоятельно, ведь для решения любой проблемы нужно процессуальное время, запас ресурсов/стабильность и приемлемые обстоятельства, а ошибки способны сводить эти три фактора к состоянию недопускающему выход из тупика, либо к состоянию, при котором ущерб становится максимальным.
Глобальный уровень социализации, это последний уровень замыкания социальной среды, и если он не выводит цивилизацию к развивающемуся росту, он приводит к тупиковому ступору всех и навсегда, что является самым масштабным и недопустимым фактором в событиях относительно построения жизни на Земле.
Естественная глобализация человека в ходе ускорения/удлинения транспортной/информационной связи и увеличения популяций с их плотностью, ускоряет распространение переносимых заболеваний и поведенческих маркёров, а значит охват их действия распространяется и физическая балансировка неврологических потенциалов усиливает действенное влияние на природу человека, где физический балансир всегда склоняет социальный вектор в уравнивание большего меньшим по форме результатов, если большее не исключает своё сокращение тем или иным образом, что наименее вероятно в замкнутой социальной среде на глобальном уровне, если в ней нет механизмов полноценного сохранения правовых норм и наибольших когнитивных потенциалов.
В древние времена заболевания не успевали переноситься, они либо отмирали с их переносчиками в ходе медленного перемещения, либо закупоривались в локализованном обществе и вызывали адаптацию, где можно пронаблюдать в исторической хронологии по мере увеличения численности населения/миграционной скорости начало эпидемий и рост охвата их распространяемости: чума, сифилис, туберкулёз, отдельные своды понятий и убеждений имеющих масштабное социальное значение. Проблема в том, что иммунное и эндокринное преимущество далеко не всегда является преимуществом для выживания всей цивилизации, где играет роль исключительно интеллект и общее медицинское здравие всех особей по отдельности со всеми их преимуществами и недостатками (речь о том, что адаптированность к патогеным факторам не должна приводить к вымиранию тех, кто ещё не выработал адаптированность к ним по климатическим и другим наследственным причинам). Все люди хороши, если держать их по отдельности и сближать только для решения задач.
Ну, а в состоянии глобализированной и ускоряющейся транспортной системы с высоким уровнем доступности, распространение получают менее стойкие формы болезней, такие как грипп и более короткоживущие вирусы в отличие от бактерий, человек за день облетает земной шар и при этом не теряет переносимость заболевания, информация вообще обрела вспышкообразную форму, её количество создаёт предпосылки для изменения её формы и поведения под влиянием информационной динамики и формирующейся из её количества вариативности, что глобализирует информационную среду по типу инертно вытекающего стремления к монополизации/к пище, где закономерно формирование глобализированной системы управления или информационной составляющей.
Сегодня информация ярко горит, завтра исчезает, дальше опять загорается с тем или иным изменением/масштабом, поэтому с точки зрения эпидемологии естественная глобализация, это процесс несущий свои опасности. Устойчивость, как в комплексе разных сфер деятельности, так и в информации теряется, а на замену ничего не приходит скрепляющего, проявляется текучесть, а вместе с ней аморфность, то есть динамический формальный спад функциональной эффективности, где консервативные привычки теряют значимость не глядя на сохранность локализованности в быту или в поведении отдельных групп людей, поскольку эмоционально и биогенно начинает играть решающую роль текучесть информации и склонность к посягательству (аморальность), то есть сама аморфность и безпринципность становится консерватизмом даже под обликом морали, гормональная пища впечатлений и информационное стремление за реальной наживой вопреки когнитивному конструкту действительных закономерностей и норм.
Поэтому структуризация знаний и населения с точки зрения стабильности и локализованности роста достижений, это важный аспект формирвоания опоры для развития последовательной и рассчитанной глобализации минующей провалы цивилизационных масштабов. Поскольку у тех, что эволюционно сформировался типаж поведения возводящий их на вершины сфер влияния за счёт подлости и посягательства, не хватит ни достоинства, ни чести, ни мозгов, чтоб смириться с когнитивным фактором достоверности в качестве основополагающего приоритета, который должен находиться всегда выше их прихоти в виде достижений и возможностей их формирования. Исходя из этого не мудрено понять, что рыночный трансграничный глобализм со свободным движением населения/биогенных градаций, это худшее, что можо представить в управлении глобализационными процессами биогенеза человечества. С учётом того, что глобализация, это процесс органический и неизбежный градиентарно. Преступность, это эволюция выраженная внешностью. Все преступники имеют характерную внешность и этническую принадлежность. В рамках численной рыночной системы распределения ресурсов и инициатив были допущены все оплошности, которые можно было допустить исходя из логики построения управления для инициирования глобальных организационных процессов.
Все очаги развития континентальных регионов последовательно сжимались/размывались на протяжении всего становления человечества биогенными социальными инерциями с разных сторон и отбрасывались на острова/в геологическую изоляцию, где естественно отпочковывалось самое инертнейшее в поведении, вот мы и имеем геологические биогенные крайности с максимальной степенью социальной/инстинктивной инерции, что сокращает возможность нарастания логической упорядоченности требующей пренебрежения с одной стороны текучей аморфностью популяций приводящей к социальной диффузии достижений, с другой стороны лежащей в её основании антагонистической консервативности не позволяющей рекомбинировать структуру управления/населения в эффективном ключе контролируемости глобализации. Если конечно логическая упорядоченность не будет привнесена достаточно быстро и не начнёт питать теже инерции, но в формате роста преобладания логического/расчётливого вектора над биогенной диффузионной составляющей, которая сокращает управляемость цивилизации и к тому же не глядя на монолитную глобализированность цивилизационных процессов сегментируется/дифференцирует очаги влияния по разным формам доминирования и выживания (технологии, экономика, демография, политика, экстремизм, криминал, клановая коррупция родоплеменного архаизма низводящего всю научно-технологическую функциональность до нуля). Данный ход социогенетических последовательностей усиливает консервативный фактор по критериям антагонизма/агрессии, который к тому же никак не позволяет рекомбинировать растущую аморфную текучесть мировых тенденций, а способствует им именно в биологическом неуправляемом виде, то есть способствует сокращению логической адаптивности/выживаемости цивилизации, чем усиливает поведенческую безпринципность вытекающую по инерции именно из консервативных социальных застоев, как фактор плоского мышления и фактор преодолевающий консервативную мораль ограждающую от наживы, включая использование её атрибутики.
Очаги усложняющегося прогресса могут сохраниться достаточно долго только в среде геологической/технологической изоляции от социального/неврологического размывания продуктивных форм менталитета, то есть очаг прогресса должен собираться логически по наиболее продуктивным схемам, а ни в ходе биогенных инерций, которые рано или поздно деформируют любую структуру упорядоченного развития. Поэтому на вершине должен быть небесный сортировщик устанавливающий допустимые неврологические параметры для всех сфер влияния, это должны быть либо умнейшие люди систематически удерживающиеся в приоритетах, либо вообще не человек, это раньше было основной функцией бога, дифференциация моральных принципов поведения неврологически, что к сожалению никогда не работало в полной мере и со временем переставало функционировать вообще, поскольку социальная инерция каждый раз идёт траекторией увеличения массы безответственности или имитативной привилегированности, то есть инерция укорачивающейся тактики поведения всеобще. С подобными инерциями связаны не только социальные градации человеческой природы, но и тенденция биомассы в целом, где наблюдается рецессивное измельчание биологических видов по всей планете, в ходе чего неврологический фактор получил огромное пространство территориально и метаболически, достиг своих максимумов, но тоже инерционным образом следует к сегментативному измельчанию, включая структуры ЦНС по объёму её разных участков, что без управляемой научно-технологической коррекции может привести только к исчезновению цивилизации.
В контексте геологических параметров крайности биогенных градаций осели на Американских континентах, на береговых линиях Европы и на восточном берегу Евразии, хотя северные и южные регионы планеты тоже имеют формальные выражения предельных биогенных градаций. Исторически предшествующий край последовательности биогенного процесса миграционной социализации, это средневековая Европа, хотя эти процессы проходили в подобных формах и ранее в виде племенных расселений и доисторических форм человека. Испаснкая колонизация Американских континентов, а в последующем Британия перенявшая стиль Испанцев с геологически сдерживающим островным форматом организации/территориальным дроблением и возобладавший в этих инерциях английский язык над французким, голландским, испанским и латынью, где с другой стороны континентальный край в виде Китая в совокупности с морским колониализмом Британии в виде Шанхая и Гонконга, который хоть и закупорен океаном, гималаями и северными широтами, но подобная популяционная и экономическая масса не может не проявить инстинктивную инерцию в той или иной форме.
Все очаги цивилизационного развития в ракурсе определяющего инициирования, которые проявились на протяжении истории между данными геологическими краями социогенетических инерций, смыты именно биогенными социальными диффузиями: Египет, Эллада, Крит, Месопотамия, Рим, Испания, Германия, Речь Посполитая, Россия, теперь инерция глобализированной социальной тесноты, перенаселения и поведенческой нелокализованности/текучести в плане логической неупорядоченности добирается до крайних мировых инициаторов глобализации, до Китая и США уже повторными и усиленными волнами антагонизма и агрессии.
Тотальная биогенная инертность цивилизации за счёт транспортной и информационной системы только ускоряется, она не регулируется и не регулировалась с ориентиром на формирование размеренной структуры жизни среди населения планеты, нет ни одного результата вопреки тому на глобальном уровне, фактор этногенеза в контексте неврологии и совместимости поведения для достижения результатов игнорируется систематически и везде. Принято замалчивать самые существенные проблемы, но молчание ни к чему никогда не приводит, это анабиоз коматозного типа, – чем дольше, тем необратимее. В настоящее время к растущему Китаю и к сменяющемуся поколеню управленческой элиты на Западе (США/Европпа) и во всём мире (за 20 лет сменится вершина власти во всём мире, во всех сферах влияния) добавляется фактор ускоренного демографического роста южных народов, который и так определяет основные биогенные инерции естественной глобализации тысячелетиями, Южная/Центральная Америка, южная исторически запущенная Европа, Африка, Ближний Восток, а очаги роста цивилизационных достижений либо размыты и подвергаются размыванию по разным факторам, либо находятся в вялотекущем ступоре из-за отсутствия систематизации логического вектора в экономике и устройстве общества с ориентацией на возобновляемость разумности.
Любые промедления переходят в отставание и упущения, любые упущения переходят в ущерб, а любой ущерб нарастая переходит в масштабный цивилизационный провал. Пожалуй, это хороший повод возобладать над биологией в пользу логики в масштабе цивилизации, либо это начало её глобального необратимого заката. Интеллект сокращается в подобных инерциях, технологии линейно эксплуатируются, методически возобновляются и их модернизация замедляется, происходит глобализационная монополизация формата на поведенческом уровне в разных сферах с разной степенью интенсивности (информация, технологии, языки, формы приоритетов, науки и всех остальных сфер) с тенденциями сегментирования влияния в рамках этой формальной монополизации. Это приводит к тому, что модернизационное инициирование перестаёт ориентироваться на результаты и существенные достижения, молодёжь адаптируется к созданному и изобретённому, а ни к создаваемому создавая и изобретая, что взращивает целые поколения безуспешных адаптантов стопорящих данное положение вещей ещё сильнее. Рост численности населения должен идти в космос, в индустриализацию опережающего типа и в неврологическую дифференциацию наибольшей разумности, иначе современная ситуация съедает остатки мозгов на планете и человечество навсегда приходит в упадок.
Интеллект никогда не приживался в социальной тесноте биологического формата, а любая редукция гибкого мыслительного аппарата необратима, эти неврологические структуры формировались исходно и последовательно десятками тысяч лет при сокращении одних участков ЦНС и проявлении других исходя буквально из пещерного человека, они не могут быть культивированы заново после исчезновения в структурах нервной системы людей наследственно, особенно без носителей разума, их исчезновение эквивалентно сокращению возможности жизни прорасти во вселенную, то есть эквивалентно сокращению выживаемости в целом. И это всё не мнение, это закономерности обозначенные многочисленными фактами и исторической хронологией человечества, как формы жизни.
Социальная теснота при среднестатистическом уровне конформного антагонизма в поведении сокращает возможности менять жизнь к лучшему, в том числе свою, поэтому социальный антагонизм в цивилизованной среде структурно и функционально сводится до минимума. Конкуренция сегментирует цивилизацию и не даёт прорастать ей научно-технически, поскольку сдерживает её в состоянии коротких тактик поведения. Но, что самое удивительное, сокращение возможностей в инерциях социального антагонизма касается и дорастает до любого уровня влияния, когда очевидно нет устойчиво выраженной сегрегации для дифференциации развития цивилизации, а глобальная социализация на уровне биологической инерции образует усредняющуюся градацию в поведении доходя до каждого цивилизационного пика достижений. В замкнутой на ограничениях/антагонизме и на привычках среде перемены происходят либо неуправляемо и спонтанно под действием непредсказуемых событий физического потенциала действия в органическом формате, либо под действием деструкции самого разного типа, порой управляемо в ходе конкуренции или влияния нацеленнного на неупорядоченный стимул преобладания ради наживы и нейро-гормонального впечатления не несущего в себе достаточной когнитивной детализации для формирования наибольшей целесообразности в решениях и поступках.
Социальные ограничения развития, вот тупик цивилизации, всего лишь противоречия и неумение принимать действительность, а следовательно и неумение понимать её в колее превалирования инстинктивных инерций поведения. Вся сложность ситуации на глобальном уровне в том, что если цивилизация не растёт достижениями в достаточном масштабе, она останавливается, но это не значит, что она не полнится дерьмом, остановка роста или сокращение масштаба/влияния науки и благоразумного применения технологий не увеличивает этикет, нет, и тем более не сдерживает рост дерьма, а это значит, что цивилизация вязнет в дерьме, если не выкарабкивается из него технологически, научно и ментально (дифференцированно/стратифицированно).
Чтобы обезопаситься от сторонней глупости, эта глупость должна быть в стороне от влияния на цивилизационные процессы, тем более от опасных в применении технологий и институциональных полномочий.
Не нужно приручать, играться или забавляться с обладателями непродуктивной нервной системы относительно возможностей когнитивного понимания вещей и результативного применения этого понимания, это не животные, это даже не жизнь, они не живы кульминационно в силу обусловленной ими и обуславливающей их закономерности, их вымирание неизбежно и допустимо ими, они не прорастают никуда целыми тысячелетиями, если не копируют/не присваивают чужие достижения (паразиты), бессмысленно тратить на них энергию и время, их просто нужно изолировать от цивилизации и от возможности оказывать определяющее влияние на неё, больше ничего. А способные люди проявляют свои навыки продуктивным образом, их нужно выводить к возможностям построить опыт и результат, ведь когда начнётся экспансия людей в космос, плодиться можно будет сколько угодно культивируя разумных особей, в безконечности нет ограничений, кроме обстоятельных и материальных/формальных/процессуально-временных, можно будет строить всё более сложные технологии и охватывать ими всё больший масштаб космоса. В ином порядке рождаемость должна контролироваться и в случае ресурсных, обстоятельных и временных ограничений увеличения экономического воспроизводства/обеспечения прироста населения, рождаемость не должна превышать то количество населения, которое уходит из жизни, то есть не более одного ребёнка на одного родителя, но с учётом биомолекулярной прогнозируемости норм здравия и способностей, то есть это должен быть полностью здоровый и состоявшийся человек, а прогнозируемая и управляемая рождаемость должна поддерживаться до тех пор, пока уровень полного здравия и полной состоятельности не будет систематически достигаемым, как персонально, так и всеобще, для чего и нужна неврологическая сегрегация технического прогресса, чтоб дифференцировать социальную максиму и увести её от поглощения деградационными инерциям социальной среды. Иначе если скорость рождаемости опережает скорость воспроизведения экономики или скорость роста воспроизведения экономики, этот сегмент населения выпадает из структурированной экономической зоны цивилизованной обеспеченности воспроизводящимися нормами жизни, и чем больше опережающая скорость роста населения в формате непрогнозируемых органических параметров/способностей, тем сложнее управлять таким обществом с целью обеспечения социальной стабильности и материальной уравновешенности для планомерного развития передовых сфер деятельности, поскольку это играет на нехватку времени/скорости процессуальных возможностей промышленности внося биогенный фактор неупорядоченности в обеспечение норм жизни и поддержание уровня качества жизни в сферах промышленности и продукции.
В случае нерегулируемого превышения роста численности населения, за каждое отдельное превышение должны брать на себя расходы те, кто допускают это превышение персонально. То есть экономическая нагрузка создаваемая при опережающем росте населения должна выводиться с экономической системы воспроизводства расчитываемого/покрываемого через программы «распределения» базовых социальных услуг и функций, иначе эта нагрузка создаёт комплексную нехватку и проблемы для социальной системы в целом, особенно если продолжается длительное время. Должен рассчитываться допустимый диапазон спада и роста рождаемости по всем навыкам. А в случае недобора до допустимой рождаемости в семье, где вместо двух детей один или вообще ни одного, должны создаваться соответственные социальные и финансовые преференции в отношении появившегося ребёнка или родителей, которые не имеют детей и/или не могут их себе позволить, если речь о систематизации воспроизводства техносферы и прогнозируемости её воспроизведения. Здесь стоит учесть, что в принципе разница не так велика, когда та или иная услуга безплатная и покрывается за счёт собираемых с вас налогов/бюджета, но имеет равноценную трудовую отдачу, или услуга платная и покрывается из кармана особы при распределении финансов по детальным критериям ёмкости труда/услуг/экономического оборота в целом, ведь и то, и другое требует детализации и исключения коррупционных/инертных схем, завышения стоимостей и прочих неравноценных манипуляций ради неправомерной наживы. Хотя, как правило ваши личные расходы более точно ориентированы на ваши потребности, но и нельзя исключить запас бюджетных расходов на общественные институты вроде образования, медицины и правоохранения, в которых у вас может не быть прямой потребности, но которые необходимы функционально в той или иной степени всегда.
По другому контролировать рождаемость для цивилизованной организации населения/экономики и побороть бедность невозможно. Именно финансовая схематика κоσμος и создаваемый по её лекалам Муравейник позволили решить задачу с проблематикой биогенных градаций населения планеты и отдельных экономических сред, ведь с учётом вместимости одного полностью выстроенного Муравейника с углом склона 45 градусов, там исходно закладывалась возможность размещения от 200 до 300 миллионов особей без учёта прилегающих промышленных агломераций и сопряжённой с ним промышленности по всему миру, то есть с населением планеты в 7 миллиардов особей только за счёт одного Муравейника в течение сотен лет его выстраивания обеспечивался жильём и трудовой занятостью каждый 35-23 житель планеты в зависимости от параметров Муравейника, а с учётом изначально сопрягаемых с ним промышленных зон и сегментов экономики по схематике κоσμος (имеющей свои монетизационные нормативы безопасности и жизни), формировалось плановое/последовательное обеспечение трудовой стабилизированной занятостью в промышленности по всей планете на каждого 11-7 жителя планеты из расчёта одного Муравейника и 7 миллиардов особей на планете. Это говорит о том, что второй и третий Муравейники удваивал и утраивал эти показатели соответственно доходя до половины населения планеты и более в случае продолжения строительства объектов по промышленным шаблонам Улея и экспансии цивилизации в космическую среду, хотя население планеты на момент строительства первого Муравейника перевалило за 8 миллиардов и возможностей этого населения хватало с запасом. Суть в том, что при масштабном/свободном выходе в космос начало происходить ускоренное увеличение количества трудовых мест в строящихся городах вне земной среды, где масштаб цивилизации/экономики/технологий/транспорта получил возможность необратимого ускоренного роста и развития. После первого муравейника начал появляться мобильный транспорт на возобновляемой физической тяге способный входить в атмосферу и выходить из неё без подъёмников и дополнительных ступеней, эти технологии самые сложные и требовали столетий научных разработок в самых разных промышленных сферах.
Улии решили все проблемы безработицы на планете, где за счёт технологического прогресса профицит рос во всех возможных плоскостях, включая интеллект и вычислительную технику. По началу строительства Муравейника задействовалась первичная атомная энергетика, после бурили геотермальные скважины для генерации электричества, они становились глубже и шире, а чем больше их становилось, тем больше росла их окупаемость из-за обозримой неисчерпаемости геологического тепла, что локально решило вопросы электрификации магнитного транспорта в зоне действия Муравейника по совместительству с новыми возобновляемыми способами генерации, а мобильный транспорт ускоренно электрифицировался по мере модернизации аккумуляционных технологий и по мере отхода энергетики от сжигания углеводородов, где был заметный прогресс возобновляемых способов статической и динамической генерации.
В начале строительства Муравейника активно использовались природный газ, солярка и бензин для строительной техники. Для большой строительной техники использовалась атомная энергетика и магнитная динамическая генерация по замкнутому возобновляемому типу, а также новая статическая генерация из композитных материалов с фиксационным давлением на них, ведь для объёмного и постоянного плавления песка в промышленных целях нужно было много энергии, а по мере прорыва в ёмкости аккумуляторов и с созданием мощной статической генерации ускорялась электрификация мобильного транспорта, авиации, морского транспорта, было также удобно держать локальные портативные статические генераторы для жилых помещений и небольших промышленных зон, чтоб не тянуть энергетическую инфраструктуру в зоны, в которых можно обойтись мобильными возобновляемыми энергетическими системами. Также были решены вопросы КПД выработки энергии при сжигании полезных ископаемых, ведь при зарядке электромобиля на выработку нужной ему энергии в электростанциях уходит гораздо больше топлива, чем при сжигании аналогичного количества топлива в ДВС автомобилей, то есть при сжигании топлива для генерации электричества и его передачи с целью потребления/зарядки теряется кинетический потенциал вырабатываемого тепла при сжигании топлива для получения электрической энергии, а это значит, что механический генерационный посредник и аккумуляционный носитель энергии при выработке и передаче электричества выступают энтропирующими элементами для тепла или как способ генерации через механическое движение в целом (тепло/тепловой агент-движение-индуцируемое электричество-электродвижущая сила). Ведь частицы тепла и тепловых агентов не передают кинетический потенциал напрямую и без паразитических потерь, что говорит о возможности доведения перенесения кинетического потенциала от теплового агента и сжигаемого материала к электрическому/другому энергетическому формату и механическому движению до максимума, при этом приблизительно сравняв затраты и КПД сжигамеого топлива в ДВС автомобилей и в электростанциях при передаче энергии для зарядки электромобилей/магномобилей. Для решения этих задач происходила как модернизация генераторов и технического способа доведения энергии до результата, так и разработка новых статических генераторов абсорбирующих паразитическое тепло и другие формы кинетики.
