Ася Ливен
Чаги
– Ты боишься?
– Какие глупости! Чего мне бояться?
– Я не отрезаю девушками головы в темном лесу. Я очень спокойный, уравновешенный человек. Я был бы рад встретиться. Конечно, в разгар дня и в людном месте.
Анне стало неловко. Чего она, в самом деле, так беспокоится?
– Но я даже не знаю, как тебя зовут.
– Меня зовут Ким Иль У, – ответил он.
Аня взяла листок, карандаш, прижала трубку к плечу и начала записывать, но в нерешительности остановилась.
– Это пишется в одно слово?
– Ты записываешь мое имя?
– Э-э, понимаешь, только не обижайся, оно прозвучало для меня непривычно. Я и русские-то имена малознакомых людей плохо запоминаю, а твое имя на мой слух – странный набор звуков.
На несколько секунд воцарилось молчание.
«Обиделся?» – подумала Аня.
Но он ответил непринужденно:
– Пишется в три слова. Ким – фамилия. Иль У – мое имя.
– Спасибо, – пробормотала Аня, царапая на бумажке имя корявым почерком, потому что рука непроизвольно дрогнула. – Извини.
– Если ты записываешь имя, значит, мы увидимся?
– Я не уверена…
– А утром выглядела очень уверенной. Я должен тебе кое-что сказать: ко мне следует обращаться «господин Ким» или называть полным именем. Короткая форма, Иль У – только для семьи и близких друзей.
Это была явно шутливая фраза, и чтобы как-то преодолеть неловкость, Аня ответила ему в тон:
– Благодарю за разъяснения, господин Ким… но меня почему-то тянет сказать «товарищ Ким».
Снова короткая пауза.
– Прошу прощения! – пролепетала она, внезапно вспомнив из курса истории про разъединенный Корейский полуостров, закрытый коммунистический Север с чередой вождей по фамилии Ким и капиталистический, открытый миру Юг. Надо же быть такой бестактной, не язык, а помело! Может, он как раз из Северной Кореи и сейчас глубоко оскорблен этим нелепым замечанием.
– Я южанин. Мне привычнее обращение «господин».
– Я говорю глупости. Извини. Сегодня у меня нелегкий день, столько работы навалилось… А утреннее происшествие и твой звонок добавляют в мой кошмарный день сложностей.
– Сочувствую. Если ты устала, закончить этот день нужно по-особенному – подняться над проблемами как можно выше.
– Подняться? Что это значит?
– Слышал, тут есть самое высокое здание с рестораном. Любопытно взглянуть.
– Ужин в «Лахта-центре»?
– Да, кажется, так называется эта башня. Когда ты освободишься? Я приеду за тобой.
Прозвучало волшебное слово «ужин», но Аня быстро опомнилась. Одежда, прическа, макияж – все это мгновенно промелькнуло перед ее мысленным взором. На ней были старые джинсы, невзрачная футболка и кроссовки. Волосы стянуты в хвост, потому что утром она не успела помыть голову. Челка стоит дыбом – сколько раз за день она накручивала ее на палец, что за ужасная привычка!
– А-а-а, хорошая идея, спасибо, но я не могу.
– Почему?
– «Лахта-центр» далеко… Нет, я не пойду! – решительно заявила она, но через секунду добавила: – Это не потому, что я чего-то боюсь, просто очень устала и не в настроении.
– Понятно. Хорошо, не буду настаивать.
Аня почувствовала смутное беспокойство от мысли, что он сейчас свернет разговор.
– Может быть, завтра?.. – проговорила она полувопросительно.
– Завтра день будет спокойнее?
– Такой же, но я постараюсь закончить все дела вовремя и не задерживаться.
Он спросил, куда приехать, и Аня назначила встречу у подземного перехода на Невском проспекте возле станции метро «Гостиный Двор».
После того как он попрощался, Аня посидела в задумчивости некоторое время, а потом позвонила Насте. Как и ожидалось, Настя прохладно отнеслась к идее встречи с «этим подозрительным типом».
– Твое постоянное недоверие ко всему на свете… – протянула Аня, выслушав очередную сентенцию о несовершенстве этого мира.
– Он точно нормальный? – спросила Настя.
– Что за вопрос!
– Да у тебя вечно то одно, то другое. Не хватало еще влипнуть в какую-нибудь историю.
– Мы просто погуляем по центру. В конце концов, почему бы и нет? Я уже не помню, когда меня в последний раз звали на свидание. Вадим не в счет.
– Этот придурок точно не в счет. Угораздило же с таким связаться!
– Дело прошлое. Не заводи эту шарманку. Лучше скажи, что надеть?
– Что-нибудь красивое, но не слишком нарядное, чтобы не было заметно, что ты готовилась.
– Джинсы и кроссовки или юбку и туфли?
– Ты в кроссовках косолапишь и шагаешь как гренадер, категорически нет! Надень ботинки на каблуках и платье свое, такое приталенное, темно-синее, оно подойдет. И ты это… позванивай мне время от времени. Не доверяю я этим иностранцам. Тем более кореец, прости господи! С чем их едят?
– Ты как всегда! Ладно, завтра созвонимся. У меня сейчас голова не соображает. Надо домой идти, мне еще с Локи гулять. Отложу все дела на завтра, лучше приду пораньше.
– Слушай, Анька, – вдруг сказала Настя, – а ты молодец! Не зацикливаешься на Вадиме. С глаз долой – из сердца вон, и уже новый бойфренд на горизонте. Респект!
– Бойфренд – громко сказано. Так, небольшое свидание. Почему бы нет? Прогуляюсь, развеюсь. В пятницу точно будем сидеть до ночи, пока все хвосты не подобьем, не сверстаем и не сдадим, так что Иванычу еще придется нас развозить.
– Ну, удачи, подруга. Только учти, послезавтра специально приду в обед, ты спустишься в кафе и все мне подробно расскажешь.
– Так и быть, – согласилась Аня. – От тебя все равно не отвяжешься.
***
На следующий день Аня пришла на работу на два часа раньше. Редакция была пуста, только парочка айтишников, по-видимому здесь же и ночевавших, что случалось нередко, болталась в курилке. В комнате отдыха, где стояли микроволновка и несколько столиков, витал аромат кофе. Утренние сборы прошли в спешке, но, зная, что впереди очередной безумный день, Аня взяла с собой косметичку и парфюм. До вечера ее не покидало странное волнение. Она то и дело поглядывала на часы. Утром ей казалось, что минуты ползут неоправданно медленно – до семи было немыслимо далеко, но во второй половине дня время как будто ускорило бег, а после четырех – пустилось в галоп. За оставшиеся часы Анне предстояло переделать еще кучу дел, привести себя в порядок и выскочить из редакции не позднее начала седьмого.
Но освободиться ей удалось лишь без четверти семь. На ходу подкрашивая губы и брызгаясь духами, она окунулась в сырой питерский вечер и быстро зашагала к метро. Ожидание этого необычного свидания весь день будило необъяснимые эмоции, а сейчас ее стали одолевать сомнения. Зачем, спрашивается, она согласилась? Наверное, Настя права. Парень-то странноватый… Подспудно подкралась мысль не делать глупостей и пойти домой – все равно она опаздывает почти на час. Аня всерьез уверяла себя, что из этой встречи ничего путного не выйдет: не такой она человек, чтобы запросто сходиться с людьми, особенно с мужчинами. Тем более (припомнила она Настин тон) – с иностранцами. Благодаря своему образованию, стажировке за границей и работе в англоязычном журнале Аня повидала немало иностранцев, но редко находила привлекательными их менталитет, привычки, мировоззрение, образ жизни и прочее.
Размышляя об этом, она и сама не заметила, как вышла из подземки. К этому времени утренний кураж окончательно испарился, и, сделав несколько шагов к переходу, Аня остановилась. Сначала подумала, что ее не ждут, но потом увидела нового знакомого, – он стоял уткнувшись в телефон и не смотрел по сторонам. Пройди она мимо, пожалуй, и не заметит.
Аня наблюдала за ним несколько секунд, а потом неожиданно повернула назад. Было и смешно от собственной дурости, и беспокойно, и слегка обидно. «Что меня сюда принесло? – с удивлением думала она. – Еще и вырядилась!»
Она опять вошла в вестибюль метро – здесь можно было постоять просто так у газетного киоска, уставившись на разноцветные газеты-журналы, и подумать. Конечно, не поздно подойти к нему, рассуждала Аня, но дальше рассуждений дело не шло. Ноги точно приросли к полу, и она никак не могла понять, что заставляет ее стоять здесь и досадовать на себя. Взглянула на время: без двадцати восемь. «Он ждет уже сорок минут, и мне надо на что-то решиться… Ладно, – в конце концов, пробормотала Аня, недовольная собой, – если он не ушел, то подойду, а дальше будь что будет!»
Чтобы снова оказаться на улице, ей пришлось обойти кругом вестибюль станции, подняться по лестнице, спуститься и выйти на проспект. На этот раз она решительным шагом направилась к подземному переходу, но молодого человека там уже не было.
Аня растерянно и разочарованно смотрела по сторонам. Минуту или две она топталась на месте, даже не пытаясь понять, что ее так задевает, но тут увидела вчерашнего велосипедиста – он стоял у выхода из метро. Кореец помахал ей, подошел и, здороваясь, поклонился. Аня инстинктивно поклонилась в ответ, почувствовав себя вдобавок ко всему прочему совсем уже глупо.
– Я задержалась на работе, – произнесла она и расстроилась еще больше оттого, что начала с оправданий.
Повисло неловкое молчание. Молодой человек почему-то ничего не говорил, и Аня понятия не имела, что должна сказать. Вдруг вспомнился его безудержный смех, и в голову пришла ужасная догадка: этот парень позабавился от души вчера и сегодня рассчитывает на то же самое. Полный провал! Надо же было купиться на броскую внешность и дружелюбный тон, а теперь так глупо попасть впросак! Никогда еще она не испытывала настолько необъяснимого тревожного чувства, как сейчас, стоя рядом с этим человеком. Наконец Аня посмотрела на него и увидела, что он улыбается. У него была поразительная улыбка – завораживающая, мягкая, сладкая, как мед.
– Ты сердишься, – сказал он.
– Неужели?
– Поджала губы, хмуришься, смотришь по сторонам, подумываешь, как бы уйти.
Девушка с независимым видом вскинула голову и положила руку на сумку, перекинутую через плечо. «Точно на эфес шпаги», – неожиданно промелькнуло в голове, и эта нелепая мысль едва не вызвала у нее нервный смешок.
– Какие глупости! Я пришла, хотя не в моих правилах встречаться с незнакомыми людьми.
– Я так и подумал. Итак, наши планы?
– Планы? – Аня была озадачена его нечувствительностью к колким выпадам. – Программу предлагаю я?
– Я не знаю города и не гулял по нему вечером.
– Прогулка по вечернему Петербургу… Что ж, если мы все-таки встретились и я не хочу просидеть вечер в клубе или баре…
– Да, не стоит.
– Хорошо, давай прогуляемся по городу. Тебе понравится.
Она сделала пару шагов, молодой человек присоединился к ней, и они двинулись в сторону Дворцовой площади.
Домой Аня вернулась поздно вечером. Не переодеваясь, только сменив обувь (после целого дня на каблуках ноги немилосердно ныли), вышла на прогулку с Локи, а когда вернулась, легла на диван и долго смотрела в потолок. Из задумчивости ее вывел звонок телефона.
– Ну как? – услышала она Настин голос. – Не утерпела, уж извини. Все нормально? Ты не с ним сейчас, я надеюсь?
– Все нормально. Завтра поговорим.
– Не в настроении?
– Устала, ложусь спать.
– Но тебе хоть понравилось? – спросила Настя, явно рассчитывавшая на более оживленную беседу.
– Да, – сказала Аня. – Мне понравилось.
– Ты с ним поцеловалась?
Невольно улыбаясь, Аня пожелала Насте спокойной ночи, передала привет Денису и закончила разговор.
***
Когда на следующий день Настя явилась в кафе, расположенное на первом этаже бизнес-центра, еще не было и часа дня. Она заказала плотный обед, чайник чая и села за столик в ожидании подруги. Наконец пришла Аня.
– Ну, рассказывай! – Настя сложила перед собой руки в замок и уставилась на подругу. Глаза ее возбужденно горели.
Аня невольно поморщилась.
– Ты знаешь, я этого не люблю. Да и что я могу тебе рассказать?
– Все по порядку, – уверенно ответила Настя. – А можно самое главное.
– Что – главное?
– Он тебе нравится?
– Да. И ты, кажется, это уже поняла. Зачем спрашивать?
– Ну не злись. Хорошо, расскажи, где вы были и что делали.
– Мы гуляли по городу, потом поели, потом я хотела сесть на метро, но он настоял на такси, заплатил водителю, и я уехала домой.
– С тобой с ума сойти можно! Это рассказ о свидании?!
– Не уверена, что это было свидание. Если честно, я чувствовала себя странно… Поначалу так вообще ужасно. Нервничала и от этого постоянно болтала, – Аня неожиданно обхватила голову руками. – Кошмар! Когда я поняла, что не в состоянии заткнуться, стала рассказывать про город и разные известные места, ну, там: это музей-квартира Пушкина, великого русского поэта. Это Миллионная улица, названная так, потому что здесь строились самые богатые доходные дома. Это Зимний дворец, главная императорская резиденция, сейчас музей Эрмитаж. Это Мраморный дворец, у которого нет фасада…
– Так, я поняла ваш маршрут, – перебила Настя. – Поработала гидом – и?..
– Ну и все.
– В смысле – все?
– Ты знаешь, он отличный парень. Слушал внимательно, задавал вопросы, шутил. Фотографировал мало.
Аня задумчиво посмотрела на Настю.
– Понимаешь, он какой-то все-таки подозрительный. Меня не покидало ощущение, что он как будто… прячется.
– Прячется? – удивилась Настя.
– Ну да. Он опять был в бейсболке и темной одежде. Я заметила, что он старается избегать людных мест и особенно сторонится своих соотечественников.
Настя скептически хмыкнула, а Аня после паузы сказала:
– Я предложила ему поесть рамён. Это его страшно удивило. Он на меня так посмотрел, что я впала в ступор, подумала, он что-то не то расслышал. Принялась объяснять, что на Невском есть ресторанчик, ну, ты знаешь, во дворике. Сказала, там приличная кухня и по телику крутят клипы каких-то женоподобных мальчиков-певцов. Он очень смутился и засмеялся, и я поняла, что он совсем странный! Честно скажу, в эту минуту опять мелькнула мысль – не сбежать ли мне? Наконец он вроде как заметил, что я в полном замешательстве. Перестал смеяться и попросил прощения. Вот что это было, можешь объяснить? До сих пор не знаю, как расценивать такое поведение…
– Наверное, есть тебе расхотелось?
– В этой рамённой точно. Он тоже отказался туда идти, ответил, что женоподобные мальчики его не привлекают, а лапшу он может поесть и дома. Я предложила другие варианты. Он выбрал тихое местечко на Кирочной.
– И какие выводы ты из всего этого сделала?
– Мне кажется, он преступник. Не просто так он прячется…
– Что?!
– Он точно не простой человек… Из тех, с которыми никогда не чувствуешь себя в своей тарелке. Он как будто и притягивает, и отталкивает одновременно… Не знаю, как это объяснить. Помнишь, мы с тобой ходили по замерзшему озеру? Делаешь шаг и чувствуешь, как хрустит и подламывается тонкий лед под ногами, и вода проступает. Чистое безумие! Вот я как будто опять прошлась по льду…
– Странные ассоциации, – нахмурилась Настя.
– Мы с тобой тогда быстро выбрались на берег, а если бы продолжили идти? Провалились бы? Как думаешь?
– Думаю, тебе стоит обуздать свое богатое воображение. Что за глупости? Человек не любит толпу, обходит туристические группы и не хочет есть рамён в России. Что тут подозрительного?
– А фотографии? Он почти не фотографировал, а когда я предложила сфотографировать его на фоне достопримечательностей, он быстро свернул эту тему, так что даже заикаться об этом у меня желания больше не возникало.
– Он был с тобой груб?
– Ничего подобного! Скорее я с ним… Хотя, знаешь, есть в нем что-то для меня непонятное, что-то тревожащее, не знаю, как объяснить… Какая-то нервозность, что ли, но не явная. На самом деле он вел себя вполне свободно, очень естественно, как будто мы сто лет знакомы. Никакой неловкости. И никаких топорных подкатов… Это был такой прекрасный вечер! Сначала я не знала, чего от него ожидать, как себя вести, и дергалась. А потом подумала, что этот дурацкий психоз исходит только от меня, и постаралась успокоиться. Я почему-то уверена, что мне он ничего плохого не сделает.
Настя скептически посмотрела на Аню:
– Сейчас ты меня пугаешь.
– Считаешь, я надумываю?
– Откуда же мне знать? Ты у нас большая фантазерка, порой такого насочиняешь…. Может, и на этот раз? Прогулялась с симпатичным парнем – как будто по тонкому льду прошлась? Поменьше читай всякую романтическую дребедень и посмотри на ситуацию трезво. Тебя пригласили на свидание, накормили, отвезли домой, вдобавок лекцию от тебя выслушали. Чего еще? Отличный малый! А уж эта твоя нервозность – мне ли не знать! У тебя просто нет опыта общения с приличными мужчинами. Вечно попадаются какие-то кретины.
– Это точно, и они очень быстро дают это понять. Про Илюшу я так сказать не могу.
– Илюшу? – удивилась Настя.
– А, ну да, я так его зову. Он не против, сказал, что это звучит забавно и ласково.
– Ласково? Что-то мне это не нравится…
– О чем ты? – встрепенулась Аня, но сразу сникла. Она сделала несколько глотков остывшего чая и наконец произнесла: – По правде сказать, на этом, видимо, все и закончится.
– Думаешь, не позвонит?
Аня помолчала минуту.
– Когда я уже села в такси, он наклонился, чтобы сказать пару слов, но несколько мгновений просто смотрел на меня. Меня аж в жар бросило. Наверное, я стала красной, как помидор, чего-то тараторила, махала на прощание… В общем, как вспомню… просто кошмар. Он сказал только: «Спасибо за интересную экскурсию». Улыбнулся этой своей убийственной улыбкой и захлопнул дверцу машины. Я уехала.
– И все? – разочарованно протянула Настя.
Аня кивнула.
– Я сейчас прокручиваю в голове весь этот вечер и бешусь оттого, что вела себя как дура. Не то делала, не то говорила. Это меня с ума сводит! Думаешь, я совсем ему не понравилась?
– Ну ты и вопросы задаешь! По твоему описанию этот Илюша прямо полубог. Даже любопытно стало… У таких запросы – сама знаешь!
– Нет, я не про то! Он просто очень живой, непосредственный, красивый…
– Анька! – Настя снова посмотрела на нее с подозрением. – А ты, случайно, не влюбилась?
– Не знаю…
– Ну ты даешь! Два раза в жизни видела какого-то залетного туриста, который сегодня здесь, а завтра тю-тю в свой Сеул. Да ты с ума сошла!
– Точно, что-то со мной не в порядке. Я не могу ни о чем думать, ничего делать, у меня стоит перед глазами его лицо и этот его взгляд. Представляешь, у него глаза совсем темные, без зрачков. Я это увидела там, в такси. Наверное, просто было такое освещение, на самом деле они должны быть карими, как думаешь?
– Я думаю, что дело плохо. Если он не впечатлился твоим обществом, больше ты его не увидишь. А если он все-таки позвонит и вы еще раз встретитесь – продлится это недолго. Когда-нибудь он уедет, а ты останешься.
– То есть я в любом случае буду пострадавшей стороной?
– Кажется, это уже так.
– Раз исход один, я бы предпочла второй вариант, – пробормотала Аня.
– Вообще, я слышала, что азиаты не очень-то любят связываться с европейцами. Они предпочитают своих девушек.
– Вот уж неправда! К тому же я не европейка, а русская.
– Это, по-твоему, меняет дело? Может, у него в голове одни предрассудки и он думает, что ты держишь дома ручного медведя и пьешь водку за завтраком, обедом и ужином.
Аня недовольно взглянула на Настю.
– Слушай, а насчет этих твоих смутных сомнений… – продолжала Настя как ни в чем не бывало. – Может, он вообще за другую лигу играет и тебе не стоит расстраиваться?
Не дождавшись ответа, она с досадой воскликнула:
– Почему ты его хотя бы не сфотографировала тайком?! Загуглили бы фото, а вдруг он в международном розыске.
– Что ты несешь?!
– А что? Всякое бывает. Очаровательный молодой человек соблазняет девушек, предлагает заграничное путешествие, а там эти девушки оказываются в сексуальном рабстве!
Аня фыркнула, вспомнив трясущегося от смеха Илюшу.
– Ну посмотри на меня, какое сексуальное рабство? У меня что, модельная внешность или грудь пятого размера?
Настя состроила гримасу и, соглашаясь, покивала.
– Да уж, извини, на эту роль ты не тянешь. Вряд ли он стал бы ради тебя так заморачиваться. Хотя он и не заморачивается! – убежденно закончила она. – Даже «до свидания» не сказал.
Аня уронила отяжелевшую голову на руки. Вид у нее был потерянный. Глядя на скорбную позу подруги, Настя не на шутку забеспокоилась. Кажется, дело принимало более серьезный оборот, чем ей казалось, и это было неприятное открытие.
– А чем он занимается?
– Не знаю. Мы об этом не говорили.
Настя очень удивилась:
– Как? Ты даже не узнала, кто он такой? Живет здесь, учится, приехал в отпуск… Да мало ли что? Такие вещи выясняют первым делом.
– Я даже не подумала об этом.
– Подруга, ну ты странная! Ох какая странная!
– Нет, подожди… Я спросила, где он так хорошо выучил английский. Он ответил, что с детства мечтал о небе, но стать летчиком не позволило здоровье, поэтому учился на бортпроводника в институте гражданской авиации, кажется так.
– Так он бортпроводник? Летает на международных рейсах?
Аня пожала плечами:
– Мне кажется, он говорил о своей профессии в прошедшем времени.
– Кажется или в прошедшем? Отличный был шанс все выяснить!
Аня примирительно улыбнулась.
– Согласна, надо было расспросить его обо всем, но как-то к слову не пришлось… – она задумчиво нахмурилась. – У меня было такое странное ощущение близости, когда глупые анкетные вопросы совершенно не нужны.
– Ой, беда, беда, – Настя без тени улыбки смотрела на Аню. – Всего один вечер в компании Илюши, и твои мозги превратились в кисель. Дело, конечно, твое, но лучше бы этот вечер остался единственным.
– Почему?
– А ты не понимаешь?
– У тебя есть Денис! – с обидой возразила Аня. – А я что, не имею право на счастье?
– Счастье? С кем, Анют? С заезжим иностранцем, о котором ничего не знаешь? Ты даже не знаешь, настоящее ли он тебе имя назвал. С другой стороны, назовись он Хон Гиль Доном1*, ты бы и этому поверила.
– Кем?
Вместо ответа Настя с досадой махнула рукой.
– Слушай, а может, дело в менталитете? – опять начала Аня. – Ну, Восток – дело тонкое и все такое. Много ты знаешь об азиатах? Может, у них там свои обычаи и представления, как проводить свидания?
– Об этом лучше мою тетку спроси. Она с утра до вечера в своей кофейне крутит азиатские передачи и фильмы. У нее там даже своего рода клуб образовался – из странных дамочек «кому за», таких же азиоманок. – Настя с иронией покачала головой, а Аня посмотрела на нее укоризненно.
– Что ж, – примирительно сказала Настя, – если ты ему понравилась, он обязательно позвонит. Вопрос в другом: нужно ли тебе это?
– Не знаю, – отозвалась Аня.
– Господи, откуда он только свалился на твою голову?
Аня молча смотрела в чайную чашку. Потом тряхнула головой и попыталась изобразить улыбку:
– Ладно, проехали. Нет так нет. Все проходит, и это пройдет.
***
Сквозь сон настойчиво пробивался какой-то звук – монотонный противный трезвон. Аня не могла решить: почему звонит будильник? Не открывая глаз, она протянула руку и стала шарить по полу в поисках телефона. Нащупав его, поняла, что он не только истошно орет, но еще и вибрирует, а значит, это не будильник, а звонок. Ну что за гады ее коллеги, знают же, что она ушла с работы за полночь, а сегодня суббота! Аня провела пальцем по экрану и, не отрывая голову от подушки, положила телефон на ухо.
– Да-а-а… – Голос прозвучал протяжно и хрипло.
– Ты спишь?
Аня подскочила так резко, точно ее прошил электрический разряд. Телефон описал дугу в воздухе, с грохотом упал на пол и погас.
От неожиданности и сильного волнения Аня довольно неловко скатилась с дивана. Подобрала телефон, и через мгновение он зазвонил снова.
– Доброе утро. Кажется, я тебя разбудил? Очень сожалею.
– Все в порядке.
– Что за шум? Что-то упало?
– Телефон выскользнул из рук. Я не ждала звонков утром в субботу.
– Уже почти восемь. Я подумал, раз у меня свободный день, лучше не терять ни одной минуты. Что скажешь?
– Э-э-э… – Аня подняла взгляд и увидела свое отражение в зеркале: всклокоченные волосы, красное от жаркой волны лицо, сощуренные спросонья глаза.
– Понятно, ты еще не проснулась. Диктуй адрес, я приеду.
– Что?! – Аня вскочила на ноги и теперь маячила в зеркале целиком. В кошмарной пижаме в розовый горошек.
– Я не понял.
– Приедешь? Когда?.. Зачем?..
– У меня на этот день большие планы. У тебя есть час, говори адрес.
Отпущенный час прошел как в угаре. То, как она намыливала голову, рылась в шкафу, рвала колготки, попадала тушью в глаз, роняла плойку и все-таки прожгла что-то утюгом, смахивало на сюжет старомодной комедии.
Когда на часах было девять и телефон снова зазвонил, появился Локи, который все это время отсиживался на кухне.
– Ты готова? – спросил Илюша.
– Да, но, понимаешь, я не успела погулять с собакой.
– У тебя есть собака? Тогда погуляем с ней вместе, а потом поедем.
Между кроссовками и туфлями Аня, не задумываясь, выбрала последнее. Спускаясь в лифте, она сделала несколько глубоких вздохов и постаралась успокоиться. Как ни удивительно, ей это удалось. Выйдя из парадной и увидев стоящего возле такси Илюшу, она смогла приветливо поздороваться и улыбнуться.
Он был в той же бейсболке, но солнечные очки держал в руке. Это почему-то очень обрадовало Аню, и она на самом деле почувствовала себя увереннее.
– Почему у тебя правый глаз такой красный? Ты плакала или заболела?
Да чтоб тебя! Разве настоящую уверенность можно разрушить таким невинным вопросом?
– Что-то в глаз попало… скоро пройдет.
Он улыбнулся и переключил внимание на Локи, который махал хвостом и тянул поводок то в одну сторону, то в другую
– Какой милый пес! Похож на Атика, собаку моего друга, – Илюша присел и потрепал Локи за ухом, и тот замахал пушистым хвостом с удвоенной силой. – Где вы гуляете?
– Здесь неподалеку, в парке. Надо отпустить такси.
– Почему?
Аня удивилась.
– Очень дорого, если такси будет ждать, а потом еще куда-то нас повезет.
Илюша сказал, что волноваться не о чем, открыл заднюю дверцу машины и вытащил оттуда два бумажных стаканчика с кофе. Аня поблагодарила, взяла стаканчик и, чтобы как-то скрыть волнение, пошла вперед. Спасибо Локи – он не стоял на месте, а уже устремился по своему привычному маршруту, прижав нос к земле.
Илюша выглядел задумчивым и погруженным в себя. Допив кофе, он сунул руки в карманы и шел, поглядывая на пробивающееся сквозь багряную листву солнце, с удовольствием вдыхал утренний, прихваченный морозом воздух. Он молчал, но это Аню не тяготило. Идти рядом с ним было приятно и как-то естественно, словно это часть их повседневной жизни – вот так, не спеша, брести вместе по осеннему парку, обмениваться редкими фразами и присматривать за собакой. Аня рассказала, что Локи ей подарили, а назвала она его так из любви к скандинавской мифологии. На вопрос, почему не греческой или римской, ответила, что скандинавский эпос – брутальный и страстный и его герои вызывают у нее больше сочувствия, чем сонм олимпийских бездельников, которые только и делали, что греховодили да вредили смертным. Илюша признался, что в этой области не силен, хотя недавно был в Мариинском театре на опере «Гибель богов».
– Наверное, тебе нравится Вагнер? – спросил он.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что он брутальный и страстный.
Аня рассмеялась, наслаждаясь мягким солнечным светом. Свет отражался в Илюшиных темных очках, золотистыми бликами играл на металлических застежках ее куртки и приятно грел руку, в которой она несла свой недопитый кофе.
Такси ожидало на прежнем месте. «Интересно, как он договорился с водителем?» – подумала Аня, направляясь к парадной.
– Я заметил, что местные девушки очень любят туфли на каблуках, – неожиданно сказал Илюша.
Аня остановилась и с удивлением посмотрела на него.
– Ты надеваешь туфли, чтобы погулять с собакой?
– Предполагалось, что я пойду рядом с тобой, а ты высокий.
Он улыбнулся своей удивительной улыбкой.
– Смени обувь на удобную. Тебе не обязательно до меня дотягиваться. Я могу наклониться к тебе.
Когда Аня снова вышла на улицу, Илюша стоял поодаль от машины и разговаривал по телефону. Разговор шел на незнакомом ей языке и, судя по всему, был малоприятным. Заметив девушку, Илюша сказал несколько прощальных фраз и нажал отбой.
– Все в порядке?
– Да, наши планы не изменились.
– А какие у нас планы?
– Поедем в парк развлечений.
– Куда? – удивилась Аня.
– Это моя мечта! Я лет десять или даже больше не был на аттракционах.
– Почему? В твоей стране их нет?
– Очень много.
– И что мешало тебе туда сходить?
– Как-то не складывалось.
Аня бросила на него быстрый взгляд.
– Моя подруга говорит, что ты очень странный, – заметила она.
– Ты рассказала обо мне подруге?
– Да.
Илюша задумался.
– Знаешь, я тоже считаю, что ты странная.
– Все-таки это разница менталитетов, – серьезно ответила Аня. – Наверняка нам друг в друге кажутся странными самые обычные вещи.
Усевшись в машину, Аня сообщила водителю, что они поедут на Крестовский остров, потом посмотрела на Илюшу и внезапно воскликнула:
– Боже! Что у тебя на голове?
Он испуганно дернулся.
– На мне кто-то сидит?!
– Да тебя сейчас удар хватит, – Аня постаралась скрыть улыбку, но это плохо получилось. – Насекомых боишься? Никто на тебе не сидит, успокойся. Но зачем ты так причесался?
Ей действительно было чему удивляться – все волосы от макушки он зачесал на лоб. Аня никогда не видела такой необычной прически, больше всего она напоминала стрижку «под горшок».
– Тебе не нравится?
– Это ужасно!
Молодой человек был обескуражен. Он заметно смутился и что-то пробормотал.
– Это мода такая? – не унималась Аня. – Не представляю, кого может украсить опущенная на лоб густая челка? Ты выглядишь ну очень забавно!
– Эй! – возмутился он.
Больше не сдерживаясь, Аня расхохоталась:
– Ой, не могу! Надень бейсболку или сделай что-нибудь с волосами.
В ответ он уже гораздо громче сказал что-то на своем тарабарском языке и резким движением всей пятерней убрал челку со лба.
– Теперь довольна?
Аня смеялась, прикрывшись ладонями.
– Прости! Не хотела тебя обидеть…
Он насупился, отвернулся и уставился в окно.
Аня посмотрела на него с раскаянием.
– Илюша, извини, пожалуйста…
– Я показался тебе смешным?
– Не сердись, – она дотронулась до его плеча, но почувствовала, как он вздрогнул, и немедленно убрала руку.
«Азиаты не любят прикосновений! – вспыхнула мысль. – Просто кланяются друг другу при встрече, кажется, даже руки не пожимают».
– Извини, – искренне произнесла она, ругая себя за глупую выходку.
Несколько минут они ехали в молчании. Аня прикинула, что от ее дома до Крестовского острова минут сорок пути, если не будет пробок, за это время можно постараться аккуратно расспросить Илюшу о его жизни и занятиях. В конце концов, Настя права: нельзя же быть наивной дурочкой и с бухты-барахты довериться незнакомому человеку. Надо начать с чего-нибудь легкого, ненавязчиво задать один-два простых вопроса, а там как дело пойдет.
Решив приступить к расспросам, она взглянула на своего спутника и обнаружила, что он по-прежнему смотрит в окно. Вид у него был мрачный и отрешенный. Девушка машинально протянула к нему руку, но отдернула еще быстрее, чем в первый раз, так и не коснувшись. Илюша повернулся к ней.
